– Это произошло шестьдесят лет назад, ещё до Катастрофы. Однажды летней ночью в этих краях разразилась чудовищная гроза, такая, которую не всякий видел на своём веку. Сплошная стена ливня отрезала посёлок от деревни. Поутру же обнаружилось, что все обитатели посёлка мертвы. Но что было самое жуткое – не нашли никаких следов убийств, отравления или иной насильственной смерти. Жителей находили не только в постелях, но и так, как я сказал о кораблях: за столом с едой, за чтением газет, за ремеслом. Будто бы что-то обрушилось на посёлок и в один миг погубило людей….
Мурашки становились всё сильнее и переросли в гусиную кожу. Волоски на руках и ногах сами собой поднялись.
– … и только людей. Собаки, куры и прочая живность остались нетронуты, лишь кошки жались по углам и шипели в тишине. Так что рудник не забросили, вовсе нет. Все, кто работал в нём и жил в посёлке, а также члены их семей, погибли, и никто не знает, как и почему.
Мистер Динжер замолчал, довольный произведённым эффектом. Молчал и Тейто.
Наконец последовал неуверенный вопрос:
– Что же там случилось?
– Ха! Если бы кто-то знал, то появилась бы тайна? Рассказать об этом могли бы разве что те жители посёлка, которых не нашли.
– Не нашли? – растеряно переспросил Тейто.
– Именно. Кого точно, не знаю, но нескольких живших в посёлке не нашли. Их не было среди мёртвых, но больше никто и никогда не видел их среди живых. Они исчезли. Насколько я помню, один или двое из них были детьми…
– Ого… Мистер Динжер, а откуда вы знаете эту историю?
– О, мой мальчик, я много что знаю, особенно из того, что выходит за рамки обыденности. Когда трагедия с посёлком случилась, она гремела по всей стране. Я тогда жил в столице, преподавал в университете всеобщую историю. Жаль, что тебя не было в числе моих студентов… Потом, правда, произошла Катастрофа, и события старой эпохи потеряли актуальность. После Катастрофы я сюда переехал и с деревенскими общался. Много чего интересного рассказывали, в том числе и про рудник.
– Я читал версию, что рудник закрыли из-за того, что он истощился.
– Полная чушь! Где ты это прочёл?
– У папы есть доступ к геологической базе данных.
– Тогда это просто ошибка. Такое сплошь и рядом бывает, особенно когда людям не хватает ответственности, чтобы серьёзно подходить к работе. Да и после Катастрофы многие архивы безвозвратно утеряны.
– Вероятно… мистер Динжер, а вы сами как считаете, что там могло произойти? Выход на поверхность подземного газа?
– Нет, мальчик мой, сероводород тяжелее воздуха и сам на поверхность не поднимается, да и люди от него задыхаются, а не падают на кухне с ложкой в руке. Там что-то другое было. Кто знает… Лично я думаю, это как-то связано с местной легендой.
Было похоже, что мистер Динжер вовсе не случайно оброняет фразы, к которым Тейто просто вынужден был цепляться вопросами. Ему явно нравилось держать юного собеседника в напряжении.
«Как морковка на палочке», – пронеслось в голове у Тейто. Однако выбора не было, пришлось принять правила игры.
– Легендой?
– Да, легендой. Легендой о руднике. Ты не слышал о ней?
– Нет. Расскажите!
Мистер Динжер вновь улыбнулся.
– Тогда слушай. Мне поведали её местные старики. Если ты ещё не знаешь, рудник соединён с целой сетью естественных пещер. Фактически, сам рудник – лишь вход в подземный лабиринт. Так вот, эти пещеры и холмы над ними издавна имеют дурную славу. Говорят, если человек заплутает под землёй и не выйдет до захода солнца, то он не вернётся. Либо вернётся, но другим.
Мистер Динжер замолчал, глядя на Тейто; видимо, ожидал реакции мальчика. Тейто это заметил и попробовал раззадорить старика.
– Как-то не впечатляет. Плохое место, куда не стоит заходить. Мне кажется, в каждом графстве такая «легенда» найдётся.
Мистер Динжер довольно потёр руки.
– А это и не легенда, а так, присказка. Введение в обстановку, так сказать. Сама легенда весьма конкретна, если, конечно, так можно говорить о преданиях, передающихся от отцов к детям, которые никто никогда не записывал. Так вот, слушай.
Тейто слушал. Очень внимательно слушал.
– Много лет назад, в одной из деревень неподалёку жила семья – отец, мать и сын, мальчик лет десяти. Как и всем детям в округе, ему с детства говорили сторониться пещер, однако, он рос слишком любопытным и не раз нарушал запрет. И однажды вечером мальчик не вернулся домой. Родители подняли на поиски весь посёлок, осмотрели леса, поля, пустоши, смельчаки даже заглядывали в пещеры – напрасно. Ребёнок исчез. Два дня его искали без всякого результата, но вдруг под вечер третьего дня он сам появился на пороге дома. На расспросы отвечал, что заблудился в пещерах и не мог найти дорогу обратно. Однако, как оказалось, вернулся он не таким, каким уходил. Говорят, родители задали ему знатную трёпку, но он никак не реагировал ни на слёзы матери, ни на розги отца. Стал по-другому разговаривать, ел мало, перестал общаться с друзьями и целыми днями неподвижно сидел у окна и тоскливо вглядывался в небо. Родители встревожились. Они думали, что сын в темноте пещер упал и ударился головой, решили везти его в город к доктору, но в ночь перед отъездом что-то случилось. Никто не знает, что, но вся семья исчезла. Они не уехали, так как не взяли ни лошади, ни повозки; вещи в их доме также остались нетронутыми. Они просто пропали навсегда. Говорят, в ту ночь разыгралась невиданной силы гроза, – да, мальчик мой, так же, как в ночь гибели посёлка, – и наутро в подвысохшей грязи обнаружили три размытые ливнем цепочки следов – две взрослые и одну детскую – идущих от покинутого дома к пещерам. С тех пор местные жители верят в некое зло, таящееся там, в глубинах, и избегают приближаться к пещерам и ночевать в холмах.
Старик закончил рассказ. В комнате повисла гнетущая тишина.
– Как же тогда появился рудник, кто был шахтёрами, если все избегали пещер? – спросил Тейто.
– Его не местные основали. Кто-то всё-таки забрёл внутрь и нашёл самородное серебро – вот и разгорелась лихорадка. Людей, конечно, предупреждали, но они не верили. Когда человек видит лёгкие деньги, он даже к дьяволу в котёл залезет. Впрочем, в итоге здешние жители оказались правы, но старателям это уже не помогло.
– Старателям?
– Тем, кто работал на руднике. Ты называл их шахтёрами, но правильно – старатели.
– Понятно… но должно же быть какое-то рациональное объяснение трагедии с посёлком?
– Должно быть… по-хорошему. Однако я его не знаю, и никто не знает.
– Но вы же не верите в «проклятость» мест?
– Как бы тебе сказать… В этом мире встречается много странного и непознаваемого. Ты слышал, например, про подземный цветок? Это тоже предание родом из этих мест, но, в отличие от легенды, оно очень старое. Ему, по меньшей мере, несколько сотен лет. Так вот, говорят, глубоко под землёй, в пещерах, иногда появляется чрезвычайно редкое растение, способное расти без света. Раз в год оно расцветает и выпускает один-единственный цветок удивительной красоты, обладающий магической силой. Его называют «фейри» или цветок фей. Говорят, его аромат лишает разума, а напиток из его лепестков способен заставить человека потерять самого себя, что бы это ни значило.
– Погодите, – перебил Тейто, – какие ещё цветы под землёй? Цветы нужны для опыления растений, пчёлами там всякими, бабочками, а откуда они в пещерах? И как растение вообще может расти без света?
– Ох, мальчик мой, ты слишком рационален и чрезмерно придирчив к легендам седых времён. Попробуй открыть разум новому.
«Ах, точно, он же конспиролог», – вновь вспомнил Тейто.
– А в легендах упоминается какой-либо ритуал?
– Ритуал? Никогда не встречал.
В воздухе повисло молчание. Тейто обдумывал то, что услышал.
Через минуту мистер Динжер зевнул и взглянул на карманные часы.
– Однако, мой юный друг, уже поздно. Можешь остаться ночевать прямо здесь, кресло раскладывается, если потянуть за вон ту петлю. Завтра, если будет желание, можем продолжить наш разговор. А теперь вынужден откланяться и уйти спать.
Тейто не противился. Все приключения и мысли прошедшего дня постепенно наваливались на него и всё сильнее клонили ко сну. После ухода мистера Динжера мальчик быстро разложил диван, вновь закутался в плед, отправил брату короткое сообщение – он уже забыл об утренней ссоре – и практически сразу провалился в глубокий сон без сновидений.
* * *
Керосиновая лампа тускло освещала комнату, так же, как и в прошлый раз. Артион сидел, опершись о стену, и от скуки тарабанил пальцами по коленке. Уилбер стоял у окна и смотрел в черноту опустившейся ночи, будто мог в ней что-то рассмотреть. За окном постепенно стихал ливень.
– Скоро они придут? – спросил Артион.
– Скоро, – ответил Уилбер, – дождь заканчивается.
– Скууучно, – протянул Артион и полукартинно зевнул.
– Это пока, – сказал Уилбер. – Вскоре тебе не будет скучно. Можешь мне верить.
Он помолчал с минуту, а потом повернулся к Артиону и спросил:
– Арти, а когда вернётся Тейто?
«Ого, он впервые назвал меня по имени! Да ещё и так. Класс!»
Артион просиял. Он ждал этого момента. Ему казалось, что те, кто называют его по сокращённому имени, становятся ему немножко ближе. Тейто, краткой формы от имени которого не существовало, был лишён этой маленькой, но значимой радости.
– Да, сегодня вернётся, – ответил Артион, всё ещё наслаждаясь тем, что его новый друг впервые произнёс: «Арти».
– Это хорошо, – задумчиво проговорил Уилбер. – Я хотел бы, чтобы он тоже пришёл.
– Могу его позвать, – потянул коммуникатор из кармана Артион. Он уже успел забыть о ссоре.
Уилбер подошёл поближе. Он почему-то не сводил глаз с коммуникатора.
На устройстве мигала лампочка. Артион нажал несколько кнопок. Сообщение было от брата.
«Ночую в деревне. Вернусь завтра, возможно, вместе с папой».
Уилбер нахмурился, хотя с того места, где он стоял, экран коммуникатора виден не был. Артион читал сообщение и тень недовольства на лице Уилбера не заметил.
– Чёрт, он не в лагере. Он ещё в деревне, только завтра вернётся, – сказал Артион.
– Чрезвычайно жаль, – ответил Уилбер. – Придётся отложить нашу встречу на сутки.
– Да пофиг! Успеется! Где там твои друзья?
– Они почти пришли.
Действительно, через мгновение дверь открылась и один за другим в домик вошли все трое – Джон, Майкл и Питер. Первые двое – как и в прошлый раз, молчаливые, зато Питер весь будто светился от радости. Однако радость сразу же пропала, когда он увидел Артиона. Малыш растерянно покрутил головой по сторонам и затем спросил, обращаясь то ли к Артиону, то ли к Уилберу:
– А где старший братик?
– Он сегодня не придёт, – ответил Уилбер.
Питер переступил с ноги на ногу и грустно вздохнул. Все эмоции чрезвычайно ярко отражались на его лице.
– Уилбер, когда дождь кончится, пошли в твой посёлок? – снова предложил Артион.
– Уже поздно, там все спят. Завтра, хорошо? Обещаю.
– Давай сегодня? Пошли, пошли! – Артион не любил ждать.
Уилбер снова выдержал некоторую паузу. Затем посмотрел прямо в глаза Артиону и ответил:
– Ладно. Но сначала немного поиграем.
– Ура! – засверкал улыбкой Питер.
– Во что? – заинтересовался Артион.
– Ты любишь подвижные игры? – спросил Уилбер.
– А то!
– Тогда тебе понравится. Пошли наружу.
– Пошли! Надеюсь, дождь скоро стихнет.
– Он уже стих.
– Разве?
Тот не ответил и поманил Артиона из домика. Оказавшись снаружи, Артион увидел, как Уилбер указывает рукой вверх. Действительно, грозовые тучи куда-то ушли, и на небе воцарилась яркая полная луна.
«Внезапно», – подумал Артион.
В руках у Уилбера откуда-то появился небольшой кожаный мячик. Похоже, в домике хранились не только лампа и свечи.
– Подойди ближе, – скомандовал он. Артион подошёл.
За спиной послышался тихий хруст переломленной ветки. Артион оглянулся. Остальные трое уже стояли снаружи. Затем они разошлись в разные стороны, но так, что Артион оказался в центре импровизированного круга. Или квадрата.
– Игра простая, – рассказал правила Уилбер, – на ловкость. Мы стараемся в тебя попасть, а ты уклоняйся. Если попадём – попавший занимает твоё место, а ты – его.
«Похоже на вышибалу, – подумал Артион, – но там, если попали, то выбываешь, а не наоборот». Необычные правила его заинтересовали.
– Готов? – спросил его Уилбер.
– Кидай! – азартно отозвался Артион.
Вжжух! Мячик просвистел мимо головы. Артион едва успел увернуться, как через мгновение тот ударил его в спину, точно промеж лопаток.
Он проиграл, не успев толком начать.
– Меняемся местами, – послышался за спиной голос одного из близнецов. Кажется, Майкла.
Артион пошёл на границу импровизированного круга. Кто-то кинул ему в руки мячик. Майкл встал в центр.
«Ну, держись!»
Артион атаковал так быстро, как только мог. Однако Майкл ловко увернулся, как и от нескольких следующих бросков. Вдруг кто-то кинул мячик Артиону – тот едва успел поймать. Он догадался, что люди во внешнем круге иногда отдают пасы друг другу, чтобы атаковать с неожиданных сторон.
«Вот где Уилбер научился так уклоняться», – понял Артион, невольно вспомнив их водяной бой прошлой ночью.
Покрутив мячик в руках, он снова запустил его в Майкла. Не попал. Майкл увернулся ещё от нескольких бросков, пока Уилбер по касательной не задел его руку. Они поменялись местами.
Кто-то снова бросил мяч Артиону, приглашая начать игру.
«Будто для разминки!» – недовольно подумал он. Он уже заметил, что кидает мячик заметно хуже остальных, даже хуже малыша Питера. Артион никогда не чурался физической активности, и подобное отставание его злило.
«А ну, лови!» – Артион изо всех сил запустил мячик в Уилбера.
Попал. Как ни странно, попал, прямо в грудь. Тот будто бы даже не уклонился. Не успел? Или не захотел?
– Меняемся, – сообщил он, подходя к Артиону. Мальчик снова вышел в круг. На этот раз он был полон решимости продержаться как можно дольше.
Вжжух! – засвистело в воздухе. Артион метнулся в сторону, развернувшись в прыжке к тому, кто был за ним. Это оказался Джон. Вжжух! – запустил тот мячик в полёт. И снова Артион в последний момент, но увернулся. Пас влево, Питеру. Тот атаковал ещё быстрее. Артион в третий раз метнулся в сторону, но на этот раз неудачно – подошва проскользнула, и мальчик распластался на мокрой траве. С размаху удариться о землю оказалось очень больно.
– Ты жив? – раздался где-то вдалеке голос Уилбера.
Артион неловко сел. Голова кружилась от удара. Он глубоко дышал.
– Жив. Но хватит с меня на сегодня, – сдался он.
Ребята из компании Уилбера были быстрее. Он проиграл второй раз. Артион был неплохого мнения о своей физической форме, так что осознавать проигрыш было обидно. Ему вдруг очень сильно захотелось уйти и побыть одному.
– Поздно уже… пойду я в лагерь.
– Как пожелаешь, – ответил Уилбер. – Приходи завтра с братом. А мы пока ещё поиграем.
– Хорошо… пока.
Артион встал и быстро зашагал прочь от посёлка, слушая, как за его спиной постепенно стихают удары ладонями по мячу. По своей природе он не был обидчив, но почему-то злился на себя. Всё-таки он не любил проигрывать, тем более – сверстникам.
Про посёлок Уилбера он уже не вспоминал.
Дойдя до лагеря, он тихо, чтобы не разбудить Марка с Робертом, пробрался к своей палатке и юркнул внутрь. Не раздеваясь, обнял подушку и, гонимый пораженческими мыслями, довольно долго лежал неподвижно, прежде чем наконец-то заснуть.
Артион зря старался не шуметь. Ни Марка, ни Роберта в лагере не было.
Глава 13. Туман рассеивается
Утренний свет яркими полосами пробивался в комнату. Они не стояли на месте: занавески лениво колыхались от воздуха, тёкшего внутрь через открытое окно.
Одна из полос скользнула по лицу спящего. Тейто приоткрыл глаза, неторопливо потянулся и зевнул; перевернулся на другой бок и свернулся калачиком. Он долго просыпался сам по себе и любил поваляться в утренней дрёме. Хорошо, когда не надо просыпаться по будильнику (будильники он искренне ненавидел). Ещё лучше, когда братец-жаворонок не стаскивает за ногу на пол, как иногда случалось пару лет назад.
Сон понемногу отступал, но Тейто не спешил вставать – ему много больше нравилось лежать в постели и неторопливо размышлять. Постепенно мысли сами собой свернули к тайне покинутого посёлка.
«Вчера был насыщенный день, – думал мальчик, – давно такого не было. Зато наконец-то узнал причину, почему забросили рудник, но понятнее не стало. Одна тайна сменилась другой. И вторая похлеще первой будет. Хотел бы я знать, что там случилось на самом деле…».
Из глубины дома раздался звук, похожий на удар гонга; затем ещё один. Два, три, четыре… Тейто насчитал одиннадцать ударов. Уже почти полдень!
«Напольные часы с маятником, старинные, как в музее. А я крепко спал, если раньше не проснулся».
Занавески колыхнулись чуть сильнее. В комнате повеяло теплом. Тейто попробовал привести мысли в порядок.
«Итак, что я знаю? Шестьдесят лет назад жители посёлка погибли. В таинственную и необъяснимую смерть я не верю, наверняка это всего лишь „глухой телефон“ из прошлого. Каждый рассказчик немного приукрашивает, и после ряда пересказов остаётся невесть что».
Тейто перевернулся на живот и обнял подушку.
«Попробуем смотреть на факты. Жители погибли по неизвестной причине. Надо поискать в базе газеты тех времён – наверняка в них сохранилось описание без прикрас. Хоть тайна стала яснее. Внезапная гибель объясняет, почему в руднике остались минералы. Возможно, в геологической базе не ошибка, а кто-то специально вписал, что полезных ископаемых нет, чтобы никто не лазил в рудник. Причина трагедии неизвестна, мало ли что там, вот и перестраховались».
Тейто снова потянулся. Сон ещё не окончательно ушёл, но мысли постепенно побеждали дремоту. Мальчик перевернулся обратно на спину и заложил руки за голову.
«Однако кое-что не сходится. Хорошо помню, как Уилбер сказал: „Они бежали“. Он явно имел в виду, что люди сбежали из посёлка, а мистер Динжер говорил, что они погибли. Нестыковка».
Тейто всё меньше и меньше верил словам Уилбера, однако не мог понять, сознательно ли тот обманывал, или просто приврал для красоты. А, может, слышал иную версию легенды. Он же пару раз сказал: «Не знаю».
«Надеюсь, мистер Динжер ещё чего-нибудь расскажет. Он явно много знает».
Вставать чертовски не хотелось, но Тейто, потянувшись последний раз, пересилил себя и сел.
При свете дня комната смотрелась уже не так таинственно, как прошлой ночью. Камин не горел – был выключен, либо отключился сам по внутреннему таймеру. Массивное трюмо, зловеще нависавшее над ним накануне, оказалось старым и довольно неуклюжим. Обои на стенах пожелтели от времени, кое-где отклеились и обнажили длинные щели, сквозь которые просвечивала штукатурка.
Разглядывая стены, Тейто обратил внимание на газетные вырезки, висящие в рамках навроде картин. Рамок было много – самых разных размеров и форм, иногда неправильных, непрямоугольных, угловатых, повторяющих контуры вырезанных статей. Похоже, их создатель старался подчеркнуть каждый текст, дать ему индивидуальность. Интересно.
Необычные рамки на стенах окончательно прогнали сон. Тейто захотел рассмотреть их поближе, и был уже готов встать и подойти, как вдруг сообразил, что сидит совсем без одежды, а самой одежды в комнате нет.
«Мистер Динжер же унёс на улицу сушиться… Чёрт».
Тейто огляделся, выискивая варианты выйти из неловкого положения. В итоге пришлось использовать полотенце, обвязав его вокруг пояса – благо, оно тонкое и не особо тяжёлое. Закончив возиться с импровизированным одеянием, Тейто подошёл ближе к рамкам и стал просматривать статьи.
«Артефакт в зоне Итаншталя
В семи милях к юго-востоку от Итаншталя, на полуострове Хальн при рытье фундамента цеха завода полупроводниковых приборов обнаружены следы стоянки древних людей, датируемые ориентировочно… среди обычных для этого культурного слоя черепков и орудий труда найден идеально гладкий металлический цилиндр, отполированный до зеркального блеска… тип металла неизвестен и не может быть определён лабораторными методами… технологии, недоступные современным… очередной раз доказывает ложность общепринятой исторической хронологии…»
«Металл не может быть определён лабораторными методами, – усмехнулся Тейто, – для кого они пишут эту чушь, для бабушек?»
Тейто изредка встречал на страницах газет безумное мнение, что когда-то давно человечество было развито лучше, чем сейчас. Что до Катастрофы происходило множество других, более сильных рукотворных катастроф, страшных войн с неведомым оружием фантастической мощи. Что нынешняя цивилизация – бледная тень выживших потомков, освоивших лишь крохотную часть великих технологий прошлого и время от времени натыкающихся на загадочные артефакты и иные следы высокоразвитых предков.
Тейто искренне не понимал, как можно верить в подобные глупости. Пришлось переключился на вторую статью:
«Неуместные звери
История, описанная ниже, всего лишь один пример поразительного феномена – появления неуместных животных в местах, удаленных от их обычных ареалов обитания на тысячи миль и в ситуациях, отвергающих рациональные объяснения. Экзотические насекомые, рептилии и даже крупные млекопитающие оказывались там, где их никак не могло быть, причём при крайне странных обстоятельствах…»
…и на третью:
«Болотные люди
В истории археологии иногда встречаются находки, известные как «болотные тела» или «тела из трясины» – относительно хорошо сохранившиеся человеческие останки, обнаруживаемые в глубине торфяных болот. В наиболее удачных случаях тела на протяжении сотен лет сохраняются полностью, включая внутренние органы.
Сохранность органических частей обеспечивает так называемое «торфяное дубление» – своеобразный химический процесс, идущий при попадании тела в болота и почвы, содержащие гуминовые кислоты. Торфяное дубление можно также назвать одним из видов естественной консервации мертвого тела. Труп, находящийся в этом состоянии, имеет плотную темно-бурую, как бы дубленую кожу…»
Бррр! Тейто брезгливо поморщился. Неприятно такое читать. Взгляд мальчика скользнул на четвёртую статью.
«Одержимость сущностями
С древнейших времён известна одержимость человека потусторонними сущностями. Доподлинно неизвестно, что есть сущности – мы можем наблюдать лишь за последствиями их действий.
Сущность не имеет физического тела и питается сильными эмоциями, в первую очередь – страданиями. Часто её местоположение может быть связано с реальным объектом – домом, кладбищем, рекой.
Первое проникновение сущности в носителя происходит незаметно. Разум захватывается постепенно, шаг за шагом. Когда порабощение завершается, сущность раскрывается в полную силу, а от человека остается лишь пустая внешняя оболочка, кокон, безвольная марионетка. Однако существует точка зрения, что душа носителя угасает не полностью, с ужасом наблюдает за действиями своего бывшего тела и иногда может ненадолго прорваться обратно…»
На последних строках по спине пробежал холодок. Конечно, в вырезке из «жёлтой прессы» написана чушь, – но всё же она немного пугала. Чёртова впечатлительность, да ещё эта вчерашняя легенда на ночь! Тейто переключился на другую статью:
«Идолы острова Масок
Возможно, вы слышали про Атала-Вуори – одном из самых удалённых архипелагов, раскинувшимся в самом центре Восточного океана? Эта маленькая группа островов, помимо географической недоступности и малого населения, известна своими гигантскими каменными идолами-исполинами, вкопанными в землю и смотрящими в сторону моря. Никто не знает, кто и когда их создал. Так вот, с недавних пор с островов поступают тревожные слухи о том, что по ночам некоторые истуканы движутся, отворачиваются от океана и даже меняют своё местоположение…»
Всё понятно. Тейто пробежался глазами по остальным заголовкам:
«Случай на маяке Эйлин Мор», «Роковые совпадения», «Проклятое поместье», «Долина безголовых», «Самовозгорания людей», «Исчезнувшие в снегах», «Полтергейст: свидетели и факты», «Чудовища северных озёр», «Люди с огненной силой»…
Тейто бессильно вздохнул.
«Похоже, мистер Динжер заслуженно носит звание конспиролога. Хотелось бы знать, как много историков с возрастом становятся… такими? Может, между интересом к истории и склонностью к конспирологии существует связь? Пожалуй, лучше и правда стать лингвистом», – думал Тейто.
В животе заурчало. Кажется, пора было искать еду. И одежду.
Тейто приоткрыл дверь и выглянул в коридор – никого.
– Мистер Динжер? – позвал мальчик.
Тишина. Придётся отправляться на поиски.
Тейто направился в сторону кабинета – того самого, в окно которого заглядывал вчера. Примерный план дома он запомнил ещё накануне.
Днём кабинет выглядел много приветливее, чем минувшей ночью при свете одинокого торшера. Даже висящая под потолком птица, застывшая в вечном полёте, уже не пугала, а смотрелась лишь как оригинальное украшение. Обычная рабочая комната, быть может, немного неаккуратная, с небрежно разбросанными вещами и, в особенности, бумагами на столе, – но это можно списать на творческий беспорядок и эксцентричный характер владельца.
«Организованный хаос, – вспомнил интересное словосочетание Тейто, – вот как оно называется».
Комната была пуста, хозяина в ней не было. Надо двигаться дальше.
– Мистер Динжер? – снова позвал он, на этот раз громче.
Тишина. Тейто отправился в противоположную от кабинета сторону.
Следующей на его пути оказалась кухня – не очень большая, скорее, маленькая, даже для одного обитателя дома. В её скромные габариты втиснулись шкаф, сервант со старомодной посудой, холодильник, кирпичная дровяная плита и, в контрасте, стоящая на ней походная электроплитка, а также небольшой стол и два квадратных табурета. На столешнице среди посуды тускнел потёртый алюминиевый чайник, тоже довольно старый на вид. Тейто дотронулся до него – горячий, но не обжигает. Вскипел минут пятнадцать назад – значит, хозяин где-то неподалёку.
Тейто двинулся дальше.
Направо от кухни виднелась входная дверь – та самая, за которой мальчик угодил в яму-ловушку. Дверь была приоткрыта, но второй раз падать под проваливающийся пол Тейто совсем не хотел. Ловушка наверняка отключена, но действовать всё равно надо аккуратно. Тейто, держась рукой за стену, осторожно протянул вперёд ногу и коснулся пола кончиками пальцев. Ничего не произошло. Тейто коснулся пола носком – тоже ничего. Осмелев, он поставил всю ступню на пол и плавно, очень плавно перенёс на неё вес тела. Пол не смещался, разве что ощущался слабый, едва заметный люфт, микроскопическое пошатывание досок, дававшее понять, что пол – не единое целое со стенами дома. Но, тем не менее, мальчик не проваливался – ловушка была заперта. Тейто сделал следующий шаг, а потом ещё один – ничего. Подвижный пол никак не отзывался на шаги, но, тем не менее, когда Тейто добрался до выхода, он всё же облегчённо выдохнул. До последнего он всё же боялся внезапно провалиться в пустоту – второй раз подряд.
«Интересно, как я смотрелся со стороны, когда падал?»
Выглянув во двор, мальчик сразу же увидел мистера Динжера. Тот, ссутулившись, стоял на краю двора рядом со средних размеров телескопом и с явным интересом вглядывался в окуляр, периодически ёрзая, будто от удовольствия. Парадокс заключался в том, что на улице безоблачный июльский день, время приближается к полудню, – а телескоп смотрел прямёхонько на солнце.
«Что за…?» – оторопел Тейто и физически ощутил слепящий жар в глубине правого глаза.
– Мистер Динжер! – крикнул он.
Тот разогнулся и повернул голову в сторону Тейто. Улыбнулся. Не похоже, что он ослеп.
– А, проснулся! Доброе утро. Иди сюда, посмотри, какая сегодня красивая корона!
Тейто заинтересовался – похоже, старик действительно смотрел в телескоп на солнце. Но как такое возможно?
Тейто потопал к прибору. Горячая трава приятно щекотала ноги.
Мистер Динжер отошёл от телескопа и приглашающее подмигнул. Тейто уже понял, что это не обычный телескоп, но всё равно с сомнением покосился на окуляр и осторожно спросил:
– А это не опасно?
– Не опасно. Это же коронограф.
– Коронограф?
– Да. Ты не знаешь? Специальный прибор для наблюдения за солнечной короной.
– Вот оно что… Нет, не слышал.
Тейто наклонился и медленно приблизил голову к окуляру, опасливо заглядывая в него издали. Какого-то особо яркого света изнутри не виднелось. Тейто осмелел и поднёс глаз вплотную.
Вот это да! На тёмно-красном круге, в самом центре, расположился маленький чёрный диск. Вокруг него сверкало и переливалось белое свечение. Похоже, что это и есть та самая солнечная корона.
– Красивая… – машинально произнёс Тейто, не отрываясь от окуляра удивительного инструмента.
– Понравилось? – с искренним интересом спросил мистер Динжер.
– Ага… А как так? Я уже понял, что там светофильтр – но почему я само Солнце не вижу? Там что-то его загораживает? А что такое солнечная корона? – вопросы посыпались один за другим.
– Солнечная корона, мальчик мой, это слой горячих газов вокруг Солнца. Что-то вроде атмосферы, но для звезды. Строго говоря, это агрегатное состояние называется плазмой. А коронограф создаёт нечто вроде искусственного солнечного затмения и позволяет наблюдать только корону. В любой день. Главное, не промахнуться экраном мимо солнца.
– Понятно… Красивая она очень.
– Согласен. Вчера мы обсуждали Катастрофу, вот я и решил снова взглянуть на корону, скрестить, так сказать, теорию с практикой. Есть такое слово – протуберанец. Выброс в космос вещества с поверхности Солнца, вихрь той самой солнечной атмосферы. Ты видел ровную, симметричную корону, а теперь представь, как если бы кто-то кистью мазнул по ней от солнца к звёздам. Протуберанец выглядит примерно так. Понял?
Тейто понял.
– … так вот, солнечные вспышки, они похожи на протуберанцы, просто летят от Солнца ещё дальше. Долетает до нас всякое – и солнечный ветер, и электромагнитное излучение, и облако протонов. В общем, для планеты ничего хорошего. Последний крупный по историческим меркам протуберанец, направленный в нашу сторону, и вызвал Катастрофу. И ведь к ней можно было подготовиться…
Тейто почувствовал, что сейчас мистер Динжер может снова уйти в свои любимые рассуждения. Необходимо срочно менять тему. Например, на «одеться и поесть».
– Мистер Динжер, а где моя одежда? Она должна была уже высохнуть.
– И то верно, то-то я думаю, почему ты почти голый.
Тейто смутился. Вообще-то «почти голым» он оказался не совсем уж по своей воле.
– Одежда на сушилке за домом, – указал направление мистер Динжер, – иди одевайся, а я пока приготовлю что-нибудь на завтрак. Ты наверняка голоден.
«Хоть в чём-то он гостеприимен», – подумал Тейто и побрёл, куда показали.
За домом действительно пряталась раскладная решётчатая конструкция с висящей на ней одеждой. Всё отлично высохло – не удивительно для такой жары. Тейто быстро оделся. Определённо, родные шорты и футболка смотрелись на нём куда лучше полотенца в стиле набедренной повязки дикарей. Закинув уже ненужное полотенце на плечо, мальчик отправился прямиком на кухню. Он действительно был голоден.