Голоса. Книга вторая. История движения индеанистов

В те годы Ленинград был чем-то вроде индейской столицы, и многие индеанисты из других городов частенько туда наезжали между Пау-Вау, а кое-кто и оставался жить. В Питере обитало несколько «индейских племён», существовал даже официальный клуб. Другими «индейскими» городами были Москва, Петрозаводск, Великие Луки, Харьков, Минск, Вильнюс, Арзамас-66, Новосибирск.

Пауваувское движение шло вперёд семимильными шагами, и вполне возможно, это в чём-то было связано с горбачёвской Перестройкой. Окончание холодной войны, официальное признание права на существование неформальных молодёжных организаций (вне формата комсомола), открытие железного занавеса – всё это стало предвестником перемен, и не только в нашем «индейском» мире. Ещё в 1986 году я, следуя какой-то внутренней уверенности, ничем не подкреплённой, заключил пари на ящик пива с одним коллегой по работе, что до 2000 года попаду к индейцам в Америку. Конечно, со мной трудно было согласиться – ведь по советским правилам самостоятельная поездка в капиталистическую страну некомсомольца и без предварительных выездов в социалистическую страну не имела никаких шансов состояться. Но я предчувствовал победу. Начиналось время перемен.

К нам стали проявлять интерес журналисты и телевизионщики. Мы вдвоём с Максимом Огурцовым, моим армейским другом, изготовили кучу индейских вещей для фильма «Следопыт» по одноимённому произведению Купера (кстати, это последний фильм с участием Андрея Миронова, а вождя ирокезов играл Евгений Евстигнеев). Нас пригласили на симпозиум учёных-американистов в Академию Наук. С 1989 года мы начали выпускать свой самиздатовский журнал. Появилось много новых людей – и наших ровесников, сохранивших детское увлечение, и совсем юных.

Стали чаще ездить к нам в страну индейцы из Америки. Встреча с музыкантами из традиционной группы «Badland Singers» (резервация Форт Пек, штат Монтана) перевернула все представления об индейцах. Оказывается, это живые люди. Именно люди, а не литературные или кино-герои. Каждый со своим характером, многие с внушительными животами, большинство с короткими стрижками и в очках, а один даже усы носил. Кто в джинсах, кто в тренировочных штанах, все в кроссовках. Но зато все, как и положено, в головных уборах из орлиных перьев (певцы), а один с длинными косами (танцор). И имена! Серый Ястреб, Пятнистая Птица, Две Звезды… Мы пообщались в неформальной обстановке в Парке Горького, нам даже предложили примерить настоящие головные уборы! Вопреки нашим ожиданиям индейцы не упали в обморок от счастья, узнав, что в Советском Союзе существует индейское сообщество. Тогда это показалось нам странным, но позже, поразмыслив, я представил, что если бы американцы или австралийцы показали бы мне собственноручно изготовленные лапти или балалайки, я счёл бы это забавным и премилым, но, скорее всего в обморок тоже падать не стал бы – это во-первых, а во-вторых мы всё-таки произвели на них довольно сильное впечатление, в чём я убедился несколько лет спустя. Итак, мы обменялись адресами и получили в подарок расшитую бисером в индейском стиле бейсболку и кассету с записью их песен, исполняемых на Пау-Вау. Как оказалось, песни звучат совсем по-другому, чем это представлялось по «индейским» фильмам или имевшимся у нас редким старинным записям. Это были первые песни в стиле Пау-Вау. Несмотря на всю свою необычность, они были интереснее и легче воспринимались на мой слух, чем всё из традиционной индейской музыки, что я слышал до этого. Однако воспроизвести их тогда хоть как-то похоже решительно не удавалось.

1990 год ознаменовался нашим самым большим по количеству типи и участников Пау-Вау – рекорд не повторенный и поныне – две-три сотни человек, включая немецкую делегацию из пяти посланцев (которые нещадно страдали расстройством желудка от непривычности к местной воде) и огромнейшая поляна, покрытая множеством типи. И, конечно, событие века – в Москве завершился Священный индейский Бег, супермарафон по маршруту Лондон-Москва. На Красной Площади десятки индейцев, а их предводитель – знаменитый Деннис Бэнкс. Тот самый, кто вместе с Расселом Минсом руководил восстанием в Южной Дакоте 1973 года, за которым мы пристально наблюдали ещё мальчишками. Эти индейцы по-разному реагировали на русских «краснокожих братьев», но в целом – положительно. Нас даже пригласили участвовать в заключительной священной церемонии, посвящённой завершению Бега, а одному из нас позволили присоединиться к певцам за барабаном. Более того, Бэнкс сделал наказ продолжить бег по России в следующем году, что и было воплощено его сподвижником Небесным Ястребом.

А в следующем году впервые приехал настоящий индейский вождь на наше Пау-Вау. Семидесятипятилетний бывший кок, дальнобойщик и полицейский, а ныне борец за права индейцев, отец семнадцати детей и хозяин микроскопической, но самой первой в Америке резервации – Вождь Большой Орёл из племени Погассетт, штат Коннектикут. Его сопровождал профессор Клод Клейтон Смит – автор книги о вожде и друг индейцев. Обоюдным восторгам не было конца. Пау-Вау вызвало кучу эмоций, несмотря на отсутствие настоящих индейских песен, наличие злющих комаров, сердечный приступ «Деда» (как мы называли вождя между собой) и сложности проезда в поезде Москва-Ленинград (нельзя было говорить «по-иностранному» – с интуристов тогда брали за билет втридорога, плюс полное отсутствие сервиса, включая постельное бельё). Но каков результат! Три приглашения в Америку. И один из везунчиков – я. (О последующих индейских визитах я упоминать не буду, не потому, что я хочу кого-то обидеть или потому, что приезжали люди менее значимые. Совсем наоборот. Просто встреч было так много, что я боюсь кого-то пропустить. А эти первые контакты имели прямо-таки революционное значение).

1992 год. Америка. Год 500-летия географического триумфа Христофора Колумба. Индейцы относятся к Колумбу не очень… Сомнительный юбилей именуют 500-летием выживания. Я, единственный европеец, принял участие в индейском трансконтинентальном пробеге, посвящённом этому с индейской точки зрения антипразднику. Маршрут: от океана до океана, Нью-Йорк—Лос-Анджелес с заруливанием в индейские резервации, расстояние: пять тысяч миль, сроки: пять месяцев. Официальное название – Бег Выживания, организатор – «Красные Нации». До этого я навестил Деда, пообщался с индейцами в Коннектикуте и Нью-Йорке, и облазил все индейские музеи и точки, что сумел разыскать. Даже успел побатрачить, заняв освободившееся рабочее место и жильё только что отправленного в места не столь отдалённые краснокожего «работника Балды». Моё житие среди индейцев было бурным, и, как мне тогда казалось, бесконечно долгим. В глазах и голове пестрило от разных племён, резерваций, Пау-Вау, церемоний, молитв, обрядов, встреч и собраний, индейских центров, исторических и священных мест, о которых читал и мечтал ещё в детстве, и прочая, прочая… Боясь всё это позабыть и не успевая переваривать, я ежедневно вёл дневник, фотографировал на две камеры и делал зарисовки, когда фотоаппараты были недоступны.

Буквально в первые дни общения с краснокожими братьями, я ещё раз убедился, что современные индейцы бесконечно далеки от своих литературных собратьев. Но после некоторого переосмысления увиденного и своих прежних представлений, я сделал единственно правильный вывод. Индейцы сейчас не могут быть такими же, как в эпоху охоты на бизонов, но каждая резервация, и каждый индеец – это что-то особенное и неповторимое. Чем-то лучше, чем-то хуже, что-то или кто-то может мне нравиться больше или меньше, а кому-то я могу нравиться или не нравиться. Но индейцы есть индейцы, и это очень интересный и своеобразный народ, и я нисколько не жалею, что связал свою жизнь с этой культурой и горжусь тем, что меня принимали как своего. Кстати сказать, среди многочисленных национальных групп Америки индейцы (если с ними подружиться, конечно) наиболее близки нам по менталитету. В отличие от рафинированных белых американцев они просты в общении, эмоциональны, хлебосольны, любят позубоскалить и поприкалываться, обожают застолья и гулянки, любят петь, плясать, слушать музыку и, как ни странно, читать. Но вот чаю не пьют.

Мне удалось встретить кое-кого из участников того самого пробега Лондон-Москва, а также «моих первых индейцев» – Серого Ястреба, Пятнистую Птицу… Как ни странно, на этот раз встреча была по настоящему тёплой. К моему удивлению, они не забыли наше общение в Москве, а наоборот вспоминали с искренним удовольствием, отзываясь о русских собратьях с большим уважением. И сейчас меня принимали как старого друга, позволив даже вместе с ними попеть за барабаном. Пожалуй, именно живое звучание многочисленных песенно-барабанных групп по-настоящему перевернуло моё представление об индейской музыке, и я считаю это одним из важных обретений, сделанных мной в Америке. Среди участников нашего пробега также была своя барабанная группа, и мне всё чаще доверяли принимать участие в пении, а также поручили важное дело разрисовки барабана. В конце концов, у меня прорезался какой-никакой «индейский» голос, и, вернувшись на родину, я с нетерпением ждал Пау-Вау, чтобы попробовать свои силы вместе с нашими лучшими голосами.

За время моего отсутствия наше Пау-Вау претерпело некоторое изменение. Во-первых, стало меньше участников, так как многим жителям уже бывших союзных республик стало весьма проблематично добираться до Питера, а у некоторых россиян просто не было денег ввиду полного бардака с работой и жизнью, характерного для первых постсоветских лет. Во-вторых, в Пау-Вау наметился некий кризис из-за того, что его уже не хотели проводить по-старому, где акцент делался на романтику и демонстрацию исторических костюмов, но никто не умел ещё устраивать Пау по-новому, то есть в современном индейском стиле, когда основным событием являются танцы под песни барабанной группы. Но через год-другой всё же удалось как-то поднять эту тему, и наше Пау-Вау стало обретать правильные черты. Продолжали приезжать гости из Америки и Европы, и зачастили представители прессы и телевидения, как отечественные так и заграничные. Чуть ли не каждую неделю можно было увидеть на телеэкране или в газете репортаж о жизни «русских индейцев», часто довольно бредовый. Это, в конце концов, привело к тому, что мы перестали допускать на Пау-Вау журналистов и вообще «белых людей».

Изменились и способы зарабатывания на хлеб насущный. Кто-то занялся мелким бизнесом – от проката лошадей до изготовления на заказ сёдел, ковбойских сапог, индейской одежды и сувениров, кто-то начал издавать печатную продукцию по индейской тематике, кто-то ездил работать заграницу, используя индейские связи, а кому-то удалось заняться научной работой. Постепенно у нас в стране индейская культура, уже давно ставшая частью мирового культурного наследия, тоже становилась востребованной. Мне довелось поработать консультантом в нескольких российских и зарубежных художественных фильмах, участвовать в многочисленных телевизионных проектах, опубликовать две свои книги и около тридцати статей. Но главным достижением я считаю создание первой в стране музыкальной группы, исполняющей индейские песни – «Greengrass Singers». В репертуаре коллектива есть и собственные композиции в стиле Пау-Вау, а также церемониальные песни различных племён Северной Америки. Главный инструмент группы – барабан, сделанный самими музыкантами из традиционных материалов – дерева и телячьей шкуры. Также используются свистки из орлиной кости, погремушки из тыквы или рога, медные бубенцы, иногда – флейта.

Основные выступления группы происходят на Пау-Вау, для этой цели коллектив и был создан. Однако музыкантов нередко приглашают участвовать в фольклорных фестивалях, выступать перед самой различной аудиторией, а также показывать свою программу в клубах, связанных с эзотерикой или американской историей («Путь к себе», «Здесь и сейчас», «Панчо Вилья», «Манхэттен экспресс», «Би Би Кинг» и др.), был прорыв и на телевидение («Антропология», «С добрым утром»). Но всё же своей главной задачей «Greengrass Singers» считает не популяризацию индейской музыки «среди населения», а выступления на Пау-Вау. И ещё важное условие успеха группы – музыканты сами получают огромное удовольствие от исполнения индейских песен. В мае 2000 г. «Greengrass Singers» были удостоены главного приза Академии индейских искусств «Виннету» в категории барабанных групп, и пока остаются основным коллективом, из исполняющих подобную музыку в России и странах СНГ. Сейчас группа продолжает выступать на Пау-Вау и концертах.

Впрочем, таким событием как Пау-Вау сейчас никого не удивить. Помимо Москвы и Питера, на постсоветском пространстве Пау-Вау проводятся в Тюмени, Твери, Вильнюсе и в других регионах. Проходят семинары по индейской культуре в одной из московских библиотек, проводятся международные чемпионаты по новому виду спорта, зародившемуся в России – это индейский биатлон (гребля на каноэ и стрельба из лука). Новому интернет-поколению русских индейцев теперь гораздо легче найти единомышленников, да и с литературой, информацией, кинофильмами и любыми материалами практически нет проблем. Но для меня остаётся загадкой, почему нынешняя-то молодежь приходит в индейское движение? Конечно, в весьма скромных количествах, не то что при Брежневе, но всё-таки… Наверное, романтика, красота, альтернатива массовой культуре. Впрочем, реконструкторских движений сейчас много – от «викингов» до рабоче-крестьянской Красной Армии и Белой Гвардии (такая есть даже в Японии). Но у «индейцев» есть один плюс (или минус – как посмотреть). Это полная индивидуальная свобода. Никаких официальных организаций и регистраций, посвящений и прописок, назначений и обязательных мероприятий. Каждый сам определяет свою степень заинтересованности, и ни с кем не носятся на предмет агитаций в наши ряды или исключения из них. Современная индеанистика включает массу различных направлений и течений от сугубо коммерческих до научных и религиозных. Я даже приблизительно не могу сказать, сколько человек в той или иной степени интересуется индейской темой в Москве, не говоря уж о других городах. Надеюсь, всё же не слишком много. Тем более, что занятие это довольно дорогое. И надеюсь, что всё, о чем я говорил, не будет воспринято как пиаровщина. Меня категорически устраивает существующее положение вещей. Пусть всё остаётся как есть.

Моя жизнь среди индеанистов

Юрий Артюшкин

Намного легче писать, когда уже прочитал первую часть книги «Голоса»: уже примерно знаешь, о чём рассказывать; и уже многое по ходу дела вспомнилось из тех, уже далёких лет… Попробую изложить, как всё это прогрессировало лично у меня – поэтому, если мои мысли и впечатления категорически не совпадут с вашими, это вообще-то нормально. Все мы разные, хоть и единомышленники.

Я отношу себя к индеанистам «второго призыва». То есть, к тем, кто пришёл служить индейскому эгрегору уже после легендарных отцов-основателей, типа Орлиного Пера с Мато Нажиным, Поющей Лани, Соббикаши, и так далее, ну вы их сами хорошо знаете, чтобы не перечислять всех. Это те, кто всё и всех соединили, устраивали первые Пау-Вау, а потом учили нас уму-разуму – всему, что знали и умели сами.

Причём, эта их «первородность» отнюдь не зависела только от возраста. Ольга Пакунова, например, моя ровесница, мы с ней с одного года Огненной Лошади, но она, бесспорно, олдовая, а я – нет. Тут всё зависело от случая и круга общения. Повстречались бы мы в ранние годы с Пером в Новосибирске, кто знает – может, сейчас и я ходил бы в патриархах…

После нас ещё был «третий призыв», и этих новобранцев чему-то учили уже мы, а вот священного четвёртого призыва… уже не было. Дальше уже никто ни в ком не нуждался, и уже не будет нуждаться. Пришло племя младое и незнакомое, по ощущениям, очень… аморфное и поверхностное; и что у них там на уме, чем они там живут – никто из нас не знает; как не знают и они почти ничего о нас. Да и понятно: им самим-то по 25 лет, откуда бы им узнать, что тут вытворялось 25 лет назад?..

За «старичков-первооткрывателей» писать не буду, не имею таких полномочий, но хотел бы повспоминать, чем жили в своё время неизвестные в широких кругах, неприметные провинциальные индеанисты, скажем так, «второго эшелона» – исключительно на своём примере.

Мне кажется, помешательство на индейцах началось у излишне впечатлительных людей моего поколения (я родился в 1966 году), в детстве, и, несомненно, именно с фильмов «ДЕФА».

То есть, явление это как раз совпадает по времени с началом выхода «индейской эпопеи» на экраны – самый конец 1960-х, начало 70-х. Логично? Логично. Ведь книги-то «про индейцев» к тому времени уже были все давно изданы. А вот почему-то не появилось до этого в СССР – ни в 1950-х годах, ни, тем более, ещё раньше – никаких индеанистов. Я имею в виду не просто интересующихся, а вот прямо таких конкретных индеанистов, которые беспрерывно делают «индейские вещи», ищут малейшую информацию, переписываются с людьми со всех концов страны, и все помыслы с утра и до вечера у них только об индейцах – ну, все вы хорошо понимаете, о чём я. Поэтому именно с визуального кино-ряда всё и началось.

И даже скажу ещё точнее – именно с показа фильмов «ДЕФА» по телевизору! Ведь в кинотеатр случайно попал-не попал, а телевизор тогда смотрели все, и никто не пропускал ни одного интересного кинофильма, потому что программа была всего одна (ну, плюс ещё второй, местный канал).

Я хорошо помню, как в начале 1970-х показали прямо по телевизору «Чингачгук – Большой Змей», и даже ещё с повтором – спустя какое-то время. И уж тогда-то эти фильмы посмотрела вся страна!

Это был просто какой-то шок для детского воображения – на фоне серой городской жизни и повседневных дел. Невиданная прежде, фантастически-интересная, насыщенная приключениями и нездешней экзотикой жизнь! Что тут началось у нас детском саду! В смысле игр и причисления себя к разным индейским племенам. Подчёркиваю – уже в детском саду. Тогда ещё никаких книжек никто из нас не мог прочесть, прошу учесть. Ну, это ладно: поиграли и забыли – все в группе, кроме меня, который воспринял это «индейство» излишне близко к сердцу.

Тут всё зависело исключительно от врождённых свойств личности: от воображения, от силы сопереживания другим людям, наивности, романтичности, общей склонности к «прошлому», а не к настоящему – но свойств, не как у обычных людей, а… гипертрофированных, что ли. Доказательство: рано или поздно фильмы про индейцев, вестерны и книги пропускали через себя почти все люди на Земле, а вот упёртых индеанистов в итоге – жалкие десятки… Исключительно врождённая или приобретённая склонность отдельной личности к этой теме – по причине излишней чувствительности – больше ничего.

Причём, от настоящих, американских, вестернов ещё никто никогда индеанистом не стал. Я имею в виду, не от современных, где индейцы уже более-менее человечны и даже говорят что-то там по-индейски, а от классических вестернов, ещё тогдашних, 50-60-х годов. Хотя бы уже потому, что их нам и не показывали, разве что «Золото Маккенны». Там у них индейцы или злодеи, или просто экзотический фон для похождений белых героев – только и всего.

Но «ДЕФА» попали в самую болевую точку впечатлительной юности. Тут и красота, тут и геройство, тут и борьба с несправедливостью капиталистических хищников. Мы же все были воспитаны на советских идеалах… А тут вот оно – доказательство нашей исторической правоты! Там, у них, уничтожают и угнетают прекрасных, невинных людей… Как им помочь?! И вот тут-то начинается напряжённая душевная работа… Но, опять же – только у склонных к этому, неравнодушных к несправедливости личностей. В каком-то смысле, избранных. Но, вот вопрос – кем именно избранных? Индеанисты вообще любят ощущать себя избранными…

Кто-нибудь вообще слышал о конкретных американских индеанистах, типа наших? Чтобы вот так – обшивались в пух и прах, с ног до головы, собирались на свои (не индейские!) Пау-Вау, пели индейские песни, плясали?.. Казалось бы – вот они, индейцы, под боком, поезжай в резервацию, изучай, рассматривай, копируй, живи среди них! Так нет же. Кроме Лаубиных, лично я ничего подобного ни о ком не слышал, может, они и есть, только что-то не видать, не слыхать о них.

Зато о польских, немецких индеанистах – сколько угодно! Как раз бывшие страны соцлагеря, между прочим, основные потребители той самой кинопродукции… И все-то к ним туда теперь ездят, и перенимают их ценный «европейский» опыт…

Почему такая разница в отношении к индейцам?.. Не задумывались? А просто давний кинообман и прекрасные иллюзии «ДЕФА».

А сами американцы относятся к своим индейцам прозаически, как мы к своим чукчам: ну, было дело, воевали с ними, ну, победили их, пусть теперь себе живут в отдалении своей нативной жизнью, а нас не касаются; но если вдруг нужна экзотика, причудливый фольклор, праздники, мы о них вспоминаем и гордимся, что ещё немного их осталось в природе.

И вот только потом, уже после сладко охмуряющих фильмов «ДЕФА», в ход пошли и книги, и малейшая информация, даже микроскопическая! Даже случайные карикатурные рисуночки индейцев из журналов и газет вырезались и складывались… ну, сами знаете, куда. Ну, понятное, дело, «святой» журнал «Вокруг света», долгожданные, потенциальные номера с индейцами в почтовом ящике… Неожиданные статьи про восстание индейцев в Вундед-Ни, «Свободу Леонарду Пелтиеру». Это уже классика, все тут об этом писали, а я что, рыжий?..

Причём, если натыкался на любое «про индейцев» – пусть даже просто на слово «индеец» в тексте – тебя прямо трясти начинало! В прямом смысле, такая мелкая внутренняя дрожь от радости и возбуждения, как будто получил весточку про давнего далёкого друга. Что это было?..

Понятное дело, у пресловутого Фенимора Купера были самовольно отредактированы все его тома: читались только строки, где идёт речь об индейцах – а остальную тягомотину с Чулками, пусть и Кожаными, прекрасными дамами и бравыми майорами, пусть он сам и читает.

Но я хотел бы остановиться чуть подробнее на нескольких книгах. Не пересказывать, конечно, их содержание, все мы и так их знаем чуть ли не наизусть, а немного выразить, что они для меня значили в то время.

В книжных магазинах здесь, в Новосибирске, естественно, не было ни-че-го, кроме съездов КПСС, графоманских томов никому не нужных советских писателей, ну и тривиальных классиков. Все нормальные книги люди покупали только с рук, на книжной барахолке. Просто на задворках одного из театров, на тихой аллее, прямо на земле лежали книги, и люди делали там свой выбор.

Попросил я однажды маму, когда она туда собиралась – впрочем, безо всякой надежды: «Купи, мама, мне что-нибудь про индейцев».

И вот она невозмутимо приносит мне оттуда ни что иное, как «Мой народ Сиу»!!! Представляете??.. Как такое вообще произошло?? В какой-то Сибири, в сером захолустном городе… Даже сейчас для серьёзного индеаниста это – серьёзная книга, если, конечно, не в таком сокращённом виде и в нормальном переводе. Как именно в тот самый день и в то самое время она там оказалась, чтобы эта книга досталась именно мне?! Попробуйте сейчас достать эту книгу! А я говорю вам – попробуйте! Её нет нигде! Ни на каких сайтах вам её не купить, ни на каких аукционах. Я уже смотрел, просто из интереса. Она просто вышла в 1964 году тиражом 65000 экземпляров, и… растворилась в народе! Осела у каких-то хороших людей. Больше нигде и никогда я её не встречал и даже не слышал, что она у кого-то там ещё есть. Вот кто и зачем решился её тогда продать, за какие-то там 2—3 рубля?.. Кто этот благодетель?.. Спасибо ему! Видимо, он знал, что мне эта книга намного нужнее…

О-о-о-о! Да ещё и написал её, оказалось, самолично индеец! И в первый раз я увидел в ней на фотографиях настоящих индейцев, да ещё каких – классических Сиу, причём самых, что ни на есть, столпов индеанизма: Сидящего Быка, Красного Облака, Крапчатого Хвоста… А не тех, бритых до синевы немецких актёров в париках со студии «ДЕФА»…

Но и на этом мама не остановилась. В другой раз она принесла мне оттуда… «Тридцать лет среди индейцев» Джона Теннера, 1963 года издания! Битлз тогда только-только ещё выходили в свет… Вот попробуйте и её где-нибудь сейчас купить. Нет, вы попробуйте, попробуйте! Поезжайте в Киев, и попробуйте… Уже тогда она была библиографической редкостью. И её тоже я больше не встречал нигде и ни у кого.

Как вот эти самые книги достались именно мне среди полуторамиллионного города, ума не приложу. Видно, судьба их такая… И моя.

Эта книга, кстати, послужила мне неким испытанием: брошу я после неё индейцев, или нет? Кто читал, тот знает, о чём речь… Бесконечные оджибвейские пьяные оргии с откусыванием носов, бесконечный голод, бесконечные описания каких-то тяжёлых зимних охот, спонтанных бессмысленных стычек, преимущественно неудачных военных походов, всё описано скупо-документально, ни малейшей романтики. Но я не бросил. Немного, конечно, озадачился, поудивлялся таким, совсем не романтичным индейцам… Но прошло. Как говорится, кто любит – тот простит.

Потом выменял на что-то ценное у одноклассника полуразложившегося «Маленького Бизона». Эта вообще была 1957 года. По-моему, сия книга вообще нигде не существует в природе в целом виде – без половины вырванных фанатиками страниц и крайне ветхой обложки. Все-все экземпляры, судя по рассказам в первой части «Голосов», зачитаны буквально до дыр. И оно стоило, её так зачитывать…

А мама по-прежнему не унималась: теперь принесла мне с толкучки самого Шульца! Такое клёвое старое издание, пензенского издательства, аж 1956 года…

А запах!! Она пахла… индейцами! Ничуть не преувеличиваю. Такие тёплые, старые жёлтые страницы провинциального издательства… С тех пор люблю только такие, а ослепительно белые, лощёные, бездушные листы московских издательств терпеть не могу.

А рисунки! В том характерном, старом книжном стиле, такими штришками, вроде гравюры. Общее название книги было «Ошибка Одинокого Бизона», в ней три повести, но в совершеннейшее упоение я приходил, конечно же, от «С индейцами в Скалистых горах». Ну, это та самая знаменитая «индейская робинзонада» – как они выживали, без ничего, полностью с нуля, вдвоём с Питамаканом в горах. Настольная книга практика-выживальщика. Это просто… священные тексты для юноши-индеаниста. Девушки-индеанистки, мне кажется, не так впечалевались этой повестью, у них свои интересы.

Ну а потом мама доконала меня окончательно, Шульцем же – «Моей жизнью среди индейцев» Ну, тут слова бессильны… Даже сейчас не спеша перечитывать её с толком, с расстановкой – такой… кайф.

Сейчас вот думаю – как мама безошибочно находила книги именно про индейцев? Ведь она была совершенно не в теме, и очень далека от разных этнографических тонкостей. Как она не путала их с другими туземцами, папуасами, бушменами, древними людьми, да с теми же самыми индейцами, но только южноамериканскими?.. Видимо, и правда эта культура чем-то так самобытна, стоит особняком, что не спутать ни с какой другой.

Только один раз она ошибочно купила «Повесть о Манко-смелом» – там как раз про первобытные племена. Но тут и я бы обманулся – на обложке там чувак с пером в длинных волосах. Видимо, художник-оформитель тоже был не в теме, или тоже был слегка индеанистом. И иллюстрации внутри тоже почти «индейские» – тут я понимаю Мато Сапу, который написал в первой части «Голосов», что именно эта книга дала ему первый старт в нашу нелёгкую индейскую жизнь.

Вот мы и добрались до нашего, понимаешь, Сат-Ока…

Ну, что вам сказать?.. Напрочь испортил невинному человеку жизнь. Просто взял и поломал… Обзывать его теперь – не обзывать? Проклинать или превозносить?..

Это ж надо было какому-то недоумку в послесловии сдуру написать, а мне сдуру прочитать: «Сат-Ок не забыл своих далёких соплеменников. Ему удалось установить и поддерживать связь с племенами, заточёнными в резервации, а через них – с родным племенем Шеванезов, которое всё ещё кочует на Севере в районе Медвежьего озера, по-прежнему не сдавшееся, гордое, свободное, независимое»!

Вот и всё… Пропал мальчик. Раз такие дела, я твёрдо решил сбежать в Канаду через Берингов пролив, только чуть подрасту – и ага… Только и видели потом здесь меня. Племя всё ещё кочует!!! Прямо сейчас! Существуют настоящие свободные индейцы!! Совсем такие же, что и в книге, да что там – те же самые!!!

Я смотрел на год издания книги – 1976 г., а они там ещё кочуют!! А мне всего 10 лет… И даже ещё великий вождь Леоо-карко-оно-ма (написал сейчас это имя, между прочим, по памяти!) «хотя и весьма преклонного возраста, но по-прежнему ведёт родное племя сквозь чащи и прерии». Блин!! Как бы мне его ещё застать-то на месте, поскорее вырасти-то!

Первым делом я скрупулёзно выписал из книги в тетрадку все-все «индейские» слова: уг, мей-уу, паучок зузи, и так далее (хотел было выучить весь язык Шеванезов, но там слов кот наплакал) – чтобы уж было о чём нам поговорить, когда, наконец, прибуду на место… Неистовая Рысь, Сильная Левая Рука, Танто, Овасес, Та-Ва, – сразу видно, откуда растут ноги у многих наших, обманутых поляком, индеанистов… Помню, ломал голову, где в имени Сат-Ок «перо», а где «длинное»? Принял волевое решение, что «ок» пусть будет перо, ну а «сат» – соответственно, длинное; а если нет, тем хуже для Шеванезов. Вот чем была забита моя бедная головушка…

Но сейчас ни капли не жалею! Я реально был тогда счастлив, был уверен, что всё это взаправду (не будут же взрослые врать? тем более, советские журналисты!), и всё это у меня будет ещё впереди. Мальчишеское длительное помешательство.

Как я себе всё это вообще представлял?.. Как буду там жить, и что делать?

Вот добреду я к ним сквозь чащу – если не пристрелят пограничники с обеих сторон, если не заблужусь, и медведь не укусит – и торжественно скажу: «Здравствуйте, уважаемые непокорные индейцы, примите меня к себе, я тоже хочу быть непокорным. Я ваш друг и брат». А они мне: «А что ты умеешь, друг? Охотиться на серого медведя? Сражаться с канадской армией в красных мундирах? Хоть что-то ты вообще умеешь из полезного? А в школе Молодых Волков ты обучался? Вот то-то и оно… Нам хилые и нахлебники без нужды. Уг!»

К слову сказать, этой знаменитой «синей» книги «Земля Солёных Скал» никогда не было в свободной продаже, и не могло быть: это была библиотечная серия. Вот я и сидел в библиотеке, с тетрадкой и ручкой, в тиши, странствуя по выдуманной чистокровным польским писателем блаженной индейской лесной стране… И что там такого видела на моём детском личике добрая библиотекарша, раз она так улыбалась, украдкой посматривая на меня?..