Случайный солдат. Книги 1–3

Я хотел прибегнуть к помощи мальчика, но не знал, как на это посмотрит охрана и сам Романов, поэтому выделил себе время на раздумья, пройдясь (правда, зажав нос), по конюшне, где в стойлах красовались три лошади различной масти. «Еще бы в породах разбираться» – подумал я, рассматривая идеально черную лошадь. Та фыркнула, когда я подошел поближе.

Животное хотелось погладить, но я не стал рисковать своими пальцами – сколько бы лошадь ни стоила, кусались они все равно одинаково, поэтому я поспешил выйти на свежий воздух. Похоже, охраннику тоже там было не очень уютно в тесном костюме. Как бы сложно это ни было, нужно срочно завязать разговор.

– Слушай, – обратился я к охраннику. – А ты мне можешь показать дом? Я такие раньше только на фотографиях видел. – Поведение типа «включить дурачка» иногда срабатывало. Похоже, что сработало и в этот раз.

– Показать могу, только вряд ли чего-то расскажу, я сам здесь не очень давно. – Охранник глубоко дышал, стараясь выгнать из легких неприятный аромат конюшни.

– За лошадьми никто не следит? – спросил я, обратив внимание на состояние моего собеседника.

– Болеет, – коротко ответил он мне и еще раз глубоко вдохнул. – Фу-у-ух… Хорошо, что я не за ними слежу.

Для человека, который обладает приличным состоянием, подобная халатность в подборе кадров могла оказаться фатальной. Конечно, у каждого человека есть свои слабости, но все же надо подходить грамотно к решению кадрового вопроса – чем меньше слабых сторон у твоей охраны, тем лучше тебе будет жить. Для меня пока что каждый минус, обнаруженный в охране дома, был серьезным плюсом. Важно было найти применение этим недостаткам.

– Может, тогда Петр расскажет мне о доме? – предложил я, вспомнив о сыне Романова.

– Время к ужину, – охранник, нахмурившись, взглянул на часы. – Но вам хватит времени посмотреть дом.

Я решился задать провокационный вопрос, прощупывая почву для последующей беседы:

– А ты разве не должен тогда будешь следить и за мальчиком, и за мной?

– Не проблема, – последовал хвастливый ответ. – С мальчиком будет его няня, и он уже достаточно самостоятельный. А тобой, если что, я займусь. – Здесь он попытался состроить угрожающую физиономию. Я приподнял бровь.

– Звучит не очень грозно. Но я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.

– Правильное решение… – он замялся.

– Денис, – представился я. Если играть роль, так играть ее до конца.

– Егор, – руки мне никто не протянул, но я не возражал. Знакомство должно пройти в деловом формате, а не в дружеском.

Глава 18. Последний ужин

Мы направились к главному входу, а я прикидывал, найдется ли что-то, что способно меня теперь удивить, когда я за три дня поучаствовал в нескольких военных операциях, сорвал сделку миллиардера, лично познакомился с ним и теперь брожу (хоть и с охраной) по его дому, чтобы найти способ освободить четверых сотрудников тайного военного подразделения. Даже если завтра на Землю упадет метеорит, я не так удивлюсь этому, как раньше.

Единственное, что меня напрягало, так это отсутствие сигналов о том, что помощь идет. Либо мы должны выбраться самостоятельно, либо сверху, а если быть более точным, внизу, не знают, где мы. Но сейчас нельзя волноваться. И вести себя подозрительно тоже. С этими мыслями я прошел в просторный холл и осмотрелся.

Теперь, когда широкие спины не загораживали мне обзор, можно было обратить внимание на стеклянный потолок, отсутствие второго этажа в зале, лепнину под потолком, несколько картин на стенах. Рядом с входом в двух больших керамических вазах росли раскидистые пальмы. Дизайнер здесь явно был очень оригинальным. Я покрутил головой, осматривая местную роскошь.

Экскурсия по этому дому мне была необходима по двум причинам. Даже по трем. Во-первых, составив план дома у себя в голове, я смог бы быстро найти путь к отступлению, если нам придется уходить самим. Во-вторых, обнаружив всевозможные камеры и датчики, я бы явно помог нам при любом раскладе. И, в-третьих, я не оставлял надежды вооружиться хотя бы чем-либо острым – таких предметов в доме наверняка было много, но нужно было взять его незаметно для людей и камер. В этом мне мог помочь только мальчик – тогда все сосредоточатся на его защите от меня. По крайней мере, я так предполагал. Словом, я убедил себя в необходимости моего мероприятия, предшествующего ужину.

В доме стояла тишина, но я вспомнил, куда мальчик ушел вместе со своей няней, направился к широкому арочному проходу и, просунув туда голову, постучал в стену. Соседняя комната была гостиной: книжные шкафы, электрокамин, два кожаных дивана, идеально белых, несколько кресел, столик посередине. И снова картины. Я пообещал себе, что, если выберусь отсюда живым, потрачу время на изучение художников и их произведений. На кресле сидела няня, полулежа на диване расположился мальчик. Увидев меня, оба оторвались от чтения.

– Я могу попросить помощи Петра Константиновича? – полусерьезно спросил я у няни. Та отложила в сторону журнал и посмотрела на ребенка, потом на меня. – Здесь столько всего интересного, – продолжал я, стараясь, чтобы мой голос не звучал фальшиво. – Мне бы хотелось, чтобы кто-то рассказал мне об этом.

Мальчик собрался было вскочить с дивана, но под строгим взглядом няни притормозил и аккуратно встал, поправил одежду и подошел ко мне. Сама няня встала за его спиной. Я опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с ребенком. Его глаза были более проницательными, чем у всех его сверстников и большинства ребят постарше. Похоже, папа воспитывает из него гения. Я протянул руку и представился. Мальчик слегка приподнял голову и пожал пару пальцев ладошкой. Прекрасно. С малышом я уже поладил. Но это были лишь отдельные куски моей деятельности, которые предстояло воплотить в план.

Делегация из меня, широкоплечего охранника, маленького мальчика и серьезной няни прохаживалась по дому, останавливаясь у некоторых картин, ваз, предметов старины, которыми изобиловал особняк. Мальчик уверенно называл некоторые предметы, рассказывал их историю. Либо он искренне верил в то, что все это действительно роскошный антиквариат, либо так оно и было.

На каждый правильный ответ няня одобрительно кивала, изредка поправляла мальчика, в основном незначительно. Охранник держался между нами, лишь иногда отступая назад – коридор был достаточно широким. За время осмотра дома я успел увидеть немало интересных вещей, но так и не смог найти ничего, что могло бы помочь мне освободить моих коллег. После очередного удачного ответа я спросил:

– Откуда ты все это знаешь?

– Из книг, – гордо заявил Петр, – я читаю уже два года и знаю очень много.

– Чем больше я знаю, тем понимаю, что знаю все меньше, – попытался я вспомнить университетский курс философии.

– Это Сократ сказал, – последовал ответ.

– Угу, – не стал спорить я, поскольку все равно не помнил, кто был автором этой фразы. Да уж, не повезет учителям с этим ребенком.

Мальчик продолжал водить меня по дому, рассказывая, что и в какой комнате находится. Где-то была игровая комната, наверху расположились также библиотека и несколько спален. Комната в дальнем углу левого крыла дома – еще одна гостиная. У меня уже потихоньку шла кругом голова – мне нужно было удержать море информации, отсеяв всю историческую составляющую каждой вазы и картины в доме.

Пользы от моего похода по дому пока что не было никакой. Ни одного подходящего мне предмета. Черт! Ужин останется моей последней попыткой добыть что-нибудь, а потом будет поздно. Тем более, я делал ставку на то, что Романов не станет торопиться отправлять винтовку в лабораторию. Только бы я не ошибся.

После того, как мы обошли весь дом изнутри и снова спустились по лестнице на первый этаж, я попрощался с мальчиком, пожав ему ладошку, и его няней, которая напомнила, что скоро будет ужин, а меня через пять минут ждут в кабинете хозяина дома, который тоже находился на втором этаже.

План летел к чертям – я полагал, что ужины в этом доме проводятся более глобальные, а потому можно будет без труда найти и спрятать в рукаве нож или что-то острое, чтобы потом подкинуть в комнату с пленниками. Их там четверо, они бы нашли способ освободиться. Мои ладони вспотели, я внезапно ощутил, как в доме жарко. Следующий час решит все. Я неуверенно переступал с ноги на ногу и, в конце концов, поднялся наверх.

– Оставь нас, – сказал Константин охраннику, когда я вошел в его кабинет. На эту дверь мальчик мне только показал. Теперь я мог оценить его убранство изнутри. Смотрелся кабинет роскошно, как, впрочем, и остальной дом.

Здесь почти не было картин, кроме большого батального полотна за спиной хозяина дома. Все стены от пола до потолка покрывали резные панели из натурального дерева. Пара кожаных кресел стояла в углу комнаты, почти напротив входа, по другую сторону от широкого окна. На столике расположился поднос с едой. Запах жаркого перебивал все остальные запахи.

– Присаживайтесь, – Романов указал на кресло, встал из-за стола и присоединился ко мне. Старательно разложил еду по тарелкам. – Сегодня у нас баранина, – пояснил он, поливая мясо соусом. Наши взгляды пересеклись. – Всех остальных мы уже покормили. Я понимаю, это важно для вас.

Я немного успокоился. Пока не происходило ничего особенного. Можно было хотя бы перекусить, но еда была еще слишком горячей, и я отложил приборы на стол. Романов, не торопясь, поедал мясо.

– Полагаю, у нас друг к другу есть кое-какие вопросы, – начал он. – Я очень рад, что вы уже успели подружиться с моим сыном. Ему сложно находить благодарных слушателей. – Он говорил быстро и почти без эмоций. Мне даже показалось, что он тоже начал играть свою роль. Роль человека, который мне верит. И мне это не понравилось. Тем временем он продолжал. – Он знает очень многое для своего возраста. И я, кстати, тоже – это касается организации, в которой ты состоишь. Возможно, даже больше, чем ты думаешь. Мы ведь уже можем перейти от выканья? – я кивнул, как раз положив в рот кусок горячей баранины под каким-то кислым соусом. – Отлично. И давно ты там состоишь?

Допрос. Более мягкий, но все же допрос. Надо постараться завуалировать свои ответы так, чтобы они удовлетворили спрашивающего, но при этом не дали ему никакой информации об организации. Я не знал, что ему удалось выяснить у Владимира.

– Не очень.

– Значит, я могу действительно знать больше, чем ты. Но мне бы хотелось больше конкретики. Владимир рассказал мне почти обо всех сотрудниках, но тебя он не упоминал. Он просто забыл это сделать? – взгляд пристальный, но не сверлящий. Романов уже почти все знает, ему нужно лишь подтверждение.

– Я не был с ним знаком, – ответил я. И не соврал, и не сказал ничего лишнего. В награду я положил еще кусочек баранины и обратил внимание на то, что нож здесь идеально острый. Константин заметил, как я смотрю на нож.

– Уж не думаешь ли ты прикончить меня в моем же кабинете? – он снова, как тогда в отеле, улыбнулся, уверенный в себе.

– И в мыслях не было, – я отрезал еще мяса, словно так и запланировал. – В конце концов, мы сотрудничаем.

– Хорошее слово, – задумчиво произнес Романов. – Мы не друзья и не союзники, я не сомневаюсь, что ты испытываешь ко мне не очень теплые чувства и все же я не вижу в тебе вражды. Да, мы сотрудничаем. Сейчас этого достаточно.

– А Владимир? Он хотел сотрудничать? – пришла моя очередь задавать вопросы и получать ответы.

– Нет, – Романов притворно-разочарованно покачал головой. – Он не хотел сотрудничать, но на этот случай у меня всегда есть несколько интересных разработок. Не только вы занимаетесь исследованиями. – Он подмигнул. – У меня есть козырь в рукаве, который я могу вынуть в любой момент.

– Уверен, что не один. Так что было с Воронковым? Наркотики?

Романов рассмеялся, поставил тарелку на стол и позволил себе посмеяться еще. Он вытер слезящийся глаз салфеткой, но к еде пока решил не возвращаться и взглянул на меня:

– Я так похож на дилера? Тем более, это слишком грубо и ненадежно, такие люди часто выходят из-под контроля, а мне было нужно, чтобы он работал, как часы.

– Значит…

– Нет-нет-нет, хватит пока вопросов, мне больше интересно узнать о твоей личности. У меня есть свои источники информации. Я проверил досье некоторых работников. Кто-то воевал в горячих точках, у кого-то отличные физические данные, почти у всех – идеальная стрельба, грамоты или даже государственные награды. Но ты, – эмоциональная пауза, Романов побарабанил пальцами по деревянному столу, – ты слишком прост для них. Или слишком сложен. Нет данных по подготовке, по армии. Работа менеджером. И все?

– Просто я слишком сложен, обо мне многого не знают, – я подмигнул, подкрепляя свой блеф.

– Не сказал бы. Бронежилет слишком тяжел для тебя? – Романов усмехнулся. – Все мои телохранители могут тебя вместо штанги поднимать, а ты… В тебе же нет ничего особенного.

– Возможно. Скрытые таланты есть у каждого.

– Ну да, ну да. Я пока ни одного не вижу. Да, ты помог мне разобраться с винтовкой. Но я мог бы с тем же успехом попросить любого из моих охранников сделать то же самое. Случись с ним что – найду нового. Это не такая большая проблема. Так зачем теперь мне ты?

Разговор зашел в опасную плоскость. Допустим, я успею ударить его ножом. Что дальше? Наверняка на этот случай уже есть инструкции, и я не успею даже шагу сделать из кабинета. Взять в заложники – тоже не вариант. Я набрал в грудь побольше воздуха.

– Явно не затем, чтобы раскрывать секреты организации, в которой я работаю. Все уже рассказал Владимир, верно?

– Нет, я его не расспрашивал, он был нужен для другой цели. Но ты верно мыслишь. Ваша организация с ее учеными – это просто золотое дно для меня. Одно изобретение хорошо. А много – это уже возможность избавиться от конкурентов, выйти на мировые рынки.

– Так все это настолько банально? – я слегка удивился, ожидая немного другого ответа.

– А ты думал, что я возьму винтовку в руки и пойду захватывать власть? Пара лишних миллиардов в моем кармане сделают мне больше пользы, чем два полка, вооруженные такими стволами. Но стоит мне только запустить ее в производство, как идею подхватят другие, через пару месяцев технологию украдут.

– Поэтому надо как можно быстрее продать как можно большее количество оружия? Узнать как можно больше технологий и распродать их?

– Я не продаю технологии, я нахожу им правильное применение. Если есть что-то, что можно реализовать на рынке, то я это использую и получаю за это деньги. Все очень просто.

– А если ради этого придется убивать людей? Вы тоже согласны на это?

– Не надо взывать к моей совести по поводу убийства людей. Как будто ты сам этим не занимался! – в голосе Константина прозвучала агрессия.

– Самооборона. И ничего больше. Ради выгоды я людей никогда не убивал, – парировал я.

– Значит, у вас все просто – устранить надо угрозу. Сразу или с ней еще надо пообщаться, узнать ее, втереться в доверие?

– У меня нет в планах убивать кого-либо в этом доме, – ответил я и посмотрел в глаза Романову. Тот слегка успокоился, хотя скрытая злость все еще проявлялась в нем.

– О, так у тебя есть понятие о чести и благородстве? У человека, который два года продавал людям то, что им не нужно.

– Не стоит оскорблять человека, которого ты совершенно не знаешь, – как я ни старался держаться, терпение мое подходило к концу. Выражение моего лица поубавило прыти у бизнесмена. – На твоей совести не меньше тридцати человек, которые были убиты или погибли, исполняя твои приказы.

Мне показалось, что хотя бы на секунду я смутил его, но это выражение на лице Константина быстро прошло и не осталось и следа.

– Я не сожалею о том, что я сделал. И никогда не сожалел. Законы мира не поменялись за последние тысячи лет – выживает сильнейший. Слабые прикрываются правами, защищаются законами, которые можно трактовать, как угодно…

– Пора это прекратить, – прервал я его. От подобной наглости Романов и сам закрыл рот. – В чем причина такого бесчеловечного поведения? Технологию можно украсть, не убивая людей десятками.

– И ты думаешь, что я брошусь тебе рассказывать, почему я так поступил, зачем сделал? Нет. Я не обязан отчитываться перед тобой. Пора все это заканчивать. Полагаю, ужин был вкусным. Других уже не будет.

– У кого-то точно не будет, – ответил я и прежде, чем погас свет, я увидел изумление на лице Константина.

Я и сам не знал, что сейчас выключится свет. Но, судя по всему, свет отключился во всех комнатах. Похоже, началось. Надо было действовать максимально быстро, пока никто не успел прийти в себя. Я схватил нож, опрокинул стол, больно ударившись коленом, пока поднимался, но все не удержался и произнес:

– Мои скрытые таланты тебе очень понравятся, – после чего почти бегом пересек кабинет, выбежал в коридор и, осмотревшись по сторонам, помчался на противоположную сторону дома.

Времени у меня было немного. Предстояло добраться до комнаты, чтобы опередить всех, кто мог туда направляться. Главное было не промахнуться с дверью. Радовало, что охранников было не так много: за время хождения по дому я успел заметить еще двоих, кроме тех, что пришли за мной в комнату вместе с Романовым. Итого пятеро. В коридоре я не встретил никого. Добравшись до нужной мне двери, я подергал за ручку – безрезультатно. Заперто. Двери в этом доме были не очень тонкими и открыть их можно было только обычным образом или воспользовавшись тараном. У меня не было ни ключа, ни какой-либо иной возможности открыть дверь.

Напротив меня, словно из ниоткуда, появился охранник. Он звякнул ключом на кольце и посветил на меня фонариком, почти ослепив.

– Ключики? – услышал я.

– Они самые, – я с размаху ударил его ногой и попал, судя по звуку, прямо в колено, которое тут же хрустнуло. Со сдавленным стоном охранник распластался на полу, выпустив из руки фонарик. Я не пожалел сил и вложил весь свой вес в удар, опустил на его затылок кулак.

Глава 19. Побег

Шуму я здесь наделал немало, а потому решил не терять времени. Внизу уже слышался топот охраны, так что я быстро подхватил ключи, поднял фонарик и что было сил рванул к двери. За ней по-прежнему должны были находиться наши люди. Стану я их спасителем или нет – зависело теперь только от того, смогу я подобрать ключи или нет. Как назло, на кольце висело аж пять штук.

Зажав фонарик в зубах, я начал перебирать их и искать подходящий. Один слишком широкий, другой почти плоский. Подняв голову, я еще раз взглянул на замочную скважину. Охрана уже топала у основания лестницы и счет шел на секунды. Наконец-то в пальцы мне попал подходящий ключ – я воткнул его в замочную скважину и повернул. Подошел!

Я распахнул дверь, по-прежнему удерживая фонарь во рту, ворвался в темную комнату, а потом развернулся и закрыл дверь, заперев ее буквально перед самым носом у охраны. Собравшись уже порадоваться тому, что мне удалось добраться до своих, я ощутил, как прямехонько поперек спины мне приложили чем-то ощутимо тяжелым.

– Это же я! – удалось выдохнуть мне, как только я распластался на полу, выронив фонарик.

– А, ты, – произнес знакомый женский голос. Рядом со мной о красивый паркет стукнулась отломленная ножка стула. – Ну, вставай! – требовательно добавила Лена.

Удар был действительно сильным – спина от него прилично ныла. Я подобрал фонарик с заставил себя встать на ноги. Лучом света выхватил из темноты всех четверых. Владимир и Лена стояли рядом, наш водитель и еще один сотрудник ОВР заняли позицию по другую сторону комнаты. В дверь усиленно барабанили.

– Вы чего? – спросил я, удивленный не просто холодным, а по-настоящему ледяным приемом. – Я же вас тут спасаю.

Я выпрямился и ощутил, как позвонок с неприятным хрустом щелкнул где-то под ребрами. Все стояли неподвижно, даже не думая сменить гнев на милость.

– Ну и что дальше? – сзади меня продолжали бить в дверь и хорошо еще, что не начали стрелять.

– С тобой – ничего, продажная сволочь! – выдал вдруг водитель.

– Я? – мои глаза округлились, и я уже думал забыл о людях, которые усердно пытались выломать дорогую, но, к счастью, очень прочную дверь. – Я рискнул сделать это только потому, что надеялся вас всех спасти! И как раз шел сюда. Нас ведь сейчас заберут?

– Никто нас не будет отсюда забирать, – Лена покачала головой, а когда я повернулся к ней, прищурилась от яркого света фонарика. Пришлось поднять луч к потолку, чтобы свет был более равномерным. – Это мы закоротили в комнате всю проводку, чтобы выбраться.

– Ну тогда давайте выбираться своим ходом, – у меня уже не было сил ни с кем спорить. Больше всего хотелось свалить из этого дома.

– Пока ты гулял с экскурсией по этому милому особнячку, к нам приходил Романов и любезно показал пару кадров, как ты общаешься с его людьми и ребенком.

По моей многострадальной спине пробежал холодок. Никогда бы не подумал, что мое умение общаться с обслуживающим персоналом и харизма, на которую клюют в основном маленькие дети, сыграет против меня.

– Слушайте, вы! – дверь уже начинала трещать, как будто ее пытались взломать при помощи монтировки. – Если он придумал этот хитрый план с твоим братом, то почему бы ему не попытаться дискредитировать еще и меня? Или ты уже веришь своему братцу?

– Не смей так говорить про него! – даже при тусклом свете было видно, что по ее щекам разлился румянец. Она даже как будто бы дернулась в мою сторону. Я был уверен – если бы здесь не было других людей, Лена бы без вопросов отвесила мне пощечину. – Он действовал не по своей воле…

– Это решать не мне и не тебе, и ты это прекрасно знаешь, – максимально жестко ответил я. – Но если ты внезапно решила поверить Романову, но не мне – то говорить нам больше не о чем.

Я опустил фонарь и пробежался лучом по комнате – в ней не было ничего тяжелого, только стулья. Бросив еще один гневный взгляд на девушку, я шагнул в сторону окна. Сотрудники ОВР расступились, как по команде, пропустив меня к решетчатому стеклу. На миг моя решительность отступила – если внизу собаки, ничего хорошего меня не ждет. Да и прыгать с высоты в четыре метра очень болезненно. Память о прыжках с гаражей в детстве, когда мне не повезло сломать ногу, все еще жила во мне.

– Уходим все вместе, – сказал я, повернувшись к остальным. – Кончайте уже брыкаться. Я предлагаю вам всем спастись. Хоть как-нибудь. Винтовку он все равно уже получил и расправится со всеми при первой удобной возможности.

Мне показалось, что на их лицах мелькнула нерешительность. Владимир вдруг что-то шепнул Лене на ухо и так словно нехотя кивнула.

– Хорошо. Идем!

Я распахнул окно и в душную комнату ворвался вечерний теплый воздух. С улицы доносились отдаленные крики, но, к счастью, не было слышно лая собак. Может, нам повезло? Дверь продолжала трещать, но упорно не поддавалась. Из-за толщины полотна я не слышал ни команд, ни чего-то другого – только треск древесины. Но времени удивляться прочности здешних дверей у меня не было.

Лена с треском сорвала занавеску и ловко подвязала ее к радиатору возле окна, выбросив другой конец наружу. Если зацепиться по самому концу занавески, падать останется всего метра полтора. Это уже лучше. Недолго думая, девушка ухватилась за ткань и скользнула вниз. Следом за ней выскочил водитель, затем Владимир. Прямо перед моим носом наружу выпрыгнул последний, кто оставался кроме меня в комнате, презрительно посмотрев мне в лицо. Что за недоверчивая сволочь!

Я не собирался выжидать, когда дверь сломают и так же лихо, как и все остальные, махнул через подоконник. Но то ли они хватались крепче, то ли по иной причине, но удержаться на скользкой занавеске мне не удалось и, основательно обжигая руки, я сорвался вниз, лишь чуток притормозив. Проще было спрыгнуть – и то было бы не так позорно. Пролетев эти несчастные метры, я рухнул плашмя.

Можно было еще раз порадоваться, что нет собак – быть разодранным в клочья в роскошном поместье в мои планы все еще не входило. Собравшись с силами, я посмотрел на остальных – и как раз вовремя! Мои верные соратники дружно улепетывали в сторону оврага. Конечно, я мог их понять – если бы мне показали фотографии, как кто-то из моих друзей (если бы они у меня были еще, конечно) водит знакомство с нелицеприятным человеком, я бы вряд ли сдержался от язвительного замечания. А здесь оказывалось, что я еще и предатель.

Догнать эти олимпийских чемпионов по стометровке шансов у меня уже не было. Тем более что на втором этаже с громким хрустом варвары-охранники наконец сломали дверь. Хоть я и думал, что я не так заметен возле стены, но все же решил перестраховаться и нырнуть в соседний цветочный куст.

– Они бегут в сторону оврага! – разнесся на всю округу крик.

Я бы с огромным удовольствием посмотрел на то, что происходит вокруг, но куст оказался просто адски колючим и когда я вцепился в его ветки, чтобы сделаться еще незаметнее, с десяток острых и длинных шипов вонзились мне в ладони. Зажмурившись и сжав зубы так, что они скрипнули, я старался не издать не звука. С верхнего этажа донесся топот, который означал, что охрана ушла со второго этажа.

Вскоре мимо меня пронеслись несколько дюжих парней. Хорошо, что они не вдавались в подробности, сколько человек убежало. Четверо, да? Ну отлично, мы догоним. Пятый, говорите, где-то тут был? Да и не было никого. Отличная работа – ни одна живая душа не догадалась даже близко подойти к тому месту, где мы спрыгнули.

Пришла моя очередь действовать. И хотя моим ладоням досталось сильнее, чем на школьных нормативах лазания по канатам, я должен был спасти Лену, ее братца и остальных. И попутно доказать, что ничего предательского я не совершал. Разжать занемевшие пальцы оказалось совсем непросто. Да и длинные шипы, вонзившиеся в ладонь, острой болью отдавали до локтя при каждом движении пальцев. Поспешно выдернув несколько иголок, я выбрался из куста. Наверняка еще несколько шипов торчало у меня в одежде.

Превозмогая пульсирующую боль, я задумался о плане. Просто так действовать было безрассудно, а упустить момент совсем не хотелось. У моих ребят были считанные минуты форы. Решив не стоять на месте, я пошел вдоль дома. Если бы мне и попалась навстречу охрана, все равно я не смог ничего с ней сделать – поэтому решительности во мне было хоть отбавляй.

Утренняя экскурсия неплохо помогла – я ориентировался, несмотря на сумерки, и прекрасно представлял себе, где находится гараж. Отличные представительские автомобили, о которых мечтает каждый, кто хоть раз видел такие на дорогах – мне они сейчас были ни к чему. Подошел бы любой внедорожник с хорошей проходимостью. И прочностью – сейчас моя манера водить автомобиль наверняка была бы далека от идеала.

Дверь в гараж оказалась незапертой. Мое счастье, что внутри никого не было. Правда, не было у меня ни фонарика, чтобы посветить себе дорогу среди автомобилей, ни пульта от автоматических ворот. Последняя надежда, что в машине, хотя бы в одной, что-то из этого есть.

Похвастать идеальными тактильными ощущениями сейчас я тоже не мог – но все же по высоте смог определить подходящий автомобиль. Кажется, японский. Да и черт бы с ней, с маркой – лишь бы был полный бак и хороший дорожный просвет. Не на замке – еще лучше. Я скользнул в светлый салон, сразу же зацепившись торчавшим из одежды шипом за сиденье. Не мое – не жалко. Для данного случая отличная философия.

Я протянул руку к кнопкам, что включают в салоне свет – так будет проще ориентироваться и в гараже. Ужаснулся виду ладоней – все в крови, красные, словно их действительно держали над огнем. В глаза бросился брелок, за рулем я увидел кнопку зажигания. Отлично, осталось только поднять ворота.

Чтобы не терять времени, я завел двигатель и включил ближний свет. Фары выхватили ворота и стену рядом, а на ней – щиток, как раз похожий на панель управления. Едва ли не кубарем выкатился из автомобиля, распахнул металлическую дверцу и нажал на первую попавшуюся кнопку. Ничего не произошло. Еще раз – тот же результат. Укорив себя за полнейшую тупость – во всем доме не было электроэнергии – я вернулся в автомобиль.

Выбора не было – придется ломать ворота. Я откатил автомобиль чуть назад, попутно привыкая к управлению. Автомат, спортрежим – вроде бы неплохо для побега. Переключив рычаг в нужное положение, я вдавил в пол педаль газа. Мощный кузов выдержал удар по воротам, оставив на них ощутимую вмятину. Проломить их с первого раза не удалось.

Если на шум сбегутся люди – будет совсем плохо, поэтому я начал действовать более радикально. Врубив заднюю, оттолкнул автомобиль, стоявший у дальней стены гаража, чтобы получить еще пару метров для разгона. Тот гулко ударился о кирпичную кладку, с треском разбился задний фонарь.

Шины моего автомобиля засвистели, пахнуло паленой резиной, и машина ракетой вырвалась наружу. Измятая панель ворот соскользнула с капота, оставив на нем несколько глубоких царапин. Теперь пришла пора спасать остальных. Заборчик не был препятствием, и вот уже мой внедорожный монстр бороздил идеальные лужайки.

Странное ощущение пустоты преследовало меня с тех пор, как я остался один. Не было ни Кирилла, который иногда, но к месту зудел прямо в ухо. Не было напарника рядом. Но чувство пустоты, не одиночества – это казалось гораздо хуже. Пока вместо дороги передо мной расстилалась исключительно зеленая травка, я мог позволить себе углубиться в философские мысли.

В конце концов, меня назвали предателем! Или я очень остро это воспринимал, или в глубине души все равно считал, что можно было поступить иначе, не действовать настолько в открытую. Потянуть время? Этого я не мог делать ни тогда, ни сейчас. Черт возьми, да я выбрал единственную тактику, чтобы сохранить жизни четырех оперативников!

Мчать по весь опор по вечерним полям, не видя ни дорог, ни людей, я не мог – скорость больше шестидесяти старался не поднимать. Движок урчал, охотно проглатывая сотни метров. Я опустил стекло и добавил больше света, включив дальний – как раз, когда преодолевал овражек. Машину немного потрясло на грунте, но выбраться наверх по склону удалось без труда.

Проехав еще пару сотен метров, я заметил фигуры вдалеке, как раз на границе света фар. Газу я решил не добавлять, чтобы шумом двигателя не испугать людей. Подобравшись поближе, мне показалось, что погоня уже завершилась, но на лужайке была охрана Романова. Своих людей я не видел поблизости.

Вдруг, словно по команде, охрана бросилась бежать – похоже, они кого-то нашли. В ту же секунду из кустов неподалеку выскочили фигуры. Свет моих фар до них не доставал, а вот охрана вполне могла перестрелять их, как кроликов. Пришлось все-таки немного притопить – тем более что раздалось несколько выстрелов. Своих противников я видел вполне отчетливо и это точно были люди Романова. Под ревущим движком оказались двое из пятерых Один отскочил в сторону, двое ловко отступили назад, пропустив автомобиль.