Путь Завета

Образование Великой державы

К концу первого столетия земли вокруг Белого и Чермного морей занимали многочисленные независимые Ханства или Княжества, образовавшиеся на развалинах Средиземноморской державы. Чаще всего их возглавляли плотно уже осевшие там бывшие столичные наместники или их потомки, честно или не очень ведущие свой род от Царственных кланов Илиона. К этому времени город также стали называть Троей.

При этом мощные и богатые Северные области, занимающие до сих пор подчиненное положение по отношению к Трое, приобретают все большее влияние.

Покрытая лесом, богатая водоемами и дождями местность позволяла за счет освоения все новых пашень выжегным, подсечным земледелием получать большие урожаи, не тратя время и силы на удобрение и полив. Подсечное земледелие обусловливало быстрый рост численности и доходов местного населения, позволяло кормить людьми и всем необходимым большую военную силу.

В степях к Северу и Северо-востоку от Чермного моря местные Князья добились больших успехов в коневодстве и в военном деле. Было создано войско нового вида – конная орда. В новом войске у каждого воина, а не только у самых знатных и высокопоставленных, было по нескольку лошадей. Такое войско было по тем временам невиданным, позволяло совершать дальние походы, причем с большой скоростью передвижения. До сих пор, не имея достойных средств передвижения по суше, люди осваивали новые земли, в основном, водным путем. Так, например, Средиземноморской державой уже были освоены побережья Белого и Чермного морей, Итиль, Дон. Но с появлением конной орды возникает возможность сухопутного освоения отдаленных от водных путей земель.

Неограниченные запасы топлива и сырья для производства железа на покрытой лесом и богатой болотными рудами местности позволяли еще и до зубов вооружить невиданную до селе конную орду железным оружием. Древесного угля как раз вдоволь давало подсечное земледелие.

Создав столь мощное войско, Северные Князья разделят народ на два сословия: земледельцев, пополняющих запасы и численность орды, и орду – войско. Такое разделение труда позволит людям добиться существенных успехов и в мирных, и в военных делах, и обусловит начало невиданного ранее военного освоения земель и покорения народов.

После 52 года на Итиль вывозят вещи, хранящие память о Спасителе. Сюда же прибывает и один из знатнейших представителей Царствующего рода Илиона. Он был на стороне крестоносцев во время осады Илиона. Как и у Спасителя, у него на Севере тоже есть корни. Но самое главное, он – любимый ученик Спасителя.

На Итили его встретят с почетом, и он, породнившись с местными Князьями, получит власть. Он станет отцом-основателем нового Царствующего рода, а его потомки превратят верховье Итили в новую столичную область огромной державы. Держава эта охватит со временем большинство обжитых земель на всех материках. На новом месте будут построены большие новые города, обобщенно, Новый Город, пойдет широкая торговля.

О Троянском пришельце на Руси сохранится светлая память. Людей поражало то, что некому человеку удалось остаться невредимым среди болезней и ужасов войны, одному из многих сохранить свою веру и спастись из разгромленного богоотступнического города. А потом еще прижиться на новой земле, укрепить в новом мире свою веру и получить здесь изключительное – Царское – положение в обществе. Избавление праведника от кары Божьей и вознесение его во власть возпринималось как знак Божьего благословения. Нового Царя почетали избранником Божьим, и чуть ли не святым. Позже его действительно причислили к лику святых как любимого ученика и преданного Завету последователя Спасителя. День его памяти долго оставался важнейшим Церковным праздником.

Около ста лет пройдет между появлением на Руси ученика Спасителя и началом освоения мира его потомками – знаменитыми братьями. Столько времени потребуется, чтобы Русь впитала в себя учение Спасителя, чтобы новая вера окрепла. Один из братьев получит прозвище Великий Хан, Победоносец, второй – Батя, Батый, родоначальник Царского клана, основатель мировой державы.

Сказание о том, как Итиль вскормила братьев – основателей Нового Города, новой мировой державы – станет известно по всему миру. Правда, где-то вместо Итили будут разсказывать о кормилице-волчице (созвучно с поздним названием Итили, Волгой), где-то об оленихе, где-то о медведице, – и со временем, после разрушения мирового единства, многие народы станут считать это сказание своим, и только своим, народным приданием. Переделка прошлого, речь о которой пойдет ниже, окончательно все запутает. Ученые изследователи потом долго еще будут ломать словесные копья в спорах, например, о том, откуда же пришли на Волгу (Итиль) Князья, сделавшие далекую Северную страну столь великой и могучей.

Новое государство будет считаться священным, так как создаваться будет именем Спасителя. Людей, несущих или Рекущих Слово Спасителя будут называть Русами или Росами. Или Славянами – славящими Спасителя людьми. Местность, откуда пойдет завоевание, назовут Русь. Саму державу будут называть Славянской. Новая держава получит также название Могольской или Монгольской от слов «много», «могу», «мощь». Это название закрепится за ней сильнее всего. Со временем в Русском языке этим названиям лучше всего стало соответствовать слово «Великая», так мы и будем ее дальше называть – Великая держава.

Землю, с которой пойдет разпространение новой веры, освоение и подчинение новых земель, многие будут также называть землей Спасителя. На Греческом языке имя «Спаситель» звучит как «Иисус, Иешуа», отсюда и еще одно Европейское название для Русской земли – Эишиа, Азия. Позднее название «Земля Азия», утеряет свой изначальный духовный смысл земли Спасителя, сместится на Восток и закрепится здесь уже просто как название местности – одной из частей света. Об изначальном смысле этого названия на Западе останутся напоминать лишь некоторые имена, например: Азов, Азовское море – то, что было за Асами – последователями Спасителя.

Рать – орда

Освоение новых земель пойдет относительно легко. Дело в том, что многие земли, например, Западная Европа, в то время еще были мало заселены, не было больших укрепленных городов. Но, все же, это будет военное нашествие. Военные силы назывались орда от слов «род», «рада», «рать» – упорядоченное сообщество людей, община. Сначала ордой могли называть любую общину, но позже это слово стало приобретать военную окраску. Это слово стали больше связывать с военными объединениями людей. Почти в точности слово орда закрепилось, например, в имени гордого и воинственного Ближневосточного народа Курдов. Менее точно – в именах Арабов (орда – арда – араб), Халдеев (орда – гордый —халдей) и многих других.

Война закрепила за участвующими в нашествии народами образ жестоких, злобных душегубов, разрушителей. Война, и в самом деле, заставляла людей проявлять жестокость, насиловать – поступать не по совести, а из страха быть побежденными в борьбе. Обуреваемые гордыней и страстями люди в страхе заключали себя в стены своих же крепостей и городов, в ожесточении совершали нападения на врагов. Становились все более разобщенными, свою силу духа разточали на вражду. На сохранение власти над раздираемыми враждой объединениями все время нужно было тратить много силы, опять же, военной силы. Орда, гордыня создавала объединения, сразу же заточенные на разрушение. При такой жизни терялась связь с Богом, уходило ощущение пронизывающей жизнь высшей справедливости. Само объединение теряло смысл. Со временем Русские праведники и сами стали понимать, что строить объединения силой, особенно военной силой, ордой – это путь страсти, порочный, тупиковый путь. Так постепенно в Русской Церкви сложилась связанная и с ордой, и с городами, и с гордостью пословица: Гордыня – самый страшный из грехов.

Войны были торами, торили пути освоения и завоевания новых земель Великой державой. Что отразилось в близости слов «торить, «тор», «рать». От слов рать, ратный произошли названия «Рутены», «Рутения», «Британия», «Раша». В последствие – «Татары» (ратные люди) и «Татаро-Монголы» (великая рать). Внес в эти названия свою лепту и воинственный клич ордынцев: «Бог Велик! С Богом!» – «У Ра!», на старом Русском языке. На Тюркском языке этот клич: Бог Велик! – «Алла Акбар!», заканчивался звучным «Бар!». Грозные боевые кличи закрепили за внушающими страх воинами тревожные имена Татар, Варваров, а за землей, с которой они приходили, – темные и мрачные имена: «Тартария», «Барбария». Земли восточнее Итили иностранцы называли разными Тартариями вплоть до седьмого века. Позже эти звучные, внушавшие некогда ужас имена отберут у ордынцев и припишут их мало имеющим с ними общего землям и народам. Но отзвуки слов «торить, «тор», отголоски яркого военного прошлого останутся в названиях многих стран, например, у Турции.

Войска Великой державы изпользовались как для завоевательных, так и для карательных походов. Сутью, предназначением воинов было казать (указывать, наказывать, казнить, карать). Поэтому их также называли «казаки». Позже первоначальный смысл этого слова был забыт.

Слово «казак» стало самостоятельным, само собой разумеющимся, понимавшимся как воин Великой державы, ведущий походный образ жизни. И уже в этом смысле оно породило множество других слов – казан, каземат, Казань и многие другие. В первоначальном смысле со словом «казак» связаны, например, имена Кайсаков – кочевых народов Заитилья и Средней Азии, сохранявших свою независимость вплоть до седьмого века. Касиков – кочевых народов Южной Америки. Название Среднеазиатской страны Казахстан.

Старшими среди казаков были атаманы – ата – маны (рати много), могущественные воеводы. Изкажения в звучании этого слова породили название всемирно известной в последствие воинственной державы Оттомании, или Османии (позже, Турции).

Позже в Европе, указывая на принадлежность казаков к верховной власти Великой державы, их стали называть Хетами или Готами (дающий ход, годный, угодный высокопоставленный, Немецкое¹⁰ слово «гот, гоф» – Царский двор, придворный). Казаки – Готы повсюду несли с собой новые порядки, новую веру. Новая вера отражалась в новом торжественном, возвышенном изкусстве. Принесенные Готами – казаками на Запад новые направления в изкусстве, особенно в зодчестве, так и стали называть – готикой. Например, возведение длинных высоких Храмов с двускатной крышей и торжественным Северным крыльцом. После разрушения Великой державы готику Европейцы попытаются, как и многое другое, присвоить себе, а изтинное произхождение ее – скрыть. Для этого в шестом, седьмом веках на Руси многие такие Храмы разрушат или перестроят. В шестом столетии на Руси окончательно запретят такую неотъемлемую часть этих храмов как трубники (органы). Людям будут внушать, что в древности такие Храмы были только в Западной Европе, а на Руси их не было и быть не могло.

За кочевой образ жизни, оторванность от родной земли воинов называли скитальцами, скитами – Скифами. В некоторых походах воины оседали на завоеванных дальних землях для их охраны и освоения. Но в глазах местного населения, да и всех остальных, они оставались воинами – скитальцами издалека. Что и отражалось в названиях как занимаемых ими земель, так и в названиях родных земель этих воинов – кочевников. Поэтому неудивительно, что именно Русь, особенно степные ее части, где было удобно содержать многочисленную ратную конницу, называли землей Скифов. В разных странах Скифов называли Саксами, Саками, Скоттами, Киптами. Среди названий занятых казаками – скифами земель Скифский корень имеют, например, «Шотландия» («Скот-лэнд», земля Скифов) и «Китай». В несколько более преломленном виде скифский корень отразился в названии народа Коптов (Египет¹¹, Кибты, Кипты, скифы).

Поскольку Европа объединялась с Севера и Востока на Юг и на Запад, там Северных и Восточных завоевателей многие боялись и называли Северными и Восточными врагами или Варягами, а области их господства – Варяжскими. Так родилось еще несколько названий для воинов Великой державы – Варяги, Северные люди, Остеррейх (Аустеррики, Восточная держава).

Многие люди, особенно в дальних областях Великой державы, могли судить о ее столичных областях лишь по ее воинам, которые приходили на их земли. Ходовые прозвища Русских воинов люди переносили на все Русские земли, на весь Русский народ. Так в сознании людей появились Царства Скифов, Готов, Татар, державы Норманов (Северные люди, на Английском языке), Варягов и много что еще. Все это были, по большей части, лишь смутные представления завоеванных народов о столичных областях Великой державы. Представления, составленные, в основном, по общению с ее вооруженными силами – ордой.

Образ жизни

Стараясь достичь единства среди своих подданных, первые правители Великой державы уделяли много внимания Церкви, проповеди, обрядам. Кто-то принимал новое добровольно, кого-то убеждали, принуждали. Может быть, отчасти и поэтому в то время стал хорошо известен устрашающий разсказ о плачевной судьбе одного недокрещенного воина, героя похода на Илион. В одних сказаниях мать не полностью окунает его в воду, в кровь или в другую чудодейственную жидкость, в других – он вообще отказывается креститься несмотря на продолжительные и настойчивые уговоры матери. Так или иначе, он остается уязвимым там, где его не коснулась святая жидкость. Впоследствии именно в это место он и получает предательский смертоносный удар. А из его черепа нечестивые враги изготавливают чашу и пьют вино на пиру.

Так сложится, что и в последствие Церковь Великой державы будет уделять много внимания устрашению тех, кто не желает в точности следовать всем ее предписаниям. От людей будут ждать, требовать доказательств верности Церкви – своевременного появления в Церкви и выполнения нужных обрядов, – а не проявлений крепкой веры Богу в делах. За несоблюдение правил Церковной жизни будут наказывать. Так обряды надолго скроют от многих свет Завета. А ведь ради того, чтобы показать этот свет людям, Церковь Спасителем и создавалась.

Правители будут поддерживать в общем-то очевидную для верующих людей мысль о том, что самодержец обладает неограниченной властью не только по воле народа, но и по милости Божьей. Превращение в сознании народа в помазанников Божиих, с одной стороны, даст Царям неограниченные возможности в управлении государствами, но, с другой стороны, позволит им уходить от ответственности перед их народами, сваливая плоды своих недобросовестных действий на Божий промысел. Неподсудность и безответственность Царей Великой державы сиграет с ними злую шутку. Отбившись от рук старших бояр и священников, самоуверенные правители понаделают ошибок и потеряют власть. На месте самодержавия возникнут многочисленные объединения властьпридержащих, следящие и проверяющие друг за другом, что, в целом, сделает власть еще более слабой и безответственной. Все это, в конце концов, приведет к тому, что власть тихо захватит кучка торгашей, спрятавшихся за эти многочисленные объединения. Торгаши эти будут неизвестны народу и, как следствие, ни за что перед народом не будут отвечать. Одержимые жаждой власти и наживы, они ввергнут человечество в безсмысленную возню за власть, собственность и развлечения.

Но пока еще самодержавие было в силе. Верховные военные правители Великой державы – Ханы – выбирались советом из семи высокопоставленных известнейших глав – первых (наперсников) лиц – крупнейших поселений, объединений – куреней. Позже такой вид правления на Руси называли семибоярщиной. В Европе выборщиков называли курфюрстами – от слов «курень», «первый», «наперстник». Ханы получали неограниченную власть в управлении военными силами, держали силу, за что и назывались самодержцами.

Занимающие новые земли войска состояли из подразделений по 5 – 10 тысяч человек, которые дробились на более мелкие по мере продвижения. Воины нового государства – рать, орда – представляли собой отборное высокопоставленное сословие как на родине, так и на завоеванных землях. Дожившие до преклонных лет воины высокого чина становились главными правителями на местах. Став правителями определенных областей, княжеств они могли покупать в свое подчинение воинов и целые воинские подразделения из других областей. Причем купленные воины не становились при этом безвольными рабами или бездушными наемниками. Они продолжали служить Богу и Великой державе на новом месте. В последствие упоминания в летописях о купле – продаже воинов породило множество сказаний о воинах – рабах, одерживающих невероятные победы и совершающих невероятные подвиги.

Мирное население и его правители на местах подчинялись воинам как главным правителям и защитникам – представителям верховной власти Великой державы. Мощные вооруженные силы разполагались лишь в узловых поселениях. Большинство людей на освоенных землях могли подолгу или вообще не видеть казаков – ордынцев. Но в случае неповиновения взбунтовавшиеся области усмиряли стремительными и жестокими карательными походами. Эти неожиданные вторжения отлично подготовленных и отлично вооруженных воинов внушали ужас мирному населению и обростали со временем многочисленными сказаниями. Некоторые из них легли, например, в основу сказки о дикой и жестокой орде, поработившей Русь, обложившей ее непомерной данью людьми и деньгами.

С одними правителями верховными властями Великой державы заключались дружественные соглашения, других заставляли повиноваться силой. Присоединяемые народы и земли сохраняли самостоятельность, но, все же, занимали подчиненное по отношению к правителю Великой державы положение. Нужно было обозначать свое подчиненное положение в переписке, платить дань, давать наместникам верховной власти все необходимое для военных походов, в том числе, и воинов. При этом, пользуясь благосклонностью верховных властей, можно было, например, смелее, увереннее обсуждать с соседями спорные имущественные, земельные вопросы. Такие обсуждения представляли собой нескончаемую череду междоусобных войн с участием вооруженных сил как местных правителей, так и местных подразделений войск Великой державы. Ордынцам это было по душе. Столкновения кормили их, были их воздухом, их естественной средой обитания. Война позволяла им проявлять себя, удерживать свое превозходство.

Неудивительно, что поддерживаемый силой орды мир сильно смахивал на войну. Пространство ясно показывало людям, что война, пусть даже объединительная, порождает войну. Насилие, пусть даже во имя возстановления порядка и справедливости, порождает еще больше насилия.

Военные власти управляли не только войском и защитой от внешних и внутренних врагов, но и разпространением вероучения Спасителя, деньгами, путями сообщения, большими стройками – они, на самом деле, представляли собой верховную власть в государстве.

По мере освоения новых земель создавалась сеть путей сообщения, которая просуществовала вплоть до восьмого века. В третьем – пятом веках она связала самые отдаленные области Великой державы в Азии, Африке и Европе. Она включала не только дороги, но и разположенные на равном разстоянии друг от друга перевалочные станы (ямы, обслуживаемые ямщиками), на которых могло постоянно находиться до 300 – 400 лошадей, переправы через реки и озера. Скорость конного передвижения, в том числе и передачи сообщений, по этим путям достигала 250 верст в сутки. Конные передачи дополнялись пешими – скороходами, преодолевавшими в сутки до 25 верст.

Постепенное равномерное разширение паутины дорог породило на них множество узловых точек, равноудаленных от сердцевины государства – в четвертом веке, города Владимира. Эти перевалочные, торговые узлы со временем превратились в местные столицы. Произхождение таких городов проявлялось в их точном разположении на окружностях, равноудаленных от Владимира. На первой такой окружности оказались Осло, Копенгаген, Берлин, Прага, Вена, Братислава, Будапешт, Белград, София, Стамбул, Анкара. На второй – Лондон, Париж, Амстердам, Брюссель, Люксембург, Берн, Женева, Рим, Афины, Никосия, Бейрут, Дамаск, Багдад, Тегеран. На третьей – Мадрид, Кабул.

Постоянное перемещение многочисленных войск требовало повсеместного размещения ставок и складов (сараев) оружия и припасов. Эта первоначальная причина появления больших поселений на путях перемещения орды со временем была забыта, но, все же, отразилась в названиях таких городов как Чебоксары, Саранск, Саратов, Сараево.

Осваиваемые новые земли получали названия, связанные с верой, родной землей или с именами пришлых воевод. Так на Белом море появилась Болгария, земля пришельцев с Волги, Волгарей. Галичане или Галеманы, Елманы, принесли с собой названия «Галиция» и «Галисия» на земли, позже занятые Францией и Испанией, и собственно, название «Германия». На земле будущей Франции появился Руссильон, Русский лев (земля Русского льва). На земле будущей Италии – Венеция, Австрии – Вена, города Славян – Венедов (воинов, воен-дею).

Завет Спасителя помогал людям объединять усилия и, следовательно, добиваться улучшений в любом деле. Поэтому ордынцы – крестоносцы, по большей части, превозходили местное население осваиваемых земель не только в военном деле, но и в землепашестве, ремеслах, науках. Обучая местных тому, что знали, крестоносцы становились в их глазах ведающими истину посланцами Богов, если не самими Богами, что и отразилось впоследствии в многочисленных сказаниях. В них Боги издалека приносили людям чудодейственные дары, метали громы и молнии на провинившихся, иногда представали и в человеческом обличии. В Английском языке даже через много веков после ордынских завоеваний самых знатных людей, и даже самого Бога, продолжали называть ордынцами – Лордами.

Такое возвышение одних над другими породило особые взаимоотношения между местным населением и пришлыми воинами, новой местной знатью. На завоеванных землях между знатью и подданными образовалась пропасть, которую простолюдину счеталось невозможно преодолеть. Это отношение к простолюдину как к инородному по отношению к знати, порабощенному, безправному человеку, проявилось особенно ярко, как ни странно, уже после того, как пришлая знать смешалась с местным населением. Выражалось оно, например, в появившихся со временем в завоеванных странах жестких разграничениях между сословиями. Простолюдин никогда не мог попасть в высшее общество.

Очень четко жесткость такого деления отразилось в одном из Восточных вероучений. Всего по учению выходило четыре сословия. Священники – полубоги. Воины – руководители. Земледельцы – дельцы – торговцы. Неприкасаемые – отщепенцы. Священники почетались достигшими наивысшего возможного среди людей уровня духовного роста. Неприкасаемые – людьми падшими, ни на что не способными, одержимыми страстями и пороками. От них следовало держаться подальше, как от опасной заразы. Их еще называли смердами, подразумевая отражение низости их духовного падения в нечистоте, тлетворных болезнях смердящего, дурно пахнущего тела. По этому вероучению, например, неприкасаемому – смерду – полагалось пройти через множество перевоплощений, прожить множество жизней, чтобы разплатиться за свои грехи и получить возможность перейти в другое сословие. Прижизненный переход из одного сословия в другое был чем-то из ряда вон выходящим, изключением из правила, в целом, казался невозможным.

Кстати, завоевательные походы этих некогда завоеванных народов и стран, освободившихся позже от иноземного ига, отличались особой жестокостью по отношению к местному населению. Болезненное отношение завоеванных народов к сословности, различиям в произхождении со временем вылилось в то, что коренное население захватываемых ими земель не то что записывали в низшие сословия, а просто не счетали за людей, держали чуть ли не за скотину.

На Руси же, в столичных областях Великой державы, которые никто никогда не завоевывал, такого не было. Знать и крестьяне, землепашцы, конечно, были не равны, но все же были одного рода – племени, земляки, одних корней. Лучшие из простолюдинов могли выслужиться и занять самое высокое положение в обществе. Совсем никаких прав не имели лишь военнопленные – добыча завоевательных походов. На Руси они как правило какое-то время находились в услужении у знати – называли их холопами. Но и у них, и уж точно, у их потомков, была возможность выслужиться и выбиться в люди. Позже холопами стали называть всех находящихся в услужении людей.

Положение дел на Руси изменилось лишь после развала Великой державы в пятом веке. Тогда на Руси установилась проевропейская власть, и простых людей взяли в рабство почти на триста лет. Но изначальный дух равенства и братства из Русских людей не удалось вытравить даже за триста лет рабства. Даже после этого Русские все равно, в какой-то степени уже неосознанно, сохранили склонность жить более в соответствии со здравым смыслом (по понятиям) и совестью (в духе наследия верных Завету предков), чем по непонятно кем непонятно зачем написанным законам. Сословные перегородки справедливо возпринимались Русскими людьми как инородное зло и не раз сносились.

Во втором, третьем веке поразительное впечатление на местное население производило обилие стального (от слов «литься», «литой») вооружения крестоносцев: копья, шлемы, кольчуги. На Руси, богатой рудой и лесом, было все необходимое для создания крупных, по меркам того времени, сталеплавильных производств, а, значит, и для вооружения воинов стальным оружием. Само плавление стали еще воспринималось тогда как чудо, что и отражалось во многих сказаниях. В них сталеплавильные печи могли представать в образе покоренных огнедышащих драконов, змеев или других чудищ, а сталь – в виде волшебной лавы, дарующей своим повелителям безсмертие и всемогущество.

Нашествие изменило образ жизни многих людей. Войны-крестоносцы годами, а может быть, и совсем не возвращались домой. Оседая на новых землях, они, бывало, силой брали себе новых жен. Но постоянно участвуя в опасных походах и сражениях, многие из них погибали, не успевая оставить наследников. Взятые силой жены погибших оставались на попечении других воинов. Так появилось многоженство, гаремы, обычаи передавать жен от брата к брату. Гаремы позволяли состоятельным семьям, с одной стороны, возполнить недостаток в наследниках в условиях нехватки мужчин, а с другой стороны, оберегали от дурного влияния безправных жен, которых можно было держать взаперти. В богатых семьях строили терема: обособленные помещения, где замкнуто жили жены и дети, куда было запрещено входить посторонним, и откуда нельзя было выйти по собственной воле. Неслучайно слова гарем, терем и тюрьма так похожи. Терема – гаремы были широко разпространены вплоть до шестого века, а в некоторых странах – и дольше.

Одним из следствий недостатка мужчин стало даже появление женских воинских подразделений, описанных в многочисленных летописях и сказаниях. Обычай же торжественных выездов Цариц Великой державы в сопровождении воинов женского пола, конных и с оружием, просуществовал вплоть до пятого века.

Дома жены, годами оставаясь без мужей, не знали, ждать ли их обратно или нет. Во втором веке на земле, позже занятой Ярославлем, даже произошло столкновение между старыми, вернувшимися с войны, мужьями и новыми – пришлыми, занявшими их место во время отсутствия первых. Войны относительно легко одолели тех, кто почувствовал себя ровней им лишь во время их отсутствия, и обратили их в бегство. Беглецов было так много, что они даже смогли со временем построить город на новом месте. Город этот назывался Холопий и стоял на реке Молога недалеко от Углича. Позже он был затоплен Рыбинским водохранилищем. Злободневный этот случай сильно взволновал местных жителей и позднее не раз был отражен в многочисленных сказаниях.

В последствие, видимо, в связи со сложностями, которые вызывала война в семейной жизни воинов, в орду стали, по большей части, отбирать смолоду и на всю жизнь. Семьи ордынцам создавать не позволяли. Мирное население платило орде дань людьми, то есть, отдавало туда навсегда наиболее пригодных для ратного дела мальчиков, молодых людей. Позднее, когда переписывали прошлое, этот обычай представили как выплату дани людьми диким и жестоким захватчикам, на несколько столетий поработившим Русскую землю. Но рабство получилось странным. Будучи в рабстве, Русские князья сохраняли свои земли, власть, воинские подразделения. Русские Церкви и Храмы в это время не разрушались, а строились, и были освобождены от уплаты дани. А за хулу на Русскую Церковь полагалась смертная казнь.

На самом деле, дань с дохода и людьми нужна была орде для поддержания своей жизнедеятельности, так как войны сами не создавали семей, не занимались земледелием, не вели хозяйства. Известно, например, что Казакам вплоть до шестого века было строго запрещено занятие земледелием. При этом воину, как человеку сильному и здоровому, лучшему из многих, люди могли предоставить право первой ночи со своей дочерью, возпитанницей, не связывая его с ней никаким родством, никакими обязательствами. С согласия девушки, ее родственников, будущего мужа и самого воина, его семя, образ его рода и крови принимали для улучшения потомства. Таким образом, воины могли продолжить свой род, не заводя при этом семью и хозяйство.

Воины преклонного возраста доживали свой век в крепостях, возводимых на осваиваемых землях. Дома у них не было ни земли, ни семьи – их там никто не ждал, начинать обустроиваться было уже поздно. А так они продолжали нести воинскую службу. Они, уже не участвуя по возрасту в основных сражениях, осуществляли охрану и взаимодействие с местным населением, занимались хозяйством и ремеслами. К тому же, у них появлялась возможность подумать о душе и о том, что подходит и их время предстать перед Богом, покаяться в грехах и помолиться. Многолюдные, мощные общины пожилых воинов называли монашескими (от слов «много», «могол»), их хорошо укрепленные поселения – крепости – монастырями. В такие поселения могли принимать и оставшихся по тем или иным причинам без семей мирных жителей. Попутно создавались женские общины, например, для оставшихся без семей вдов. Причем женские и мужские общины могли объединяться. Поэтому монастыри были как женские и мужские, так и смешанные.

В пятом, шестом веках, когда вера уже перестала занимать столь важное место в сердцах воинов, дальние походы – переселения прекратились, власть переменилась, знатные войны стали получать в миру поместья и угодья и обростать семьями, необходимость в таких поселениях стала отпадать.