Берега Белокамня. Пираты Южных морей

– Нет, спасибо! – поспешил отказаться юнга.

О том, что делают с подобными должниками в Дыре он знал не понаслышке. Сначала тебя отдубасят так, что ты кровью в туалет ходить будешь всю следующую неделю, а есть сможешь только суп, и тот остывший. Ежели и потом долг не вернётся, тогда пиши пропало – могут и зарезать, либо оглушить и перепродать охотникам за рабами, выдав тебя за беглого каторжника. Даже необходимое поддельное тавро могут нанести, чтобы взяли охотнее. Ну или продадут на чёрном рынке каким-нибудь магам или жрецам для их кровавых ритуалов и экспериментов, либо монстрологам для откорма различных плотоядных зверушек. Всё зависит от того, насколько осведомлены о подобных контактах недовольные заёмщики и от их способностей к скрытной переброске бренного тела должника по улицам города. Естественно, что Виктор знал о том сонме способов подлога и других видов надувательств, которыми пользовались нечестные на руку игроки, поэтому он всегда опасался принимать участие в азартных играх. Особенно после того, как его соседу и хорошему товарищу сломали руку за то, когда тот не смог выплатить долг. Хотя это паренёк ещё легко отделался, ведь в самом плохом случае он мог вообще покинуть этот бренный мир.

– А чего так? – уставился на молодого человека единственным глазом Аксель. – Проиграть боишься? В костях, как и у пиратов – без риска денег не добыть. Ну да я настаивать не буду.

Разбойник начал собираться восвояси, когда понял, что от Салаги ему ничего не обломиться, но тот остановил его, задав давно волновавший его вопрос.

– Послушай, Аксель! – задумчиво протянул Виктор. – А почему мы не забрали себе Дух Востока и не взяли его матросов в рабство?

– Как это – «почему»? – удивился пират. – На второй корабль также люди нужны, а у нас их был недобор, поэтому мы станем уязвимы. Кроме того, продавать корабли дело долгое, хлопотное и нудное. Сразу его никто не купит, он будет стоять в порту на приколе. Может месяц, может год, а если повезёт, тогда всё ограничится неделей или парой дней. Пленных брать смысла нет – трюм не вместит экипаж, награбленное добро и невольников разом. Кроме того, наш капитан до ужаса суеверен. Он сам заполучил когда-то Пеликан, сбросив оковы и подбив на бунт всех своих товарищей по заключению, которым была уготована участь стать живым товаром на невольничьем рынке Белокамня. Удача улыбнулась Тодеусу тогда, и он ценой огромных потерь смог вырезать своих пленителей, захватив шхуну в своё собственное пользование.

– О как! – удивился Виктор, который не знал подобной детали биографии своего капитана.

– Да, – кивнул Аксель. – С тех пор наш Тодеус бредит от того, что ему всюду мерещатся восстания. По этой причине большая часть оружия запирается в оружейке, невольниками Пеликан никогда не занимается, кроме отдельных случаев в виде влиятельных лиц, навроде той Восточницы, что сейчас томится взаперти в каюте…

– Постой-ка! – припомнил Виктор. – А разве сейчас не твоя смена караулить эту женщину?

– Да, меня подменил Борода, – кивнул одноглазый. – Чтобы я смог поговорить с тобой, но ты уже выбрал себе союзника в лице этой чёртовой полуптицы! Зря, парень! Спишь-то ты со всеми в трюме, а не под открытым небом, как твоя наседка.

– Угрожаешь мне?

– Нет, просто предупреждаю! – хмыкнул Аксель, вставая с палубы. – Спи вполглаза, Салага! Ты в окружении волков, и на судне может всякое случится, как и в следующей битве. Однажды старина Аксель может решить, что прикрывать твою спину вовсе и не стоит, ведь ты кичишься его дружбы.

С этими словами одноглазый ушёл прочь, в то время как застывший Виктор стряхнул с себя оцепенение, возвращаясь к еде. Сухарь он одолеть так и не смог, а вот с сыром и ромом дело пошло гораздо приятнее. Нет, конечно молодой человек пил и раньше, но сейчас его развезло так быстро и основательно, что было только одно желание – доползти до своего гамака и завалиться спать, не смотря ни на какие угрозы. Усталость прошедшего дня и двух битв давала о себе знать.

Глава 2

– Парус прямо по курсу! – подала голос Марьяна с верхушки единственной мачты, где уже успела соорудить себе подобие гнезда.

– Толку в твоём крике ноль! – пробурчал Кучерявый, и команда была с ним согласна.

И правда, кой толк предупреждать о корабле, если ты уже входишь в акваторию Южного – укреплённого портового города, далёкие стены которого уже были видны невооружённым взглядом. Драться в непосредственной близости от форта в поле прямой видимости было не просто опасно, это было смертельно опасно, поскольку там постоянно находились наблюдатели, готовые засекать любых врагов. А любая схватка между кораблями будет быстро пресечена патрульными судами, которые жёстко и споро уничтожат нарушителя. Поэтому боцман был прав – что толку драть сейчас горло, если драки всё равно не получится? Однако гарпия честно подходила к своим обязанностям, выполняя их на совесть.

Виктора же больше интересовало, как скоро они смогут пристать к берегу, когда он получит свои деньги, а потом ноги его больше тут не будет! Он с радостью и надеждой смотрел на родные берега, хотя и жил до этого всю свою жизнь только в Белокамне. Но от побережья до столицы было всего ничего – пара десятков километров, которые можно преодолеть пешком или даже на повозках, коих между городом и портом сновало великое множество. Самые крупные корабли останавливались именно тут, не рискуя подниматься по Полноводной вверх по течению до самой столицы. Но если вам не нравятся услуги перекупщиков, тогда милости просим преодолевать те несколько десятков километров самостоятельно, чего многие пираты делать не любили. Ведь большая часть их разбойничьих лиц была вне закона, а в Южном власть клана Топоров была сильна как никогда. Именно тут и останавливалась на постой большая часть морских волков, предпочитая не рисковать своей шеей в столице, поручая теневым перекупщикам сбывать краденые товары самостоятельно. Естественно, что за подобную услугу стоило платить, поэтому Топоры имели неплохой процент с организации подобной контрабанды.

Пираты уже вовсю обсуждали, кто чем займётся на берегу, сколько алкоголя уничтожат за грядущие выходные, а также гадали, сколько продлится их незапланированный отпуск.

– Мачта это вам не хухры-мухры! – авторитетно заявлял боцман. – Неделя, не меньше. Если не повезёт, тогда и все три. Пока найдут нужное по размерам дерево, пока его срубят и доставят, пока обработают, поднимут на борт и закрепят. Однако нам может повести, и тогда нужный нам экземпляр окажется у корабелов в наличии, тогда будет достаточно всего пары дней…

Рассуждения Кучерявого дослушать не удалось, поскольку боцман почтительно замолчал, когда капитан остановился рядом с ним, положив свои ладони на поручни.

– Подготовь команду к жеребьёвке, – приказал он половинчику. – А потом зайди ко мне в каюту, нужно кое-что обсудить.

Тодеус также молча покинул притихших пиратов, отчего те начали перешёптываться.

– Кажется, наш кэп не в духе!

– Может, с пленницей что-то не так? Кто на вахте стоял, говорите!

– Да ничего с ней не сталось! – пожал плечами Красавчик, чьё лицо было закрыто капюшоном и натянутым по самые глаза платком. – Где сидела, там и поныне пребывает.

– Может, Тодеус так из-за корабля и команды переживает?

– Вполне может быть! – кивнул боцман. – А теперь хорош попусту молоть языком, что базарные бабы, всем строиться!

Свободные от вахты матросы и пираты быстро выстроились в две шеренги, не соблюдая никаких правил. Поэтому несколько рослых детин загораживали более мелких товарищей, а самому Виктору место досталось в самом краю второго ряда за спиной Бороды.

– Что сейчас будет? – спросил он шёпотом у более опытного товарища.

– Жребий бросать будем, – коротко пояснил тот. – Тянуть соломинки. Кому повезёт, тот идёт в отгул сразу, как мы получим свои деньги. Тем же, кто проиграет нужно будет остаться на борту судна до тех пор, пока товарищи не вернутся на подмену.

– А сколько времени даётся на отдых? – тотчас полюбопытствовал юнга.

– По-разному, – уклончиво ответил пират. – Не меньше дня обычно. Каждый раз по-разному, так что…

Договорить он не успел, поскольку к Бороде уже подошёл Кучерявый, державший в своей ладони пучок прутиков.

– Тяни! – ткнул он под нос свой кулак разбойнику, и тот послушно взялся за краешек самой тонкой палочки, оказавшейся довольно длинной.

– Теперь ты! – приказал боцман юноше. – Тяни, не бойся!

Виктор послушно взял себе прутик, после чего уставился на него так, словно кусочек дерева мог посвятить его в самые сокровенные тайны бытия. Он был едва ли не вдвое меньше того, что достался до этого Бороде.

– И что это значит? – спросил у пирата юнга, показывая ему свой результат жеребьёвки.

– Это значит, Салага, что ты остаёшься на борту, пока твои товарищи будут нажираться до зелёных чертей на берегу! – хмыкнул тот. – Ну да не бойся – часть из них потратит своё золото так быстро, что они вернутся на борт раньше срока.

Когда все получили палочки, Кучерявый огласил результаты. Счастливчикам давалось двое суток на берегу, после чего они должны были явиться на борт, где половина из них и останется, заменив собой вахтенных, а освободившиеся пираты и те, кому повезло выиграть в жеребьёвке во второй раз сойдут на берег ещё на два дня.

– Отмечаться на борту нужно каждые два дня! – напомнил напоследок боцман. – Кто опоздает, того ждёт внеочередная вахта. Кто не явится к отплытию без уважительной причины – исключается из команды без права восстановления.

– Во-от, – обрадовался мысленно Виктор. – Это как раз то, что мне и нужно! Жаль только, что мне придётся следующие два дня мариноваться на этом судне, но уж потом…

После оглашения правил отгулов, боцман записал имена остающихся вахтенных, после чего покинул пиратов, направляясь в сторону капитанской каюты, куда его приглашал Тодеус. Команда самостоятельно смогла пришвартоваться на пристани форпоста Южного, где было не протолкнуться от большого числа самых разнообразных кораблей всевозможных форм и размеров. Большая часть из них стояла на якорях, покачиваясь на мелких волнах, в то время как два больших галеона собирались в ближайшем времени покинуть гостеприимную бухту.

Как бы ни были рады пираты долгожданной земле, первыми на пирс спустились капитан с квартирмейстером, боцманом и пленной женщиной, в то время как сам экипаж приступил к разгрузке своего трюма. Выносить ящики на пристань матросы пока не стали, сгружая их на палубе, а сам Виктор только и делал, что вздыхал, поскольку от постоянных нагрузок у него уже болели руки и спина. Но делать нечего, тем более, когда ты юнга, поэтому будь добр – работай за двоих и слушайся абсолютно всех.

– Ничего! – утешал себя молодой человек. – Это ненадолго! Скоро уже я освобожусь от этих кровожадных разбойников и уйду домой. Лишь бы с деньгами они меня не обманули!

Первым на корабль вернулся Оло, шедший вместе с двумя таможенными приставами, которые работали на Топоров, когда им за это приплачивали, и на государство, когда соответствующей оплаты не было. Эти две конторские крысы быстро осмотрели предъявленный им пиратами груз, сверили со своими списками, что-то туда черканули и стали активно торговаться с Оло, за чем пристально следили все матросы с Пеликана.

– Рыжий их уест! – усмехнулся Аксель. – Это всегда происходит. Орут-орут, потом обречённо вздыхают и пожимают руку нашему ухмыляющемуся счетоводу. Поэтому-то его тут и держат на этой должности.

В итоге всё вышло, как и предсказывал одноглазый пройдоха, когда таможенники устали спорить, охрипнув от своих потуг. В итоге скупщики ударили по рукам, начиная отсчитывать монеты прямо среди морских разбойников. За сохранность своего золота они не переживали, поскольку усиленные отряды стражи, сновавшие повсюду, быстро отбивали охоту к разным глупостям, как и дежурившие в форте маги, способные по первому сигналу потопить любой корабль. Да и дела свои с Тодеусом нечистые на руку чиновники вели уже давно, поэтому доверяли экипажу Пеликана.

– Деньги! – засмеялся Квентус. – Живём парни!

Остальные пираты также довольно заворчали, уже предвкушая тяжесть обещанных им монет. Однако квартирмейстер живо поумерил их пыл, когда дал знаками понять, что груз нужно переместить с палубы на пирс, где его уже поджидали портовые грузчики. Благодаря тому, что Пеликан удалось поставить рядом с грузовым причалом, который был оборудован подъёмным краном, эта работа не заняла много времени, хотя Виктору казалось, что он уже вечность таскает на своём горбу проклятущие ящики. Вскоре уже образовалась длинная очередь из довольных пиратов, которые ожидали выплат своей доли, однако Оло урезонил всех одной фразой.

– Ждём капитана! Или вы хотите уйти сейчас, оставив свои проценты от продажи девицы?

– Проценты? – переспросил кто-то из разбойников, далёкий от математики с алгеброй. – Чего это за зверь такой?

– Выручка за бабу! – пояснил тугодуму кто-то другой. – Да, ради такого стоит подождать ещё малёхо.

Через полчаса явился и сам Тодеус вместе с Кучерявым, однако женщины теперь при них не было.

– Две сотни золотом, – объявил во всеуслышание капитан, поднявшись на борт. – Оло, держи.

С этими словами он передал офицеру увесистый кошель, приятно звякнувший сочным металлическим звуком, похожим на поцелуй любимой девушки. Глаза у всех сразу же загорелись, и очередь быстро образовалась снова. Сам Виктор места в ней занимать не спешил – зачем, если он и так остаётся на вахте на корабле? Кроме того, золото посчитано и всё скрупулёзно записано, поэтому без денег он не останется однозначно. Зато вот тем ребятам, которым посчастливилось выиграть в жеребьёвке, им стоит поторопиться, поскольку отсчёт их отпуска уже пошёл.

– Чем обычно занимаются на корабле те, кто остаются на нём для вахты? – спросил юнга у Красавчика, лицо которого было замотанно в платок и капюшон, что у твоей мумии в бинтах.

– Охраняют Пеликан, – начал перечислять глухим голосом пират. – Следят за порядком, помогают с ремонтом, погрузкой припасов, когда их доставляют к судну, вводят приходящих новичков в курс дела, драят, чистят и смазывают всё, что только можно. Если стоянка на острове или на той отмели с воротом, что виднеется поблизости, тогда занимаются кренгованием…

– А это что такое? – насторожился Виктор, услышавший новый морской термин.

– Корабль кладут полубоком, и занимаются ремонтом и очисткой днища судна.

– А от чего его чистить и зачем?

– Сразу видно, Салага! – усмехнулся в платок Красавчик. – На днище со временем налипают различные моллюски, водоросли и прочие гадости, которые необходимо отдирать, иначе скорость корабля заметно упадёт, и догнать мы потом попросту никого не сможем. Ну а нас сам знаешь, что кормит – скорость и сила. Вот и мотай на ус! Хотя какие у тебя усы? Так, пушок юношеский! Тебе вообще сколько лет, Салага?

– Семнадцать, – ответил Виктор.

– Ого! – подивился вслух пират. – Считать умеешь?! Не ожидал. Кто научил?

– Папа, – нехотя ответил юноша. – Ему пришлось научиться считать, поскольку он в порту работает, а там без этого никуда…

– Погоди, – перебил его Красавчик. – Он у тебя тут работает, что ли?

– Скажешь тоже! – фыркнул Виктор. – В правобережных доках в Белокамне. А что такое?

– Да нам бы свои люди среди здешних грузчиков бы не помешали, – пояснил пират. – Тогда разгрузка-погрузка быстрее проходить начнут, да и претензий к нам меньше будет, что мы подворовываем при работе. Бывали, знаешь ли, случаи, когда те таможенники пытались на нас нажиться, объявляя нас лжецами. Мол, заплатили нам за три десятка ящиков с рудой, а мы два недосгрузили. Мол, раз мы грабим в море, то почему бы нам и на суше не воровать? Ну что за люди, а?

Вскоре народ начал потихоньку разбредаться (ну как тихонько – бежали так, что сверкали пятки), чтобы начинать тратить свои накопления и отдохнуть хорошенько, либо повидаться со знакомыми и родными. Виктор с завистью смотрел на счастливчиков, сожалея о том, что его побег с Пеликана откладывается на два дня.

– А ты, что же, не хочешь получить своё вознаграждение? – насмешливо спросил Оло, глядя на юнгу. – Тебе полагается приличная сумма, чего у юнги не часто случается.

– А я могу получить половину доли сейчас, а всё остальное потом, когда буду сходить на берег? – поинтересовался молодой человек, который заметил ждущую на рее гарпию, вспоминая про её требование.

– Да без проблем, – кивнул Оло, делая необходимую пометку в своих бумагах и отсчитывая нужное число монет. – Держи требуемую часть.

Кивнув, Виктор забрал деньги, но уйти от квартирмейстера не успел, поскольку тот остановил его.

– Не хочешь тратить все сбережения разом? – улыбнулся офицер. – Верное решение! Если желаешь, я могу передать твои деньги на хранение в банк. Некоторые матросы и офицеры доверяют мне это дело. Я же принесу тебе чек из банка. Тебе это вообще не будет ничего стоить, поскольку я туда заглядываю регулярно и мне не сложно…

– Нет, спасибо, – покачал головой молодой человек. – Я заберу их, когда буду сходить на землю. А вы разве сейчас не уходите в отпуск?

– Я? – усмехнулся Оло. – Нет. Сейчас я займусь подсчётами для капитана – сколько на борту осталось еды, воды, займусь продажей или ремонтом трофейного оружия, узнаю ориентировочную стоимость починки судна, и так далее. Поэтому ближайшие дни я буду в порту или на палубе Пеликана.

– Ясно! – кивнул юнга. – Вы будете через два дня на собрании?

– А куда уж там без меня! – ухмыльнулся Оло. – Не переживай, сохраню твою долю в лучшем виде!

– Хорошо, спасибо.

Юноша отошёл от офицера, к которому уже направлялся капитан Тодеус для переговоров, но прежде, чем начальство начало вести свои беседы, Оло окликнул юношу.

– Теперь ты не Салага, парень! Теперь ты один из нас – настоящий морской волк! Поздравляю!

Хоть и не хотел Виктор оставаться на Пеликане дольше, чем положено ему уставом, но эта похвала всё же вызвала у него улыбку. Рядом зашуршали крылья, и на палубу рядом с ним опустилась нетерпеливая Марьяна.

– Да, я тоже поздравляю тебя, парень! – улыбнулась гарпия юнге. – В твоих руках сейчас находится то, что должно быть моим?

– Да, держи! – отдал Виктор деньги бестии.

– Ты поступил мудро, мальчик! – улыбнулась та, принимая свою долю. – Уверена, что мы с тобой подружимся!

Деньги исчезли так быстро, словно их никогда и не было. Единственное, что успел заметить юнга, было то, что мешочек, висевший на поясе у Марьяны, немного увеличился в размерах, а сама она сияла, что твой начищенный парадный клинок. Гарпия похлопала Виктора по спине, после чего с шумом вспорхнула с палубы, отправляясь восвояси. Остающиеся на корабле пираты посмотрели вослед бестии с разными чувствами. Кто-то завидовал Марьяне, улетевшей отдыхать, кто-то наоборот, неодобрительно косился на уменьшающуюся в размерах гарпию.

– Интересно, вот на что это пернатое чучело может тратить деньги, а? – вздохнул Красавчик в свой лицевой платок. – Как считаете?

– Может, она монетами своё гнездо выстилает? – хохотнул Аксель. – Я бы к ней туда наведался бы, чтобы ценности-то повытаскать!

– Тебе мало того, что она уже глаз выцарапала? – уставился на него пират. – Всё не уймёшься никак! Хочешь вообще слепым остаться?

Одноглазый тут же оскорбился, гневно глядя на Красавчика, вероятно размышляя над тем, образумить его хотел товарищ или лишний раз поглумиться. Однако, следует отметить, что даже с повязкой на лице Аксель выглядел намного симпатичнее своего уродливого товарища, полностью прятавшего своё лицо, поэтому вряд ли тот насмехался над ним.

– И вообще, кто-нибудь, когда-нибудь замечал, чтобы гарпия показалась в магазине, решив потратить свои средства? – включился в беседу ещё один пират, которого Виктор ещё не знал. – Я вот что-то не припомню, чтобы в кабаках, где мы гульбанили, хоть раз заглянула подобная бестия, и заказала себе бутылку рома или кружку эля. Кто-нибудь из вас, проходимцев, видывал что-нибудь подобное?

– Нет! – помотал головой Красавчик. – Ни разу.

– И я не видал, – почесал лоб Аксель. – Слушайте, парни! А что если нам попробовать сползать в свободное от вахты время в сторону утёса? Ну, где гнездятся все эти гарпии. Может, попробуем утащить у них из-под носа немного ценностей, а?

– Я пас! – тут же отказался пират, отходя в сторону.

– Мне моя шкура в целом виде милее, – хмыкнул Красавчик. – И вообще, воровать у своих это подло.

– Это ты про Марьяну мне сейчас втираешь? – осведомился Аксель, буравя взором единственного глаза собеседника.

– Да.

– Тогда скажи это лучше пернатой твари, которая застращала нашего новичка, заставив его силой выплатить ей половину доли, хотя она вообще на неё не имела никакого права!

– Это правда? – повернулся к Виктору Красавчик. – То, что говорит Аксель. Она требовала с тебя деньги?

– Эм-м, – замялся тот, не зная, что ему предпринять – выдавать вымогательницу-помощницу или нет.

– Да какоё это всё имеет значение, когда…

– Эй! – позвал со стороны голос. – Вы, трое!

Это Оло собирал всех остававшихся на вахте людей, сгоняя их на корме.

– Живо сюда! Будем работать.

– Эх, чёрт! – вздохнул Аксель. – Даже отдохнуть толком не дали.

Вскоре квартирмейстер совместно с главным плотником уже отдавали распоряжения экипажу, указывая им, что надлежит сделать.

– Остатки мачты достать, если она не расколота – произвести замеры, их передадим корабелам. Подходящие деревья в их распоряжении на счастье есть, поэтому если нам повезёт, то завтра уже будем ремонтироваться. Ежели нет – этим будет заниматься другая вахта. А теперь давайте все вместе, наваливаемся на счёт. И, три-четыре!

Закреплённую в пазах мачту пришлось доставать долго и нудно, а всё потому, что дерево пострадало и ниже уровня креплений. Увидев это, плотник грязно выругался, доставая из сумки свои инструменты.

– Расходимся пока, – объявил он, начиная возиться вокруг обломка мачты. – Позову, когда закончу.

Как не хотел в тот день работать Виктор, но потом всё же пришлось ещё полчаса извлекать из ложа непокорный столб, который никак не хотел покидать своего законного места.

– Гляди-ка, как цепляется за своё место! – хмыкнул плотник, утирая пот. – Не желает покидать Пеликана.

– Как и многие из нас! – философски заметил Красавчик. – Когда-нибудь и мы все отработаем до такого состояния, что станем не нужны экипажу, и тогда нас также будут выкорчёвывать с палубы на сушу. Помните Флинта?

– Да, – вздохнул ещё один пират. – Отличный был мужик, пока не разобрали по частям!

– А что с ним стало? – полюбопытствовал Виктор.

– Флинт был абордажник от бога, – охотно начал рассказывать Красавчик. – И это был мой наставник и самый первый партнёр. Мы с ним вместе штурмовали не только разные купеческие корабли, но и осаждали форт Тёмных, бежали из плена каннибалов в джунглях, и даже успели свалить из того храма неизвестного древнего бога, пока тот не похоронил нас всех под своими обломками, когда обнаружилось, что кроме древних ценностей в нём есть и чёртова прорва ловушек. Сначала Флинту вырвали глаз, пока мы томились в плену у людоедов, но он выжил, правда с тех пор стал носить повязку. Потом его ранили в руку, когда нам пришлось схватиться в неравной битве с патрульным кораблём, охотником на пиратов и контрабандистов. Тогда ему пришлось отхватить конечность, чтобы зараза не перекинулась на тело. Флинт мужественно перенёс и эту потерю, а потом ему к культе приделали крюк, которым он орудовал не хуже, чем живой рукой. С его помощью он мог есть, вязать узлы, втыкать его под рёбра врагам или даже играть в карты! Но через год после этого его угораздило познакомиться с аллигатором очень близко. Тогда-то наш старина и лишился своей ноги. Все прочили, что вот теперь-то Флинт точно угомониться и сойдёт на землю по прибытии в порт, но не тут то было! Да, этот пройдоха сошёл на берег, но только затем, чтобы на следующие сутки вернуться на корабль с новым протезом – деревяшкой вместо голени. Его даже не хотели пускать обратно на борт, поскольку считали, что он не сможет по прежнему ловко справляться со своими обязанностями, но Флинт настаивал. Тогда, чтобы доказать всем, что его рано списывать со счетов, этот малый так шустро забрался на рею, что все только рты пораскрывали. В общем, этот пират без одной руки и ноги был порасторопнее многих из нас, поэтому его всё же приняли обратно на борт. А потом…

– Дай угадаю, – хмыкнул Виктор. – Ему отрезали что-то ещё, да?

– Нет! – рассердился Красавчик, недовольный тем, что его перебивают.

Вероятно, если бы мимика сохранилась на том подобии лица, которое осталось у пирата, то он сейчас бы хмурился, но сделать этого он не мог, да и платок с капюшоном скрывали его страшную физиономию ото всех.

– Флинт ещё год плавал с нами, работая и сражаясь наравне с остальными, – продолжил рассерженный Красавчик. – Но сгубила его не стрела или топор, а болезнь, подцепленная им в одном из борделей. Винс тогда предложил Флинту отрезать его достоинство, но тот отказался, а потом начал хиреть и чахнуть, увядая на глазах. Вот так вот парень – отличного мужика сгубило не море или сталь, а проклятущая баба. Все беды от этих стерв!

– Не слушай его, юнга! – ухмыльнулся плотник. – После того случая, когда мы штурмовали то злосчастное судно, на борту которого оказалась магичка, щедро окатившая нашего Красавчика кислотой, он ненавидит всех баб подряд. И-эх! Есть! Потащили, парни!

Остатки мачты хрустнули, и вскоре её покалеченный ствол начал клониться набок. Пираты с дружным рёвом потянули за верёвки, перехватывая всю тяжесть дерева на себя. В итоге удалось вытащить обломок из пазов, уложив его на палубу и при этом никого не покалечив и ничего не повредив на Пеликане. Плотник с воодушевлением принялся изучать освободившееся гнездо и крепления, в то время как остальные присели, отдуваясь.

– Если их послушать, – пришёл к мысленному умозаключению Виктор. – То, по мнению Красавчика, все беды мира идут от женщин, а наш лекарь лечит любую болячку ампутациями! Нужно срочно валить с этого судна, пока я не разделил участи приснопамятного Флинта и его напарника! И вообще – жизнь любого разбойника прискорбно коротка, и мало кто из них скончался от старости в собственной кровати.

– Кстати, – усмехнулся Красавчик, придвигаясь к юнге, чем немало его напугал. – Мой нынешний напарник приказал долго жить при абордаже Духа Востока, поэтому я снова остался один. Не желаешь войти со мной в долю?

– Чего? – не понял Виктор.

– Того! У каждого на Пеликане есть напарник или наследник, понимаешь? Работать в паре всегда проще и спокойнее, нежели в одиночку. Кроме того, если ты помрёшь, то твоя доля никуда не исчезает, её должен получить наследник. Те, у кого на суше нет близких, завещают всё своему напарнику, остальные же доверяют ему передать средства родным в порту, понимаешь? Вот скажи мне, юнга, у тебя есть семья?

– Да, – кивнул тот. – В Белокамне, в Дыре.

– Ну вот видишь! Если ты неожиданно помрёшь, от чахотки, стрелы или вражеского топора, то можешь не переживать по поводу своих сбережений.

– Если я помру, – многозначительно заметил Виктор. – То переживать о чём-либо перестану сразу же, как только перестанет биться моё сердце.

– Какой ершистый! – усмехнулся Красавчик. – Ладно, подумай над моим предложением, оно остаётся в силе. А я пока пойду, вздремну.

Проводив уродливого пирата взглядом, юнга вздохнул. Оставаться на Пеликане он всё равно не собирался, однако и говорить об этом своим товарищам он тоже не хотел. Поэтому и все вопросы с наследованием и прочей чепухой ему казались ненужной шелухой, которая отпадёт сама по себе, как только он сойдёт на берег.

– Тебе повезло, парень, – заметил со стороны плотник, который закончил свою работу, и теперь складывал свой инструмент обратно в сумку. – Если ты будешь работать в паре с Красавчиком, то он многому сможет тебя научить, да и в бою он сражается – будь здоров! Вот только после Флинта его напарники почему-то особой продолжительностью службы не отличались. Нет, никто не говорит, что Красавчик убивает их ради получения наследства, поскольку смерти всех его товарищей проходили у всех на глазах, но факт остаётся фактом. Многие поговаривают, что этот пират, скрывающий ото всех своё лицо, стал везучим, как сам дьявол, зато все те, кто его окружают, начинают помирать, причём зачастую нелепо. Взять хотя бы Элвина, который скончался на палубе Духа Востока. Его смерть вообще была нелепой, ага. Бой кипит, все кричат и ревут, сталь звенит, маты и стрелы в воздухе мельтешат, а он стоит, и не может прочихаться. Естественно, что его бритая макушка стала удобной мишенью для вражеской сабли, от которой пират не смог уклониться из-за своего насморка, решившего явить себя миру во всей красе непосредственно в момент наивысшей опасности. Поэтому, прежде чем ты будешь принимать подобное решение о партнёрстве с Красавчиком, подумай дважды. Он многому может тебя научить, всегда прикроет в бою, но вот именно ему не везёт с напарниками, поскольку все они помирают очень быстро.

– Мистика! – хмыкнул стоявший у фальшборта незнакомый пират, сплёвывая табачную слюну в воду. – Да бля буду, если не совру – Красавчик специально подставляет своих товарищей, чтобы прикарманить их сбережения. Я видел, как он что-то давал Элвину перед абордажем на понюшку, отчего тот и чихал во время боя.

– Может, это был простой табак, – пожал плечами плотник.

– Сомневаюсь.

– Вообще-то, голову свою нужно на плечах иметь, – вздохнул ремесленник, собираясь уходить. – А не принимать всякие подозрительные вещи перед боем. А если ты так сильно подозреваешь Красавчика в подставах, тогда и сходи к нему в напарники, а там и посмотрим.

– Ага, сейчас! – хмыкнул пират, отворачиваясь от собеседников, чтобы посмотреть на берег. – У меня уже есть напарник, и весьма неплохой.

Поскольку делать больше на Пеликане было нечего, пираты стали потихоньку обучать новичка премудростям морского дела. Они стали показывать юнге устройство корабля, а также заставляли его учить названия всех его частей. К ужасу Виктора оказалось, что не только каждая мачта, коих на судне оставалась пока одна штука, но и каждая рея, каждый парус и едва ли не каждый канат и верёвка имели собственное имя на морском языке. К концу обучения голова его распухла от множества новых познаний и обилия тяжёлых терминов, коими можно было не только вызывать мигрень, но и пугать врагов. Когда пираты начинали смеяться и травили свои множественные байки, то зачастую использовали такие слова, значения которых Виктору были непонятны, а останавливать ход повествования для надлежащих разъяснений ему было боязно. Естественно, как можно не бояться этих людей, которые себе спину чешут кинжалом, ковыряют им же в зубах, а потом ещё и чистят свои ногти? Однако под маской злобных и жестоких людей прятались совсем иные личности. Так, в ходе множества бесед, ему удалось узнать, что Тодеус жертвует значительную часть собственных средств на благотворительные нужды, помогая сиротам в Белокамне или выкупая рабов из неволи, чтобы потом сделать из них матросов на Пеликане. Из рабов, естественно, а не из беспризорников. Красавчик не только копил средства на услуги магов по волшебному исцелению своего лица, но также и помогал оставшемуся на земле напарнику, который был уже не в силах продолжать морские разбои, и работать на суше. Практически у каждого из членов экипажа обнаружились вполне человеческие слабости и положительные качества. Так, например, Винс коллекционировал у себя в лазарете различных насекомых, устроив там самый настоящий террариум. Те экземпляры, которые не могли существовать в неволе, обитали там в виде мумий или иных экспонатов под стеклом. Для чего вся эта огромная коллекция нужна лекарю, он распространяться не спешил. Однако объяснялось это всё очень просто – из ядовитых тварей Винс извлекал отраву, которой потом смазывал свой клинок, а из прочих насекомых он делал лекарства. Так, вместо шовного материала он зачастую использовал чёрных муравьёв, которые славились своим дурным нравом. Насыпав подобной мерзости на рану, он дожидался, пока насекомые уничтожат омертвевшие ткани, а потом использовал их в качестве скрепок, поскольку челюсти муравьёв сжимались намертво. Дав им покусать таким образом раненого, доктор потом отрывал муравьям тела, оставляя на месте их головы с челюстями. Через неделю-другую, когда головы иссыхали до состояния праха, они сами отваливались от тела и раны, которая успевала к этому времени зажить.