Ничего не бойся. Том 1, Глава 2

© Андрей Шикин, 2024

ISBN 978-5-0059-7100-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава II. Роковой борт

«Простите, мисс» – окликнула Ольга даму в униформе. «Да, я Вас слушаю» – с улыбкой ответила та, – Чем могу помочь?». Ольга стояла с деловым видом, постукивая ногтями по древесине стойки. Копаясь в своём телефоне, Патрисия стояла позади неё. «Наш рейс АС 135 до Калгари должен был вылететь ещё вчера, в восемь вечера. Скоро уже восемь утра следующего дня, но, как Вы видите, мы всё ещё здесь» – в слегка раздражённом тоне бросила Ольга. «Секундочку, сейчас я посмотрю в базе, что у нас здесь по Вашему рейсу» – сказала дама, переключив внимание с Ольги на монитор своего компьютера, расположенного за рабочим столом, – «Так-так, сейчас глянем. АС 135, так, вот. Статус вашего рейса в программе отмечен как замена борта по техническим причинам. Сейчас я обновлю страницу, и мы ещё раз посмотрим». Она нажала на кнопку мыши и через несколько секунд ожидания произнесла: «Мисс, вам заменили самолёт и авиаперевозчика. Вместо авиакомпании Air Canada вы полетите авиакомпанией Canadian Air Wings. Ваш вылет из Торонто ровно в девять утра. Рейс CAW 011. Ориентировочное время прибытия в Калгари одиннадцать часов и одиннадцать минут местного времени в городе прибытия». Сделав паузу, она вдруг добавила: «Подождите. Один момент. Я вижу здесь ещё кое-какое примечание». Уставившись в монитор, она бегала глазами по экрану, кликая мышкой. «Ну что ещё?» – пробурчала Ольга. «Так, вот. Открываю. Потерпите, пожалуйста» – бросила она, ожидая открытия страницы в программе вылетов, – «Вот, уже открылось. Значит так, программа выдаёт, что ваш рейс не прямой на Калгари». «В каком смысле?» – недоумённо воскликнула Ольга. «У вас будет одна промежуточная посадка в Виннипеге. И прибытие в Калгари не в одиннадцать часов одиннадцать минут, а на три с лишним часа позже. Простите, если бы это зависело от меня!» – с сожалением сказала она, глядя на Ольгу, которая с недовольством смотрела в сторону. Затем она вздохнула, снова бросила взгляд на монитор компьютера и продолжила: «Так, сейчас у нас семь десять. Приблизительно через час объявят вашу посадку. Следите за табло и речевыми сообщениями. От имени авиакомпании и администрации аэропорта ещё раз приношу вам извинения за причинённые неудобства». Сказав это, администратор взглянула на Ольгу, виновато улыбнувшись. «Неужели! Через час наш вылет? Ну слава богу! А я было подумала, что Вы сейчас предложите нам подождать здесь ещё пару-тройку дней!» Отвернувшись от стойки, она сделала вдох-выдох. «А в принципе – плевать!» – проговорила она, пригладив волосы. Взглянув на Патрисию, она поправила ремешок сумки на плече и, вставив руки в карманы, весьма эмоционально произнесла: «Пат, у меня две новости: хорошая и не очень! С какой начать?». «Давай с хорошей» – бросила в ответ Патрисия, не отрывая взгляда от своего айфона. «Окей! С хорошей, так с хорошей! Так вот, она хороша настолько, что ты не поверишь!» – продолжала Ольга. «Мы летим, наконец-таки? Я угадала?» – усмехнувшись спросила Патрисия. «О да! Ты угадала, дорогая! Конечно же, ты угадала! Мы летим и да здравствует наше терпение!» – почти торжественно проговорила Ольга. Затем она достала руки из карманов и подпрыгнула вверх, издав звонкий возглас: «Йехоу!». Патрисия продолжала что-то печатать, глядя в телефон. В этот момент Ольга, сделав пару шагов вперёд, подошла к ней и обняла, крепко прижав к себе. Зажав телефон в ладони, Патрисия провалилась в её объятиях, уперевшись щекой в её волосы. Ольга покрутила её торс несколько секунд и, держа за плечи, отстранила от себя, глядя на неё с широкой улыбкой во все свои красивые, почти голливудские зубы: «Ты рада, надеюсь? А-а, Пат?». «Да как тебе сказать? Рада-не рада, а лететь то надо» – ответила Патрисия случайно срифмованной фразой, а затем, снова глянув на экран своего телефона. «Блин! Оль! Ты мне весь текст удалила! Я, можно сказать, полчаса набивала, а ты со своими обнимашками мне всё стёрла!» – по-детски хныча и сузив глаза завопила Патрисия. «Ну ладно, ладно! Не хнычь! Не лялечка уже, пожалуй! Что я тебе там стёрла? Сообщение государственной важности? У нас тут с тобой новости поважнее! Мы летим!» – с лёгкими нотками ехидства в голосе протараторила Ольга, – «И кстати, своему любимому кудрявому шатену ты могла бы и позвонить, а не набивать многострочные смс, дорогая! Просто набрать номер и поговорить! Это всегда проще! Улавливаешь смысл?». «Ну надо же! Какие мы умные то! Можно подумать!» – бросила в ответ Патрисия состроив гримасу и помотав головой, – «Вообще-то, я звоню ему с самого утра, к твоему сведению, но, он вне зоны. Вот я и решила написать ему». «А-а, ну тогда ладно. Делай, как знаешь». Патрисия задумалась на мгновение. «Пожалуй, ты права» – проговорила Патрисия, – «Попытаю счастье ещё раз, прежде чем объявят нашу посадку. А ты продолжай давай!». «Что?» – удивлённо спросила Ольга, уставившись на неё. «Что, что! Вторую новость давай! Ту, что ты обозначила как «не очень хорошая». «А-а! Ты об этом!» – чуть хмуро ответила Ольга, – «Вторая новость действительно не очень. Пойдём-ка, вон туда и присядем». Они дошагали до ближайших кресел и уселись. Патрисия убрала телефон в сумочку, – «Ну давай, давай, не тяни кота за одно место, Оль!» – настойчиво сказала она. «Короче, Пат, вторая новость такая – мы летим через Виннипег!» – бросила Ольга в ответ и рассмеялась. «Ну конечно, дорогая! Эта новость настолько «не очень», что ты, как я посмотрю, безмерно счастлива!» – выдавила Патрисия. «Что ты, Пат! Что ты! Я, наоборот, зла как не знаю кто! Я в шоке! Знаешь, как говорят в России?» – проговорила Ольга, в попытке перестать смеяться. «Как?» – спросила Патрисия. «Как, как! Поубивала бы их за такой сервис – вот как!». «А-а, ну да! Конечно! Ты в шоке, дорогая! Ты бы их поубивала! Я заметила это, глядя на то, как ты улыбаешься на все свои тридцать три зуба!» – сказала Патрисия, пытаясь сохранить при этом серьёзное лицо. Однако, встретив смеющийся взгляд Ольги, она не удержалась и тоже рассмеялась. «А чего грустить то? Ну? Патрисия! Жизнь прекрасна! Лови момент! Не грузись! Просто радуйся этому дню!» – с сияющим лицом промолвила Ольга. Патрисия посмотрела на неё задумчивым взглядом, – «В принципе, пофиг! Главное летим! Ты права! Торчать здесь уже нет никаких сил!» – чуть оживившись проговорила она. «Ну неужели?!» – усмехнувшись произнесла Ольга, – «Кстати, о сервисе. Покойный мистер Лестер Боулс Пирсон комплимента старушке Хейзел МакКаллион не сказал бы, лети он сейчас с нами одним рейсом! Хотела бы я на это посмотреть! Это было бы просто нечто! Схватка! Битва титанов!». Патрисия смотрела на неё хлопая глазами – «Это кто ещё такие?» – спросила она. «Они? О-о! Они – это они, моя дорогая! Они – большие люди! Мастодонты политики и бизнеса, Пат!» – ответила Ольга, – «Лестер Пирсон – четырнадцатый премьер-министр Канады. Кстати, аэропорт, в котором ты сейчас находишься, носит его имя!». «Ясно. Прикольно!» – бросила Патрисия. «До назначения премьером, он был членом парламента, министром иностранных дел, главой новой демократической партии и считается одним из создателей нынешней системы соцобеспечения этой страны. Короче – что-то типа этого», – продолжала своё повествование Ольга, – «Он ввёл сорокачасовую рабочую неделю, оплачиваемый отпуск, новую гарантированную минималку по труду, программу всеобщего здравоохранения за счёт государства, пенсионную программу, программу государственных студенческих займов и кучу всего прочего. Да, кстати, ещё при нём был принят закон об отмене в Канаде смертной казни. Но главное, он вошёл в историю как человек, который ввёл в обращение канадский флаг и гимн. Знаешь, какой дизайн флага выбрал Пирсон?». «Нет. И какой же?» – спросила Патрисия. «А ты знаешь, он был совсем другой, нежели сейчас» – ответила Ольга, – «И в то время флаг получил название «Вымпел Пирсона». На белом фоне было три кленовых листа и две вертикальные синие полосы по обе стороны. Он предпочёл такой дизайн, потому что эти синие полосы отражали девиз страны». «От моря до моря!» – проговорила Патрисия. «Точно! Слушай, а ты кое-что знаешь! Умница!» – сказала Ольга, хлопнув подругу по плечу. Патрисия чуть смутилась. А Ольга продолжала, – «После ухода из политики Пирсон принял преподавательскую должность в Карлтонском университете в Оттаве. Короче, он был очень крутой и продвинутый чувак! Он умер, когда мне был год отроду». «Да, уж!» – удивлённо проговорила Патрисия и спросила, -«А эта другая? Ну, как её там?». «Хейзел? Хейзел МакКаллион?» – спросила Ольга. «Ну да, она самая. Она то, что за рыба была? – продолжала допытывать Ольгу Патрисия. «Ха!» – усмехнулась Ольга, – «Была?! Скажешь тоже! Как бы не так, дорогая! «Не дождёшься!» – как говорят на моей родине. Она и сейчас живее всех живых, к твоему сведению! Ей уже сто с лишним! Слышишь ты меня? Сто! Прикинь! Кстати, скоро ей будет уже сто один! И она ещё нас с тобой переживёт! И на наших похоронах напьётся!». «Скажешь тоже!» – с чуть напуганным выражением лица произнесла Патрисия. «Да, ладно, Пат, ладно! Шучу я! Шучу! Мы с тобой ведь ещё так молоды! У нас вся жизнь впереди! Долгая и счастливая жизнь, полная счастья, любви и приятных сюрпризов! Правда?» – подбодрила её Ольга с улыбкой. «Очень хотелось бы надеяться, что именно так!» – вздохнув ответила Патрисия. «Эй, в чём дело? Не слышу оптимизма в твоём голосе! Не вижу блеска и задоринки в твоих больших зелёных глазах! Выше нос!» – громко произнесла Ольга. «Ладно!» – шмыгнув носом бросила Патрисия. «Не ладно, а так точно, мэм! Ну? Не слышу, рядовой!» – настойчиво потребовала Ольга. «Так точно, мэм!» – чуть всхлипнув пробубнила Патрисия, доставая из сумочки салфетку. Высморкавшись, она взглянула на себя в зеркальце, изобразив что-то наподобие улыбки. «Ну вот! Уже немного получше! Уже огурцом!» – бодро бросила Ольга, – «И чтобы я больше не видела здесь упаднических настроений, или чего-либо в этом роде! Ясно?». «Ясно, Оль!» – улыбнувшись ответила та. «Вот и хорошо!» – произнесла Ольга, хлопнув подругу по плечу, а затем дружелюбно приобняв её. «Спасибо!» – сказала Патрисия в ответ, прижавшись щекой к её плечу, – «Слушаю тебя. Кто же эта дамочка?». «Хочешь знать?» – спросила Ольга. «Ладно уже, давай, расскажи» – сказала Патрисия, – «Кто она, эта самая Хейзел?». Почесав нос, Ольга протянула в ответ – «О-о! Эта дамочка будет похлеще старины Пирсона! Её карьера была весьма непростой, если не сказать более сложной чем у него! К тому же, она – женщина! А где женщина, там всегда всё сложнее! Ведь так?». «Ну, как сказать!» – усмехнувшись ответила Патрисия. «Да ладно, ладно! Ты сама знаешь, что так!» – засмеявшись проговорила Ольга, – «В общем так! Хейзел МакКаллион – это очень крутая тётка! На самом деле, про неё долго рассказывать, да и я думаю, что тебе многое будет не так уж и интересно». Она на мгновение задумалась и продолжила – «Скажу кратко, МакКаллион – канадская, как это в последние годы стало модным называть, бизнесвумен, или бизнес-леди. Она также политик в отставке, которая тридцать шесть лет! С декабря семьдесят восьмого по две тысячи четырнадцатый она была единственным и неповторимым мэром Миссиссоги». Ольга смолкла, сделав паузу. Патрисия внимательно слушала, глядя на неё. Задумавшись, Ольга в этот момент смотрела как бы сквозь неё, будто что-то вспоминая, – «О, Миссиссога! Да! Здесь все называют его городом-сказкой!» – произнесла она восхищённо, – «Он, кстати, совсем недалеко отсюда, можно сказать рядышком, под боком. Лежит прямо на берегу озера Онтарио. Он красивый, Пат!» – сказала она и снова сделала небольшую паузу, – «Конечно, он не такой красивый как Торонто, или мой родной Новосибирск, но всё же, он очень хорош! Имей это в виду! А лучше – запиши, чтобы не забыть. У тебя ведь есть блокнот в сумочке?». От этих слов Патрисия вдруг было растерялась, но мгновенно уловив шутку подруги, лишь кивнула в ответ головой. «Но-о, скажу тебе снова, Миссиссога, действительно, ничего себе так, приличный городишко! Даже я бы сказала, что он очень клёвый, Пат!». «Большой?» – спросила Патрисия. «Точно не скажу, но, что-то около семисот тысяч. Всего-то-навсего!». «Ничего себе! И это ты называешь городишко! Это уже городище целый!» – изумлённо произнесла Патрисия. «Но знаешь, ты всё же, наверное, права. Муравейник ещё тот!» – протянула Ольга, – «О чём я тебе рассказывала? А, о МакКаллион же! Точно! Так вот, ты только прикинь, Патрисия! Тридцать шесть грёбаных лет! Мэром! На одном месте! Одиннадцать сроков подряд! Ты можешь себе это представить?! Некоторые люди столько не живут, сколько она правила городом! За характер некоторые называют её «Мадам Ураган», некоторые – «Фидельша Кастро», а иные – «Канада-мама». И одному Богу известно, как ещё её здесь называют! Как ты думаешь, выйдя на пенсию она стала пенсионеркой? Чёрта с два! Кто угодно, только не она! Хейзел – первый и ныне действующий канцлер Шеридан-колледжа, политехнического и технологического института, что в западной части Большого Торонто. Она пережила правления восьми премьер-министров Канады. Кстати, знаешь, на чём она передвигается на работу из своей родной деревеньки Стритсвилл?». «Погоди! Дай угадаю!» – оживлённо бросила Патрисия. «Ну-ну! Давай! Попробуй, угадай!» – смешливо протянула Ольга в ответ. «Так-так! Ладно! На кадиллаке, или роллс-ройсе! Есть? Я угадала?» – проговорила Патрисия, щёлкнув пальцем руки. «Ага! Если бы! На старом потрёпанном форде» – выдохнула Ольга. «Да ну?!» – удивлённо прореагировала Патрисия, – «Ты ещё скажи, что она сама при этом рулит!?». «Так и есть!» – бросила Ольга. «Не может быть, ей богу! Ей ведь уже сто лет!» – удивлённо воскликнула Патрисия. «Скоро сто один!» – поправила её Ольга. «Да, уж!» – с изумлением проговорила Патрисия, – «Но всё же, водит она, скорее всего, весьма медленно». «А ты попробуй, покатайся с ней наперегонки? Предложи стритрейсинг? Только ты и она! А я похохочу!» – усмехнувшись проговорила Ольга. «Скажешь тоже!» – проговорила Патрисия, – «А знаешь, наверное, я бы так и сделала, будь у меня водительские права!». Ольга зевнула, прикрыв рот ладонью и снова усмехнулась – «На самом деле, я понятия не имею, как она водит – медленно, как черепаха, или быстро, как это делал в своё время Михаэль Шумахер на своём болиде. Но то, что она ездит каждый день из дома на работу управляя своим старым фордом – это я слышала. И, по-моему, так и есть, Пат. А ещё, она сама стирает, убирает своё жильё, готовит себе пищу. У неё никогда не было прислуги по найму. В зимнее время она всегда лично очищает от снега дорожки на территории своего дома. Короче, ну очень живая тётка!». «Она живёт одна? Или у неё есть муж?» – поинтересовалась Патрисия. «Её мужа звали Сэм. Он покинул её и навсегда ушёл в долину теней ещё в девяносто седьмом. От болезни Альцгеймера, – ответила Ольга, – «Кстати, о её пенсии. Она возглавляла целое движение против выхода на пенсию, а также являлась президентом женской хоккейной лиги! Представляешь?». Патрисия слушала, играя со своими рыжими вьющимися пышными волосами. Она накручивала на палец один локон за другим, время от времени чуть прикусывая их своими пышными губами. Живая и впечатляющая мимика её лица выражала то удивление, то восторг, то сомнение. А Ольга, вошедшая в кураж от своего же собственного повествования, продолжала – «Хейзел застроила город культурными центрами, библиотеками, госпиталями, театрами, шикарными школами, протянула до Торонто скоростной хайвэй, превратив тем самым город в сателлит Торонто. Она переманила лучшие столичные руки и мозги в свою так называемую бывшую деревню, из которой построила настоящий рай. Такие вот дела, Пат! И такая вот тётка эта – Хейзел МакКаллион! «Ну и ну!» – почти восторженно бросила Патрисия, – «Она действительно крутая, эта твоя Мадам Ураган!». «Вот видишь?!» – кивнула в ответ Ольга, улыбнувшись ей, – «А то «молодец»! Нашла слово тоже!». «Я бы так никогда не смогла так, как она» – нисходящим тоном произнесла Патрисия. «Никогда не говори «никогда», дорогая! Ты сможешь сделать всё, что под силу хомо сапиенс-сапиенс! Но только тебе нужно очень сильно этого захотеть!» – с уверенностью сказала Ольга. На несколько секунд между ними в воздухе повисла пауза, заставляя каждую подумать о чём-то о своём.

Прервав молчание, Ольга вдруг продолжила, – «Ладно, Пат, я ещё не сказала тебе самого интересного насчёт неё». «И что же?» – спросила Патрисия. Ольга широко улыбнулась и произнесла – «Старушка МакКаллион – член совета директоров Администрации аэропорта Большого Торонто и, в том числе, действующий директор этого самого аэропорта, в котором мы с тобой сейчас находимся». «Ты серьёзно?» – с удивлением спросила Патрисия. «Я всегда говорю серьёзно» – бросила Ольга в ответ, шутливо коснувшись подушечкой указательного пальца кончика носа подруги. «Блин, слушай, Оль, откуда ты так много знаешь? Ты прямо ходячая энциклопедия!», – восхищённо проговорила Патрисия. «Да ладно, перестань. Ничего особенного. Просто висну в сети время от времени, почитываю прессу и смотрю телевизор. Только и всего», – усмехнувшись ответила Ольга – «А ещё я живу здесь. Надеюсь, ты не забыла?». «Не прибедняйся. Ты так интересно рассказываешь, что легко смогла бы стать экскурсоводом по региону!» – парировала Патрисия, – «Давай, расскажи ещё что-нибудь?». «Пат, слушай, это стёб? Ты на приколе?» – бросила чуть рассерженно Ольга. Патрисия растерялась, – «Нет, нет, я вполне серьёзно! Ты реально круто жжёшь! Твои истории просто завораживают! Ну прошу, расскажи ещё?». «Ладно, всё! Отстань! Я устала говорить! И раз уж я экскурсовод, как ты выразилась, то с этого момента все мои экскурсы – на платной основе! А если не хочешь платить, добро пожаловать на просторы интернета! Википедия тебе более подробно поведает обо всём, что ты хочешь знать о мистере Пирсоне и старушке Хейзел!» – с серьёзным выражением лица проговорила Ольга. «Вредина!» – бросила ей в ответ Патрисия, прищурив глаза. В ответ Ольга слегка потрясла головой наморщив нос, – «Можно подумать ты у нас не вредина!». Они помолчали мгновение, глядя друг другу в глаза, выжидая, кто улыбнётся первым. Первой сдалась Патрисия. Сейчас она не могла выдержать этого взгляда. Ольга смотрела очень строго, как учитель смотрит на своего ученика, не выучившего лекционный материал. Но всё же, уловив где-то в глубине взгляда Ольги искорку юмора, Патрисия засмеялась, уронив голову ей на плечо. Обняв её, Ольга рассмеялась в ответ. Не отрывая лба от плеча Ольги, Патрисия продолжала смеяться, – «Слушай, Оль, только теперь, выслушав твою мини-лекцию об этих двух, я врубилась!». «Что? Ты о чём, Пат?» – спросила Ольга. «Схватка! Битва титанов! Ну надо же!» – продолжала Патрисия, – «Действительно! Знаешь, я бы тоже с удовольствием понаблюдала за тем, как старина Пирсон, этот крутой чувак, как ты его назвала, входит в кабинет старушки Мак…», – она запнулась и через пару секунд продолжила – «Как её там? Ну этой?». «МакКаллион! Хейзел МакКаллион! Запомни её имя, Патрисия или запиши в блокнот! У тебя ведь он есть в сумочке?» – бросила Ольга. «Ты только что спрашивала меня об этом! Слушай, ты меня потихоньку начинаешь доставать с этим твоим блокнотом! Слышишь? Оль? Нет у меня никакого блокнота! А что касается тех двоих, о которых ты мне только что рассказала, то учитывая их характеры, полагаю, это было бы действительно зрелище! Да ещё если бы финалом их словесной перепалки был бы взаимный мордобой!? Представь?». «Да уж!» – бросила в ответ Ольга, – «А ты весьма брутально мыслишь, Пат! Но знаешь, примерно это я и имела в виду, когда говорила тебе, что с удовольствием понаблюдала бы за их схваткой!». Продолжая хохотать, Патрисия с необычайно задорной мимикой вдруг стала имитировать диалог между Пирсоном и Хейзел:

«Кто здесь будет мадам Ураган? Это вы, что ли? Что-то не очень похожи!».

«А вы кто будете, мистер? От вас дурно пахнет! И вид у вас такой помятый, будто вы неделю пили дешёвый виски, ночуя под открытым небом и прося подаяние!». «О, да! Весьма смешная шутка! Браво, мадам Неудачница!».

«Что вы себе позволяете, мистер Грубиян? Вы знаете, кто перед вами?».

«О, конечно! Я знаю! Вы абсолютно бездарный управленец! Скажите, кто назначил вас на должность управляющего этим аэропортом? Ну, же! Скорее скажите мне его имя, и я прикажу выпороть его, после чего с треском вышвырну вас отсюда и уволю к чертям собачьим за тот уровень сервиса, который вы здесь культивируете! Вам известно, что это заведение носит моё имя? Эй, мадам! Как вас там? Что вы молчите? Я спрашиваю, что за безобразие здесь происходит? Самолёты ломаются! Вылеты задерживаются! Пища подаётся отвратительная! Люди спят в каких-то подсобных помещениях, лёжа на сдвинутых табуретках! В общественных туалетах накурено и грязно! Я не потерплю, чтобы этот аэропорт портил мою репутацию и моё благородное имя!».

«Да что вы говорите!? Вы! Мистер премьер-министр! Это я должна спросить вас, почему так часто стали ломаться самолёты! Почему вы, имея такое положение в обществе, так и не смогли наладить должный менеджмент качества в области обеспечения технического осмотра самолётов и снабжения их достаточным количеством запчастей!? А что, если поломка произойдёт в полёте? Вы отдаёте себе отчёт за последствия!? А что вы сделали для поднятия культуры поведения в масштабах страны, если в аэропорте, носящем ваше собственное имя, беспорядок, грязь, а люди позволяют себе курить прямо в туалетах? И в конце концов, как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне!? У вас явно дурное воспитание, мистер Пирсон! Истинный джентльмен никогда не позволит себе говорить с дамой подобным тоном! Кстати, кем вы были выдвинуты на такой высокий пост? А? И кто голосовал за вашу кандидатуру? Покажите мне тех людей, и я докажу им, что они ошиблись! Просчитались! Не на того поставили! А наши налогоплательщики получают гораздо меньше, чем они того заслуживают!

«Довольно! Хватит! Займитесь делом, наконец! Наведите порядок здесь! А не то я! Я! Знаете, что, моя дорогая мадам Ураган! Кстати, это прозвище вам весьма под стать! Так вот, прошу вас, пожалуйста, сделайте так, чтобы моё имя продолжало украшать это прекрасное заведение! Сделайте это для меня! И ещё одно. Вы совершенно напрасно сказали о том, что я плохой премьер-министр! Это не так! Когда я был жив, я достаточно сделал для этой страны! А теперь мне пора! Меня ждут там, наверху! На небесах! Разве вам не известно, что я умер пятьдесят лет тому назад и спустился вниз лишь для того, чтобы проверить, как поживает мой аэропорт?

О, я поняла это сразу же, как вы сюда вошли, мистер! По запаху!

Ну довольно уже! Ваш сарказм весьма неуместен, мадам! Ладно! Всё! Мне пора! Держите меня в курсе дел! И простите за то, что я назвал вас бездарным управленцем! Полагаю, что я ошибся! Или, по крайней мере, надеюсь, что вы проведёте работу над ошибками! Желаю удачи!».

Патрисия закончила свой монолог. Ольга сидела и смотрела на неё, широко вытаращив глаза не в силах проронить ни слова. Её рот был полуоткрыт. «Что?» – спросила Патрисия с улыбкой. «Ну ты даёшь, Пат! Где ты научилась так играть? У тебя явный талант! Неужели однажды ты зарыла его в землю? По тебе плачет телевидение! Ты слышишь?». «Да брось ты! Ничего особенного! Просто тряхнула стариной, не более того! В студенческие годы я играла в творческой актёрской труппе. Но далее университетских спектаклей это не зашло. Нет у меня к этому призвания. Понимаешь?» – проговорила Патрисия в ответ, – «Да и вообще, вся жизнь – театр, а люди все актёры, как сказал старина Шекспир». «Ты права! Мы ещё обсудим это! В Ред Дире!» – сказала Ольга. «Окей!» – бросила Патрисия. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Зарядившись положительными эмоциями, они просидели в обнимку несколько минут. Затем Ольга достала салфетку, – «Тебе нужно?» – спросила она, протягивая Патрисии упаковку с салфетками. «Давай одну» – ответила та. Ольга дала ей салфетку, затем протёрла лицо, руки, достала зеркальце, посмотрела на себя и, припудрив носик, сказала, – «Так! Ну что? Наверное, тебе следует попробовать набрать своего любимого ещё разок! Думаю, что он ждёт! И он будет рад услышать тебя перед вылетом!». «Что?» – спросила Патрисия протирая лицо. «Я говорю тебе пора позвонить» – повторил та. «Ах, да!» – бросила Патрисия, – «Ты права! Сейчас попытаюсь! Спасибо, что напомнила. Слушай, у тебя жвачка есть, Оль?». «Была где-то. Сейчас гляну» – ответила Ольга, копаясь в своей сумочке, – «Вот, держи». Она протянула Патрисии пластинку Wrigley Spearmint. Развернув обёртку, Патрисия закинула жвачку в рот и вновь активировала свой I-Phone. Нажав кнопку вызова на экране, она приложила телефон к уху и, поднявшись с кресла, медленно зашагала в сторону больших оконных витрин из толстого стекла. Посмотрев ей в след, Ольга встала, сняла с себя свою короткую рыжую кожаную куртку и, взяв её в руку наперевес, медленно побрела по залу, вглядываясь в лица людей, шагающих ей навстречу.

Ожидая соединения со Стивом, Патрисия подошла к витрине и посмотрела в окно. Дождь, ливший всю ночь, уже закончился, оставив после себя отсыревший асфальт и дюжину зеркальных луж, отражающих синеву сентябрьского утреннего неба. «Ну давай же, давай! Ответь мне, Стив!» – подумала она. Но, после длительного ожидания автоматического набора номера, в её ухо снова влетели уже порядком поднадоевшие ей слова. «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети» – услышала она в очередной раз и кратко выругалась. «Ладно, попробую ещё раз!» – подумала она, нажав кнопку вызова. На экране высветилось «Любимый. Вызов» и она снова поднесла телефон к уху. В ожидании соединения Патрисия смотрела в окно, прислонившись лбом к стеклу. Она наблюдала десятки самолётов, стоящих вдоль здания аэровокзала. Белоснежные и расписные, играющие многоцветной гаммой, большие и не очень, из Америки и Европы из Азии, и Австралии – все они стояли вдоль терминала аэропорта, соединяясь с телескопическими коридорами, словно младенцы, прильнувшие к сосцам кормящей матери. Патрисия увидела, как огромный четырёхмоторный лайнер оторвался от земли. Он грузно вздымался ввысь, оставляя земле свою размашистую тень. В этот миг внутри неё вновь возникло чувство страха перед неизвестностью, ожидающей её в предстоящем перелёте и, в то же самое время, чувство её тайного, скрытого от всех уважения к этой многотонной крылатой махине, уносящий в небо сотни людских душ. По её телу пробежали мурашки. Оторвав телефон от уха, она взглянула на экран и увидела, что всё ещё идёт набор номера. «Чёрт возьми!» – нервно произнесла она. Отвернувшись от окна, Патрисия окинула взглядом зал и увидела медленно подходящую к ней Ольгу. «Что? Не отвечает, Пат? Или снова вне зоны?» – спросила она, присаживаясь на пластиковое кресло неподалёку. «Вне зоны!» – бросила в ответ Патрисия и отвернулась к окну. «В чем вообще проблема, Патрисия? Ты из рук телефона не выпускаешь? Нужно больше вживую общаться! Давай, поговори со мной! Спроси меня о чём-нибудь! Или, наконец, расскажи забавную историю! Или хочешь, я расскажу тебе русский анекдот?» – допытывала её Ольга. «Нет, не хочу, прости!» – ответила Патрисия не поворачиваясь, уставившись в окно. «Что с тобой? Ты сама не своя! Через час наша посадка, ты не забыла?» – оживлённо проговорила Ольга. «Да не забыла, не забыла, Оль!» – протараторила Патрисия в ответ. «Ну а что тогда? Я же вижу, что ты вся напряжена!» – взволнованно сказала Ольга. «Ничего. Просто он, просто от него» – не договорив ответила Патрисия и задумавшись заколотила ногтями в стекло. «Ну вот, я же говорю, что ты нервничаешь. Успокойся уже. Жизнь удалась. Всё замечательно. Скоро будем дома». Патрисия повернулась к ней и сказала: «Да ты понимаешь, со вчерашнего от Стива ни звонка, ни смс». «Фи! Велика беда! Ну и что? Ночью он спал, как и все нормальные люди. Кстати, мы с тобой к ним не относимся, прошу заметить, Пат» – сказала Ольга с улыбкой и посмотрела Патрисии в глаза. От этих слов Патрисия не смогла сдержать улыбку, которая тут же переросла в смех. «Слушай Оль, а ведь ты, похоже, права! Мы какие-то ненормальные с тобой! Всю ночь пили и колобродили! А потом спали в какой-то подсобке, в которой пойла до потолка! Почти как бичихи! Ты не находишь?» – проговорила Ольга. «Почему почти? Бичихи и есть! Видела бы ты сейчас себя в зеркало!» – бросила Ольга, скривив рот и направив указательным пальцем в сторону Патрисии. «Да ладно! Кто бы говорил! Ты на себя посмотри! Бабка-ёжка!» – сморщив нос и сузив глаза проговорила в ответ Патрисия. «Что-о? Да ты вообще соображаешь, с кем ты говоришь? Ты, царевна-лягушка!» – состряпав на лице шутливую мину попыталась осадить её Ольга. «Ах ты дрянь! Ты кого это лягушкой назвала? Да за такие слова я тебе знаешь сейчас что сделаю? Знаешь, что?» – уже захлёбываясь от смеха пробубнила Патрисия и, встав в оборонительную позу, вытянула вперёд кулаки, – «Ну давай! Подходи! Давай! Сейчас я тебе намну бока, подружка! Я покажу тебе, кто из нас лягушка!». Ольга соскочила с кресла и встала напротив Патрисии, приняв позу наподобие боксёрской, словно и вправду приготовившись к бою. Так они постояли несколько секунд. «Пат, нас с тобой сейчас заберут копы, слышь? Докажи им потом, что мы прикалываемся!» – оглянувшись по сторонам проговорила Ольга. «И то верно!» – ответила Патрисия. С этими словами, сделав по паре шагов навстречу, они в одно мгновение соприкоснулись телами, оказавшись в объятиях друг друга. Крепко обнявшись, они разразились громким смехом. Постояв так с минуту, они присели. Они просмеялись настолько от души, что на глазах обоих были слёзы радости и слегка наладившегося настроения. «Пат, дай салфетку» – спросила Ольга. Патрисия открыла сумочку, достала пару салфеток, протянув одну Ольге. Они немного привели себя в порядок, а затем, встретившись взглядами, снова расхохотались. «Ладно, Пат! Всё! Как говорят в России – харэ!» – с серьёзным лицом произнесла Ольга и спросила влёт: «Слушай, дорогая, а ты ему ведь на мобильный сейчас звонила?». «Ну да, а на какой ещё?» – бросила в ответ Патрисия. «А на домашний не пробовала? Я полагаю, у вас со Стивом ведь есть домашний телефон? Тем более, сегодня воскресенье и он, похоже, должен быть дома! Как тебе такая мысль, Пат?» – спросила Ольга с улыбкой. Патрисия закусив нижнюю губу и закрыв глаза провопила: «Да чтоб тебя! Точно! Как же я раньше-то об этом не подумала. Вот блин! Где ты раньше была, Ольга? Не могла раньше подкинуть эту мысль?». «Когда раньше то, Пат? Ты всё время торчишь в этом телефоне! Постоянно что-то там кликаешь! Кому пишешь, что пишешь? Откуда я знаю? Пишешь, звонишь! Моё то какое дело? Я тебе не указчик, в конце концов! Отец учил меня не лезть в чужую жизнь! Понимаешь?» – напористо ответила Ольга. «Ладно, ладно! Прости, Оль! Всё! Закрыли тему! Прости!» – бросила Патрисия с виноватым видом, – «Ты права! Просто все эти современные мобильные гаджеты! Они напрочь поработили нас! Ни минуты без них не можем! Домашний телефон для нас уже как пережитки старины!». «Сдаётся мне, что ты права, Пат!» – спокойно ответила Ольга. Патрисия посмотрела на Ольгу, склонилась набок, положив свою голову ей на плечо и обхватив её обеими руками. Ольга, улыбнувшись в ответ, взаимно обняла Патрисию одной рукой, прислонив свою голову к ней. Так они просидели молча несколько минут. Взглянув на руку Патрисии, сжимающую телефон, Ольга вдруг спросила: «Кстати, я смотрю у тебя айфон навороченный?!» – спросила Ольга в утвердительном тоне. «Что-то типа этого» – довольно скромно ответила Патрисия. «А ну, дай-ка гляну?» – сказала Ольга, протянув руку. Патрисия вручила ей свой телефон. «Уау! Да у тебя тринадцатый Про Макс!» – воскликнула она, – «А я что-то сначала не обратила на это внимания, Пат!». Ольга покрутила телефон Патрисии в руках, внимательно рассматривая его. «Хороша лопата!» – продолжала она, протягивая его обратно – «И сколько ты отвалила за него?». Патрисия на мгновение задумалась. «Что?» – спросила она растерянно, не расслышав вопроса. «Я говорю почём процесс!» – спросила Ольга усмехнувшись. «В каком смысле процесс?» – удивлённо спросила Патрисия. Ольга расхохоталась и бросила с задоринкой: «Смешная ты, Пат! Фраза «почём процесс» – означает сколько стоит!». «А-а! Теперь я поняла, Оль! А говоря на твоём языке – я догнала!» – ответила Патрисия с ответной усмешкой, – «А сколько он стоит – я, честно говоря не в курсе. Мой Стив подарил мне его около месяца назад. Знаю лишь то, что в нём терабайт памяти». «Круто! Хороший мальчик, твой Стиви, раз дарит тебе вещички за две штуки баксов! Значит любит!» – подмигнув Патрисии бросила Ольга. «Стоимость подарков – не критерий для оценки любви, Оль! Ну, в смысле, это не есть показатель того, насколько сильно тебя любят. Мама и папа дарили мне подарки, сделанные их собственными руками. Зачастую они были сделаны из подручных предметов. Мама дарила мне подарки, связанные ей с помощью вязального крючка, а папа делал своими руками из дерева дудочки, свистульки и прочие забавные штучки. Несмотря на это, я храню их, и они по сей день остаются для меня самыми дорогими на свете подарками. Да что там говорить, они просто бесценны, Оль! Ведь они сделаны от души, от сердца! Сделаны руками тех, кто тебя любит! Или любил! Понимаешь?» – проговорила Патрисия. Ольга положила на руку Патрисии свою ладонь, повернула к ней голову и посмотрела в глаза. В её глазах она увидела слёзы. «О да! Да! Да! Патрисия, дорогая, я понимаю! Я понимаю тебя, дорогая! И ты права! О как же ты, чёрт возьми, права!» – ответила ей Ольга, крепко и, в то же время нежно сжав её руку. Затем она добавила несколько печальным, ностальгическим тоном: «Ты знаешь, Пат, когда мой Дэйв был жив, мы тоже дарили друг другу маленькие подарочки, делая друг другу безумно приятно! О боже! Как же это было романтично! И как же это было давно. Но порой мне кажется, что это было только вчера, Пат. Да и с моими девочками мы всю жизнь продолжаем делать то же самое. Дарим друг дружке всегда что-нибудь. У меня целый ящик подарков от них и от Дэйва. И у них тоже. Наверное, даже по два. Слушай, этой темой ты меня так растрогала, того и гляди я сейчас вместе с тобой разрыдаюсь. Это так трогательно! О боже!». Она уставилась в одну точку и, помолчав пару-тройку мгновений, вытерла со щеки слезу и спросила: «Сколько вы уже вместе, Патрисия?». «В этом году было восемнадцать, Оль!» – ответила она и тут же, как бы с лёгкой досадой в голосе проговорила: «Ах! Уже восемнадцать! Ну надо же! О как же быстро летит время!». «Да-а! Здесь ты права! Время летит неумолимо быстро! Знаешь, с годами нехватка времени становится всё острее. Сложная и необъяснимая штука – это время. Оно наш лекарь и наш убийца, единственное, на что мы реально не имеем воздействия, что бы мы не делали. Как бы мы не пытались обмануть его, мы обманываем лишь себя» – проговорила Ольга, глядя на Патрисию. «Я согласна с тобой! И это так печально!» – ответила Патрисия, глубоко вздохнув. Они снова немного помолчали. Затем Ольга приобняла Патрисию и уже бодрым и повеселевшим голосом промолвила: «Так, ладно, давай-ка не раскисай! У нас с тобой совсем скоро будет целая уйма времени для задушевных, слёзных бесед. А сейчас, давай уже, набери своего любимого на домашний! Давай, давай! А я пока схожу припудрю носик, а заодно куплю бутылочку воды. Окей? А то у нас с тобой пить совсем нечего, а во рту – как в пересохшем колодце! Так сухо, что сглотнуть невозможно! Да и слюны во рту вовсе нет! Что скажешь?» – проговорила Ольга с недовольной мимикой на лице. «Это точно, Оль! После наших с тобой ночных посиделок в баре мне тоже очень хочется пить! Ужасно хочется! Давай уже, скорее иди и купи водички! Я жду тебя здесь» – почти жалостливым тоном выдавила Патрисия, добавив: «А кстати, мы разве с тобой не покупали воду в бутылке? Проверь у себя в сумочке?». «Пат, в моей сумочке смотреть нечего. Лично я, воду точно не покупала» – ответила Ольга. «Жаль! Я тоже не покупала» – с сожалением бросила Патрисия. «Ладно, тогда я пойду уже, а ты давай, звони! Звони своему любимому! И ещё, не забудь, что нам заменили самолёт и авиакомпанию. Слышишь? Наше рейс CAW 011. Я скоро вернусь! Внимательно слушай оповещения и следи за табло! Окей?» – строго проговорила Ольга, с выражением и в тоне, подобным тому, которым мать научает своё подрастающее дитя, как и что следует делать. «Окей, окей, дорогая! Слушаю и повинуюсь!» – с улыбкой бросила в ответ Патрисия, – «Только не вздумай снова в бар заходить к своему жеребцу!». «Так! Опять началось? Пат! Я тебя сейчас точно поколочу! Приедешь к своему любимому с фингалом! Ты этого хочешь?» – нахмурившись ответила Ольга, снова имитируя боевую стойку. «Ну ладно, ладно, Оль, давай уже, иди быстрее! У нас времени совсем мало! Лети уже, припудривай свой носик и возвращайся! Даю тебе полчаса, не более! Ты слышишь?» – проговорила Патрисия. «Не учи меня что мне делать! Я сама знаю! А то получишь!» – бросила Ольга, удаляясь. «Ты воды только не забудь купить! Слышишь?» – крикнула Патрисия ей вслед, доставая из кармана свой айфон. Ничего не ответив и даже не обернувшись, Ольга подняла вверх руку и, сжав кисть в кулак, в знак принятия заявки на воду, растворилась в толпе снующих по залу пассажиров. Нажав на кнопку своего айфона, Патрисия вошла в меню и кликнула на ярлык адресной книги. «Так, где у меня здесь мой домашний?» – произнесла она вслух. Найдя нужный номер, она нажала на вызов. На экране побежал набор номера. В этот момент она подогревала себя мыслью о том, что сейчас на том конце провода он снимет трубку и своим тёплым и родным голосом ответит «Да, милая! Здравствуй, солнышко моё! Здравствуй, моя ласточка!». И вот пошли длинные гудки вызова. Она ждала. Секунды утекали, но он не отвечал. Она зажмурила глаза. На её лице читалась досада и отчаяние. Третий гудок, четвёртый и пятый. Она упорно продолжала ждать. «Ну же! Любимый! Возьми трубку! Прошу тебя! – думала она, глядя на экран. Вдруг на нём запустился секундомер, показывающий, что установилось соединение. Быстро поднеся динамик телефона к уху, она услышала: «Здравствуйте! Вы позвонили Стивену Джонсону! Приношу свои извинения, но, к сожалению, сейчас я не могу подойти к телефону. Вы можете оставить сообщение после звукового сигнала». Раздался тонкий протяжный гудок и Патрисия уставшим тоном проговорила в трубку: «Стив, привет, это я! Я звонила тебе сегодня пару раз, но, твой телефон был вне зоны. Я прочитала твоё смс вчера поздно вечером, около одиннадцати. Ты отправил мне два, одно из которых было повреждено. В итоге, второе мне прочитать так и не удалось. Аудиосообщение по WhatsApp я тоже прослушала, дорогой. Прости, что не перезвонила тебе. Знаешь, было уже поздновато, и я не стала. Да, у нас случилась задержка здесь, в аэропорту Торонто. Что-то там с двигателем было. Его долго чинили, в результате чего нас всю ночь продержали в накопителе. Но, ты не волнуйся, мы только что разговаривали с администратором, и она сказала, что нам заменили самолёт. Да и вообще, мы летим другой авиакомпанией. Так что, вот, такие дела. Ну да ничего, Стив! Бывало и похуже! Сам знаешь!». Она помолчала мгновение, вздохнула и затем продолжила: «Со мной всё хорошо. Не волнуйся, милый. Нам сказали, что буквально через час должны объявить посадку. На самом деле я очень устала и скорее хочу домой! Я тут уже размечталась, как мы с тобой зажжём свечи и окунёмся в нашу огромную тёплую ванну! Что скажешь?». Она снова замолчала на несколько секунд, представив эту картину. В этот миг внутри неё вдруг пробежала волна до безумия приятных мурашек. Эти мурашки брали своё начало в нижней части живота, а затем сладострастным и бурным потоком устремлялись вверх, к голове, замыкаясь на макушке словно миллионы маленьких электрических импульсов. Патрисия знала и обожала это чувство, называя его весьма забавным определением. «Мурашки с колючками» – так оно звучало. Это определение она придумала сама, и только Стив знал его, потому что это было их сокровенным секретом. Через пару мгновений мурашки утихли, а колючки откололи нужные закоулки её тела, и она продолжила своё голосовое сообщение: «Насчёт моего обследования и анализов тоже всё хорошо. Прилечу и всё расскажу. Не переживай, дорогой! Кстати, я вчера, здесь в аэропорту, познакомилась с одной русской дамой. Очень хороший человек! Человек-душа, я бы сказала! Человек-находка! Она местная, из Торонто. Ну, то есть она сама русская, родом из России, но проживает в Торонто. Она тоже летит в Калгари. Точнее ей нужно в Ред-Дир. Её старшая дочь живёт там. Так что, мне здесь не скучно, милый. Мы с ней сдружились. Как ни странно, но, буквально за одну ночь. Короче, мы летим с ней одним рейсом. Ладно, потом расскажу. В общем, дочь будет встречать её за рулём на машине в Калгари. Так что, я попрошу её, чтобы она подбросила меня до дома. Думаю, что она не откажет. Если нет – возьму такси. Не проблема. Милый, насчёт семейного ужина в Амстердаме с Деннисом и Марселем я, конечно же, не против. Я помню их. Как же можно забыть этих балбесов! Хотя, они клёвые! Ведь ты же помнишь, что таких зажигательных студентов было не так уж и много в нашем универе. Ладно, всё, мне пора. Нужно готовиться к посадке. Вот-вот объявят, полагаю. Я люблю тебя! Люблю! Слышишь! И знаешь, я не представляю себе жизни без тебя, милый! Ты жди меня! Жди! Я уже лечу к тебе! Всё, пока! Целую тебя, любимый!». Она нажала отбой на экране телефона, закрыла глаза и, опустив голову вниз, предалась тоскливому одинокому молчанию. Вдруг она почувствовала, как кто-то положил ей руки на голову. Патрисия открыла глаза, увидев высокие чёрные кожаные демисезонные полусапожки с блестящими хромированными молниями, одетые на стройные ноги в шёлковых черных чулках. Секундой позже, поверх неё раздался тонкий женский голос: «Дорогая! Ну наконец-то я нашла тебя! Я ищу тебя по всему залу! Где ты ходила?». Подняв голову, она увидела высокую улыбающуюся женщину, на вид лет шестидесяти пяти. Встретившись с Патрисией глазами, женщина вдруг резко отступила назад, сделав удивлённо-виноватое лицо и громко произнесла: «Ой! Ради бога, простите меня! Простите! Я спутала вас со своей дочерью!». Пытаясь отдышаться, она постояла на расстоянии несколько секунд, помолчала, удивлённо хлопая глазами и снова заговорила: «Ну надо же! Вот дела! Спутала! Старею, видимо!». «Ничего! Бывает!» – ответила Патрисия вялым голосом. «Я Грейс! Я потеряла здесь свою дочь! Отлучилась в уборную на десять минут, возвращаюсь, а её нет на месте, понимаете ли! Я подумала, что она отошла в кафетерий купить себе воды, или, может быть, что-нибудь пожевать. Я проверила там, но, увы, её там не оказалось. Вот я и подумала, что она просто прогуливается где-то здесь, в зале. А потом я увидела Вас, сидящей здесь, с опущенной вниз головой и подумала, что Вы – это она. Ну надо же! Вы так с ней похожи внешне, милочка! И одежда, и даже волосы! Вы представляете! Так забавно вышло! Но, Вы уж меня ещё раз простите!» – весьма эмоционально проговорила дама. «Да всё в порядке, миссис! Я не расслышала Ваше имя, к сожалению. Прошу прощения!» – вежливо с улыбкой ответила Патрисия. «Грейс! Моё имя Грейс!» – бросила в ответ дама. В этот миг что-то вдруг дрогнуло внутри неё. Она посмотрела даме в глаза и сказала: «Прекрасное имя, мисс! Мою маму звали так же, как Вас. Простите!». «О-о, это прекрасно! И совсем не стоит извиняться! Не за что, милочка!». Помолчав немного, она продолжила: «Кстати, может это звучит нескромно, но мне тоже нравится моё имя! Моя бабка назвала меня так! Это имя имеет латинское происхождение и в переводе означает «грация», моя хорошая!» Патрисия уловила в её голосе совсем не завуалированные нотки гордости и тепло улыбнулась ей в ответ. «Да где же она ходит?» – проговорила дама, снова оглядываясь по сторонам, – «Вы знаете, моя дочь такая энергичная и любопытная! С самого её детства я её постоянно теряю из виду! Даже смешно как-то! Даже теперь, когда ей уже за сорок, я, как и прежде ищу её! Смешно, скажете Вы? А я отвечу! Да, смешно, милочка! Но, так уж складывается! Кстати, её зовут Патрисия! И знаете, вчера был её день рождения! Сорок четыре уже моей девочке! О боже! Как же быстро летит время! Услышав это, Патрисия вдруг почувствовала медленно нарастающий в ушах шум и, продолжая смотреть на даму, постепенно перестала улавливать смысл её слов. Дама всё продолжала что-то говорить без умолку, а Патрисия, поймав лёгкий ступор и уставившись в одну точку, глядела будто сквозь неё, не понимая о чём речь. «Не может быть!» – думала она, – «Как же это так? Почему? Что происходит? Её зовут так же, как мою мать, а имя её дочери совпадает с моим!». В этот момент она не пыталась искать причины таких совпадений, но совершенно определённо склонялась к той мысли, что всё происходящее не от мира сего. Она не верила в чудеса и в потусторонние силы, но то, что она только что услышала, всерьёз напугало её.