Темная сторона реальности

– Не сомневаюсь, – сухо ответил парень, – Но знаешь, мне от этого как-то ничуть не легче… Что вообще происходит?

– Сейчас объясню, тут всё очень просто, ты призван в наш мир… – начала девушка, но тут же осеклась и, вздрогнув, убрала пальцы с клавиатуры. Она услышала звук приближающихся шагов. И потому быстро пропечатав:

– Извини, мне надо идти, до связи!

Так же тихо, чуть ли не на цыпочках ретировалась из комнаты управления, куда через несколько секунд вошёл человек в чёрном балахоне. Лица его не было видно. Он не торопясь, прошел прямо к пульту и, увидев в воздухе виртуальную клавиатуру, повернул голову в сторону другой двери, за которой и скрылась Лилия минутой раньше.

Андрей в это время, словно почувствовав, что за ним более никто не наблюдает, бросил бесполезные теперь ветки кустарника и снова подозрительно посмотрел на Луну.

Человек в чёрном балахоне повернулся к пульту и попробовал дотронуться жёлтыми длинными пальцами до прозрачной клавиатуры, но пальцы прошли сквозь неё. Тогда он что-то тихо зашептал на латыни, нам были слышны лишь отдельные его слова и некоторые фразы.

– …Сатаниэль… Сатаниил… Просатанос… Noco Mada, hoathahe Saitan! – затем он уже более чётко и во весь свой низкий, скрипучий голос произнёс один из Енохианских ключей, это был очень древний енохианский язык, считающийся ещё более древним, чем санскрит:

«О, ты, владыка первого пламени, под чьими крыльями прялки, оплетающие землю сухой паутиной; знающий великое слово “справедливость” и клеймо фальшивого почета. Появись же! Открой тайны своего сотворения! Будь ко мне благосклонен, ибо я – такой же, как ты – истинный почитатель высочайшего и несравненного Короля Ада!»

Свет в помещении замигал, а затем экран потух, и клавиатура исчезла. Центральный пульт оказался временно обесточен, но вот уже через две минуты, в течение которых человек в чёрном стоял неподвижно, скрестив руки на груди, экран вновь ожил и включился свет.

На Острове, где находился Андрей, снова произошли изменения, но уже не такие «невинные», как до этого. Луна превратилась в чёрный рогатый череп, вокруг которого расцвела кроваво-красная пятиконечная пентаграмма, а сам череп, являлся её центром. Козёл Мендеса явил Острову свой тёмный лик. Он ухмылялся. Чёрное полотно звёздного неба превратилось в мрачную тёмно-синюю воду. Затем подул невиданный по своей силе ветер. Он подхватил Андрея и закружил в безумном вихре. Его кидало в разные стороны и одновременно поднимало всё выше и выше. Он то ли летел, то ли падал. Туда, где из самых глубин космоса, из самых недр тёмного небесного океана, в окружении шести магических созвездий, поднимался Левиафан.

ГЛАВА 15

Они молча двигались сквозь черноту туннеля. Маргарита уверенно шла вперёд. Макс следовал за ней, невольно поёживаясь от холода и сырости. Иногда впереди виднелись небольшие стайки необычайно крупных крыс, которые издавали едва слышные скребущие звуки, а временами и очень мерзкое попискивание, от чего Макса передёргивало ещё больше, чем от холода. А вот Маргарита не обращала на это совершенно никакого внимания, она шла полностью погружённая в себя, иногда что-то шептала на непонятном языке, но в каждом её шаге чувствовалась некая сила и уверенность, которой так не хватало сейчас её спутнику.

– Послушай, Марго, ты уверена… – начал, было, Макс.

– Уверена, – перебила его женщина, – Мы уже близко.

– И даже слишком. – Добавила она ещё через несколько шагов. Впереди послышался шум приближающегося поезда. Они остановились.

– И что нам теперь делать? – спросил Макс, которого уже начинало лихорадить.

– Пока ничего. Будем ждать здесь.

Максима уже в который раз поразили спокойствие и уверенность Маргариты в своих действиях. Иногда ему даже казалось, что только по одной лишь этой причине он согласен быть с ней всю жизнь, хотя это и не так, причин было несколько. Но сейчас не об этом.

Поезд приближался. Расстояние быстро сокращалось. Пульс Максима ускорялся по мере того, как звук становился громче. Наконец вдали показался луч электрического света, стремительно прорезая черноту тоннеля, от чего стайки крыс начали разбегаться в разные стороны.

Максим вдруг ощутил странное тепло на груди. Он засунул руку под рубашку и достал медальон, который дала ему Маргарита. Тот был очень тёплым, почти горячим, но не обжигающим и как будто светился изнутри. И чем ближе подходил поезд, тем ярче становился этот свет. Сильнее всего светились на золоте буквы, неведомые символы горели красным огнём. Максу почему-то стало спокойнее, хотя слово «спокойствие» никоим образом не вписывалось в данную ситуацию. И, тем не менее, его уже перестало лихорадить, тепло медальона благоприятным образом отразилось на его физическом и душевном состоянии.

Поезд набрал максимальную скорость, и людям в вагоне стало очень неуютно. Давление нарастало. Те, кто стоял, вплотную прижались к стенам и дверям, не смотря на предупредительную надпись «Не прислоняться», остальные же обеими руками вцепились в поручни. Таких скоростей в метро пассажирам ощущать ещё не приходилось. Разговоры смолкли, шум поезда перекрывал почти все звуки. Некоторые люди ближе прижимались к окнам, пытаясь разглядеть во тьме тоннеля хоть что-то, но кроме черноты ничего не было видно.

Юля же снова впала в некий транс, она закрыла глаза и чётко представила себе Остров. Тот самый, из заставки на экране компьютера. Она ясно видела его под сомкнутыми веками, трёхмерный, яркий, манящий своими прозрачными ручейками и чудесным старинным Замком или же Дворцом с колонами. Над Островом сгущались чёрные тучи, на фоне чёрного космоса они казались ещё мрачнее. Из туч били ярко-красные молнии. По Острову в направлении Дворца бежал человек. И этот человек находился в опасности. Он спотыкался и падал, затем вставал и снова бежал. А тучи сгущались. И молнии били всё чаще и чаще, совсем рядом с ним.

– За что ты его любишь?

– Не знаю, просто люблю и всё. За то, что есть.

– А разве так бывает?

– Бывает. Я даже скажу тебе больше, Меган. Раньше только так и было.

Женщина, которая начала седеть слишком рано, поднялась с кресла и подошла ближе к зеркалу.

– Да, Меган. – Повторила она ещё раз, смотря на своё отражение, – Раньше только так и было.

– До Ксавьера?

– Задолго, задолго до Ксавьера, девочка моя… Ах!.. – она со вздохом вновь опустилась в кресло. – Вели принести мне воды. Что-то в горле совсем пересохло.

– Конечно, мама, сию секунду, – спохватилась Меган и выбежала из комнаты.

Дама осталась одна. Её глаза выражали грусть, но улыбка на лице была спокойной, умиротворённой. Теперь со стороны казалось, что её ничто больше не волнует в этом мире, ничто и никто. Но это было не так. Мысли о муже и увядающей красоте вновь разбередили ей сердце.

Меган вернулась со стаканом воды в руках, на её глазах блестели слёзы. Когда она молча протянула стакан матери, одна слезинка упала ей на руку. Женщина взглянула на дочь.

– Что случилось? – с тревогой спросила она. – Почему моя девочка плачет?

– Мама моей подруги Софии, Светлая донна Эстебания, сегодня ночью уходит на Алтарь.

Тут девушка не выдержала, упала на колени, уткнулась лицом в платье матери и разразилась горькими рыданиями.

– Дочь, – женщина положила руку на плечо девушки, – ты должна уже понимать, что это неизбежная участь каждой из нас. Более того, именно на этом и держится наше прекрасное и совершенное общество. И ты поймёшь это в полной мере, когда окончательно повзрослеешь и получишь медальон.

– Нет, мама, нет! – плакала девочка, – Я не хочу так, я не хочу так, не хочу! Это несправедливо!

– Не нам, смиренным женщинам, рассуждать об этом, дочь. Наша задача, – тут мать серьёзно и глубоко заглянула в заплаканные глаза Меган, – наша задача, – уверенно и спокойно повторила она после небольшой паузы, – соблюдать Традицию.

– Но это плохая традиция, она несправедливая, несправедливая! – кричала Меган, – мать Софии ещё совсем молода и очень хорошо выглядит для своих сорока пяти лет! Так почему она должна идти туда, почему!?

– Тише, дочь, – женщина испугано посмотрела по сторонам, будто опасаясь чьего-то присутствия в комнате, – Такими речами ты можешь накликать беду в наш дом. Не мы создавали эти Традиции и не нам их нарушать.

Потом добавила после небольшой паузы:

– Лорд Ксавьер заботится о нас всех.

Меган с ненавистью посмотрела на портрет глубокого старца в красном балахоне, висящий тут же над камином. А затем перевела взгляд на золотой медальон матери в форме сердца, на нём зелёным огнём горели цифры «44». Такие медальоны тёмный маг, помощник лорда Ксавьера, лично выдавал всем женщинам по исполнении сорока лет. И после этого они начинали быстро меняться. Некоторые, как её мать, увядали и седели прямо на глазах, другие же наоборот, подобно матери Софи, светлой донне Эстебании, становились даже лучше и краше, но конец в любом случаи для всех был один. Чёрно-белый Алтарь ждал их, мерно отчитывая на золотых сердцах последнюю пятилетку.

ГЛАВА 16

Перед ними раскинулась широкая зелёная равнина, вдали виднелся лес, а позади был город, который они покинули ещё на рассвете. Белые лошади несли их вперёд, девушки смеялись и улыбались друг другу и утреннему солнцу, совсем не слепящему глаза, а наоборот, нежными лучами лаская кожу, обдуваемую тёплым прозрачным ветерком. Им было легко и свободно. И ничто не омрачало их светлые думы, они жили лишь одним настоящим моментом, быстрой ездой, солнцем и свежим воздухом зелёных Равнин.

– Знаешь, Меган, – начала Софи, переведя лошадь с лёгкого галопа на рысь, – после того, как всё закончилось, мне стало намного легче, возникло ощущение какой-то правильности, что ли. Ну, или справедливости. Хотя умом я и понимаю, что это не так. Но мне показалось, что она была счастлива, уходя на Алтарь.

– Моя мать тоже так думает, – с грустью ответила Меган, – но мне кажется, все они смирились со своей участью, и возможно, просто боятся что-то изменить, боятся Лорда и Тёмного мага, разве не так?

Меган посмотрела на Софи прямо и открыто, как будто приглашая своим красноречивым взглядом говорить на чистоту.

– Я тоже так считаю. И я пыталась сказать это своей матери вчера во время нашего последнего разговора. Но она и слушать ничего не хотела. Все они, так или иначе, ссылаются на лорда Ксавьера и принципы госпожи Ле Гран, которой мы все чуть ли не с самого рождения обязаны подражать, – тут губы Софи искривились, и она, наконец, озвучила мысль, которую давно лелеяла в своей юной и мятежной голове, – Я не считаю, что госпожа Ле Гран поступила правильно. – Она так же прямо и открыто взглянула на свою спутницу и, наконец, закончила – Я не считаю её святой.

– Да, да! – воскликнула Меган, – Я тоже много думала об этом! Но возможно, Тёмный маг заставил её это сделать? Как думаешь, Софи?

– Кто знает, столько времени прошло… – задумчиво прошептала она в ответ.

– Лорд Ксавьер должен знать.

Софи молча кивнула и пришпорила своего коня. Они помчались к лесу.

Юля открыла глаза, но ей показалась, что она их наоборот закрыла. Настолько темно было в вагоне поезда. Но зато скорость начала снижаться. А тьма надвигалась, какая-то Другая тьма, внутренняя. Изначальная.

Они одновременно зашли в вагон с двух сторон, выбив ногами двери. И в этот момент поезд неожиданно остановился. Людей в вагоне не было, они куда-то исчезли, осталась только Юля. И она смотрела на пришельцев широко раскрытыми и полными ужаса глазами. Тёмные адепты начали синхронно приближаться. Шаг за шагом, всё ближе и ближе. От них веяло каким-то могильным холодом. Было непонятно во что они одеты, во что-то тёмное. Лиц разглядеть так же не удавалось, только глаза, жёлтые и холодные. Потом вагон затрясло и возникло ощущение падения в пропасть, поезд куда-то проваливался, но самое страшное заключалось в том, что никого не было рядом, кроме этих двух тёмных сущностей, которые так же начали испытывать некоторое беспокойство, и это говорило о том, что не всё шло по изначально спланированной ими схеме.

Медальон Макса буквально пылал на груди, светился, как галогеновая лампа, когда поезд поравнялся с ними и вдруг остановился. Двери вагона открылись между станциями вопреки всем правилам. Наступила тишина, лишь иногда нарушаемая, едва слышным журчанием воды в тоннеле.

– Мы пойдём внутрь? – нарушил молчание Макс.

– Конечно. – ответила Марго и первой полезла в вагон. Она запрыгнула туда легко и непринуждённо, затем подала Максу руку. Тому было неловко, но он взял её и так же забрался в поезд. Пассажиры недоумённо разглядывали эту странную парочку, вошедшую не на перроне, а прямо во время технической стоянке в тоннеле. Некоторые даже повставали со своих мест. Такого ещё им видеть не доводилось.

Маргарита тем временем элегантно отряхнулась и пошла вперёд по вагону. Макс двигался следом за ней. И вдруг едва не вскрикнул от кольнувшего его какого-то гипнотического страха. Прислонившись к закрытой двери и, держась одной рукой за поручень, перед ним стоял тот самый мужчина лет пятидесяти в тёмных зеркальных очках и чёрной шляпе. Тот самый, что гипнотизировал его возле подъезда собственного дома. Максим остановился, ноги будто приросли к полу, он с трудом оторвал их и сделал маленький шаг назад, едва не упав. Маргарита обернулась. Мужчина чуть заметно улыбнулся и поклонился ей, галантно сняв при этом шляпу. В голове у Макса, где-то на самых задворках подсознания вновь прозвучало эхом то самое слово, что разрывало ему голову перед приездом Маргариты.

«Перерождённый»

Что это значило, Максим не знал, но именно это слово и произнёс мужчина через секунду после того, как вновь надел шляпу. Произнёс спокойно и не громко, как будто «Здравствуйте» или «Добрый день». Медальон на груди Максима тем временем потух и вновь превратился в обычный слиток золота. От чего ему стало как-то холодно внутри, холодно и тоскливо, как будто вместе с теплом и светом медальона он утратил нечто более важное.

– Что тебе здесь нужно, Гестас? – спокойно спросила Маргарита.

– Вы опоздали, – ответил мужчина, – Её здесь нет.

Затем он указал взглядом вперёд на одно из сидений. На нем лежали дамская сумочка и одежда. Это были вещи Юли, все, вместе с нижним бельём и даже заколками, серьгами и прочей женской атрибутикой. Сумочка была неизвестно чья, так как свою Юля забыла дома.

Кто-то в вагоне всплеснул руками и охнул, двери закрылись, и поезд тронулся, быстро набирая ход.

Девушки не спеша заехали в сосновый лес, тут было прохладно и несколько мрачновато. Мрачность заключалась в царящей вокруг тишине, и полном отсутствии какой либо травы и прочей зеленой растительности, только иголки, шишки и кое-где жухлые прошлогодние листья. Всё это среди высоких, ровных как свечи красно-коричневых сосен.

Лошади перешли на шаг, лесная дорога была широкой, но давно нехоженой. В самом конце её, уже за лесом проходил заброшенный железнодорожный путь, и находилась старая полуразрушенная станция, построенная ещё задолго до последнего Восстания белых амазонок, легенды о которых уже начали забываться, в основном благодаря усилиям лорда Ксавьера и его приближенных.

– Помнишь ту женщину из сна, о которой ты мне рассказывала? Как её звали? – спросила Меган, нарушив почти абсолютную тишину в лесу.

– Маргарита, – задумчиво ответила Софии, – А почему ты спрашиваешь?

– Она мне тоже приснилась. Позапрошлой ночью.

Софии вздрогнула. Где-то высоко вверху каркнула ворона и перелетела с одного дерева на другое.

– А ты уверена, что это была именно она?

– Да, – кивнула Меган, – Она назвала своё имя. А так же сказала, что в наших мирах грядут перемены…

– Какие перемены? – Софии немного ревностно смотрела на подругу, ведь в её снах Маргарита ни о каких переменах не говорила, последние три ночи она вообще ей не снилась.

– Она сказала, что Он скоро придёт. Очень скоро.

– Кто? – тише и с некоторой опаской в голосе спросила Софи, уже догадываясь о ком идёт речь.

– Тёмный Принц. – Почти шёпотом произнесла Меган.

Задул сильный ветер, раскачивая верхушки сосен. Стая ворон сорвалась с ветвей и с громким карканьем умчалась прочь. Несмотря на утренние часы, в лесу стало ещё темнее.

      ГЛАВА 17

Девушки поёжились от внезапно налетевшего холодного ветра, лошади испугано заржали, но всё-таки продолжили путь вперёд, вглубь леса. Они пробирались к железнодорожной станции. Софи объяснила Меган ещё утром перед отъездом, что Маргарита говорила о заброшенной железной дороге, проходящей между лесом и старым кладбищем. Тогда Меган не решилась ей рассказать, что тоже видела Маргариту во сне, так как мысли были заняты совсем другим, но теперь оказалось самое время.

– Я не понимаю, почему она перестала мне сниться и пришла к тебе? Как думаешь, с чем это может быть связано?

– Не знаю… – пробормотала Меган, поёживаясь от ветра, который уже понемногу начал стихать, – Может, она решила таким образом подстраховаться, чтобы наши маги не отследили альфа-активность в какой-то одной конкретной точке? Ведь она тебе снится уже достаточно давно, да?

– Ну, где-то дней пять, может шесть, если не считать те последние ночи, когда она ко мне не приходила. Возможно, ты права. Она показалась мне очень умной и осторожной женщиной. Это было заметно даже во сне, – Софи широко улыбнулась и вновь пришпорила коня, переходя с шага на рысь. Меган последовала её примеру, они уже были близки к цели.

Когда падение закончилось, он протянул ей руку и сказал:

– Привет.

Она взяла его руку и ответила:

– Привет…

Тьма сгустилась ещё больше, но она видела его лицо в мельчайших подробностях. И узнала его сразу. Как тогда, в квартире, когда за окном уже стемнело, а ей было лень вставать с кресла и закрыть шторы, чтобы включить свет в комнате. И в комнате было темно, и фонарь за окном перегорел, и в соседних домах почему-то тоже не было света, но она отлично видела его лицо на экране ноутбука. Чёрно-белое фото на аватарке. Но потом почему-то его забыла, а, увидев снова через неделю, даже не вспомнила об этом эпизоде, впрочем, стоит ли удивляться? Мало ли таких фотографий, на которые мы почти ежедневно натыкаемся в соцсетях? Все разве запомнишь. Но странно было то, что она вспомнила об этом именно сейчас, узнав того парня, с которым ещё утром болтала в скайпе, хотя казалось, что с тех пор прошла уже целая вечность. Оказывается, его лицо она видела и раньше, ещё до того, как наткнулась на объявление о знакомстве.

Юля поднялась с сиденья, опираясь на протянутую руку Андрея, и тогда Тьма проглотила её окончательно, исчезли горящие глаза тёмных сущностей, что стерегли её с двух сторон, исчезли смутные очертания вагона метро, и она перешла в какое-то иное состояние, что впрочем, было для неё уже не новым, но, тем не менее, ещё не совсем привычным манёвром.

Ультар и Рауль, с аппетитом перекусив, и, пребывая в очень хорошем расположении духа, вернулись в комнату управления, но уже на входе их глазам открылась чудовищная картина. Экран и пульт были забрызганы кровью, стены исписаны какими-то символами и знаками на санскрите, а на полу перед основанием пульта красовалась большая пятиконечная пентаграмма. На которую сверху тонкою струйкой, постепенно переходящей в капание, лилась кровь. Они подняли головы и посмотрели на достаточно высокий куполообразный потолок, и тогда крик боли и отчаяния вырвался из груди старшего мужчины. На самом верху, на каком-то ржавом металлическом крюке была подвешена его шестнадцатилетняя дочь Лилия. Узнать её можно было лишь по двум золотистым косам с голубыми бантами, которые так же были перемазаны в крови, так как вся кожа на теле и на лице была содрана, девушку освежевали, как кролика, только у кроликов обычно оставляют лапки, чтобы не подумали, что это кошка, здесь же оставили косы, не став снимать скальп.

Рауля немедленно вырвало прямо в самый центр окровавленной пентаграммы, на ухмыляющуюся морду какого-то козлообразного демона, начертанную кровью жертвы. Отец девочки опустился на колени и начал громко и дико выть, находясь уже на грани безумия. В этот самый момент, абсолютно бесшумной походкой в комнату вошёл человек в чёрном балахоне. В руке он держал длинный церемониальный кинжал, очевидно, им и было освежевано тело Лилии. На кинжале всё ещё сохранялись остатки уже запекшейся крови. Подойдя сзади к безутешному и завывающему отцу девочки, он хладнокровно прервал очередной безумный вопль, полоснув хорошо отточенным лезвием по горлу Ультара, одной рукой держа его за уже начавшие седеть длинные волосы. В горле сначала что-то забулькало, а затем кровь хлынула оттуда горячим потоком, попав прямо на спину всё ещё блюющего тут же рядом Рауля. Парень обернулся и в ужасе сделал шаг назад, но тут же поскользнулся на ещё не успевшей остыть крови Лилии. Той девушки, которую ему через пару лет пророчили в невесты. Он упал, сильно ударившись затылком о спинку кресла, но, не потеряв при этом сознания. Человек в чёрном ещё раз занёс кинжал и полностью отделил голову Ультара от туловища. Кровь хлынула фонтаном, забрызгав его чёрный балахон. Из-под капюшона горели два красных глаза, но лица по-прежнему не было видно. Он воздел руки к потолку, в одной держа отрезанную голову, а в другой окровавленный церемониальный кинжал. И начал читать древнее заклинание на санскрите. Голос его звучал гулко и низко, как из бочки или трубы.

– «Одно время года будет свергать другое; и пусть ни на ней, ни в глубине ее, ни одно из существ не будет равно другому. Разумные существа земли и род людской пусть ссорятся и истребляют друг друга; и жилища их пускай забудут их имена. Деяния человеческие, то, чем он гордится, да подвергнутся порче. Строения его да превратятся в пещеры для зверей полевых! Помути рассудок ее тьмою! Да и в самом деле, почему? Я раскаиваюсь в том, что создал человека. Одного – с ее ведома, а другого – неведомого для нее; ибо она – ложе блудницы и обитель Короля Люцифера. Распахните врата Ада! Нижние небесные сферы да будут служить вам! Правьте теми, кто правит! Свергайте оступившихся. Возвеличивайте окрепших и уничтожайте слабых. Для них места нет, пусть останутся единицы. Добавляйте и убавляйте до тех пор, пока звезды не будут сочтены. Восстаньте! Давайте же! Предстаньте пред полученным из уст Его заветом, тем, что Он передал нам в справедливости своей. Откройте тайны вашего сотворения и разделите с нами НЕОСКВЕРНЕННУЮ МУДРОСТЬ.»

Рауль лежал, прижавшись спиной к ножке кресла, и смотрел на чёрного человека широко раскрытыми и полными ужаса глазами. Во время всей этой речи он не мог даже пошевелиться и вымолвить хоть слово, прежде чем длинный кинжал не сорвался с руки человека в чёрном и не вонзился юноше между глаз, насквозь пробив черепную коробку и по рукоятку войдя в голову. Рауль захрипел, из носа и ушей потекла кровь, затем, задёргавшись в предсмертных конвульсиях, он испустил последний вздох, выдохнув вместе с ним имя матери, с которой ему так и не довелось поговорить в этой недолгой для него жизни.

      ГЛАВА 18

Лорд Ксавьер вздрогнул в своём кресле, сначала почувствовав, а затем и поняв, что что-то пошло не так. Что-то СДВИНУЛОСЬ в его так хорошо построенном и спланированном «идеальном мире», идеальном в его понимании Сообществе людей, где всё аккуратно разложено по полочкам и всегда рассчитано и предсказуемо до самых мелочей. И это ЧТО-ТО угрожало не только ему лично, но и миру в целом. А точнее сразу двум мирам, не считая Острова, его замечательного Острова, прекрасно подготовленного испытательного полигона для новых адептов, новых слуг и преданных псов Магистра.

Он появился, как всегда неожиданно. Вошёл прямо в тронный зал безо всяких церемоний, к чему Лорд уже давно привык за сотни лет.

– Зачем ты убил моих подданных? – спросил Ксавьер глубоким взглядом сверля человека в чёрном.

– Это было необходимо для церемонии, Магистр.

– Это было похоже на обыкновенную резню, что устраивают неуравновешенные люди в альфа-мирах.

– Левиафан инициировал его.

Лицо Ксавьера дёрнулось.

– Ты в этом уверен?

– Я всегда говорю только то, в чём уверен. – Человек в чёрном опустил капюшон, обнажив абсолютно голый чёрный череп с красными дымящимися глазницами. Угольные зрачки его глаз вперились в глаза лорда, и он твёрдо произнёс, – Правая рука Люцифера коснулась Острова. Инициация завершена.

После этих слов в тронном зале на некоторое время воцарилось молчание. Затем Магистр, тёмный лорд Ксавьер, поднялся с кресла и приблизился к человеку в чёрном, ничуть не смущаясь его обугленного черепа и дымящихся глазниц, через которые, словно через перископы мертвецов, казалось сам Люцифер взирает на этот мир из своих тёмных чертог.

– Алтарю нужна новая энергия. Много энергии. У нас хватит женщин?

– Об этом можно не беспокоиться – ответил лорд, – Женщин всегда было достаточно. В крайнем случаи есть ещё молодые особи. Но что с той девушкой из альфа-мира? Как с ней быть?

– Гестас сказал, что они её упустили. Эта человеческая колдунья со своим жалким мужчиной не смогут сюда добраться. Но и твои адепты так же упустили её, Ксавьер.

– Так, где же она теперь? – спросил Лорд.

Человек в чёрном не ответил. Он снова надел капюшон, затем скрестил руки на груди и начал что-то шептать.

Они вышли на Юго-западной и быстро направились к выходу из метро. Гестас, тот самый человек в чёрной шляпе и очках так же быстро затерялся в толпе. На выходе они сразу направилась к такси, после того, как Маргарита назвала Юлин адрес, машина тронулась, и уже через пару минут они были на месте. Шофер, конечно, был очень удивлён, что эта весьма странная парочка решила воспользоваться его услугами, когда пешком идти было не более семи минут, но, тем не менее, молча взял протянутую ему Максом сотню и, обдав их выхлопом, снова умчался к метро ловить новых клиентов.

– Зачем мы сюда приехали? – спросил Макс. – Ведь не думаешь же ты, что она сейчас дома?

Едва заметная улыбка коснулась его лица, но тут же пропала, наткнувшись на серьёзный взгляд Марго.

– Я хочу просканировать квартиру. Возможно, нам удастся узнать, что-то новое.

Домофон на двери запищал, и из подъезда вышла та самая баба Тося, Юлина соседка. Подозрительно покосившись на Макса, она уступила им проход и направилась к ближайшей лавочке, где уже сидели несколько её подруг-собеседниц пенсионного возраста.

Маргарита и Макс зашли в подъезд. И Тьма накрыла их сразу. Женщина почувствовала опасность, но не успела увернуться. Холодная сильная рука схватила её за горло и сжала с такой силой, что она не смогла даже выдохнуть, не говоря уж о каких либо криках или словах. Медальон Максима вновь вспыхнул ярким светом, разогнав тьму в подъезде. И он увидел двух людей в чёрных мантиях с горящими жёлтыми глазами. Один из них держал Маргариту за горло, постепенно, капля за каплей выдавливая из неё жизнь. Его Маргариту. ЕГО. Макса тут же охватила безумная ярость и неутолимая жгучая злоба. Но зло не вечно, рано или поздно оно перерастает в ненависть. А затем уже и в нечто большее, звериное, инстинктивное. Страшное. МАНИАКАЛЬНОЕ.

«Ну почему все так боятся маньяков?» – подумал Макс. – «Маньяки ведь тоже чего-то боятся.» Он сделал шаг вперёд. – «Но только не сейчас.»

– Отпусти её.

Резкий поворот головы и жгучий взгляд горящих жёлтых глаз.

– А то что? – холодный голос без тени надменности или улыбки. Просто равнодушный.

Второй адепт стоял рядом и молча наблюдал за ним. Максим сделал ещё один шаг вперёд.

– Ты колдун?

– Нет, но теперь я могу гораздо больше. Смотри.

Андрей раскинул руки и воздел их к небу. Тучи над головой стали сгущаться со стремительной скоростью, небо совсем почернело, и начался сильный ливень, затем он направил руку на ближайшее мертвое дерево, и в него тут же ударила молния, дерево вспыхнуло, но огонь быстро потух из-за дождя.

Андрей скрестил руки на груди и дождь моментально прекратился, всё равно, что выключили душ. Но сумрак остался, и тучи никуда не делись. Они стояли посреди мёртвого леса, где все деревья были белыми, без коры и гладкими, одним словом – коряги, безжизненные и бездушные. Под ногами же была сухая потрескавшаяся земля, которую казалось, тысячи лет не поливали дожди, и вот даже этот коротенький ливень не смог её, как следует напитать, вода быстро ушла в трещины, попросту испарилась на выжженной мёртвой почве.

– Это бывший Эдем, – сказал Андрей, – Мёртвый сад моего отца. Моего настоящего отца.

– Так кто же ты? – Юля взирала на него снизу вверх во всех смыслах этого слова, но не было в этом взгляде ни страха, ни даже банального девичьего любопытства. Только лёгкая грусть и покорность.

– За пределами того мира, откуда мы с тобой пришли, меня называют Тёмный Принц. Но ты можешь звать меня просто Андрей. – Он улыбнулся, сняв с головы тёмный капюшон. На нём были кроссовки, чёрные джинсы и толстовка того же цвета с теперь уже опущенным капюшоном. Юля же была облачена в бёлый полупрозрачный дождевик, как он на ней оказался, она не знала, и тот факт, что под ним больше не было ни какой одежды, совершенно её не смущал.

– Ты не против, если мы переместимся в Замок и поговорим уже там, за чашечкой кофе или чёрного чая?

– Я предпочитаю зелёный. – Юля кокетливо улыбнулась.

– Зелёного нет. Здесь только чёрный.

– Ну вот… – Она насупилась, выпятив нижнюю губу.

– Но, если ты когда-нибудь пригласишь меня в гости, то я не откажусь и от зелёного. – Улыбнулся Андрей.

– А зачем мне приглашать тебя в гости?

– Например, для того, чтобы познакомить с родителями.

– А не рановато ли?

– Именно. Поэтому я сейчас приглашаю тебя к себе.

– В Замок? Он твой?

– Это бывший Замок моего отца, но теперь он мой. Пойдём? – Он протянул ей руку и заглянул в глаза. Два бездонных голубых океана встретились с двумя тёмными лунами.

– Хорошо. – Девушка взяла протянутую руку, и Тёмный Принц повёл её по своему Острову, который преобразился до неузнаваемости, и с каждым их шагом становился иным.

Ей было легко идти с ним рядом. Она чувствовала небывалую свободу, легкость и уверенность.

Тучи на небе рассеивались, земля на глазах покрывалась зелёной травой и сиреневыми цветами. Деревья вокруг оживали, обрастая ветками и листочками. Журчание тут же пробивающихся ручейков сопровождалось какой-то приятной ностальгической мелодией. Мелодией из детства. Она была знакома им обоим. А впереди в серебристом свете Луны вырастал старинный Замок с колоннами.

Его Замок.

Их Замок.

«Наш Замок» – подумала Юля.

      ГЛАВА 19

Кладбище казалось абсолютно заброшенным. Каменные надгробия, покосившиеся и поросшие мхом. За ним лежало топкое болото с почти никогда не умолкающими лягушками, их было слышно и сейчас. Затем снова начинался лес. А что было дальше, никто не знал, даже самые старинные предания этого мира не забирались глубже этих мест.