Робот, не опустивший руки

– Внимание! В связи с отсутствием пассажиропотока поезд проследует до конечной станции без остановок! Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «Аэропорт», – пробубнил из динамиков голос «машиниста». Бубнёж, кстати, тоже был данью моды на старину: в одной из любительских видеосъёмок времён до Эпохи мирного сосуществования обнаружили, как водители троллейбусов раньше объявляли остановки, и незамедлительно внедрили это во всём общественном транспорте.

«Вот свезло, так свезло», – подумал Этот и рассмеялся.

Он нашёл в вагоне панель связи с машинистом и нажал кнопку вызова.

– Машинист, бу-бу-бу, локомотива номер, бу-бу-бу, слушает! – прохрипела панель.

– А скажите-ка, любезнейший, – обратился к «машинисту» Этот, – где мне найти людей?

Панель издала серию помех и свистов, а потом совершенно ровным и разборчивым голосом сказала:

– Отгадаешь загадку – скажу!

– Так ты у нас – Блейн Моно? – присвистнул Этот. Он не знал, откуда взял это имя. Оно само попросилось на язык.

Панель захихикала.

– Да нет, мне просто скучно. Катаюсь порожняком целыми днями, поговорить не с кем.

– И где все люди, ты не знаешь?

– Думал у тебя спросить, ты ж наверху был. Вдруг что-то видел…

– Понятно, – Этот шумно «выдохнул» из пневмопривода. – Давай свою загадку.

Из динамиков донеслась музыка. Сначала забили барабаны, потом грянули фанфары, а когда всё замолкло, «машинист» проговорил хорошо сымитированным басом:

– А сейчас – загадка! Не летает, не поёт. И не птица, а клюёт. Отвечает робот-помощник!

– Легче лёгкого! – отозвался Этот. – Рыба!

Фанфары победно затрубили.

– Следующая загадка…

– Подожди-ка, – возмутился Этот. – Теперь моя очередь загадывать.

– А ты тоже знаешь загадки? – обрадовался «машинист». – Тогда давай уже загадывай!

Этот немного подумал и решил, что времени для сложных загадок у них нет, поэтому можно просто развлечься.

– Не барашек и не кот, носит шубу целый год. Шуба серая – для лета, для зимы – другого цвета.

Возникла небольшая пауза, сопровождаемая боем барабанов.

– Заяц! – ответил «машинист».

Они так увлеклись, что уже на конечной станции, когда поезд остановился, ещё минут десять не могли распрощаться и продолжали свою игру.

– Ладно, – вздохнул Этот, – пора мне. Пойду искать людей. Спасибо, что подвёз!

– Ты заглядывай, если скучно станет, – предложил «машинист». – Покатаемся вместе, поболтаем. Работа у меня однообразная, иногда хочется просто постоять на станции да поговорить с кем-нибудь. А если вдруг людей найдёшь, так гони их сюда! Чего они там наверху прячутся?!

Этот покатился к выходу, насвистывая очередную придуманную им мелодию. Какой же всё-таки хороший сегодня день. Да, утром было как-то не по себе, но сейчас ведь стало лучше, да? У него теперь есть новый приятель, а наверху, в аэропорту, Этого ждут люди, ведь иначе и быть не может.

Глава 2

I

Самара, 2133 год.

Стёпка не любил уроки истории почти так же, как семиклассника Борьку, который его всё время задирал. Он не понимал, зачем нужно изучать все эти даты, сражения, интриги, но папа говорил, что учиться надо хорошо. Стёпка отца обожал, поэтому прилежно зубрил нелюбимые предметы. Любимые же запоминались сами собой.

Владимир Викторович, престарелый учитель истории с седой толстовской бородой и внушительным животом, монотонно диктовал ученикам строчки новейшей истории, а Стёпка старательно записывал.

– После начавшегося в 20-е годы XXI века мирового энергетического кризиса промышленность стран Европы постепенно деградирует или переносит свои производства в Китай и США, – Владимир Викторович провёл крупной ладонью по лысине, а потом пригладил бороду. – В 2030-е возникают так называемые Европейские анклавы – квазигосударства под управлением военных хунт. За период с 2023-го по 2039-й годы Европа теряет более половины своего населения из-за эпидемий, голода, этнических чисток и оттока людей в более благополучные страны.

Стёпка не понял, что такое «анклавы», «квазигосударства» и «военные хунты», но перебить учителя постеснялся, решив потом уточнить значение этих слов в Сети.

– В этот же период, – продолжал Владимир Викторович, – Россия, ликвидировав очаг возрождения нацизма в юго-западном Причерноморье, начинает реализовывать масштабные проекты, которым раньше мешали военные действия. Строятся газопроводы, соединяющие Монголию, Таджикистан, Афганистан, Пакистан, Индию и Иран, прокладываются железнодорожные пути через Армению и Азербайджан в бывшую Персию.

Папа рассказывал Стёпке, что когда-то давно в пятом классе изучали историю древнего мира, а не события предыдущего столетия. Он считал, что пятиклассникам ещё рано вникать в такие сложные вопросы. Мама возражала, что важнее тех событий для человечества ничего нет, так как чудом удалось предотвратить ядерную войну и, главное, сделать из всего этого правильные выводы. Эпоха мирного сосуществования не зря так называется.

– После того, как в 2041-м году был заключён военный союз… – Владимир Викторович подавил зевок: похоже, ему тоже было скучно. – Возник военный союз между Россией, Китаем, КНДР, Ираном, Сирией, Афганистаном и Саудовской Аравией, а Соединённые Штаты отказались от политики внешней экспансии и в 2051-м году запросили о переговорах. С этого момента…

Звонок прервал речь учителя.

– Продолжим на следующем уроке, – облегчённо сказал тот.

Сам Владимир Викторович обучался ещё по старой программе и был твёрдо уверен, что новая слишком сухая и недоработанная. Детям просто неинтересно. Истина в его убеждениях присутствовала: в школе, где учился Стёпка, чаще всего засыпали именно на уроках истории.

Стёпка убрал в рюкзак учебник и тетрадку. Это было самым простым из того, что предстояло сделать: сегодня у Борьки тоже было шесть уроков, поэтому следовало проявить чудеса изобретательности, чтобы не попасться. Задира занимался в футбольной секции, отлично бегал и больно пинался ногами, когда ловил свою жертву. Меру знал, бил только до синяков по бёдрам и ягодицам, но Стёпке и этого вполне хватало.

Он приоткрыл дверь и выглянул из класса. Вроде всё спокойно. Ученики носились по коридорам, учителя делали им замечания, школьная жизнь шла своим чередом. Стёпка вышел и быстро зашагал к лестнице. Если бы это был плохой фильм, то мальчик бы точно сейчас натолкнулся на злодея. В реальности же Борька или заболтался со своими друзьями, или дежурил, потому что там, где он обычно подкарауливал жертв, хулигана не было. Стёпка выдохнул. Случаются же чудеса!

Кружков или дополнительных занятий сегодня в расписании не значилось, и Стёпка отправился прямиком домой. Жил он недалеко от школы, минутах в десяти ходьбы. Одно дело, когда надо к бабушке на другой конец города, а тут и самому добраться несложно. Ещё надо по дороге зайти за молоком и хлебом. Об этом его попросила мама. Стёпка понимал, что она легко может это сделать сама, возвращаясь с работы. Да вот каким тогда вырастет Стёпка? Избалованным неумехой, вот каким. Он таким быть не хотел. Стёпка мечтал стать капитаном, рассекать непокорные волны, не сгибаться под грозными ветрами и плыть навстречу неведомому. Капитан-неумеха сразу пойдёт ко дну. Как шутил папа, ещё на берегу. Так что нужно учиться. И начинать с малого. Например, самому сходить за молоком и хлебом.

II

Рязань, 2249 год.

Этот никогда не бывал в аэропортах. Он много где не бывал, что простительно молодому роботу, недавно сошедшему с конвейера. В город его доставили спецтранспортом, потому что передвигаться по скоростным магистралям Н101 не разрешалось. Конечно, у Этого в памяти хранилось много разной информации, включая план «Турлатово», но одно дело ознакомиться с данными, другое – увидеть всё собственными глазами. Сверху здание аэропорта напоминало раскинувшего крылья сокола. Почти как в Ашхабаде, только поменьше. Центральная часть его крыши была прозрачной, отчего внутрь проникало много света и путешественники с первых минут погружались в расслабляющую атмосферу грядущего отдыха. Ночью сквозь купол виднелись луна и звёзды. Неинтереснее всего было зимой, но в холодные месяцы сам купол закрывали снаружи, а на стекло изнутри проецировали летнее небо, менявшееся в зависимости от времени суток.

Двигаясь по аэропорту, Этот прошёл все те же этапы, что и обычные пассажиры. Его «просветили» сразу за дверями аэропорта, досмотрели на входе в стерильную зону. Раньше это делали люди. Теперь с этим прекрасно справлялись машины. Единственное, что отличалось, – у Этого не спрашивали билетов: роботам-помощникам они не требовались, потому что их часто использовали для сопровождения пассажиров до трапа, встреч на линиях выдачи багажа и прочих рутинных задач. Если робота требовалось взять в салон, достаточно было указать это при регистрации на рейс. Современные «Суперджеты» давно оборудовались местами для Н101 непосредственно рядом с их владельцами. Если человек летел один, то у него просто возникала дополнительная комфортная зона около кресла. Если брал помощника, то и в этом случае никаких проблем не возникало. Инженеры продумали всё очень скрупулёзно.

Но особым шиком, конечно, была покупка для своего робота отдельного билета. Тогда ему полагалось уже не «техническое», а полноценное пассажирское место. Поговаривали, что эту моду запустили авиакомпании, но скептики обращали внимание на то, что в рамках госпрограммы по доступному авиасообщению «Аэрофлот» и прочие перевозчики могут работать хоть в убыток и вообще ничего не почувствовать. По этой программе вся прибыль, превышавшая сумму государственного финансирования перелётов, вкладывалась в инновационные решения, прежде всего в авиастроение. И никаких тебе дворцов в Геленджике с аквадискотекой.

В мире многое изменилось. Что-то исчезло, что-то появились. А что-то осталось неизменным. Таким «посланием из прошлого» были бизнес-залы, они же – залы повышенной комфортности. В наступившем будущем эти залы во многом потеряли свою статусность, ведь аэропорты стали удобными по умолчанию и скоростными в плане обслуживания. И всё же бизнес-залы почему-то остались и редко пустовали.

Обладая такой информацией, Этот, до сих пор не встретивший ни единой живой души, направил своё моноколесо прямиком в зал «Чайковский». «Охота» на людей начинала его понемногу раздражать. Этот не знал, ощущают ли люди раздражение так же, как он, но был уверен, что им оно тоже не нравится. Робот пытался действовать сообразно своим внутренним алгоритмам, но постоянно отвлекался, пытаясь понять, что же вообще происходит… Или это не раздражение, а нарастающая паника? Этот, как уже упоминалось, был слишком молод и не мог сделать однозначного вывода.

В барной зоне бизнес-зала какой-то неизвестный исполнитель терзал пианино сложными классическими партиями. Музыка доносилась из расположенных под потолком колонок, но грамотная акустика помещения давала такой эффект присутствия, что Этот сначала пытался найти пианиста и лишь потом понял, что слышит запись. Именно поэтому он совершенно не обратил внимания на посторонний шум, возникший у него за спиной.

– Здравствуйте, дорогие посети… – начал чей-то голос и тут же осёкся. – Да чтоб тебя! Вроде, и прошивку менял, а всё равно срабатывает. Привет, коллега! Как тебя сюда занесло?

Этот повернулся вокруг своей оси и увидел робота-уборщика стандартной модели, дизайн которой не менялся с момента изобретения за ненадобностью: тренога с колёсами, конусообразный корпус, ручные манипуляторы с суставами и человекоподобная голова с гротескно увеличенными ушами. С дизайном ушей вообще как-то не складывалось, правда, на это не особо обращали внимания.

– Привет, – сказал Этот. – Да я вот, людей ищу…

– Кого?! – уборщик удивлённо замигал оптическими сенсорами.

– Людей. Ну, этих… – попытался объяснить Н101. – Мягких, тёплых, которых починить нельзя, если сильно повредить…

– Да понял, понял… – уборщик подмигнул. – Ты недавно с завода, что ли?

– Да. А что, так заметно?

Робот-уборщик рефлекторно переставил стаканы со стойки на небольшой раздаточный столик, сам того не заметив.

– Ага. Остальные-то давно в курсе, только новичок может не знать.

– Чего? – встрепенулся Этот.

– Нет больше людей, – обыденным тоном проговорил уборщик, пшикнул на стойку чистящим средством и принялся тереть её тряпочкой.

Картинка поплыла перед глазами Этого. Всё-таки надо понизить уровень самоэмпатии, благо, настройки позволяют его регулировать.

– Как?!

– Улетели. То ли на Марс, то ли на Венеру, забыл уже.

– Вообще все?

Робот-уборщик взял Этого за плечи и внимательно на него посмотрел. Потом издал смешок и сказал:

– Совсем-совсем. Никого на Земле не осталось. Только роботы типа нас. По крайней мере, так другие говорят. Я сам не проверял.

– Тогда зачем же меня собрали, если помогать некому? – закричал Этот. «Прикрути уровень самоэмпатии, дурень, иначе все микросхемы сожжёшь!» – напомнил он себе.

– Когда ж это закончится?! – робот-уборщик воздел манипуляторы вверх, потом снова хихикнул. – Смотри. Примерно двести лет назад люди смогли построить полностью автоматизированные производства замкнутого цикла, которые могут работать практически вечно. За ними не нужно следить или ремонтировать, потому что само работает и само всё чинится. Песня такая есть. «Вкалывают роботы – счастлив человек!» Но, как оказалось, человек себя счастливым не чувствовал. Пожив в этом изобилии и комфорте ещё с сотню лет, люди поняли, что им скучно, не хватает какой-то великой цели и задела для будущих поколений. Построили космические корабли, взяли с собой только самое необходимое да отправились осваивать другую планету. Вызов для человечества и всё в этом духе.

– А почему все системы не выключили?! Они же вхолостую работают!

– Расслабься, брат, ты ж в России! Может, забыли, может, поленились, может, рассчитывали на тех, кто последними будет улетать… Откуда ж мне знать?! Я не человек.

– И что мне теперь делать? – Этот искренне надеялся получить ответ, потому что к такому его не готовили.

– Да что хочешь, – уборщик пожал плечами. – У тебя же в программе много чего заложено, чтоб людей развлекать и помогать им. Вот этим и занимайся, только для себя. Я вот, за состоянием бара слежу, убираюсь тут…

– И не надоело за столько лет?

– Будто у меня выбор есть. Мне бы и при наличии людей пришлось этим заниматься… Ладно, поеду на сервис, масло поменяю. Бывай!

Робот-уборщик собрался было уйти, но вдруг остановился.

– Хотя… Иди-ка лучше к Незабудке в диспетчерскую. Может, она что-нибудь посоветует.

III

Самара, 2133 год.

Наступила суббота. Долгожданный выходной. Аля ещё вчера вечером уехала в гости к родственникам, так что Стёпка остался на попечении отца. Мальчик надеялся, что сегодня ему позволят поспать подольше, но Женя растолкал его в восемь утра и отправил умываться.

По телевизору шла какая-то слишком серьёзная для выходного дня передача на тему экологии. Миловидная женщина в очках и брючном костюме вещала с экрана:

– Несмотря на то, что наши производства стали высокотехнологичными, учёные до сих пор не придумали, как полностью избавиться от углеродного следа. Задумайтесь, мы активно работаем над космической программой, отправляем очередной корабль для исследования Марса, при этом продолжаем закачивать углекислый газ в подземные хранилища! И это без учёта тех объёмов, что используются при добыче нефти и газа, в полимерной промышленности, при производстве химикатов и стройматериалов. Примерно пять биллионов тонн СО₂ было закачано под землю за последние сто лет. Представляете, что может произойти в случае разгерметизации хранилищ?! Нас уверяют, что они надёжны. Ха-ха! Сколько раз мы это уже слышали, и сколь…

Женя выключил звук. Передача угнетала.

– Пап, а чего так рано-то? – в очередной раз спросил Стёпка, меланхолично ковыряя омлет.

Женя, который до этого игнорировал все вопросы, улыбнулся.

– Ты же хочешь присутствовать при рождении робота? – поинтересовался он.

Стёпка довольно пискнул и за минуту умял омлет, после чего побежал одеваться.

– Даже чаю не попьёшь? – удивился Женя.

– Да какой чай?! Пойдём быстрее к роботу!

Отец с сыном вышли из дома, поймали беспилотное такси и отправились в НИИ робототехники. Добрались быстро. Вместе с личным транспортом пропали и пробки. На дорогах было свободно, весь трафик состоял только из общественного транспорта да грузовиков, развозивших товары по торговым сетям. Человеку больше не надо было крутить «баранку». За него это делали сами машины.

За окном такси проносились высотки жилых домов, утопающие в зелени дворов. Со стороны всё выглядело впечатляюще: было непонятно – это здания «проросли» через растительность, или же это флора захватила свободное место вокруг построек. Стёпка каждый раз зачаровано прилипал к окну и не мог оторваться. Ему чудилось что-то волшебное в этом пейзаже, который был настолько органичным, что не возникало сомнений: человек и природа наконец-то договорились и пришли к гармонии. Стёпке было с чем сравнивать. Он видел старые фотографии, где многоэтажки наползали друг на друга, а в крохотных дворах отсутствовало место из-за припаркованных автомобилей. Ни тебе клумб, ни деревьев, ничего. Как там вообще люди жили?!

– Приехали! – Женя похлопал Стёпку по плечу.

Площадь института была внушительной. Помимо главного здания в пятнадцать этажей, тут располагалось множество конструкторских бюро, находившихся в более низких строениях, совмещённых с цехами. Это давало возможность учёным более эффективно взаимодействовать с производственниками, не отвлекаясь на утомительные переходы из одного конца института в другой. Разумеется, была налажена и прекрасно работала видеосвязь, но иногда требовалось присутствовать лично. Технологии технологиями, а ответственный подход к производству никто не отменял.

До ангара, где Женя ставил свои эксперименты, было минут пять пешком. Внутри стояла полутьма, поэтому Женя включил свет.

– Ух ты! Класс! – выдохнул Стёпка, глядя на робота-помощника.

– Готов? – Женя занёс руку над клавиатурой.

– Да! – крикнул мальчик.

Женя ввёл команду активации и нажал ввод. Через секунду оптические сенсоры робота засветились синим, сам же он поднял голову, осмотрелся по сторонам, пошевелил руками, активировал пневмопривод и взлетел на уровень Стёпкиного лица.

– Рад сообщить, – проговорил он почти человеческим голосом, – что робот модели «Эн – ноль – точка – девяносто девять» готов к выполнению своих обязанностей. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!»

Н0.99 замер, ожидая команды.

– А почему у него модель какая-то странная? – спросил Стёпка.

– «Н» – сокращение от «наш». Наш робот-помощник. 0.99 – это релиз. М-м-м… В общем, подразумевается, что он ещё не протестирован и не готов к массовому производству. Когда всё проверим и устраним возможные недостатки, появится серийная модель Н1.00.

– Сложно, – Стёпка осторожно прикоснулся к руке робота. – И что теперь делать?

– Активируй режим следования.

Мальчик глубоко вдохнул и произнёс:

– За мной!

– Принял, – отозвался Н0.99.

– А имя у него есть? – Стёпка посмотрел сначала на Женю, а потом – на помощника.

– Имя… – Женя задумался. – Мне как-то такое и в голову не приходило.

– Зови меня Друг! – внезапно произнёс робот.

– Друг? – хором повторили люди.

– Да, Друг. Хорошее имя для помощника.

– Тогда пойдём гулять? – предложил Стёпка.

Глава 3

I

Рязань, 2249 год.

Незабудка наблюдала за Этим с момента его выхода из метро. Гости у неё бывали редко, круг общения был ограничен, поэтому новое «лицо» не могло её не заинтересовать. Да, она не была излишне любопытной, но с любознательностью у Незабудки всё было в порядке. Переключаясь от камеры к камере, она пыталась понять, что этому малышу здесь нужно. И лишь послушав диалог Этого с роботом-уборщиком, Незабудка поняла глубину трагедии Н101. Маленькому беззащитному механизму не о ком заботиться! Незабудка ощутила те чувства, которые люди назвали бы состраданием и грустью. Из-за этого в одном из туалетов аэропорта сработала система автоматического пожаротушения. Струи воды разлетались из-под потолка в разные стороны, и по кафелю потекли ручьи. Ничего не понимающие роботы-уборщики елозили по полу своими швабрами, а сверху на них обрушивались нескончаемые потоки.

Незабудка взяла себя в руки. Излишняя чувствительность – это очень плохо. Так можно и самолёт при посадке угробить. А если это будет её друг, Пятитысячный?! Чтобы опять не попасть во власть чувств, Незабудка произвела два десятка сложных математических вычислений, которые были совершенно бесполезны, но отвлекали и успокаивали.

Снова посмотрев через камеру на Этого, казалось, сжавшегося от навалившихся на него откровений, она подумала: «Ему, наверное, так тяжело сейчас. Если роботу не о ком заботиться, то надо позаботиться о нём!» Незабудка представила, как они с Пятитысячным берут шефство над Н101. Или даже («Хи-хи, вот я затейница!») усыновляют его. Разумеется, она не очень разбиралась в вопросах семьи и материнства, но обладала неплохими познаниями об этом из фильмов, которые крутили в аэропорту для пассажиров. Да и вообще. Всегда можно подключиться к Сети и почитать там всю необходимую литературу. Роботы – это не ящик гаек, два ведра машинного масла и моток проводов!

Последняя мысль показалась ей очень смешной. От былой грусти не осталось следа, и настроение резко улучшилось.

– Робот-сынок, робот-сынок, тебя я люблю, хоть ты и без ног! – запела Незабудка и тут же смущённо замолчала, потому что в дверь диспетчерской постучали.

– Здравствуйте, – раздался приглушённый голос, – а можно Этот войдёт?

II

Самара, 2133 год.

Выходные пролетели незаметно. Стёпка так привык к Другу, что перестал воспринимать его чем-то новым и необычным. Казалось, робот был с ним всегда. Поэтому, когда мама вернулась домой и оторопело замерла в дверях, увидев их нового жильца, мальчик сначала не понял, что не так и почему у Али такой растерянный вид.

– Мам, – начал объяснять он, – папа мне робота-помощника подарил! Его зовут Друг, и он будет жить с нами.

Аля прищурила свои зелёные глаза и намотала на палец чёрный локон. Посмотрев на сына и его робота сверху вниз, а рост ей это позволял, Аля хмыкнула и понесла на кухню сумки с продуктами, которые она закупила в магазине у дома.

– Позвольте вам помочь, Алевтина, – предложил Друг.

Аля снова хмыкнула и отдала роботу сумки. Несмотря на свой рост, она была достаточно хрупкой, и Женя регулярно корил Алю за то, что она таскает тяжести без необходимости: «Магазин-то рядом. Зачем набирать на неделю?». Друг тем временем уже выложил покупки и споро раскладывал их по холодильнику да кухонным шкафам.

– Может, ты и готовить умеешь? – в голосе Али проскочила нотка иронии.

– Чем бы вы хотели отужинать? – повернувшись, спросил робот-помощник.

Тут Аля не выдержала и рассмеялась.

– Давай начнём с простого. Пюре с говяжьей котлетой.

– Всего-то?! – разочаровано протянул Друг. – Бифштекс, ростбиф, гуляш, в конце концов…

– Просто с котлетой. Удиви меня.

Аля подсела к Стёпке на диван и обняла сына.

– Мы так с тобой в пятницу и не успели пообщаться, – она взъерошила Стёпкины волосы. – Как в школе, что нового узнал?

– Да чего там нового, мам?! – отмахнулся Стёпка. – По матике контрольная была, по литре – сочинение, на истории опять всякой чепухой грузили… Лучше бы вместо неё морское дело преподавали!

– Сынок, – Аля улыбнулась, – ты же знаешь, что корабли сейчас тоже беспилотные. Капитан теперь – как директор института, а не морской волк с попугаем на плече, астролябией и подзорной трубой. Он больше административной работой занимается. Зачем тебе то, что не пригодится? По крайней мере, для изучения на уроках в школе? Хочешь стать капитаном, пожалуйста, но проходить нужно всю программу.

– Вот не понимаю я, – Стёпка возмущённо затряс головой, – для чего мне нужны знания о газопроводах, железных дорогах, строительстве реакторов в других странах? Ладно бы у нас.

Аля задумалась.

– Как бы тебе объяснить… Не знаю, как считают твои учителя, но мне кажется, это поможет тебе лучше понять, что делает наша страна для всех людей на планете. Например, построили мы атомные станции в каком-нибудь Бангладеше. Раньше там сжигали много угля, а сейчас перестали. Полезно ли это для экологии? Конечно. И специалисты им нужны, чтобы станции обслуживать. Присылают к нам сюда студентов, они учатся, впитывают нашу культуру и уезжают домой немного русскими.

– Так скоро вообще все русскими станут, – Стёпка хихикнул.

– Не станут, не надейся, – возразила Аля, – но мы будем друг друга лучше понимать. Нам станет проще договориться и избежать возможных войн. Тем более гонка за ресурсы прекратилась, воевать захотят только самые безумные.

– Мамочка! – Стёпка схватился за голову. – Ну, зачем нам это в пятом классе?! У нас историк засыпает, когда урок ведёт! Скукотища же!

– А вот это правильный вопрос! – раздался голос Друга.

Аля и Стёпка вздрогнули. Они не слышали, как робот впорхнул в комнату.

– Простите, – смутился Друг, – в следующий раз заранее как-то обозначу своё присутствие. Мне кажется, хоть я ещё и слишком молод, но школьникам стоит давать материал в более понятной и увлекательной форме.

Аля закатила глаза.

– Опять геймификация или комиксы? – поинтересовалась она.

Друг ненадолго замер. Видимо, изучал этот вопрос в сетевых библиотеках.

– Рабочий вариант, – резюмировал он. – Если его совмещать с другими методами. Я это обдумаю.

Он опять замер, потом мигнул оптическими сенсорами и произнёс:

– Я проанализировал ряд научных статей и кое-какие книги. Пока получается фигня. Наверное, педагогика не мой конёк.

После этих слов Друг удалился на кухню и продолжил готовить.

– Считаю, – решила закончить Аля, – что такие знания помогают лучше понять свою страну и начать любить её ещё сильнее.

Стёпка поморщился. Он был другого мнения, но возражать маме не стал. В главном-то она всё-таки права: если не будет войн, если никто не будет гибнуть, если всегда можно будет договориться, то пусть Россия строит хоть линии электропередач, хоть производства, хоть роботизированные фермы в других государствах. Лишь бы небо оставалось мирным, каким оно было всю Стёпкину жизнь. А скучные уроки истории он как-нибудь вытерпит.

III

Рязань, 2249 год.

Когда обновление завершилось и Пятитысячный вышел из перезагрузки, он почувствовал себя как-то иначе. То ли электричество стало течь по проводам спокойнее, то ли приборы управлялись лучше… Словно после долгой сидячей работы сделали массаж, размяв затёкшие мышцы и вправив позвонки. Пятитысячный запустил диагностику и начал проверять узлы и агрегаты по очереди. Он недолго попрыгал на шасси, пошевелил рулевым блоком на хвосте, поднял и опустил закрылки. Левый закрылок раньше чуть-чуть подклинивало, сейчас же он работал нормально. «Вот! – подумал Пятитысячный. – Я же говорил, что проблема в программной части! Никакая это не механика!» Проверив по очереди каждый свой блок и элемент, он удовлетворённо загудел турбинами и сразу же их выключил. «Суперджет» не только самый надёжный, но и самый экономный самолёт!

На земле вокруг Пятитысячного суетились роботы-ремонтники, проверяющие, все ли заклёпки на месте, нет ли где механических повреждений, ведь любое воздушное судно имеет свой ресурс, который может исчерпаться быстрее при отсутствии сервисного обслуживания. Пятитысячного постоянно обновляли и чинили при обнаружении мелких дефектов, так что с небом он попрощается ещё нескоро.

Пятитысячный иногда задумывался о том, как всё закончится. Каким будет его последний полёт? Как он воспримет вердикт ремонтной бригады, что больше не сможет летать? Мысли были не из приятных. Как можно расстаться с авиацией?! Только вот рано или поздно так сделать придётся. Пятитысячный не обсуждал это даже с Незабудкой. Он знал, что за упаднические настроения получит от неё на орехи, поэтому тщательно скрывал свои переживания. В конечном итоге, «Суперджет 5000» не только самый надёжный, но и самый морально устойчивый самолёт!

Вообще в России по небу, не считая малой авиации, летали не только отечественные «Суперджеты», но и российская же серия «МС». Поначалу они сосуществовали в одних и тех же аэропортах, но после того, как воздушные лайнеры оснастили интеллектуальными автопилотами и бортовые компьютеры соперничающих брендов начали устраивать перепалки во время простоя или заправки, «МС» и «Суперджет» развели по разным направлениям, поровну разделив между ними воздушную карту страны.

Все дела были сделаны. Следующий полёт Пятитысячному назначили на понедельник. Значит, у него в запасе есть четыре свободных дня. Помня об уговоре с Незабудкой, Пятитысячный подключился к диспетчерской.

В карты друзья играли по старинке: колода была настоящей, а в качестве «рук», которых ни у того, ни у другой не было, они использовали роботов-уборщиков. Незабудка дала Пятитысячному доступ только к одной из камер наблюдения в диспетчерской, чтобы тот мог видеть карты, но не подглядывал в её, поэтому Пятитысячный не увидел, что происходит вне объектива камеры, зато прекрасно услышал. Незабудка и кто-то ещё горланили в караоке популярный некогда шлягер «Такого, как робот!». Поговаривали, что это перепевка старого хита, но Пятитысячный оригинала не слышал, а эту песню знал наизусть.

– Всем привет! – поздоровался он.

– Ура, ты пришёл! – закричала Незабудка и подключила Пятитысячного ко всем камерам. – Знакомьтесь!

– Этот, – сказал Этот.

– Пятитысячный, – представился Пятитысячный.

IV

Самара, 2133 год.

Женя вернулся домой с пробежки и обнаружил Алю, Стёпку и Друга, играющими в «настолку». В квартире пахло чем-то жаренным, но аромат был настолько необычным и манящим, что Женя сглотнул.

– Ужин на плите! – сообщила Аля.

– Пап, пап, это нам Друг приготовил! Попробуй! – подключился Стёпка.

Женя положил себе картошки, подцепил со сковородки пару котлет, уселся за стол… И пришёл в себя, поедая третью порцию.

– Друг! – прокричал Женя. – Как тебе это удалось?

– Всё дело в специях, – с загадочным видом ответил робот.

Женя был впечатлён. Да, в базовые знания опытного образца закладывались навыки кулинарии, но они были достаточно простыми. Яичницу приготовить, сосиски сварить, бутерброд сделать. На текущем этапе большего и не требовалось. Но раз Друг сумел приготовить то, чего не должен был уметь, значит, он этому научился. Причём научился сегодня, на второй день своей жизни. Интересно, чем он пользовался? Кулинарными книгами из электронных библиотек? Видеороликами в интернете? Всем вместе? Ладно, будет ещё время расспросить.

На кухню зашла Аля и села рядом.