Ошибка предубеждения

Глава 8

Встреча закончилась, Мальцев смотрел вслед удаляющемуся собеседнику.

В деревне, как известно, все друг друга знают и сокрыть личную жизнь почти невозможно. Что уж говорить о появлении нового человека или машины, они невольно притягивают взгляды местных жителей. Рядом с Турьим Рогом находился пункт пропуска в КНР, разного автотранспорта было всегда много, поэтому появление чужого джипа не должно здесь кого-то удивлять. Учитывая указанное, Мальцев решил встретиться с агентом в своем автомобиле. Поставил его между двух фур, длинная череда которых вытянулась вдоль обочины дороги от центра поселка в сторону границы. Вероятно, из-за погоды пункт пропуска не открыли или фуры скопились, пережидая минувший циклон.

Спина в бушлате окраса пиксельного камуфляжа исчезла за сугробом, потом мелькнула еще раз между деревьев и окончательно скрылась из виду. Мальцев посмотрел на руки, они слегка дрожали от прилившего адреналина. Как опытный сотрудник, он чувствовал след оперативной удачи, но пока боялся потерять его, запутавшись среди множества вариантов использования полученных материалов.

Откровенно говоря, первоначально отправить в Турий Рог на встречу с источником он намеревался старшего оперуполномоченного отделения. Но, поняв, что начальник Службы не возьмет на себя ответственность самостоятельно выпустить в рейс служебный уазик, ехать решил сам. Послать в такую погоду сотрудника на своем авто он не мог, считая неприемлемым подвергать риску подчиненного только потому, что самому не хотелось раньше времени тревожить свое руководство. Сначала разберись, потом докладывай. Сейчас же Мальцев понимал, как правильно он поступил. Ему в руки выпало столько козырей, и это только потому, что о срочной встрече с агентом не знает его непосредственный начальник и на явку он приехал лично. «Так, сейчас самое главное – не упустить “главное”», – подумал Мальцев. Как использовать полученные от агента материалы? Время определенно играло против него. Решение нужно принимать быстро, по крайней мере относительно работы с объектом. Ситуация весьма удачная, но что из известного Мальцеву целесообразно использовать и как? Еще минут десять Сергей сидел, почти неподвижно глядя через лобовое стекло на замызганные китайские иероглифы, украшавшие фургон впередистоящей фуры. Ветер стих, бело-серая пелена за окнами стала совсем прозрачной, хотя понять, где солнце, по-прежнему было еще сложно. То ли вечер, то ли утро, время словно замерло. В этот момент его мозг генерировал идеи и версии, а сознание пыталось их сопоставить с объективной реальностью. Оперативный азарт толкал его к действиям, но жизненный и служебный опыт сдерживал порыв. Разнонаправленные импульсы в голове нужно было как-то унять. «Стоп, машина! Обе назад!» – скомандовал сам себе Мальцев, памятуя опыт службы на пограничном корабле. Главное – принять решение, а потом все будет просто. И он его принял. Первое: если и работать с объектом, то сегодня. Причин на это было множество, Мальцев, безусловно, смог бы четко их сформулировать в вербальной форме, однако на это у него не было времени. Канва предстоящей беседы у него сформировалась: «легенда… основание… форма… метод… способ… сначала пряники, потом кнут, все понятно». Второе: полученные материалы пока приберечь, по ним можно еще пару дней подумать. Спешить нельзя.

Мальцев позвонил начальнику Службы, сообщил, что уже на месте, дорога оказалась нормальной. Едет на заставу, оттуда и доложит, что и как. «Да, кстати, что ему сказать-то?»– задумался Сергей. Нужно логичное и естественное объяснение. Он вырулил на дорогу и поехал за своим старшим опером, которого оставил в придорожном кафе на въезде в село.

– Сань, на заставу сейчас. Побеседуй с теми, кто не на службе, – распорядился по дороге Мальцев, обращаясь к подчиненному. – Я – с офицерами, а ты – с контрактниками. Посмотри свежим взглядом, может, что интересное будет. Покопайся, одним словом, во всей тематике. По ходу проверим, выкупятся ли «штыки»^[34] наши не своему куратору без установленных на то паролей.

Часовой заставы через нити колючей проволоки посмотрел в удостоверение Мальцева. Потом что-то сказал в трубку служебного телефона и распахнул ворота заставской выгородки.

– Врио начальника заставы старший лейтенант Охлестин! – поприветствовал Валера прибывших офицеров, а про себя подумал: «Что же за день сегодня такой поганый? Какого хрена приперлись?..»

В канцелярию занесли чай. Мальцев панибратски поинтересовался у врио начальника обстановкой, как в целом дела, нет ли каких проблем и т. д. Попросил выделить его сотруднику комнату для беседы с контрактниками. Пока Охлестин вышел из кабинета отдавать соответствующие распоряжения, Мальцев по закрытой связи сообщил начальнику Службы, что ситуация под контролем, ничего серьезного и волноваться руководителю не о чем. Пока работают, детали и предложения доложит уже позже. Также добавил, что коль приехали, то проверят порядок хранения оружия, боеприпасов и секретной документации. Предложил оформить это как внезапную проверку. Почему нет? Галочка в отчетах и планах работы тоже нужна. Начальник Службы был, естественно, за. «Оформить это мероприятие нужно обязательно и найти какое-нибудь нарушение, лучше несколько мелких, для объема справки», – решил Мальцев. Результат внезапной проверки затмит в памяти начальника Службы повод поездки на заставу, а он единственный, кто знает, что выезд был инициирован какой-то оперативной информацией. При этом наличие официальной справки о работе надежно залегендирует истинную цель его пребывания в селе перед сотрудниками Службы, его операми и, главное, руководством. Мальцев еще не до конца знал, понадобится ему это или нет, но четко понимал, что лишней такая предусмотрительность точно не будет.

– Сергей Николаевич, дежурный озадачен, комната готова. Может, еще чаю? Кофе, кстати есть, будете? – поинтересовался Охлестин, вернувшись назад, прикрывая за собой дверь. Мальцев не отказался от кофе, хотелось взбодриться.

– Валерий Олегович, мы ненадолго, побеседуем с людьми, проверим порядок хранения и выдачи оружия и секретной литературы. Начальник Службы в курсе, можешь позвонить ему, подтвердит, а то командировочное задание на проверку мой офицер забыл в кабинете.

Обсуждая погоду и всякую другую ерунду, Мальцев наблюдал за собеседником, улавливая особенности его реакции и пытаясь выявить по мелким крупицам краткого диалога уровень эмоциональной устойчивости парня, составить для себя примерный психологический портрет визави. Он был знаком с офицером, даже беседовал с ним пару раз, когда того назначали в Турий Рог, и позже, во время сборов в Службе. Но для целей нынешней беседы представлений, почерпнутых из тех контактов, было крайне недостаточно. «Да, лучше начать с пряников», – решил Сергей.

– Валерий Олегович, видел недавно у руководителя Ваш рапорт на перевод в Воронеж. Вы оттуда родом?

– Не, я из Подмосковья, – ответил Валера, воодушевившись и напрягшись одновременно. «Может, сейчас что-то прояснится?»

– А чего в Воронеж-то проситесь? Я, кстати, родом из тех мест и служил там недалеко в 2012–2015 годах.

– У меня супруга заканчивает ординатуру в медуниверситете Воронежа, ей предлагают остаться на кафедре. Она кандидатскую пишет. Третий год видимся от отпуска к отпуску. Она-то приедет сюда ко мне, но сами понимаете: ради мужа отказываться от своей мечты… Какая это основа для крепкого семейного счастья? – Валера посмотрел собеседнику в глаза, пытаясь увидеть там понимание.

Мальцев тоже пристально и с участием смотрел на офицера, словно выискивая в его лице какие-то ответы. «Так, пряники точно сработают».

– Согласен, – улыбнулся он. – А что начальник говорит?

– Заставы? Тот все понимает – согласен. А Службы – не знаю. Вторую неделю тишина. Полтора года назад пытался перевестись, сказали: послужи еще с год, а там посмотрим. Год прошел, но пока все еще «посмотрим», наверное, не кончилось.

– Ясно, – выдохнул Мальцев. «Теперь кнут», – и, дождавшись, когда Охлестин поднимет кружку с кофе на уровень груди, выстрелил вопросом.

– Слушай, Валерий Олегович, а как ты сегодня ключи на ЗАСе менял? – Мальцев сказал это намеренно спокойно, в том же понимающем тоне, но теперь уже без каких-либо эмоций уперся взглядом в переносицу собеседнику. Спрашивать нужно было именно так, чтобы вопрос стрелял своим содержанием, а не формой его подачи. В противном случае ответная реакция собеседника будет малоинформативной. То ли вопрос его действительно «убил», то ли он просто испугался резкого тона или изменившейся манеры речи.

На удивление Охлестин спокойно донес кофе до рта и, сделав всего один глоток, опустил руку, даже не поставив кружку на место. Обычно в моменты резкого слома поведенческого стереотипа происходит гормональный всплеск и человеку сложно продолжить четкое выполнение начатых действий. А тут держит кружку на весу, тремора не видно, и, самое главное, всего один глоток. В подобных ситуациях мозг лихорадочно пытается выработать ответную реакцию на стрессовую ситуацию, для чего ему нужно время. Человек, как правило, на мгновение прервавшись, продолжает начатое действие, совершая его медленнее или повторяя несколько раз. Так он подсознательно пытается выиграть время. «Варианта два, – пролетело в голове у Мальцева, – агент что-то напутал, или парень – истинный самурай. В таком случае у разведчиков действительно хорошее чутье на достойных кандидатов к себе на службу».

Охлестин хорошо услышал и понял вопрос, спина опять похолодела… уже второй раз за это утро. По названной выше причине – выиграть время для адекватной реакции – он чуть было не переспросил: «Сегодня? Ключ ЗАС?», но подкативший к горлу комок просто не дал ему этого сделать. Ватной рукой он донес кружку до рта и сделал глоток обжигающе горячего кофе. Он-то и снял возникший в голосовых связках спазм и выключил это дурацкое ощущение нереальности всего происходящего. Кроме того, повторный стресс за несколько часов уже имел мало шансов вызвать сильный адреналиновый шторм. Валера взял себя в руки и также посмотрел Мальцеву на переносицу.

– Да вроде, как всегда. Правда, я это делал последний раз год назад, наверное. Но дело нехитрое, справился. Позвонил дежурному по спецсвязи, сам проверил, связь отличная.

Мальцев ухватился за последнюю фразу: «Этим агента, если что, и прикрою».

– Кстати, забыл, – тут же продолжил Охлестин, пытаясь противостоять гормональной буре, назревающей внутри, и делая вид, что он ничем не взволнован, – в Службу докладывать о Вашем прибытии?

– Не надо, я уже сообщил начальнику, что мы здесь. А все же, Валерий Олегович, как ты ключ поменял?.. Без механика ЗАС-то? – Мальцев перешел на «ты».

«Это катастрофа», – понял Валера, отрицать легко проверяемое бессмысленно, вся застава знает, что РЛП, где был механик, со службы привезли лишь к восьми утра. «Галимов сдал, сука!»

Охлестин, пытаясь сохранить реноме, рассказал обстоятельства сегодняшнего утра. При этом вид у него, конечно, был человека удрученного, но якобы не понимающего всей тяжести совершенного. В заключение он особо отметил, что ключ встал нормально, а старый – самое главное – сожгли, как положено, вдвоем.

– Валер, открою тебе секрет: проверка связи после смены ключа – задача механика ЗАС. Когда доложил ты, мне позвонили сразу и сообщили о нарушении регламента.

Конечно, это была ерунда, но замначальника заставы знать этого не мог, – Мальцев довел легенду, чтобы отвести подозрения от своего агента.

Несколько секунд в канцелярии стояло молчание.

– Давай еще кофейку попьем, не против? – первым нарушил паузу Мальцев. Дождавшись напитка, он продолжил: – Не буду долго ходить вокруг и около. Ты, Валера, грамотный офицер, руководство планирует тебя на начальника заставы выдвигать. Если сейчас начать служебную проверку, вполне возможно, ты поедешь в Воронеж, только уже просто как гражданин Охлестин В. О. Без погон и с пометкой в выданных документах: «Уволен из органов ФСБ по несоблюдению условий контракта о прохождении службы». Если такой вариант тебя устраивает, скажи сейчас. – Мальцев посмотрел на Охлестина, тот молчал. – Есть другой вариант: ты продолжишь службу, и я обещаю содействие в твоем переводе в Воронеж.

Валера впал в некую прострацию, все слышал, понимал, но соображать совсем не получалось.

– Я Вас услышал, Сергей Николаевич, – вдруг с удивлением для самого себя ровным и четким голосом произнес Охлестин. – Я могу подумать?

– О чем? – сразу не сообразил Мальцев, он же еще не закончил свою мысль.

– Вы же мне предлагаете выбрать вариант?

– А ты уже готов выбирать? – Мальцев отметил, что беседа пошла несколько не так, как он предполагал.

– Сергей Николаевич, сейчас же в институте преподают оперативную подготовку… Я все понимаю… Какова будет цена моего согласия на второй вариант?

«Вот же молодец! Интересный конечно парень, я бы его в отделение себе точно забрал… но об этом потом, пока надо закончить правильно», – подумал Мальцев, а вслух с улыбкой произнес:

– Понимаешь, какая штука, ответить на это я тебе смогу только после твоего выбора. Не войдя в дверь, ты не узнаешь, что за ней, а рассказать тебе этого я не имею права. В целом как служил честно, так и продолжишь служить. Уверяю: ничего противоречащего твоим моральным принципам делать не придется. Мы все в одной лодке и делаем одно дело.

Охлестин молча смотрел в пол.

– Насколько я могу рассчитывать, что Вы действительно посодействуете моему переводу? – тихо спросил Валера. – Вам же это будет совсем ненужным, если я соглашусь на второй вариант?

– Валер, слово офицера: сделаю все, чтобы в течение года твой вопрос решился. Я не всесильный, но к нашим аргументам прислушиваются, и не в последнюю очередь, как ты понимаешь. Мы умеем быть благодарными.

Опять наступила пауза, которую нарушил уже Охлестин:

– Хотите еще кофе? Я бы выпил… с коньяком лучше.

– Спасибо, третья кружка за полчаса – уже перебор. А одну рюмку коньяка можно, назад сотрудника посажу за руль. Ты один со вторым замом на заставе сейчас?

– Да, он отдыхает после ночи. Старшина в госпитале, начальник в отпуске.

– Офицеры заставы – основа всей пограничной службы. Всегда считал их самыми уважаемыми и достойными первых привилегий. Я на корабле пограничном начинал, на Курилах, в 90-е. Мрак конечно полный, как там тогда заставы выживали, до сих пор не пойму.

Валера достал из-за шкафа бутылку, недопитую после проводов начальника заставы в отпуск. Налил две рюмки, выпили, закусив шоколадкой. Мальцев намеренно позволил подобную вольность с коньяком, он чувствовал, что решение Охлестин принял, его требовалось только поддержать теперь в этом. Тем более офицер к алкоголю относился спокойно, судя по официальным и неофициальным докладам.

Посмотрели друг на друга.

– Я должен что-то написать? – спросил Валерий.

Мальцев спокойно положил перед ним лист бумаги.

– Да, пиши. Сверху: «Подписка», далее: «Я…»

После того как Мальцев убрал в карман лист бумаги с согласием Охлестина на конфиденциальное сотрудничество, он намеренно перевел общение на другую тему. Сейчас желательно дать человеку немного времени осмыслить суть произошедшего. Все инструкции Мальцев доведет до него в самом конце, чтобы именно они, как крышка, закрывали в его памяти события сегодняшнего дня.

– Секретка^[35] у тебя вся в сейфе? На выдаче нет ничего? – спросил Мальцев.

– Все здесь, – ответил Валера, открывая верхнюю половину сейфа и доставая из него журнал учета секретной литературы.

Мальцев пролистал журнал, листы все на месте, прошиты и опечатаны. Стал называть регистрационные номера и наименования документов, а Валера извлекал их из сейфа и показывал проверяющему. В конце он извлек три пистолета Ярыгина, достал из кобуры свой – четвертый. Пересчитали патроны, сверили номера с учетом и вместе с бумагами убрали все на место. Мальцев только сейчас увидел, что все это время Охлестин был при оружии. Хотел было спросить причину, но осекся, вспомнив, что находится на пограничной заставе с очень непростой оперативной обстановкой: «Да уж, это не службистские мальчики, перекладывающие бумажки в кабинетах». Закончив проверку, Мальцев расписался в журнале, что недостач и нарушений нет.

Проверка оружия и боеприпасов тоже ничего серьезного не выявила, за исключением хранения в оружейке автомата контрактника, уже неделю как убывшего в отпуск. Также опер Мальцева «нарыл» два патрона с наколами бойка на капсюлях, которые были в магазинах носимого боекомплекта из тревожного сейфа. Кто-то загонял их уже в патронник, а делать это разрешалось непосредственно перед возможным применением оружия. Граница, всякое бывает, в любом случае о таких фактах военнослужащий обязан докладывать, а патроны – заменяться.

– За это не переживай, – сказал Мальцев врио начальника. – В справке отразим, что устранено на месте. С дежурными занятие проведи только, чтобы докладывали, знают же: бойца нет больше трех суток – его ствол на склад. И внимательней пусть магазины проверяют после тревожной группы, а лучше вообще патроны с носимого БК замени, видел, какие они уже ржавые? На ближайших стрельбах расстреляй, да свежими забейте магазины. Кстати, это твоя прямая вахта, ты же зам по боевой подготовке.

Переговорив в коридоре со своим опером, Мальцев понял, что интересного и срочного тот не «набеседовал». Отдал ему ключи и велел прогреть машину. После, сделав все необходимые записи о проверке в журналах и книге пограничной службы, он прикрыл дверь канцелярии и вернулся к главному:

– Валер, подробнее мы с тобой все обговорим позже. Через неделю в Службе сборы начальников застав вроде, там и пообщаемся. Основное: о факте и содержании нашего разговора – никому. Никто и никогда от моего имени с тобой связываться не может, если только я сам не сообщу об этом тебе заранее и не дам условный пароль для взаимоопознавания. На заставе мы были с внезапной проверкой, результат ты знаешь. Со мной никаких официальных контактов по твоей инициативе. У тебя есть в телефоне мессенджер «ВиЧат»? Установи, если нет, мой ник там – Матрос. Никакой информации не пиши, только обуславливаемся о способе связи или условиях встречи. Если совсем уж что-то срочное, звони по ЗАС на боевой информационный пост оперативного дежурного Службы. Скажешь, что «Орлов с Управления», и спроси меня, я подойду. Связисты знают, позовут сразу. Именно на БИП, не оперативному, ни мне в кабинет, а на БИП. Все понял? Повтори, кстати, свой псевдоним.

– Да, все понятно… Орлов, – ответил Валера.

– Ладно, мы погнали, по линии дежурной службы не сообщай, я сам позвоню. И не переживай, все хорошо, решим с твоим переводом, главное, не накосячь ничего, – Мальцев с улыбкой посмотрел на Охлестина, сканируя его физиогномику: «Не перегнул я ничего? Все действительно хорошо?»

Машина уехала, за окном слышался скрежет лопаты часового, убирающего наваливший снег. Из телевизора вещали новости: «…Уильям Бернс обсуждал в Москве с представителями российских властей в том числе вопросы…» Валера пребывал в прострации. Из кухни запахло жареным мясом: повар к обеду готовил котлеты из кабанятины, добытой на прошлой неделе старшиной. Захотелось есть, вернее, закусить.

– Дежурный! Узнай на кухне, когда готовы покормить, – крикнул Охлестин и взглянул на шкаф. За стеклом стояла недопитая бутылка конька…

Глава 9

Секретно

пп. 13.2, 14.1 пр. 0109-2014

СРОЧНО

Кому: г. Владивосток, Начальнику УФСБ РФ по Приморскому краю

От кого: г. Москва, Начальника УКАКД 1 Службы УФСБ России

Уважаемый Василий Михайлович!

1 Управлением ДКРО 1 Службы ФСБ России в рамках ДОУ № 351 «Братья» по подозрению в осуществлении разведывательно-подрывной деятельности в пользу США разрабатывается гражданин Украины (в приложении). Установлено: 08.11.2021 фигурант намерен вылететь рейсом № 6281 по маршруту Москва (Шереметьево) – Владивосток.

С учетом изложенного прошу:

– провести на вашем участке в отношении фигуранта мероприятия НН, ПТП. Осуществить оперативную установку выявленных связей и контактов;

– в ходе работы учесть наличие у фигуранта опыта оперативной работы в органах СБУ и участия в боевых действиях на Донбассе.

Для координации работы от 1 УДКРО полковник Кадяев Алексей Андреевич, ОС № 923-12-23. Полученные материалы прошу направить на наш адрес файлом СОД «Атлас».

С уважением,

Начальник УКАКД 1 Службы ФСБ России

генерал-лейтенант Шелестов О. Л.

«07» ноября 2021 года

Кадяев положил в папку выписку из телеграммы, направленной в Приморье, и справку по результатам ОРМ, проведенных по его просьбе территориалами из Владивостока. Информативным ответ коллег назвать было сложно: Сема пробыл в городе всего два дня, ни с кем не встречался, использовал уже известный номер телефона. Тем не менее дело находилось на контроле директора, ввиду чего начальник 1 Управления лично вникал во все нюансы разработки.

– Судя по всему, – в кабинете начальника Управления Кадяев продолжал свой доклад, – Сема намеревался лететь куда-то через Южную Корею, так как купил билет на рейс до Инчхона (Сеул). Однако при посадке у него не оказалось ПЦР-теста, устроил на регистрации скандал, кричал, что он летит отдыхать, и т. д. Конечно, странно, летишь за кордон – выясни все нынешние требования принимающей стороны, а тут… Но ничего другого примечательного коллеги не зафиксировали.

– А почему Вы говорите «через Корею», а не «в Корею»? – выйдя из задумчивого молчания, спросил генерал – лейтенант Финтиппов.

– У него нет южнокорейской визы, по крайней мере на паспорт, по которому он приобретал билет. Вероятно, Инчхон был транзитным аэропортом, а дальше билет неустановленной иностранной авиакомпании.

– То есть Сема хотел погреться где-то в Таиланде или… куда там сейчас еще летают греться зимой?

– Вообще через Владивосток лететь в Таиланд реально подешевле.

– Мечтаешь в Таиланд? – засмеялся Финтиппов. – Уже и цены сравниваешь?

– Исключительно профессиональный интерес, товарищ генерал, – поддержал шутку начальника Кадяев.

– Так, ну, нет ПЦР-теста – сделай да лети, а он почему отказался и улетел назад? – закурив очередную сигарету, размышлял Финтиппов. – Есть соображения?

– Можем только предположить. Со своей дебетовой карты он приобретал арбидол и еще какое-то лекарство. Противовирусное. Возможно, Сема в действительности подхватил коронавирус и поэтому вернулся назад, все равно отдых пропал.

– Вполне возможно. А так остальное все – пустышка? – Клубы дыма заволокли уже треть генеральского кабинета, и Кадяев, сам того не замечая, даже чуть сгорбился и склонил голову, пытаясь увеличить в своих легких концентрацию свежего воздуха. Финтиппов заметил это, затушил сигарету и открыл фрамугу. С улицы послышались городской шум, гул вечерней автомобильной пробки на Лубянке, пахнуло прохладой и кислым автовыхлопом. Финтиппов по-старчески закашлялся.

– Александр Михайлович, вы же вроде на прошлый День чекиста зарекались бросить курить? – улыбнулся Кадяев. – Через 15 дней уже следующий наступит.

– Да надо бы уж собраться. Ты, Алексей, тоже ведь курил вроде? Как бросил? Легко?

– Да, курил. В суворовском училище попробовал в 14 лет. До 30 лет сам себя обманывал, что балуюсь, хотя по пачке в день порой уходило. Бросал, наверное, каждую неделю, – засмеялся Кадяев. – А тут с братом двоюродным выпивали как-то в пятницу, он спрашивает, крещеный я или нет. Оказались мы нехристи оба. Так с утра в субботу и пошли в церковь. Стоим в сторонке от паперти. «Давай покурим, – говорю брату, – крайнюю». А сам думаю: «Креститься решили по пьянке, как за бутылкой сходить. Нужно хоть как-то это событие отметить праведным делом, курить бросить, что ли?» Голова побаливает после вчерашнего, выкурили и пошли помазываться. Вышли из храма, брат мне сигарету протягивает. «Да я бросил», – говорю. Брат не удивился, я же раз 100 бросал уже. Но с тех пор и не курю.

Финтиппов удивленно посмотрел на подчиненного.

– Так ты что у нас, верующий, что ли?

Кадяев засмеялся.

– Невоцерковленный – точно, а верующий? Не знаю, – а потом уже серьезно добавил: – Пообещал кому-то, кого не знал, а нарушить обещание стыдно было, да и страшновато даже поначалу. Это сейчас уже не боюсь…

Финтиппов рассмеялся и раскашлялся одновременно.

– Давай к нашим баранам. И что, Сема значит во Владивостоке ни с кем и никак?

– Таксисты, администраторы, официанты. Ничего. Оперативные установки всех до конца проводят еще. Бригада отрабатывала по большой схеме, в том числе на предмет возможных моментальных и тайниковых передач. «Терминал» тоже ничего не дал. Поэтому пока рабочая версия поездки – отдых. Вполне возможно, так и есть. Подождем анализа установок и результатов от Службы «Р»^[36], что они дадут по его средствам связи в Минске и Киеве.

– Как говорится, сложно искать черную кошку в темной комнате.

– Особенно когда ее там нет, – закончил Кадяев мысль генерала.

– В целом складно, конечно, но… как-то неестественно. Рядом Турция, не хуже Таиланда наверно и намного дешевле. Он в Москве сколько пробыл до вылета и потом, когда вернулся? – спросил Финтиппов.

– В том-то и дело, рейсы почти стыковочные, минские. Пару-тройку часов в Шереметьево побыл – и дальше на Владивосток. Так же и назад, на Минск. Там на сутки задержался перед вылетом в Киев. То, что странноватая поездка получилась, – согласен. А знаете, что меня смутило больше? Даже не выбранный для проведения отпуска регион и не забывчивость относительно COVID-ограничений.

Финтиппов взглянул на Кадяева с прищуром, характерным для ситуаций, когда у него не получалось артикулировать причины своих подозрений. В такие мгновения он смотрел на собеседника, словно ожидая от него подсказки или какого-то нужного, но забытого им слова.

– Сема – парень видный, в Минске у него подруга. Познакомились совсем недавно, и сейчас у них конфетно-букетный период в самом разгаре. Судя по всему, он по-настоящему влюблен, но при этом поехал отдыхать один, а подружке отсылал свои селфи из Владивостока, то есть не скрывал поездки. Кроме того, до момента покупки билетов 7 ноября абсолютно никакой информации о своих планах отдохнуть Сема не выказывал.

Финтиппов поджав губы, задумчиво согласился.

– Тоже странно… Хорошо, гадать не будем. Не затягивайте пожалуйста с анализом материалов. Приморчан поторопите, обязательно всю «первичку» пусть шлют, все фото, видео и т. д. И еще обязательно справка обзорная от них нужна по оперативной обстановке на территории за дни пребывания Семы в городе. Активность работников американского консульства, украинской диаспоры. Что-то по своим объектам и фигурантам разработки, может, было интересного. Телеграмму прям подготовьте, что не можем понять истинных целей поездки фигуранта и т. д., и т. п. Выслать нам все материалы объективного контроля в первичном, необработанном виде, с пояснениями. Самим провести их тщательный анализ через призму своих разработок и реальной обстановки. Проанализировать сторонние источники, ОТО^[37], ОПС^[38], Служба «Р» в эти сутки, может, что получили по другим делам. Может, возня какая-то происходила в данный период по линии БТ^[39]. Одним словом, нужно на картину в целом взглянуть, думаю, так правильно будет. Да, и коллег из Минского КГБ тоже взбодрите, что у них, может, пролетело накануне отъезда фигуранта и по его возвращении.

Кадяев вышел из кабинета и направился к себе, в отделе его ждали сотрудники с результатами доклада руководству.

Приближался конец 2021 года, через месяц – заслушивание у заместителя директора по результатам работы Службы. Отдел Кадяева на острие внимания, а по указанному делу у него неопределенность.

Посовещавшись с подчиненными, Алексей Андреевич решил форсировать обработку данных относительно поездки фигуранта во Владивосток. Если ничего перспективного не вскроется, ходатайствовать о передаче материалов по Семе назад – в третье Управление ДКРО. Украина их хлеб, а ему ЦРУ хватало и без Семы.