Мы начали разбирать сумки. Вдруг оказалось, что из всех трёх сумок мы не захватили именно ту, в которой было нарезанное мясо. Мы начали выгребать всё содержимое взятых сумок. Все эти запчасти имели смысл, только когда был жив Владимир Маратыч. Сейчас это просто хлам, всё как он и говорил. Без него мы не спасёмся. Нас постигнет лишь одна участь. Это лишь вопрос времени.
Добравшись до дна сумки, я вдруг увидел мою котлетку. И сразу замер. Голова закружилась, а веки стали тяжелеть. Но миг спустя всё прошло.
– Ну что, нашёл что-нибудь, сын? – спросил меня отец, подползая к моей сумке и заглядывая туда. Увидев котлету, он обрадовался. —Да, отлично! Хоть что-то, да поедим!
– Её есть нельзя!
– Почему это?! Выглядит неплохо.
– Просто нельзя и всё!
– Слушай, у нас тут голод. Вон, друг твой лежит, без еды умирает. А ты котлету защищаешь!
– Она моя! Моя драгоценность!
– Ну всё, Лёха, хорош!
Отец вытащил у меня из рук котлету. Я, будто уведя мысли в туман, набросился на него. Все чувства испарились. Остался только гнев. Гнев и страх. Страх за любимую котлетку. Пнув меня, отец выбежал из подвала. Я следом за ним. Он стремился к выходу. Подняв лежащий на столе лук, я наугад выстрелил. Стрела угодила в голень. Отец застонал, споткнулся и упал, ударившись головой о стену. Котлета выпала из его рук и упала под окном. Я вынул кинжал, перевернул отца на спину и начал, не переставая, колоть его в горло. Он округлил глаза, начал дёргаться в агонии. Кровь брызгала во все стороны. Меня залило ей полностью. Обернувшись к котлетке, я увидел, что рядом с ней стоит потрёпанная ворона с белым пятном на груди, смотрит на котлетку и жадно облизывает свой клюв.
Я вскочил, чтобы прогнать её. Но она была слишком голодна, чтобы бояться людей. Я не успел… Она быстро взяла клювом котлету и вмиг сожрала её… Я в ярости схватил птицу, поднёс её к себе, со злостью посмотрел ей в глаза. И тут я испытал то чувство, которое ощущал, когда на меня смотрит котлетка. Я осознал, что котлетка вселилась в птицу, чтобы сделать нам обоим лучше. Сама теперь она может улететь, когда почует опасность, потом вернуться. А я теперь могу поговорить с разумным существом, одновременно с моей любимой.
Отныне мы жили втроём: я, Женя и Птичка-Котлетка. Жили мы хорошо, мяса отца и того мародёра хватило на долго. Тем более Женя больше ничего не ел, просто сидел на месте и молчал. Какой хороший друг!
Птичка и я тоже многого не требовали. Чтобы скоротать время, я иногда читал им книги. Одну и Жене дал почитать, но он даже её не взял. Видимо, не хотел глаза напрягать. А-то у него они такие бледные. Видно, устал…
Мы смотрели в окна. Повсюду бегали люди, только вместо улыбки на лицах у них был зверский оскал. Они думали только о поиске еды. Неужели я единственный человек в этом месте, который еще не утратил таких чувств, как любовь и сострадание… За это время в посёлке уже почти не осталось людей. Некоторые передохли от голода, забившись в угол. Некоторые от рук других людей. А пытающихся выбраться из этого округа ждала участь похуже – они были разорваны голодными леопардами.
Пара дней, и мы оказались единственными в посёлке. Но вдруг моя Птичка-Котлетка заболела, причём очень серьёзно. Я пытался ей помочь, но она слабела с каждым днём. Ей становилось всё хуже, как и мне. Ведь я любил её всем сердцем, любил её больше, чем кого-либо в своей жизни.
Я должен был её спасти. Нужно было сделать инъекцию. Найдя шприц, я наполнил его лекарством. Лекарство я сделал сам. Растолок активированный уголь, смешал его с водой. После инъекции птичке лучше не стало. Спустя день она задрожала, начала задыхаться. Неужели это конец? Неужели я потеряю любимую из-за какой-то болезни? Моя Птичка… моя Котлетка…
Птичка скончалась. Я просидел в слезах много часов. Решив подышать воздухом, я вылез из подвала, вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Выдохнуть спокойно у меня не получилось. Я раскашлялся, у меня будто ком из горла вылетел. Я снова вдохнул и опять. Наконец, откашлявшись, схватился за голову. Я будто пробудился ото сна. Рассудок вернулся ко мне. И, провернув все события в голове, я побежал назад. В подвале на столе лежала мёртвая птица с подбитым крылом. Раньше этого не замечал… Я взглянул на Женю. Но это уже не был он, лишь его труп. Рана загноилась, он умер в муках, не в силах ничего сделать или сказать. Он потерял рассудок ещё тогда, когда мы зашили ему рану. Я даже этого не заметил, ведь был увлечён… чем? «Любовью» к… котлете? Что вселилась в птицу…
Любой посчитает это бредом. Теперь и я так считаю. Птица не уходила, так как не могла улететь, а до окна, единственного для неё выхода, она не могла достать. А не потому, что котлета вселилась в тело птички… И умерла птица как раз оттого, что съела котлету. Кто знает, сколько времени она лежала в том контейнере в лаборатории… Получается, всё, что я делал в последнее время, – было бессмысленно… Всё, во что я верил – ложно. Но что свело меня с ума?
Я подумал и снова взялся за голову. Тот газ, которым я надышался перед уходом из лаборатории! Должно быть, это его действие. И только сейчас оно наконец прошло. Но уже слишком поздно. Зачем я вообще полез к приборам?.. Наверное, думал, что мальчик в таком возрасте, почитав старые газеты и книжки, сможет исправить всё в один миг. Ну что за дурак… Эта ошибка стоила многих жизней. Жизни Жени, жизни моего отца. Подумать только, я убил собственного отца из-за любви к котлете… Но это была не любовь, а лишь иллюзия, вызванная газом…
А также я мог бы спасти многих, попытавшись успокоить беспорядок, показав людям, что мы принесли из лаборатории. Возможно, мы смогли бы собрать приборы, начать их использовать. Владимир Маратыч считал меня своим учеником. Он верил, что я бы разобрался, стоило почитать инструкции, принципы работы и прочую теорию. Но я был ослеплён по своей же вине. И по моей вине погибли все…
Простите, Владимир Маратыч, я вас подвёл…
Теперь мне оставалось лишь ждать своей участи. В одиночку я ничего не сделаю. Уже слишком поздно. Эх, а что бы я сделал, выбравшись из всего этого ада? Наверное, я постарался бы спасти как можно больше людей. Будь-то от голода, или от опасности. Неважно. И я бы отдал жизнь на движение прогресса человечества, ни недели бы не потратив на свои собственные прихоти. Я был бы вечным слугой всех людей. До самой смерти. Но, к сожалению, она вот-вот придёт… Всё кончено…
Вдруг я услышал снаружи громкий гул. Выглянув из подвала, в окне я увидел, как с неба на посёлок летел какой-то непонятный горящий объект. В первый раз я видел огонь. И, должно быть, в последний. Уже не волнуясь ни за что, я стал ждать дальнейшего.
Объект со всей силы ударился о землю, и прогремел огромный взрыв. Ударная волна в миг пронеслась через всю округу. Стены дома резко лопнули и пронеслись за ней. Я ударился головой о люк подвала и упал вниз…
Спустя некоторое время я пришёл в себя. Уже не гремело. Вместо подвала я был на улице.
Вернее, это всё ещё был подвал, но потолок и весь дом снесло взрывом.
Я вылез из ямы и осмотрелся. Вокруг на несколько километров простиралась пустыня из пыли и пепла. Не было посёлка, не было поля, не было леса. И ни души… Лишь на горизонте виднелось что-то, смахивающее на деревья. Неподалёку, в эпицентре взрыва, находилась воронка.
Я хотел было пойти к кратеру, но вдруг прямо из него вверх взвилось какое-то облако. Оно подлетело ко мне. Почувствовав на себе его взгляд, я попятился назад. Тут облако подлетело к трупу Жени. И начало влетать внутрь. Когда оно полностью пропало в бездыханном теле, Женя вдруг дрогнул. И потом ещё раз, и ещё…
Он начал хрустеть костями и суставами. Выставив ногу, поднялся на ней. Уже разлагающееся тело жутко встало, начало вправлять конечности. Швы с металлическим треском лопнули. Я и не знал, что нити могут так трещать. Рана, оставленная топором, снова стала свежей, а после быстро затянулась, оставив лишь мелкий шрам. Поднявшийся из мёртвых Женя осмотрел свои руки, потом мои. Вдруг его руки стали изменяться в ширине и вскоре стали пропорциональными телу. Он посмотрел на меня.
– Женя? —неуверенно начал я.
– Н-Нет… Я… Н-Не Ж-Ж-Жен-ня… – кряхтел восставший из мёртвых.
– А кто?
– Д-д… Д-Да…
– Кто?
– Д-Дай м-м-не сек-унду…
Он помассировал гортань, зажмурился и помотал головой. Потом побил себя кулаком по груди.
– Кхе-кхе! Всё, так-то лучше! – сказал он без запинки.
– Так кто ты?!
– Моё имя Шак’Хид. Я один из Neil Quare. И именно я создал эту Вселенную.
– Подожди, а что ты сделал с Женей?
– Я лишь принял его облик, а также его память, его знания о мире, о языке и прочем. Теперь мне будет намного легче общаться с жителями Земли и понимать их. Что ещё ты хочешь узнать?
– Что за Neil Quare?
– Мы – первые жители этого мира. На нас была воздвигнута ответственность – создать множество новых жизней. И я преуспел, создав всё это. – он провёл руками вокруг себя.
– Ты создал Землю и Солнечную систему? Правда?
– Не только их. Солнце —лишь одна из самых малых звёзд во вселенной. А всего звезд и не перечесть. Я летел сюда миллиарды лет, а звёзды всё не редели.
– Ну, и зачем ты сюда прибыл?
– На самом деле, я уже давно хотел приземлиться на планету с жизнью и поведать её жителям тайны Вселенной. И я нашёл идеальную для этого планету. Но прямо у меня на глазах её уничтожил… хм… Женя не знал такого слова… попробую объяснить. Огромная глыба, плывущая в космосе…
– Астероид?
– Да, возможно. Ну так вот, от планеты остался лишь небольшой осколок, на котором растёт Великое Древо. Меня отбросило взрывом, и я прилетел сюда. Здесь у меня нет особой цели. Моя цель там – далеко в космосе. Отлично, наконец я смог себя остановить. Теперь я смогу направиться в обратном направлении и прибыть туда через миллиард-другой лет. Ну всё, я улетаю. Прощай, очкожуй!
Я удивился. Женя шутки ради назвал меня так лишь пару раз за всю жизнь. Неужели это так ему запомнилось? Впрочем, неважно… Сомневаться в силах этого существа бессмысленно.
Женя, то есть Шак’Хид рассыпался, словно песок, потом огромное количество пыли и песка собрались в облако, превратившись в нечто переливающееся. Облако попыталось взлететь вверх, но под силой притяжения не смогла улететь далеко. Попробовав несколько раз, Шак’Хид ничего не добился. Он вернулся на Землю, принял облик Жени и сел, закрыл лоб рукой. Вдруг у меня родился замечательный план. Я подошёл к Шак’Хиду и потрогал его за плечо.
– Что тебе надо?!
– У меня есть идея!
– Какая же, интересно?
– Помню, нашёл одну книгу, там говорилось о первых полётах в космос. Получается, если ещё полвека назад люди летали в космос, сейчас, думаю, их технологии продвинулись достаточно, чтобы перелетать на другие планеты.
– Отличная мысль! – обрадовался Шак’Хид. – Тогда отправляемся!
Мы двигались быстро. По дороге мы набрели на вход в лабораторию. Он был весь в пепле. Шак’Хид, не задумываясь, залетел внутрь, пронёсся по всему комплексу и сломал опоры. Потолок рухнул, засыпав всё огромным слоем мусора. Затем Шак’Хид свалил в образовавшийся овраг большие куски земли, которые идеально скрыли намёки на лабораторию. Мне оставалось лишь восхититься…
Шли мы уже больше часа. И наконец пересекли линию, где остановилась взрывная волна. Вот и всё. Я покидаю дом. Здесь всё началось. Но закончится точно где-то далеко отсюда. Хотя, кто знает…
Наконец мы дошли до указателя «Казань». Воздух здесь был крайне сладок. Я наслаждался каждым вдохом. Здесь была дорога. Она шла далеко за горизонт. Я уж хотел выйти на её центр, но издалека с огромной скоростью стала приближаться светящаяся точка. Эта точка оказалась автомобилем с включёнными фарами. Он пронёсся мимо нас на огромной скорости и унёсся вдаль. Следом за ним к нам ехал ещё один, с жёлтой табличкой на крыше. Шак’Хид снова принял облик облака, влетел в машину прямо на ходу. Машина, проехав ещё немного, резко затормозила. Я подбежал к ней. Дверь открылась, оттуда вышел толстый мужик с пролысиной.
– Это я, Шак’Хид. – сказал он.
– Постой, а что произошло с тем человеком? Ты можешь его вернуть?
– Эээ, погоди-ка…
Он ругнулся так, что я, прожив среди жестоких от жизни людей, даже и не знал таких слов.
– Похоже, не могу. Я смешался с ним, теперь его тело и всё, что было внутри – моё… Ох, чёрт! Твой друг! П-Прости меня…
– Не извиняйся, он уже был мёртв. Но впредь будь предусмотрительней!
Доехав до города, я не мог оторваться от окна. Дома тянулись до небес, всё горело яркими красками. Я попросил остановиться у дома с надписью «ресторан».
– Зачем нам сюда? – спросил Шак’Хид.
– Вроде как, это место, где можно поесть.
– Я не хочу есть.
– А я очень хочу.
– Ну ладно, как знаешь…
Захватив сумку мужика, мы зашли внутрь. Здесь было много столов со стульями. Люди сидели и спокойно ели. Мы тоже сели. Вскоре нам принесли меню и какие-то палочки. Они пахли аппетитно. Я попробовал одну и уже не мог остановиться. Съел всю тарелку.
– Какая вкуснятина! Знать бы, что это, – сказал я.
– Хлебные палочки.
– Хлебные… хлеба я ни разу не видел, лишь слышал о нём.
– Это лишь закуска. Давай закажем тебе что-нибудь. Читай меню!
– Так, посмотрим… Супы… Берём! Салат… неужели поем что-то растительное… Салат тоже берём. Мясные блюда… ух, сколько их! Давай вот это – стейк из мраморной говядины… интересно звучит. И вот – т-тунец на гриле, что за тунец?
– Рыба такая.
– Ну, значит его тоже.
Шак’Хид посмотрел в меню, затем достал из сумки какие-то бумажки и пересчитал их.
– Да у нас денег не хватит!
– В смысле? Что за деньги?
– Вот деньги. – сказал он, протянув мне какие-то бумажки. – Смотри, рядом с блюдом его цена – сколько рублей (так эти деньги называются), нужно заплатить за блюдо. У нас лишь тысяча рублей. Хватит на какой-нибудь стейк… или пасту – это макароны с мясом и соусом. Ну и на напиток, чтоб в сухую не есть. Официант!
К нам подошёл молодой парень, Шак’Хид заказал еду.
– Я и не знал о деньгах…
– Похоже, я теперь знаю о твоей родной планете больше, чем ты. Неужели поглощенный мной человек был столь умным?
– Нет, скорей всего он был средним человеком. Просто он жил в ногу со временем, а я был вынужден…
– Да, уже понял… Я знаю, где ты жил, у меня есть память Жени. И, кстати, у человечества нет таких совершенных технологий. Они не летали даже на Марс, ближайшую планету. Человек это тоже знал.
– Неужели они развиваются так медленно? В чём же причина? Этого он не знал?
– В разногласиях. В разногласиях людей по всему миру. Люди разобщены. Каждая группка хочет добиться чего-то своего. И очень часто для достижения цели приходится жертвовать благосостоянием других. Человек знал прекрасную аллегорию на этот счёт. Представь ведро с раками. Ты ведь представляешь себе раков?
– Да, читал о них.
– Ну так вот. Повар закинул раков в ведро и оставил. Начал приносить все ингредиенты для готовки. Раки, смекнув, что сидеть на месте – верная смерть, начинают пытаться выбраться из ведра. Но стенки его высоки, поэтому единственный способ выйти – взобраться по своим товарищам. Рак ползёт, взбирается по другим, наконец подбираясь к свободе. Но сзади его хватают клешнёй за хвост. Такие же желающие выбраться. И, не сумев удержать вес себе подобного, рак сползает вниз, чуть ли не до самого дна. Так по кругу. Кто-то взбирается, затем его сбрасывают, поднимаясь сами. Может быть, повар уже давно бы сварил бедолаг, но он тоже заметил поведение раков и стал смотреть, не отрываясь. И раки будут делать это вечно. Лишь некоторые выберутся, оставив остальных на дне ведра. Так же и человечество.
– Но ведь люди – не раки. И мы не в ведре. Можно же объединиться ради общего блага, забыть все обиды и работать вместе!
– Люди не могут по-другому. И человек, зная о всех проблемах человечества, не хотел притрагиваться к каким-либо изменениям. Он хотел лишь подстроиться под систему, так же занять своё место в гонке за благополучие. Только гонка – это, как я уже сказал, просто ведро с раками. Люди алчны, готовы пойти на многое. У них существует такое понятие, как религия. То есть, у многих рас есть религия, но на земле она особенная. Знаешь, что такое религия? Вера в бога, поклонение ему и соблюдение священных правил. Поначалу религия помогала людям сплотиться, веря в единую цель. Что способствовало развитию. Но потом, когда казалось, что всё прекрасно, что-то изменилось. Религия напротив незаметно стала выступать против прогресса, мешать его движению. Всё из-за людей, смекнувших, что большинство населения Земли верит во многое сверхъестественное, и более того, хочет верить. Такие люди использовали религию, чтобы управлять толпой, зарабатывать на их вере, бросаясь громкими красивыми словами. И что самое ужасное – этих людей совсем не заботит движение прогресса. Им хорошо и так. Ведь они уже купаются в роскоши.
Официант подал нам идеальный кусок мяса и графин яблочного сока с двумя стаканами. Я сразу набросился на мясо. Оно имело незабываемый вкус. Было таким мягким, сочным, с остринкой. Я съел мясо в считанные секунды. Затем Шак’Шид налил нам обоим сок.
– Хм-м-м… – протянул я, языком вытаскивая застрявшие в зубах частички мяса.
– Что ты думаешь?
– Если есть лишь небольшое число людей, желающее улучшать жизнь человечества, может, стоит примкнуть к этому числу? Ты сказал, что люди хотят верить во что-то высшее. Более того, идут на поводу у тех, кто проповедует религию. Так, может быть, стать одними из таких проповедников? Только наши замыслы будут куда перспективней, и целью будет не наше благополучие, а всеобщий прогресс. Я думаю, многие люди поддержат нас.
– Отличная идея! Но, вдвоём мы не справимся. У нас нет ничего: ни влияния, ни денег, ни полноценных знаний о мире. Нам нужны люди, готовые пойти за нами, при этом имеющие хотя бы что-нибудь из вышеперечисленного. Мы объединимся в группу.
– Да!
– А называться она будет… «Татар Гетто»!
– Почему это?
– Оставлю этот вопрос для твоих раздумий, у тебя будет много времени.
– Ладно, будь, по-твоему. Тогда, за прогресс! – я поднял стакан с соком.
– За Землю!
– За Татар Гетто!
Мы чокнулись стаканами и выпили сок залпом. Немного позже мы услышали громкие разговоры за соседним столом.
– Ха-ха, говоришь, старый хрен? Один?
– Да, так босс и сказал, сейчас старик там один. Плёвое дело, заходим, выносим всё. Если чего скажет, дубинкой по затылку!
– И много, говоришь, у него там денег?
– Да, его сынок недавно наследство какое-то получил. Прям золотая жила.
– Тогда отправляемся?
– Да, немедленно!
Четверо парней вышли из-за стола. К ним подбежал официант.
– Постойте, ваш счёт!
– Ах да! – один парень подошёл и взял официанта за воротник. – Слушай, деньги я забыл дома, мои друзья тоже. И чё-то мне лень возвращаться. Давай, оплатишь за нас? У нас тут четыре пива, всего шестьсот рублей. Учти, полицию вызовешь – я тебя найду. Лицо твоё такое запоминающееся. Ладно, ты меня понял… так ведь?
– Д-да… – дрожа промямлил он.
– Вот и хорошо. Пошли, ребята!
– Думаю, стоит начать со знаний о мире, – повернулся я к Шак’Хиду.
– Согласен!
Мы встали из-за стола. Шак’Хид подошёл к официанту, дал ему полторы тысячи рублей.
– Тут за нас, за них, и ещё чаевые. Выше нос! – сказал он ему.
– Откуда у тебя столько? – удивлённо спросил я.
– Сам создал, по подобию тех, что были. – ответил Шак’Хид, – Сейчас это не важно, надо не потерять их из виду!
Глава 3, О Любви
Записка на рулоне туалетной бумаги
Это был холодный зимний вечер. Я встретил её при полной луне. В её свете она казалась ангелом. Мы гуляли по набережной. Держась за руки, разговаривали о разных вещах. Свет от луны падал на спокойную водную гладь и редко поблёскивал при малейшем дуновении ветра. Я без конца делал ей комплименты. Моё сердце ликовало так же, как, надеюсь, и её сердце в тот момент. Так, мало-помалу, мы дошли до моего дома, поднялись наверх в мою комнату, закрыли дверь. Вот и всё. Ничего больше не существовало в этом мире, кроме тёмной комнаты, мёртвой тишины и нас вдвоём. Мы несколько минут просто смотрели друг другу в глаза, затаив дыхание. А после слились в бесконечных объятьях. Это была незабываемая ночь…
Я проспал до 10 часов утра, всё равно проснулся совершенно уставшим. Рядом её не было. Я насторожился. Осмотрев дом, я нигде её не застал.
– Куда же она могла подеваться? – спросил я у самого себя.
Лишь вернувшись в спальню, я нашел ответ на мой вопрос. На тумбочке лежала записка. Я с трепетом взял её и начал читать.
Записка
«Дорогой,
Ты, наверное, задаёшься вопросом: «Куда я пропала?» Что же, не буду таить. Ты просто наивный лох. Надурить тебя было проще простого. Я взяла немного денег, точнее все. И не пытайся меня искать. Я уже далеко.
Чао Какао, чмошник!
P.s. Мне очень понравилась твоя собачка Тёща. Так что её ты тоже больше не увидишь!»
***
После прочтения у меня затряслись руки. Это был удар в спину. Как она могла? Ведь нас столько всего объединяло…
От такого предательства я уже не мог адекватно переваривать ситуацию. Поэтому в тот же час пошёл в ближайший бар и напился. И я пил снова и снова. Начал приходить в бар ежедневно. И пить всё больше и больше…
Из-за алкоголя меня уволили. Денег не было, поэтому я шлялся по подворотням. Пытался найти какой-нибудь источник зарплаты. Обычно именно в таких местах есть люди, готовые заплатить за всякую тяжёлую или грязную работу. Так я думал.
И не ошибся. В один день в подворотне меня остановил человек.
– Постой. Вижу, ты тут часто ходишь. – сказал он.
– Ну да, по оживлённой улице пройду – засмеют. Посмотри на меня! – раздосадовано ответил я.
– Да уж. Видок у тебя не лучший… Слушай, работа тебе не нужна?
– Нужна, как же еще.
– Я могу предложить работать на меня. Правда, не слишком законно.
– Это меня уже не волнует, мне нужна хоть какая работа.
– Хорошо, тогда познакомимся. Меня зови Эль Гангстре.
– Очень приятно, Михаил. Ну, а что мне нужно делать?
– Ничего такого, просто избавиться от некоторых людей.
– В каком это смысле?
– В смысле… Какой ещё может быть смысл?.. Вряд ли ты можешь сделать что-то, кроме… – он запнулся, так и не решил продолжить. Лишь показательно провёл пальцем по горлу.
– Ты в этом смысле? – в голосе пробежала дрожь. – Но… Зачем? Нет других способов? Это же люди!
– С виду да. Но внутри у них не осталось ничего хорошего. Они уже мало похожи на людей.
Я задумался, совсем ненадолго. Наконец, плюнув в сторону, я ответил:
– Ладно… Поверю тебе на слово… Но сколько ты даёшь за одно убийство?
– Столько же, сколько в среднем дают, 100 долларов.
– Сто? Ты издеваешься? Думаешь, я дурак какой? Предлагаешь марать руки людской кровью, потом скрываться от полиции, и всё это ради ста долларов?
– Полицейские тобой не заинтересуются. Мои друзья позаботятся об этом. Ну а насчёт денег… ла-а-дно… Я вижу, ты крепкий, сможешь всё провернуть. Дам 120 за человека. Учти, их будет не один, не два, а довольно много.
– Мало, соглашусь на 200.
– Да ты одурел! 130 и точка!
– Нет, ты, кажется, не понимаешь. 180, или я сваливаю!
– Это ты не понимаешь. Ты слишком много узнал, поэтому я тебя просто так не отпущу. 140 и точка!
– Я буду стараться хорошо. Мне лишь нужно ещё немного денег. 165 и больше не вякну!
– 150.
– Хорошо, 150, я согласен…
Прошло два года. За это время я убил 42 человека. Это были разнообразные люди, когда-либо перешедшие дорогу Эль Гангстре. Сначала я убивал неуверенно, думая о последствиях. Однако, их не было. Эль Гангстре держал обещание. Со временем я начал привыкать к убийствам. Чтобы выпускать пар, избавляться от сомнений и переживаний, я составил список всех убитых мной людей. Так я ставил в истории каждого точку. Вот несколько лиц:
1-й.
Невысокий седой мужчина, имя – Иван. Загнан в тёмный переулок, забит кирпичом. Пришлось удирать, так как неподалёку проезжала полиция.
4-ая.
Русая полная женщина лет тридцати. Утоплена в озере.
5-й.
Её муж, убит так же.
12-й.
Пожалуй, самое простое убийство. Эль Гангстре сделал всю работу за меня: достал мужчину из другого города, заманил его в гостиничный номер… Всё было быстро и спокойно. Всегда бы так…
23-й, 24-й и 25-ая.
Молодые подростки. Занимались любовью в клубе «У Эсс Шейкера». Крики никто не услышал.
37-ая.
Пожилая женщина лет шестидесяти. Странно, как же она насолила Эль Гангстре? Чтоб не отвечать на мои вопросы, он заплатил за неё вдвойне.
39-ая.
На это убийство меня пришлось долго уговаривать. Молодая девушка с младенцем. Я согласился убить и младенца, но в тайне от Эль Гангстре отдал его в детдом. За дело я получил восемьсот долларов. Но делать работу становится всё сложней. Эль Гангстре помешан.
42-й.
Перед заданием у нас завязался долгий спор. Он узнал, что я сделал с ребёнком, стал снова угрожать мне своими друзьями. На этот раз я рискнул, сказал всё, что я думаю и хотел было уйти. Но он остановил меня. Сказав, что у меня больше нет права на ошибку, он указал мне на пожилого старика. Старик жил один, его навещала лишь внучка. Спокойно зайдя в дом, я застал его за обедом. Он был слеповат, поэтому принял меня за родственницу. Доев, он попросил добавки. Я подсыпал яд в еду и подал к столу. Он съел пол миски, прежде чем упасть замертво.
***
Почти всех я похоронил на купленном мной участке. Думаю, может, открыть новое кладбище?
Убийства не могут продолжаться так долго. Видимо, Эль Гангстре не сдаст меня. Это болото может с лёгкостью затянуть и его. Поэтому, если мне что-то не понравится, сразу ухожу.
Насчёт любви, я уже почти успокоился и смирился. В конце концов… жизнь вроде сгладилась. Повода для расстройства нет…
Как всегда, утром сидел на кухне, пил чай с ромашкой. Ел печенье. Вдруг услышал звон в дверь. Странно, я никого не ждал. Открываю дверь, вижу: Эта лживая шмара стоит, вся такая приодетая. Её сзади обнимает какой-то смазливый урод, как позже выяснится, её жених. Сама держит в руках годовалого ребёнка. Вся эта делегация бесцеремонно проходит внутрь. Мне под нос суётся какой-то документ, якобы о разводе.
– Здравствуй. Кажется, мы кое-что забыли поделить, – начала она, – помнишь, мы хотели пожениться за месяц до… того, как расстались…
– Допустим, и что это даёт? – Я держался, как мог.
– Тогда я сходила в ЗАГС, мне сделали документы. Значит, мы, по идее, тогда поженились. Так что при разводе я должна получить половину имущества.
– То есть, если я правильно понял, ты тайно нас поженила. Потом ограбила меня, оскорбив при этом. Затем так же тайно нас развела. И ещё, сука такая, хочешь получить половину моего имущества?
– Конкретно – этот дом. – улыбнулась она. – Мне ребёнка надо растить. Ты понять должен.
– Серьёзно? Я, чёрт возьми, должен понять? Я должен отдать человеку, уничтожившему мою жизнь, мой же дом, потому что ему нужно ребенка растить! Афигенно!
Тут в разговор врывается жених шмары, всё это время стоявший в стороне.
– Так. Закрой свой рот! Не смей повышать голос на мою невесту. Если она что-то хочет, ты сделаешь это, нравится тебе или нет!
– Так, так… Кто заговорил… Мужик, ты вообще в курсе, на что эта сука способна?
– Не смей так про нее говорить!
Он полез с кулаками, ударил меня по лицу. Знал бы он, что я наёмный киллер у опасного гангстера (на самом деле я всё ещё не был до конца уверен, так ли он опасен. Никогда не видел у него никакой охраны, никакого влияния, хотя слышал изрядно), не полез бы сюда вообще.
Я был в ярости. Взял топор и убил их. Всех. И шмару, и жениха, даже их ребёнка. Детям от таких уродов лучше не жить. В них с рождения заложен ген. Ген, с которым даже при воспитании ребёнка в другой, порядочной семье, он вырос бы наполовину моральным уродом.
Я вдруг поймал себя на мысли, что я сделал то же самое, что недавно сделать не захотел. Тот ребёнок растёт, а этот мёртв. Клеймо детоубийцы всё равно на мне. Отличие лишь в том, что там я не был уверен, насколько плоха мать. Я её вообще не знал. Может, она просто жертва гангстера, а на самом деле была добрым человеком, и ребёнок её вырастет таким же. Кто знает…
Но одно я точно знал – с этой предательницей ей не сравниться. Я был зол, но их смерть успокоила меня. Мне ничего не оставалось делать, как закопать их тела прямо на своём дворе. Выносить тела из своего дома – рискованно.
Через день мне пришел очередной заказ – убить девушку. В тот день она пошла в бар. Я, словно тень, следовал за ней. Будучи настоящим тихим убийцей, я мог убить кого-то в толпе народу так, что никто не заметит. И вот, заветный момент, я подошёл к ней, начал доставать нож. Но первым делом я осмотрел её… И вдруг понял, что она мне понравилась. А у меня так (не знаю, болезнь ли это, или ещё что): если мне девушка понравилась с первого взгляда, я уже не могу просто так отпустить её. Поэтому я не смог её убить. Наоборот, заказал ей коктейль. Она с улыбкой приняла мой комплимент, назвала свое имя – Лена. Но выглядела подавлено…
– Слушай, ты выглядишь… не очень… В смысле, расстроенной…
– Я не хочу об этом говорить.
– Прошу, выскажи всё наболевшее. Не беспокойся. Я умею слушать.
– Ну хорошо… Дело в том, что я живу в большой семье. Верней, жила… В последние месяцы все стали загадочно пропадать: мой отец, сестра, двоюродные братья. А неделю назад мой дедушка умер прямо за столом от моей же каши.
– Ничего себе…
– Именно… Я попробовала ту кашу. На вкус была отвратительна. Настолько, что проглотить было не возможно. А дедушка с притупившимися чувствами ел эту кашу, не подозревая отраву. – её голос становился всё более раздражённым. – В его смерти виновата лишь я, ведь это моя каша.
Я смотрел на неё, скрывая дрожащие руки. Мне приоткрылась завеса тайны. Я убивал… не чужих ей людей… а Лена даже не подозревает… Нет, хватит! Я увидел, что моими руками делает Эль Гангстре. Мне нужно будет навестить его в последний раз. Но сейчас мне надо было заняться Леной, утешить её.
– Это просто не может быть твоей виной. Уверен, ты хорошо готовишь. А дедушка, должно быть, был очень стар.
Лена вздохнула. Чтобы отвлечь её от дурных мыслей, я завязал увлекательную беседу. Её итогом послужило моё предложение встретиться еще раз. Лена, совсем не сомневаясь, согласилась.
Я должен был завязать с убийствами, поэтому пошёл к Эль Гангстре попрощаться. Заодно высказать ему всё, спросить обо всём. Было мне интересно, какого хрена он хотел её смерти. Я пришел на наше обычное место, подождал несколько минут. Он наконец пришел. Я хотел уже начать, но он перебил меня.
– Признаюсь, тебе удалось меня удивить. Предложить встречаться девушке, которую должен убить. Надеюсь, ты не будешь заигрываться с этим и закончишь начатое?
– Нет!
– Нет?
– Нет. Я предложил ей встречаться, потому что, похоже, влюбился…