Орин. Продолжение романа «Тёмное Пламя»

В связи с изложенным прошу усилить ресурсное снабжение моей группы, список прилагаю. Так же прошу откомандировать в моё распоряжение командующего Боевым Звёздным Флотом Земли – Мира Грома. Я понимаю, сейчас, в преддверии вторжения корнов, командор Гром крайне занят работами по созданию системы противокосмической обороны, но считаю – отвлечение оправданно, наши исследования позволят сделать эту систему намного более эффективной. Опыт, приобретённый мной и командором Громом во время экспедиции на Ириду*, показал, у нас много общих воспоминаний о прежних жизнях. Предварительные данные говорят о том, что мы с ним жили и в указанный доисторический период и наши совместные воспоминания крайне важны.

(* Описана в первом романе эпопеи – «Тёмное Пламя»)

Это пожелание всей нашей группы, и если его удастся реализовать, то, полагаю, мы уже в ближайшие месяцы установим новые важные факты, и создадим полнометражный мнемографический фильм. Он будет адаптирован для восприятия. В частности система координат асов и аров и ряд их названий будут заменены на современные.

Руководитель рабочей группы

Эдна Корн

Глава II Аркестон

Кому земля – священный край изгнанья,

Того простор полей не веселит,

Но каждый шаг, но каждый миг таит

Иных миров в себе напоминанья.

В душе встают неясные мерцанья,

Как будто он на камнях древних плит

Хотел прочесть священный алфавит

И позабыл понятий начертанья.

И бродит он в пыли земных дорог –

Отступник жрец, себя забывший бог,

Следя в вещах знакомые узоры.

Он тот, кому погибель не дана,

Кто, встретив смерть, в смущеньи клонит взоры,

Кто видит сны и помнит имена.

М. Волошин (Август 1909)

Коктебель

1.

Месяц Последнего Снега был временем ухода мальчишек из родительского дома, они уходили ещё на лыжах. День ухода считался праздником. Он начался громом барабанов. Первым, освящённый пламенем костров, темнело ещё рано, в бубен ударил старый вед, он бил в него один, пока не впал в экстаз. Никто в роду не умел лучше его вызвать к жизни настолько глубокий и волнующий ритм, и вначале люди только слушали, давая ритму овладеть сердцами. Затем в ритм включились новые барабаны, и началась пляска. Её начали воины лучше всех умевшие отдаться магическому ритму. Искусство всегда волшебство, Орин хорошо понял это благодаря детству в роду Чёрного Лебедя.

На залитой светом костров площади в центре посёлка воины начали рассказ языком танца о пути, который предстоит пройти мальчишкам, завтрашним «молодым волкам». Вот «мальчишки» выходят из становища под руководством наставника и идут за ним гуськом, по прокладываемой наставником лыжне. Вокруг них прыгают раскрашенные чёрной краской образины, со страшными клыками, когтями и рогами. Это злые духи пытающиеся сбить «мальчишек» с пути, а так же хищники, подстерегающие в чаще. Но «мальчишки» отгоняют их горящими факелами и оружием: копьями, стрелами, ножами. В Школу Молодых Волков уходят вооружёнными, этому учит мудрость племени – далеко в лес нельзя уходить без оружия.

Они уходят всё дальше. В пляску вступают самые красивые и привлекательные женщины рода, главную роль играют женщины-веды. Женщины протягивают руки, проливают слёзы, просят «мальчишек» вернуться, символизируя злых женских духов, соблазняющих «мальчишек» сытой и благополучной жизнью у материнского очага. Коварство женских духов намного страшнее свирепости мужских, вновь учит мудрость племени. «Мальчишки» гордо и с достоинством отворачиваются, но лица становятся всё боле грустными, всё больше читается в глазах желание кинуться в объятия женщины, которую они принимают за мать. Наконец, один «мальчишка» не удерживается и бросается «к маме». Лица женщин меняются, в них появляется свирепое удовлетворение, и издевательская насмешливость. С «мальчишки» срывают всё, кроме набередной повязки, женщины вынимают ножи, символически истязают его, убивают, режут на части. Затем символически пожирают.

Лица остальных «мальчишек» наблюдающих эту сцену становятся суровее. Злые женские духи вновь пытаются завлечь их на смерть, но больше они не поддаются на уловки.

Пляска начинает имитировать обучение. «Мальчишки» символически скачут на лошадях, ведут собачьи упряжки, стреляют из луков, учатся читать следы. Над ними наставник с кнутом из хорошо выделанной кожи, удар кнута очень болезнен. «Мальчишки» скачут на лошадях наперегонки с наставником, он преследует их, и каждого настигнутого жестоко стегает, шанс спастись, скакать быстрее или суметь увернуться. Сначала кнут настигает всех, но чем дальше, тем реже это случается.

«Мальчишки» берут луки, идут на первую самостоятельную охоту. Возвращаются ни с чем. Идут на вторую охоту, третью… Некоторые начинают приносить добычу, их всё больше. Наставник поднимает правую руку. Это значит – теперь «мальчишки» месяц не получат еды. Каждый из них должен питаться только своей добычей.

«Мальчишки» голодают, но стойко держаться. Помогать друг другу нельзя.

Они сушат добытое мясо, коптят, приготовляют другими способами впрок. И всё же всё больше и больше «мальчишек» начинает шатать от голода. Наставник зорко следит. Ему никому не приходится дать позорного освобождения от испытания.

Испытание законченно. В жизни «мальчишек» первый заработанный праздник. Они вновь получают еды досыта.

На этом заканчиваются первые восемь месяцев обучения. «Мальчишки» стали «молодыми волками», и теперь способны выживать в лесу. Впервые в жизни они по праву танцуют Танец Чащи. Вокруг собирается множество мужчин и женщин, одетых в ритуальные костюмы зверей. К «мальчишкам» слетаются птицы, подходят олени, плывут рыбы. Их приветствуют волки, смилодоны и медведи, спускается с дерева рысь. Танец всё быстрее, и всё быстрее ритм барабанов. Всё больше и больше «диких животных» вовлекается в пляску. Чаща перестала быть чужой, она стала вторым домом, не менее родным, и не менее нуждающемся в защите, чем очаг матери.

И всё темнее ночь, и всё ярче костры. Вдруг тучи рассеялись, в небе ярко вспыхнуло Солнце Ночи, по традиции мальчишки уходят в полнолуние.

Радостные крики приветствуют Повелительницу Звёзд, это доброе предзнаменование. Неожиданно небо пронзает яркая зелёная полоса. Затем не менее яркая – красная, за ней синяя, золотисто жёлтая, багряная. Всё небо начинает пылать фантасмагорическим неземным светом, и свет разгорается всё сильнее.

Род взорвался радостными криками. То, что произошло, достаточно редкое явление весной. А небо пылает всё сильнее и сильнее. Полярное сияние в ночь ухода мальчишек издревле считается не просто добрым предзнаменованием, оно означает – этих мальчишек ждёт необычная судьба, и особое покровительство Повелительницы Звёзд.

2.

Орину трудно дался лыжный переход, и он выдержал его с большим трудом, но, всё же, выдержал. Он верил, что ему помогли сполохи полярного сияния и полная Луна. Всю дорогу он не мог отделаться от впечатления, что Луна поддерживает его.

Лагерь «молодых волков» встретил их тишиной, по традиции торжественным было прощание, но не встреча. Наставник подвёл мальчишек к приготовленным кожаным шатрам. В лагере размещали просторно. Мальчишки жили по одному. Этому тоже учила мудрость племени: человек обязательно должен находиться наедине с собой каждый день, и создать условия для этого обязанность рода.

Год назад Орин задумался, почему Племя Великого Озера идёт на такой большой расход ресурсов, и при встрече задал этот вопрос Чёрному Лебедю. «Не жалеть для детей главный наш принцип», – вначале ответил тот, но увидев, что Орин заинтересован всерьёз объяснил подробно.

– Корень жизни – долг, Орин, и каждый уважающий себя человек обязан не забывать о нём. Но об этом должен не забывать не только он, но и люди: род, племя, любая община, большая или меньшая. Наш долг перед предками и теми, кто придёт после нас научить мальчишек быть хорошими охотниками и воинами, хорошими земледельцами и скотоводами, и ещё многому другому. Это долг нашего рода перед племенем, потому что если мы так не будем поступать, наше племя не выживет. Род Чёрного Лебедя очень уважаемый и не только в нашем племени, но и в других, прежде всего, потому, что всегда выполнял долг хорошо. Ты, Орин, как и любой другой член рода или племени так же обязан выполнять долг перед нами, как мы перед тобой. И любое племя, любой род, любой человек должны выполнять свой долг, и не только друг перед другом, но и перед всеми людьми и даже животными. Например, когда ты и твоя мама попали в беду, и наш род помог вам, он выполнял свой долг перед всеми людьми. Но кроме долга научить вас выживать и сохранять свободу, есть и ещё один и куда более важный – он в том, чтобы помочь вам, мальчишкам, остаться людьми. Тебе пока это трудно понять, но, идя путём воина, а именно этому пути учит Школа, очень просто умереть как человеку. Внешне такой человек остаётся живым, но умирает главное – душа, человек становится упырём или, как ещё говорят, кощеем, а это самое страшное. Для того чтобы помочь душе выжить, идя путём воина, и нужно, чтобы у человека всегда была возможность уединения.

Орин тогда многого не понял, хотя часто слышал легенды и сказания племени о кощеях, однако относился к этому как к сказкам, но сказанное вызвало новый вопрос.

– А всегда ли род, племя и вообще народ выполняют долг перед человеком? – спросил он. – Да род Чёрного Лебедя помог нам с мамой, когда мы попали в беду, но перед этим мы встретили охотников за рабами. Они не только не помогли, но и попытались воспользоваться нашей бедой, чтобы превратить в рабов. И сделали нашу беду куда горше, убив всех кроме меня и мамы.

Вед одобрительно взглянул.

– Настоящий народ выполняет долг всегда! – ответил он. – Поэтому Закон людей Великого Озера и запрещает рабство. Рабский труд мог бы нам помочь, но, он отменяет главный Закон – даёт возможность выжить, не выполняя долг – за счёт рабов. И всех ведёт к самой страшной смерти – к превращению в упырей, если народ забудет это, то, рано или поздно, все в таком народе станут кощеями. Именно поэтому люди Великого Озера и не стараются стать сильнее ценой собственной души. Кстати, многие веды думают, что уркхи стали такими потому, что забыли долг, или их кто-то сделал такими, через это.

Орин задумался.

– А если народ не выполняет долг перед человеком, – вновь спросил он, – то обязан ли человек выполнять долг перед народом?!

– Нет, Орин, не обязан! – твёрдо ответил вед. – Соседние государства, например, Эргард, часто превращают в рабов не только чужаков, но и людей своего племени. Не раз бывали случаи, что рабы бежали от хозяев, в том числе и те, кто принадлежали к одному племени с ними. Мы не выдаём беглых рабов, принимаем их в племя, доверяем им, и даём в руки оружие наравне с нашими воинами, несмотря на то, что так к нам часто подсылают скрытых врагов. И нередко бывает, что бывшие рабы воюют против своего бывшего народа ещё более решительно и более жестоко, чем наши воины. И мы понимает их, человек имеет моральное право воевать против предавшего его народа. Долг обязателен для всех, и если община не платит долг, человек тоже вправе его не платить!

– Может быть, все члены общины не виноваты, – тихо спросил Орин, – а виноваты те, кто превращает людей в рабов?

– Нет, Орин, виноваты все, – жёстко сказал Чёрный Лебедь, – и это запомни! Уважающий себя народ никого и никогда не превращает в рабов, и не позволяет это правителям. Этому учит Великая Мать Повелительница Звёзд! – Эти слова вед выделил интонацией, и добавил. – Орёл, – так в племени называли Бога-Творца Асгарда, – учит другому – он разрешает рабство, и учит заповедям в которые, в том числе, входят и правила обращения с рабами и торговли ими. «Рабы, будьте покорны! Рабы, будьте послушны!», учат жрецы Орла, поэтому почти все государства поклоняются Орлу, а не Великой Матери. «Рабство от Бога, – говорят они, – некоторые люди, не люди, а вещи созданные Орлом в помощь людям, и, прежде всего, не человек, а вещь – женщина». Но те, кто чтит Великую Мать, и те, кто считают, что женщина тоже достойный человек, никогда не согласятся с этим. И это тоже запомни, Орин – народ, который считает женщину ниже мужчины, народ не уважающий себя! А народ, не уважающий себя, однажды, обязательно приходит к мысли, что рабство это правильно, и что все мы, в конце концов, рабы – рабы Орла, или рабы Божьи, как с недавних пор говорят на твоей Родине – Миктланде, а значит надо быть хорошим рабом, честно выполняющим долг рабства, и учить этому других.

Шатёр доставшийся Орину был хорош, впрочем, как и остальные. В центре сложен небольшой очаг из камней, но именно очаг, а не печь, трубы нет, в плохую погоду дым ел глаза. Пол устлан шкурами оленей, из оленьих шкур и сам шатёр, постель – ворох тёплых и хорошо выделанных волчьих шкур. Лежащий сам решал сколькими шкурами накрыться, а сколько оставить под собой. Над очагом глиняный котелок, теперь ему нужно самому варить еду, а через пять месяцев и самому её добывать в течение целого месяца.

Котелок пуст, но в очаге тлеют присыпанные голубоватой золой угли. Он привычно раздул их и подбросил в очаг запас топлива, заботливо приготовленного прямо в шатре. Пламя весело затрещало, осветив шатёр неровным светом. Орин сильно устал, и ему совершенно не хотелось есть, но он считал, завтра начнутся изнурительные занятия, и еда единственное, что способно поддерживать силы. Он сходил к протекающему около лагеря ручью и наполнил котелок. Пока вода кипятилась, он ещё раз сходил к ручью, где были сложены запасы топлива, и принёс дров, а так же насобирал хвороста. Он хорошо знал, тот, кто не позаботится, чтобы огонь в шатре горел всю ночь, возможно, этой же ночью будет плясать Танец Смерти, в стране мёртвых. Ночи ещё холодны, и холодна земля. А он, как и все люди племени, часто пользовался шатром и уже давно научился просыпаться, когда огонь угасал, подбрасывать в него хворост, и засыпать опять. Вода вскипела, он бросил в неё сушёное мясо, растёртое в порошок, его запас им дали с собой. В шатре он обнаружил приготовленный запас вяленого мяса, нанизал его на тоже приготовленные деревянные вертела и обжарил над очагом. Нашёлся и большой кусок ржаного хлеба.

Насытившись и ещё раз, проверив огонь, он лёг спать. Орин не знал, что ждёт их в первый день, но сразу настроился на серьёзные физические нагрузки.

И ошибся. В Школе Молодых Волков строго соблюдался принцип: после больших физических нагрузок телу нужно дать несколько дней отдохнуть. И в первый день им преподали первый урок распутывания звериных следов. Каждый мальчишка и сам пытался овладеть данной премудростью, но наставнику удалось их удивить. Они узнали много нового, даже обыкновенный заяц умел мастерски путать следы. Головоломки же преподносимые другими зверями были ещё более увлекательны.

На следующий день они пробовали стрелять из луков и метать ножи. На третий день их учили рыбной ловле острогой, Великое Озеро, до которого от лагеря Молодых Волков тоже было недалеко, уже частично вскрылось ото льда.

Наставников было несколько десятков, в основном старые охотники и воины, передававшие свой опыт подрастающему поколению, но были и исключения, наставники средних лет, наиболее искусные, в чём-либо. И вопреки мнению мальчишек, что теперь им придётся большую часть жизни проводить на ногах, а часто и на бегу, всё оказалось не так. Выяснилось – нужно научиться многому, что требует усидчивости, терпения и неторопливого мастерства. Орину очень понравилось изготовление оружия. Каждый охотник и воин, даже оставшись один, должен уметь сделать оружие и простейшие орудия труда из подручного материала. Их тщательно обучали, как находить кремень, и где он чаще встречается. Как делать из него наконечники для копий и стрел, вытачивать топоры. Обучали и вытачиванию наконечников для стрел, копий и гарпунов из кости, из неё, а так же из рога они учились делать рукояти для ножей.

Большим искусством оказалось изготовление луков.

Луки делались из разных пород дерева, и даже кустарника. Широко применялся ясеневый лук. Часто делали луки из веток можжевельника и других упругих кустарников, собрав их вместе и обтянув мокрой кожей. Кожа высыхала и крепко сжимала ветви, придавая им особую упругость. Сложнее всего было изготовление составных боевых луков из разных пород дерева и рога. Такие луки были существенно больше обычных, для них подбирались наиболее упругие породы деревьев, мастера умело подгоняли их друг под друга, и склеивали рыбьим клеем. Но таких луков мальчишек пока делать не учили.

Особенно сложным было вытачивание из кости наконечников гарпунов.

В искусстве изготовления оружия Орин впервые смог не отстать от сверстников, и даже многих превзойти. И впервые начал удостаиваться похвалы наставников.

Не менее сложным и интересным оказалось изготовление лодок из берёзовой коры, плетение рыболовных сетей из тонких ремней, изготовление и установка ловушек. Орину изготовление ловушек понравилось больше всего, и вскоре он научился делать их лучше всех, что тоже не осталось не замеченным наставниками.

В состязаниях требующих физической силы, выносливости, быстроты реакции он по-прежнему проигрывал, но, неожиданно у него проявился талант к стрельбе из лука. В этом Орин не только не был последним, но вскоре вновь оставил всех позади. Дальше он заметил, наставники смотрят на него всё с большим и с большим интересом. Несколько раз он замечал – они обсуждают его, но ни разу не смог подслушать обсуждение.

В разгар лета их начали отправлять на самостоятельную охоту. Охотились по одному, маленькими группами, и все вместе.

Особенно ему запомнилась совместная охота. Он, хотя и был лучшим стрелком, всё равно принимал в ней участие в качестве загонщика. Загонщикам удалось погнать заранее выслеженное небольшое оленье стадо на сидящих в засаде лучших учеников. Тем удалось убить двух оленей, но тут произошло непредвиденное. Обезумевшие животные неожиданно развернулись и бросились в сторону загонщиков. Такое происходило не часто, и мальчишки растерялись. Поэтому все стрелы пролетели мимо, кроме его стрелы. Она вонзилась в бок вожака, самого крупного красавца-оленя.

Стрела, пущенная ещё не твёрдой рукой, не убила животное. За раненым оленем началась погоня. Тот слабел всё вернее от потери крови, и особо азартные мальчишки пускали стрелы, но неудачно. Животное, спасая жизнь, бежало, не разбирая дороги, и вскоре мальчишки поняли – олень бежит к большой вертикальной скале, которую ему не обойти. Мальчишки радостно закричали, предчувствуя – добыча не уйдёт. И никто даже не задумался, какой опасности они подвергаются. Оказавшись прижатым к скале, олень, как и совсем недавно ведя стадо, вдруг развернулся, и бросился на преследователей. Но только теперь, прижатый к скале, он не мог обойти мальчишек, как сделало стадо. Мальчишки уже накладывали стрелы на тетивы, предвкушая удачные выстрелы, и вдруг из охотников превратились в добычу. И вновь у всех дрогнула рука, стрелы пролетели мимо. Охота могла закончиться трагично, олень вполне мог поднять на рога или затоптать нескольких мальчишек, пока они накладывали на тетивы новые стрелы.

Но его стрела вновь, единственная, попала в цель. Он выпустил её с маленьким опозданием, поскольку чуть отстал от других, но зато точно. Она ударила лесному великану прямо в горло, и тот захрипел, споткнулся, и, сделав ещё несколько неуклюжих прыжков, рухнул и забился в конвульсиях. Мальчишки поражённо замерли.

Потом их признанный предводитель Синий Стриж подошёл к поверженному оленю. Синий Стриж было не имя, а прозвище, имя они получали, став мужчинами. Его давал род. Племя верило, что, получив взрослое имя, человек рождается второй раз – рождается как член племени, ребёнок членом племени не считался. Мужское имя, впрочем, тоже могло оказаться не последним, за совершённый достойный поступок человек мог получить новое имя, больше подчёркивающее достоинство. К его имени – Орин, относились тоже как к мальчишескому прозвищу. Стриж по обычаю поклонился оленю, и сказал:

– Прости лесной брат, за то, что мы убили тебя, но нам нужны твои шкура и мясо, – и поклонился телу оленя.

А затем, повернувшись к нему, сказал:

– Орин, это твоя добыча. – И отступил от тела животного.

Он у всех на глазах, по обычаю подошёл к оленю, и тоже повторил ритуальную фразу принесения извинения. Мальчишки, чествуя его, пронзительно закричали.

Когда они вернулись, он удостоился похвалы от старшего наставника – Мудрого Бобра.

Он вновь заметил, старик пристально на него смотрит, не так, как на остальных.

Между тем приближалось главное испытание первого периода обучения – месяц нужно самому добывать пищу.

Он вновь удивил всех. Оружие и орудия для добычи пищи так же нужно было изготовить самостоятельно. Прекрасно понимая, что ему нечего надеяться на силу, выносливость и быстроту реакции, он задолго до испытания тщательно изучил тропы мелких животных, вроде зайцев, и нашёл места, где чаще всего появлялись тетерева, глухари и куропатки. В свободное время, он мастерил ловушки и силки, и вносил в их конструкции всяческие усовершенствования, это была ещё одна его черта, научившись что-либо делать, он начинал совершенствовать предметы изготовления. Искусству охотника он предпочёл более подходящее для него искусство траппера. Результат не заставил ждать, он почти каждый день был с добычей, только проверяя ловушки и силки. В ходе обхода ловушек ему иногда удавалось подстрелить и добычу посерьёзнее. В школе он научился коптить добытое мясо впрок, сушить и вялить мясо он научился ещё, когда жил с матерью, поэтому он скоро создал весьма приличный запас. К тому же, его болезненный организм требовал мало пищи, и голод он переносил легче других. Вскоре у него стало так много свободного времени, как никогда за период обучения. Он тратил его на усовершенствование ловушек и силков, вырезал себе новый наконечник для гарпуна, изготовил множество новых стрел. Так же он полюбил просто гулять по окрестностям, изучая их и открывая для себя новые места. В то время как его товарищи, включая даже Синего Стрижа, голодали по настоящему и нередко не ели по нескольку дней. Но жёсткие правила не позволяли им помогать.

Наставники были буквально потрясены и не пытались это скрыть.

Во время одной из дальних прогулок с ним снова произошёл удивительный случай. В озеро впадала большая полноводная река, он решил пройтись по руслу. На месяц мальчишки были предоставлены сами себе, и он мог предпринять дальнюю прогулку, хотя уход одному далеко в лес и не поощрялся. Большую часть дня он шёл всё дальше от Великого Озера, пока не услышал вдали шум, показавшийся чем-то смутно знакомым. С непонятным самому волнением он пошёл на шум. Тот всё нарастал, и вскоре Орин понял – это шум большого водопада. Он ускорил шаг.

Ему приходилось видеть небольшие водопады, нравилась магия их, казалось, говорящей воды, и давно хотелось увидеть огромный, могучий водопад. Гул нарастал, и превратился в настоящий грохот. Сосны вдруг расступились, и Орин вздрогнул. Он стоял перед знакомым по видению, в котором был медведем, огромным падающим потоком. Белые водяные горы рушились в чистейшую пронизанную светом Ра заводь, и над ними сияла насыщенная радуга. Орин подошёл ближе и с восторгом остановился перед огромной бурлящей горой из бушующей воды, дышащей прохладной свежестью, столь манящей в этот довольно жаркий день.

Погрузившись в созерцание, он не заметил, как впал в транс. Исчезло всё, кроме него и могучего потока и между ними, казалось, начался непостижимый молчаливый диалог. Вода водопада действительно говорила, только пока он не мог понять, что. Позже он узнал, что поток так и назывался – Водопад Говорящей Воды. Впрочем, кое-что, всё же, было понятно, Орин понял – водопад знает о нём и видит его, равно как и сам он, хорошо чувствует душу стремительной стихии. Человек и водяная гора, казалось, обменивались чем-то сокровенным, делающим сильнее и мудрее, но не словами, чем-то другим. И здесь Орин впервые услышал ЗОВ. Зов, который потом, в отличие от других людей, будет искать сам.

Тот был властным, повелевающим, приказывающим идти на встречу с тем от кого исходит, и Орин понял куда следует идти. Но его удержал водопад. Сверкающая в лучах Ра, увенчанная радугой и завораживающе грохочущая грозная красота звала остаться. И Орин понял – красота желаннее зова. Зов стал ещё повелительнее, но теперь в борьбу против него вступил не только водопад, но и сам Орин. Несколько мгновений длился этот непонятный, непостижимый поединок неизвестно с кем, и Орин почувствовал – сила того, кто пытается приказывать, не беспредельна.

Он стряхнул наваждение, и, вдруг, ясно почувствовал – это зов врага, страшного врага, встреча с которым смерть.

Вернувшись в Школу, он никому не рассказал об удивительном событии, но его состояние оставалось необычным. Ночью он долго не мог заснуть. Он смотрел в языки горящего костра и вспоминал видение, в котором был огромным бурым медведем. И пришло знакомое чувство! Через несколько мгновений шатёр исчез. Однако он не оказался в теле медведя, то, что он увидел сегодня, было совершенно другим.

3.

За время работы на погибшем звездолёте Мидори и Эра очень сдружились. Мидори обладала достаточно редким качеством – она умела признавать превосходство других женщин и потому быстро располагала к себе самых незаурядных из них. Самых незаурядных, потому что женщин, превосходящих Мидори, было немного даже в Ноосферную эру, а Мидори искренне признавала только реальное превосходство. Она была хорошей актрисой и умела не задевать самолюбия обычных женщин и мужчин, но основой для настоящей дружбы, если только дружба между женщинами вообще возможна, становились только выдающиеся достоинства. Действительно умные и прекрасные женщины умели это оценить. Так произошло и с Эрой, и она скоро доверилась Мидори. Доверие было вторым важным фактором в отношениях Мидори с необычными женщинами – она ни разу не выдала чужой тайны.

Доверие и сейчас дало им возможность, плывя по коридорам и отсекам мёртвого корабля, завести разговор на непростую тему – о Мире Громе.

– Как ты думаешь, – подчёркнуто равнодушно спросила она, – он любит Эдну?

– А почему не Сандру? – уклончиво ответила Мидори.

– Сандру? Разве её сравнить с Эдной? Ведь если честно, и мне, и Сандре далеко до неё.

– Это не так, Эра, – ответила Мидори, – и ты, и Сандра достойные соперницы Эдны. Если говорить о Сандре, то её шанс в том, что Мир по натуре воин. Звездолётчики – воины нашего времени. Это не правда, что не бывает женщин-воинов. Бывают. И Сандра одна из них, поэтому Миру она подходит больше, тем более впереди, как это не печально, война, причём настолько страшная, что подобной ей ещё не было в истории.

– Сандра – воин? – с сомнением сказала Эра. – По-моему, она скорее сотрудник спецслужб – шпионка, как говорили когда-то. Я имею в виду шпионка прирождённая. – В её голосе ощутимо прозвучали нотки ревности и даже зависти.

Мидори  чуть улыбнулась. В глазах Эры появилось раздражение, которое тут же сменили  огоньки смущения, она чуть порозовела.

– Между воином  и «шпионкой» разницы не так уж и много, – сказала Мидори, – хотя бы потому, что разведчик является разведчиком только до тех пор, пока не раскрыт. Раскрытый разведчик обязан стать воином. Равно как и воину, часто приходится становиться разведчиком. Информация и дезинформация на войне имеют очень большое значение. В старину армии вели разведку и контрразведку самостоятельно, не полагаясь на спецслужбы. Разведывательной работой Вооружённых Сил занимались их генеральные штабы.

Эра мрачно опустила голову и некоторое время плыла молча.

– Что случилось? – сочувственно  спросила Мидори.

– Значит, у меня ничего не получится, – сумрачно ответила она. – Эдна это Эдна. А Сандра для Мира больше подходит.

Мидори  расхохоталась.

Обе женщины остановились, и Сон в недоумении посмотрела на Мидори.

– Прости! – сказала Мидори, с изумлением глядя на неё. Некоторое время она молчала.

– Эра, – наконец заговорила она. – Почему ты не замечаешь очевидного?! Мир из тех мужчин, которые очень  нравятся женщинам, но при этом настолько увлечены своим делом, что не замечают ничего. Даже этого! Вернее, они этого не замечают почти всегда, но их всё же можно заставить различать окружающее. Это удалось Сандре, удалось, поскольку вы с Эдной ходили вокруг да около, а она пошла напролом. И чего она добилась? Я скажу. Он увидел не только Сандру. Ты понимаешь, насколько красива?! – Эти слова она резко подчеркнула интонацией. – Если нет, скажу тебе – я в жизни не видела женщины прекраснее тебя. Скажу больше, ещё недавно твоя красота была твоим проклятием.

И ответила на вопрошающий взгляд Эры.

– Эдна тоже очень красива, но её красота не такая. Эдна мудра, а потому скромна и инстинктивно много жизней не выставляет красоту напоказ, поскольку знает, что это вызывает зависть. И всё же красота не раз стоила ей жизни. Ты же никогда не прятала красоту. «Всем чертям назло», как когда-то говорили в России, ты её подчёркивала и всем и вся бросала вызов своей красотой. Таков твой невольный протест против инферно – «Бабочки Полёт» или «Красота Радости», так иногда называли такой протест на моей родине. Но «Красота Радости» недолговечна в отличие от «Красоты Печали». Именно такими были твои жизни, как правило, короткие. Но сегодня, если и есть королева красоты Земли, то это ты, Эра. А время, когда люди говорили, что красота не главное, к счастью, позади. Вот уже два с половиной века, как люди поняли – в мироздании нет ничего важнее и драгоценнее красоты. Поэтому, уверяю, – у тебя есть все шансы.

Немного подумав, Мидори добавила:

– Но ни Эдна, ни Сандра не отдадут тебе Мира без борьбы, и вы будете бороться в полную силу. Ну, уж кому-кому, но не тебе бояться этого. Да и подумай сама, насколько была бы беднее жизнь, если бы между прекраснейшими женщинами не было соперничества? Сколько бы и мы все, и каждый из нас потеряли? Без борьбы за своё счастье, возможно, не было бы и самого счастья. Так уж устроены люди, и так уж устроен мир.

Эра с некоторым удивлением взглянула на Мидори.

– Так получается, – после небольшой паузы, с некоторой ноткой сомнения  спросила она, – и в наше время в борьбе за любовь цель оправдывает средства?

– Безусловно! – твёрдо ответила  Мидори.

Эра задумалась.

– Получается, счастье невозможно без элемента искушения, – сказала она. – Без того, с чем так долго и яростно боролась христианская религия.

– Именно! – подтвердила Мидори. – И именно поэтому христианская религия навсегда останется позором человечества.