– Ну, с тем, что это – ловушка, и мираж, я, пожалуй, соглашусь… – Билл отдал Линде факел: тот тоже дрожал в руке женщины, но свет давал.
Билл подошёл к стене слева, и принялся методично ощупывать её руками, сверху донизу, похлопывая и шурша ладонями по камням. Вдруг его правая рука словно провалилась куда-то: прямо сквозь казавшийся незыблемым камень!
– Вот же чёрт! Здесь – пустота! Похоже, тот самый выход! А по виду – непроходимая скала! Ну и дела! Какой… совершенный обман зрения! Иллюзия, почище, чем у ярмарочных фокусников!
– Перестаньте поминать чёрта. А то, не дай Бог, накликаете! Беду.
– Так, похоже, что уже! – Этьен перехватил свой гаснущий факел, и снова чертыхнулся, кивнув за спину, – Вон: Майкл! Кто бы мог подумать?! Какое коварство!..
– Пойдёмте-ка скорее, пока свет ещё есть. – Билл засунул голову «сквозь» камень на том месте, куда исчезала, провалившись в «скалу» его рука, и вернул её обратно, – Всё в порядке! Я увидел снова ту, первую, пещеру. Она не изменилась. Вроде.
Билл забрал свой факел у Линды. Шагнул сквозь стену. Сжав зубы, и взявшись за руки Линда и Этьен прошли за ним сквозь неощутимую, но казавшуюся до этого незыблемой преграду. Все трое оказались действительно в первой пещере, на вид ничуть не изменившейся. Билл оглянулся. Хмыкнул. Злости в тоне не скрывал:
– Вот же… э-э… сволочи! А отсюда проход-тоннель видно отлично! Зато не видно той, зеркальной, пещеры!
– И правда… Но пошли быстрее. А то у меня огонь уже почти у пальцев.
– Да, Этьен. Идёмте. Линда, тебе пол видно?
– Видно.
Билл двинулся вперёд, поминутно пробуя пол подошвой: он помнил, что где-то тут есть двухфутовая бездонная (Ну, или показавшаяся таковой при первой встрече!) трещина, но почему-то не видел её. Спрятали, гады, под очередной иллюзией?!
Но вот трещина и нащупалась! Он просто перескочил через неё:
– Осторожней! Чёр… э-э… Проклятую трещину тоже – спрятали!
Этьен и Линда, так не отпуская рук друг друга, перепрыгнули. Билл покачал головой: если у хозяев этой пещеры такие богатые возможности по «маскировке», почему они просто сразу не спрятали вход в пещеру?!
Ну, или вход в трещину, приведшую их к этому входу…
Сквозь лаз пришлось протискиваться уже в полной темноте: факел Билла, пошипев, и поплевавшись водой, оказавшейся в заднем торце, погас. У Этьена он погас ещё в пещере. Линда сопела, и вздыхала, но ничего не говорила. Мужчины тоже помалкивали, если не считать междометий, когда кто-нибудь напарывался какой-нибудь частью тела на очередной скалистый выступ.
Но вот впереди, божественной искоркой, забрезжил тусклый отсвет дневного света!
Билл вздохнул:
– Ф-фу-у… Слава Богу!
– Что там, Билл?
– Свет, Линда, свет! Тусклый, но явно – дневной. Вы что – не видите?
– Дневной свет? Нет. Я иду словно сквозь чернющую ночь! Наощупь!
– Странно. Потому что я, вроде, тоже вижу отсвет. Серый такой. Вон он: впереди!
– Э-э, неважно! Двигайтесь быстрее! Может, у меня какая куриная слепота снова открылась, как в детстве! Главное – выбраться из чёртовой пещеры наружу!
– Ну и кто теперь чертыхается?
Этьена ответом не удостоили. Зато – Билл заметил! – уж посмотрели! Якобы «невидящим» взором!
Снаружи ничего не изменилось: всё так же бежали по небу серые тучи, и проглядывал иногда клочок голубого неба – прямо над их головами. Лицо индейца над входом словно изменило выражение: из сурового превратилось словно в издевающееся… Линда поморгала, потёрла глаза руками. Сощурилась, задрав головку:
– Гос-споди! Какое счастье! Я – снова вижу!
– А вы действительно ничего не видели там, в тоннеле?
– Нет, Этьен. Говорю же: всё вокруг было черно, как в заднице у негра, и я шла только наощупь! Ну, и на слух. Мне было слышно, как Билл сопит и протискивается… Но вот сейчас… У меня словно пелена с глаз упала!
– Вот-вот. Об этом я и хотел поговорить. – Билл был мрачен и сосредоточен, – Как мне кажется, те, кто здесь обитал, ну, или обитает, если духов предков этих Хроака считать за обитателей, очень даже запросто могут морочить нам голову! Миражами и видениями. Ведь в первой пещере, мы все видели, когда вошли, не было никакого другого пути, кроме как направо! А когда выходили – нам показали совсем другой путь! Который потом снова исчез! И, готов поставить свой кольт против зубочистки: если б мы туда пошли, обратно, наружу, уже не выбрались бы никогда!.. Нас бы… Запутали!
– Пожалуй, соглашусь. – Этьен, словно не веря своему счастью, оглядывался вокруг: явно радовался и небу, пусть и небезоблачному, и твёрдой тропе под ногами, и даже узким стенам ущелья, – Мы только что прошли сквозь «скалу». И довольно спокойно. Но! Только потому, что Билл до этого прощупал там всё рукой! И голову «наружу» высунул. И понял, что все эти маскирующие настоящий выход скалы – только обманка! Мираж! А как подло они спрятали эту трещину в полу! Если б не память нашего проводника – так и лежали бы мы сейчас на её дне!..
– Похоже, эти гады могут ставить свои обманки в любом месте этой пещеры. И получается, мы никогда не узнаем, как на самом деле выглядят все эти сволочные пещеры. И сколько там на самом деле ответвлений и проходов. И залов. И ловушек!
– Ну, не знаю… – Этьен хмурился, – Вот если бы у нас была, скажем, святая вода… Или распятие…
– Ха! – Билл с иронией глянул на молодого человека, – Вы что же, всерьёз полагаете, Этьен, что христианские символы смогут как-то изменить древние индейские заклятья? Или аннулировать их колдовство?! Они же – язычники! Они верили в своих божков, духов предков, и идолов ещё до того, как сюда ступила нога первого белого человека! И плевать хотели на чуждую веру. А в том, что их заклятья – действуют, мы с вами, по-моему, убедились!
– Н-да, это уж точно. Не вижу смысла отрицать очевидное. Но что же нам теперь делать?
– Как – что? – Билл пожал плечами, – По мне, так всё ясно. Не найдём мы здесь никаких сокровищ. А если и найдём – так и они будут обманкой! А если и не будут – так не дадут нам их вынести. И сгинем мы тут, в чёртовой дыре, ни за понюшку табаку! Как сгинуло уже неизвестно сколько народу. Возможно, нашедших этот проход ещё тогда, пятнадцать-двадцать лет назад! Я лично слышал о девяти пропавших без вести кладоискателях… Ну, тех, кого знал лично. А сколько их пропало на самом деле – никто не знает!
Собственно, я уже сказал, что лично мне никаких этих проклятых сокровищ и не надо. Так что я сейчас возвращаюсь к лошадям. Беру свою, двух из вьючных, и…
Отчаливаю! Поскольку свой долг проводника к обозначенному месту на карте я честно выполнил! Вот только жаль, что карта пропала вместе с Майклом. Хоть что-то можно было бы оставить себе на память! Или… Лучше не надо. Не дай Бог, найдут дети или внуки – наверняка ведь тоже… Захотят съездить. Поискать.
Так что я – еду.
– Погодите, Билл! – Этьен теперь нервно кусал губы, и хмурился, – Но вы же не можете нас вот так – бросить!
– Это почему же, интересно?
– Ну… Обычная порядочность… И сочувствие. К женщине. И обязательства перед компаньонами! И…
– Что? Порядочность?! – Билл перебил Этьена, – И это говорите вы?! Не знаю, что вы там себе вообразили, Этьен, но ведь я слышал ваш разговор! Когда вы с братом думали, что я сплю.
– Какой ещё разговор?!
– Тот самый, вчерашний! Когда Майкл спрашивал, не пора ли уже наконец дать нам с Линдой порцию чёртова цианида на завтрак, а вы сказали, что лучше вначале подождать, когда я действительно найду вам вход в пещеру! И убедиться, что это – именно то, что надо! И шёл впереди, чтоб, если что – попасть в ловушки!
А цианид не портится – его прекрасно можно дать и завтра.
Этьен густо покраснел, что лишний раз доказывало, что профессиональный игрок в покер из него – никакой. Может, поэтому кузены и решились оставить это рискованное занятие. Правда, лишь для того, чтоб ввязаться в ещё более рискованное.
Линда, поглядев на Этьена, сжала кулачки. Засопела. Отодвинулась от мужчины. Затем вдруг в голос разрыдалась, кинувшись к Биллу на грудь:
– Увези меня отсюда! Скорее! Не хочу больше его видеть! А я-то, дура, его уже!.. Всей душой! А они с братом – нас!.. С самого начала всё спланировали!
– Линда… – кусающий губы Этьен тем не менее нашёл в себе силы и мужество подойти ближе, и говорить, обращаясь пусть и к спине женщины, но внятно и чётко, – Всё это – правда. Да, мы с братом планировали убить проводника… И вас – поскольку мы тогда принимали вас за… досадную помеху! Свидетеля. И деньги хотели поделить.
Но так было только вначале! А сейчас я ни за что не согласился бы убить вас! Ведь я уже тоже…
Люблю вас!
Билл запросто поверил в это, поскольку бледное лицо, пот на лбу и прикушенные губы однозначно говорили, что мужчина не лжёт.
Линда оторвала заплаканное лицо от груди Билла. Повернулась к Этьену:
– Это – правда?
– Да. Да, чтоб мне сдохнуть! Со мной такое – в первый раз!
Линда отвалилась от груди Билла, и взяла вновь покрасневшего и явно чувствовавшего себя не в своей тарелке Этьена за руку:
– А я-то думала, что мне это только кажется. Что я тешу себя иллюзиями! Да оно и понятно: падшая одинокая женщина, проститутка – ну как полюбить такую!..
– Сам удивлён. Но вы не поверите: когда вас стеганули плетью по… Ну, словом, когда вас ударил тот индеец, я думал, что сейчас умру! Так мне сжало сердце – словно стальной ледяной рукой! И какое наслаждение было потом: когда я всадил в этого мерзавца пулю! А я вообще-то не кровожаден. Когда мне было семь, и при мне соседские мальчишки повесили кота, я три дня плакал…
Вот тогда-то, испытав дикую радость, и счастье, когда этот краснокожий упал мордой в траву, я и понял… Что пропал навсегда!
– Это замечательно. Как говорится, совет да любовь! – Билл решил вернуть двух снова взявшихся за руки и глядящих друг другу в глаза болванов на грешную землю, – Рад, что вы поняли друг друга. Но раз уж вы, Этьен, нашли своё «настоящее» сокровище, может, вы не станете рисковать его жизнью? Да и своей заодно? И мы спокойно и мирно двинемся… Домой?
А вернее – в Луизиану. Потому что уж кто-кто, а Мозэс ни за что не поверит, что мы нашли чёртову пещеру, а вернулись… пустые!
1.
– Дорогая, мы – как? Плюнем на чёртов клад, и попробуем начать новую жизнь?
– Хороший план. Ну, Луизиана, так Луизиана!
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Билл, растреноживая лошадей, и поглядывая, как воркуют, обнявшись, двое влюблённых, посмеивался в усы: он готов был поспорить на, вот именно, свой верный кольт против дохлой крысы, что сюда, в ущелье, к сокровищам, эти двое ещё вернутся!
Ну а вот он – ни за что!
2.
– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!
Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:
– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!
– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.
И прощаться.
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.
Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:
– Мы имели, а вам снова предстоит – иметь дело с потусторонними силами.
И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!
– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!
– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.
Назад Билл не оглянулся ни разу.
3.
– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!
Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:
– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!
– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.
И прощаться.
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.
Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:
– Мы имели, а вам предстоит – иметь дело с потусторонними силами. И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!
– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!
– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.
Оглянувшись через пару минут, Билл увидал, что влюблённые, забыв про его отъезд, вовсю роются по тюкам: очевидно, в поисках дров, которые сошли бы за факелы.
Билл покачал головой: идиоты. И ведь это не любовь сделала их такими.
А клад! Этот сволочной, уже сведший с ума десятки и сотни людей, клад!
Линда и Этьен словно подпали под тот странный гипноз, то очарование, которым обладает для слабовольного человека золото! И даже – легенды о нём… И если Билл с самого начала не слишком-то хотел обладать этим кладом, поскольку отлично осознавал, что жить ему осталось немного, то Этьен и Линда молоды! И здоровы. И думают, что впереди у них – вся жизнь! Ну а поскольку они понимают, что с деньгами жизнь станет куда приятней, естественно, они будут стремиться заполучить эти чёртовы сокровища. Попытавшись обмануть тех, кто охраняет это место.
А он…
Получается, бросает двух влюблённых идиотов на произвол судьбы! А вернее – на растерзание этим чёртовым духам! Обмануть которых так же реально, как угадать в рулетку десять цифр подряд!
Этьен где-то прав. Это – не по-товарищески. Хотя…
Какие они – товарищи?
То, что они перестреляли восемь наёмных убийц и две дюжины краснокожих, вовсе не делает их товарищами. Товарищ – это нечто большее. А они – просто… Деловые партнёры! И сейчас он свою часть сделки выполнил. Выполнил честно.
Билл криво усмехнулся: кого он пытается обмануть?!
Если он уедет, наплевав на судьбы этих молодых и наивных балбесов, они наверняка погибнут! И смерть их будет, пусть и недолго, до его смерти, но – на его совести!
Когда он снова вернулся к стреноженным лошадям, прошло не больше часа.
Однако ни Этьена ни Линды видно рядом уже не было. Из чего Билл сделал вывод, что они даже не пообедали, как было намеревались. А ведь он тоже не поел!
Поэтому засунув в карман побольше солонины из тюка Мозэсовских наёмников, и захватив ещё несколько кривых сухих палок, которые при случае могли бы послужить факелами, он двинулся по ущелью с гравием вверх. Чтоб не терять времени, он решил есть на ходу. И действительно, жевал, запивая скупыми глотками из фляги, которую успел наполнить из ручейка.
На подъём ушло примерно столько же, сколько в первый раз: почти час. Но Билл уже был готов к такому: развлекаются духи, да и пусть их…
У входа Билл обнаружил нечто новое: за один из скальных выступов оказался привязан конец тонкой бечёвки. А молодец Этьен! Подстраховка тут не помешает…
Однако и сам Билл кое-что придумал по дороге. Сняв с пояса флягу, он открутил колпачок. Дева Мария? Нет. Тут… Нужно что-то посолидней. Самое, так сказать, сильное… Встав на колени, он склонился над флягой:
– Отче наш. Иже еси на небеси…
Когда молитва была прочитана три раза, Билл встал. Смело отпил глоток побольше. Ну вот. Эффект есть! Он заметил, как сразу изменилось выражение на высеченном над входом в чёрный лаз лице! Снова – равнодушно-презрительное. Ну, или это освещение изменилось от вновь набежавшей тучи…
Остатки костерка, от которого Этьен и Линда запалили свои факелы, ещё тлели. Билл раздул, подбросив несколько тонких веточек. Запалил свой факел – кривой, но толстый. И шагнул внутрь.
Узкий проход не изменился ни на грош. Зато теперь, со светом, он мог снова не трескаться лбом о чёртовы выступы.
Билл ещё возвращаясь подумал, что их могли оставить и специально – чтоб спасающийся поспешным бегством неудачливый, или насмерть перепуганный кладоискатель трескался лбом с разбегу, и – уж так, чтоб больше не встать!
Первая пещера, куда привела бечёвка, тоже, вроде, не изменилась. Следов двух влюблённых Билл однако нигде не видел. А чего бы он хотел? Чтоб те, словно Гензель и Гретель, оставляли ему хлебные крошки? Так вот же она: бечёвка…
7. Проклятье сокровища Хроака
Бездонная двухфутовая трещина тоже оказалась на месте: та ещё ловушка.
Протискиваться в узкий лаз, ведущий к маленькой пещерке, Билл начал уже с двумя факелами: первый начал подозрительно шипеть, и рассыпать искры, словно собирался погаснуть. Билл запалил второй сразу, и теперь чувствовал себя идиотом: первый, закончив вдруг трещать, снова загорелся ровно.
Но вот он и внутри пещеры.
А ничего и в ней не изменилось. Никого нет. Но бечева кончается здесь.
Билл прошёл к «алтарю». Нет, никакой Линды, распятой на нём, не было. Как и подвешенного головой вниз и истекающего кровью Этьена. Тьфу ты – привидится же…
Однако когда зашёл за алтарь, обнаружил привязанную к мощному сталагмиту, сросшемуся со сталактитом в ту ещё колонну, верёвку. Их верёвку. И вёл её конец, ясное дело, в ловушку, поймавшую Майкла. Билл посветил в шахту.
Хм-м… Красная точка ещё светится – не иначе, как Этьен проверял, на месте ли брат. Ну а Биллу проверять смысла нет: куда может уйти покойник? А никаких других ходов из шахты, ведших бы наверх, Билл не видел ещё в первый раз…
Факелы пришлось переложить в одну руку. После чего Билл не без труда – рана в ноге ещё откликалась острой болью! – спустился по верёвке к лазу. Протиснулся.
Да что же это такое!
Вперёд, под алтарь, и вниз уходил очередной крутой коридор, с закопчёнными стенами и потолком. Ходили тут, значит. Ну вот и ему придётся… Идти.
Спуск по лазу, к концу несколько расширившемуся, занял минут пять. И вот Билл – в пещере, словно зеркальной копии маленькой верхней, с алтарём. И алтарь в ней тоже имеется. Точно такой же.
И уж к этому-то Линда привязана!
А над ней, с поистине дьявольским выражением на бело-сером лице, стоит…
Майкл!
И не просто стоит, а собирается вонзить в сердце женщины корявый и большой нож из обсидиана! Вот уж эту штуку трудно с чем-то спутать! Чёрное зловещее грубо вытесанное лезвие ножа отсвечивает неровными гранями в свете факелов, воткнутых в трещины в стенах пещеры. Не иначе, Линда и Этьен воткнули их туда.
Понимая, что не успеет помешать начавшей движение вниз руке чудом ожившего – вернее, оживлённого какой-то зловещей силой! – покойника, Билл делает единственно возможное в такой ситуации: отбрасывает факел, выхватывает верный кольт. И стреляет Майклу в голову!
Пуля оставляет огромную чёрную дыру в центре лба.
Однако кровь оттуда не идёт. Да и сам Майкл, как ни странно, не падает – а только чуть отодвигается назад, очевидно, отброшенный силой отдачи! Ну правильно: с чего бы падать и умирать тому, кто мёртв уже несколько часов?!.. Зато от Линды труп отодвинулся. Но не прошло и секунды, как зомби снова пытается подойти к женщине!
Билл чертыхается про себя, и спешит подойти, стреляя на ходу: похоже, несмотря ни на дырки от пуль, ни на то, что он давно мёртв и все кости изломаны, Майкл всё же хочет вонзить женщине в грудь свой тесак!
Видимо, Майкл себе уже не принадлежит!
Когда закончились патроны в первом кольте, Билл переходит ко второму, стремясь выбить чёртовому зомби глаза, и перебить позвоночник в шее. Это удаётся, но проклятый мертвец ни за что не желает падать на пол, и умирать окончательно. Даже с неестественно вывернутой шеей и пустыми воронками глазниц Майкл упрямо замахивается ножом на распятое тело!
Не придумав ничего лучше, Билл засовывает и второй израсходованный револьвер в кобуру, и достаёт флягу со своей «освящённой» водой. Плескает прямо в мертвеца, к которому к этому времени подошёл почти вплотную.
Мертвец шипит: совсем как Линда, когда напоролась на камень подошвой. Однако, пусть и видно, что ему больно, но на действиях трупа это никак не сказывается: нож снова поднят во взмахе! Билл в отчаянии пинает упрямого мертвеца в центр груди.
Вот теперь труп падает на спину.
Наконец голос подаёт и Линда, до этого только рыдавшая, подвывавшая, моргавшая и прерывисто дышавшая:
– Расчлени его! Отрежь руки и ноги! Тогда он не сможет двигаться!
Билл, подозревая, что женщина, со свойственным ей коварством, уже смогла тут что-то выяснить, или хотя бы – обдумать, кивает: решение кажется разумным! Насколько бы не были сильны ниточки, управляющие этой марионеткой, если перерубить эти ниточки, управление закончится! А если ниточек не видно, нужно просто… Удалить, отсечь конечности, которыми управляют зловещие невидимые кукловоды!
Подойдя к пытающемуся встать трупу, которому сделать это явно сильно мешают уже переломанные ноги, Билл переворачивает Майкла на живот. Опускается рядом. Коленом придавливает спину трупа – вжимая в камень пола. Достаёт свой большой нож. Так. Вначале – рубаху. Потом – кожу. И вот теперь – мышцы и сухожилия плечевого сустава…
Тело под ним трепыхается, понятное дело. Но силы и резкости живого человека в нём, конечно, нет. Как нет и крови. Била мутит, челюсти сводит, но чудовищным усилием воли он удерживает позывы: вначале дело – потом «удовольствия»!
Когда Билл закончил наконец омерзительную операцию, обе руки зомби оказались надёжно отпилены и отделены от торса. Но на всякий случай Билл отпиливает и голову. Хотя даже с перестрелянным позвоночным столбом с ней приходится повозиться.
Когда отбросил в дальний угол голову и руки Майкла, сдерживаться больше не смог: всё, что скушал по пути сюда, вывалил тут же, рядом с оставшимся лежать неподвижно, телом.
Когда Билла перестало выворачивать, и он смог отдышаться, наконец встал.
– Какое счастье, что ты всё же вернулся! – похоже, рыдавшей до этого, и захлёбывавшейся слезами Линде удалось наконец взять себя в руки. (У Билла мелькнула мысль: а Линда ли это?! Или ему показывают очередную обманку?! Быстро отхлебнув из фляги, он с удовлетворением отмечает, что ни в пещере, ни в женщине ничего не изменилось!)
– Где Этьен? – вытерев нож об одежду трупа, Билл подходит. Пока перерезает своим ножом толстые верёвки на кистях и лодыжках женщины, та стонет и подвывает. Но теперь, кажется от радости, что отделалась лёгким испугом… И, похоже, зря он спросил.
Потому что рыданиями Линда разражается с новой силой.
– Так где он?
– Он… Его… Его унесли!
– Уж не «чёрные» ли люди?
– Да! Они самые! Здоровые такие… Настоящие гиганты!
– Негры, что ли?
– Нет! Нет. Даже близко не похожи. У тех кудрявые волосы и сплющенные носы. А у этих… Волосы прямые, длинные. Носы нормальные, как у нас. Европейцев. А вот головы… Такие… вытянутые! Затылок – словно выступает. Назад. Сильно! Кажется, черепа вдвое длиннее, чем их ширина!
– Понятно. – Биллу ничего не понятно, но он, закончив перерезать верёвки, принимается за насущные нужды: срочно перезаряжает свои верные револьверы, – Если они материальны, и – живые, думаю, пули-то их… Угомонят!
– Может быть… Но я бы не стала спорить на это! Билл! Вы попытаетесь спасти Этьена? Может, ещё не поздно?
– А когда они его забрали?
– Ну… Где-то минут десять назад!
– А почему вы тогда оказались до сих пор живы?
– Я… Я отвлекала Майкла. Мольбами. И вопросами.
– Типа того, как это он до сих пор может двигаться?
– Да!
– И – как?
– Он не ответил. – глаза Линды казались огромными, – Да, собственно, он ни на один мой вопрос не ответил! Но слушал их. И только скалился. И смеялся: «Кхе-кхе-кхе!», – Билл подумал, что всё верно: кто бы ни дёргал за ниточки, управлявшие только что марионеткой по имени Майкл, ему наверняка забавно и интересно было послушать вопросы и мольбы белой женщины, – Так страшно!.. Но, может, мы пойдём?