– Вдохновляет. Пол, давай. Приступай. К «порче» этой самой среды.
Пол закрепил откинутые ноги портативного штатива просто: пристрелил их костылями к коре. После чего нажал на «автомат». Поверхность под подошвами завибрировала.
Долото углубилось в поверхность корня легко и бесшумно: ещё бы! Чтобы слышать то, что происходит снаружи, нужно включить наружный микрофон. Джо поторопился так и сделать, сразу отреагировав:
– Слышу возмущённый писк и гомон! – он ткнул пальцем и в экран, – Сейчас наверняка нападут: вон, ломанули «на выход»!
Действительно, тени, как по команде, устремились из глубин коры – наверх!
– Ух ты!
– Да уж…
– А здорово они похожи на хомячков. Только вот зубки… – Пол брезгливо стряхнул с колена ладонью особо ретиво настроенного «хомяка». Зверёк злобно заверещал, разинув пасть так, словно он – не грызун, а акула-убийца. – Нет, ты видел это?! Видел?!
– Да видел, видел. – Джо вертелся на месте, просто отпинывая сапогами тварюшек, которые прибывали буквально с каждой секундой, и уже громоздили вокруг ног людей и станка настоящие живые осадные башни, залезая друг на друга, – Если бы не кевлитовая ткань скафандров, тут бы нам и пипец! Мать! Что посоветуешь? Задавят же сейчас! Массой!
– Минуту. Сейчас пришлю зонд с бетитом.
Действительно, бетит, распылённый с зависшего над их головами зонда, справился с «нашествием татаро-монгольской орды», как его обозвал Пол, за пару секунд: все грызуны попадали на месте, и теперь только свирепо моргали на друзей злобно выпученными чёрными глазками. Джо оторвал от поясного зажима повисшего на нём особо ретивого крупного зверька, и принялся его рассматривать. Со всех сторон.
– Хочешь оставить себе на память нового друга?
– Нет. Пытаюсь понять, чем они питаются, и почему живут и действуют сообща.
– Ага, точно. Это написано прямо у него на морде крупными буквами.
– Нет, не написано. Поэтому спросим специалиста по внеземной экологии и этологии. Мать. Чем они тут питаются? И почему не боятся таких крупных хищников, как мы?
– Это не совсем ясно пока и мне. Питаются, вероятней всего, короедами, жуками, и личинками всяких долгоносиков и прочей мелочи, прокладывающей ходы в толще коры. Но вот почему не боятся… Однако если вы желаете, я могу начать ещё более подробное изучение, проведя дополнительные иссле…
– Нет уж! Лучше давай отберём все чёртовы пробы древесины, да свалим отсюда побыстрей. Я прямо затылком чую, что на нас уже облизываются твари «со следующего уровня» – прямо как в игре «Спасти принцессу».
– Хорошо. Выключайте бур – пятнадцати метров мне достаточно.
Джо щёлкнул клавишей, бур переключился на реверс: они только и успевали укладывать в ящик полуметровые столбики древесины толщиной с карандаш, выдавливаемые с верхнего конца бурильной штанги. Штанга, ввинчиваясь сама в себя, вскоре приняла исходный вид: небольшая трубка длиной с руку, про которую никогда не подумаешь, что она может удлиниться чуть не до ста футов. Мотор остановился, вибрация прекратилась.
– Попёрлись быстрее. Сейчас начнут очухиваться!
– Попёрлись. – Джо и сам не горел желанием снова столкнуться с начинавшими действительно – шевелиться, хомячками-акулами. Особенно после того, как подробно, во всех деталях, рассмотрел не по размеру грозные зубы, – Только теперь рюкзак тащишь ты.
– Ладно. Хотя я бы предпочёл, чтоб его перевёз зонд. А то ему больно хорошо живётся: подлетел так неспешно, попшикал парализующим газом, и отдыхай себе.
Из трансляции Джо услышал очередное возмущённое фырканье – Мать сердилась за такое отношение к вверенному её заботам оборудованию. Однако ворчать, что инструкцией такое использование специализированного разведочного зонда не предусмотрено, не стала. Знала, что Пол и не собирался действительно заставлять крохотный аппарат тащить двадцать килограмм.
Спуск по лощине трещины прошёл штатно, если так можно сказать про съезжание на пятой точке, с неуклюжим притормаживанием, и междометиями вперемежку с проклятьями, когда снизу попадался выступ, или бугор.
– Совсем как в аквапарке. – констатировал Пол. – Водички бы ещё сюда… Кстати, Мать! А откуда берут воду все эти корни?
– Ну, это-то как раз объяснить нетрудно. Она сама к ним стекает: вот, укрупняю разрез. Здесь и здесь – горы. И вот тут – целый хребет. А вот здесь – вы. Похоже, котловина эта естественная, и образовалась одновременно с гранитной платформой континента. Поэтому все грунтовые воды, поступающие на поверхность и под неё из дождей, снегов, и ледников, рано или поздно стекаются сюда: к дереву. Заодно по пути насыщаясь разными минеральными солями. А крона, кстати, испаряет весьма прилично: как небольшое море.
Мать вывела и цифровые данные, проецируя их как обычно на стекло шлема. Джо досадливо поморщился: здесь ему голову назад не откинуть. Однако Мать, прекрасно зная о его начинающихся проблемах со зрением, сделала цифры покрупнее.
– Ладно, солнышко ты наше, геологически подкованное. Про словари и учебники по кснозоологии и ботанике уж не говорю… Может, посоветуешь тогда, стоит ли нам соваться в джунгли, что начинаются повыше? Или там может водиться тьма своих «злобных хомячков»!?
– Что значит – может? Она там и водится. Зря что ли я сейчас гоняла туда три остальных наших зонда? Вот, пока идёте по ровному месту, отлично можете всех этих зверушек рассмотреть. Откиньте снова проекционные мониторы.
И правда. Рассмотреть получилось неплохо.
Вид массивных волосатых тварей, массой в пару центнеров, и внешне напоминавших горилл, Джо впечатлил. Он всегда впечатлялся от вида существ, намного тяжелей себя, любимого, и накачанного. Так же не порадовали и тьмы мелких, не то – лемуров, не то – мартышек, стаями, с дикими криками и визгом, носившихся по кронам деревьев. Деревья, кстати чертовски напоминали обычные тропические земные виды. Да ещё оказались усыпаны крупными разноцветными цветами и плодами. И, разумеется, лианами. Этакие новогодние гирлянды…
– А вот это – кто? – Пол ткнул пальцем.
– А вот это – сухопутный крокодил. Правильней, конечно, назвать его гигантским вараном, но по боевым и охотничьим возможностям крокодилу он ни в чём не уступит.
Это-то Джо и сам видел: и богатый арсенал острейших зубов, и мощные мускулы челюстей и когтистых лап… Ничего не скажешь: жестокая машина для разрушения. Или – для охраны от нежелательных гостей.
– А где же «промежуточное звено»? – это вылез Пол, вечно похваляющийся своими знаниями по этологии и экологии, хотя Джо-то знал, что напарничек одолел лишь полторы книги на эту тему. Да и то – с буквально титаническими усилиями.
Впрочем, честь ему за это и хвала: сам-то Джо даже и их не одолел. Просто засыпал. Буквально после пары абзацев.
– Промежуточное звено в виде травоядных, представлено мышами, белками, зайцами, (Между прочим – с огромными когтями: очевидно, чтоб цепляться за кору!) сусликами, птицами. И горными козлами. – Мать давала картинки на планшет.
– Как?
– Шучу, разумеется. Но это – самое близкое подходящее название для этих существ. Впрочем, если хотите – можете называть их и древесными.
Джо покачал головой: действительно, название самое близкое. Да и рога… Вряд ли такую добычу считают лёгкой даже местные тигры и леопарды, оказавшиеся не слишком крупными. Зато уж клыки и когти у хищников – будь здоров! Зацепит – фиг вырвешься!..
– Ещё там водятся… – пока шла дегазация и дезинфекция в тамбуре челнока, Мать развлекала их показом, и рассказом о местных тварях и тварюшках.
А что: солидно. Особенно по части зубов, клыков, и когтей. Или оснащённости рогами и острейшими копытами… Культ у них тут, что ли, на это дело?
Впрочем, скорее, просто – жизненная необходимость. Цепляться.
– Ладно, уговорила. – Джо с огромным облегчением засунувший, наконец, немаленький зад в кресло челнока, с наслаждением почесался везде, где чесалось, – Туда мы не полезем даже в скафандрах. Не хочется всех этих «приключений доблестных первопроходцев-разведчиков в первозданных джунглях». Давай-ка доставь нас прямо… К вершине.
– Там нет площадки для посадки.
– Ну, значит, зависнешь, и спустишь нас лебёдкой. На тросе.
Спуск прошёл спокойно. Ещё бы: ветра, могущего снести их, тут, на высоте двенадцати миль, практически не существовало. А лишь могучий, неторопливо-неизменный вековой дрейф верхних атмосферных слоёв под действием вращения планеты…
– Встал?
– Встал. – Джо поторопился выпустить из подошв альпинистские шипы, и вцепиться в пристрелянный к дереву сквозь кору, штырь. Кора, кстати, здесь, у самой вершины, толщиной уже не поражала: всего-то пара сантиметров!
– Отцепляю трос. – Пол щёлкнул карабином запора.
– Мать. Прикрывай нас, если что. – глядеть, как крюк на конце троса исчезает в брюхе челнока, и захлопывается люк, оказалось скучно. Но Джо всё равно проследил, заодно убедившись, что все четыре зонда, ощетинившиеся дулами излучателей, распылителей, и глазками сканнеров и камер, висят стратегически правильно: чтоб просматривать, и в случае необходимости – простреливать, всё пустое пространство верхнего «помещения», и стволов вокруг него.
Само «помещение» размером не поражало. Как, впрочем, и интерьером: пустота, чистота, тишина. (Ну, ещё бы! На высоте, где и воздуха-то порядочного нет!)
– Ну и ни фига интересного я тут не вижу. – привычка Пола констатировать очевидные вещи уже не нервировала Джо, как в первый год их партнёрства. Просто теперь он знал, что Пол делает так, когда чего-то не понимает. Или – боится.
А, вроде, нечего тут бояться. Подобие комнаты-зала, (правда, без пола) образованное тремя наружными стволами-гранями. Сходящимися, и сросшимися вверху в единый ствол… Этот ствол тянулся к небу – вернее, уже почти космосу, поскольку голубой почти перешёл в чёрный, и звёзды не посверкивали, а горели ровно! – ещё на добрую сотню шагов, и в основании имел не менее двух метров. Что, с учётом местной пониженной гравитации, и отсутствия сильного ветра, позволяло предположить, что разрушение или падение ему не грозит.
– Ладно, распаковываемся. – Пол, стоя на горизонтальной древесной перемычке, расстегнул молнию на огромной сумке с их альпинистским снаряжением, – Как я понимаю, тебе достанется участь озабоченного наблюдателя.
– Почему это – озабоченного? Тут-то никаких зверушек уж точно – нет. Так что лезь себе, да поплёвывай. Можешь даже петь. Я переживу.
– Вообще-то я не это имел ввиду. А то, что – вдруг, к примеру, скажем, я сорвусь… Или чёртов ствол предательски переломится в самый неподходящий…
– Э-э, хватит. Вот костыль. Можешь не сомневаться: я (Ну, вернее – пневмоударник!) вбил его как следует. Даже если грохнешься, помнишь аттракцион – прыжочки с мостов на резиночках? Ну вот: покачаешься-покачаешься, да – домой.
– Знаешь, Джо, твой казарменный юмор сидит иногда в печёнках. Ну вот не чуткий ты, и нет в тебе вот этого: подбодрить друга перед сложной и тяжёлой работой, и…
– Вообще-то, это была твоя идея – стать самым рекордсменистым покорителем верхушек самых гигантских деревьев, чтоб попасть в книгу рекордов Гиннеса. Так что не тяни, и не жалуйся на судьбу, а давай уже – лезь!..
Пока они перекидывались традиционными шуточками и приколами, Джо действительно обеспечил страховку, а Пол пропустил через карабин страхующий трос. Посмотрел вверх. Вздохнул.
– Только одно и утешает. Гравитационный индекс в ноль восемьдесят семь.
– Два. Ещё – обогащённая до тридцати процентов любимого кислорода, смесь.
Вот так, дыша обогащённой смесью, и пыхтя, Пол, выпустив шипы из подошв, и пристреливая одноразовые костыли, полез, словно по ступеням, по одной из граней. Затем, там где стволы срослись, пристрелил ещё один страховочный карабин, и применил ещё более древнюю методику: держась, словно абориген тихоокеанских островов, лезущий на пальму, за перекинутую вокруг ствола, и сдвигаемую вверх с каждым шагом, верёвку. К счастью, напарник не пел, как Джо опасался – похоже, подъём требовал значительных усилий. И хорошо. Хуже, чем когда Пол пел, было только когда он «острил».
Так прошло минут десять. С позиции Джо казалось, что «древолаз» уже достиг вершины. Во всяком случае, верёвка ему оказалась уже не нужна: ствол Пол теперь свободно охватывал руками. Но вот он и замер. Макушка?
Вдруг послышался удивлённый возглас напарника:
– Эй, Мать! А тут – дырки! Почти такие же, как для любимых «хомячков»! Но они же так высоко не могут… Как же объяснить?!..
– Очень просто. Это – не дырки. Это – воздуховоды. Вернее – газопроводы.
– О-о-о! И что же они «газопроводят» здесь?! Засасывают озоновый слой?
– Я не говорила, что они что-то «засасывают» Они – выпускают. Вернее – выпускали.
– ?!
– Эти, как ты их обозвал, дырки, проходят, согласно показаниям наших любимых гамма-сканнеров, сквозь всю высоту сооружения, внутри граней, начинаясь примерно от центра пирамиды. Там они имеют диаметр не меньше полуметра – чтобы избежать потерь на трение газа о стенки. А то, что ты наблюдаешь – выходные отверстия. Насколько я понимаю ситуацию, для этого-то «распыления» в самых верхних слоях атмосферы и было выращено… Это Дерево.
Джо пощёлкал кнопками на пульте, и наконец вывел себе на проекционный экран изображение с налобной камеры напарника. Но пока рассматривал его молча.
– Мать. Хватит издеваться. Говори: что тут было. И – как!
– Я вовсе не издеваюсь. Это же вы запретили мне высказывать «неподтверждённые» и «малореальные» гипотезы о назначении «всего этого безобра…»
– Р-р-р!..
– Намёк поняла. Восемь с половиной тысяч лет назад некто, пока неизвестный мне, вырастил это чудовище с единственной целью: распылить с высоты не менее двенадцати миль некий… Реагент. А поскольку его следов даже самые чувствительные газоанализаторы наших зондов не обнаруживают, я делаю вывод, что он был спроектирован таким образом, чтоб разложиться на безобидные составляющие, выполнив свою функцию.
– Интересно. И что же это была за функция?
– Уничтожить всю разумную наземную жизнь на этом, и соседних континентах. Стратегическое расположение дерева выбрано чётко. Потому что здесь, в этом месте, и на этой высоте, основные экваториальные ветровые потоки как раз и проходят. И разнесут по всей планете любой реагент. Распределив его, кстати, достаточно равномерно.
– Что за чушь. А не проще ли было построить несколько отдельных модулей, ну, типа наших челноков, да развезти все эти яды по местам назначений?
– Нет, не проще. И «башню» построить из металла, как ты собирался было спросить – не проще. Потому что тогда нужна инфраструктура и организация.
То есть – построить автоматы, и роботов для их обслуживания. С помощью этих автоматов вырыть шахты, добыть уголь и руду. Выплавить металл. Очень, кстати, много – порядка сотен тысяч тонн. Построить заводы, с цехами и прокатными станами. Наделать проката. Завезти станки, или сделать их на месте. Сделать, или опять-таки ввезти, автоматы для монтажа деталей.
И так далее. По всему списку. То есть – достаточно трудоёмкий, сложный и длительный процесс. Ну а так – можно обойтись минимумом.
– То есть? – Джо, как всегда, только дёрнул уголком рта: Матери только дай сесть на любимого конька, и разжевать всё подробно.
– То есть, если, как я считаю, планету хотели освободить от разумной, но ещё не достигшей техногенной Стадии развития, жизни, достаточно было за пару тысячелетий до своей экспансии прислать маленький кораблик – ну, вроде нашего челнока! – с одним специализированным компьютером: как вы выразились, «огородником». И несколькими небольшими автоматами для его технического обслуживания.
На базе каких-нибудь местных деревьев наш супер-агроном, модифицировав их геном, вырастит вот такое чудовище. Вычислит всё нужное для гарантированного уничтожения гуманоидов. Синтезирует. Распылит. И оно достигнет любых, даже самых отдалённых, уголков поверхности. Спастись или спрятаться – невозможно.
И на всё это уйдёт совсем немного времени: не больше тысячи лет. Вероятно, по меркам тех, кто ждёт своего часа уже восемь тысяч лет, это очень быстро.
– А кстати… Где же тогда эти самые… Завоеватели-колонисты? Почему не заселились?
– С вероятностью более семидесяти одного процента они погибли и сами. Но вот от чего – рассчитать затрудняюсь.
Вот теперь Джо вполголоса выругался – чего-то такого подспудно и ждал. Пол же спросил:
– А почему тогда не погибла разумная жизнь здесь? Ну, на этом континенте?
– Разумная жизнь погибла. Остальная же выжила в силу того, что реагент имел чёткое, избирательно направленное, действие. Только – на определённые виды организмов. Ну, помнишь, там, на Земле нечто подобное разрабатывали в двадцать первом веке.
– А-а, да. «Расовое оружие».
– Здесь рас или не было, или это оружие предназначалось всем. Людям. На животный мир оно не действовало.
– Хм-м… Похоже на правду. Но почему там, на остальных континентах, нет и деревьев?
– С вероятностью семьдесят девять процентов отсюда был распылён и некий супергербицид. Действующий только на древообразные растения.
Н-да, подумал Джо, жёстко здесь «разобрались» с «Проблемой Аборигенов»…
– А вот это, – спускавшийся Пол похлопал по стволу, – Почему не сдохло за эти чёртовы восемь тысяч лет?..
– Ну, на это могу ответить и я. – Джо хмыкнул. – Мать же сказала: оно искусственно выведено и генно модифицировано. А у животных – просто иммунитет. Да и не убивают их вот уж так прямо – гербициды и «расовое»… Впрочем, вероятно, те, кто живут на дереве, были привиты. Чтоб служить охранниками. А у тех, кто как-то выжили там, на других континентах, такой иммунитет выработался сам.
Пол перелез уже на наклонную грань, и теперь отдувался, как паровоз, изворачивая шею в поисках забитых костылей:
– А эти реагенты… Ф-ф… Вот если газоанализатор не показывает их наличие… Пф… Могли ли они сохраниться в крови животных? Хотя бы – как антитела? Х-х… Есть ли шанс так найти, чего тут всё-таки распылили?
– Есть. Но я бы оценила его в ноль целых, тринадцать сотых процента.
– Почему?
– Если что-то длительное время не воздействует на организм, механизмы, противостоящие такому воздействию, отмирают. За ненадобностью.
– Понятно. Отмирают-то – да. Но не всегда до конца. Вон: как ногти у нас. Остались же?
– Остались. Может, ты ещё скажешь, что мы с их помощью сможем поохотиться? -Пол спрыгнул на поперечную грань, Джо подстраховал, – И вспомни ещё про хвост. Появляющийся у одного на миллиард. Младенцев.
Джо сплюнул бы… Но в скафандре так не выразишь свои чувства.
– Ладно. Что делать-то будем?
– Мать. Что ты там говорила насчёт того, что начинается вся эта чёртова система «кондиционирования и газораспределения» в центре основания?
– Так и есть. Причём – под поверхностью земли, практически у самой кромки гранита. В специальной и весьма большой камере. С вероятностью восемьдесят один процент там же расположен и Командный…
– Центр?! Почему до сих пор молчала об этом?!
– Напоминаю ещё раз: вы запретили мне высказывать домыслы и недостаточно обоснованные гипоте…
– Хватит! Спускай чёртов трос. Похоже, придётся-таки лезть в чёртов зверинец…
«Зверинец» оказался легко нейтрализован тем же бетитом и преваном. Контейнеры с которым Джо и Пол притащили к обнаруженному «входу» на закорках.
От огромных насекомых, напоминавших жутко кусачих стрекоз, шмелей и ос, Мать с помощью зондов «отпшикалась» люйицином.
Несмотря на «красочные» описания борьбы людей со зловредной и антропофобно настроенной ксеноморфой в книгах, и демонстрацию в фильмах, Джо и Пол вовсе не любили бессмысленно уничтожать и убивать всё и вся на своём пути. Поэтому предпочитали просто на время парализовать, и вывести таким образом из «активно противодействующей формы» всех врагов.
– Чтоб мне провалиться! – голос Пола лучился неподдельным оптимизмом, спина, и то, что её заканчивало, так и переливалось в свете налобного прожектора Джо, – Чертовски напоминает самый обычный тоннель! Даже я пролезу. Даже в скафандре высшей защиты.
– Ну так и шевели ножками. Полезли уже. – Джо, утомлённый непривычной после плавного и уверенного маневрирования корабля, трясучкой и болтанкой челнока, гравитаторы которого снова вырубились в самый неподходящий момент, сердито отдувался, пытаясь протиснуться в узковатый для него лаз, ведущий вниз наклонно, словно пандус: под углом градусов в пятнадцать. Хотя здесь легко могли бы жить, или устроить себе логово для выведения потомства огромные медведеобразные ленивцы, обитавшие на нижних ярусах центральной части Дерева, следов присутствия животных не имелось. Значит…
– Значит, это – служебный тоннель. Используемый теми, кто обслуживает того, кто всё это намодифицировал и напреобразовывал! – Пол или действительно читал его мысли, или, что более вероятно, мыслил параллельно. Оно и понятно: когда живёшь с кем-то бок о бок семь лет, начинаешь буквально видеть насквозь, узнаёшь привычки и стереотипы поведения. Начинаешь и сам к решению проблем подходить сходными, простыми и рациональными, методами и путями. И…
Н-да.
Поэтому многие напарники и после прекращения «активного» Поиска покупают один, общий, дом. Двухэтажный. Этаж – для одного, и этаж – для другого. И, если ругаются – то совсем как супруги, прожившие вместе не один десяток лет. С неизбежным последующим примирением… Или уж – «прощанием навсегда!..»
– Служебный-то он – служебный… Но где же тогда охрана?
– Так мы же её – это… Нейтрализовали!
– Я не про эту. А про дроидов и боевых дронов.
– Ага, смешно. Ничего не забыл? Мы же имеем дело с чудо-агрономом. Ну, или – гениальным генномодификатором-огородником. Он в механизмах не нуждается! За него всё делают ползающие аки змеи лианы, и бегающие кусты!
– Внимание! Приближается несколько больших, и, вероятно, вооружённых, аппаратов. Советую опустить светофильтры заранее.
Джо за время общения с их бортовым компьютером чётко усвоил одно: нужно вначале сделать, как Мать советует, а уж потом задавать тупые вопросы.
Поэтому он не оказался ослеплён вспышками, на которые Пол отреагировал традиционным: «Это ещё зачем – у нас же автоматические светофильт… Чёрт!!!», и последующим шипением и чертыханиями. И легко располовинил из плазменной пушки на предплечье несколько «аппаратов», стрелявших в них из банальных лазеров. Похоже, ксенеоновых – зелёных.
– Проклятье! Ни хрена ж не видно!.. А, нет – видно… Чёртовы автоматы светофильтров – опять, что ли, работают с задержкой… Вот повезло, что прикрылся рукой. – Пол, застывший на время быстротечного боя, потряс головой в шлеме.
Джо аккуратно обошёл напарника, придержав того руками за пояс, благо, проход здесь расширялся. Подошёл к ещё дымящимся «останкам» стражи. Наклонился, поперебирал. Нет, ничего интересного: очередная куча железного лома. Без признаков новинок технологии вооружений. Ретро. Позапрошлое тысячелетие. Но вот тактика…
– А молодцы. Грамотно нападали. Выскочили внезапно из-за поворота, палили сразу со всех стволов. Спасибо, Мать, что предупредила: без этого, и светофильтров – точно ослепли бы. Гады. Не их вина, что вансоритовое покрытие никакой лазер не берёт. Тут нужен хотя бы антимат. Но применять его в такой тесноте – верное самоубийство. Да и полконтинента разворотили бы…
– Проще не мог сказать? – Пол всё ещё тряс головой, – Что нам попалось дохленькое старьё, даже не сталкивавшееся с материалом, который лазер не берёт…
– Нет, оно не старьё. Оно вполне соответствует эпохе, когда и на земле разрабатывали то самое, «расовое», оружие. И уровень всего остального примерно соответствует. Поэтому предположу, что там, внизу – мощный, хоть и устаревший, компьютер, и куча сдохших механизмов для его технического обслуживания. Мать?
– Согласна с этой версией. После выполнения основной функции по зачистке поверхности от разумной жизни, электронному хозяину всего этого Центра для функционирования необходим минимум ремонтных аппаратов. Вот это они и были.
– Э-э, вы ничего не напутали? – наконец проморгавшийся и подошедший Пол тоже поперебирал кучу полурасплавленного хлама, – Почему это – «Хозяин» – электронный? Может, полуживой?! Типа – дриада? Или – киборг?
– Очень смешно. Покажи мне хоть одного «живого», или «полуживого», прожившего восемь тысяч лет.
– Ну… – Полу явно нечем было крыть, но у него нашёлся другой «убийственный довод», – А где тогда этот «хозяин» берёт основное для «жизни» – электричество?!
На это ответила Мать:
– Он его отбирает прямо из дерева. Там, вверху, есть преобразователи солнечного света непосредственно в электричество. Зонды передали их изображение. Но, как вы выражаетесь, «позаимствовать» хотя бы один такой, не удалось: их охраняют колонии местных леопардов. А, кроме того, на зондах нет манипуляторов.
– Ух ты! Хрень, которая может дёшево и долго работать на новых принципах, меня очень интересует. Хотя бы с точки зрения её продать. А то наши, земные, солнечные батареи, до сих пор могут протянуть не больше пары-тройки лет! А уж стоят!..
– Ладно. Немного бетита у меня ещё осталось. Помогу вам добыть новых игрушечек – поиграться.
– Лучше скажи, чего это нас не встречает «вторая волна».
– Ну, это просто. Её нет. Вы же сами сказали: ремонтно-обслуживающих механизмов оставлено – минимум.
– Ф-фу… А то я уж было испугался… Ладно, полезли.
Больше ничем интересным спуск по наклонной поверхности не запомнился. Разве что периодическими полязгиваниями пневмозатворов: Мать регулярно отбирала образцы воздуха. Джо настороженно поглядывал по сторонам, но стенки тоннеля оставались всё так же равнодушны и гладки – не за что взглядом зацепиться.
Долезли, впрочем, раньше, чем Пол начал снова ругаться вслух.
Помещение оказалось тёмным и большим.
Джо вытащил из набедренного кармана скафандра переноску. Подошёл к стене, (Тщательно выровненный и гладко отполированный известняк, покрытый ещё и каким-то прозрачным лаком. От пыли, что ли?!) и вбил очередной костыль. Повесил, включил.
– Надо же! Здесь прямо как в пещере Али-бабы! Чудеса и сокровища.
– Хватит прикалываться. «Чудеса!» Вот здесь – точно: старьё!
Пол, перчатками уже стиравший влагу с циферблатов и дисплеев, обернулся:
– Я бы точно нашёл всему этому применение!
– И какое же?! – тон Джо за километр отдавал невежливым недоверием.
– Снимать здесь фильм про эпоху Пола Янга Великого! Вот уж не понадобилось бы денег на древние декорации! Тут всё – прямо – один-в-один!
Возразить оказалось нечего. Поэтому Джо просто прошёлся по периметру действительно немаленького зала, рассматривая короба газопроводов, и устаревшую технику, покрывавшую половину пространства стен. Но большая её часть громоздилась в центре: словно все эти шкафы, баки, столы, мониторы, блоки питания, и системные блоки стащили туда специально, и в страшной спешке: чтоб хаотично нагромоздить, и, вероятно, затруднить понимание, что ещё работает, а что – уже…
– Так, ладно, становится уже скучно. Где хозяин всего этого безобразия? Почему он не вступает с нами в переговоры, чтоб спасти свою никчёмную жизнь?!
– Пол, не пори ерунды. Как он может вступить в переговоры с существами, языка которых не понимает? Или не имеет возможности влезть в наш закрытый и шифрованный радиоканал. Поэтому в переговоры вступим мы. Мать! У этого гада есть здесь акустические сенсоры? И какие-нибудь динамики для ответов?
– Да. – Мать, в отличии от напарников в пространные объяснения и малонужные подробности вдавалась куда реже. И просто констатировала факты.
– А ты уже… Разобралась в надписях, и вычислила язык этого… хозяина?
– Да.
– Ну так включи внешний динамик, и спроси, какого …я он послал своих придурков пострелять в нас?
Внешний динамик на груди скафандра Джо при необходимости можно было использовать и как ультра-, и инфразвуковую пушку. Убивающую на расстоянии до полумили. Поэтому когда на малой мощности зазвучали непонятные слова, Джо автоматически упёрся ногами посильней: ожидал отдачи. Но обошлось без неё.
Зато удивило, что с потолка действительно донёсся ответ!
– Ну и что он…
– Помолчишь – и узнаешь. Он ещё не закончил.
Мать, дослушав тираду, сказанную (Уж это-то напарники поняли!) весьма возмущённым и возбуждённым тоном, воспроизвела с последующими комментариями:
– Во-первых, наша подруга позиционирует себя как существо женского пола. Во-вторых, она желает знать, с какой стати вы нагло впёрлись (Шучу. Она применила термин «вторглись».) без её разрешения в её частные владения, нарушив таким образом её Общегалактические Права. И почему уничтожили её верных слуг, всего-навсего вышедших организовать вам тёплую и торжественную почётную встречу.
– Ну и …! Вот же …! Да я ей …! С-сука лицемерная! – приличных слов из возмущённого, судя по всему, до глубины души, Пола, почти не исторглось, а ругаться Джо умел и сам. Поэтому он просто сказал:
– Пол! Помолчи-ка. Похоже, у нас наметилась дискуссия, а мы что-то не очень понимаем применяемую этой козой аргументацию. Мать! Почему она называет эту «встречу» – тёплым и радушным приёмом?
– В двух словах не объяснить.
– Объясняй не в двух. Я хочу знать.
– Хорошо.
Это – машина для специализированного биологического воздействия.
Как на Биотоп целой планеты вообще, так и на отдельных индивидуумов в частности. Основное её орудие для такого воздействия, оно же и оружие – феромоны, (Напоминаю. Феромоны – вещества-медиаторы, указывающие самцу, что там-то и там-то находится самка, готовая к спариванию. И самец, скажем, бабочки, чует её запах с нескольких километров, и летит, очертя голову!) афродизиаки, отравляющие вещества, нейротоксины, галлюциногены, генно-модифицирующие реагенты. И много чего ещё – опасного и смертоносного. Передаваемого по воздуху, и воспринимаемого органами обоняния.
Пока вы шли к тоннелю, пробирались по нему, и переругивались, вас исследовали, пришли к выводу о вашей белковой природе, и соответствующим образом пытались нейтрализовать, или воздействовать. То есть – объясняю для пытающихся чесать в затылке, – Пол быстренько руку от шлема убрал, – все последние полчаса вас пытались «достать» с помощью распылённых в воздухе, специально изготовленных, феромонов, афродизиаков, и галлюциногенов.
Суть атаки сводилась к тому, что, войдя сюда, вы должны были увидать женщину неземной красоты, отвечающую всем вашим представлениям об Идеале. Возлюбленной. Желанной. Обольстительной. (Ну и все прочие эпитеты привлекательности.) Почувствовать непреодолимую любовь, и желание… Назовём его так – стремлением продолжить свой род. Причём – немедленно!
Поскольку вы в силу физиологических особенностей – всего лишь банальные самцы, (На этот раз возмущённо фыркнул Пол!) противиться этому желанию вы не смогли бы. И слепо выполнили бы всё, что эта воображаемая женщина – ну, фантом! – вам приказала. Приказала бы убраться с планеты и забыть навсегда о её существовании – так и произошло бы. Приказала бы просто поубивать друг друга – вы и на это пошли бы, не пикнув, и не задумавшись ни на секунду!