КАШТАН
В ноябре 1501 года, в Марбелье, на Апельсиновой площади, по ее четырем углам расставили свои маленькие повозки торговцы печеными каштанами…
Первый торговец продавал кулек с горячими каштанами за два медных мараведи; второй, торгуя по той же цене, помещал в кулек на один каштан больше, чем у первого; третий еще на один больше, нежели у второго............а четвертый торговец—Педро-вдовец, раздавал каштаны бесплатно…
На повозку Педро-вдовца утром налетала стайка беспризорников, поэтому «торговал» старик не более получаса в день, остальное же время другие торговцы пекли каштаны в своих дырявых сковородах, поминая Педро недобрым словом лишь заочно.
Однажды, ранним утром, когда вдовец еще стоял на площади, и раздаривал кули голодным сорванцам, сквозь толпу чумазых мальчишек протиснулся мужчина в черном плаще…лицо его было полусокрыто надвинутым до кончика носа капюшоном:
–Почем кулечек дедуля?—поинтересовался незнакомец у вдовца.
–Сотня золотых арагонских флоринов—не растерялся дед
–Ты что мужик, с дуба рухнул!?—возмутился человек в капюшоне—мальчишкам бесплатно раздаешь…
Старик многозначительно посмотрел на перстень с арагонским гербом на пальце незнакомца, оценил стрижку его бороды, перевел взгляд на двух вооруженных людей, стоявших неколько поодаль, и заявил:
– Ваше Величество, моя покойная жена, однажды спаслась от волков в кроне древнего каштана, с тех самых пор, благодарная за свое спасение, она дала обет, печь каштаны с этого дерева, и раздавать их бездомным детишкам бесплатно…, но моя милая женушка умерла, и ее обет перешел на меня…
Король Фердинанд Второй Арагонский поежился, недовольный тем фактом, что его узнали, и спросил:
–А с меня почему плату дерешь непомерную?
–Дык…—промямлил испуганно старик—насколько вы не ребенок, и не бездомны, настолько и цена отличается…
–Хорош наглец!—захохотал король—но доброе дело делаешь однако, а конкуренты не беспокоят, которым ты торговлю портишь?—человек в капюшоне многозначительно мотнул головой в сторону других продавцов каштанов…
–Беспокоят Сир—насупился вдовец—грозятся каштан срубить…
Король задумался, потом отстегнул от пояса кошель, и вложил его в руку Педро:
–Держи старик, здесь как раз сотня флоринов, а за дерево не беспокойся, теперь это моя забота…
На следующий день, король, кардинал Мендоса, и еще три дюжины персон из королевской свиты направились по горным тропам к гигантскому, древнему каштану, о котором рассказывал старик. Кардинал отслужил в тени древа мессу, и с тех самых пор каштан тот называют Святым, и ни один дровосек не смеет позариться на него…
ТИС
1330 год
Шотландский лерд, сэр Джеймс Дуглас, решил претворить в жизнь посмертно мечту короля Шотландии Роберта Брюса совершить паломничес тво в Иерусалим.
Дуглас вырвал сердце у мертвого Брюса, положил его в шкатулку, собрал сорок верных рыцарей, и отправился к святым местам. А путь проходил через южную Испанию.
Там, по приглашению кастильского короля Альфонсо Справедливого, его отряд принял участие в битве при Тебас, против войск султана Гранады.
Все шотландцы пали в сражении, за исключением одного—Барта Макгрегора.
Дуглас, лишь в последние мгновения перед смертью заподозрил, что Барт, не шотландец вовсе, но английский шпион, и потому проигнорировал приказ идти в атаку…сложились пазлы в единую картинку: недомолвки, внезапные исчезновения, и так далее, но сделать с этим лерд уже ничего не мог, ибо смотрел верной смерти в глаза…
У Барта было особое поручение от английского короля: найти на чужбине подходящее оружие для успешной борьбы против шотландских копейщиков.
Скитаясь по Испании после битвы, Макгрегор обратил внимание, что кастильцы, зачастую строили госпитали из древесины Тиса ягодного (или испанского Тиса), и в таких местах раненые быстрее шли на поправку. Шпион сей факт взял на заметку, но решил этим не ограничиваться: он заинтересовался особой гибкостью тисовых веток, и вернувшись в Англию, предложил королю новое оружие—небывалой дотоле длины лук из тиса.
Впоследствии, англичане научились делать луки долговечнее: они вымачивали тисовые палки в специальном растворе шесть-семь лет, затем сушили их, надевали роговые навершия, и так, на свет появилось самое убойное оружие четырнадцатого века, благодаря которому воины Туманного Альбиона одержали три победы подряд в первых больших сражениях Столетней войны(Битвы при Пуатье, Криси, Азенкуре).
Дело, разумеется, не только в уникальных свойствах английского лука из испанского тиса....была, также, реанимированна древняя тактика: стрелять нужно не метясь,…ведь, если на Вас двигается громадная толпа, в кого-нибудь да попадете....тут важнее скорострельность…
Еще в средние века тис был вырублен почти полностью…
В 1810-м году, армия Наполеона захватила Севилью. Город, в те времена, был изветен французам как основной очаг партизанского сопротивления…
Тем удивительней, что жители приняли захватчиков радушно…улыбались им…и предлагали шашлычки на тисовых палочках. После такой славной трапезы многие солдаты сошли в могилу. Тис чрезвычайно ядовит.
Из ягод этого растения, арабы Гранады пытались создать лекарство от рака.
ПОСЛЕДНЯЯ СТРЕЛА
1498 год. Замок Кастельяр де ла Фронтера.
Раннее утро, подворье герцога Альваро Медина Сидония огласилось петушиным криком…
–Заткнись! На суп отправлю!—раздался недовольный возглас из спальни герцога.
Петух заткнулся.....точнее поперхнулся от изумления, когда его, самым беспардонным образом перекричал Абрам.
Старый еврей-торговец вбежал во двор со стрелою в заду, и стал нарезать круги вокруг колодца, неистово вереща не то причитания, не то заклинания на адской смеси ладино с кастильским…
Сонный герцог выглянул в окно:
–И тебя на суп отправлю,…и псам скормлю! Чего шумишь сучий потрох, спать не даешь?
Абрам обежал колодец еще пару раз, постепенно затихая , и снижая скорость до полной остановки:
–Так чуть не убили господин!—торговец указал на кровоточащий зад, и стрелу, торчащую из него..
–Чуть…не считается—резонно заметил герцог—кто посмел?
Абрам, чуть отдышавшись, продолжил:
–Лучники ваши шуткуют господин…забавы у них такие, скучно им в дозоре, прикажите выпороть!…
–Лааадно!—ответил Альваро, прикрывая рукой то ли зевок, то ли смешок…
–И двадцать три серебренника за понесенные убытки прикажите казначею выплатить!
Герцог от неожиданности, чуть пятерню в открытом рту не утопил:
–Какие убытки еврей?
Абрам, охая, оперся правой рукой на колодец, и начал загибать пальцы на левой:
– Расходы на операцию по извлечению стрелы; расходы на припарки и снадобья в период лечения, правда здесь смогу сделать хорошую скидку, ибо зять у меня знахарь; и дополнительные логистические расходы…
–А последнее, что за невидаль?—возмутился Альваро.
–По моим подсчетам господин—отвечал Абрам—по причине тяжкого ранения, я останусь хромым на ближайшие три месяца, в связи с этим, скорость доставки товаров по назначению уменьшится в два раза, следовательно, в день я смогу сделать в два раза меньше доставок,....помножьте сей печальный факт на девяносто дней....
–А оплеух тебе не помножить на девяносто за наглость?—вспылил герцог—значит так Абрам…сдавай товар, что привез, а сверху обычной цены получишь один серебрянник за стрелу в заднице,…а своих оболтусов я прикажу выпороть…
На том и порешили. Герцог посмеялся волю на сим проишествием, а лучников, по причине пребывания в добром расположении духа наказывать не стал.
Следующее утро.
Крик петуха вновь заглушил вопль Абрама.
–Ну что теперь?—высунулся заспанный Альваро из окна.
–Испортили господин! Ваши черти-лучники, пока я ехал вдоль стены, истыкали стрелами короб со скатертями к вашей свадьбе, чтоб им дьяволам кошки носы поотгрызали!
–Мда, шутка затянулась—промямлил себе под нос Альваро, и громко выкрикнул из окна—ладно Абрам, не шуми, приму я твой товар, лучников выпорю, и заставлю за испорченные скатерти расплачиваться....
Третье утро.
Выспавшийся, довольный герцог Альваро ходит по двору, раздает распоряжения слугам. Идут приготовления к свадьбе. Кухарка прибежала с кастрюлей, поднесла герцогу половник с похлебкой из петуха:
–Хо! Да ты братец на вкус намного лучше, чем на слух—всхохотнул герцог возвращая половник стряпухе…
Во двор въезжает повозка, запряженная осликом, управляемая Абрамом.
–Привез вино к свадьбе?—поинтересовался у торговца Альваро.
–Конечно господин—спокойно отвечает Абрам, вынимая дырявый винный бурдюк из повозки—еще пара чарок осталась, и вот, стрела ваших оболтусов торчит…
–Надоело еврей—вспылил герцог—я тебя за вином посылал, что ты перед моим носом дырявым бурдюком машешь? Твои проблемы! Привези вино, за него и платить стану, но никак не за эту рванину…
–Как прикажете господин—поклонился Абрам—все верно …нет товара-нет денег…есть товар—есть деньги, но я всегда получаю вознаграждение за привезенный товар..
–То есть?—обомлел от дерзости торговца Альваро—ты же вино не привез!
–За то привез стрелу господин—невозмутимо произнес Абрам—купите стрелу господин, недорого, всего лишь по цене бурдюка с вином…
–Проваливай отсюда пока цел наглец!—рассвирепел герцог—ты всегда получаешь деньги за товар, а я всегда держу слово, еще хоть раз попадешься на мои глаза до свадьбы, лично голову снесу! Понял?
–Да господин—ответил Абрам, и понуро вышел вон со двора…
День свадьбы.
К свадебным гуляниям герцог приготовил сюрприз: его слуги соорудили из соломы и пакли огромное чучело бывшего султана Гранады Боабдиля. Планировалось затеять стрельбы из луков по горящей кукле.
Так, герцог хотел провести церемонию «прощания с луками», ибо, согласно начатой в те годы графом Гонсало де Кордова военной реформе, всех лучников королевства, в краткие сроки надлежало снабдить аркебузами, и избавить навсегда от пережитка средних веков—лука и стрел.
Последние запасы стрел в замке должны были сгореть вместе с чучелом—так задумывались проводы целой эпохи—реконкисты.
Задумано—сделано.
Свадебная церемония прошла блистательно, пиршество– опьянительно, а стрельбы– внушительно: лучники, покряхтывая от болей в спинах, после недавней порки, выпустили все свои стрелы в горящего соломенного султана…у некоторых из них можно было увидеть на глазах слезы....они прощались со своим ремеслом навсегда.
Когда стрелки исчерпали весь запас стрел, из порядком захмелевшей толпы гостей свадьбы раздался возглас:
–А теперь хорошо бы, чтобы и новобрачный выстрелил напоследок!
Альваро одобрительно кивнул в ответ. Он вышел на позицию для стрельбы, и расставил руки в стороны. Расторопные слуги, почти мгновенно вложили ему в левую руку лук......а правая рука, ждущая стрелы, осталась пуста.
Герцог удивленно воззрился на слуг…
–Так нет стрел больше господин, все расстреляли—робко ответил кто-то из них.
Повисла неловкая пауза, и через пару мгновений тишину нарушил чей-то нарочитый кашель. Альваро обернулся: в дальнем углу площади, на бочонке сидел старый торговец, и ковырял стрелою в носу…
–Абрам, подай стрелу!—скомандовал герцог.
–С превеликой готовностью господин—поспешно заверил старик, и соскочил с бочонка—но стрелы нынче редкость, эту я отдам по цене винного бурдюка…
МАРГАРИТА
В 1926-м году в замке Кастельяр де ла Фронтера пропала девушка, по имени Маргарита.
Спешу заметить, что замок к тому времени был оставлен аристократами, и превратился в простую деревню на семьдесят дворов, обнесенную мощной крепостной стеной.
Народ стал судачить: а не прибил ли насмерть Маргариту муж, который частенько ее поколачивал?
Муж исчезнувшей девушки—Антонио, связан родственными узами с герцогами Сааведра, и сориться с таким влиятельным человеком было бы очень опрометчиво, а посему, никто из жителей замка не посмел высказать свои подозрения по поводу исчезновения Маргариты ему в лицо.
Дабы пресечь распространение неприятных слухов, Антонио использовал всю свою власть и полезные знакомства, чтобы поиски Маргариты были масштабными, и, самое важное—показательными. Но все тщетно. Лейтенант полиции Исидоро Вальдес, выдержав некоторую паузу, прелюдно объявил деревенскому люду, что Маргарита жива, просто сбежала от Антонио к дальним родственникам в Альхесирас.
Но народ не унимался, ибо версия полиции не вызывала у них доверия. И вот, в один прекрасный день, в Альхесирас едет Падре Хуан—честь и совесть замка Кастельяр, …едет, с целью найти родственников Маргариты, и выяснить, у них ли она нынче проживает?
Ослик Падре Хуана неспешно трусил по дороге, и уже выбрался на перепутье у Сан Роке, когда дорогу ему преградил сидящий на лошади лейтенант Исидоро Вальдес:
–Буэнос диас падре! Куда путь держите в столь непогожий денек, уж не в Ла Линью ли?
–Нет, сын мой—ответил отец Хуан—направляюсь я в Альхесирас, навестить родственников Маргариты…
–Хм, странно—хмыкнул лейтенант—а у меня другая информация.
–Какая же?
– Вы падре, спешно покинули паству в Кастельяре, дабы успеть в Ла Линью до наступления сумерек, с целью принять исповедь томящегося в тамошней тюрьме контрабандиста Маноло Длинноногого—вашего старого приятеля…
–Я не знаю никакого длинноногого—удивленно сказал падре—и еду я в Альхесирас, так что вас ошибочно проинформировали на мой счет…
–Мои информаторы не ошибаются—настаивал лейтенант, и его лицо, вдруг, стало каменным—они прекрасно знают, что в Альхесирасе у вас нет никаких дел, а вот если вас не дождется в тюрьме Ла Линьи хворый Маноло Длинноногий, то он обещал предать огласке ваши с ним былые делишки на Гибралтарской таможне…
Падре вытаращил на полицейского глаза, и онемел.
–Но я считаю—продолжил лейтенант—что было, то было, быльем поросло, не стоит ворошить грехи молодости, если на кону репутация и свобода столь почтенного и полезного члена общества как вы падре,…пастве Кастельяра без вас никак…Так что настоятельно рекомендую вам съездить в Ла Линью, принять исповедь Длинноногого,…ну а после возвращайтесь в замок....а за родственников Маргариты не переживайте, я их навещу, и Маргарите от вас привет передам…
Больше попыток, наведаться к родственникам Маргариты, падре Хуан не предпринимал, а пастве сообщил, мол Маргарита жива и здорова, как и сообщала ранее полиция.
Ложь, тяжким грузом легла на сердце отца Хуана, и он начинал чувствовать, что паства уже не доверяет ему так, как ранее. Но страх сковал падре, и он никому не признался в том, как на самом деле прошло путешествие в Альхесирас.
Прошло десять лет, настали неспокойные времена, назревала гражданская война. Из замка Кастельяр пропало трое мужчин, тела которых были обнаружены несколько позже в реке Гуадаранке…
И поползли сплетни по деревне, что это призрак покойной Маргариты вершит месть– топит в реке мужей, которые колотят своих жен.
Как-то раз, в разгар популярности сплетен о призраке Маргариты, падре Хуан завершал службу, и ощущая на себе взгляды жителей деревни, вдруг явственно понял, что больше не может выносить груз лжи в душе. Он закончил свою проповедь так:
–Странные вещи нынче происходят в нашем замке, пропадают люди, потом их находят мертвыми. Я не знаю, что происходит, призрак ли вершит месть, или случились банальные убийства, но в одном я не сомневаюсь: если вы грешны настолько, что со страхом ожидаете, что подобная участь постигнет и вас....успокойтесь, ничего не бойтесь…Бог милостив…просто чистосердечно покайтесь, и продолжайте жить…ведь мы не можем изменить прошлое, но зато мы можем благотворно влиять на будущее… Грядет день Иоанна Крестителя, и я предлагаю всем вам, явиться в этот светлый праздник на реку Гуадаранку…туда, где стоит мельница Хулио Лары. Там, мы окунемся в воды Гуадаранки, причастимся, и помянем тот светлый миг, когда Ангел Пустыни крестил в водах Иордана Иисуса Христа…
Наступил день Иоанна Крестителя. К мельнице Хулио Лары(к слову сказать, трупы были найдены как раз в тех местах)пришли все жители замка Кастельяр. Кто по своей воле, кого жены заставили, или же осуждающие взгляды соседей.
Падре Хуан встречал паству, находясь по пояс в реке. Он крестил двух младенцев в водах Гуадаранки, и пригласил всех пришедших трижды окунуться в реку, в память о крещении Христа.
И тогда, вся деревня увидела, что пятеро мужчин, придумывая нелепые отговорки, наотрез отказываются входить в реку: у кого-то из них внезапно насморк приключился, кто-то плавать не умеет, и так далее… Один старик так и рявкнул во всеуслышание:
–Да они своих жен колотят, а в реке боятся с призраком Маргариты столкнуться, вот и трусят в воду окунаться!
Мужики, после этих слов, покраснели, аки перезрелые помидоры, и нехотя, все же вошли в воду. Но чувство стыда, после такого своеобразного саморазоблачения, их преследовало еще очень долго и принудило умерить «боевой» пыл, иначе как можно еще объяснить, что жены их, после того случая, как-то помолодели, повеселели, и просто чаще стали светиться от счастья?
Видя, что таким образом удалось помочь нескольким семьям наладить взаимоотношения, у падре Хуана полегчало на душе. Он также заметил, как в его церковь нередко наведывается полковник Исидоро Вальдес, и ставит свечку за упокой души Маргариты.
Когда, много лет спустя, падре Хуан умер, на нагробии написали любимую фразу проповедника, которой он частенько завершал речь: «мы не можем изменить прошлое, но зато мы можем благотворно влиять на будущее…»