Я боялся опытов, примесей в еде, тихого звука отъезжающей в сторону двери, за которым следовал щелчок и боль. Боялся подходить к окну, к решетке, к току, которые причиняли страдания и боль. Тогда я понял, что страх и боль – действующие против меня союзники. Решил, что, если я хочу преодолеть страх, мне предстоит победить боль.

И я возвращался к решетке. Раз за разом. Проваливался из мрака в забытье, приходил в себя и шел к окну.

Я чувствовал, что мое поведение стало неожиданностью для надсмотрщиков. Они не понимали, зачем я это делаю и как этого избежать. Наверняка, привыкшие ко лжи, они обманули себя, решив, что я хочу умереть, но моя смерть не входит в их планы. Когда я перестал браться за решетку, они обманули себя еще раз, думая, что я сдался. Смирился. Меня это устраивает.

Сейчас я чист, но, даже находясь в одиночестве, я не чувствую чистоты. Я знаю – эти стены построены на грязные деньги лживых политиков, здесь все оплетено ложью и страхом.

От этого мне больно, но эта боль другая, ментальная. Физическая боль бьет сразу, здесь и сейчас, а эта – нет, она гораздо страшнее и изощреннее. Не существует ничего сильнее и страшнее боли, разъедающей рассудок с течением времени. Я должен победить и эту боль. Как победил ту, другую.

Это наш со сверчком большой секрет – только Чист знает, что решетка, к которой проведен ток, больше не представляет опасности.

***

Мне не жаль совершенных поступков, приведших меня сюда, но я не хочу вспоминать прошлое по другой причине. Оно тесно связано со скверной, а все связанное с ней не имеет значения, поскольку соткано из лжи. Важно лишь то, как я смогу использовать последнюю информацию – о здании, в котором нахожусь, количестве ступеней, высоте и всем том, что яростно выуживал из памяти последние… дни? Месяцы? Годы?