Абориген-дайджест

А я вот не понимаю: чему здесь изумляться, из-за чего страдать?

Читатели, верно, уже считают меня врагом всего живого. Дескать, говорит о всяких ужасах и бравирует своим равнодушием.

Не будьте ханжами, господа! Я пишу о самых отвратных явлениях жизни как о чём-то само собой разумеющемся именно потому, что они и есть нечто само собой разумеющееся. В этом суть того, что я называю циническим реализмом.

Будучи студентом, я работал во время летних каникул на фабрике мороженого. Бригада грузчиков состояла из парней 18–20 лет, крепких, весёлых, дружных. Вместе развлекались по ночам, на следующий день во время обеденного перерыва делились впечатлениями, давясь хохотом:

– Мы вчера ночью полгорода утрамбовали! («Утрамбовали» – это значит, избили с особой жестокостью, а не просто чуть-чуть попинали.) Идём, навстречу какой-то мужик, говорит: как на вокзал пройти, я не местный… «Ах, ты не местный?! Ну-ка, иди сюда!» Там рядом была стоянка такси… Пока мы его трамбовали, он таксистам орал: «Помогите! Я заплачу, только вытащите!» Мы его так отпинали, что аж мясо с лица начало отслаиваться…

Кто это говорит? Террористы, скинхеды, бандиты или, может, сатанисты? Нет – самые обычные среднестатистические пацаны, учащиеся ПТУ, не имеющие никакого отношения к оргпреступности, чёрным культам и националистическим партиям. Будущие шофёры, инженеры, бухгалтеры, будущие мужья и отцы. Для них нет ничего необычного в том, чтобы напиться и слоняться по ночному городу, до полусмерти избивая всех, кто чем-либо не понравился. Или накуриться «травы» прямо на рабочем месте. Или поделиться с товарищем таким вот замыслом: мол, хочу себе мобильник раздобыть, поеду в Толоконцево, где наркоманы тусуются, и у кого-нибудь «приватизирую».

Впрочем, кое-какие волнения за содеянное всё же терзают их душу… «Пацаны, вы не в курсе: мы вчера никого из «авторитетных» не задели?» То есть, уважаемый читатель, если вы не относитесь к преступным «авторитетам», то, завидев ночью толпу пьяных парней, немедленно прячьтесь. Если же они напали – выхватывайте пистолет (газовый, ударный, пневматический, да хоть боевой!) и шмаляйте прямиком промеж глаз ближайшему из нападающих. Они вас не пожалеют – и вы их не жалейте.

Это я к чему, собственно? К тому, господа, что не закрывайтесь вы от гадостей жизни, а столкнувшись с ними – не ужасайтесь и не удивляйтесь: «Как это, мол, так?» Мой совет: принимайте любую проблему как данность и спокойно ищите решение. Если оно есть.

Фотосессия «Один день Андрея Сергеевича»

Фотография № 1. «Пора вставать, Андрей Сергеевич!»

На этом утреннем снимке я сплю на диване под одеялом, на котором нет пододеяльника. Справа от меня ободранный бок печи, позади столик с мелким барахлом: походными шахматами, вазой с искусственными цветами, пакетиком сухариков, часами, книжкой, фотографией в рамке. На той фотографии, что стоит на столе, изображён один из эпизодов моего прошлого: сцена, на которой играет рок-группа. Два вокалиста (один – повыше, второй – пониже), один басист неопределённого пола (длинные волосы, подведённые глаза, накрашенные губы), один бритоголовый барабанщик. Тот из вокалистов, что пониже – я.

В домике две комнаты, не считая кухни. В большой комнате обитаю я, в маленькой – физрук. Кстати, вот и он.

Фотография № 2. «Скудный учительский завтрак»

Физрук Сергей Евгеньевич завтракает. Мешает чай ложечкой. Рядом с металлической кружкой лежит кусок белого хлеба, намазанный маслом. В центре стола – тарелка с печеньем, заварочный чайник, сахарница. Позади стола – стена, украшенная огромным фотоплакатом: лесисто-каменистый берег моря, скалы, сосны.

Физруку столько же лет, сколько мне. Ниже меня ростом, короткие волосы всегда уложены набок и чуть-чуть выдаются вперёд маленьким козырьком. Серьёзен, хорошо знает своё дело, мастер на все руки, отличный спортсмен, владеет борьбой. Представляет собой тип хорошего деревенского парня, будущего отца семейства и крепкого хозяина, у которого в доме никогда не будет ни скрипеть крыльцо, ни протекать крыша. Родом он из деревни, находящейся недалеко от посёлка, где мы работаем – ездит домой по выходным на собственном мотоцикле.

Фотография № 3. «Такси свободен!»

Калитка нашего домика, рядом физрук на «железном коне», красном «Иж-Планета 8». Подробнее рассказать не могу: эту фотку у меня слямзили – видимо, некие тайные обожатели Сергея Евгеньевича.

Фотография № 4. «Рассекаем!»

Сделана из-за спины физрука, когда мы едем на работу, вдвоём оседлав мотоцикл. Асфальтовая дорога уходит к самому горизонту, справа тянется убогая изгородь из тонких сереньких дощечек, видны кое-какие домишки. Посёлок, где мы живём, возник сравнительно недавно, в советское время, построен на тяп-ляп: дома, больше похожие на бараки, от времени посерели. Довольно жалкое зрелище. Пример того – школа.

Фотография № 5. «Школы дом обветшалый»

Фотография № 6. «На занятия»

Три ученицы 11 класса идут в школу. Один парень из тех, что закончил школу два-три года назад, сказал мне с большим удовольствием в голосе, рассматривая этот снимок: «Я их всех знаю, а эту особенно близко». Как мне потом сообщили, ту, о ком он говорил, знали подобным образом многие.

Фотография № 7. «Педагог рулит»

Андрей Сергеевич ведёт урок в шестом классе. Стоит в распахнутой джинсовой куртке и пятнистой фиолетово-белой футболке, в руке указка, позади доска, правее – географическая карта «Российская Федерация».

Разве я не сказал? Я вёл географию. Чем не работа для истинного филолога, для которого самое главное – умение трепать языком и выпутываться с помощью этого из любой ситуации?

«Ты ж параллель от меридиана не отличишь!» – в ужасе кричал один из моих друзей, узнав о выбранной мной вакансии. Неправда. Все годы, что я учился в школе, в моей комнате висела карта мира, которую ваш слуга покорный часто рассматривал от скуки, и очень многое запомнил. Один восьмиклассник как-то раз на перемене начал задавать мне каверзные вопросы: называл города и страны и просил показать, где они находятся. Я отыскал всё, причём довольно быстро.

Выше доски и карты видны фанерные плакаты, изображающие устройство живой клетки (цитоплазма, оболочка, ядро) и состав биосферы. Урок проходит в кабинете биологии, ибо специального кабинета для географии в школе не предусмотрено.

Фотография № 8. «Что же это за штука?»

Ещё один снимок с урока. Шестиклассница в зелёной куртёшке с осоловелым видом рассматривает глобус, который стоит на столе, заваленном кипами учебных пособий. Позади стола, на стене – схема эволюции живого мира.

Фотография № 9. «Элина Дамировна – борец за добро и справедливость во всём мире…»

Элина Дамировна, старшая вожатая, беседует в коридоре с восьмиклассником Серёжей Почкиным. Справа – раздевалка, слева картинки с противопожарными агитками. Картинки эти полюбились мне с первого взгляда: у художника очень своеобразный взгляд на жизнь. Персонажи – зооморфные уроды, попадающие в разные огнеопасные ситуации из-за собственной тупости. Больше всего мне нравились две дебильные свинки, которые с разинутыми пастями сушили какие-то шмотки над электрообогревателями. В выражениях свиных морд явно читается недоумённо-восторженное: «Уй, блин, круто-то как!»

Теперь о главной героине снимка.

Она молода и очень красива. Когда я впервые увидел её, то впал в шоковое состояние и долго потом приходил в себя. Самое очаровательное в Элине – её хрипловатый голос, забавно диссонирующий с внешностью. Какое-то время мне казалось, что я влюблён в неё. Потом, правда, выяснилось, что старшая вожатая замужем за бывшим десантником, и вся моя любовь мигом прошла. Правда, народная молва всё же записала меня к ней в любовники – совершенно безосновательно.

В отличие от меня, Элина – молодой специалист в полном смысле этого слова. Превосходно подготовлена к педагогической и организаторской работе, очень спортивна (ведёт секцию аэробики для девочек), владеет игрой на фортепиано… Но главное – верит в педагогику и в детей. Так сказать, учитель по призванию, педагог-идеалист. Я вовсе не утверждаю, что это плохо, просто дети разные бывают. И в сельской школе, Элине, как и мне, не раз приходилось сталкиваться с полным равнодушием, нелюбознательностью и пассивностью учеников, да и с косностью престарелых учителей тоже. Но я всё это воспринимал со спокойствием, она же страдала.

Фотография № 10. «…И другие»

Тот же кусок коридора. Дамировна на заднем плане справа, рядом лыбится полный круглоголовый и чуток смуглый восьмиклассник Сергей Почкин (улыбка у него ослепительная, а когда он улыбается, то глаза сужаются, становясь прямо-таки китайскими). На переднем плане – две симпатичных десятиклассницы на лавочке (лавочка голубая, с выгнутой спинкой), поверх них – опять же шедевральные противопожарные картинки. На одной – те самые две свинки, на другой – два котёнка что-то поджигают с помощью увеличительного стекла. «С лупой так играть опасно!» – утверждает подпись. Слово «лупой» заботливо исправлено ученической рукой на «залупой». (Что ж, в такой редакции утверждение не потеряло актуальности. Действительно, поджигать половые органы увеличительным стеклом куда как небезопасно, да и больно к тому же.) А вот и ещё одна суперская миниатюра: лисёнок с подлинно демонической гримасой на морде поджигает тополиный пух (должно быть, именно с таким выражением лица Герострат поджигал храм Артемиды), сидящий рядом на скамейке интеллигентного вида пудель в очках в ужасе воздевает указательный палец.

Чуть повыше картинок с зооморфами находится другая серия противопожарных миниатюр. Их главный герой – юный пожарник нетрадиционной ориентации (о чём говорят его пухлые, яркие, явно накрашенные губы), который изучает устройство огнетушителей, рассматривает стенды с топорами и вёдрами, сообщает по телефону о возгорании и т. д.

Фотография № 11. «…И ещё кое-кто»

Снова тот же коридор, Дамировна вновь на заднем плане, но уже слева. Лавочка возле раздевалки, отгороженной от коридора деревянной стеной с застеклёнными окнами. На лавочке ещё две десятиклассницы и третьеклассник.

Фотография № 12. «Дураки – по росту, а умные – по размеру»

Пустой школьный коридор без особых примет, на переднем плане пятый класс. Все четыре человека. Девчонка и три паренька. Все разного размера. Стоят, как на уроке физры, в шеренгу по росту. Долговязая Саша почти вдвое выше самого низкого из мальчишек, Жени. Об этих ребятах расскажу подробнее чуть позже.

Фотография № 13. «Пылающий директор»

У Дали есть полотно «Пылающий жираф». Соль картины в том, что означенная зверюга присутствует где-то на заднем плане, спереди же – другие занятные создания.

«Золотозубая красавица Дарья» – так сказал про директрису Дарью Ивановну один из её бывших одноклассников. Сейчас эта смуглая женщина изрядно пожёвана предпенсионным возрастом, но сохранила изрядную долю обаяния. Ни одного плохого слова о Дарье Ивановне сказать не могу. Здравомыслящий человек, отлично знающий своё дело. Разговаривает слегка нараспев. Ко мне относилась с материнской любовью, прощала все мои халтурные деяния – видимо, за то, что кое-какую помощь школе я всё-таки оказал, кое-что у меня всё же получалось.

Кроме непростых школьников директрисе достались очень трудные собственные дети. Старший сын, взрослый парень, очень похожий лицом и бакенбардами на Пушкина, был вечно пьяным бездельником. Как-то раз ворвался ко мне на урок, видимо, разыскивая мать, оглядел присутствующих обалделым взглядом и произнёс слово на букву «б». «Здесь таких нет», – спокойно отреагировал я. Ничего более не сказав, он покинул класс.

Второй из сыновей делал вид, что учится в десятом классе, на деле же спал на уроках, в свободное время рассекал на мотоцикле и занимался другими интересными вещами. Намного лучше обстояли дела со взрослой дочерью, которая сперва работала в школе учительницей информатики и русского языка в шестом классе, затем вышла замуж (что по сельским стандартам означает, что она уже состоялась как женщина) и ушла в декретный отпуск.

На фотографии Дарья Ивановна в ярко-красном, просто-таки пылающем платье с чёрным воротничком беседует с учениками о чём-то. Они – фон, а на переднем плане – десятиклассница Наташа Харькина лупит глаза в объектив со смешной улыбкой. Позади Наташи – застеклённый стенд с государственными бумагами (свидетельством, уставом школы и прочим).

Фотография № 14. «Бригада»

Бревенчатая стена школьного здания. Парни курят на завалинке: одиннадцатый, десятый классы, есть и один восьмиклассник. Лиц не видно: снимок расплывчат. Позади них, вдалеке, виднеется одноэтажное здание школьной столовой. Между ним и школой – огромное пустое пространство.

Жалко столовую. В том же здании находились два магазина, и спустя несколько дней после Нового года постройку подожгли конкуренты – совершенно не думая о том, что дети останутся без помещения для приёма пищи и проведения торжественных мероприятий. От здания почти ничего не осталось, а что уцелело, то было растащено предприимчивыми гражданами на металлолом. Ученики с тех пор обедают в детском саду, что находится от школы на десятикратно большем расстоянии, чем прежняя столовая.

Фотография № 15. «Щас обделаюсь»

Школьный спортзал, где после уроков физрук проводит занятия атлетической секции. Андрей Сергеевич в футболке с надписью «за здоровый образ жизни», которую получил за участие в антинаркотическом концерте (см. Фотография № 1), приседает со штангой (выглядит это так, будто он сейчас обкакается от натуги). Слева – козёл (спортснаряд), справа – высокий одиннадцатиклассник Алёша, тоже со штангой на плечах. Позади турник. Голые стены и пол.

Спортзал находится в отдельном здании. Тут есть всё, что необходимо: баскетбольные щиты с корзинами (над которыми коротышка-физрук во время игры взлетает, словно блоха, и кладёт мяч сверху), маты, столик для пинг-понга, штанги и прочий спортинвентарь.

Какое-то время ходил сюда на спортсекции к Сергею Евгеньевичу, но потом прекратил, ибо после занятий нужно было весь этот зал драить, а это меня совсем не радовало.

Фотография № 16. «Вино, карты, женщины»

Снова наш домик. Большая комната. Физрук и две наши самые частые гостьи – десятиклассницы Маша Мордунова и Наташа Харькина – играют в дурака и пьют при этом пиво. Ученики охотно нас посещают по вечерам. И девчонки, и парни. У нас всегда весело, всегда гости.

Фотография № 17. «Посиделки продолжаются»

Снова мой диван, на сей раз сложенный. На нём сидят мальчишки из десятого и одиннадцатого класса.

Такая вот фотосессия. Как-то раз я одолжил у друга «мыльницу», чтобы запечатлеть свой обычный день. Как это всегда бывает, самые лучшие снимки при проявке оказались неудачными – например, перемена в девятом классе, когда ученик Коля Плеванов сидел жирным задом на учительском столе. А жаль.