Глава
VI
Яркое, не по-осеннему жаркое солнце разбудило Свена немного раньше, чем нужно. Но это не разозлило парня, даже наоборот, он встал с улыбкой на лице. Такого не было уже очень давно: он улыбался, не посмотрев на себя в зеркале. Свен спустился вниз, чтобы сделать себе кофе, и вышел на балкон. Он смотрел на дома в округе, на машины, стоявшие на дороге, на летящих куда-то птиц. Это все вызывало умиление. Странное чувство лёгкости одолело молодого человека этим утром. Было ощущение, что сегодня будет очень хороший день. Когда он уже собирался идти в ванну, ему в глаза бросилась интересная пара: парень, с виду его ровесник, и маленький ребёнок. Почему-то они привлекли к себе его внимание. Свен долго смотрел на них, как они проходят мимо его дома, как мальчик убегает от своего отца, а тот его догоняет, как ребёнок радуется тому, что папа догнал его. Для них все было светлым и добрым. Они были по-настоящему счастливы. Медленно пара скрывалась за домами, но громкий детский смех ещё долго звучал в голове Свена. Он задумался и стал серьёзным. В его памяти всплывали какие-то картинки: прогулки где-то вокруг дома раз в месяц, няни вокруг и игрушки, заменяющие всех. Парень взял телефон и попытался дозвониться отцу. На другом конце провода было не до разговоров. Точнее не до разговоров с кем-то другим, кроме партнеров. Писк кофемашины вернул Свена в реальный мир. Сейчас, сидя с чашкой кофе, собранной сумкой и одетый в совсем новый костюм, он ощущал, насколько пуста была его огромная квартира. За его большим стеклянным столом, который больше подходит для фуршета или приема большого количества гостей, был всего один стул. Гостей здесь явно не ждали. От этого становилось ещё хуже. Ему было двадцать четыре, но за все это время он ещё ни разу по-настоящему не был счастлив. Почему-то он понял это именно сейчас. Слегка угнетающие мысли. Он молча собрался и вышел на улицу, чтобы снова поехать на работу. К Фриде. По дороге он снова решил посчитать деревья и снова остановился на одном маленьком деревце, которое потеряло ту самую свою индивидуальность среди всего этого бездушного леса. Последний лист сорвало ветром. Сейчас этот малыш ничем не выделялся из этой серой массы. Как все. Уподобился. А зря. На этот раз не хватило четырех. Но это уже не особо заботило Свена Пирсона. Именно Свена Пирсона-журналиста, который впервые в жизни будет работать, а не перекладывать бумажки из одной стопки в другую. Солнце пронизывало бирюзовые волны, делая их ещё ярче. Сегодня океан был спокоен и даже счастлив. Парень остановился, чтобы оценить весь масштаб этого пейзажа и закурить пару сигарет перед тем, как он исчезнет на девять часов в башне, которая возвышалась над водой. Свен осмотрел одну часть берега, не нашёл в ней ничего интересного: просто песок, а чуть выше зеленые луга. Пустая природа. А вот другая часть была куда более интересной: рыбацкая деревушка проснулась поздно, поэтому все суетились. Пара старых рыбаков, не знающих о современной технике, выносила лодки для охоты. Они несли ее медленно, несколько раз уронили, обматерили друг друга, но все же донесли. Картина была комичной и не могла не вызывать улыбку. Или могла. Дети бегали по берегу и запускали воздушного змея. Змей вычерчивал в воздухе странные фигуры, стараясь убежать от своих хозяев, а потом запутался в дереве. Девушка шла с корзинкой босиком по песку. Осень, но она все равно шла босиком. Солнце грело, но не настолько. Она приближалась к пирсу. Все ближе и ближе, пока наконец не поднялась на траву и не надела свои сапоги. Свен нахмурился: Фрида вряд ли общалась с кем-то, кроме своих пустых стёкол. Тогда куда шла эта девушка с корзинкой?
–Простите, -остановил он девушку,– а куда вы идёте?
–Я несу еду для смотрительницы маяка, -девушка нисколько не смутилась.
–Вы с ней знакомы?
–Нет. Я просто оставляю корзину на крыльце, а она уже забирает ее себе. Никто к ней не заходит уже очень давно. Говорят, она сумасшедшая. Последний, кто к ней ходил, сидел у неё до ночи, но она так и не сказала ни слова. Наверное, это после того случая, когда…-девушка резко замолчала, осознав, что говорит лишнее.– Мне пора.
–Постойте! О каком случае вы говорите?
–Я ничего не знаю.
–Стойте!-Свен схватил девушку за руку и не давал ей уйти.-Что произошло?
–Пустите, вы делаете мне больно! Я сейчас буду кричать.
–Не надо. Я иду к смотрительнице, я-журналист и пишу о ней статью. Мне интересна ее жизнь. Что за случай?
Девушка отвела взгляд, немного подумала и сказала:
–Вы точно журналист?
Парень достал своё удостоверение и показал его.
–Я не уверена стоит ли вам рассказывать…
–Стоит. Все, что касается этой женщины, может быть материалом для статьи.
Девушка сделала глубокий вдох и начала:
–Около пятнадцати или десяти лет назад, я точно не знаю, это все рассказы, она была ещё вполне нормальной: приходила в деревню, играла с детьми, общалась со всеми. Но в один день, когда был страшный шторм, корабль утонул недалёко отсюда. Никто об этом не узнал, ни в одной газете или новостном выпуске это не освещали. Говорили, что это из-за того, что маяк не подал свет, и корабль потерялся, навигация дала сбой. В деревне, конечно, в это не верили. Или не показывали виду, что верят. А вот она приняла все достаточно серьезно. Винила себя. Говорила, что у неё была возможно дать какой-то свет, а теперь она никому не нужна. Тогда ещё объявили о массовом закрытии маяков. В общем, странная история. Но после этого она не выходит из башни, мы приносим ей еду, чтобы она не умерла. Все таки она была частью нашей большой семьи, хоть я и не была с ней знакома и никогда не видела. Но моя мама всегда говорила, что она очень светлый и добрый человек. Сидеть в маяке ей сложно. Так говорит мама.
Девушка закончила и наконец смогла забрать свою руку из рук журналиста.
Свен стоял задумавшись. Он не совсем понимал причастность Фриды к кораблекрушению, да и вообще вся эта история казалась ему странной. Он посмотрел на девушку, которая хотела просто отдать корзину и уйти.
–Я могу отнести корзину ей. Все равно мне туда, -он показал рукой на верхушку башни.
–Если вам не сложно…
–Нисколько.
Он снова закурил. В чем она виновата? Все ли рассказала эта девушка? Может что-то упустила или забыла? Свен и так догадывался, что от хорошей жизни ты не закроешься в маяке и не будешь молчать в течение девяти часов. Но в кораблекрушении ли дело? В этом пазле явно не хватало деталей. Парень намеревался добыть их у самой Фриды. Шаг за шагом. Постепенно. Медленно открывая себе новый мир. Мир женщины, которая всегда молчит и ждёт чего-то из-за горизонта.
***
Она стояла около окна. Опять. Но в этот раз обернулась, как только почувствовала, что он уже поднялся. Они оба смотрели друг на друга и не могли начать разговор. События вчерашнего дня на долго засели в них.
–Доброе утро, -наконец начал Свен.-Вам просили передать.
Он протянул корзину с продуктами Фриде.
–Поставьте на стол.
Когда Свен подошёл к столу, он заметил целый и невредимый стул. Это было странно. Либо она спустилась на дно, подняла те части и собрала стул снова, либо она все таки где-то хранила места для гостей.
–Я не помню вашего имени.
–Свен Пирсон. Я-журналист…
–Это прекрасно помню. Присаживайтесь. Вам нужно как-то все писать. Наверное. Или вы используете диктофон?
–Нет. Я стараюсь писать. С диктофона все равно потом переписывать, это лишняя трата времени.
–Да, согласна.
Она была явно растеряна, не знала, куда спрятать свой взгляд, за что его зацепить, все в комнате была не тем, что она искала. Тогда женщина не придумала ничего лучше, как просто отвернуться к окну. Опять. Свен все это время смотрел на неё. Он не совсем понимал, как ему себя вести: быть смирным и просто слушать или все же стать хозяином положения как вечера, но мягче?
–А вы не присядете?-спросил журналист.
–Если можно, я буду говорить стоя.
–Как вам удобно.
В комнате повисла тишина. Они оба не знали, как начать. Он от того, что был неопытным журналистом, она от того, что не особо и хотела начинать. В ее жизнь впервые за долгое время кто-то пытался войти. Она вообще решилась дать это интервью только из-за того, что ей стало жалко этого парня: он же мог остаться без работы. Свен не мог долго молчать, поэтому решил начать:
–Назовите своё полное имя.
–Фрида.
–Эм… Полностью. Не только имя.
–Я не помню. Очень давно я называю себя Фрида. Это мое настоящее имя, вы не подумайте. Фамилию давно не употребляла, а второе имя… не помню, -женщина не была похожа на хитрую интриганку, которая просто не хотела назвать полного имени, видимо, действительно не помнила.
–Что ж…
–А конкретно вам нужно?-перебила Фрида.
–Мне? Мне нужно… Я должен… Мне нужно все о вашей жизни. Начиная с самого детства.
–Все?– она была не на шутку удивлена.-Но зачем?
–Задание, -отрезал Свен.
–Задание… То есть, нужно начинать с самого детства?
–Это было бы замечательно.
Женщина укуталась в свой платок сильнее, подняла свою голову выше и нацелила взгляд на горизонт. Ее обычная поза для молчания… Но не в этот раз.
«Я…-она долго не решалась начать свой рассказ, набирая воздух и выпуская его из своих лёгких.-Сейчас мне сорок пять. Сколько я себя помню, вся моя жизнь крутилась вокруг этого маяка. Здесь работал ещё мой отец. Я каждый день сюда прибегала… Я родилась далеко отсюда. Моя мама была летчицей, а отец инженером. Странная пара: земля и воздух, мечтательница и реалист. Их в шутку называли викинг и валькирия. Они очень любили друг друга. Так странно, почему-то именно сейчас я понимаю, что их пара действительно была не создана для счастья. Частые полеты мамы очень сильно раздражали отца. Он ревновал, устраивал жуткие скандалы. Мама терпела. Она была очень терпелива. Однажды, когда она в очередной раз улетела, папа просто собрал наши вещи, и мы уехали сюда, в эту деревню. Жители быстро полюбили нас, ведь он отремонтировал им маяк, построил лодки, некоторым даже помог с домами. Это было странное время. Моя жизнь в принципе странная. Но в то же время особенная…
Здесь не было школ. Простая деревушка. Мужчина должен уходить в море, добывать еду и то, что можно продать, работать по дереву, много чего должен. Женщина должна подшивать ему сети, готовить, воспитывать детей и ждать. Ждать-ее главная обязанность. Только я этого не хотела-быть псом на привязи, который охраняет дом и ждёт хозяина. Я бы не смогла строить тут ничего. О каком будущем идёт речь, если максимально дозволенное женщине дело-подшивать эти дурацки сети? Все изменилось, когда приехала она. Смелая и очень яркая девушка. Она была достаточно молодая. Поселилась в доме на окраине, ближе всех к океану. У неё было много вещей, которые она привезла с собой. Она очень долго разгружалась, это я помню. Ей помогали еще наши мальчишки. Она улыбалась так широко и так искренне. Рыбаки мечтали с ней познакомиться. Хотя… Они думали только как переспать с ней. А женщины завидовали ей. Но больше всего к ней тянулись дети. От этого становилось только хуже: кому понравится, что твой ребёнок бежит к какой-то бабе, которая ещё и лучше тебя внешне. Когда отец ушёл на маяк, мне было скучно. Все девочки учились шить и готовить. А меня это раздражало. Я просто гуляла. Смотрела на волны, на песок, на небо. И однажды она пришла тоже.
–Хорошая погода, как думаешь?
Она улыбалась. Как всегда. Я никогда не видела таких красивых вещей, как на ней. Такая худая, такая изящная. Это красное платье, светлые волосы, эти сапоги. Она была идеальна, как с картинки. И этот синий шарф. Ей шло все.
–Ты часто так сидишь?
–Да. Все занимаются скучными делами, а мне это не нравится.
–А ты занимаешься не скучным делом?
–Я слушаю, как мне поёт песню ветер и океан. Вы когда-нибудь слышали такой дуэт?
Она засмеялась и установила на берегу свои приборы. Я только потом поняла, что она художница, а тогда мне это все казалось чем-то из мира сказок и волшебства.
–Я-Вива. А как тебя зовут?
–Фрида.
–Рада знакомству. Ты когда-нибудь рисовала?
–Нет. Здесь нет ничего, чем можно рисовать. И на чем можно рисовать.
–Так теперь это не проблема. Иди сюда.
Она дала мне кисти и краски. Вива учила меня рисовать. Это было действительно то, что мне нравилось. Каждый день я бегала на берег, чтобы вместе с ней рисовать природу. Каждый день получалось что-то новое.
–Видишь, здесь никогда не получится одинаковых картин. Здесь все подвижное и живое, но не каждый это видит. У тебя определенно талант.
–Ты всегда улыбаешься, в тебе живет огонь?-какой же глупой я была, сравнивать улыбку с огнём.
–Конечно, мой огонь никогда не потушить, -а она все смеялась.
Когда я показывала картины отцу, он удивлялся или делал вид, что удивлялся, моим работам. По крайней мере, ему нравились мои картины, этого он скрывать не мог. Он знал, что я не хочу быть такой же деревенской, как все, поэтому относился к моему увлечению хорошо. А вот остальные жители были против . Им не нравилась Вива. Своим приездом она многое изменила, сама того не зная. Она просто продолжала рисовать на берегу, а в деревне уже ходили разные слухи о ней. Одни говорили, что она уводит мужей, другие, что ведьма. Это было самое распространённое-ведьма. Никто не верил в то, что такие люди есть от природы. Глушь. Когда мы с ней опять увиделись на берегу… Я ещё не знала… А вот она предполагала…
–Сегодня очень буйный океан. Такого ещё не было.
–Да. Сильный шторм.
–Жизнь… Ты никогда не думала, какой будет погода в твой последний день?
Она говорила вполне серьезно. Мне было десять, но она часто со мной говорила, как со взрослой. Я себя так ставила.
–Я бы хотела, чтобы была гроза, чтобы все знали, что я ушла…
–Интересно… А я уверена, что в мой последний день будет именно такая погода, как сейчас.
Вива долго молчала, это не было на неё похоже. Я чувствовала, что она что-то скрывает, но когда захотела сказать, она прервала:
–Запомни, Фрида, никому и никогда не дай сломать свой внутренний мир. Он прекрасен, ты должна за него бороться. Если кто-то попытается войти туда обутым, не бойся его выпроводить. Если кто-то плюнет туда, потуши об его затылок сигарету, да так, чтобы на черепе осталась надпись: «За собой убирайте». Ты должна бороться за себя, чтобы не остаться здесь. Ты живая. Ты должна нести жизнь.
Она долго смотрела мне в глаза, после чего встала и повязала на меня свой синий шарф. Собрала свои вещи и пошла домой. Я бежала за ней, когда пришла в себя. Кричала ей, но она так и не обернулась. Мне было очень обидно. Я стояла, смотрела, как она удаляется и скрывается за своей дверью, и плакала. Я не понимала, что я сделала не так, почему единсвенный человек, который вытащил меня из этого ада сейчас бросил меня, оставив странное наставление. Неужели она уезжала? Это была самая страшная мысль… это была мысль… но на деле было страшнее. Ночью я услышала крики мужчин и детей. Посмотрела в окно, ничего не понятно. Все бегают, кричат, но что происходит? Я разбудила отца, чтобы он посмотрел. Но ничего не видно. Мы быстро оделись и выбежали на улицу. Паника. Всеобщая паника. Они все бегали. А потом этот самый жуткий вопль… я никогда этого не забуду… Это была Вива… дикая боль… Я побежала к ее дому, но остановилась на полпути. Он горел… и она тоже… я как будто все это чувствовала на себе… они стояли вокруг дома и смотрели… завистливые твари сожгли ее. Испугались, что уведут мужей. Домашние псины взбунтовались. Показали, что они псы, и у них есть зубы. Но знаешь что? Они убили ее, убили единственную живую душу в этой проклятой деревне, но так и остались псами на привязи. Никто из них не стал свободным… Я пришла на пепелище утром, не знаю зачем. Просто пришла. Потом на берег, думала, что она сейчас придёт и мы будем рисовать… вдвоём. Она посмеется. Я улыбнусь. Ее синий шарф будет развиваться на ветру, а океан споёт нам.... Не пришла.... А жаль…»
С глаз Фриды покатились слезы. Ее лицо было все так же не подвижно, а слезы текли. Свен заметил на ее руки синюю полосу, которую женщина сжимала все сильнее и сильнее. Ей было больно. А ему страшно. Время уже вышло. Ему нужно было идти.
–Я должен идти. Я могу вас оставить после такого рассказа одну?
–Ты думаешь, что я что-то сделаю или не переживу очередную ночь?-ухмыльнулась Фрида.-Ты ещё слишком мал, чтобы понять, насколько сильным может быть человек. Особенно, если для него никогда не оставляют свет включённым.
–Что?
–Нет. Ничего. Завтра ты снова приедешь?
–Да, это моя работа.
–Хорошо. Счастливого пути.
Свен собрал свои записи и быстро вышел на улицу. Ему не хватало воздуха. Запах гари появился из неоткуда. Он подошёл к дороге, но водитель ещё не прибыл. Свен закурил и решил пройтись по деревне. Обычные слегка покошённые дома. Ничего не обычного. Лодки возле дверей, гарпуны, сети, удочки. Типичная рыбацкая деревня. Почти типичная. В самом конце деревни, возле океана, он заметил чёрное пятно, которое ему захотелось рассмотреть. Он подошёл ближе и увидел свежевыжженную траву. Пепелище. Очень четкие контуры, повторявшие очертания дома. А в самом центре табличка: «Мой огонь никогда не потушить»… Он услышал крик этой девушки, увидел окружающую дом толпу женщин, бегущих по деревне детей, а в далеко плачущую девочку, которая сидела на коленях и не могла встать… он все это чувствовал… Ему было плохо… Пока сигнал машины не выдернул его из этого ада…
–Нам срочно нужно увидеться. Я не видел людей уже слишком давно.
Глава
VII
Криста сидела перед камином, полностью испачканная в красках. Она доделывала «тюльпаны». Это было не так просто, как казалось на первый взгляд. Ее создатель вложил туда нечто большее, чем просто цвет и идею. Девушка не могла найти то, что поможет ей. Белая рубашка уже повидала и пробу красного, и синего, и чёрного. Криста села напротив картины. Ровно половина. Только половина полотна была готова, и эта половина старого художника. Она боялась что-то делать на холсте, все оставалось на руках, одежде, мольберте… Возможно, она уже безвозвратно потеряла тот мир и не могла вложить в картину ничего, кроме красок. Но ей этого не хотелось. Пустых полотен много, а живых… Она отложила кисти и легла на диван. Рисование очень сильно опустошало ее, как и любое другое творчество. Девушка не могла подняться, просто смотрела в потолок и улыбалась.
«Значит, не все потеряно», -прошептала она. За окном пошёл сильный дождь. Весь день было солнечно, а сейчас что-то пошло не так. Дождь был настолько сильным, что казалось, он смоет все в округе. Звонок в дверь заставил Кристу найти в себе силы и подняться с дивана. За порогом стоял абсолютно вымокший Свен, державший обеими руками сумку, как будто ее пытались украсть. Они просто стояли и смотрели друг на друга, пока дождь уже проникал в дом и все сильнее под одежду парня.
–Может, ты меня впустишь?
–Ах, да, конечно, проходи. Подожди, стой здесь, я сейчас принесу тебе что-нибудь переодеться.
Криста скрылась на втором этаже, а Свен осматривал дом. Точнее то, что мог осмотреть. Последний раз он был тут, когда у сына Кристы был день рождения. С тех пор ничего не изменилось, хотя прошло всего два месяца. Единственное, что он заметил точно-фотографии. Раньше над камином висело множество фотографий счастливый, по его мнению, семьи. Сейчас осталась одна: Криста и Марк, ее единственный настоящий мужчина. Мальчик. Девушка спустилась со стенкой для Свена и заставила его переодеваться прямо на пороге.
–Эм. Не хотите ли отвернуться, господа Хенри?
–Ты думаешь, когда я привела тебя пьяного домой, я ничего не посмотрела?
Свен посмотрел на Кристу, не до конца понимая: шутит она или нет.
–Расслабься, я пойду налью нам чай. Я ничего не видела.
–Ты не заметила, что последнее время ты резко посмелела? Твои шутки бьют ниже пояса.
–Нет, я такая, какой и была.
–Куда это?
Парень нёс свою промокшую одежду на кухню.
–Стой там! Я заберу. Нужно было вообще ее оставить на пороге.
–Извините. А что с твоей одеждой?
Свен наконец увидел пострадавшую от недостатка вдохновения рубашку.
–Марк, -смутилась девушка, -он последнее время полюбил рисование. Сильно полюбил. Я отнесу сушиться.
Криста снова скрылась на втором этаже на теперь появилась куда быстрее, видимо, боялась, что Свен что-то найдёт. Они сели за стол в небольшой кухне. Парень все время оглядывался, смотрел по сторонам, ему явно чего-то недоставало.
–Слушай, а где все фотографии? Я помню раньше они были везде, даже там, где нормальный человек их не повесит. Над плитой была моя любимая.
–Я просто… Я хочу повесить новые, а эти пока сняла…-Криста немного нервничала, и это не могло остаться незамеченным.
–Новые?
–Да… Ты говорил, что у тебя проблемы? Совсем сложно без общества?
Свен сделал вид, что не заметил.
–Да. Эти два дня просто ужасны. Я уже думал, что все потеряю и проиграю. Она не хотела разговаривать. Просто молчала. Ещё эта толпа детей. Она никого не пускает к себе. Ее называют океанской ведьмой и бросают камни в окна.
–Подожди, то есть ты два дня просто играешь в молчанку?
–Конечно, нет. Она все таки заговорила со мной.
–Я боюсь узнать, что ты сделал.
–Разбил окно…-и он неловко улыбнулся.
Криста смотрела на парня очень серьезно. Спустя минуту она наконец сказала:
–Ты идиот? Эта женщина страдает от одиночества и от издевательств детей, а ты употребляешься ребёнку!
–Но это было…
–Ты знаешь, какого это, когда тебя ненавидят за то, что ты просто не хочешь быть такой, как все? Ты знаешь, как сложно скрывать себя в этой серой толпе, чтобы тебя просто больше не били? А знаешь, как больно, когда тебе есть что сказать, но тебя просто не хотят слышать?!
Марк заплакал на втором этаже и заставил Кристу добивать Свена ни фразами, а взглядом. Они оба молчали. Парню было не по себе. Такой он видел свою подругу впервые. Перед тем как уйти, Криста сказала лишь одно:
–Ты идиот, Свен. Это факт.
Она ушла и оставила его одного. Тогда, когда он вышел от Фриды, он просто подумал, что пора найти ту маску, ему было немного стыдно, не так, как сейчас. Свен не мог понять, почему это так задело Кристу. Парень сидел в оцепенении и думал, как ему извиниться. Он не придумал ничего лучше, как просто уехать домой. Свен вышел в зал и хотел подняться на верх за одеждой, но его остановил мольберт. Возле камина стаяли «тюльпаны». Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть их детально. Разбросанные кисти и готовая только половина. Живая половина. Свен разглядывал аккуратные мазки. В его голове сразу всплыла история Вивы, которая вернула его на берег. Солёный воздух развивает синий шарф, молодая улыбающаяся девушка рисует… пепелище. Криста спустилась с его уже сухой одеждой, она тихо встала за спиной Свена.
–Эта женщина рассказала мне историю из детства об одной художнице. Она рисовала то, что было живым. Могла переносить душу в картину. Она говорила, что нужно бороться за свой мир, он очень хрупкий и… нужно выгонять всех, кто приходит в грязной обуви. Это сложно, но это необходимо. Это картина Марка?
Криста растерялась:
–Да. У него талант.
–Я вижу.
Свен поставил картину на место и развернулся, чтобы забрать одежду.
Когда он переоделся и уже был готов уходить, ему ещё раз бросилась в глаза эта картина.
–Нужно бороться за его мир. Таких мало. Даже если от тебя ушёл муж.
Криста не ожидала, что Свен скажет это. Она осталась одна. Абсолютно.Она присела напротив камина с картиной в руках. Что-то поменялось. В ней самой, внутри. Девушка снова достала краски, попробовала цвет на доске и решилась сделать первые мазки на полотне.
–Я буду бороться.