– Задумка была в том, что каждый мог высказать свою мысль не только словами, но и с помощью образов, – сказала Анна. Постучав по столешнице, она раскрасила карту в разные цвета в зависимости от стран: красный, зеленый, белый, фиолетовый, желтый и серый. – И это могло бы существенно помочь в решении конфликтов.
Нажав на экран еще пару раз, девочка улыбнулась и посмотрела на Ивана. Он опустил взгляд на столешницу и увидел анимированное изображение персонажа из старой онлайн-игры с длинными голубыми волосами. Герой покрутился и помахал рукой, после чего исчез.
– Только представьте, – продолжил Жан, набирая какие-то символы со своей стороны стола, – насколько безграничные возможности мог дать переговорщикам этот стол. Он бы ускорил принятие важных решений. А если бы мнения оппонентов разошлись, то загруженная информация могла бы подсказать верный сценарий.
После его слов карта мира дополнилась подписями с названием всех стран: Расея занимавшая большую часть суши, Объединенный Латино-Аргентинский Союз (ОЛАС), Южный и Северный полюса, конечно же, Китай, Африка и Австралия.
Иван был так увлечен возможностями стола, о которых даже не подозревал, что не заметил, кто именно отправил ему анимированную картинку грустного щенка. Уронив пару слезинок, щенок тут же исчез. Дети были расстроены. Ли облокотился на спинку стула и закинул руки за голову. Смирнов хотел приободрить юных гениев, но не успел.
Стол частично в некоторых местах загорелся красными огоньками, сообщая об изменениях в мире. Жан тут же постучал по столешнице и на карте Земли континент, который был окрашен в серый цвет, начал мигать. Через пару секунд вместо привычного названия появилось новое – Кенгурятник. Детки оживились и начали бурно реагировать на изменения, хихикать и переглядываться.
– Что случилось?– заволновался Иван. – Почему у материка, куда отправляют всех неугодных, вдруг поменялось название?
– Наверное, историки внесли изменения, – ухмыльнулся Ли.
– Историки? – Иван выгнул и без того удивленную бровь. – При чем тут историки?
– Так они, наверное, уже предсказали такие изменения, – пролепетала Анна. – И решили внести данные заблаговременно.
Иван замер в ожидании пояснений, но их не последовало. Он перевел взгляд на такую уже надоевшую ухмылку Ли, который также молчал и пристально наблюдал за мужчиной. Не найдя поддержки, Иван обратился взглядом за помощью к Жану. Белокурый мальчишка обреченно вздохнул, потому что понял, что именно ему придется рассказывать не самому умному взрослому в здании о том, как устроен мир.
– У нас есть отдел историков, – спокойно начал говорить Жан и немного развернул свое кресло в сторону Ивана. – Они научились предсказывать будущее, основываясь на событиях, которые уже произошли. Раньше было сложно просчитывать такие моменты, потому что не было нужного количества данных. Теперь, собрав все факты воедино и основываясь лишь на прошедших событиях, можно вычислить и будущие.
Открыв рот от удивления и недоверия сказанному, Иван перевел взгляд на Вэя. Тот раскачивался на стуле, идеально балансируя на ножках. Заметив взгляд Смирнова, Ли резко выпрямился, улыбнулся и закатал левый рукав кофты, обнажив плоский браслет. На браслете красовался герой, похожий на того, что демонстрировала Анна, только с рыжими волосами, забранными в хвост. Мальчишка провел пальцами по устройству, не спуская взгляда с Ивана.
– Чего? – раздался голос с браслета. Хоть и грубый, но было ясно, что на том конце переговорного устройства подросток.
–Здоров! – выпалил Вэй, мгновенно изменив свой стиль общения.
– Ага.
– Эй Джон! – радостно сказал Ли. – Что за дела? Почему название Австралии поменялось?
– А что тебе не понятно? Ее и так уже давно все называют Кенгурятником из-за ее статуса, – детки хихикнули по обеим сторонам разговора. – По нашим расчетам, на днях они официально поменяют название.
– На сколько точно?
– Девяносто два процента, что это будет общее голосование, – обыденным тоном сказал Джон.
– Спасиб!
Джон на том проводе лишь фыркнул, и Ли отключил свой браслет. Он постучал пальцем по изображению на своей руке и обратился к Смирнову:
– Понятно? Скоро история станет точной наукой!
– Просто у них не все данные оцифрованы, – продолжил Жан. – Они там три года уже собирают информацию. Понадобится еще как минимум год. Ну и подправить алгоритмы надо. А это всё требует времени, поэтому историки не любят много разговаривать. Их лучше вообще не отвлекать. Есть ещё вопросы, Иван?
Вопросов у Смирнова было много. Начиная с того, почему в таком важном научном отделе всем заведуют детки? Насколько это законно? Что ему совсем этим делать? Но самый главный вопрос, который не давал покоя Ивану, заключался в том, как именно он должен представлять общественности тайный отдел с несовершеннолетними гениями?
– Итак, мои, как я надеюсь, будущие коллеги, – начал свою речь Иван, поправив кардиган на своем теле. – Из того, что я сейчас услышал, смею предположить, что та белая комната-скан создана неспроста. Она помогает не только следить за тем, чтобы прослушивающие устройства не попали к вам, но и позволяет контролировать изобретения, которые вы готовы представить начальству организации. Таким образом вы решаете, что можно выпустить в свет, а что останется на доработке. Это очень интересная схема взаимодействия персонала. С такой системой я еще не встречался в своей жизни, не смотря на мой достаточно обширный опыт. И, конечно же, мой главный вопрос таков: как именно я должен представлять ваш отдел?
Закончив говорить, Смирнов соединил пальцы на своих руках и положил на стол. Он оглядел детишек, которые оказались в замешательстве от такого лаконичного высказывания. Ли пытался выглядеть спокойным, но его глаза выдавали удивление. Анна и Жан улыбались, не переставая смотреть на Ивана, как зачарованные.
– А он мне нравится, – нарушила тишину Анна. – Схватывает на лету!
– Ага, оказывается, не такой уж ты и дурачок, каким пытаешься казаться, – ухмыльнулся Ли.
Слова мальчишки показались Ивану обидными, ведь он совершенно не пытался казаться дурачком, а как раз с точностью до наоборот. Приготовив самый красноречивый ответ на такое бестактное замечание, Иван уже открыл рот, но не успел произнести ни слова, потому что где-то в самом дальнем углу помещения раздался грохот и крики.
Действуя всё таким же слаженным механизмом, детки встали со своих мест и направились в сторону беспокойных звуков. Иван старался не отставать, пробираясь через множество незаконченных, как он думал, изобретений. На некоторых стенах или похожих на них висели плоские, даже слишком тонкие, по мнению Ивана, экраны. Засмотревшись на очередной странный металлический шкаф, наполненный мелкими инструментами, которые невозможно было оторвать от их мест, а он пытался, Иван понял, что отстал от группы. Теперь перед ним было два пути. Посмотрев сначала налево, затем направо, он попытался определить, откуда именно идут голоса детей. Как будто заметив его замешательство, загорелся один из телевизоров на стене. На экране появился уже такой знакомый анимационный персонаж с голубыми волосами. Он улыбнулся Ивану и показал рукой нужное направление – тропу ту, что справа. Отметив про себя, что теперь, работая с подростками, ему явно нужно изучить молодежную культуру, их интересы, а самое главное – этих невероятных персонажей, от которых, кажется, фанатели все детки, Иван последовал совету виртуального помощника.
Подойдя ближе к источнику голосов, перед взором Ивана помимо таких уже знакомых детей предстали еще двое. Один из них был старше всех – примерно лет пятнадцати. Его темные волосы торчали в разные стороны, и лишь наличие геля для укладки свидетельствовало о том, что это сделано специально. На нем были очки в красной оправе, почти вся одежда была черного цвета с ярко-красными вставками в виде полос с такими же странными символами, что на одежде Вэя. В сочетании со смуглой кожей и карими глазами парень выглядел до жути круто, отметил про себя Иван. Подросток активно расписывал формулы на огромной стеклянной стене комментируя каждый шаг своему оппоненту.
Парень рядом выглядел на пару лет младше и был полной противоположностью первому: светлые волосы до плеч, кожа с легкими веснушками, комбинезон цвета хаки с карманами, наполненными различными гаджетами. На голове красовались летные очки с кожаной обивкой и на эластичной черной резинке. В противовес хмурому выражению старшего, светловолосый парень улыбался на каждое доказательство. Весь его образ производил впечатление, что он готов в любую минуту запрыгнуть в кабину дирижабля и умчаться на поиски приключений. Остальные молчали, не смея остановить научный спор двоих подростков.
– Эй, Ан, – шепотом позвал Иван. – А что тут происходит?
– Это Карл и Фридрих. Снова не могут прийти к единому знаменателю, – улыбнулась Анна. – Они постоянно спорят, по любому вопросу. Но тут ничего не поделаешь, они же братья! У них в крови заложено противоречить друг другу.
– Братья? – удивился Иван и еще раз посмотрел на таких разных парней. – И какая же у них фамилия: Маркс или Энгельс? – съязвил он, оценив ироничность их родителей во время выбора имен детям.
– Да, – спокойно ответила Гарсия и подмигнула так же, как ее любимый персонаж из игры.
Иван был в замешательстве. Он уже понял, что эти детишки играют с ним, насмехаются, манипулируют, проверяют. Он даже не был уверен, всем ли словам, сказанным в этой комнате, можно верить. Где заканчиваются их фантазии и начинается реальность, в которую он верит? Обдумав, как действовать дальше, Смирнов демонстративно прокашлялся и вышел вперед, прерывая спор подростков.
– А, это вы, – первым его заметил тот, что помладше, и протянул руку для пожатия. – Я так рад с вами познакомиться! Я Фридрих. Можно просто Фри.
Приветствие Фридриха было уверенным, а в сочетании с дружелюбной улыбкой и искренностью в глазах позволило Ивану немного расслабиться.
– Ага, или просто Картошка, – сказал его старший брат безразличным голосом.
Детишек такая шутка позабавила, и легкие смешки пробежали по помещению. Иван решил, что надо вливаться в коллектив, и, оценив сложившуюся ситуацию, улыбнулся, протягивая руку хмурому Карлу. Но тот не сдвинулся с места и демонстративно убрал руки в карман. Иван думал, что хуже Ли Вэя в коллективе уже никого не будет, но, видимо, сильно просчитался. Резко отдернув свою руку, Смирнов бросил грозный взгляд в ответ на подростка. Радостный смех сменился хоровым гулом детей. Все оживились и столпились вокруг них, сверливших друг друга взглядами.
– Вижу, у нас тут конфликт нарисовался, – как всегда, съехидничал Ли.
– Не с моей стороны, – спокойно ответил Иван. – Я открыт для диалога.
– Ты мне не нравишься, – сказал Карл, не сводя своего грозного взгляда с мужчины. – Я тебе не доверяю.
– Карл, что ты опять устраиваешь! – вскрикнул Фридрих. – Ты жесовсем ничего о нем не знаешь. Такими темпами мы опять застрянем на месте.
Детки дружно поддержали слова Фри и в унисон начали говорить, что так продолжаться не может, что они топчутся на месте и у них мало времени. В этом шуме Иван не все сказанные фразы понял, но то, что подростки в нем нуждались, было уже очевидно, и это давало преимущество. Его размышления прервал незнакомый разгневанный детский голос:
– А можно потише?
Голос доносился из-за стойки, но никого не было видно. Как по команде, детишки затихли на пару секунд, а потом радостно пошли в сторону стола, на котором виднелся робот размером со щенка и с очертаниями похожими на того, но отличался тем, что помимо механических лап, у него были еще две маленькие ручки на животе. Робот явно не был закончен, о чем свидетельствовали торчащие во все стороны провода, но, тем не менее, некоторые его лапки периодически поддергивались. К импровизированному отверстию на голове тянулся провод, который соединялся на другом конце с планшетом. И за этим устройством Иван наконец смог разглядеть владельца голоса: маленькая девочка сидела на барном стуле, к которому была пристроена небольшая лестница для удобства ребенка. Две косички были идеально заплетены и собраны резинками в виде больших розовых бантов. Несмотря на свой юный возраст, малышка смотрела на присутствующих недовольным взглядом. Было ясно, что ее отвлекли от важных дел.
– Привет, малышка! – нежно сказал Ли. – Мы тебя не заметили.
– Пливет! – ответила она и аккуратно спустилась на пол по пристроенной лесенке.
Взяв с собой свои ступеньки, которые, как оказалось, были на колесиках, девочка подошла ближе к двум братьям. Посмотрев на формулы, она на секунду задумалась, а затем взялась обеими руками за лямки своего розового полукомбинезона с мишкой на груди.
– И что тут у вас опять?
Все замерли, глядя, как малышка пристально смотрит на доску, исписанную формулами. Девочка довольно хмыкнула, подкатила ближе к надписям свою лесенку, неуверенными в силу возраста шагами поднялась на самый верх, взяла губку и стерла несколько строк.
– Это ж площе плостого! – сказала она и принялась активно вырисовывать новое уравнение.
Иван следил за действиями маленькой девочки, как завороженный. В комнате было тихо, и лишь скрежет маркера периодически нарушал тишину. Наконец, недовольно фыркнув, девочка спустилась на ступеньку ниже и стерла еще парочку не верных, на ее взгляд, формул.
– Невероятно! Это же… – прервав тишину, Фридрих подошел ближе и принялся рассматривать ее решение.
Шепот детишек пробежал по комнате. Иван даже не пытался понять, что написано на этой стеклянной доске, потому что его математические способности заканчивались там, где в формулах появлялись скобки. А окончательно способность воспринимать формулы его покидала,когда к цифрам и скобкам добавлялись еще и буквы. Поэтому он решил в этот момент оценить не знания детишек – ведь и так понятно, что они выше всех установленных планок, – а их самих. Кто они? К чему стремятся? Каковы их мотивы, их поведение? Он перевел взгляд с непонятных символов на детей.
Смирнов в очередной раз отметил про себя, насколько дети были разными. Их реакции говорили о многом: Анна искренне улыбалась, всматриваясь в формулы; Фридрих был удивлен предложенным решением; Жан не сводил взгляда с самой девочки во время работы; Ли выглядел довольным происходящим и одобрительно кивал, а вот Карл хмурился. Видимо, проигрывать этот парень не любил, но мысленно Иван уже подсчитывал, сколько раз сможет увидеть это угрюмое выражение лица Карла за всё время их сотрудничества.