Судя по тому, как невольно стрельнули глаза стражника куда-то влево да назад, попал Лют. Не подавая виду о догадке своей, развернулся он и неспешно двинулся по дороге обратно. Не прошел и десяти шагов, как оклик настиг.
– Ты это! Стой давай, вертай взад! В корзину лезь, – крикнул толстый стражник, стараясь держать начальственный тон, но явно досадуя, что дело так обернулось.
Залез Лют в корзину. Поползла та вверх под натужный скрип лебедки. С верхом стены поравнялась как раз у широкого просвета меж зубцами. Откинулась стенка корзинки – встречают, с толстым во главе. Дюжины полторы. Оружие под рукой. У пары даже стрела на тетиву брошена. Смотрят с интересом – что это за человек такой, с виду простой, а хозяину важный? Один толстый губами желчно жует. Ага, одет получше и булава начальника караула за поясом. Понятно, есть чем рисковать. Не доволен, что лицо потерял, на попятные пошел. А как не пойти? Теплое местечко, сытное. И чего сам первый сунулся, за зубцы глянуть? Видать не терпелось чего ценно в дани принесенной увидеть.
– Здравия вам, люди добрые, – поприветствовал обвешанных боевым железом меченных шрамами и меньше всего похожих на добрых людей стражников. – Ну как, проводит кто меня или самому дорогу искать?
– Ага, размечтался! Сам он будет по крепости шастать. Сопрешь еще чего, а мне отвечать. Сам провожу, – пробурчал толстый. – За мной иди и не отставай давай.
Лют молча усмехнулся и последовал за пыхтящим и тяжело переваливающимся на ходу главным караульным. Следом пристроились еще пара стражников. Остальные потянулись по своим местам.
Долго шли темными коридорами с факелами, чадящими на стенах и стоящими через разные промежутки воинами в чешуйчатых доспехах. Лют поглядывал да прикидывал, как бы пошло, сорвись он сразу в лихую драку. Это ж сколько пробиваться! А и сейчас непонятно – не поторопился ли к Змею в пасть не разведав. А с другой стороны и годить шибко, незнамо что выгадаешь. Наконец подошли к высоким дверям со стоящими по краям воинами в уже позолоченной броне.
– Как он там? В настроении? – спросил слегка заискиваясь начальник караула у одного из воинов.
Тот свысока посмотрел на него, надменно застыв лицом. Затем перевёл изучающий взгляд на Люта.
– Хотел что? – уточнил неприветливо, продолжая мерить Люта взглядом.
– Да вот, человечка до него привёл. Утверждает, что шибко важный, – начал объясняться толстый, явно всё больше жалея, что дёрнуло его глянуть за край стены. Сидел бы сейчас, пиво тянул, а вот.
– Не шибко похож твой человечек на важного гостя, – процедил позолоченный, оглядывая простую, запылившуюся в пути, одежду Люта. Тот равнодушно пожал плечами под оценивающим взглядом. Дескать, судите сами, мне объясняться не досуг.
– Ну что, попробуй, коли привёл. Будет на ком настрой поправить. Не строптивицу же огнём палить, – многозначительно и злорадно бросил страж, – Мешок пусть оставит и нож с пояса сними у него.
От щек начальника караула кровь отхлынула, будто меньше стал, съежился. У Люта от слов про строптивицу теплее на душе стало, но виду постарался не подать. Охрана у дверей, злорадно ухмыляясь, не сговариваясь толкнули каждый свою створку, не оставляя начальнику стенового караула выбора. Двери распахнулись, открыв просторный тронный зал с высоким потолком, впустив избавленного от вещей Люта и сопровождающих. Стены были богато украшены резьбой, правда местами со следами копоти.
В середине зала возвышался трон. Сидящий на троне поднял глаза от мрачного созерцания пола и вперил их в вошедших. Словно ближе скакнули своим вниманием. Желтые, с вертикальной чернотой зрачков. Змеиные. Куют своей давящей неподвижностью, к подчинению клонят.
– Кого привел? – разнесся эхом шипящий голос.
Начальник караула на колени бросился, шишаком железным о пол звякнул.
– Не велите казнить, ваше змейство! Голову задурил бродяга, наплел что знаете его! Важным прикинулся! – запричитал, не отрывая головы от пола совсем обалдевший от страха толстяк.
– Да не вопи ты, недоумок! Без тебя голосистых хватает. Спалю! – пригрозился сидевший на троне, и, когда толстяк тотчас примолк, добавил, с вниманием присмотревшись к Люту, – Похоже не совсем врал гость незваный. Догадываюсь, кто пожаловал. Никак месть замыслил или жену вернуть, лапотник? Смел, смел. Но дурен. Другую б нашел, по плечу да по званию, пожил бы еще. Эй, кто там! Забирайте. Ремней с него что ль нарежьте, за наглость. А мне недосуг.
И царь-змей встал с трона, явно потеряв интерес к происходящему, повернулся спиной к стоящим у входа в тронный зал и направился в дальний конец, к виднеющейся двери.
– Не тебе, паскуда, о жизнях чужих судить, – бросил Лют в уходящую спину Змея.
Тот встал как вкопанный. Оборачиваться начал медленно, на глазах темной мощью раздуваясь. Тишина разлилась по зале, как перед обрушением стихии небесной. Застыли все.
Два раза сердце ударило – вскачь всё понеслось. От входа воины, стражники, что со стены Люта вели, разом всё к нему бросить, в плечи вцепились. Давай голову к земле гнуть, шапку сбили, ворот треснул. Как слетел подарок старушки встреченной с головы – совсем ничего Люта держать не стало. Поднялась сила изнутри рыком утробным, жилы канатами узловатыми на теле вспухли. Ногами на земле-матушке встал цепко, все потуги недругов словно в кулак один собрал, да и стряхнул всех одним яростным всполохом, как щенят с матерого волка. Ощутили они – был человек в их жестокой хватке, ураганом бешеным стал. Захочешь, не удержишь, на ногах не устоишь. Встал среди них Лют. Пока ещё человеком.
Обернулся Змей. С большим пониманием во взоре оглядел Люта, высмотрел что-то. Тень понимания по лицу скользнула.
– Ага. Вот ты, однако, каков! Да-а, не разглядел я удальца под рваной рубахой. Ну да так даже лучше, что сам пришёл. Ну а коль таков, будет тебе встреча по чину. А мог легко отойти. Ну а теперь уж я потешусь, – медленно приближаясь и не отрывая застывших глаз от Люта зловеще шипел Змей. – Стоять всем! Сам уж теперь, бездари. Не по вам гостенек, – властным взмахом руки осадил Змей набежавших на шум свалки воинов.