Тень Бенциона Шлеймана

20 лет я наблюдал за ним. Я видел, как это проклятое alter ego разрушает жизнь моего сына, ведь порой, он уже терял связь с действительностью, живя только в своем воображении. Его мозг стал вносить в память выдуманные им события, как факты. Тень Шлеймана искажала все, что происходило с ним в реальности, и Сергей создавал свой отрешенный мир, в котором жил со своим «другом». Представьте себе, Владлен Константинович, с какой болью я смотрел на своего сына во время его шизоидных припадков, когда он не понимал, где находится, и принимал окружающих за других людей. Я – психиатр с мировым именем – не мог вылечить собственного сына! Его выздоровление – вот все, о чем я мечтал и о чем мог думать. Это стало смыслом всей моей жизни.

Проведя годы в бесплодных попытках излечить его и перепробовав все существующие психиатрические практики, я пришел к единственному заключению: спасти Сергея можно было, лишь убив в нем Шлеймана. И поверьте, если бы он был реальным человеком – я был бы готов задушить его собственными руками, и даже сесть за это в тюрьму, но Шлейман скрывался от меня глубоко в подсознании моего сына, и я не имел к нему прямого доступа.

Тогда я начал составлять когнитивную карту Шлеймана – его подробнейшую биографию. Я тщательно изучил всю его историю, его привычки, отношения с близкими людьми. Я посчитал, что раз уж Шлейман был самостоятельной «реальной» личностью, значит, он мог болеть всеми теми же расстройствами, от которых страдают настоящие люди. И если я на протяжении стольких лет своей врачебной практики занимался исцелением больных душ, то, видимо, мог бы с успехом и заразить одну из них. Я хотел искусственно вызвать психическое расстройство у Шлеймана, чтобы отчаявшись, он покончил с собой, тем самым, освободив рассудок моего сына. Для этого я подверг глубочайшему анализу всю его жизнь, и со временем, смог найти его больное место. В сущности у всех моих пациентов в биографии существовала некая отправная точка, некий момент Икс, когда душа и тело их были наиболее уязвимы, что болезнь легко проникала в них, навсегда отравляя сознание. Досконально изучив когнитивную карту Шлеймана, я понял, что весь его мир строился на слепом поклонении своему отцу. Воспользовавшись методом клинического гипноза, изображая Доната Исаевича – отца Шлеймана – я сообщил ему, что не являюсь его отцом (я ввел Сергея в транс, когда в нем доминировала личность Шлеймана). Так, последовательно и методично, я принялся разрушать его «Эго», заставляя разочаровываться в собственных идеалах и терять веру в себя.

Я решился на уникальный и рискованный психиатрический эксперимент, не имевший аналогов в истории медицины! Риск был вызван тем, что в любой момент, суицидально настроенный Шлейман мог забрать моего сына с собой, поэтому круглыми сутками я пристально наблюдал за ним. Через какое-то время у Бенциона явственно проявились признаки ангедонии и деперсонализации. Изучая записи в его дневнике, я понимал, что был близок к своей цели. Переходы между личностями у Сергея становились все реже – Шлейман мог не проявляться уже в течение недели. Иногда мой сын волновался, переживая, что его друг редко ему звонил и не встречался с ним, но бывали моменты, когда он вообще не вспоминал о существовании своего alter ego. Мои удары по психике Шлеймана были настолько удачны, что со временем его личность стала сама себя разрушать без моей помощи. Он стал самостоятельно находить в окружающем мире подтверждения собственному психическому расстройству.

И вот, когда я уже думал отпраздновать свой триумф – ведь от Шлеймана не было вестей уже целый месяц – случилось непредвиденное. Случилось то, чего я никак не мог ожидать. Сергей сумел вылечить свое alter ego! Путем элементарной когнитивной психотерапии он сумел возродить своего друга к новой жизни, обойдя все его душевные кризисы. Как психиатр, я, безусловно, горжусь таким успехом своего сына, но как отец, я безмерно скорблю о его глубоком и, видимо, неизлечимом недуге.

Потеряв всякую надежду, я прошу вас о помощи, уважаемый Владлен Константинович. Я хочу, чтобы вы избавили моего сына от проклятой тени Бенциона Шлеймана, даже если для этого придется погрузить его сознание в вечную Тьму … »

Валентин Николаевич отложил ручку и внимательно перечитал письмо. Откинувшись на спинку кресла, он перевел взгляд на фотографию сына. Глубоко вздохнув, он в очередной раз разорвал исписанные листы и выбросил в уже переполненное мусорное ведро. Поднявшись и глядя на фото в рамке, он тихо произнес: «Нет – я не сдамся.»