В социологии объяснение девиации носит дуалистический характер: с одной стороны, мы имеем функционалистский подход, рассматривающий девиацию как отклонение от норм, признаваемых всем обществом, с другой – конфликтологический подход, описывающий девиацию как результат деятельности правящих группировок, чья активность является причиной отклоняющегося поведения индивида. Теория аномии, изложенная Эмилем Дюркгеймом и – специфически – Робертом Мертоном объясняет девиантность особым состоянием общества в результате рассогласования терминальных ценностей (целей) и инструментальных ценностей (средств). Американский социолог создал определённую типологию отклоняющегося поведения в зависимости от согласованности и рассогласованности целей и средств. К примеру, бунтарь – один из типов девиантности по Роберту Мертону – характеризуется как создатель новых ценностей, руководствуясь собственными целями и средствами. К таким личностям могут быть отнесены любые революционеры, чьё поведение соответствует критериям американского социолога. Интересно выделить особое значение бунта как средства утверждения собственного бытия – такой точки зрения придерживался французский философ-экзистенционалист Альбер Камю, точка зрения которого нашла своё отражение в труде «Бунтующий человек». Мятеж как вид девиантного поведения, направленный на борьбу против законов общества, причиной которого служит желание человека стать хозяином собственной судьбы. Теория деликвентных культур, сторонниками которой являлись Торстон Селлин, Дональд Миллер и Эдвин Сатерленд, делает акцент на свойстве самовоспроизводства, присущим девиантным группам. Причины данной реинкарнации сугубо психологические: молодёжь втягивается в субкультуры, так как не способна противостоять их социализирующему действию. Однако если предыдущие два подхода приписывали лишь пассивную роль обществу, не обвиняя его напрямую в формировании девиантного поведения у индивида, то концепция стигматизации, или наклеивания ярлыков, справляется с этой задачей куда уверенней. Раз оступившийся, человек вынужден продолжать вести образ жизни, соответствующий преступнику, вследствие «стигмы», наклеенной на него обществом. Межролевой конфликт особенно отчётливо проявляется в данной ситуации. Однако эта теория неоднозначна: почему нам известны случаи, когда вышедший на свободу преступник становился законопослушным, добропорядочным гражданином? Почему хулиганы, терроризирующие своих одноклассников, через десять лет меняются, становясь порядочными, «конформными»? К примеру, основатель компании «Apple» Стив Джобс в детстве был большим дебоширом, неоднократно сталкивался с полицией и имевший все шансы стать малолетним преступником. Однако этого не произошло, и теперь он нам всем известен как гениальный предприниматель, маркетолог и дизайнер. Таким образом, заводя разговор о девиации, необходимо осознавать субъективность данного термина. Сторонники «радикальной криминологии» воспользовались этой возможностью и занялись изучением сущности самой законодательной системы, на основе решений которой и происходит агрегирование данного понятия.
Обобщим изложенное: природа девиации до сих пор не может считаться познанной полностью. Однако на основе проведённых исследований с большой долей уверенности можно говорить о социальной, а не физической детерминированности данного понятия. Функционалистские и конфликтологические подходы наиболее близко подошли к раскрытию сущности отклоняющегося поведения. Следовательно, я соглашусь с автором высказывания, добавив от себя, что ни одно общество не может полноценно развиваться без наличия девиантных, то есть несоответствующих нормам данной группы, культур, и что ответственность целиком за совершившееся аморальное и противоправное действие не может лежать на индивиде.
ЭССЕ 14.
«Неравенство такой же хороший закон природы, как и всякий другой»
Иоганн Шерр
Понимание неравенства носит фундаментальный характер в гуманитарных науках. Различные исследователи по-разному оценивали данный феномен, то оправдывая, то критикуя его. Точка зрения автора высказывания прямо указывает на его положительное отношение к неравенству, возникающему вследствие конкретных законов природы. «Справедливо ли данное мнение?» – вот вопрос, на который мы должны дать ответ.
Устранение лексического дуализма является первоочерёдной задачей данного эссе. Автор упоминает некий «закон природы», то есть какие-либо структурные переменные, определяющие положение человека в обществе. Однако при неоднократном прочтении вышеприведённой цитаты может возникнуть вопрос: не имелось ли в виду понятие «неодинаковости» людей? К сожалению, я не могу дать точный ответ, но, исходя из наиболее распространённого толкования, склонен считать, что автор подразумевал именно социальное неравенство, частичное объяснение которого может быть сведено к физиологическим особенностям. Известный немецкий социолог Макс Вебер в теории многомерной стратификации выделил три наиболее общих основания для неравенства: уровень дохода, отношение к власти и престиж профессии. Различное переплетение и взаимодействие данных характеристик способно гибко объяснять устройство общества. Социал-дарвинизм, ярчайшим представителем которого являлся Герберт Спенсер, рассматривал общество как естественное образование, формирующееся на основе закона естественного отбора. Наиболее приспособленные члены группы подчиняют своей воле более слабых, формируя таким образом социальное неравенство. Следовательно, с точки зрения социал-дарвинистов, неравенство в обществе есть императивное следствие биологической дифференциации индивидов. Пользуясь типологией Макса Вебера, в основе данного неравенства лежит ограничение власти менее приспособленных индивидов. Трудно сказать, чего в истории больше: подтверждений или опровержений данной теории. Одним из доказательств несостоятельности биологического взгляда на неравенство является сословный общественный строй, имевший место в России вплоть до начала XX века. Принадлежность к сословию – социальной страте, отличающейся набором правил и обязанностей, закреплённых законодательно – определялась не личными заслугами индивидов, а лишь родственными связами с каким-либо знатным родом, чьи права были закреплены в правовых документах. История подтверждает, слуги не всегда оказывались глупее, недостойнее своих господ. Это можно подтвердить неоднозначной личностью Смердякова из романа «Братья Карамазовы» Фёдора Достоевского, смышлёность которого не уступала, а даже превосходила ум барина Фёдора Павловича. В произведении Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» мы наблюдаем ярчайший пример социальной стратификации по доступу к власти. Каста Альфа является наивысшей в данном государстве, затем идут Бета, Гамма, Дельта и Эпсилоны – обезьяноподобные полукретины, выполняющие низкоквалифицированную работу. Переход из одной касты в другую невозможен, т.к. принадлежность к ним определяется прямым биологическим вмешательством в физиологию будущего человека на стадии его производства. Однако данный способ создания людей далёк от того, который мы имеем по сей день. Теория классовой стратификации, предложенная немецким учёным Карлом Марксом, уже не рассматривает неравенство как естественный феномен, однако в философии немецкого мыслителя ему отводится особое место. Благодаря классовой борьбе, преодолевая формацию за формацией, человечество способно достигнуть коммунистического, бесклассового общества. Причиной социального конфликта является огромная пропасть в экономическом развитии двух противоборствующих классов: рабочих и буржуазии. Уровень дохода (см. Макса Вебера) играет в данном подходе главенствующую роль. Таким образом можно утверждать, что для Маркса неравенство как причина конфликта между классами являлось необходимым средством для достижения главной цели – коммунизма, иными словами без неравенства достижение равенства социального невозможно. Трудно судить об истинности данной философии в силу утопичности достижения коммунистического строя, стремление к которому было главной задачей Советского правительства в течение XX века. Распад СССР в 1991 году дал повод усомниться в реализуемости данной задачи. Французский социолог Эмиль Дюркгейм, будучи сторонником направления социального реализма, принимал наличие неравенства в обществе как факт. Его теория механической и органической солидарности демонстрировала путь развития общества вплоть до наших дней. Рост социальных конфликтов между индивидами вследствие их «неодинаковости» привёл общество к разделению труда, ознаменовавшему собой формирование органической солидарности, взамен механической. Для этого общества характерна высокая специализация и взаимозависимость индивидов. По Дюркгейму неравенство носит функциональный характер: для выполнения наиболее сложной работы общество привлекает самых высококвалифицированных специалистов, обеспечивая таким образом качественное выполнения поставленной задачи. Такая социальная стратификация в качестве статусных ранговых переменных (т.е. влияющих на престиж) выделяет уровень образования и квалифицированности работника, то есть зависит от престижа профессии на каком-либо временном промежутке. Подробнее этим вопросом занимался социолог Уильям Уорнер. Он разделил общество на три класса – высших, средних и низших – в каждом из которых выделил ещё по две подгруппы: высших и низших. Такая социальная стратификация препятствует застою в обществе, обеспечивает социальную мобильность, стимулирует конкуренцию и экономический рост.