Татьяна поправиться и сёстры наконец смогут покинуть этот город который причинил им столько боли. Они смогут поехать куда угодно и жить где угодно.
Ещё в самом начале болезни, Виктория чтобы взбодрить сестру и заставить её бороться, уговорила Татьяну составить список вещей, которые она захочет сделать, после того как терзающий её недуг отступить. Теперь они смогут воплотить его в жизнь.
Они будут плавать с дельфинами, нырять с аквалангами, покарять скалистые вершины, прыгать с парашюта, купаться в облаках, будут много путешествовать, знакомиться с интересными людьми.
Хотя Виктория с удовольствием поменяла бы всю эту романтичный фигню на один спокойный вечер в горячей ванне с ароматизированными солями, горящими свечами и хорошей книгой в руках. Но это были мечты Татьяны, а значит Виктория будет рядом и сделает все, что бы воплатить список желаний сестры в жизнь Все эти годы она носила его с собой и помнила наизусть.
Выйдя из лифта на этаже в котором находилась палата сестры, Вика сразу почувствовала, что-то не так. В отделение царило нервное возбуждение не свойственное для столь раннего часа. Значит врачи бороться за чью-то жизнь. Сердце Вики кольнуло, забыв о приличиях и требование врачей "сохранять тишину", Виктория побежала к палате сестры. В голову хлынули тревожные мысли. Таня умерла! Вика слишком долго возилась с филосовским камнем и сестра её не дождалась.
Вбежав в палату Татьяны, Виктория увидела врачей и медсестер сгрудившихся у кровати сестры.
Пётр Сергеевич поднял голову, виновато глянул на Викторию, покачал головой.
– Она уходит, мы не можем больше удерживать её.
– Освободите палату! – Слава богу она успела.
Мед персонал вопросительно глянул на главного врача. Пётр Сергеевич устало кивнул, люди в белых халатах, быстро и бесшумно покинули палату, оставив сестер наедине.
Виктория подошла к постели сестры, села на самый краешек, взяла Таню за руку. Реснички на бледном, исхудавшем лице с запавшими щеками и темными кругами под глазами затрепетали. С огромным трудом Татьяна открыла глаза, глянула на сестру мутным от боли взглядом.
– Ты пришла! – слабая улыбка тронула губы, всплеск жизненной энергии на миг осветил, преобразил лицо Татьяны, но отнял у больной последние силы. – Я больше не могу притворяться живой, даже ради тебя, прости. Мне пора, отпусти меня.
– Нет! – Твёрдо ответила Виктория несмотря на слёзы мольбы застывшие в глазах сестры. – Я никогда не отпущу тебя.
Рука в кожанной перчатке скользнула под плащь, достав камень Вика вложила его в безвольные пальцы сестры.
Огонёк жизни в глазах Татьяны почти угас, но целебные силы магического артефакта вдохнули в разрушенное болезнью тело новые силы и свет жизни вспыхнул в глазах умирающей с невероятной новой силы.
Затаив дыхание Виктория следила за тем как преоброжается тело сестры, как умирающая плоть наполняеться словно соком, жаждой жизни, как возрождаеться надежда и возвращаются к жизни полузабытые мечты. Не прошло и минуты как страшный недуг, едва не убивший Татьяну, был изгнан из её тела.
Татьяна села на постели, недоумённо посмотрела на сестру на камень в своих руках.
– Что это? – Татьяна принялась внимательно рассматривать филосовский камень.
– Не знаю, просто какая то хрень, которая ставить людей на ноги. – Честно ответила Вика пожав плечами. – Забрала камень у одного мудака по случаю.
– Ты хочешь сказать, я полностью здорова? – Татьяна недоверчиво взглянула на сестру.
– Не знаю. – Вика улыбнулась, положила руку на плечо сестры. – Как ты себя чувствуеш?
– Странно! – Отложив камень в сторону, Татьяна принялась осматривать и щупать себя со всех сторон. – Ничего не болит… невероятно я чувствую себя здоровой.
Засунув руку в карман плаща, Виктория достала аккуратно сложенный лист бумаги, протянула его сестре.
– Что это? – Татьяна взяла из рук Виктории лист бумаги.
– Думаю это план наших действий на ближайшие несколько лет.
Таня развернула лист бумаги, быстро пробежала по нему глазами.
– Это список того, что я собиралась сделать после выздоровления.
Таня взглянула на сестру, её глаза были полны радости, слёз и благодарности.
– Я уже забыла о нём и о том, что хотела сделать прежде чем умру.
– Ну сестрёнка на умирающую ты не похожа так с чего мы начнём воплощать в жизнь твой список. – Вика хитро прищурилась. – Помниться ты хотела провести незабываемую ночь с двумя здоровенными афроамериканцами.
– Неправда.– Таня засмеялась. – Небыло у меня такого желания.
– Тогда с чего начнём жить сестра?
– Вот с этого!
Татьяна прильнула к сестре, крепко её обняла, нежно поцеловала Вику в щёку, растроганная Виктория объняла сестру положила ей голову на плечо.
Раздался хлопок, Вика не сразу сообразила, что это за звук, хотя по роду профессии она должна была моментально распозновать его из сотен других звуков.
Голова Татьяны дернулась, шею и волосы Виктории обильно оросила влага и маленькие ошметки чего то мягкого и скользкого в перемешку с твёрдой крошкой. Тело Татьяны обмякло в руках сестры, налилось какой то невероятной тяжестью.
Вика отчаянно пыталась удержать Таню в своих объятьях но у неё не хватило сил и девушка безвольной куклой рухнула на пропитанную болезнью и смертью постель, уставилась на сестру пустыми, безжизненным глазами.
Всё вернулось на круги своя как будто не было этого чудесного мига исцеления и возраждения надежды. Вика подавила огромное желание ущипнуть себя и прервать этот дурной сон.
Она и так знала, это не сон. Протянув дрожащую руку Виктория провела ладонью по расколотому надвое, словно гнилой арбуз лицу сестры, стирая с него кровь, ошмётки мозга и кусочки костей.
Пуля вошла в лицо Татьяны ровно по центру лба, стреляли из пистолета с глушителем почти в упор. Поэтому убойной силы пули хватило на то, что бы расскалоть лицо попалам.
Наверняка убийца стоит у неё за спиной и готовиться ко второму выстрелу.
Вика хотела подумать о том, как людям Угольщика удалось так быстро выйти на её след? Зачем им понадобилось убивать Татьяну?
Но это было уже не важно. Вика с равнодушной отстранённастью почувствовала как её тело наливаеться усталостью и безразличием. Жутко захотелось спать. Прикрыв уставшие веки, Вика ждала выстрела в голову.
За спиной девушки раздался жуткий, полный безумия и издёвки смех.
– Раскажи мне каково это терять родных и тех кого ты любишь больше жизни?
Этот жуткий смех вывел Викторию из сонного оцепинения, еле тлеющий в её душе огонёк гнева вот вот должен был вспыхнуть в ревущее пламя и уничтожить всё вокруг.
Проводница медленно обернулась без страха взглянула на нависшее над неё чудовище.
Ненависть и безумие исказившее лицо высокой блондинки, изменило его почти до неузнаваемости, превратив холённое личико красавицы в уродливую гротескую маску ненависти и мести.
– Девушка с обложки. – пробормотала Виктория.
Не сразу, но Вика вспомнила откуда она энает эту безумную женщину в перемазанном кровью вечернем платье. Она видела её в ресторане "Купидон" в компании молодого человека и криминального авторитета Непоседы. А до этого она видела её здесь в больнице, какая ирония судьбы неуклюжая медсестричка и холённая красавица, дочь криминального авторитета, одно и то же лицо.
– Ты убила моего отца и на моих глазах отрезала ему голову. Ты убила моего жениха и лишила меня всего. Из – за тебя я никогда не понесу от любимого мужчины, не узнаю радостей материнства. Не поведу детей в школу. Не смогу радоваться их победам и подставлять плечо в трудную минуту… Что скажешь в своё оправдание сука?
– Судьба!
Зло прорычала Виктория, ударила ладонью по приставленному в плотную к её голове пистолету. Медсестра нажала курок, раздался выстрел приглушённый глушителем. Пуля чирканула по голове Виктории сорвав шкуру и клок волос ушла в стену.
Вскочив с больничной постели Проводница попыталась ударить стоящую над ней девушку снизу вверх, головой в челюсть.
Но у дочери криминального авторитета была неплохая реакция и отличная физическая подготовка. Медсестра увернулась от атаки Вики, толкнула её обратно на постель прямо в объятья мёртвой Татьяны.
Упав сверху на сестру, Проводница схватила мёртвое тело скатилась с ним с кровати на другую сторону, увлекая труп за собой. Упав на пол Вика прикрылась телом мёртвой сестры, почувствовала как дёргаеться мёртвая плоть принимая на себя пули предназначенные Виктории.
Столкнув с себя труп сестры, Вика протатилась под кроватью и словно кеглю сбила стоящую вплотную к кровати медсестру.
Выронив пистолет дочь криминального авторитета упала на пол, где ослеплённые ненавистью женщины продолжили смертельную борьбу.
Рыча и плюясь слюной девушки катались по полу, колошматя друг друга, вырывая волосы и опракидывая стоящее в палате медицинское оборудование.
Схватив медицинский шприц медсестра навалилась на Проводницу сверху, намереваясь всадить остиё иглы ей в глаз. Вика успела перехватить её руку в опасной близости от лица. Чтобы завершить начатое медсестра навалилась на сдерживающую её руку всем весом.
Проводница была лучше физически подготовлена и была крепче и сильней медсестры. Но ненависть и безумие придали невесте у которой забрали жениха силы. И она потихоньку брала над Викой верх. Смертоносная игла всё ближе приближалась к глазу Проводницы.
Виктория в отчаянье зашарила рукой среди медицинского инструмента разбросонного вокруг. Ладонь сомкнулась на чём то узком и остром. Схватив иглу для капельницы, Проводница нанесла десять молниеносных ударов в шею и лицо медсестры, целясь в сонную артерию.
Выронив шприц медсестра зажала смертельную рану на шее, хрипя и хныча поползла прочь от Виктории, оставляя за собой страшный кровавый след.
Поднявшись на ноги, Виктория не стала её преследовать, осмотрелась в поисках пистолета, подобрала его и пошла по кровавому следу намереваясь прострелить башку одной тупой суке.
Забившись в угол, зажимая рукой кровоточащую рану на шее, "девушка с обложки" с ужасом смотрела на приближающуюся к ней Викторию с пистолетом в руке. Безумие исчезло из её глаз, остался только страх ожидания быстро приближающейся смерти.
– За жениха прости, – Проводница тяжело дыша приставила к голове насмерть испуганной девушки пистолет, готовясь переправить "на ту сторону" ещё одну душу. – А вот твой папочка был ещё тот хренов мудак.
Вика не успела нажать на курок, ворвавшийся в комнату спецназовец сбил девушку с ног.
Как только в отделение появилась окрававленная дочь криминального авторитета с пистолетом в руках, глав врач Пётр Сергеевич сразу вызвал полицию.
Люди в спец. костюмах с масками скрывающими их лица заполонили палату. Вика попыталась встать на ноги и дать им достойный отпор. Но один из спецназавцев, после того как несколько раз попрасил Викторию леч на пол и она проигнорировала его приказ, не придумал ничего лучше как ударить её прикладом автомата по голове. Девушка упала на пол, её сознание померкло. Последнее что она увидела, было безжизненное лицо Татьяны, глядещее на неё как ей показалось с осуждением и укором.
Вика пришла в себя в полицейской машине. Какой-то молодой лейтенант бесконечно извинился перед Викторией за то что спецназовец ударил её. Полицейские ворвались в палату и увидели её с пистолетом в руке, ребята поступили в соответствие с ситуацией.
Слава богу, вовремя подоспел врач и все объяснил. Съехавшая с катушек медсестра ворвалась в больничную палату и устроила расправу над сестрами Рыковыми.
Вика не слушала лейтенанта, перед глазами Проводницы стояло лицо сестры расколотое пополам оружейным выстрелом.
Вот глаза сестры полны жизни, надежд, грёз и давно забытых из – за болезни желаний. Один страшный миг и глаза Татьяны пусты, в них нет ничего, абсолютная пустота. Жизнь ушла из них не оставив после себя даже боли.
Татьяна умерла и жизнь Виктория опустела, она так долго боролась за жизнь сестры, долгие годы жила одной надеждой на то, что сестра одолеет смертельный недуг и полностью исцелится, что совсем забыла о себе, о собственных потребностях, она разучились мечтать и строить планы на завтрашний день
Ещё вчера жизнь Вики была подчинена строгим правилам. Надо было зарабатывать деньги, искать новые, лучшие, более эффективные лекарства от болезни сестры, приглашать лучших врачей для консультаций, надо было оплачивать дорогостоящие операции за границей и как можно больше времени проводить рядом с сестрой. Заставлять, убеждать, умолять Татьяну прожить ещё один день. Искать всё новые причины жить, не сдаваться и не опускать руки.
Ещё вчера у Виктории не хватало времени. А сегодня, благодаря крошечному кусочку металла, направленному ненавистью, яростью и человеческим безумием, на Вику обрушилась целая лавина времени. И теперь она совсем не знала, что с ним делать.
Чем она займеться завтра, когда проснеться. Что заставит её покинуть теплую уютную постель? Забавно! На протяжении пяти последних лет, Вике удавалось найти, что то важное для Татьяны. Что-то, что заставляла её жить и бороться. А сейчас она не может ничего придумать для себя, не может заставить себя прожить ещё один день. Тот самый день, который подарит ей новую надежду и придаст новый смысл её опустевшей жизни.
–… пожалуйста не пишите на ребят жалобу, они делали свою работу. – Хныкал рядом с Викторией молодой лейтенант.
– Оставь девушку в покое, – подал голос водитель, – ей сейчас совсем не до тебя, у неё сестру убили.
Разговор водителя и лейтенанта, доходил до Виктория словно сквозь толстый слой ваты. Невнятный и лишенный всякого смысла. Как будто говорили не о ней, а о чем-то не значительном, неважном.
– Да у неё сестру убили, – согласился лейтенант рассматривая пакет с вещдоками. – А вот если Серёгу с работы выгонят, он, его жена и маленькая дочь окажутся на улице.
– Никто никого с работы не выгонит, – буркнул водитель, впрочем в его голосе не было абсолютно никакой уверенности.
– Что это? – Раскрыв пакет с вещественными доказательствами с места преступления, лейтенант достал из пакета камень.
– Вещественное доказательство! – обругал водитель лейтинанта, – не трогай его.
– Странно он тёплый, почти горячий, – удивился молодой полицейский. – Потрогай!
– Ты мне ещё предложи свою задница потрогать, она у тебя тоже тёплая, – выругался водитель. – Какого чёрта?
Машина, оливковый седан пошёл на обгон полицейской машины, вильнув в сторону врезался в столб.
– Он что пьяный? – полицейский выронил из рук камень, схватив рацию сообщил в отдел о дорожном происшествие, попросил вызвать скорую.
– Сейчас разберемся. – буркнул водитель останавливая машину.
Полицейские покинули служебный транспорт, направились к месту происшествия. Виктория откинулась на заднем сиденье, устало прикрыла глаза. Ей совсем было не обязательно смотреть на то, что должно было произойти. Она так устала от смертей и крови!
Раздались два выстрела приглушенные глушителем и Проводница записала на свой счёт ещё две невинные души.
Машину качнуло, на переднее сиденье опустился здоровяк с лицом обмотанным кровавыми бинтами. Обыскав машину, он быстро нашёл камень. Схватив его в руки, заурчал, по – зверинному, вполне довольно. Через минуту сняв окрававленная бинты, спрятал камень за пазуху.
– Привет Виктория, – Фёдор ухмыльнулся, – жаль, что мы вновь, встречаемся при таких обстоятельства.
– Я бы никогда не попалась на такой дешёвый фокус с подставной аварией, – Виктория не хотела разговаривать с бандитом, она вообще больше ничего не хотела, но в ней вдруг заговорила профессиональная гордость.
– Ты нет, – Фёдор согласно кивнул, – а вот с копами этот номер всегда срабатывает.
– Совсем не обязательно было их убивать! – Вика и сама не понимала почему её так задела смерть двоих легавых.
– Это бобров не обязательно убивать, чтобы спасать деревья, – Возразил Фёдор. – А валить мусаров, только душу радовать.
– Тебе их совсем не жаль?
– Уссурийского тигра жаль, он в красной книге, а ментов поганых как блох на паршивой собаке.
К полицейской машине подошли громилы Угольщика, открыв заднюю дверь, грубо выволокли Вику из салона. Тычками погнали к внушительному джипу, чёрного колора.
Впервые в жизни Виктория покорно подчинилась чужой воле. Конечно она могла бы показать клыки и научить людей Угольщика хорошим манерам. Это бы не вернуло ей свободу, но заставило бы бандитов обращаться с ней более вежливо. Но после смерти сестры, Вики стало обсолютно на себя всё равно, она твердо решила не дожить до утра.
Кто-то из бандитов слишком сильно толкнул её в спину и Вика упала, безвольно растянулась на асфальте.
– Эй там полегче. – Прикрикнул Фёдор на грубияна, схватив его за шиворот.
– А чего с ней нянчиться, – попробовал оправдаться тот, – она восьмерых наших завалили.
– Это не твоя добыча, – прорычал Фёдор и встряхнул спорщика так, что у того клацнули зубы, – не тебе её рвать!
После того как бандиты расселись по машинам и отправились в загородный особняк Угольщика, Фёдор обернулся к Виктории.
му чемоданы рукой. – На Филиппинах меня обучили одной весьма эффективной методике добывать правду. "Девяносто девять поцелуев смерти" в живую, агонизирующую от боли плоть, надо вставить все девяносто девять стилетов так, чтобы жертва пытки осталась жива. Должен быть с тобой честен, мой личный рекорд шестьдесят восем. Я мог бы пойти и дальше, но все кого я пытал до тебя, не хотели идти дольше со мной. Раскалывались и выдавали мне все свои грязные секреты. Надеюсь с тобой я дойду хотя бы до восьмидесяти.
– До девяносто девяти, – огрызнулась Виктория. – И на мне ещё останется много места для булавок.
Взяв в руки первый стилет, Угольщик кивнул Федору, тот быстро поднял опракинутый стул с Проводницей, виновато глянул ей в глаза.
Пытка началась, Угольщик невозмутимо, со знанием дела, вгонял в тело Проводницы стилеты один за другим. Фёдор с нескрываемым состраданием следил за мучениями Виктории не в силах помешать или что либо изменить.
Боль наполнившая тело Виктории была невыносимо, но девушка держалась. "Проживи ещё один миг ради сестры, она жила ради тебя пять долгих, мучительных лет. Неужели ты не сможеш прожить ради неё ещё хотя бы одно мгновенье". Уговаривала себя Виктория в очередной раз окунаясь с головой в нахлынувшую на неё волну боли…
…– Продолжаем разговор. – шеф коснулся кончиком стилета беззащитной шеи пленницы. – Если я все правильно рассчитал, лезвие стилета пройдёт в паре миллиметров от сонный артерии, тебе, страшную невыносимую боль.