И она не выдержала – опустила-таки свой темно-карий взгляд на его губы и увидела теперь не только ту же сухость и растресканность кожи, что и были ранее у него, как и есть же у нее сейчас и до сих пор, но и небольшую ранку, меньше и живее, чем у нее же самой, так и вновь же еще зеркально при этом: у правого уголка и его уже нижней губы. И ведь даже в этом – они были похожи не похоже, как отражения друг друга и действительно неродные брат и сестра, так еще и не близнецы, но и до боли во всех же смыслах, оригинал и копия друг друга: мужская она и в юбке, без юбки и женская он и в штанах. Но только и в отличие же все от нее, не во всем же и до конца сходиться и подходить, он вряд ли так же терпел и стерпел же подобное обращение с собой: просто докинул до горки и все, иронично и символично, как ни посмотри, но быку просто нужна была тряпка покрасней, как и мотивация побольше, чем и имевшаяся до в запасе, нужен был повод посильнее и помощнее да и свой же собственный, чего уж тут скрывать, личный, и вот уже сразу – все стало ярче и краснее, красочнее, когда еще и в кубе.
– Наверное, потому же – почему и ты… – и теперь уже и ее голос вслед же за его сник настолько до хрипоты и сухоты, а там и сиплоты, что уже почти что и резал да и всеми пилами будто и сразу, вместе с покосом ее же все молодой и свежей, прохладной и влажной после уже ночного дождя и с утренней же еще расой травы, вот только еще и именно ранним утром, под окнами их же и с уже металлическим привкусом той же все и его уже арматуры на языке, после чего – еще шлифовал и затирал наждачкой и уже не только сам же их слух, как и сами же уши с барабанными перепонками и слуховыми каналами-проходами, но и все же, вся и всех же вокруг них: снаружи и внутри, не щадя ни тел, ни органов, ни душ, так и вызывая же тут же еще и очередной же столп-топот мурашек с дрожью от макушек и до кончиков пальцев и не столько же рук, сколько ног.
И, словив же вместе с телесно-душевными насекомыми новую волну шока от происходящего в общем и от него же самого в частности, она вновь чуть приоткрыла свои уже порядком и ссохнувшиеся губы, а после и еще немного, проецируя и отзеркаливая сама уже точно такую же широту, что была перед и на нем же самом, давая и отдавая же тем самым ему и его-свою свободу, как и его же все пальцу, что бы это и для остальных ни значило, пока для них же это значило здесь и сейчас и во всех же смыслах одно и то же – и что сразу же отразилось на обоих и в равной же степени: будь то потемневшие глаза, сбитый в край сердечный ритм или рваные хрипы-хмыки, больше похожие на рыки. Да и причем так, что: если у нее – скорее случайно и именно похожие, то у него – отчаянно и фактически одобрительные, будучи еще первыми-последними и предупреждающе-коронными, заставляющими просто замереть в ожидании исполнительно-похоронных.
– И что же ты ему такого сказала перед этим, что он взял и тебя в оборот, м, мать Тереза? – Решив все-таки добить в этой теме и допросить-расспросить же до конца все нужное и важное для себя, чтобы больше не задаваться, не возвращаться и не отвлекаться, прошептал-прошипел парень и ернически усмехнулся своей же игре слов на прямо-таки и злобу дня: «Ангел, да, спасатель… Хранитель же без малого! Но и так же еще: многого. Ведь и себя бы спасла полностью для начала. Но и ладно еще хоть ноги унесла! При всей же и уже не благочестивости и обожествленности, как и выцерквленности… А и казалось бы! Но и вот же прям и идеальная пара, совместимость, как ни посмотри и ни попиши».
– Сказала, что я – ее девушка и пара. Этакий и… партнер! – Переняла его ухмылку, теперь как-то даже и более осознанно девушка, опускаясь и голосом еще так же и вслед за ним, будто бы и принимая правила его игры, поддаваясь, но и лишь сейчас и здесь, с ним же, вновь про себя же отмечая – насколько органично вплетаются, а и главное правильно сплетаются их энергетики друг с другом: от душистого травянистого полога с и в основном же именно горьковато-сладким хвойником леса до чистого послегрозо-громового перевала с громадными прохладно-влажными скалами и соленостью моря перед и под ними, и не теряя же еще, конечно, между ними и свежесть сирени после дождя, вдыхая все и вместе же с ней, так еще и со свободой озона полной грудью. – Борющийся до сих пор… И от всей же души, как и сердца… Почек и остальных же взаимных органов… От всего тела и души, в общем! Вместе же так же и с ее же телом и душой… С неким букетом… хоть и при этом же совершенно определенных заболеваний… передавшимся ей от ее же крайней все и девушки-кретинки… что и мало же того, что не предохранялась, так еще и мешала водку с соком под лозунгом: «За би!». Ну и что он явно же не захочет… а там даже если сука и вскочит… иметь с этим всем д… добром… и дело же… как и приобрести же что-то, а может быть, и все сразу… из этого же всего себе. И так что ему лучше чапать… подобру-поздорову… пока я успешно, как ты сам и сказал, та еще мать Тереза, замаливаю, вымаливая прощения и отпущения, свой-его же грех! Ну… а дальше, как ты уже, наверное, и прекрасно понимаешь… и понял… мои намеки-шутки-прибаутки попали прямо в цель… В десятку и яблочко… Не качеством, а и прямым же количеством… Достав же его уже просто и… в край! И он даже и не разбираясь уже кто, кого, где и как… А там и когда, почему, зачем и за что… Не складывая же просто, как и не складывал же, видимо, еще ранее, в своей голове два и два… Из двух же все и зол – выбрал оба! То есть: две и двух же. Так сказать… и в его же сугубо понимании… наименьшее. Ну а в моем же и точнее для него же все – и самое наибольшее! Но и это же уже была лирика и… логика. И не для него же совсем. Да и как: кто над кем… там или не… и кого же еще погоняет. А и вновь же точнее: погонял. Да? Не так же уже и важно!
– Вот уж и действительно… – проговорил ей почти уже и в самые губы своими же губами Егор, прекратив будто и в моменте же издавать хоть и какие-то, какие-либо звуки, настолько упав голосом и едко же рассмеялся, что было видно скорей и по мелко же вздрагивающей его грудной клетке, чем и вовсе же слышно. – Не уснул бы без этого!
А дальше – все как при быстрой прокрутке и скоростной же перемотке вперед: искра, его рык и рывок к ней, буря, ее касание губ к его и взрыв, щелчок замка входной двери как апофеоз всему же, вся и всем, но уже и по ту сторону квартиры, как и двери с мужским чертыханием, затем вновь тихий цокнувше-бухтящий шепот: «Не на тот замок закрыл» и громкий параллельно и все тот же мужской грубо-бурчащий о том же почти, только уже и без не, после чего уже и ее прыжок с мягкой поступью-приземлением через черную кожаную же спинку дивана с другой же его стороны, ее же вновь и уже рывок и вот она уже в прихожей у выхода с курткой, рюкзаком и кофтой встречает Александра.
– …вот же ж… щенок! – Закончил наконец негодовать вошедший и, повесив связку своих ключей за кольцо на один же из черных стальных крючков ключницы над тумбой и под зеркалом, проделал почти и то же самое со своей же темно-зеленой кожаной курткой, только сначала еще и использовав для этого светло-коричневую деревянную вешалку, а уже затем и черную стальную напольную, оставшись в черной свободной футболке с v-образным вырезом, являющей не только и все же его бусы с фенечками, но и накрывающей такие же по цвету слегка зауженные джинсы, заправленные в не до конца зашнурованные шнурками под черную же молнию и в цвет же самой куртки такие же кожаные высокие ботинки, которые и не стал же пока вслед до конца расшнуровывать, чтобы уже и разуться: то ли еще надеясь пройтись и проводить саму девушку, то ли и чтобы лишний же раз не толкаться в пусть и немаленькой, но и недостаточно же большой для двух, а там же и трех в ней и сразу прихожей. – Но хоть жива – и то радует! А этот?..
– Живее всех живых! – Донеслось нараспев из гостиной да еще и так, что и будто не было ничего до, как и после. А она же в свою очередь и только лишь пришла. Да и как планировала еще ранее – именно с мужчиной. Правда, только и почему-то – именно уходит и не с ним. «Интересно: «почему?». Может, потому что прожила за час, а там и пару-тройку все возможные и не варианты развития событий? Как и жизнь же всю свою и в целом! Без малого… Да и без многого. И вот только бы сказал сейчас кто, что только счастливые и влюбленные часов не замечают – тут же ответила бы вслух обратное и про несчастливых, как и невлюбленных, да и не любящих совсем… ненавидящих же скорее, так еще и с разбитыми часами в придачу и внутри. Ну а, возможно же, что и про себя. Как и сейчас же все, к примеру. И под то же все глубокое закатывание глаз с промелькнувшей же уже и перед ними бегущей строкой: «Вернулись к началу, да? Снова здорово»!».
– Побежала? – Обратился вновь к ней Александр и тут же получил в ответ ее нервно-дерганный кивок без слов, как и реакцию на его же собственное появление в ее же таких же и до мыслях, как и на такое же резкое выдергивание ее же из них, чем и на какой-то же иной же раздражитель что изнутри, что и извне, ведь вибрирующей, а там и вовсю же дрожащей ее сирени, словно хрусталь и колокольчики на ветру, он не ощущал, а ведь именно так обычно выглядел для него ее же страх, не говоря уже и за дребезжащее ее в такие же моменты сердце, как у колибри или зайчонка, что еще немного – и замрет, будучи найденным в заснеженной норке в лесу и обретенным же в других или чужих руках, ощущал же лишь ее травянистую кислоту и горечь веток с сучьями на языке то ли от так и не завершенной мысли, а то ли и как раз таки от завершенной и тут же еще и энергетически пришел ей на помощь, добавив в ее энергетический же поток своей уже засахаренной обжаренной кукурузы, вместе с ее же маслянистым теплом, а от него уже и в общую атмосферу: уют, спокойствие и умиротворение. – Может, поешь с нами? Обещаю, никто не пострадает – готовил я сам! Оставайся… – и уже было потянулся к ее вещам, сложенным теперь уже и вместе рукавичкой для ее же рук и к рюкзаку, висящему поверх, как получил в ответ уже качание ее головы и параллельный же шаг назад. – Ладно тебе… Ничего же страшного не случится и не произойдет – просто не успеет! Да и скоро же опять же вернется Ник и… Влад! Посидим все вместе – семьей. И пусть же все и не как прежде, но и… как надо. И именно же уже: все! Ну а уже после – кто-нибудь из нас… на твой выбор… тебя проводит. Или даже: подвезет! Нечего по темным переулкам молодой девушке одной таскаться… И вот только не надо сейчас делать это лицо! – И сам даже уже да и, вторя же ей, покачал головой, щуря в недовольстве еще и свои серые глаза, только же и заслышав первые звоночки ее гримасы упрямства. – Другие же… такие как и не… ты, будучи же и на твоем месте, возраст-то с хвостом попридержали и подзажали!
– А у нее же что с возрастом, что с языком… – послышались наконец твердые шаги со стороны гостиной под не менее же твердый, но и при этом все же еще и насмехающийся голос и в прихожую прямо-таки и вплыл уже полностью спокойный, по крайней мере пока да и внешне же все, Егор, – …одна и та же проблема – полное отсутствие самосохранения! Фиксации и сжатия с зажимом… у- и держания его же все и за зубами. И это же еще не говоря за хвост и то, над чем он крепится и на чем все так же тихо и спокойно ей не сидится. Бессмертная же, ага! А что касается темных переулков…
И пусть же его сейчас вновь просветлевший синий взгляд был обращен на Александра, как и сама же к нему речь, но София уже чувствовала, а там и знала, что его же соревнование «Кого первого выпилить взглядом» было проиграно ею только лишь на часть, конкретно же здесь и так же все пока, ну а как только же сам мужчина отпустит его и из плена уже своих глаз – она тут же рухнет с высоты все того же пасмурного неба и на ту же лесную арматуру, что буквально и распнет же ее в тот же миг, за чем последует ее же полное прохождение всех стволов от и до и, только дойдя же весь этот ледяной каркас до конца, начав и топить уже даже его постепенно, растапливать своим теплом не души, так тела, она рухнет в его так и оставшееся же опять-таки ледяным море, ведь еще и без дна, так еще и накрываемое, накрытое же сверху километровым слоем льда же, как и той же все корочкой, следом за чем разобьется и распадется на кусочки и осколки, и не раз, все больше и больше по количеству и все меньше и меньше по качеству с каждым старым и тут же новым и, по итогу таки уже и утонув, растворится в соли и выпадет в нее, как в осадок и остаток, смешавшись затем еще и с этой-своей же все водой, и проникнет в трещины все тех же столбов-стволов коррозией, ржавчиной, сравнимой разве что с сорняками, мхом, илом и с самими же скалами. Что и, по сути-то, не так уж и плохо, как ее же все исход и итог, как ни посмотри: вполне же и того стоило. А и особенно же если еще учесть и то, что еще и могло же случиться, не случись же Александр прямо здесь и сейчас – явно же и уже, что и ничего хорошего: с закрытой-то дверью да еще и изнутри! И пусть все еще и с возможностью ее открыть снаружи – но и это ведь вновь его же ошибка. А если бы нет и ее же не произошло: и как раз таки нужный замок с отсутствием такой же функции был повернут и в таком же все для него же направлении?
Он бы ее просто так уже точно никак не отпустил и, потеряв вдруг, как и ранее же все, на диване, обрел бы уже в прихожей, да еще и с чуть большей же, чем же и тогда же еще все, скоростью, как и реакцией, явившись на порог, а уже там и после – точно же уж и одному же лишь дьяволу известно, насколько дорога ему была бы та же все лестница и вместе же с ней потолок, по которой, нет, в который, не теряя уже даром зря времени да и не давая же второго шанса ей на побег, он бы просто влетел с ней на руках и прямо же в свою же комнату, как вариант. А может быть, даже и размениваться бы на нее не стал, как и рушить же все, ведь и чем так плоха на самом-то деле и сама же прихожая? Неудобное, да, зато и какое оригинальное, необычное место для его же все извращенного воображения и такой же изощренной фантазии, так еще и подкрепленных ей же, ведь, и как выяснилось же все ранее, не объединяя же пока и с сукой и кобелем, хоть и это же имело место там быть, дыма без огня никак не бывает, а и в данном же еще, их случае – таких мыслей и без подобных же фантазий, взаимных уже и с его же, как ни попиши.
– …правда, оставайся!
И, вздрогнув в очередной же раз от обращения к ней же, как и от собственного же резкого падения в реальность из мира мыслей, грез и фантазий, она сначала даже и не поняла о чем и к чему это было, да и как тем более они к этому уже и вместе пришли, долго ли шли до и сколько вообще она так тихо и недвижимо стояла рядом с ними, так еще и практически не слыша же их самих за собой, но когда немного проморгалась и пару раз тряхнула головой, окончательно вернувшись с орбиты на планету, а после и в сам мир, как и с небес на землю, вспомнила, о чем они начали говорить с Александром же без Егора и к чему, по-видимому, так и вернулись же вновь, но уже и с ним же самим, и только же хотела было уже вновь отказаться, как и отказать же теперь уже и лично парню, как резко передумала, стоило только ей и воплотить же в реалии свой собственный кошмар – глянуть на него, так еще и в его же глаза сейчас с суженными как никогда, нигде да и ни с кем черными зрачками и с практически полностью отсутствующим синим пигментом: в прямо-таки и серо-зеленые, змеиные глаза, смотрящие на нее и тут же в, так еще и упор, гипнотизируя и зомбируя, что и даже ей на мгновение показалось, будто и те же все самые его зрачки стали миндалевидными, как и голос же вновь сошел до шепота-шипения, того и гляди же, еще и раздвоенный язык покажется меж сомкнутых же сейчас и все так же ухмыляющихся губ, готовых уже прямо и явить ко всему еще и клыки. Ведь и змей-искуситель, ни больше и ни меньше, и собственной же персоной в теле же все его и перед ней же самой сейчас предстал. Да и кто же еще, если не он? Ведь и если не он, то и она уже не она: таких совпадений, как и кажется, а там же еще и случайностей и в принципе – просто не бывает. Да и хотя бы еще и потому, что Егор-то уже сам по себе да и в данный же еще момент времени не Егор: со склизкой хвойной смолой, зацветшим вдруг морем-топью и нагретым же донельзя камнем. Единственным, кстати, что и именно не ему подходило, смотрелось же с ним вместе как ничто и никто.
Вновь нервно сглотнув и передернув плечами, София в который раз вздрогнула, уже и не замечая да и не считая же этого за собой, уже порядком и смирившись, почти же что еще даже и окончательно с тем, что теперь всегда будет реагировать так, а не иначе да и в принципе: ведь не реагировать – вовсе не жить, а и в противном же случае – не видеться, проще же было уже и для нее же все – просто не жить, не существовать же даже и дальше, но он ведь и тогда не отстанет. Что и не имея же порой просто и возможности же быть близко и рядом – изводя ее же собой и на расстоянии: в ее же собственной голове и с ее же собственной мысленной подачи. Что и в моменты непосредственных их встреч, лично – буквально и тыкая же ее саму и в то, что произошло, так еще и ожидая уже не только и просто ее реакции на это, а и встречного же шага пусть и не с тем же прям и точь-в-точь, но и к нему. Да и с той же самой еще лыбой, кою он уже не выдавливал, а прямо-таки и давил для нее же все сейчас, не намекая, а и прямым текстом говоря: «Чем больше ты будешь меня избегать и от себя же бегать, тем больше я буду тебе надоедать». Что уже, собственно, она и без него уже прекрасно знала да и по тем же все, кто пытался и пытается кого-то или что-то забыть: «Забыть же – всегда помнить». А в их же случае: вечно. Хоть и, казалось бы, одно и то же. Но и опять-таки: казалось.
– …у Ксандера мастерски выходит лазанья! А как к ней подходит вино из нашего же собственного погребка… рядом с кладовой… м-м-м… ты не представляешь – просто пальчики оближешь! Не говоря уже и за: «съешь их еще и по локти». А заодно и мне компанию составишь… в походе же за ним, пока он все на кухне разогревает и подготавливает к трапезе. Подниматься на второй этаж, конечно, не в тягость… там ведь еще, помимо, находятся и наши комнаты, студия и мастерская… но и веселее же – вместе, чем одному. А тем более – с тобой!
– Спасибо, но… нет! – Прервала его девушка и, взглядом чуть испуганных мутных карих глаз вместе и с под стать же ему ставшим голосом, минув в секунду Егора, резко перелетела ими на Александра и так на нем и зависла – под напускное и понятливое мычание первого, как и почти такое же, только уже и натуральное обидчиво-горестное хмыканье, так и не понятое уже и ей самой до конца. Но и просто не дав же себе еще времени в этом на раздумье, как и на возможность вдруг изменить свое мнение и остаться, невозмутимо продолжила, пусть только лишь снаружи и на словах, как и сам же парень чуть ранее, внутри же – скорее дыша на ладан, держа руку на пульсе и тут же ухватившись и держась другой за воздух, буквально что и за свой же озон с легкими нотками сирени и свежескошенной травы, как и не он же уже сам, так еще и под флером же только-только прошедшего же дождя. – Вынуждена отказаться… Хоть и, не скрою, хотелось бы наконец увидеть всю семью в сборе, как и познакомиться уже с ней. То есть: с ним… Но и, так как вы же все используете его до сих пор, как скорее же… да и именно… замануху для меня и тут же отвод глаз, могу и уже предположить, что ими он пока так и останется, как и никем же, собственно, для меня! Без заполнения и лично уже имеющегося контура… Как и этот же все день, точнее уже вечер, а там и почти что ночь… что и тоже прямо-таки и хоть как-то… если уж и не кардинально… ничего же изменит. Вряд ли он даже и вообще придет! Кто-то же из вас… опять же… просто этого и ему же сам не позволит… – оценив по достоинству эту шпильку, обращенную, как и взгляд, точно к нему же и в него, мужчина лишь кивнул и промолчал, хоть и при этом же еще поджав губы, не сдержав просто и своей же легкой улыбки от ответа же и на собственный же вопрос в себе: «И в кого же ты такая сообразительная?». «А ты угадай! Как там было?.. Свет мой, зеркальце, скажи…», – …сразу же еще… или уже в процессе… решив не портить такой замечательный вечер единения… и тут же воссоединения! Пусть и неполного, как хотелось бы и изначально… И будто бы тут же еще – и назло, как и в противовес! Но и у каждого же из на это как были, так и есть свои причины… И да, я ни на что, как и ни на кого же сейчас прямо этим не намекаю! Говорю и привожу же это лишь… как факт: не стоит, если «не стоит». Ведь ноль как результат и ничего – тоже «ничего»! Всему же свое время… Да и я уже даже с этим и сама, как и со всем же вашим, кто связан и что связано же так или иначе с вами же всеми и по раздельности, почти что смирилась… Правда! Не надо переступать, как и ломать же себя, через себя же… А и тем более – ради меня! Не стоит. Да и опять-таки – достаточно поздно уже… Роза не одобрит! И пусть же она что так, что этак, конечно, не одобрит… Ничего и никого… Но! Если к позднему приезду-приходу добавится еще и запах алкоголя – не лучшее будет сочетание, как и сам же итог от возращения моего и встречи ее меня же на пороге… в совокупности. Побегу!
– Ладно! – Сказал как отрезал, а там и отмахнулся же еще от всех, вся и всего же разом русоволосый, почти лишь смирившись, ведь и с явным же еще нехотением, как и нежеланием при этом, что и разве в его же собственной энергии не отразилось, продолжающей разливаться прямо-таки уже и удушливым зноем, отливая при этом же еще и самим же солнечным светом, зато отразилось: на его лице – в легком кривлянии, в голосе – в небольшом осадке-остатке и в движениях – в нервозности и дерганности, будто бы и перешедших еще к нему и от нее же самой, да и когда он все-таки позволил обойти ей себя и открыл же ей сам дверь, пропуская и выпуская же ее тем самым в подъезд, после чего еще провожая долго и до последнего же волнительно-сосредоточенным взглядом своих серых глаз до лифта, и только лишь затем уже отдернул себя, когда дверь кабины раскрылась, впуская ее внутрь себя. – Дождись такси на первом этаже: не выходи, пока не подъедет к дверям! И обязательно отпишись, как приедешь и зайдешь домой… И отзвонись, как попадешь в квартиру и свою комнату!
– Хорошо… Пока! – Крикнула уже из кабины брюнетка и лишь после того, как одновременно услышала в ответ «Пока» и «До встречи», достала свой телефон из рюкзака и открыла приложение для вызова машины, параллельно же еще при этом, пока дверь совсем не закрылась что лифта, что и квартиры да и пока же позволяла ей ее собственная совесть, слушала их разговор, уже не участвуя:
– Егор, а вот скажи мне на милость… только честно… что вы так долго делали в квартире… до моего же прихода… так еще и закрывшись изнутри? Не кофту же искали, в самом деле!
– Да так… по мелочи!
И каждый понял то, что понял – свое. Равно как и до этого еще отобрал и для себя же самого – свое прощание с девушкой. Ведь и если Александр сделал это на автомате и по инерции, не особо и задумываясь да и скорее же просто, а там и именно повторив за ней. Почти что как и на зачете или экзамене – номер билета и сам же вопрос. Ведь и не несколько же раз еще и затем подряд, как и не в надежде, что таким образом ответ на него все-таки вспомнится, прямо-таки и придя: сам ли в голову или с преподавателем, что уже и сам натолкнет и подтолкнет же к нему. Начав же вдруг говорить, после чего ученик или студент подхватывать, продолжая, и вот они уже в едином квартете, да и, что уж там, организме, доводят все до конца и в приподнято-взаимном же настроении расходятся: один – с зачетом или оценкой, второй – домой. На деле же все – как в «Лебедь, рак и щука» или и из того же «Квартета» басни же Крылова «Проказница-мартышка, осел, козел, да косолапый мишка», взяв на себя слишком много, а для начала – и ролей, только еще больше расстроились, расстроили друг друга, так еще и разругались же в пух и прах: и где один же по итогу – ушел с парой, а второй – остался со следующим таким же вундеркиндом. Но и тут же ведь все – при своем: с новым днем, пищей и пересдачей. То Егор же, как и прежде и не изменяя же себе-себя, вложил в это куда больше смысла. Равно как и не пожелав, да и не позволив же себе оставить за дамой последнее слово, выведя что ее, что и свои же слова по количеству в ноль: из принципа скорее, нежели и из чего-то еще. Так и не преминул же еще воспользоваться и их же качеством, оставив на кончике ножа, в сухом остатке и осадке – заманчивое предостережение. И хочется и колется, как говорится. Вроде как и ам, но и тут же ведь не дам: ни себе ни людям. Как собака на сене и на лаврах же еще почивая в придачу. Но и что вновь же ведь при балансе и равновесии – как он сам, а и точнее, каким она же его сама и со всем этим оставила, так и он ей отплатил-оставил: с тем самым послевкусием, как если бы тишина перед бурей имела вкус.