Я нащупываю ногами дно смоляной капли, поднимаю корпус, насколько хватает сил вверх из смолы. Выдергиваю неповрежденную переднюю левую ногу из смолы и ставлю её всей ступней на поверхность дерева. Имея три точки опоры, задние ноги и левая передняя, начинаю освобождать корпус. Миллиметр за миллиметром смола поддается и вскоре корпус полностью освобожден. Да мне действительно повезло, что я оказался на самом краю смоляного пятна-озера. После этого я освобождаю задние ноги из смолы одну за другой. Освобожденный, я стою на берегу этого смоляного озера. С моего корпуса стекают остатки расплавленной смолы, а я продолжаю осматриваться в том месте, где я оказался. Вдруг я замечаю на поверхности озера объект, которого здесь не должно быть.
У него серебристый корпус, по форме один в один схожий с корпусом моего прототипа. Вместо четырех длинных ног у него восемь пар коротеньких ножек, расположенные по низу корпуса. Крылья были выпущены и тоже увязли в смоле. Прототип пустой, внутри никого нет. Я направляю свое внимание внутрь этого прототипа и подключаюсь к бортовой системе управления и считываю данные с бортового журнала. Полет в целом проходил так же, как и у меня. Такой тип корпуса показывает отличную аэродинамику на этой планете. И прототип, также оказался в смоле, пытаясь обогнуть дерево, не уменьшая скорости. Своими ногами он не достает до поверхности дерева, а при попытке взлететь без опоры, его корпус все глубже и глубже погружается в смолу.
Весь корабль был пропитан болью и отчаяньем, испытатель потратил очень много часов и сил, чтобы вырваться из этой ловушки, гребя и короткими ножками и помогая крыльями, но когда крылья увязли в смоле, испытатель принял решение оставить корабль. Последняя запись в журнале событий: «Заряд основных батарей менее 1 %, у меня нет шансов долететь до цели, даже если я выберусь. Боюсь у меня не получиться, поэтому я покидаю прототип. У меня не получиться, у меня не получилось…»
Аварийное покидание прототипа вызывает огромный шок у испытателя и у всех нас есть на этот случай система, которая после пережитого шока самостоятельно доставит испытателя в лечебницу на орбите планеты. Очень большой минус в том, что шок так велик, что долгое время испытатель не может сообщить, кто он, откуда он и что случилось с прототипом, записи он тоже не может доставить вместе с собой. Из бортовой системы управления я узнал, что это экземпляр из вчерашнего запуска, он идентичен моему, отличие только в системе передвижения по земле. Я скачал все данные в свой компьютер, чтобы передать их ученым. Отметил координаты аварии и больше мне здесь делать нечего.
«Боюсь у меня не получиться» А как дела у меня? Пока я осматривался, мой корпус уже почти очистился от смолы. Я протестировал все системы, да красавцем мне уже не быть, раскрываю крылья- все в порядке. Оберегая поврежденную ногу, я делаю прыжок вверх, мощные ноги легко отрывают меня от ветки дерева и я снова в воздухе. На этот раз я сразу удержал себя на высоте, быстро развернув крылья. Именно мощные ноги помогли мне выбраться из смоляной ловушки. Я увеличил полетную высоту в три раза, чтобы еще раз не столкнуться с новым деревом, принимаюсь писать отчет о произошедшем, наблюдая как деревья проплывают внизу подо мной.
Солнце стало опускаться за горизонт и краски мира стали смазываться. Вскоре все стало серым, только различных оттенков. Я летел над деревьями, слившимися в одно серое пятно. Надо мной небо затянуло серыми облаками. И если бы не показания навигатора, могло бы показаться, что я застыл на месте, настолько все вокруг стало однообразным. Но я медленно но верно приближаюсь к своей цели, летя на средней скорости.
Так как снаружи прототипа не было ничего интересного я снова направил все свое внимание на устройство прототипа, разработав и установив при этом новые тревожные контуры, которые должны будут заранее предупредить меня, если снаружи хоть что-то измениться. Произвожу тщательный и полный анализ всех систем. Вывод не утешительный – головная часть ремонту не подлежит. Я сделал это тело калекой. При возвращении на базу, если это произойдет, то этот экземпляр отправиться в утиль.
Как могу произвожу текущий ремонт. В головной части расположено много цепей для получения информации, полностью отключить я их не могу, так тогда останусь без внешней информации. Некоторые из цепей в разрушенных датчиках замкнули и доставляют мне неудобство. Как и в разбитом суставе ноги уменьшаю чувствительность до минимальной. Но все равно поврежденные органы излучают особый тип энергии, который я ощущаю своими восприятиями и это далеко не самые приятные ощущения. А до цели назначения ещё ой как далеко. Сверяюсь с курсом, я уже потерял много времени и отстаю от графика, я увеличиваю скорость выше крейсерской и лечу, лечу, лечу…
Полет продолжается уже несколько часов, прототип по-прежнему уверенно держит скорость и высоту. Во внешнем мире нет ничего, на что стоило бы обратить внимание, я снова лечу над пустыней. Нового в полете ничего не происходит, только меняется на датчике расстояние до цели назначения. Управление полетом тоже не занимает много внимания. Замечаю еще одну деталь, при длительном полете без виражей и маневров, я ощущаю напряжение материала из которого собраны крылья. Я знаю, что их прочности хватит на тысячу полеточасов. Но это ощущение тоже определенный дискомфорт. Думаю, что же можно сделать, что бы убрать, хотя бы это ощущение дискомфорта.
Сам полет состоит из двух частей: ориентация с прокладкой курса и физическое перемещение прототипа в пространстве. Перемещение осуществляется как раз работой крыльев. Быстрее и проще всего разобраться с механизмом управления крыльями. Собираю несложный контур, который может полностью контролировать работу крыльев. Интересный получился контур, я на него подаю частоту взмахов крыльев и вектор движения, а он сам подает необходимые команды крыльям. Я могу контролировать крылья без своего непосредственного участия! Если обращаться к крыльям с помощью этого обходного контура, то нет этого досаждающего чувства напряженности в крыльях. Я даю контору команду лететь прямо и с той же частотой взмахов, после чего, с облегчением, отключаю свои восприятия на крыльях. Избавившись от дискомфорта в крыльях, как впрочем и от всех других ощущениях в них, я почувствовал себя спокойнее.
Теперь я могу полностью сосредоточиться на контуре «Ориентация в пространстве». Используя центральный компьютер, я нахожу записи географических карт и модуль, определяющий мои текущие координаты. К этому модулю я подсоединяю новый контур, на который я вывел данные с внешней камеры, датчики скорости и высоты. Спустя полчаса я получил контур, который рассчитывает какой должен быть маршрут к точке назначения, используя данные того, где я фактически нахожусь.
Следующий контур очень простой. Он анализирует данные о маршруте и выдает направление и скорость на контур, который контролирует крылья, для коррекции полета. Все, ура! Включаю все контуры, у меня получилось! У меня есть автопилот!
Теперь я полностью свободен от управления полетом, и соответственно от контроля прототипа. Я отключаю свои восприятия с внешних датчиков, с разбитой ноги. Я избавился от всех неудобств вызванных аварией.
У меня все же остаются опасения, по поводу автопилота. Я начинаю его тестировать, увел прототип пару раз с верного курса. Автопилот справился на ура. После включения автопилот уверенно вернул прототип на правильный курс и нужную скорость. Вот только сигналы с разрушенных датчиков, не повредят ли они настройки автопилота? Очень сложная схема получилась, с множеством тонких настроек. Я очень часто, раз в полминуты проверяю состояние автопилота, пока все хорошо, не запланированных изменений в конструкции не происходят. Очень тяжелая на текущий момент работа пилота, раз в полминуты проверить состояния трех приборов, но и этого мне много…