Это очень просто. Я прекращаю другие занятия и полностью сосредоточен на предстоящем действии. Я тянусь к каждой клеточке, к каждому органу, к каждой точке прототипа. Когда ты сам полностью заполняешь собой прототип, то он становиться тобой, а ты им. Я постепенно начинаю занимать все пространство командного пункта. И то до чего я достаю, становится частью меня. Ближайший датчик инфоканала оказался "внутри" меня и теперь мне не нужно смотреть на него, я просто думаю об этом датчике и в моем распоряжении его информация. Это очень необычное состояние: ты остаешься таким каким был, в тоже время ты находишься внутри себя и заполняешь собой все пространство. Когда все датчики в командном пункте стали под мои полным контролем, а их там бесчисленное множество, охватывающее все системы прототипа: навигация, энергетика, управление конечностями, различные аварийные системы и еще дополнительная аппаратура предназначенная для работы испытателя, я в очередной раз восхитился нашими учеными, которые смогли создать такое техническое совершенство. Все продумано, самые маленькие мелочи не оставлены без внимания, всё, чтобы испытание прошло гладко, предусмотрено и установлено на этом прототипе. И мне теперь достаточно доли секунды чтобы я мог собрать все данные со всех приборов и получить полную картину о состоянии прототипа. Это только первый этап.
Когда я понимаю, что все системы управления под моим контролем. Я продолжаю увеличиваться в размерах, заполняя все пространство внутри прототипа. Я заполняю его собой полностью. Каждый прототип сконструирован так, чтобы быть в полном контакте с испытателем. Любой даже самый маленький механизм и любой узел прототипа имеет специальные устройства, присоединяясь к которым, я могу получать восприятия от этого прибора. И занимая все внутреннее пространства моего прототипа, я все больше и больше узнавал его изнутри. Вскоре я уже мог ощутить, как топливо движется по магистралям энергетической системы, чувствовать мощь движителей, готовых начать мой полет и общее состояние всех систем. Я заполнил весь прототип до самых последних уголков его корпуса, до самых последних участков на его подушечках ног. Эти подушки, как оказалось действительно покрыты присосками, позволяющие не только удерживать положение в пространстве, но еще и являющиеся одним из основных каналом получения данных об окружающей среде. Поэтому плотность датчиков, к которым непосредственно я мог присоединиться, была наиболее большой, больше чем даже в командном центре. А в целом миллионы и миллиарды датчиков, буквально каждая частичка прототипа была теперь присоединена ко мне и сообщали мне самую разнообразную информацию: температуру, влажность как внутри, так и снаружи, нагрузку на отдельные элементы. Я просто упивался этой массой новых восприятий и наслаждался тем, что могу использовать все свои возможности для анализа и обработки всех этих данных. То чего я долго ждал, к чему так долго готовился. Я еще раз проверил состояние всех систем по инфо каналам, оно не отличалось от тех данных, что я получал непосредственно от прототипа, через свою сущность. Когда я понял, что могу контролировать каждую клетку прототипа, я ввожу коды запуска. И сообщаю техникам, что к старту готов.
Какой восторг ощущать тело, как здорово ощущать мышцы налитые силой. Мое тело приняло форму прототипа, и я ощущаю его от подушек на стопах до мельчайших ворсинок на голове. Какое блаженство быть при деле, быть нужным и нести пользу.
В тот момент, пока в центральный компьютер загружаются все тесты и список задач, которые я должен провести во время полета, я завершаю изучать технические параметры прототипа. Это знакомый мне образец: типичное насекомое. Только у него полностью переделаны ноги и изменена система защиты корпуса. Во время обучения мы летали на подобных, учебных образцах, которые похожи по устройству, но в сотни раз уступают по мощности моему прототипу. Техники подтвердили готовность к старту и ворота ангара стали полностью открываться. Загорелось разрешение на взлет.
Я медленно поднимаю корпус прототипа высоко к потолку ангара на максимальную длину ног. Хорошо, что это большой ангар. У меня же дух перехватило, как быстро я оказался на такой высоте, при этом прислушиваясь к прототипу. Я заметил с какой легкостью он это сделал. В каждом его движении чувствовалась огромная сила, и на своих длинных ногах прототип стоял очень уверенно. Персонал лаборатории остались внизу и кажутся такими детскими, мелкими. Я должен был шагом вывести прототип из ангара, но вместо этого я одним, математически точным прыжком перелетаю на взлетную площадку, расположенную за дверями ангара.
То, что произошло дальше, превзошло все мои ожидания. Я опустил прототип почти до земли, а потом резко выпрямил ноги, отрывая его от земли. Он полетел примерно на три – четыре своих роста вверх, а потом резко пошел вниз. Все датчики и системы завопили о наступивших перегрузках. Я пролетел мимо стартовой площадки; центральный компьютер посылал сотни разнообразных сигналов, в которых я еще не мог быстро разобраться. Скорость падения возрастала, это помогло быстрее развести две верхних защитных половины корпуса в разные стороны, и поток воздуха разворачивал легчайший каркас крыльев, обтянутых почти невесомым и прозрачным материалом. Этот прототип оснащен четырьмя крыльями: два огромных, значительно больше корпуса маховых крыла и два крыла, меньших по площади, которые использовались для дополнительного маневрирования. Я делаю взмах, другой, скорость падения снижается, корпус выровнен, и прототип набирает высоту. Е-х-ху.
Мощь и чувство обладания. Какое великолепное ощущать, как это сильное тело подчиняется моим приказам. Даже не приказам, а малейшим мыслям. Ученые поработали на славу – это великолепный прототип. Мощный, бронированный корпус, который защищает все важные узлы. На голове пара больших глаз. Я учусь использовать зрение тела. Оно хуже, чем мое обычное, не столь острое и видит в узком диапазоне, совпадающее со светом ближайшего солнца. Поэтому свет второй звезды, вокруг которой вращается эта планета, они никогда не увидят. Но для полетов этого зрения достаточно. Я разворачиваю крылья на полную мощь. Я лечу, я направляю свое тело ввысь, какие острые, необычные ощущения. Теперь я в полной мере могу насладиться миллиардами новых ощущений, которые нахлынули на меня со всех систем прототипа. Каждая малейшая клеточка прототипа, сообщает мне и её внутреннее состояние и восприятия, которые получают из внешнего мира. Это и напряжение мощных мускулов, приводящих в движение крылья, и поток воздуха, который упирался в мои крылья и удерживал меня в воздухе. Меня охватывает восторг от полного контроля над таким совершенным механизмом, я одной мыслью поднимал прототип под облака на огромную высоту, а потом со свистом бросал его вниз, почти к самой земле. Непредсказуемые повороты и рывки прототип выдерживал безукоризненно и повиновался любому моему капризу. Всё мое существо переполняет восторг от управления этим полетом, я обрабатываю поступающие сигналы из внешней среды: запахи, температуру, внешний вид окружающих предметов, чувство расстояния и моего положения в пространстве. Каждое из этих восприятий приносит свое удовольствие для меня и радость просто одним своим фактом, что я могу это испытывать прямо сейчас. Какое это счастье, чувствовать жизнь и быть частью жизни. Именно тогда, когда ты можешь ощущать окружающую реальность – ты и есть часть этой реальности.
Какое то время я просто кувыркался в воздухе, совершая все мыслимые и немыслимые фигуры пилотажа. Когда восторг от новых восхитительных ощущений утих, я, наконец-то, приступил к своей работе. В первую очередь я сориентировался в пространстве, за время моих диких прыжков наш корабль скрылся из вида. Координаты корабля, на который я должен попасть уже есть в навигационной системе. Запаса топлива хватит пролететь вдвое большее расстояние, чем мне предстоит. Все системы работают идеально. Я разворачиваю крылья на максимальную скорость. Зрением тела я их не вижу, так как глаза позволяют видеть только впереди меня. Своим зрением я вижу, что крылья – это легкое, прозрачное и ажурное чудо инженерной мысли, они блестят и переливаются в лучах солнца.