Самое страшное заключалось не во внезапной коме Кристины. Еще в первый день этого бесконечного кошмара, когда Рита взяла ее телефон, чтобы сообщить родителям о случившемся, она готовилась к любому повороту событий. Но этот удар был слишком силен. В один миг все превратилось в пылающий Ад.
Слезы, крики, попытки выяснить, что произошло….
Рита чувствовала себя, словно осажденный город, на который постоянно ведется смертоносная атака. Ужасней было оправдываться, зная, что ответов нет. Несмотря на окружающий кошмар, родители Кристины очень скоро успокоились, смирившись с неизбежным. Они понимали, что лишние эмоции могут сделать хуже, но никак не решат проблемы.
– Простите, что кричала, вы сделали все, чтобы спасти мою дочь. Просто я так боюсь, что могу потерять ее, – сквозь слезы говорила мама Кристины, и все относились к ней с пониманием.
– С вашей дочерью все будет хорошо, – успокаивал ее доктор. – Она в коме, но ей ничего не угрожает. Сейчас мы не в состоянии что-либо сделать, ей поможет время.
– И сколько его нужно?
– Все зависит от вас. Поймите, она лишь кажется бесчувственной, застрявшей в глубине своего подсознания. Возможно, это действительно так, но она может слышать. Представьте, что она потерялась в огромном темном лабиринте, а ваш голос – это единственное, что может привести ее к выходу. Вернуть к реальной жизни. Главное, разговаривать с ней.
Его слова казались надеждой на спасение. Но время шло, а ничего не менялось. Кристина так и оставалась лишь телом без голоса, пребывающим в глубине собственного мира. Рита часто задумывалась о том месте, где пропала Кристина. Какие чувства она испытывает? Знает ли, что происходит на самом деле?
Сейчас, спустя столько времени, трудно было вспоминать прошлый страх. Он никуда не ушел, просто стал слабее. Все боялись только одного: вдруг Кристина никогда не придет в себя. Рита едва узнавала свою подругу, бледную, исхудавшую до безобразия, хотя все эти страшные трубки для поддержки жизни уже давно отсутствовали. Складывалось впечатление, что она просто спит, и любой шорох мог прервать чуткий сон.
Но даже самый громкий звук не мог вывести ее из этого состояния.
Все стало до невозможности привычным. Рита старалась приходить чаще, особенно после того, как Кристину перевели в родной город, старалась поддерживать ее, но с каждым днем, с каждой минутой, проведенной рядом с Кристиной, надежда начинала гаснуть.
Дни стали похожими друг на друга. Унылыми, однообразными и полными отчаяния. Все изменилось, в худшую сторону.
Единственное, что могло хоть немного разбавляло сплошной негатив, это вера в лучшее. Не смотря на уныние, дни все же были полны солнца и тепла, и Рите невольно приходилось радоваться каждому моменту и тому, что не становилось совсем плохо. Только не хватало заливистого смеха рядом, к которому девушка так привыкла.
Утренняя пробежка неплохо помогала справиться с грустными мыслями, чем Рита активно пользовалась. Выбирая место подальше от знакомых, навевающих воспоминания улиц, поглубже воткнув наушники, она выходила на пригородные дорожки и наслаждалась легкой трусцой. Именно в такие моменты она ощущала себя свободной.
День выдался жаркий, и, добравшись до реки, Рита решительно окунулась в воду, смывая с себя приятную усталость после пробежки.
– Как же хорошо, – блаженно протянула она.
После облегчающей душу процедуры Рита направилась привычным маршрутом за очередной дозой отчаяния и страха.
Четырехэтажное здание из желтого кирпича встречало девушку своим лаконичным молчанием. Безумие заключалось в его стенах, что свойственно всем больницам. Рита никогда бы в жизни не подумала, что станет завсегдатаем этого места, ибо здесь оказаться хотелось меньше всего.
Взгляд невольно упал на окошко на третьем этаже, третье справа. Оно было открыто, это навело Риту на мысль о том, что там генеральная уборка и проветривание. Логично, сегодня жарковато.
Уже на входе ее внимание привлекли молодые люди. Два паренька что-то увлеченно обсуждали, и девушка поймала лишь обрывок последней фразы.
–… безумец, ходит по лезвию ножа.
Когда Рита приблизилась, парни замолчали и пристально посмотрели на нее. От их взгляда девушка почувствовала себя неловко. Это не показалось странным, пока она не попыталась протиснуться между ними, чтобы попасть внутрь здания. На мгновение ей показалось, что они, не отводя своих ужасающих глаз, не позволят этого сделать. Но они послушно расступились, и Рита беспрепятственно зашла в больницу. Странное чувство одолевало ее душу, пока она шла по просторному холлу. И лишь перед лестницей она нерешительно обернулась.
У входа больше никого не было.
«Показалось», – подумала она. Впрочем, учитывая сложившиеся обстоятельства, Рита не удивилась внезапной панике. Столько стресса и переживаний ей не доводилось испытывать никогда. Хотя последние несколько дней прошли довольно спокойно.
Как и обещалось, оборотни исчезли из их жизней. Хотелось верить, что именно на это все и кончится. Кроме одного.
Распахнув дверь, Рита окунулась в привычную медицинскую атмосферу, полную различной работающей техники и запаха дезинфицирующих растворов. Если в первый раз у нее невольно закружилась голова, то сейчас больничный аромат наполнял ее легкие, как чистый воздух, не причиняя никаких неудобств. Это и вызывало гордость, и расстраивало одновременно. Не к такому должен привыкать организм.
– Сегодня отличный день, не находишь, подруга?
Ответа не было.
Сейчас вид Кристины не пугал Риту. Привычно бледное лицо, ни единой морщинки от легкой позабытой улыбки и глаза, не открывающиеся уже длительное время. Ужасные трубки, присутствующие в ее теле, подобно неестественной заразе, пропали уже давно. Да, она действительно кажется погрузившийся в сон.
Вечный беспробудный сон.
Солнце ярко било в окна, и его коварные лучи уже подбирались к беззащитной коже Кристины. Рита заботливо закрыла жалюзи, удивляясь необыкновенной жаре. Окно было плотно закрыто, словно его не распахивали с самого утра, но Рита была стопроцентно уверена, что оно было открыто, когда она подходила к больнице.
«Показалось», – вновь подумала она и устроилась на небольшом табурете возле постели подруги. Наблюдая за ее лицом, Рита невольно позавидовала. Ей бы тоже хотелось иметь такой крепкий сон, чтобы забыть обо всех кошмарах. Жаль, что его невозможно прервать даже землетрясением.
– Как ты сегодня себя чувствуешь? – невозмутимо поинтересовалась Рита. – Надеюсь, что уже лучше. У меня все отлично, жизнь идет своим чередом, летние дни стоят замечательные. Тебя только не хватает. Помнишь, мы планировали поехать на озеро, когда погода установится? Сейчас самое время, чтобы покинуть это душное помещение. Ты со мной?
Врач говорил, что общение благодушно влияет на состояние человека, находящегося в коме. Несмотря на отсутствие сознания, он может слышать и идти навстречу голосу. С Кристиной говорили все, особенно ее родители, и Рита тоже старательно делилась новостями. Сначала было сложно натыкаться на бесконечное молчание, но дело пошло в гору. Рита абстрагировалась и даже отвечала сама себе вместо Кристины. В этом был определенный смысл, и, возможно, действительно сказывалось на здоровье подруги.
– Ладно, что я тут распинаюсь, – махнула рукой Рита и схватилась за сумку. – Я же сегодня не с пустыми руками. У меня для тебя сюрприз.
С этими словами она выудила из глубины сумочки несколько цветных конвертиков.
– Я не удивилась, когда получила столько посланий. И все они предназначены для тебя. Ты только посмотри. У тебя много сочувствующих друзей, готовых поделиться с тобой своей поддержкой. Я молчу о многочисленных электронных сообщениях, но на бумаге всегда приятнее, согласись? Не будем медлить.
Рита распахнула первый конвертик, весь украшенный цветными смайликами и розовыми сердечками.
«Дорогая, Кристина. Мы в глубоком шоке от того, что с тобой произошло. До сих пор в голове не укладывается. Но отчаяние не для нас, медиков, ведь в этом и есть принцип нашей работы. Одно дело бороться с недугом, а другое – оказаться с ним самой один на один и покориться его воле. Знай, с тобой наша вера в твое скорейшее выздоровление. Горячо любим и ждем. Твоя полная надежды 313 группа».
– Все ждут тебя, поэтому не стоит оставаться в таком состоянии. Вот еще. Пишет Вера, твоя одноклассница.
«Кристиночка, не ожидала, что буду писать подобное тебе, но соболезную. Это ужасно осознавать, что с тобой случилась беда. Поправляйся скорее. У нас осталось незавершенное дело. Когда ты вернешься, закатим великую тусовку в честь тебя. Сил тебе и твоим близким. Люблю, целую. Вера».
– Сколько тепла в этих записках, чувствуешь? А ведь это еще не конец. Посмотрим, что там дальше.
Рита перечитала добрую половину всех записок, пока язык не начал утомленно запинаться. Светлые и добрые слова были направлены не только на помощь и поддержку Кристине, но и самой Рите было очень приятно. Душа вновь наполнилась жизнью, а последующее сообщение только усилило ее радость.
– На сегодня, думаю, достаточно. Надеюсь, ты все услышала и мысленно улыбаешься. Но это еще не самое важное, – в ее руках оказался еще один конверт. Он был больше, чем остальные, из плотной голубой бумаги. – Это письмо я читать не стану, ибо оно слишком личное. Оно дождется тебя, а я возьму на себя ответственность сохранить его в целости. Что? Хочешь знать, от кого оно? Не стану тебя мучить. Оно от Паши. Ты ведь помнишь его?
Около полугода назад Рита впервые услышала об этом таинственном молодом человеке. Обаятельный красавчик, умный и стремящий прийти на помощь. Кристина с горящими глазами и наиглупейшей улыбкой на лице называла его Аполлоном. Он также учился на медицинском факультете, а в семье профессоров ему пророчилось великое будущее. Узнав о несчастье, Паша мгновенно дал о себе знать и связался с Ритой, чтобы передать слова поддержки. Что ж, Кристина не соврала. От молодого человека веяло сногсшибательным обаянием, и Аполлон – идеальное сравнение. За несколько минут общения с ним Рита прониклась его сочувствием и поверила, что он действительно трепетно относится к ее подруге. Он присылал немало записок, но Рита не могла читать их вслух, настолько трогательным было их содержание. Сейчас, когда он уехал за границу вместе с родителями и передал письмо для Кристины, девушка окончательно поняла, что такие вещи нужно передавать лично в руки.
– Знаешь, Паша настолько беспокоится о тебе, что сомнений больше нет. Ты ему очень сильно нравишься, да и он тебе, вспоминаю твои слова. Разве это не замечательно? Скорее бы ты нашла выход из этой мрачной тьмы и вернулась к нам. А мне пора идти, еще так много дел.
– Выхода нет….
Рита удивленно осеклась и посмотрела на подругу. Ее лицо не изменилось. Откуда взялся этот странный голос? Он не был похож на голос Кристины, он был гораздо ниже и звучал, словно со стороны.
«Опять показалось»?
Сердце невольно заколотилось в груди, Рита почувствовала себя дурно. Слишком много ей начинает казаться.
– Кристина, это ты?
Никакой реакции, и девушке пришлось принять тот факт, что это лишь игра воображения. Ей просто стоит побольше отдыхать и поменьше заменять речь Кристины своими собственными мыслями.
И пора бы немного проветриться. Солнце окончательно захватило весь воздух в помещении и раскалило его до невозможной температуры.
Просто нужно освежиться.
– Ладно, Крис, не скучай. Сегодня зайдут твои родители, поэтому надолго ты одна не останешься. Я зайду еще вечером или уже завтра. Посмотрим, как освобожусь. Пока, дорогая.
Рита коснулась руки Кристины, ожидая ощутить привычную прохладу ее кожи, и тут же отдернула пальцы.
Рука Кристина была обжигающе горячей.
5
Молоденькая медсестра уныло водила ручкой по листку бумаги. Усталость, скопившаяся за целый день, давала о себе знать. Особенно сейчас, когда сгустились сумерки, и стрелки часов показывали глубоко за полночь. Стих шум в коридорах, грустные посетители ушли, и в их больничном крыле все погрузилось в ночное безмолвие, прерываемое аппаратурой в платах и начинающимся дождем на улице. Именно сейчас хотелось спать, в тишине и спокойствии, когда все пациенты стабильны, и молчит приемник. Редкие часы абсолютной тишины.
– Ну как, Мариночка? Скучаешь?
Девушка даже не заметила, как ее пожилой коллега юрко подошел так близко. Игорь Петрович был одним из тех людей, кого обожали все. И взрослые, и дети, и пациенты, и весь персонал больницы. Несмотря на возраст и многолетний врачебный стаж, он продолжал активную деятельность. В его движениях было столько легкости, что ему мог позавидовать любой пацан, а неизменная улыбка сопровождала всю его работу. Все любили и хотели проводить с ним смены, ведь в его необъятном мозгу была масса поучительных и не очень, веселых и грустных, но всегда занимательных историй, подкрепленных отменным чувством юмора.
– Вовсе нет, – Марина пыталась изобразить бодрость на лице, но организм предательски зевнул. – Просто устала.
– Это твоя первая суточная смена? – игриво вскинул брови доктор. – Что ж, наслаждайся тишиной, смена на смену не приходится.
– Я бы с удовольствием, Игорь Петрович, но нужно поработать.
– Не нагружай себя. Это первый шаг к эмоциональному выгоранию, а ты еще слишком молода.
– Вы только что раскрыли свой главный секрет, – улыбнулась девушка, но понимала, что это не так. Ее коллега был врачом от Бога, обожающий свою профессию и отдающий всего себя на помощь людям. И вся энергия, отданная другим, всегда возвращалась обратно, порой с еще большей отдачей. Разве можно выгореть в такой душевной обстановке?
– Записывай, пока я жив, – все также весело парировал он. Благодаря его активности и постоянным шуткам возраст невозможно было представить, хотя все знали, что он уже разменял седьмой десяток.
«Вечно молодой, вечно пьяный», – невольно вспомнилась песенка. Только пьяный не от алкоголя, а от любви к жизни.
Тем временем, доктор подошел к окну и выглянул на улицу. Ветер заметно усилился, накрапывал дождь, где-то вдали слышались раскаты грома.
– Погода совсем испортилась, – заметил он и тут же добавил скорбным голосом. – Прямо, как в тот раз.
– В какой раз? – отвлеченно поинтересовалась девушка, все еще заполняя документы.
– Несколько лет назад, – и медсестра тут же отбросила ручку в сторону и приготовилась услышать нечто, – к нам поступила очень странная женщина. После попытки суицида она оказалась у нас. Ничего необычного до тех пор, пока она не пришла в себя. И тут началось. Она называла себя слугой самого дьявола и жаждала с ним скорейшей встречи, ибо у нее для него, то бишь дьявола, особое послание, касающееся нас, жалких людишек. Она кричала и вела себя достаточно агрессивно, но нам не привыкать, а психиатрам тем более. Женщине было плевать на докторов и уверенно поставленный диагноз «шизофрения», она повисла в своих фантазиях, уверенная в собственной правоте. Знаешь, это было даже весело, нечасто к нам попадают такие эксклюзивы. Зато в чем-то ей можно было позавидовать, таких изощренных ругательств и проклятий я не слышал никогда. Под действием галоперидола и успокоительных она немного пришла в себя и превратилась в бледную тень человека, без воли и желания контактировать с остальными. Но это было ненадолго. В такую же дождливую ночь она взяла простыню и повесилась в туалете. Удивительно, как у нее вышло? Видимо, с дьявольской помощью. И с тех пор, именно в такую ночь, она приходит вновь и суетливо мечется по коридорам. В поисках неугомонных врачей, отложивших ее заветную встречу с Сатаной.
Стоило ему закончить фразу, как неожиданно молния озарила помещение, и громогласный раскат грома ворвался в уши. Медсестра испуганно вжалась в кресло и схватилась за сердце. Паника невольно закралась в душу.
Игорь Петрович пристально смотрел на нее ничего не выражающими глазами, но долго сдерживать игривую искорку не мог.
– Шутите? Не смешно ни капельки, – от ее злобного тона доктор невольно рассмеялся. Он наслаждался своим остроумием. – Хотите, чтобы я сразу отсюда уволилась?
– Прости, но ты выглядела такой грустной, и я решил тебя немного растрясти. Не воспринимай всерьез мои шутки, просто пытаюсь делиться с тобой весельем.
На него невозможно было злиться, и Марина ему улыбнулась.
– Зато теперь я точно не захочу спать, – сказала она, поднимаясь с кресла. – Пойду по палатам.
– Хорошо, а я ненадолго прилягу. Дождь всегда выкручивает мне колени, и голову кружит.
– Не притворяйтесь, будто стареете, – рассмеялась она. – Если бы вы мне рассказали, что заключили сделку с дьяволом в обмен на молодость, я бы охотно поверила в эту историю.
Мужчина вновь не сдержал смеха.
– Я частенько это слышу. Разве это не замечательно?
С этим было сложно не согласиться. Оставив доктора отдыхать, девушка направилась на обход по палатам. Хорошо здесь ночью. Пациенты спят своим долгим коматозным сном. Это лучше, чем слышать вечное недовольное нытье больных и бегать вокруг них с натянутой улыбкой в попытке удовлетворить их потребности. Лучше просто заботиться о тех, кому нечего сказать в знак возмущения. Единственное, что удручало, это часто недовольные родственники. Но сейчас их здесь не было, можно просто насладиться своей работой. Оценить показатели жизнедеятельности, измерить температуру, просто побыть с ними рядом и занести все данные в журнал.
В одной из последних палат, где лежала молодая девушка Кристина, медсестра грустно вздохнула. Поговаривали, что она хотела покончить жизнь самоубийством. Но кровь была чиста, никаких веществ, что мигом отметало это предположение. Они были одного возраста, и Марина никак не могла понять, что могло случиться с этой девушкой. В такие моменты невольно думаешь: от несчастного случая не застрахован никто.
Даже абсолютно здоровый человек.
На улице окончательно разбушевалась непогода, и только девушка подумала, не ворвется ли она внутрь, как окно распахнулось со свистом ревущего ветра и острыми каплями дождя. Почему-то именно сейчас вспомнился рассказ Игоря Петровича. Отбросив сжимающую душу мысли подальше и проклиная того, кто не закрыл окно плотнее, она с трудом поборола бурю и захлопнула неугомонную стеклянную платину.
– Ужас какой.
Навязчивая мысль о призраке не покидала ее голову. Боже, только не сейчас, руки начали трястись от волнения. Оперевшись ладонями в подоконник, девушка вдохнула несколько раз полной грудью, пытаясь унять внезапную панику. Раскат грома и яркая молния заставили ее вздрогнуть и отпустить назад, пока ноги не уперлись в койку. И тут ее плечо сжала крепкая ладонь.
Оглушительный крик заполнил палату. Девушка никогда в жизни не подумала бы, что сможет настолько поддаться ужасу. Сознание покрылось туманом. Перед глазами заплясали кошмарные картинки. С демоническими образами и кровавой расчлененкой.
– Боже!
О том, что произошло, ей хотелось думать меньше всего. Лишь бы поскорее убежать отсюда. В момент, когда медсестра бросилась к выходу, очередные руки поймали ее, вызвав очередной невольный крик. Послышался успокаивающий голос, Марина не сразу узнала в нем Игоря Петровича.
– Тихо, тихо, не стоит так кричать, иначе все проснутся раньше времени. Пациенты не всегда возвращаются, подобно блаженным ангелам, просто открыв глаза и удивленно осмотревшись по сторонам. Как ты? Все хорошо?
– Да, – голос пропал, и язык совершенно не слушался.
– Хорошо, иди и выпей водички, приходи в себя, – проводив трясущуюся девушку, врач склонился над всклокоченным телом. – Кристина? Ты меня слышишь? Давай, дорогая, возвращайся.
2. Новая надежда. Новый страх
1
Кристина открыла глаза. Взгляд уперся в ночную темноту, с левой стороны тянуло свежестью. Кто-то из медсестер заботливо открыл окошко. Обычно в прохладном свежем помещении девушка засыпала, как младенец, но сейчас спать совершенно не хотелось. Стоило ей закрыть глаза, как страшные картины из недавнего прошлого начинали бешеную пляску. Плачущие родители, бегающие вокруг врачи, странный запах и невозможность самостоятельно пошевелиться.
В такие моменты Кристина сразу же подскакивала и упрямо смотрела перед собой, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Нет, ей совершенно не хотелось спать. Выспалась лет на десять вперед.
Взгляд вновь упал на потолок. Уличные фонари бросали свои оранжевые лучи на гладкую поверхность, задерживаясь на листве близстоящих деревьев, из-за чего над головой девушки образовывались причудливые тени. Включив фантазию, Кристина представляла себе необычных животных, ведущих охоту или же мирно играющих друг с другом. Или же это был целый город, со своими правилами и властью, где каждый занят чем-то полезным для остальных. Это был настоящий театр теней, и здесь девушка чувствовала себя ребенком, когда, просыпаясь по ночам, изучала ковер на стене, освещенный ночными фонарями.
Конечно, в таком возрасте мама не одобряла ее увлечение, особенно когда Кристина с придыханием рассказывала о каждом завитке на ковре, вообразив из него очередного персонажа своей истории. Но со временем и мама, и сама Кристина перестали обращать внимание на подобные мелочи, ибо взросление предоставило другие интересы, оставив детские фантазии далеко позади.
Мысли о маме едва не заставили Кристину расплакаться. Ужасно осознавать, что ей пришлось пережить. И папе тоже. Как ярки были их эмоции, когда двери палаты распахнулись.
Тогда открыв глаза в первый раз, Кристина вообще не поняла, где она, что она и кто все эти люди в белых халатах. Сознание никак не хотело приходить в норму, но девушка догадалась, что находится в больнице. Лишь только дикий страх сковал ее душу ледяной коркой. Кристина попыталась задать логичный вопрос, но лишь выдавила слабый стон.
– Не волнуйся, – один из докторов подошел ближе и доброжелательно улыбнулся. – Позволь объяснить. Ты пробыла в коме три недели. Хочешь узнать, как это произошло? Мы и сами не до конца понимаем. Возможно, ты сама нам расскажешь. Сейчас твое тело атрофировано….
Голова с трудом воспринимала большое количество слов, вместо звука сознание заполонила звенящая тишина.
«Нужен воздух. Срочно».
Но при попытке подняться девушка лишь слабо шевельнула правой рукой, в то время как остальные части тела наотрез отказывались слушаться. Паника дикой волной накатила на воспаленный мозг, а девушка могла только замычать, широко раскрыв глаза и показывая свои эмоции.
– Успокойся, Кристина, – вновь заговорил доктор. – Твои родители говорили, что ты будущий медик. Вспомни о теории, которую тебе преподавали, и возьми себя в руки. В остальном мы тебе поможем.
Кома.
Это слово гулким эхом отразилось где-то в районе грудной клетки. Как это могло случиться? Почему сознание так внезапно покинуло ее?
Нет, ей нельзя сейчас думать об этом. Психологическое состояние Кристины пребывало на грани падения в глубокий темный колодец. Нельзя поддаваться отчаянию и страху.
Держи себя в руках!
Вдохнув глубже, она посмотрела на консилиум врачей более трезво. Они ободряюще улыбались, глаза были полны поддержки и радости. Это успокаивало. Ее жизнь находится в руках профессионалов, которые уже смогли вернуть ее назад.
– Я… – слова давались с огромным трудом, – спокойна…. Спа… сибо….
Услышав ее голос, врачи довольно кивнули и покинули палату. Остался только пожилой доктор со смеющимися глазами и начал проводить над ней необходимые манипуляции.
– Мы рады, что ты вернулась, – коротко сказал он, не сводя глаз с мониторов. И Кристина ему верила.
Ей было страшно. Разум пребывал в потерянном состоянии, тело не двигалось, а язык с трудом поворачивался, не давая внятно излагать свои мысли. И все попытки осознать происходящее не увенчались успехом. Мозг очень быстро уставал, начало клонить в сон.
Нет, спать не хотелось.
И только девушка на секунду пришла в себя, как волнение вновь окатило ее, словно холодная вода, заставляя кожу покрываться мурашками.
Это были родители.
Когда Кристина увидела их, то с трудом узнала. Побелевшие лица, синева под глазами и блестящий взгляд. Секундный шок, и реакция последовала.
– Кристиночка!
– Доченька!
– Наконец-то, вернулась!
Перебивая друг друга, они бросились к девушке. От нахлынувших эмоций она совсем растерялась. Она хотела позвать их сильным и уверенным голосом, показать, что ее внутренняя воля не сломлена.
– Амф….
Не вышло. Голос предательски дрогнул, и Кристина протянула что-то нечленораздельное. Язык до сих пор был неуправляемой лопаткой меж зубов, словно в ее теле он стал чужеродным предметом.
Они плачут?
Кристина впервые в жизни видела родителей такими, полными разнообразных эмоций и изливающих их наружу. Глядя на их лица, девушка сама начала плакать, но то были слезы счастья.
Странно, как два уверенных в себе человека, которых Кристина боготворила и считала идеалом, в один миг стали генератором безумных слез. Особенно папа, смотрящий на жизнь с улыбкой и смеющийся трудностям в лицо. И как можно было оставаться сильной и серьезной, когда эмоции рвутся наружу? Кристине не хотелось думать, что чувствовали родители, пока она находилась в коме, но сейчас была уверена в том, что именно так выглядит искреннее счастье.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – мама старательно заглядывала ей в глаза, словно не видела их целую вечность.
Ах да, точно.
– Хорошо, – шепотом проговорила она, чувствуя, что вся ее душа вытянулась в тонкую струнку. – Я… так… скучала….
– И мы тоже, родная. Слава богу, что все кончилось.
Это могло длиться бесконечно долго, если бы в палату не вошел доктор. Один короткий взгляд, и он недовольно сдавил брови на переносице.
– Разве я вас не просил….
– Простите, Игорь Петрович, мы не могли сдержаться, – тут же отреагировала мама.
– Понимаю, что я учил вас выражать свои эмоции, но сейчас ваша дочь вернулась и очень слаба. Любое напряжение может усугубить состояние и продлить реабилитацию. Вы самые близкие для нее люди, и именно на вас она реагирует острее. Старайтесь немного сдерживать свои эмоции. Кристине надо привыкать справляться с нагрузками….
Они продолжили обсуждать принципы психологической поддержки и дальнейшей реабилитации, но Кристина их уже не слушала. Доктор был прав, ей действительно было сложно воспринимать окружение так, как раньше. Не только тело превратилось в тряпку, душа также была выжата, подобно мокрому полотенцу. И эти капли, медленно стекающие с него, и были ее скудными эмоциями.
Никак не укладывалось в голове, что с ней мог произойти такой кошмар. Внезапное падение в кому не вязалось с логикой.
Это были трудные моменты, с которыми оставалось только мириться и бороться дальше. Встреча с родителями хоть и была полная тяжелых эмоций и попытками сдерживать их, но все же была светлой и дарующей надежду. Они заставляли подняться из глубин морского дна за жадной порцией воздуха, но мрачные мысли грузом тянули обратно.
Кристине меньше всего хотелось думать о нем. Его выразительный взгляд и природное обаяние продолжали преследовать ее усталую душу. Только он сумел наполнить ее светом и тут же беспощадно сбросить со скалы. Выдавить, словно лимон, растоптать в пыли и с улыбкой протянуть руку, обещая помощь. Даже учитывая сложившие сейчас обстоятельства, Кристина все равно бы ему поверила, даже зная результат…. Это все равно было восхитительно.
И теперь ее тело было потеряно. Все встало на свои места. Оборотень исчез в закате, а ее разбитая душа осталась на дороге – подбирать осколки былых воспоминаний. Бережно, кусочек к кусочку, трепетно оберегая каждое мгновение, сдувая пылинки и наблюдая в них свое измученное изображение. Пусть ее душа разбита, пусть эти осколки она будет собирать очень долго, но даже сейчас они продолжают сиять. Крохотные частицы прошлой жизни, которые прошли и теперь займут свое место на полке, словно сувенир, привезенный их дальних стран. Стоил ли этот сувенир, чтобы оказаться растоптанной? Кристина, не задумываясь, ответила себе, что стоил. Каждого короткого слова, каждого легкого движения и смущенного взгляда, брошенного в сторону.
«Дима, почему ты так поступил со мной? Я же просто хотела помочь, хотела быть полезной, и ты не должен был…. Не должен был».
– Кристина, доча.
Папа присел на краешек кровати. Глаза высохли, но бледность не торопилась скрыться под здоровым румянцем. Он улыбался, сеть морщинок закралась в уголки глаз. Кристине показалось, что их стало больше, словно он постарел за эти несколько недель. Больно было это осознавать, но девушка старалась не показывать страха и улыбнулась в ответ.
– Прости, что так набросились на тебя, понимаю, что тяжело, но мы справимся. Все вместе. Ты у нас сильная девочка, и я тобой горжусь.
Слезу вновь подступили к самому горлу. Она должна быть сильной, не показывать, что ей страшно, что вся ее душа вывернута наизнанку. Но слова отца задели за живое, и поэтому она лишь закивала, стараясь не уронить предательские слезы.
– Доктор не разрешат нас провести с тобой этот вечер, но я понимаю его, тебе действительно стоит воздержаться от слишком сильных эмоций. Все может пойти не так, а ведь мы желаем видеть тебя в полном здравии и на ногах.
– Спасибо, пап. Ты… вроде как… постарел….
– Ты тоже выглядишь… своеобразно, – вновь улыбнулся отец, и девушка не смогла сдержать хриплого смеха.
Как хорошо, когда можно просто посмеяться над собой. Папа обладал тем чувством юмора, на который не обидишься и сможешь найти остроумный ответ. С ним всегда было легко, именно в нем Кристина видела идеал настоящего мужчины. Работящий, умный, добрый, с чувством юмора и отдающий всего себя семье. Лучший мужчина. Жаль, что девушка никогда не встретит такого же.
Да и нужно ли?
Тот парень, которого она встретила, втоптал ее душу в грязь, а лучший мужчина в ее жизни только что вознес до небес. Плохие мысли сами улетучились, оставив после себя лишь свет.
– Нам пора, – грустно проговорил отец. – Но долго ты одна не пробудешь. Завтра зайдем, как только немного придешь в себя. Отдыхай.
– Не хочется.
– Ты поняла, что я имел ввиду. Отдыхай морально и готовься к нашему приходу. Не скучай.
– До завтра, милая. Любим тебя, – подошла мама и нежно поцеловала девушку в щеку.
Теплое прикосновение родного человека.
Нет ничего лучше.
Потом зашел врач и коротенько пояснил о реабилитации, но Кристина с трудом воспринимала его слова. Единственное, что она поняла, это отдых, в котором она нуждалась.
Спать не хотелось.
Точнее, Кристина так думала. Н самом деле, длительные разговоры ее утомили, хоть сама она практически ничего не говорила. Веки сами сомкнулись, и девушка проспала до следующего дня.
И проснулась.
Правда, теперь навязчивый страх, что она засыпает с последний раз, никак не желал уходить.