Зачем загонять себя в четыре стены и пытаться вести за собой людей? Это намеренное заключение, но разве другим это нужно? Дима и сам не заметил, как пришел к этой жизни. Словно кто-то ворвался в его мозг и намеренно перевернул его целенаправленность.
Что за манипулятор появился в его жизни?
– Посмотрите, кого вновь принесло в наши скромные края.
Дима мысленно зарычал. Этот мерзкий насмешливый голос хотелось вычеркнуть из головы навсегда. Жаль, что эта жизнь привнесла в его скучное существование сомнительного качества подарок в лице Дениса.
– Что ты забыл здесь? – Денис был привычно дерзок в компании своих молчаливых «шестерок». – Ах да, ты же теперь здесь живешь. Странно, что Нина нашла в тебе? Обычный наглый перебежчик. Не удивлюсь, если ты пытался вернуться обратно к тем отбросам, а теперь бежишь обратно, поджав подлый хвост.
– Слушай, прикрыл бы ты свой грязный рот. У самого рыльца в пушку. Нина знает о твоих ночных похождениях?
– Если я до сих пор позорно не выпотрошен, то делай выводы. Учись конспирации, уже неоднократно ты подвергался забавному наказанию.
– Странно, что Нина до сих пор от тебя не избавилась, – Дима начал терять терпение. – Учитывая, что ты и твоя шайка устраивают по ночам.
– Откуда ты…. Этот слюнтяй тебе пожаловался? Ему повезло, что он вообще жив остался. Нечего стоять на моем пути. А если еще и ты начнешь что-то об этом трещать, поверь, это будет самая короткая разборка в твоей жизни.
– Учитывая твою трусливость и наигранную крутизну, это разборка будет в мою пользу. И все же, неужели Нина действительно ничего не знает?
– Даже если знает, мой отец не позволит от меня избавиться. Нина великий человек, поэтому я бы не хотел, чтобы она во мне разочаровалась.
Возможно, Дима бы расспросил его об этой странной брошенной фразе, если бы не Виктор Сергеевич, внезапно встрявший в беседу.
– Дима, ты уже здесь? Мы не ждали тебя так рано.
– Отец, он же живет так, как ему вздумается. Ему абсолютно наплевать на общину, на правила, направленные на безопасность.
Голос Дениса звучал настолько самоуверенно, что у молодого человека невольно зачесались руки. Он бы применил их незамедлительно, если бы не Виктор Сергеевич.
– Ты бы лучше молчал, бестолочь. О безопасности он вдруг вспомнил. Да если бы Нина не ценила тебя, как человека, уже давно бороздил бы просторы нашей необъятной Родины. И дружки твои тоже.
Дима испытал настоящее удовольствие, глядя на лицо Дениса. Страх вперемешку с ненавистью и досадой – все это сменилось за одно мгновение. Виктор всегда умело затыкал рот своему отпрыску, от чего Диме всегда хотелось аплодировать стоя. Странно, как у такого сильного смелого уверенного в себе мужчины могла появиться эта трусливая гиена?
– Отец ты же на моей стороне.
– Уже давно нет. Идем, Дима, оставим его в покое.
Денис хотел что-то возмущенно прокричать вслед, но лишь забавно промычал что-то под нос.
– Не обращай внимания на него. Дениса уже не изменить. Прости, что не смог воспитать его по-человечески, – смущенно проговорил Виктор. – Его мать была против насилия и рукоприкладства. Пока она была рядом, Денис был кроток и послушен. Жаль, у меня не хватало времени, чтобы проконтролировать все. В итоге, после ее смерти все пошло по наклонной. Со мной он нормальный, с остальными же – подобие авторитета. Прикрывается мной и считает, что ему все простительно. И ведь ничего не сделаешь. Нина его ценит, но она не говорит мне, за что именно.
– Кстати о Нине, я бы хотел с ней поговорить. Срочно.
– Она дома, отдыхает.
– Хорошо, но мне придется ее потревожить.
– Ничего страшного. Она всегда рада с тобой поговорить. Поверь, Дима, она считает тебя почти сыном. Наверно, в последний раз я видел ее такой одухотворенной, когда она общалась с твоей матерью.
– А какие у них были отношения?
– Самые дружеские. Нина очень за нее переживала и хотела помочь, но увы. Прошлого уже не изменить, поэтому она приняла тебя с радостью, почти как собственного сына.
– Я понял, – задумчиво протянул молодой человек. – Мне пора идти.
– Хорошо, не смею отвлекать.
– Спасибо за поддержку. Виктор Сергеевич! – напоследок окликнул Дима уходящего мужчину. – А что стало с вашей женой?
– Нина ее наказала.
– Как? Что произошло?
– Оля проявила агрессию и, обратившись, она напала на Нину. Такое поведение недопустимо, и Оля была наказана. Полно ворошить прошлое. Это случилось, и уже ничего не изменить.
– Неужели вы за нее не заступились?
– Разве я должен был? – Диме показалась странной ей реакция. Он был безразличен к смерти любимой женщины, но в то же время он словно пытался себя оправдать. – Я слежу за безопасностью, моя жена нарушила правило, она перешла черту. Наказание было жестким, но справедливым.
– Ладно, я понял. Извините, что напомнил вам об этом.
– Ничего страшного. Не проходит и дня, чтобы я об этом не вспомнил.
Молодой человек задумчиво проводил Виктора Сергеевича, переваривая его последнюю фразу. От нее веяло неприятным осадком, и Дима не до конца понимал ее смысл. Но времени думать не было, нужно было поговорить с Ниной. Хоть короткая беседа с начальником безопасности поубавила его ненависть, это не дало долгожданных ответов.
С каждым шагом Дима все больше и больше ощущал присутствие Кристины. Она была так близко, что молодой человек уже мог обнять ее, призрачный манящий образ, прижать к себе, окунуться в сладостный аромат ее волос, прикоснуться к ее губам и с головой утонуть в бесконечном блаженстве.
– Здравствуй, Дима.
Молодой человек вздрогнул от неожиданности. Задумавшись, он и не заметил, как подошел к дому Нины, где его и встретила женщина.
– Нина, я хотел с вами поговорить.
– Я знаю. Идем внутрь, на улице холодно.
– Вы знаете, у меня нет желания быть….
– Что-то не так? Хотя я понимаю твое недовольство, поэтому прошу пойти со мной.
Диме пришлось согласиться с ее напором, иначе все могло пойти не так. Судя по словам Нины, она уже знала, что тревожит его душу. Странно, как ей удается оставаться такой спокойной, когда вокруг бушует эмоциональный ураган, Нина определенно мастер в своем деле.
– Ты выглядишь напряженным, хочешь немного чая?
– Нет, Нина, я хочу узнать, почему….
–… почему Кристина здесь? Не смотри на меня так. Прости, что проявила подобную инициативу, но ситуация начала выходить из-под контроля.
– Как? – Дима внезапно почувствовал, как внутри все закипело от возмущения, словно в грудь воткнули раскаленную кочергу. – То есть, она действительно здесь? И это ваш приказ? Что за чертовщина?
– Понимаю твою ненависть, но не стоит винить меня во всех грехах. Ты должен понимать, что от прошлой Кристины практически ничего не осталось.
– Я хочу ее видеть.
– Не можешь.
– Я хочу ее видеть!
– Не можешь! – Нина ответно повысила голос и теперь уже не казалась добренькой тетенькой. Молодой человек невольно задрожал и поубавил спесь в душе.
– Вы не можете мне запретить.
– Могу. По крайней мере, до тех пор, пока не придешь в себя. И тебе стоит успокоиться, иначе мне придется перейти к тяжелой артиллерии.
Дима не стал спорить. Выбрасывать из себя негатив – плохая идея, лучше подойти к вопросу деликатнее. Так есть шанс получить больше ответов и сохранить остатки самообладания.
– Нина, я ничего не понимаю. Можете объяснить?
– Я бы с удовольствием, но мне самой многое кажется необъяснимым. Насчет твоей просьбы, я просто хочу помочь несчастной девочке справиться с изменениями в ее организме. Во время нашей первой встречи Кристина показалась мне обычным человеком, я не чувствовала в ней этой особенной остринки, как у остальных. Поэтому я защитила ее от твоей бывшей общины, а в итоге…. Сложно сказать, как это произошло. Единственный, кто мог ответить, уже давно в могиле.
– Вы раньше видели подобное?
– Никогда. Оборотни рождаются только от себе подобных, но не становятся внезапно. Кристина обычный человек, рожденный от таких же обычных людей. Вопрос в том, что с ней сделал твой отец в плену, и она стала такой.
– Отец сделал это? – удивленно протянул Дима. – Он не мог, я был бы в курсе этого.
– Ты уверен?
– На сто процентов. Я присутствовал при каждом его действии, он не сделал ничего противоречивого или же необъяснимого, кроме похищения. А потом и вовсе уехал, и все остальные дни мы с Кристиной были не разлей вода.
– Если только он не сделал это раньше. Такое возможно?
– Возможно, он, – молодой человек с трудом сдерживал рвущийся крик, – он же встречался с ней за пару недель до похищения. Мог ли он что-то сделать с ней в тот момент? Или же позже? Мог ли я что-то упустить? Черт, в голове никак не укладывается.
– Ты плохо знаешь своего отца, несмотря на то, что прожил с ним бок о бок столько времени. Я мало с ним общалась, но гораздо более осведомлена об его коварных планах. Ты сам понимаешь, что его жизнь всегда граничила с риском, он стремился к истине, но так и не смог ее добиться, пребывая всю жизнь во лжи и натаскивая остальных на тот же неоправданный риск. Разве это справедливо по отношению к людям, которые доверили ему свои жизни? Просто вспомни свое детство.
Воспоминания уже захлестнули его сознание. Что он знал о своем отце? Он был жестким и скупым на эмоции, но умелым в управлении и решении сложных вопросов. Все его боялись и слушались, в общине был порядок и строгая иерархия. Отца ненавидели, но никто ни разу не сомневался в его умении быть вождем. Ненавидели, боялись, но уважали. И отец смог доиться своего. Если бы не внезапная кончина, он бы добился еще большего. Но было ли это глупой случайностью?
– Твой отец был плохим человеком, ты это знаешь, но хорошо, что ты не пошел по его пятам.
– Думаете? Я выбрал свой путь, сделал все, чтобы прошлое осталось в прошлом. Но оно продолжает меня преследовать и сейчас. Это было не мое прошлое, а исповедь мертвеца не дает мне покоя.
– Какого еще мертвеца? О чем ты, Дима? – казалось, в голосе Нины появились нотки волнения.
– Вот этого, – он практически бросил Нине письмо отца, чувствуя, как былая ненависть начинает разрывать сердце. – Что вы, Нина, на это скажете?
В ее глазах проскочило недоверие, но она не стала отчаиваться. Нина всегда была открытой для любых разговоров, ей можно было распахнуть душу и не бояться получить плевок в сокровенное. Женщина не дрогнувшей рукой взяла письмо и принялась читать. Дима ждал быстрой и полной возмущения реакции, но в ответ получил лишь забавный смешок.
– Антон, Антон, чего ты пытаешься добиться? – она откровенно смеялась над каждой строчкой. – «Я сделал все, чтобы жизнь твоя была лучше», «Я тебя люблю», «Я любил твою мать». Это жалкие посмертные попытки вернуть утраченное доверие, даже сомневаюсь, что это написал твой отец. Кто дал его тебе?
– Дядя.
– Ох, Евгений Павлович, он хороший человек, поверь, возможно, единственный, кто действительно готов избегать столкновений и конфликтов. Но он остается под властью своего брата, и это не изменить. Он в отчаянии и не знает, что делать дальше. Это призыв к войне, понимаешь?
– Не совсем.
– Ты поверил ему? После всего, что он сделал?
– Зачем ему это писать?
– А ты подумай. Он обижен, ведь ты бросил его в последний момент и ушел к его злейшему врагу, то есть ко мне. Ты вмешался в его коварный план, забрал Кристину и спрятался под уютное чужое крыло. Даже я бы не выдержала и сотворила что-нибудь отвратительное. Ты бросил общину на произвол судьбы, которую Антон собирался отдать своего единственному сыну, тебе. Ты пошел против правил и узнал правду о своей матери. Разве мало причин для этого письма? И скажу еще кое-что. Антон, будучи молодым и горячим, пытался уговорить меня свергнуть своего отца-тирана и забрать его владения под мою опеку. Заманчивое предложение, но я не хотела войны и отказалась. С тех пор твой отец меня возненавидел и старался всячески насолить. Я была непреклонна, не обращала внимания на его тщетные выпадки. Пока дело не дошло до Светы. Несчастная, я сделала все, чтобы спасти ее, но этого оказалось недостаточно. После такого случая он перестал появляться, наконец, оставив меня и моих людей в покое. Это самый злой недочеловек в мире, и мне очень неприятно, что ты хочешь приписать мне его преступления.
Нина говорила искренне, и у Димы не было оснований не доверять ей.
– Я не обвиняю вас, просто не понимаю, почему нужно было писать это спустя столько лет?
– Я же говорю, жалкие попытки вернуть доверие.
Дима и сам об этом думал, что болезненной стрелой укололо его сердце. Неужели это правда?
– Вы говорили что-то о войне.
– Обида – серьезная вещь. Твоя бывшая община не сможет оставить все, как есть. Возможно, это письмо – попытка доказать тебе, что ты пошел по неправильному пути. Попытка доказать, что мы все плохие, и нас стоит наказать. Они жаждут мести и пытаются действовать через тебя, ведь открытый конфликт никому не нужен. А тут ты, перебежчик, еще не разобравшийся в том, что для него лучше. Почему бы не дать тебе пищу для размышлений, – Нина указала на письмо, – и не спровоцировать внутренний переворот? Это же очевидно. Община ослабнет, и с ней можно будет сделать все, что угодно.
– Что угодно?
– Да. Эдакая война без жертв. Посеять сомнение в своем вожде и заколоть в собственной постели, как это случилось с Цезарем. И вот тут на сцену выходит он. Спаситель. Твой дядя Женя. Легкой рукой она завлекает народ к себе, и община перестает существовать в старом свете. Новое руководство, новая жизнь, новая идеология. Я знаю, что Евгений не способен был жестоким, но это сделает природа твоего отца. И тогда нас ждет еще больший тиран, чем Антон. Ведь новым прихожанам придется вбивать в голову новые правила, противоречащие их собственным. И что же будет? Геноцид. Хоть я и не разделяла действия Антона, он был уверенным в себе вождем и справедливым, что никак не проявляется в мягкосердечном Жене. Будет много крови в попытке доказать свою правоту. Евгений никогда не управлял людьми, поэтому будет придерживаться самых жестоких методов, хоть и будет от этого откровенно страдать. Наша нация очень скоро вымрет, если мы допустим войну. Войну, которая без жертв, перерастет в массовое убийство, а потом и вовсе вымирание.
– Неужели из-за этого письма? – удивленно протянул Дима. – Неужели они могут преследовать такие цели?
– Они могут и не преследовать, но твой отец мог натолкнуть. Он стратег, умелый и уверенный в себе, меня это всегда восхищало. Чтобы он не запланировал, все складывалось именно так. И никак иначе. Он мог спланировать эту войну уже очень давно, а это письмо – лишь следствие того, как тщательно он ко всему готовится. Все просто. Либо он доводит дело до конца самостоятельно, либо это сделают остальные посредством его хитрых манипуляций. В данном случае, это письмо тебе. Попытка дать пищу для размышлений и вызвать недоверие ко мне. А дальше я уже объясняла.
– То есть, это война?
– Это война. Нам остается либо принять этот вызов, либо проигнорировать.
– Мудрый правитель не станет обращать внимание на подобный бред?
– Именно. Я рада, что ты это понял.
– Но я не понял, зачем это нужно моему отцу. Он же имел все в этой жизни, он вытащил людей из грязи и добился своего, хоть и не самым честным способом. Зачем война?
– Многие ради мести готовы мир перевернуть. Антон был зол на меня, когда я не захотела участвовать в его злодейских планах, а потом и вовсе переманила на свою сторону женщину, которую он любил и открыл свой секрет. Он хотел мне отомстить за это, иного не дано. Мелочное существо, извини за резкость. Но ты же не такой, Дима, провокации не для тебя. Этим ты мне и нравишься, знаешь свое дело и можешь отличить правду от лжи.
– Это не умение. Это лишь....
– Мне важно, что ты умеешь слушать. И слышать. И делать правильные выводы. Это письмо. Окажись оно в других руках, у другого человека, не будь рядом того, кто сможет ответить на вопросы, и все бы кончилось плачевно. Война и множество смертей. Хорошо, что именно сейчас рядом с тобой оказалась я и все смогла объяснить. Ты ведь веришь мне, Дима?
Молодой человек не мог ответить на ее вопрос. Точнее, он верил Нине, знал, что она сделала для него гораздо больше, чем собственный отец, но что-то внутри переворачивалось от одной мысли, что все погрязло на грани войны. Что отец мог это сделать. Неужели его мысли настолько мелочны, неужели банальная месть могла сгубить этого уверенного в себе человека? Ненависть к своему отцу, попытки самоутвердиться и избавиться от него – все это могло привести к войне? Это никак не могло уложиться в голове Димы. Эта мысль казалась чужой, словно донорский орган, не желающий приживаться в теле. Разум старательно отторгал ее, но ведь это Нина сказала ему, а Нина никогда не врет. Или же....
– Да, я вам верю, просто никак не могу понять, как отец мог привести к такому ужасному провалу.
– Он мог.
– Вам верю безоговорочно, но вот отцу… Кое-что говорит в пользу его действий. Не зря на нашей территории ходили представители моей бывшей общины.
– Что? – голос Нины нервно дрогнул. – Они были здесь? Когда? И откуда тебе это известно?
– Пару дней назад. И....
– Вот как? Они уже готовятся. Нам стоит быть начеку и усилить внешнее наблюдение, – Дима впервые видел женщину такой взволнованной, пальцы, спрятанные под неизменные перчатки, суетливо перебирали ремешок на талии. – Я должна была догадаться, что все пойдет по такому сценарию. Особенно сейчас, когда Кристина здесь. Они обезумели окончательно. Это не могло пойти….
– Что происходит, Нина?
Женщина молчала, о чем-то сосредоточенно думая. Дима пытался разглядеть хоть одну эмоции на ее лице, но оно было каменным, непрошибаемым, и ему оставалось только догадываться об ее намерениях.
– Нина?
– Дима, ты уже здесь? – Лана внезапно ворвалась в комнату, огласив пространство своим счастливым голосом. – Как же я рада тебя видеть! Ой, Нина, простите, я вас не заметила.
– Лана, ты....
Молодого человека внезапно охватил приступ невероятного гнева, когда он увидел девушку. Не в силах совладать с собой, он крепко сжал плечи девушки и злобно зашипел ей в лицо, от чего Лана лишь испуганно захлопала ресницами.
– Как ты могла? Как ты могла забрать ее? Она же ни в чем не виновата. Она же обычный слабый человечек, она не могла причинить вреда ни тебе, ни кому-либо. А ты напала на нее.
– Дима, я не....
– Как ты могла это сделать? Как? Отвечай мне! – пальцы, полные ненависти, невольно сдавливали хрупкие плечи девушки, заставляя ее сжиматься от боли и издавать лишь ослабленные вскрики. – Что ты молчишь?
– Мне больно....
– Отпусти ее, Дима, – Нина вернулась к реальности в один миг, как только началась потасовка. – Она это сделала по определенным причинам, а не потому что ей что-то не понравилось, и она решила проявить себя жестоким тираном. И ты это поймешь сейчас. Отпусти Милану.
Молодой человек, побоявшись гнева Нины, отошел от Ланы, которая к тому времени еле сдерживала поток слез, прикрывая лицо трясущимися ладошками.
– Прости меня, Дима, я не....
– Но ты в этом участвовала.
– Нет....
– Отстань от нее, Дима. Она действительно ни в чем не виновата, так сложились обстоятельства.
– Какие еще обстоятельства?
– Мы это обсудим. Успокоился? Отлично, идем.
– Куда?
– Идем. Успокойся, Милана, он глупец, не понимает, что произошло. Не понимает, что ты ни в чем не виновата. Но мы вправим этому мальчику мозги на нужное место.
– Куда мы?
– Ты хотел увидеть Кристину? Тогда не задавай глупых вопросов. С меня достаточно на сегодня негатива.
Молодому человеку ничего не оставалось, кроме как замолчать и пойти следом за женщинами. Что на него нашло? Дима настолько сильно переживал за Кристину, что уже готов был пойти на крайности, лишь бы знать, что с ней все будет хорошо. К сожалению, все складывалось таким образом, что ему оставалось только догадываться, кончится эта история хорошо или же плохо. От желания скорее увидеть девушку он невольно заговорил с ней, пытаясь образовать мысленный контакт.
"Кристина? Кристина, ты меня слышишь?"
Но натолкнулся лишь на глухую непроницаемую тишину.
"Кристина, пожалуйста".
***
– Предлагаю в последний раз.
Кристина уже готова была протянуть руку и схватиться за неизвестность, веря, что она может помочь, но внезапный укол в сердце заставил ее остановиться в последний момент. Голос в голове. Это был Дима? Он звал ее?
– Я не могу.
– Кристина, я хочу помочь.
– А вдруг Нина поможет мне? Она хорошая, она знает гораздо больше, чем я, и она может ответить на мои вопросы. Нет, я хочу узнать сейчас, чем остаток своих дней прожить в неведении и убегать от ответов. Я не хочу нажить себе врача в лице Нине. И Дима ей тоже верит, а верю ему. Я не могу уйти сейчас.
Агния смотрела на нее немигающим взглядом, словно не веря ее словам. Казалось, она на мгновение выпала из реальности, пытаясь переварить это недоразумение.
– Хорошо, – наконец, произнесла она, убирая руку. – Я тебя поняла, хоть и надеюсь, что ты изменишь решение. Они уже идут сюда, мне пора уходить. Прощай.
– Но....
– Кристина!
Голос Димы, кричащий ее имя. Не в голове, а в этой комнате. Девушка обернулась и увидела его. Сердце едва не выпрыгнуло наружу. Молодой человек в один миг пересек помещение и уперся ладонями в стекло. Ах, если бы только девушка могла коснуться его кожи, все беды бы мгновенно развеялись.
– Дима!
– Кристина, слава богу, ты жива! С тобой все хорошо? Они тебя не обижали?
– Нет, я цела, ничего особенного не произошло.
– Прости меня, что оставил тебя. Я должен был догадаться....
– Довольно вопросов, – повысила тон Нина, отчего все сконфуженно уставились на нее. Вновь ее лицо сменилось с милого на суровое, что сулило серьезный разговор. – Нам всем пора разобраться в ситуации, которая свела нас в этом подвале. Каждого гложут вопросы, и я готова дать на них ответы. И добиться справедливости. Так поступает мудрый правитель, он заботится о своих подопечных и милосерден к тем, кто оступился однажды. Но что же делать с теми, кто откровенно переходит дорогу самым непостижимым образом? Здесь уже влияет множество факторов. Каков этот человек сам по себе и было ли это случайностью? Было ли в этом злой умысел или же коварные обстоятельства?
– О чем вы, Нина? – удивился Дима. Оторвав ладони от стекла, он попытался открыть дверь, но та не поддалась. – Пожалуйста, прекратите говорить загадками и выпустите Кристину. Зачем вы ее заперли? Она же ничего плохого не сделала.
– Мы не можем ее выпустить.
– Почему?
– Это нужно для защиты.
– Но разве ей что-то угрожает за стеклом?
Нина неожиданно рассмеялась.
– Это не для нее. Это защита от нее.
Внезапная фраза стала для молодых людей настоящим шоком. Кристине на мгновение показалось, что она ослышалась. Как может стекло защитить внешний мир от нее? От нее? Что она сделала, чтобы ее так неожиданно заперли?
– Как? – Дима также не понимал, что Нина имеет в виду. – Защита от Кристины? Что это значит?
– Мне сложно это объяснить, потому что я сама не все могу понять в этой истории. Единственное, что могу сказать, – твой отец совершил нечто ужасное с этой несчастной девушкой, и теперь категорически запрещается находиться рядом с людьми.
– Вы серьезно? Но она столько времени жила и ни в чем плохом не была замечена.
– Да, я понимаю, но она опасна. Посмотри.
Нина подошла к Лане, которая все это время скромно стояла в уголке, пряча глаза. Ее все еще давили слезы после недавней перепалки с Димой, но сейчас ей пришлось взять себя в руки.
– Расскажи ему, Милана, что произошло?
– Это трудно сказать, но Кристина напала на меня.
– Что? – одновременно вскрикнули Дима и Кристина. Последнюю возмутили ее слова, ведь это было наглой ложью. Лана же пришла за ней и откровенно угрожала, а сейчас пытается изобразить из себя невинную овечку.
– Я пришла к тебе, Дима, ибо очень соскучилась, и Нина хотела напомнить тебе, что пора возвращаться, – проговорила Лана, страдальчески закатывая глаза. – Меня встретило это, не могу назвать ее иначе, как существо. Ничего не предвещало беды, пока она не набросилась на меня.
– Это не правда! – возмутилась Кристина. – Я ни на кого не нападала! Она первая начала, угрожала мне.
– Что я начала? – презрительно бросила Лана. – Я всего лишь пыталась объяснить, что ты не права. Не было ни единой угрозы в твой адрес, лишь предупреждение. Ты намеревалась остаться и бороться за внимание Димы, что для меня крайне неприятно, и я просто хотела, чтобы ты поняла это. Но вместо диалога у нас произошло то, что произошло, – девушка продемонстрировала рану на голове, покрытую запекшейся кровью. – Ты напала на меня, а мне ничего не оставалось, кроме как привезти тебя сюда, на попечение Нины и дальнейшее разбирательство. Она напала на меня первой, оскорбившись тем, что я всего лишь пришла к любимому человеку. Разве это справедливо?
– Это не правда! – продолжала твердить Кристина, непроизвольно перекручивая недавние события в своей голове. – Я не делала этого! Я бы никогда ни на кого не напала!
– Лана, ты лжешь? – Дима метался между двух огней, не понимая, с какой стороны ожидать удар. – Кристина ни разу в жизни не причинила никому боли. Тем более оборотню.
– Дорогой мой, я бы никогда не стала лгать, – слезы бесконечным потоком заструились по ее щекам. – Зачем мне это? Она причинила мне боль, и она заслужила наказание. Но я, наоборот, привела ее сюда с целью, что здесь ей помогут, а ведь могла избавиться от нее сразу же. Сам знаешь правила, любое столкновение с оборотнем может иметь неприятные последствия. Вплоть до смерти.
– Ты не посмеешь прикоснуться к ней, иначе я....
– Дима, я не нападала на нее, – дрожащим голосом вступила в диалог Кристина. – Я бы не стала этого делать без причины.
– Я знаю, знаю, но что случилось?
– Она угрожала мне, хотела избавиться, хотя я собиралась уйти самолично, чтобы не быть лишней в этой безумной истории. Но что-то пошло не так, и… Я защищала себя, правда.
– Кто кинулся первым, Кристина? – допытывался Дима, пристально глядя прямо в душу девушки.
– Это была я, – призналась она и тут же добавила. – Но все было не так, как она говорит. Она увидела меня и просто захлебнулась ревностью. Я хотела обезопасить себя, но я не нападала на нее просто так. И уж тем более не ради тебя, Дима.
Казалось, молодой человек уже ее не слышал, зафиксировав свое сознание лишь на первой ее фразе. Его пальцы невольно сжались в кулак от нахлынувших эмоций. Его одолевала злость, причину которой было сложно понять, и девушке хотелось, чтобы он услышал ее, а не повелся на страдальческую позу своей подруги. Чтобы эта злость не обрушилась на ее несчастные хрупкие плечи.
– Так ты это сделала? – он схватился за голову. – Нет, я не могу в это поверить. Ты не могла.
– Я не нападала на нее, – повторила Кристина, пытаясь заглянуть молодому человеку в глаза. – Я защищалась. Не верь этой девушке, она нас всех обманывает. Я защищалась.
Дима впал в прострацию и озадаченно осмотрелся по сторонам. Последний раз Кристина видела его таким потерянным, когда он узнал правду о своей матери. Но сейчас ситуация набирала более опасные обороты, жизнь девушки висела на волоске. По крайней мере, так ей казалось.
– Вот видишь, Дима, – в разговор, наконец, вступила Нина. – Ситуация слишком осложнилась. Я не знаю, что случилось с этой девушкой, почему она стала такой, но это определенно повлечет за собой неприятные последствия. Как я уже говорила раньше, твой отец затевает нечто темное, и сейчас что-то начинает складываться.
– Что же?
– Эта девушка опасна, и я с прискорбием сообщаю, что ей не место среди людей. Кто знает, что возникнет в ее голове. Извини, Кристина, ты можешь утверждать, что все под твоим контролем, но это не так. Оборотни, становясь своей темной сущностью, перестают себя контролировать и могут совершить все что угодно. Повторяю, все что угодно. И тебе это тоже грозит, только ты окажешься не в компании опытных и способных помочь, а среди обычных людей, мирно гуляющих по улице и, возможно, детей. Можешь представить, что в таком случае произойдет? Катастрофа. Наша тайна выйдет наружу, а тебе грозит смерть. Я не желаю кровопролитий, поэтому, когда Милана сообщила мне об этом инциденте, я попросила ее привезти тебя сюда, но не с целью как-то тебя использовать, а защитить.
– Защитить людей от меня? – мысль, что она опасна, показалась Кристине нереальной, но вынуждена была с этим согласиться, ведь подобные мысли уже посещали и ее саму.
– Не только, но и тебя саму. Знаешь, Дима, твоя община никак не может успокоиться. Твои сегодняшние слова только подтвердили мои догадки. Чтобы они не надумали, но преследование Кристины для них – нечто вроде незавершенной миссии. Особенно сейчас, когда ее внутри нее зреет новый неукротимый зверь. Только представь, чего можно добиться, имея в руках такой козырь? Абсолютное неуправляемое зло, способное перевернуть все на своем пути, не боясь и не обращая внимания ни на что. И это существо совершенно невозможно обнаружить, ведь это не тот зверь в нашем привычном понимании. Это нечто иное, необъяснимое и страшное. Если бы я только могла понять, как Антон провернул эту махинацию, то все было бы исправимо. Мне нужно время, чтобы ответить на данный вопрос, а пока вопрос о свободе остается открытым. Кристина останется здесь, и нет смысла уговаривать. Знаю, Дима, ты пришел сюда, чтобы вернуть ее домой, но это исключено. Пока мы не решим вопрос, как подавить в ней эти способности, она будет сидеть за стеклом.
Нина говорила уверенно, и никто не сомневался в правоте ее слов. От осознания, что придется сидеть взаперти, Кристину начало нервно трясти. Пытаясь устоять на ногах, девушка рухнула на кровать и отрешенно уставилась в одну точку. Неужели эта стеклянная камера станет ее домом на ближайшее время? А если Нина будет искать ответы год, то она год и будет здесь жить? Нет, этого не может быть. Это противоестественно.
– Вы не можете держать ее здесь! – возмущение Кристины опередил Дима. – Она человек, не оборотень. Да, у нее есть особенности, но это не делает ее одной из нас. Поэтому вы не можете запереть ее и не отпускать домой.
– Если дело касается моих людей и есть хоть малейшая угроза, я имею право. Тем более, она уже напала на Милану, пролила ее кровь, а ты прекрасно знаешь, что бывает за пролитую кровь оборотня. Но Кристине я симпатизирую, и я понимаю, что она попала в эту историю совершенно случайно, поэтому не стану ее наказывать. Но придется пойти на крайние меры, и в данном случае – закрыть ее до выяснения обстоятельств.
– Нина, это невозможно.
– Прости, Дима, но таковы мои правила, – женщина была непреклонна. – С моей стороны это милосердие, ведь обычно в таких случаях человека ожидает смерть, без каких-либо разбирательств.