А вот Фриди. Он сгорбился, съежился в кресле и стал почти незаметным. Тщедушный, с острыми чертами лица и унылым взглядом исподлобья – он разительно отличался от Профессора. Должно быть, именно эта разница позволила им так хорошо спеться.
Пока Дэкс размышлял об этом, разговор как-то плавно отошел от темы Ашера, насчупывая по пути темы сопутствующие.
–Мой Приятель, Тревис, – говорил Профессор снова своим хорошо поставленным голосом, – очень любит напоминать мне все мои просчеты, все слабые места в моих трудах. Я совсем не сержусь – это очень помогает развитию.
–Да, я понимаю. Наверняка он очень деликатен, – отвечал ему Фриди своим, совсем негромким, голосом. Он, как ни странно, немного ожил. Даже глаза слегка заблестели, выдавая в нем все-таки личность. – Озо тоже любит меня поправлять. Но так мягко, по-дружески, как умеют только Приятели…
–Конечно, у Тревиса еще и великолепная память. Уж получше моей будет, – продолжал Профессор, едва ли услышав своего "собеседника". – Это очень удобно, что он удерживает в памяти все, что не могу удержать я. Поэтому Тревис часто выступает моим судьей, критиком. Он и выглядит как критик – такой степенный, важный.
–Конечно. По-другому и быть не могло… у вас, – робко вставил Фриди. И в этот раз был услышан.
–А? Нет-нет! Я никогда не просил его принять какой-то определенный облик. Он выбрал такой сам. Раньше он, бывало, менял их – не слишком часто. Но уже давно остановился на неком профессоре в очках, средних лет, с проседью в волосах, таком умном и сдержанном. Думаю, ему самому этот облик очень нравится.
Дэкс слушал все это без интереса. Он давно заметил, что Профессор очень любит болтать о Приятелях, а о своем Тревисе – и подавно. Но вот чтобы в разговор вступал Фриди – это что-то новенькое. Дэкс переводил взгляд с одного на другого и лениво размышлял, можно ли вылить тот чай, что у него в кружке, и налить свежий, или это будет моветон.
Разговор сделал еще один поворот и неожиданно обратился к истории.
–Я слышал, – проговорил Фриди даже с некоторыми нотками уверенности в голосе, – что раньше всех Приятелей звали одним именем – Анди.
–Какая глупость! – воскликнул Профессор. – Где вы услышали такое, друг мой? Как, по-вашему, люди должны были их различать? Это все равно, что назвать всех людей Дэксами или Фриди. Вы представляете, до чего же это будет неудобно?!
–Может, так было недолго… в самом начале, – попытался защититься Фриди, но не слишком убедительно.
–Не берите всякую чушь себе в голову! – сказал Профессор железно, и Фриди тут же сник. – Всех Приятелей назвать одним именем! Нужно же додуматься до такого!
Больше Фриди не пытайся ни продолжать эту тему, ни начинать новую. Он вообще больше не проронил ни слова, уныло поглядывая на Профессора, который снова начал что-то вещать о вреде затворничества, и сам так проникся, что лицо его раскраснелось. Фриди молчал до того самого момента, как часы пробили десять. Тогда он взглянул на них, на Профессора, подождал (может, он все-таки закончит свою речь), но не дождался и робко спросил – можно ли ему отправиться домой.
Ему пришлось повторить вопрос дважды.
–А, уже десять, – Профессор поглядел на часы с некоторой досадой. Можно было подумать, что он сейчас откажет Фриди в его просьбе. Но он оказался великодушнее. – Что-ж, мы здесь с вами уже два часа. Думаю, хватит на сегодня. Но не вздумайте в следующий раз опоздать. Или не явиться! Слышите меня? Не вздумайте снова пропасть! Иначе я пойду прямо к вам домой!
–Конечно-конечно, – Фриди лихорадочно закивал и принялся слишком уж поспешно собираться.
–В следующий раз в это же время, – напомнил Профессор.
–Конечно.
–Помните, общение – это очень важно, друг мой.
–Конечно.
Наконец, Фриди позволили уйти. Профессор и Дэкс проводили его взглядом, и Профессор тут же сказал, едва сдерживая раздувающую его гордость:
–Поглядите! Я поставил эту заблудшую овечку на путь истинный.
–Серьезно? – спросил Дэкс флегматично.
–Конечно! Вы же сами видели! Я уж было действительно собирался навестить его. Но, благо, он все таки проникся важностью общения.
–Ну да, – с изрядной долей сарказма сказал Дэкс. – Как по мне, то он просто пляшет под вашу дудку.
–Ничего подобного! – воскликнул Профессор, мигом вспыхивая. – Ничего вы не смыслите в людях, Дэкс, даром что детектив! У Фриди заметны явные признаки улучшения. Он очень внимательно слушает, осмысленно соглашается. Пришел, между прочим, точно вовремя, в отличие от вас!
–Да уж, опоздал на какой-нибудь месяц.
–Ваши шутки тут неуместны, – Профессор стал внезапно очень холодным. -Возможно, вас не интересует судьба этого несчастного, запутавшегося молодого человека, но мне она глубоко небезразлична. Я живо отзываюсь на его беду. В отличие от вас…
–Ну что вы! Не делайте из меня монстра. Мне тоже не все равно. Но я не умею работать с людьми, как вы. Вы большой молодец, что пытаетесь вытащить его из раковины, – заверил Профессора Дэкс, усмехнулся и больше не спорил.
Номер два
Это был, пожалуй, нонсенс. На 42-ой минуте чаепития Профессор восседал в кресле в гордом одиночестве, и чай уже давно покрылся печальной тонкой пленочкой.
Профессор негодовал. Это было глупейшее положение за всю его сознательную жизнь. Еще никогда его компаньоны не проявляли такую вопиющую наглость. Не явиться на чаепитие, это же надо! И если с Фриди все еще было более или менее понятно, то на голову Дэкса Профессор обрушил всевозможные проклятия. В его уме уже выстроились целые цепочки проповедей, которые он собирался излить на бессовестных, абсолютно беспринципных компаньонов. Однако, на его беду, когда Дэкс все же явился, то был настолько возбужден, что у Профессора не было никаких шансов вставить свое слово.
Он влетел в комнату, как вихрь. Все было еще хуже, чем в прошлый раз. Ни стука, ни приветствия, ни извинений. Глаза блестели лихорадочным огнем, а грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания. Дэкс уронил себя в кресло и с ходу завел рассказ:
–По всему городу патрули. Прочесывают все государственные помещения. В Домах вообще сумасшествие какое-то! – возбужденно затараторил он, едва не задыхаясь.
–Погодите, Дэкс! – постарался Профессор его остановить.
–Куда ждать, Профессор?! – воскликнул Дэкс, чуть ли не подскакивая в кресле. – Куда ждать?
–Успокойтесь, для начала.
–Как это? – спросил Дэкс и вдруг расхохотался. Возбуждение его явно не отпускало, держало в крепких тисках. Он вскочил из кресла и стал прохаживаться по комнате. – Я уже вторую ночь практически не сплю. Держусь на кофеине… и адреналине. А вы говорите мне – успокойтесь. Как же я могу успокоиться, когда я лично, на днях, видел Ашера?
Слова – презрительно-снисходительные – которые были готовы сорваться с языка Профессора, тут же куда-то выветрились. Возможно, так получилось из-за того, что он открыл свой рот и долгое время никак не мог снова его закрыть. За это время Дэкс намотал пять кругов по комнате, кусая губы, заглянул в чайник, в чашки, и рассеянно спросил, нет ли чего покрепче.
–Как же так! – вдруг отмер Профессор. – Вы… вы видели этого Ашера?
–Не только видел. Я еще въехал ему от души титановой трубкой, – сказал Дэкс и расплылся в улыбке. – Это, конечно, было не слишком профессионально.
Профессор был в полной растерянности. Мысли в его голове путались, как никогда. Привыкший к полному порядку в своем мозгу, сейчас он ничего не мог сообразить, ни за что не мог ухватиться, а потому делал такие внушительные паузы после каждой реплики. Ясно одно – среди всех его мыслей не осталось места беспокойству о соблюдении правил чаепития.