Любовь в костюме

Друг.

Тот день до сих всплывает в моей памяти как один из самых ярких, и не только потому, что я вновь увидела свет. Меня трясло от неизвестности. Это был первый раз, когда я вышла из комнаты и прошла по длинным, еле освещенным коридорам этого здания. По пути рассматривала стены с осыпавшейся краской и трещинами, открывала тяжелые скрипучие двери, обходила дырки в полу. Из окон задувало ветром, а за ним сыпал снег. Небо было затянуто серым покрывалом облаков так, что даже красные кирпичные дома напротив выглядели тускло. Шли мы по узким туннелям, поднимались на лифте, которым управлял кто-то в плаще. Я шла позади этой странной фигуры и все еще не могла рассмотреть, потому что глаза не привыкли к освещению. Выйдя за пределы комнаты, я поняла, что помимо тени, которой вижу я, здесь есть еще много похожих теней. Все они были темные и воздушные: одни были большие, другие маленькие, третьи широкие, четвертые узкие.

Поднимаясь по очередному лестничному пролету, мы вдруг остановились напротив белой двери.

– Нам сюда, – почти шепотом произнес он.

Зайдя внутрь, я сразу поняла, что здесь все по-другому: тут было шумно, из разных углов неразборчиво слышны разговоры. Я озадаченно смотрела на тень: казалось, что даже к нему я уже привыкла, и теперь снова остаюсь одна в совершенно незнакомом месте.

– Здесь ты в безопасности, чувствуй себя свободно: ты можешь ходить по комнатам, подниматься по лестницам, бродить во дворе, ты можешь взять, все, что понравится твоей душе и даже выйти за забор, но знай, – Эгго попытался сделать глубокий вдох: – По-настоящему ты сможешь выйти, когда найдешь то, что тебя здесь держит. Я буду рядом, скоро мы увидимся вновь, – монотонно произнес он и испарился, сотрясая воздух вокруг.

Его слова вновь меня вернули к мыслям о том, почему я здесь, в этом загадочном месте. Я осмотрелась по сторонам: здесь повсюду были эти черные тени, похожие на ту, что привела меня сюда. Одно их отличало: они были более четкие, с руками и ногами. Сначала я их не понимала, речь их была спутана, но позже стало ясно, что слова им вовсе не нужны. Чтобы понимать их, нужно было просто наблюдать. С ними я просыпалась, выходила во двор, чтобы увидеть, как этот погруженный в густой туман дом живет своей какой-то невидимой жизнью. Они показывали истории о себе и о том, как они попали сюда. Фигуры были похожи на настоящих людей, но здесь была их темная сторона. Одни из них держались сами по себе, другие собирались в кучку.

На первый взгляд город за забором, казалось, был такой же, как и прежде, но все же другой – погруженный в тишину. Казалось, что жизнь здесь остановилась в моменте. У меня и до этого было ощущение, что я приехала в мой внутренний сад, чтобы я посмотрела и поняла, чтобы я воочию увидела то, что происходит в моих мыслях. Когда я первый раз оказалась в этом месте, я увидела парк. В самом центре этого шумного и всегда беспокойного города стоял огороженный и абсолютно тихий парк, наполненный еще спящими деревьями с оголенными ветками. Лежали огромные сугробы, которые только-только начали пускать ручьи, давая понять, что солнце с каждым днем начинает греть все больше и больше. Стояли старые каменные лавочки: камень был совсем дряблый и серый, весь в пупырышках. Спинка и сиденья были деревянные и провисшие, а желтая краска на них отпадала день за днем, словно они стоят здесь не одно десятилетие. Некоторые из них были вообще разломаны, и лишь на краешке по одну сторону можно было присесть, чтобы понаблюдать, что есть здесь еще. Дороги не было видно совсем, лишь еле протоптанная тропинка и пару развилок. Асфальт у здания был местами развален, в некоторых местах было понятно, что разрушен слой за слоем, а внутри скопилась вода от растаявшего снега.

Темная фигура всегда плелась где-то рядом. То кормил белых голубей, то по несколько часов бродил по дубовой аллее. В один более-менее солнечный день мне даже удалось чуточку разглядеть его: длинное сутулое туловище, бледно-серого цвета кожа, большие выпуклые глаза, впалые щеки и морщинистый лоб. Волос у него совсем не было, а одет он был в какой-то бесформенный балахон, но по рукам было понятно, что он очень худой.

В этом парке было много деревьев: и стройная береза, и могучий дуб, и тонкая осина, но краше всех был высокий раскидистый клен. Его сложно было не заметить: он стоял прямо в центре этого парка, окруженный тающими сугробами. Зима сменялась весной, солнце усердно пробивалось через серость, а я наблюдала, как на деревьях вновь появляются почки. Ветки дерева были такие длинные, словно они могут дотянуться до неба. Его хорошо было видно из моего окна, поэтому по утрам я первым делом шла смотреть на клен. В детстве мы с бабушкой ходили гулять в лес подышать воздухом, обнять деревья, почувствовать их силу и послушать их молчание. Так и сейчас: я ходила среди деревьев в забытом жизнью парке, чтобы услышать, о чем они молчат.

С наступлением тепла в парке появились дорожки, а возле клена появились лавочки, воздух становился теплее и все больше времени я проводила на воздухе. Тени все также шатались по разным углам. Каждый раз, приходя на скамейки, которые стоят напротив друг друга, в окружении высоких деревьев уже со слегка пестрой листвой, я задавала себе вопрос: сколько разговоров и слез наблюдали эти деревья в жаркую летнюю ночь или в зимний снегопад? Как много событий здесь они видели и сколько смеха они услышали от тех, кого судьба привела в это место? Важно одно: они покорно стоят, цветут свой век, стремясь дотянуться до самой высокой точки их роста, становясь раскидистым, пышным и неповторимым деревом. Какая травинка не мечтает стать большим и могучим дубом или изящной и манящей внимание березой?

К началу лета Клен зацвел во всю листву и стал для меня поистине больше, чем просто деревом. Иногда в теплую ночь я приходила к нему, запрокидывала голову наверх, и мы вместе пытались сосчитать звезды и любовались светом полной луны. Слушая легкий шелест его листьев, я думала о том, какую силу имеют слова и тишина, как много мы думаем о времени и не замечаем жизнь здесь и сейчас. В самые грустные дни я спрашивала у Клена, как мне быть. Клен покорно молчал, листья его успокаивающе шелестели, а ветер продувал по моему лицу. Таков был его ответ.

Ты не один

Я уже привыкла, что, приходя в комнату, там не утихает музыка, а тени постоянно чем-то заняты: в одном углу копошатся в бумажках, в другом общаются и играют в карты, кто-то красит стены, другие двигаются в такт. Хоть на вид и казалось, что они непреступные и пугающие, на самом деле это было не так. В какой-то из дней я поняла, что у нас гораздо больше общего, чем думалось прежде. Я была такая же, как и они, тень. Вместе мы были, когда печаль одолевала одного из нас, вместе мы были, когда испытывали радость от первого весеннего луча. В моменты откровения мы делились друг с другом своими надеждами и мечтами, тем, о чем сожалеем и теми чувствами, когда нам было больно внутри. Мы исцеляли друг друга верой в то, что на самом деле мы сильнее, чем кажется нам сейчас, а наши мысли обязательно приведут нас туда, где мы действительно хотим оказаться.

Тени чувствовали, что здесь они могут быть честны сами с собой и поступать так же честно по отношению к другим. Это место учило всех обитателей быть более открытыми к самому главному человеку – к себе. Страх быть честным вывел всех нас на тропу, где мы встречаемся с тем, чего боимся и проживаем его до тех пор, пока не поговорим лицом к лицу. Он будет преследовать нас до тех пор, пока не поймем, о чем этот страх говорит с нами. Дом, в котором все казалось пугающим до дрожи и опасным, вдруг показал мне, что такое доверие. Научившись доверять себе, учишься доверять жизни и всему, что тебя окружает. Так или иначе, все повернется самым лучшим для тебя образом. Просто доверься.

Особенным днем для всех был тот, когда одна из теней выходила за ворота и испарялась бесследно. Это был знак того, что для тени наступил момент, когда она навсегда покидает дом и готова возвращаться к жизни снова. Никто не знал, когда это случится с той или иной тенью, но все точно верили, что однажды этот день наступит для каждого. Никто не знал, что будет после того, как этот дом среди тумана отпустит тебя и что будет происходить дальше, но все точно были уверены, что в их жизни все будет иначе.

К концу лета дом значительно преобразился: появились асфальтированные дорожки, вокруг дома лежал свежий асфальт, окна были открыты нараспашку, а под ними росли цветы. Возле Клена собиралось с каждым разом все больше и больше теней, там они отдыхали и любовались его красотой. Внутри дома стало гораздо чище: на месте старых скрипучих дверей появились новые, от пыли не осталось и следа, дышаться стало гораздо легче. В душе ощущалась такая же легкость, нахождение в этом доме стало восприниматься совсем иначе. Я чувствовала, что наслаждаюсь тем, как меняется дом и тем, что происходит у меня внутри. Я стала свидетелем того, как во мне зарождается что-то маленькое, язык пламени, который с каждым днем блестит все ярче и ярче, чтобы в конце концов разгореться и осветить все вокруг. А это благодаря одному странному безумцу, который привел меня сюда.

Я не одна

Ты не один

Мы вместе

Глава 3. Инстинкт свободы

Никто не знает, чем это закончится

Сидя одним жарким августовским днем под Кленом, я смотрела на чистое голубое небо, слушала шелест и наблюдала, как все эти зеленые листья начинают приобретать свой лучший окрас. Из года в год, одна пора сменяется другой. Природа и человек как два мира, которые очень похожи друг на друга, но в то же время абсолютно разные. Для человека жизнь – это пора рождения, роста, развития, достижения успеха и пора печали, борьбы и падений. Все это кажется совершенным, но в чем схожесть человека с природой, подумаете Вы? Для природы жизнь – это пора года. Жизнь дерева может быть так же коротка и так же вечна, как и жизнь человека.