Чувство усталости, которое я отгонял от себя последние два дня, всё же настигло меня. Возможно, этому способствовало то, что я был дома – родные стены будто говорили мне, что можно расслабиться и перестать, наконец, всё контролировать. Или виной всему была хрупкая девушка, что так доверчиво прижималась ко мне. Так или иначе, я сам не заметил, как сон захватил меня в свой гостеприимный плен.

*****

Кайл

Мне нужно было встать и уйти к себе. Айзек только с самолёта, он вымотался и ему был нужен сон. Много сна. Но в комнате Итана было так холодно и одиноко, а с другом так тепло и спокойно. Ещё эти таблетки! От них я становилась вялой, капризной и дёрганой. Хотелось плакать и кукситься, как пятилетке. Я прикладывала все усилия, чтобы сдерживаться и не срывать злость – сначала на Итане, который уехал, едва привёз меня из больницы, а потом на его брата. Айзек вообще был святой – разве что нимб над головой не сиял. Хотя, будь это так – можно было бы неслабо так сэкономить на лампочках.

… мне всю ночь снился Итан. Мы сидели на заднем дворе небольшого загородного домика его родителей. Что-то вроде дачи, расположенной практически в лесу. Это было нашим любимым местом – каждое лето мы уезжали туда хотя бы на три дня. Разводили по вечерам костёр, сидели на лавочке и смотрели на огонь. Жарили зефир. И целовались. Много целовались.

Во сне Итан обнимал меня, пока его губы настойчиво изучали мои. В его жестах не было ни грубости, ни агрессии – лишь ласка, забота и любовь. Он осторожно уложил меня на скамью, нависая сверху. Карие глаза из-за расширившихся зрачков кажутся почти чёрными, а губы чуть припухли от поцелуев. И когда его рука потянулась к моим джинсам – я проснулась и… Итан лежал рядом.

Он смотрел в потолок, в темноте его ресницы чуть подрагивали. Я, всё ещё в полудрёме, придвинулась к нему, обнимая и закидывая на него одну ногу. Я всегда так спала, словно говоря всем и каждому – моё.

– Итан, – шепнула, потершись носом о его почему-то небритую щёку и втягивая аромат чуть сладковатого парфюма.

– Спи, малышка, спи, – ответил он, поглаживая мою ладошку.

Я послушно прикрыла глаза и снова провалилась в сон.

Второй раз я проснулась уже утром. Открыв глаза, нахмурилась – за окном лил дождь, небо было затянуто, от чего в комнате было серо и неуютно. Типичный Лондон – город, будто сотканный из дождя и тумана. Я повернула голову – и увидела безмятежно спящего Айзека. Тот даже не разделся с дороги – так и лежал в рубашке и брюках. Хоть пиджак с галстуком снял. Бедняга, утомился.

Погодите…Айзек. Спит. Рядом со мной. А почему? Беглый осмотр комнаты подтвердил мои догадки – до комнаты Итана я так и не добралась. Уснула в спальне друга. Но ночью… я же просыпалась – и рядом был Итан. Нет?! Это я что, я перепутала своего парня и его брата? Вот это убойные лекарства мне, конечно, прописали.

Вынырнув из-под пледа, я, прихватив таблеточки, потопала в сторону кухни. Включила чайник и нахмурилась. Вот и что съесть? Может, зефир? Погодите…а что мне снилось? Итан…загородный дом, лавка, костёр, поцелуи. Потом я проснулась – и что, полезла к Айзеку? Ещё и именем брата его назвала. Позорище!

Очень сильно захотелось выйти в окно. Или провалиться сквозь землю, предварительно наложив на себя руки. Идиотка! Что обо мне друг подумает? Хорошо хоть с поцелуями не полезла – с меня станется. Но я его нюхала…извращенка. А, с другой стороны – вот какого чёрта они используют одинаковый парфюм? Знают же, что я на сладкое падкая. Изуверы.

Так, стоп. Я всю ночь провела в спальне другого мужика. А почему мой парень меня оттуда не выдернул? Ему что, плевать, с кем делит сон его девушка?!

Словно отвечая на мой вопрос, в замке входной двери кто-то закопошился, и через минуту передо мной предстал Итан, свет очей моих. Довольный и бодрый.

– Кайл! – заметив меня, он подошёл и чмокнул меня в макушку, – Ты чего так рано встала? Семь утра на дворе.

– У меня к тебе встречный вопрос, – отметила я, прищурившись, – Ты где шлялся всю ночь?

– Ай, – махнул он рукой, – Остался у друга. Он, собственно, был организатором вечеринки.

– Ясно, – только и ответила я.

Устраивать истерику и включать режим ревнивой девушки не хотелось. Тем более, что Итан не выглядел помятым, следов помады я не обнаружила. Пахло от него тоже как обычно. Так что я решила не начинать утро со скандала. Вместо этого, улыбнувшись, предложила:

– Чай?

– Не откажусь, – кивнул парень, присаживаясь за барную стойку, – Айзек прилетел?

– Не только прилетел, но и успел проснуться от вашей болтовни, – ответил сам хозяин квартиры, заходя на кухню, – Чего шумите в такую рань?

Я скользнула по другу чуть смущённым взглядом. Тот казался чуть помятым после сна, но я точно была уверена, что проснулся он не минуту назад. Парень успел сменить брюки с рубашкой на серые домашние штаны и такого же цвета футболку. Вряд ли он менял наряды за секунду или упражнялся в переодевании по принципу «пока горит спичка».

– Просто разговариваем, – отозвалась я невинно, – Чай, омлет?

– Вы вместе двадцать четыре часа. Не наговорились? Так болтали бы у себя в спальне, чего сюда то переносить? О, братец, – добавил он, – Ты что, уже куда-то собрался? Только вынырнул из объятий девушки – и всё, трудиться?

Кажется, Айзек решил сделать вид, будто не понял, что Итан не ночевал дома. И также он явно предпочёл обставить дело так, что мы не ночевали в одной кровати. И я, соответственно, ни к кому не приставала.

Я уже говорила, что мой друг – святой?

Итан покачал головой:

– Наоборот. Только вернулся. Как раз к завтраку.

– Вот как, – протянул старший Дэвис, – Кайл, если этот негодяй тебя тут бросает по ночам – ты не стесняйся, приходи ко мне. Хоть не так скучно будет, – добавил он с усмешкой.

Я хмыкнула, пряча за волосами заалевшие щёки:

– Обязательно. Как раз новый сезон «Южного парка» вышел. Развлечение – на всю ночь.

– Прекрати заманивать мою девушку в своё логово, маньяк, – включился в игру Итан, притягивая меня к себе, – У тебя всё равно ничего не выйдет.

– Не сомневаюсь, – покорно кивнул Айзек, – Заманить не выйдет, но, может, она сама придёт, – добавил он с усмешкой.

Я промолчала, безошибочно распознав намёк. Уже пришла. Как и всегда, когда мне было грустно, одиноко или страшно. Как бы сильно я не любила Итана, но в такие минуты всё моё существо тянулось к лучшему другу. Как будто только он и мог спасти меня от грядущего.

Глава седьмая

Кайл

Знаете, что самое сложное в жизни человека, который привык всегда и везде куда-то спешить? Остановиться. Казалось бы, ведь порой, во время тура мне страшно хотелось поскорее «отстреляться» и вернуться домой. Это чувство проходило, стоило мне оказаться на сцене, но временами, сидя в номере, я думала – ну, когда, когда я уже окажусь в своей родной кроватке и укроюсь своим одеялом. Или дома у Итана – эту квартиру я тоже уже давно воспринимала, как родное место.

Однако, остановившись, я всегда не знала, чем себя занять. Как будто меня связали по рукам и ногам, а после бросили в болото. Мол, выплывай, как знаешь, или оставайся барахтаться.

Так вышло и в случае с моим незапланированным больничным. Четыре дня я маялась, не зная, чем себя занять в квартире Дэвисов. Оба брата, будто сговорившись, в один голос отказались отпускать меня к себе. И мои слабые попытки отметить, что Итан целыми днями работал и мне было банально скучно раздавил железобетонный аргумент в виде Айзека, который, будучи моим менеджером, тоже оказался малость не у дел. Ему явно стоило найти себе ещё одного подопечного. Так, на всякий случай. Нет, не буду об этом думать. Только не в таком ключе.

Возможно, так на меня действовали лекарства. От них я раздражалась больше обычного. А ещё чесалась – оказывается, помимо сыпи, препараты вызывали ещё и зуд. На шутки Айзека о том, что мне просто следовало начать мыться я могла лишь вяло огрызаться.

Друг вообще был подозрительно бодрым и казался довольным жизнью. Как будто не сидел со мной целыми днями дома, а, как минимум, наслаждался отдыхом на берегу где-нибудь в Майами. Или на Бали – тех самых, сказочных. Или ему просто так сильно нравилось нянчиться со мной? Вливать лекарства, помогать с ингаляциями, растирать спину разными пахучими мазями – для профилактики, как он отметил.

Айзек ни словом, ни действием не дал понять, что наша совместная ночёвка и мои приставания как-то задели его. Парень вёл себя как обычно – как мой самый лучший и временами немножко занудный друг. В какой-то момент я засомневалась – а была ли та ночь вообще? В смысле – не приснилось ли мне, как я по-хозяйски обнимала его, называя чужим именем? А что, есть же такая вещь, как сон во сне. Может, это был именно тот случай. Или же Айзек был слишком хорошо воспитан, чтобы напоминать девушке о её оплошности. Я тоже молчала, и постепенно вытеснила тот случай из головы.

– Готова? – спросил Айзек, наблюдая, как я кручусь на кухонном островке, наливая себе кофе и параллельно просматривая новостную ленту.

– Почти, – кивнула, не отрывая взгляда от экрана телефона.

Там мою пропажу обсуждали как никогда бурно. Виданное ли дело – тур отменён, от меня ни слуху, ни духу, даже новых фото в инстаграме нет! Такая тишина – самая благодатная почка для слухов и сплетен. Они от этого прорастали быстрее, чем огурцы в тепличке. Причины моего молчания были самыми разными – от простуды до рака. Кто-то вообще меня уже как будто похоронил. Жуть.

– Некоторые пишут, что я беременна и улетела в Америку, чтобы по-тихому сделать аборт, – хмыкнула я невесело, листая ссылки.

– Зачем ты всё это читаешь? – раздался голос над моей макушкой.

Вздрогнув, я подняла глаза, замечая, что Айзек смотрел не на меня. Друг, который был выше меня на полторы головы, нагло уставился в мой телефон, при этом хмурясь, от чего он больше походил на себя старого, в режиме «гастроли» – того, который всегда щеголял в костюмах и редко улыбался.

– Эй! – воскликнула я, щелчком кнопки блокируя экран, – Личное пространство! Слышал о таком? Я же в твой телефон не лезу! – кивнула на аппарат, который Дэвис сжимал в руке.

Брюнет усмехнулся:

– Может, потому что ты не дотягиваешься?

Он был прав – из-за разницы в росте я могла только прожигать взглядом корпус телефона, залипая на простой чёрный чехол. Но я не была бы собой, если бы не попыталась что-то предпринять, а именно – подпрыгнуть, чтобы доказать, что тоже могу влезать в чужое пространство. Айзек хихикнул, поднимая руку с телефоном выше и моя попытка с треском провалилась.

– Коротышка, хватит скакать. Собирайся. Нам пора уже ехать.

И от этих простых слов всё веселье мигом слетело с меня. Точно. Сегодня тот самый день. Лекарства сделали своё дело – нет, не довели меня до ручки из-за приступов чесотки и высыпаний. Они сняли воспаление с моего горла. И мы могли, наконец, пройти нормальное обследование, чтобы узнать, что же со мной.

И, конечно же, рядом со мной был Айзек. Мой верный рыцарь, который, на слова Итана о том, что он никак не может отменить очередные съёмки, лишь махнул рукой и сказал, что сам отвезёт меня. Порой мне казалось, что другу я была гораздо важнее, чем собственному парню. Хотя, неудивительно – с Итаном мы были вместе три года, а Айзек терпел меня все двадцать.

Поняв, о чём именно я думала – как будто было много вариантов! – друг мягко обхватил меня за плечи, вынуждая поднять на меня глаза. Он был, как всегда собран, но при этом в его взгляд скользила улыбка. Едва заметная, она не касалась его губ, но я всё равно её видела.

– Всё будет хорошо, – мягким, успокаивающим тоном произнёс он, – Что бы сегодня не сказали, просто знай – мы всё преодолеем.

– Обещаешь? – спросила я, почему-то переходя на шёпот.

– Как и всегда, – кивнул брюнет, – Тем более – уверен, там ничего серьёзного. Так что – надевай кепку и очки, прячь лицо за шарфом – и погнали.

Забегая вперёд, скажу сразу – Ванги из Айзека не вышло. Предсказания явно не были его коньком. Но это я поняла позже, уже сидя в кабинете врача. А за час до этого, пробегая мимо парочки зевак, которые всё же разузнали, где я находилась и оккупировали двор возле дома Дэвисов, я мечтала о том, чтобы прогноз лучшего друга сбылся.

Знаете, как можно уничтожить жизнь другого человека? Не строя хитроумные планы и не воплощая в жизнь хитроумные сценарии. Нет, всё куда проще. Достаточно сказать несколько слов, которые поставят крест на его жизни.

– Мисс Янг, мы обнаружили небольшое образование на ваших голосовых связках.

Кажется, в этот момент я забыла, как дышать. Просто сидела на кровати, где меня незадолго до этого осматривали, делая УЗИ и проводя какие-то ещё манипуляции, и смотрела на доктора. Милая улыбчивая чернокожая женщина показывала мне на экране планшета, судя по всему, моё горло.

– Видите? – ткнула она стилусом на какую-то выпуклость.

Ничего я не видела. Ничего не понимала. Что, мать вашу, происходило? Поймав мой ошарашенный и вопросительный взгляд, доктор пустилась в длинные и путанные объяснения.

Если говорить языком медицинских форумов, у меня были узелки на голосовых связках. Вроде бы невинный, но не совсем понятный диагноз.

Если говорить языком врачей, это была киста. Страшное слово, от которого почему-то сразу же подумалось о химиотерапии, операции, скальпеле, выпавших волосах и смерти. Бррр, жуть какая.

Но, если говорить своими словами, просто и понятно, это уплотнение на голосовых связках. Из-за этого связки не могут равномерно вибрировать, что и вызывает проблемы с голосом.

– Не переживайте, это доброкачественное образование, – успокоила меня врач, тут же добавив, – Но его необходимо удалить.

Офигенный способ успокоить пациента, ничего не скажешь! Я продолжала молчать, переваривая новости и, если честно, не понимая, как реагировать.

– Как давно у Кайл киста? – спросил Айзек.

Я бросила в его сторону полный благодарности взгляд. Вот кто не терял спокойствия и оставался собранным. Друг внимательно слушал врача – так, будто это его жизнь зависела от того, что скажет женщина, а не моя.

– Не могу вам сказать, – покачала головой медик, – Мисс Янг, насколько я поняла из медицинской карты, раньше не обследовала связки? – я кивнула и док продолжила, – Образования фиброзной ткани на голосовых складках возникает из-за перегрузки связок. Им может быть как пара недель, так и пара месяцев. Мисс Янг не так давно переболела, инфекция могла спровоцировать рост клеток.

– И что же нам делать? – подала я голос.

– Нужно удалить кисту, – ответила мне доктор, – Вам требуется операция. Иначе, Кайл, вы можете потерять голос навсегда.

Навсегда. Это слово, как пощёчина. Я дёрнулась, словно медик и правда ударила меня по лицу. Я могу онеметь? Серьёзно?! Что в таком случае я буду делать? Я хотела оставаться в музыке. Я ведь больше ничего не умела.

Но операция…какое страшное слово. Пока я переваривала слова врача, Айзек снова пришёл в себя первым. Чуть сжав моё плечо, он спросил:

– Что из себя представляет операция?

– Ничего сверхсложного, – ответила женщина, – Хирург вырежет кисту маленькими ножницами. Операция проводится под общим наркозом. Занимает она около сорока пяти минут.

– Гарантии? – голос Дэвиса был сухим и деловым.

– Почти стопроцентные.

Почти?!

– Почти? – вторил друг моим мыслям.

А вот тут медик замялась:

– Понимаете, связки – инструмент весьма деликатный и непредсказуемый. Киста – частый спутник людей с голосовыми профессиями. В большинстве случаев операция проходит без происшествий. Но существует вероятность, что тембр и диапазон голоса может…измениться. В какую сторону – неизвестно.

– То есть я могу как стать Анджелой Георгиу, – назвала я имя самой известной в мире румынской оперной певицы, – Так и онеметь?

– Ну, я бы не стала судить так категорично, но в целом – да, – призналась доктор и поспешно добавила, – Поймите, многое зависит от вас. Как будет проходить реабилитация, а также, как скоро мы удалим образование. Мой совет – не затягивайте.

– Но гарантий всё равно нет? – уточнила я с упрямством мазохиста.

– Кайл, даже Господь Бог не даёт стопроцентных гарантий, – развела руками док.

– Но ведь на его карьере умение говорить никак не отразится, – буркнула я, надеясь, что за такие слова меня не настигнет карательная молния.

Я была в шоке? Я была в АХЕРЕ! То есть какой-то хирург полезет мне в рот, будет там копошиться и что-то вырезать – и при этом нет никаких гарантий?! А если у него рука дрогнет, и он чикнет по чему-то крайне важному? А если инструмент будет не стерилен и начнётся заражение? А если операция вообще окажется бесполезной? Слишком много «а если». Слишком мало уверенности.

Доктор ещё что-то рассказывала, но я почти не слушала. Со мной был Айзек, вот уж кто точно чуть ли не записывал за врачом. Я же сидела и думала – что делать? Какое принять решение? Без операции я точно потеряю голос. С операцией – может, потеряю, может нет. Эдакая русская рулетка, где на кону действительно стояла моя жизнь. Только вместо револьвера с пулей выступал доктор с маленькими ножницами. Почему-то в моей голове это был низкий пузатый мужик в грязном халате и огромных перчатках, который при этом ещё мерзко хихикал. Прям как в тех фильмах ужасов, которые так любил Итан и ненавидела я.

Итан…что он скажет, когда узнает новости? Как отреагирует? Нужна ли я ему буду такая, немая? Хотя, почему я вообще сомневалась в нём? Итан меня любит, ему не важно, буду ли я петь или до конца жизни изъясняться с ним жестами. Важно другое – что по этому поводу думала Я? А я… я не знала.

– Ты как?

Очнувшись от своих мыслей, я огляделась. Мы уже сидели в машине Айзека, и парень, стоя на светофоре, повернулся ко мне. Сглотнув, я хрипло ответила:

– Нормально.

По глазам видела – не поверил. Плевать. Я была не в том состоянии, чтобы заботиться о чужих чувствах. Я и в своих то до конца не могла разобраться. Но одно я понимала чётко.

– Отвези меня домой, – попросила негромко.

– Мы туда и едем, – ответил друг.

– Нет. Ко мне домой.

Дэвис нахмурился. Предсказуемо.

– Кайл, не думаю, что тебе сейчас стоит оставаться одной.

Я нервно хохотнула, не испытывая при этом ни грамма веселья:

– Поверь мне – выбрасываться из окна или травиться я точно не собираюсь. Просто хочу побыть одна. Тем более – я итак у вас загостилась.

– Ты же знаешь – мы всегда тебе рады. Особенно Итан.

– И всё же – я хочу домой. Пожалуйста.

Стиснув зубы, будто я своими словами причинила другу боль, Айзек всё же кивнул. Когда машина припарковалась возле моего дома, и я уже собиралась выйти из салона, Дэвис осторожно схватил меня за запястье, удерживая на месте.

– Кайл, только не делай глупостей, – в тишине салона его голос почти звенел от напряжения.

При этом он смотрел на меня так, словно точно знал, о чём я думала и какие решения принимала для себя. Что это – чутьё или годы дружбы, позволившие изучить меня вдоль и поперёк?

Сглотнув, я кивнула и, бросив:

– Созвонимся, – выдернула свою руку из чужой хватки и выскочила из машины.

*****

Айзек

Домой я приехал злой, как тысяча чертей. От утренней весёлости не осталось и следа. Меня злила не сама ситуация, в которой мы оказались. Тут то как раз всё было нормально. Неприятно – да, страшно – в какой-то степени. В конце концов, у Кайл не нашли никакой смертельной болячки. А киста…ну, её можно вырезать. Это был не приговор.

Меня злило отношение самой Янг к этому. Вот она как будто подписала себе именно что смертный приговор. Вслух она этого, конечно, не сказала, но я видел. По глазам видел – в благоприятный исход она уже не верила. И никакие слова её бы не убедили. Поэтому и попросилась домой – чтобы никто не видел, что она сдалась. В этом была вся Кайл – свои беды она всегда переживала в одиночестве. На публике – только смелость и бравада, слёзы – лишь наедине с собой. Или со мной. но в этот раз она даже меня прогнала. Почему? Неужели из-за того недоразумения, которое произошло в ночь моего прилёта?

Второй раз уснуть тогда оказалось куда сложнее. Я помнил, как открыл глаза посреди ночи, и пока думал о сущности бытия, ко мне потянулась Кайл. Тёплая, почти горячая из-за сна и, возможно, небольшой температуры. Мне можно было ставить памятник за выдержку, потому что продолжать неподвижно лежать, когда она тёрлась об меня, как кошка, просящая ласки – это правда был титанический труд. А после, когда она назвала имя брата… что же, ничего другого я и не ждал. Итан давно уже поселился во всех её мыслях.

Утром я благоразумно сделал вид, что ничего не было. Хотя, казалось бы, какой козырь у меня в руках. Но вот беда – я любил своего брата. И не желал гадить там, где живу. И если я по своей тупости профукал нужный момент, это не значило, что нужно было спустя столько лет спохватываться и начинать вести себя, как мудак.

Дома я первым делом позвонил Крису. Рассказал последние новости. Тот вздохнул, но в итоге озвучил мои же мысли – делаем операцию, а там уже будем смотреть, как она пройдёт. В успехе ни он, ни я, не сомневались. В конце концов, Кайл не была первой певицей, которая слегла с таким недугом. И уж точно не была последней.

Когда я закончил разговор, вернулся Итан. Что-то в выражении его лица подсказало мне, что он уже знал. Конечно же, Кайл ему рассказала. Возможно, даже поплакала в трубку, пока он успокаивал её и говорил, что всё будет хорошо и они справятся с этим вместе. Так ведь всегда поступали любящие парни? Мне это было неизвестно – своих девушек я никогда не любил, а единственная, к кому у меня были такие чувства, принадлежала более расторопному Дэвису.

– Привет, – поздоровался он, а когда я кивнул, спросил, – А где Кайл?

– У себя дома, – отозвался я, следя за реакцией брата, – Попросила отвезти её туда.

Итан вздохнув, запустив пятерню в итак уже чуть растрёпанные волосы. Чуть подумав, он кивнул:

– Возможно, это даже к лучшему.

Я разозлился? Нет. Я рассвирепел. Не столько от его слов, сколько от тона, каким он это произнёс. В его голосе звучало… облегчение? Да, похоже, это было именно оно.

– К лучшему? – тихо переспросил я, – К лучшему? – уже громче, – Скажи мне, а с каких пор в подобной ситуации оставлять человека одного, наедине со своими мыслями и демонами – лучший вариант?

Итан поморщился:

– Не начинай. Говоришь так, будто Кайл – дитя неразумное и что-то с собой сделает. Она не маленькая девочка, справится.

Не маленькая? Справится? Что он вообще нёс? Где слова поддержки, заботы, любви, в конце то концов? Это что за проект «преображение», где меняют не внешность, а поведение человека?

– Справится с чем? Ей всего лишь нужно сделать операцию. Месяц, максимум два – и она снова будет петь.

– Произойти может, что угодно, – хмыкнул братец, – Врачи – не боги, они тоже ошибаются.

– Господи, надеюсь, ты ей ничего такого не наплёл, – покачал я головой, едва сдерживаясь, чтобы не вмазать ему.

Итан промолчал, но я по глазам видел – что-то такое он и сказал. Блеск. Мало мне того, что сама Кайл успела себя накрутить, теперь и этот. Неудивительно, что они сошлись. Два паникёра, которые в нужный момент отключали мозг.

– Ладно, мне завтра рано вставать на съёмки, пойду я.

С этими словами мой уже не так горячо любимый братец скрылся за дверью своей комнаты. Съёмки. У него всегда в голове были только съёмки. Кайл, девочка моя, что же ты в нём нашла?

И о чём сейчас думаешь?

Глава восьмая

Айзек

Прошло три дня. Три грёбаных, наполненных тревогой дня. Кайл на звонки не отвечала, сославшись на веление врача не напрягать лишний раз связки. На сообщения, что я от щедрот души своей отсыпал, сухо писала, что всё в порядке и она хочет побыть одна. Блеск. Не надо было быть идиотом, что понять – меня отшили.

Итан эти дни тоже ходил раздражительный и даже временами огрызался на меня. Вы посмотрите, а щенок-то вырос – вон, уже и зубы показывал. На вопросы о Кайл он не отвечал и вообще старался лишний раз не показываться мне на глаза. Поначалу я не придавал этому значения, но через пару дней это начало меня напрягать.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я решил – о чудо – посвятить время работе. Мы с Крисом начали составлять план действий на ближайшие недели. Прежде всего, Кайл нужно было дать интервью, где она бы объяснила, что с ней произошло и какие меры мы все принимаем, чтобы поставить её на ноги. Голос ей напрягать было нельзя, но интернет – великая вещь, там можно было отвечать на вопросы молча.

Лечение. Тут, на удивление, вообще никаких подводных камней не возникло. Лейбл взял все расходы на себя. Операция, реабилитация – всё было на мази, как говорится. От Янг требовалось одно – лечиться. Вот только девушка пока что так и не дала согласия на операцию. И это тоже бесило.

Раздражало всё. Её молчание, молчание Итана, родители тоже ничего не знали. Все как будто сговорились держать меня в неведении! Знаю, бред и паранойя, но я ненавидел чувство беспомощности. А именно оно меня преследовало. Беспомощность и неопределённость.

Хотелось всё бросить и приехать к Кайл. И плевать, что она просила тишины, покоя и одиночества. Останавливало одно – подруга была той ещё упрямицей и могла просто не открыть дверь. Или открыть, чтобы потом захлопнуть и позволить мне сломать свой любопытный нос. Бывало и такое. Не переломы, конечно, но травмы существенные.

Почему она молчала? Почему сомневалась? Врач ведь сказала – медлить нельзя. Операция требуется срочно. Если бы были проблемы с деньгами – другое дело, всё было бы понятно. Но бабки были. Так какого чёрта она тянула? Неужели не понимала, что именно от неё зависело, будет она петь свои любимые хиты или ей останется лишь смотреть свои старые клипы на ютубе?

Телефон завибрировал. Бросив взгляд на экран, нахмурился, принимая вызов:

– Крис? Мы же вроде всё обсудили…

Продюсер перебил меня коротким:

– Кайл пропала.

Не понял.

– В смысле – пропала?

– В прямом! – рявкнул Кристиан, – Я приехал к ней домой – а тут никого. Час трезвонил. Попросил у консьержа запасной ключ, открыл дверь – пусто!

– Хм…а не подскажешь, почему тебе дают запасные ключи от квартиры жильца? – поинтересовался я, переваривая информацию.

– А ты не забыл, что лейбл оплачивает половину аренды? Разумеется, у нас есть доступ к своим вложениям. Но ты меня не слышишь? Кайл пропала!

– Может, вышла в магазин, – возразил, не желая поддаваться панике.

– Я тоже так подумал. Но, Айзек, у квартиры нежилой вид. Везде пыль, как будто её не было уже пару недель минимум.

– Быть не может. Я лично три дня назад отвёз Кайл домой.

– Значит, она пробыла здесь не долго, – резюмировал Крис, – На звонки не отвечает, на сообщения тоже. Консьерж её не видел. Наша солистка залегла на дно.

А вот теперь я начал волноваться. На слова консьержа можно было не полагаться – возможно, три дня назад была не его смена. Кайл пустилась в бега? Бред. Зачем ей это? Что могло такого произойти, что она поступила вот так?

Так, ладно, отставить панику. Хватало истерящего Криса. Хоть кто-то из нас должен сохранять ясность рассудка. Включив деловой тон, коротко спросил:

– Документы забрала с собой?

– Дэвис, я не рылся в её вещах. Ещё не хватало копаться во всей этой девчачьей ерунде, – я отчётливо представил, как продюсер скривился, – Приехал, блин, поддержать девчонку. Ну кто так делает?!

– Так, отставить панику, – бросил я, – Ничего криминального не случилось. Может, к родителям уехала.

– Ага, и настолько занята созерцанием пригородных пейзажей, что не берёт трубку, – саркастично отозвался Крис, – В общем, Айзек, расклад такой – нас ждут в больнице через два дня. Сутки на обследование, потом – операция. Если Кайл не объявится – лейбл разорвёт с ней контракт.

– Что, мля?! – я аж подскочил от таких новостей, – На каких основаниях?

– Несоблюдение условий. Том что-то там мне затирал про неустойку за тур, аренду той же квартиры, обследования. Я всего этого не хочу, но и руководство понять могу. Сбегать от проблемы – не поступок взрослого человека. Если она действительно у родных – замечательно, пусть берёт ноги в руки – и мчит в Лондон. Если нет – ну, судя по всему, в её карьере заинтересованы только мы, а не сама Кайл.

– Крис, – начал было я, но он меня перебил:

– Я прикрою её. Скажу, что она дома и что всё в порядке. Твоя задача – найти её.

– Ох… ладно.

До одури захотелось выпить. А ведь на часах даже полудня не было. Блеск. Вот до чего любимая работа доводит. И просто любимая.

– Держи меня в курсе, дружище.

– Хорошо. И, Крис – спасибо, – негромко сказал я в трубку.

На том конце улыбнулись:

– Да ну, брось. Я ведь ворчу так, по привычке. Кайл мне за эти годы стала почти родной. И я правда хочу поставить её на ноги. Не только потому что она – наша золотая курочка, но и потому что это больно – терять то, что так сильно любишь. Не хочу, чтобы наша девчушка такое испытала.

Я сглотнул образовавшийся в горле комок. Да, Кайл была человеком, которого было сложно не любить. Вот и сухарь Крис растаял за несколько лет совместной работы.

Нажав на красную кнопку, я бросил телефон на стол и, откинувшись на спинку кресла, устало потёр переносицу. Желание выпить росло в геометрической прогрессии. А дома, как назло, из крепких напитков был только кофе. Хотя, кефир…в нём же есть алкоголь? Сколько нужно вылакать, чтобы стало не так погано?

Так, стоп. Сам же сказал, что не надо паниковать. Ну, нет её дома – подумаешь. Уехала мозги проветрить. Она же так мне и написала, что хотела тишины. Вот только куда отправилась моя пропажа дорогая?

Через три минуты я знал точно только одно – не к своим родителям. Миссис Янг, которую я не видел до стыдного давно, удивилась моему вопросу и сказала, что дочь не наблюдала рядом с празднования Международного женского дня – то есть два месяца. Класс. Пока женщина не начала волноваться, я попрощался и задумался.

Входная дверь хлопнула. Братец. Как вовремя. Выйдя из кабинета, который я оборудовал в своей берлоге, отправился на кухню. Точно, там же и кефир был. Всё, что мне нужно, в пределах одной комнаты.

– Кайл пропала, – с порога начал я, опустив приветствия, – Её нет дома, на звонки не отвечает.

Итан, который в этот момент осушал стакан воды, поставил его на стойку и пожал плечами:

– Ясно. И что дальше?

– В смысле? – приподнял я бровь, – Что дальше? Тебе напомнить, что она – твоя девушка? Или тебе вместе с мордой пудрят ещё и мозги на этой твоей работе?

Брат ожидаемо поморщился. Конечно, ведь я задел его ремесло, которое он так обожал. О вкусах не судят, но, чёрт возьми!

– Не начинай даже, – ответил он в итоге.