51 день

Присяжные, половина из которых были женщины, утирали слезы. Сейчас в их глазах я выглядел чудовищем, которой избил сына своей любовницы. Прокурор протянула Софии салфетки. Она тихим бархатным голосом попросила у судьи перерыв, чтобы свидетельница смогла успокоиться. Он согласился и объявил перерыв. Меня вывели из зала суда, а Джонатан последовал за мной.

– Дела наши совсем плохи, приятель. Может все-таки расскажешь мне из-за чего ты налетел на мальца? – Джонатан предпринял очередную попытку достучаться до меня. Когда стало понятно, что он ничего не добьется, адвокат тяжело опустился на противоположный стул. Он потер виски, слегка тронутые сединой. – У нас сорок минут, потом мы вернемся в зал суда и Сирена продолжит топить тебя, вызывая все новых свидетелей, а я ничего не смогу сделать, ты это понимаешь? В лучшем случае тебя закроют на пожизненное, в худшем – тебя ждет электрический стул. Очнись же, Рик! Дай помочь тебе.

Я не отвечал. Мне показалось, что он не совсем понимает, что происходит. Я должен понести наказание за то, что совершил. Это целиком и полностью моя вина.

Глава 3

Это был первый ужин в кругу семьи за долгий месяц. Лина приготовила рагу из кролика. Мира, уставившись в книгу, вяло ковыряла кусок мяса на тарелке. Она не обращала внимание на нас с матерью, как бы я не старался втянуть е в разговор. В конце концов, моему пришел конец и ее книга полетела другую часть кухни.

– Ты совсем из ума выжил? – прошипела она, поднимаясь за книгой. Я опустил руку ей на плечо, сильно сжимая, отчего она вскрикнула.

– Рик! – Взмолилась Лина. Тиша заплакала.

– Сядь и поешь с нами. То, что ты стала по-уродски подводить глаза и шататься по улицам до поздней ночи не значит, что ты взрослая. Пока живешь под моей крышей, ешь мою еду, будь добра хотя бы поужинать без своих тупых книг!

– Рик! – снова вступилась Лина. По голосу я слышал, что ей страшно. Я отшвырнул Миру на стул. Ее щеки пылали алым гневным румянцем. Дрожащей рукой она взяла вилку и отправила в рот кусок кролика. Тиша все заливалась криком.

– Успокой свою дочь! – рявкнул я. Лина задрожала, сильнее прижимая к себе малышку. Рыдания дочери утопали в ткани ее платья. Постепенно она затихла.

– Как дела в школе, дорогая? – слегка дрожащим голосом спросила Лина. Мира подняла на нее глаза. Тушь черными разводами отпечаталась на щеках.

– Нормально. – Тихо сказала она.

– А твой кружок? – От звука моего голоса они обе вздрогнули. Волосы Миры упали ей на лицо.

– Я бросила его два года назад, папа. Если бы ты бывал почаще дома, ты бы знал. – Она поднялась. Тарелка была пуста. Она убрала посуду в раковину и поднялась к себе в комнату.

Аппетит пропал. Мне казалось, что еще вчера я отвозил ее на танцы, а сегодня она заявляет, что бросила их уже два года назад. Мира не могла так быстро вырасти. Я поднял взгляд на жену. Она злилась и боялась одновременно. Маленькая Тиша еще немного хныкала, но я не замечал этого. Устало поднявшись, я собрал посуду и отнес ее на кухню. Загрузил все в посудомоечную машину и замялся. Как она включается? Тут подоспела Лина. Тонкими пальцами она нажала пару кнопок и в машинке начала набираться вода. Я хотел приобнять ее за талию, но коснувшись складочек на теле, отпрянул. Омерзительно. И она это знает, но ничего не делает с этим. В зеленых глазах застыла обида. Она отвернулась и нижняя губа ее задрожала. Женские слезы были для меня пыткой. Поэтому я поднялся в нашу комнату и скрылся за дверью ванной комнаты. Завтра обязательно поеду к Софии. Заодно заберу кошелек.

Утром в новостях мы снова услышали об убийстве молодой семьи с подростком. Только теперь место преступления находилось гораздо ближе к нам, чем к Софии. Ведущий новостей вещал что-то о серийном убийце, но я уже не слушал. Нас это не коснется, но на всякий случай нужно проверить сигнализацию.

На работе все только и обсуждали утренние новости. Это настолько надоело, что я закрылся в кабинете до самого вечера. Только мысли о прекрасной Софии скрашивали мое пребывание здесь. Мы не виделись уже неделю. Мне не терпелось прикоснуться к ней. Мысли о Лине втиснулись в голову помимо моей воли. Стыд за вчерашний вечер еще преследовал меня. Отвратительное чувство.

София ласковым щеночком прижалась ко мне, как только я переступил порог ее дома. Было тихо, а это значило, что Гарри нет дома.

– У меня кое-что есть для тебя, любимый. – Прошептала она. От ее голоса мурашки побежали по телу и я мгновенно завелся. Что за невероятна женщина! Она подошла к небольшому комоду, на котором стоял некрасивый цветок и вытащила из первого ящика мой кошелек. Я слишком резко выхватил его. Фотография была на месте. Я выдохнул и спрятал его поглубже во внутренний карман. София снова прижалась ко мне. Подхватив ее на руки и под звонкий визг, я внес ее в комнату. В этот вечер она тонула в моих ласках, а я не переставал наслаждаться ее идеальным телом.

Когда настало время уезжать, а сегодня я задержался на тридцать минут, она не хотела меня отпускать. В этот вечер София впервые спросила меня об этом.

– Ты когда-нибудь станешь только моим?

Я ничего ей не ответил. Ни сегодня, никогда после. В моей голове никогда не было и мысли о том, чтобы оставить Лину. Какое бы отвращение я к ней не испытывал, я все равно любил ее. И только ее. У нас были совместные дети и их я тоже любил, хоть Мира и думала иначе.

В таких странных мыслях я добрался до дома и совсем не заметил этого. На улице уже стемнело, но я отчетливо видел женскую фигуру, что ждала меня на крыльце дома. Это точно не была Лина, я видел ее в окне у плиты. Подойдя ближе, я узнал в женской фигуре Миру. Она ехидно улыбалась.

– Что ты здесь делаешь, малышка? – Мой голос дрогнул, когда я встретился с ней взглядом. В глазах цвета свежей травы, как у ее матери, горел не добрый огонь.

– Жду тебя, папочка. Хотела сказать тебе кое-что.