– Итак, – мужчина в белых одеждах обвел присутствовавших пристальным взглядом, воцарилась новая пауза, – мы сегодня собрались здесь по поручению президента Украины, Леонида Кучмы, чтобы в торжественной обстановке… – при слове “торжественной” мужчины опустили глаза и зачесали свои лбы, – объявить о непростом решении, принятом министрами Украины. Сегодня, пятнадцатого декабря, две тысячного года, тринадцать часов, семнадцать минут мы поворачиваем ключ на приборной панели третьего энергоблока, – говоривший мужчина потянулся к черной кнопке и единожды повернул ее, – дабы остановить его навсегда, как первый и второй энергоблоки Чернобыльской атомной электростанции. Нам очень горько осознавать, что авария, произошедшая в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое апреля восемьдесят шестого года не смогла переубедить общественность в безопасности дальнейшего атомного производства, и что общественность потребовала немедленно остановить дальнейшую работу Чернобыльской атомной электростанции. В дальнейшем будут приняты меры по выведению станции из эксплуатации. Аминь.
При последнем слове мужчины удивленно переглянулись и начали потихоньку расходиться.
Финал
Яркий свет больно ударил по глазам. Марина прикрыла лицо руками, когда внезапные порывы ветра начали сбивать ее с ног. Она открыла глаза, ощутив под собою невесомость – ей приходилось парить, лететь высоко над землей!
А взрослая девчонка в уже порванном школьном костюме стояла посреди разрушенного взрывом энергоблока и непрестанно взывала к энергии, что вихрями собиралась вокруг маленькой точеной фигурки, снося все на своем пути.
Молния ударила в землю.
Марина упала на землю и принялась ползти, пытаясь встать на ноги. Правое колено оказалось сильно поранено. Из него торчал кусок арматуры, который она, скорее всего, подхватила, пока пребывала в энергоблоке. Калашников валялся где-то неподалеку, до него нужно дотянуться и, схватив дрожащими пальцами, выстрелить несколько раз, прежде чем бестия настигнет ее вместе со своими молниями…
Задолго до описанных выше событий
Глава I
– Проходите, господин президент, вас все уже ждут.
Большие, сделанные из золота двери, распахнулись, пропуская внутрь сначала молодых офицеров, одетых как в девятнадцатом веке, а затем моложавого невысокого господина в деловом смокинге, что стоял в сторонке, опустив глаза.
– Инаугурация Президента Российской Федерации!
Господин зашел в отлитый золотом коридор и ступил на красную ковровую дорожку. Его приветствовали громкими возгласами, махая маленькими флажками и бросая лепестки под ноги. Размеренным шагом он прошелся по светлому помещению, освещенному солнечными лучами, проникающими через толстые стекла окон, и зашел в еще один коридор, через такие же распахнутые золотые ворота.
Бывший Президент вытянулся по стойке “смирно”, пряча выпирающий живот под темного цвета пиджаком. Он захлопал в ладоши, когда господин прошелся по ковровой дорожке и приветствовал всех, кто отсалютовал его появление громкими свистами и лозунгами.
Моложавый мужчина поднялся на трибуну и тоже принял равнодушный вид, хотя пальцы его подрагивали от волнения.
– Уважаемый, кхм, уважаемый господин президент, – откашлявшись, произнес джентльмен с небольшой залысиной на голове. Он достал из кармана из заднего кармана пиджака документ и развернул его, – уважаемые участники торжественной церемонии…
На его лице просияла довольная усмешка.
Он стоял недалеко от трибуны и потягивал виски, принесенные слугой на небольшом подносе.
– Уважаемые граждане Российской Федерации, – продолжал джентльмен, говоря в микрофон и обводя волнующим взглядом собравшуюся у трибуны толпу, – позвольте в этот торжественный момент от имени Центральной Избирательной Комиссии Российской Федерации объявить, что двадцать шестого марта двухтысячного года строго в соответствии с Конституцией Российской Федерации и Федеральным Законом о выборах Президента Российской Федерации состоялись досрочные выборы Президента нашей страны…
– Интересно, а этот кгбшник, он каков в деле, а? – слегка захмелев от выпитого виски, спросил он у появившегося вновь слуги с подносом.
– Борис попросил меня сказать вам, чтобы вы пока что не высовывались. Он очень волнуется, пока идет церемония.
– Борис боится правды! – не выдержал он, скривив губы в довольной усмешке.
– В выборах приняли участие семьдесят пять миллионов сто восемьдесят одна тысяча семьдесят один избиратель, – продолжил джентльмен, заглядывая в документ.
– Подтасовщик, – фыркнул он, поднося бокал виски ко рту.
– За данного кандидата проголосовало тридцать девять миллионов семьсот сорок тысяч четыреста тридцать четыре избирателя…
– Это потому что я все сделал, я! Не было бы меня, Горбачев бы до сих пор бы гнил на своем посту президента! – выпалил он с насмешливой физиономией. – Каков был Чернобыль, а? А Арзамас? Это я все сделал, ха-ха!
– Господин Долгожитель, вы мешаете церемонии, – сделал ему замечание офицер.
– Заткнись! – рявкнул Долгожитель на молоденького паренька. – Это моя минута славы! Я имею права так себя вести!
– Господин Президент, прошу вас принести присягу народу России…
– О! Сейчас самое интересное! – Долгожителя разморило от выпитого виски.
Моложавый мужчина подошел к микрофону, положив правую руку на Конституцию Российской Федерации.
– Клянусь, при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять…
– Аха-ха-ха! – закатился смехом Долгожитель, перевернувшись в своем кресле. – Аха-ха-ха!
– …права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства…
– Ну, за тебя, красавчик, – немного успокоившись, Долгожитель поднял вверх бокал виски, отсалютовал его мужчине, стоящему на трибуне, и сделал глоток, от удовольствия закатив глаза.
Толпа принялась рукоплескать, когда моложавый господин закончил свою речь. Люди торжественно приветствовали нового Президента своей страны, улюлюкали и раз за разом произносили его имя и фамилию, подбрасывая вверх флажки и лепестки разнообразных цветов.
– Поздравляю вас, господин Президент, – Долгожитель распахнул свои объятия и заключил в них моложавого мужчину, а затем принялся хлопать того по спине, словно дорогого близкого друга, – от всей души поздравляю! Соизволю вам представиться, я Долгожитель, очень хороший друг вашего учителя, Бориса Николаевича. Он, наверное, рассказывал вам обо мне…
– Что вы хотите? – прервал его речи новый Президент.
– Я хочу предложить вам свое сотрудничество. – Долгожитель низко поклонился.
– Это в каком смысле?
– Ну, вы же не какой-то там дурачок, вы все хорошо понимаете…
– Я новый Президент своей страны, отныне я правлю самостоятельно своим государством! Борис Николаевич рассказывал мне, какими делами вы промышляете, – Борис оценивающе взглянул на Долгожителя, – я, как один из работников государственных служб, против этого, и в случае чего передам вас в руки правоохранительных органов. Они уже давно вас ищут.
Долгожитель гневно взглянул на Президента и злобно сплюнул:
– Ты еще пожалеешь…
Глава II
– Ты уверена, что мы поступаем верно?
Верочка, двадцатичетырехлетняя девушка с объемными светлыми волосами, забранными в хвост, зловеще усмехнулась, убирая с лица спящей маленькой девочки длинные темные кудри.
– Зато они наконец-то отсюда уйдут! И мы сможем восстановить наш город!
Незадолго до описанного диалога
– Крутяк! Веселимся, ребята!
Огромный костер полыхал среди высокой высохшей травы. Его всполохи едва касались темного вечернего неба, лишь клубы дыма забрались так высоко, привлекая к себе ненужное внимание. Группа молодых людей, одетых в кожаные куртки и джинсы, ботинки с высоким голенищем и шнуровкой, сплоченно сидели вокруг огня и громко орали всякую чушь, выпивая пива и куря сигареты.
Они не боялись, что охрана, всюду снующуяся, поймает их и отведет в милицейских пункт, а оттуда – уже к родителям, как на расстрел.
– Смотри, че они делают. Разве это здесь не запрещено?
Верочка поморщилась.
– Запрещено. Кажется, нашей доблестной милиции все равно. Костер уже который час горит. Некому больше наш город защитить.
– Думаешь?
– Ага. – Девушка посмотрела на часы на своей руке. – Если мы первыми не нападем и не разгоним эту шваль, никто ничего не сделает.
– Ага. А твоя мама знает, чем ты занимаешься?
Вера недовольно цокнула:
– Мне уже двадцать четыре, я свободный человек и делаю что хочу! Это она не может с этим свыкнуться, мои-то проблемы в чем?
– Она говорит, что мы занимаемся ерундой.
– Конечно! Зато она не занимается ерундой, ища очередного папика!
Подружка, молоденькая девушка с темно-русыми волосами и в кожанке, замолчала, опустив глаза.
– Побежали!..
Две девушки тут же поднялись и направились к костру, стараясь сохранять невозмутимый вид.
– О, смотрите, пополнение идет! – раздался громкий смех вперемешку с бульканьем. – Ну че, девчонки, присоединяйтесь, нам как раз вас не хватало!
– Пошли вон отсюда, – без злобы в голосе произнесла Верочка, выставляя правую ногу вперед.
– Че?!
– Капчо! Хрен через плечо! – встряла Верина подружка, которую, кстати, звали Таней. – Собрали свои манатки и идите вон отсюда!
– Ты кто такая, чтобы здесь командовать?! – один из молодых людей встал, зияя взлохмаченными и блестящими от жирной перхоти волосами. – Это наша местность, вы здесь никто, поняла?!
– Это вы здесь никто, любители приключений на свою задницу, – фыркнула Вера.
– Это ты нам войну, что ли, объявляешь? Из-за того, что мы тебе сказали, что Припять никогда больше жить не будет? Так, что ли?
– Вы радиофилы, идиоты. – Таня покрутила пальцем у виска.
– Кто-кто?!
– Витя, ты пьян, иди домой, – кто-то из молодых людей засмеялся.
– Сам иди домой! – отреагировал с жирными волосами.
– Тушите костер и валите отсюда! – уже с угрозой в голосе произнесла Вера.
– А то че?
– Ментов вызовем, вот че!
– Мы-то уйдем, но потом вернемся, и у нас будет оружие!..
– Ой-ой, и откуда ты его возьмешь? – передразнила парня Татьяна.
Раздался треск затвора, и девушка, повернувшись, удивленно хрюкнула.
В руке Веры засиял Макаров.
– Давай, иди за своим оружием. Я обещаю, что снесу вам всем бошки, если кто-то еще здесь появится. Уяснили?
Молодые люди встали и направились в сторону поля.
– Я еще вернусь. Мы тебе устроим войну. – И паренек с жирными волосами ушел вглубь Зоны вместе со своими дружками.
Вера опустила пистолет и тяжело вздохнула.
– Ты где его достала? – набросилась на нее Таня.
– У матери, в сейфе. Пойдем. Нам уже пора.
Глава III
– Что ты делаешь?!
Вера, накинув на голову капюшон от темно-салатового комбинезона, достала автомат Калашникова и перезарядила его, затем убрала его в сумку и посмотрела на подругу, что уставилась на нее шокированным взглядом.
– Прости, – раскаялась Верочка, потрепав Таню за руку, – прости, что я тебя во все это впутываю, но для меня это все важно! Понимаешь, мне было всего шесть лет, когда случилась эта авария, мы с мамой переехали в Россию, а уже спустя десять лет вернулись обратно в Украину. Для меня Припять до сих пор дом родной, я хочу, чтобы она жила как прежде!
– И ты думаешь, что с помощью оружия этого добьешься? – возмущенно ответила Татьяна.
– Мне объявили войну. Ты слышала, что они мне сказали?
– Что они придут с оружием.
– И они пришли!
– Но мы же отбились от них!
– Макаров ничего не решает!
Таня прищурилась:
– Откуда ты вообще умеешь пользоваться оружием?
– Они же меня и научили. – Вера развела руками. – Мы стреляли по банкам, потом по птичкам, но я никогда не думала, что придется стрелять по лучшим друзьям!
– Времена сейчас такие.
– Слушай, – помолчав с минуту, внезапно произнесла Верочка, – у меня появилась одна мысль, но для ее воплощения мне нужна твоя помощь.
– Слушаю внимательно.
Они остановились недалеко от колючей проволоки и оставили велосипеды в густой желтой траве. На улице шел проливной дождь, и Татьяна практически тут же замочила ноги в тоненьких кожаных балетках.
– Почему ты не переобулась?!
– Так я не успела! Ты меня сразу же сюда потащила!
– Ладно. – Вера махнула рукой. – Пойдем. Ты помнишь, где наш лаз?
Таня закивала.
– Молодец.
Верочка присела и, отодвинув острые края проволоки в стороны, первой пролезла на другую сторону.
– Кусачки, – произнесла она, подождав подругу.
– Что?..
– Мы принесли кусачки и обгрызли эту старую проволоку. Менты до сих пор ничего не заметили.
– Так что именно ты хочешь сделать?
– Несколько лет назад здесь происходили военные действия. Ну, почти. – Вера поморщилась. – Говорят, реактор взорвался из-за какой-то маленькой девочки, а девочка похоронена где-то здесь, в Чернобыле. Она когда вырвалась, из реактора-то, нападала на людей, держала всех в стране, ее одолели и убили.
– Ты хочешь оживить какую-то маленькую девочку? Но зачем?!
– Чтобы прогнать отсюда этих остолопов, – фыркнула Верочка.
Прихватив заранее припрятанную лопату с собой, две подруги, обойдя местное кладбище с обратной стороны, остановились у неприметного бугорка, без креста, каких-либо указателей. Вера прицелилась и воткнула совок в землю, поднимая ее вверх. Отбросила куски сухой глины в сторону и произвела то же действо, наступив ногой на наступ, чтобы погрузить его как можно глубже.
Вера отбросила лопату, когда совком коснулась чего-то мягкого, и, спрыгнув в яму, руками принялась откапывать завернутое в одеяло тельце. Татьяна прикурила сигарету, отойдя от могилы как можно дальше, и протянула ее подруге, когда та вылезла наружу, прихватив с собой мертвую девочку.
– Она живая. Дышит еще.
Таня удивленно посмотрела на Верочку:
– Как так?
– Девочка находится в летаргическом сне, – пожала плечами девушка. – У меня мама медик, иногда такие случаи рассказывает, что волосы дыбом встают. Это – одно из них. Удивительно, столько лет пролежать в земле…
– А если бы она была б мертвая?
– Наткнулись бы на ее кости.
– Так ты знала, что она жива? – Татьяна охнула.
– Допустим.
Подруги услышали подозрительные звуки и повернули головы. Девочка, словно по щелчку пальцев, распахнула веки. Комки земли покатились по мертвецки бледным щекам, когда малышка повернулась и вгляделась пронзительными синими глазами в перепуганные взгляды девушек. Девчушка улыбнулась и подняла правую руку. С кончика указательного пальца высвободилась стремительная молния.
Подруг больше никогда не видели.
Глава IV
– Я не могу поверить, что это произошло! – Долгожитель метался по кабинету, словно обезумевший. – Я предлагал ему со мной сотрудничать, но он отказался! За что?! Неужели у него много денег? Много власти? Горбачев и Ельцин обещали мне склонить его на мою сторону, но они не смогли! Я что, так долго игрался в пустоту? Чернобыля оказалось недостаточно? Я что, сошел с ума? Разговариваю с самим собой!? – он резко повернулся, но ему ответила тишина.
– Ну-у конечно-о, – протянул Долгожитель, схватившись за голову. – Я же… Я же убил всех, кто участвовал в том эксперименте, даже свою любовницу, Лизу! Ах, Лизонька, ты была лучшей любовницей на свете… – он резко опустился в свое кресло, вытащил из шкафчика рабочего стола пачку сигарет и прикурил, развеяв спичку по воздуху. – Если бы ты знала, чем окончатся наши с тобой усилия… – пауза, чтобы вдохнуть пораженными легкими новой порции сигаретного дыма, – если бы хотя бы намекнула, чем все закончится, я бы пытался еще и еще, но нет, на нашем пути повстречался упертый человек, новый господин президент!.. – Долгожитель раздраженно смахнул все, что лежало на столешнице, на пол. – И что теперь, я должен со всем этим мириться?!
Он уткнулся носом в собственный стол, терзая себя не утешительными мыслями и образами. Перед глазами появлялись фантомы убитых им людей – Лиза, девушка с большими грудями и огромным добрым сердцем. Ему даже вспомнились сцены близости, когда в экстазе он утопал в ее бюсте и был счастлив, забывая обо всех своих проблемах. Лиза улыбалась, а в глазах блестела искорка настоящей любви, грозя перерасти в настоящий огонь любви, что пожирал бы все и всех вокруг.
Даже Легасов, этот бездарный химик, иногда появлялся в его мыслях, будоражил кровь и остатки нервов, потраченных впустую…
Внезапно его обдало холодным ветром. Лаборатория, где находился рабочий кабинет, являлась закрытым помещением, находящимся в недрах канализации жилого дома. Коридоры постепенно наполнялись водой, мусором и гнилым запахом отходов. Все двери закрывались на электронные замки. Сначала на амбарные, по старинке, а в нынешний технологический век только на электронные, панельные.
Долгожитель поднял голову, и его обдало новым холодным сквозняком.
– Ты?!
Она встретила его холодным взглядом синих глаз.
– Мне говорили, что тебя убили в Чернобыле. Неужели ты снова выжила?!
Малышка потупилась и внезапно холодно улыбнулась.
– Зачем ты пришла сюда?! Я тебе больше не хозяин!
Девочка пожала плечами. Она молитвенно сложила руки, преподнесла их к носу и, крепко зажмурившись, окутала комнату белесым туманом.
– Что… Что…
Когда густые всполохи тумана растворились в узких щелях стеклянного пола, из ниоткуда появился хирургический стол, а на нем – забинтованная облысевшая маленькая девочка, как тогда, в далеком восемьдесят третьем, когда эксперимент довел ее до состояния летаргии, нанеся ожоги и увечья, парализующие и кровоточащие.
– Я ждала этой встречи. Все эти двадцать лет я ждала этой встречи. Теперь ты понимаешь, что я чувствую? Я дважды побывала на краю смерти. Дважды она помиловала меня, отпускала в мир живых, ведь на самом деле твоя миссия не закончена. Ты до сих пор желаешь убить тех, кто ни в чем не виноват? – внезапно кабинет превратился в кадр из черно-белого кино, события стали пролетать перед глазами одно за другим. – Ты обвинил страну в том, в чем она не была виновата. Ты ведь на самом деле желаешь то же самого, что и другие люди, живущие в ней, верно? Хочешь семьи, любви, счастья? Но ведь они, люди, не виноваты в твоих бедах. Я… Я начинаю понимать, каким ты видел чернобыльский апокалипсис. Таким ведь, верно?
Долгожитель оглянулся. Его перенесли на одинокий берег нескончаемого, огромного, темного, недружелюбного и холодного моря, в воде которого лежали мертвые тушки дельфинов и китов. Над горизонтом плыла планета, похожая на Землю – или на Луну, объятую пламенем. Континенты превратились в пылающие линии, острова погрузились в адский огонь, а небо стало таким ядовито-оранжевым, что даже облака казались исполинскими созданиями.
– Лондонский мост падает, падает, – Долгожитель повернул голову и увидел одиноко бредущую девушку с длинными темными, как январская ночь, волосами, в одном купальнике. Кончиками пальцев она коснулась его узких плеч и зашла далеко за воду, остановилась и обернулась, продолжая напевать: – Лондонский мост пада-а-ает…
Долгожитель приподнялся с песка и зашел в воду следом за незнакомкой. Она приветливо улыбнулась и сцепила пальцы в замок, буравя взглядом синих глаз.
– Красиво, да? Я вот смотрю на это небо, и мне иногда бывает так одиноко, а я всего лишь несчастная девушка, брошенная всеми на произвол судьбы.
– Кто ты? – Долгожитель подошел к ней поближе.
– А разве это важно? – девушка наградила его холодным взглядом синих глаз.
– Важно, – настороженно кивнул мужчина. – Меня перенесла сюда маленькая девочка, и мне кажется, вы с ней чем-то похожи…
Незнакомка кивнула.
– Я и есть та маленькая девочка. Алина. Точнее, я ее кошмар, воплощение ее страхов и боли. Я пришла сюда не просто так, – она выставила вперед правую руку и начала любоваться ею на фоне ядовито-рыжего света, своими лучами пронизывающего ее худенькую руку, – ты излучаешь страх. Боль и отчаяние. Ты давно не хочешь жить, и я пришла, чтобы воплотить твое желание в жизнь. – Кошмар снова сцепила пальцы в замок и улыбнулась.
– Я… Я не понимаю…
– Ну смотри, ты нелюбимый в семье ребенок. – Девушка снова наградила Долгожителя холодным взглядом. – Мать ушла, исчезла, растаяла, словно призрак в ночи. Отца никогда не было, его заменил чужой человек, отчим. Он бил, изменял твоей матери, пока она не исчезла, и избивал тебя, маленького. А хочешь знать, куда делась твоя мать? Она нашла себе другого. У нее появились дети, счастливая семья, а ты стал напоминанием о негативном прошлом, о недавнем аде, который она пережила из-за твоего отца. Он ведь изнасиловал твою мать, верно?
Кошмар подняла глаза и улыбнулась, заметив слезы на лице своего бывшего мучителя.
– Меня только одно интересует, – добавила она, насытившись негативом, – ты испортил жизни тысячи людей, развалил большую страну, привнес в мир большое количество несчастий, а принесло ли тебе это удовольствие? Получил ли ты то, что очень сильно хотел?
Долгожитель в упор посмотрел на улыбающуюся девушку.
– Не знаю, – лаконично ответил он.
– Тебе это не принесло облегчения. Людей, тех, кто испортил тебе жизнь, уже давно нет в живых. Ты хотел отомстить тем, кто подарил тебе свободу, кто дал тебе второй шанс построить счастливую жизнь, но не получилось, хотя, сильно пострадали их потомки. Ты ничего не добился. Ты загубил одну маленькую жизнь ради своей прихоти. Я обязана сделать то, что на меня возложено. Прощай. – Кошмар накинулась на мужчину и начала топить его в холодной мутной воде.
Долгожитель пытался дать ей отпор, но отпустил руки и почувствовал, как вода заполняет легкие. И даже прикрыл веки, отдавая себя в объятия смерти. И каково его было удивление, когда обнаружил себя в небольшом хирургическом кабинете, пристегнутым к кушетке. Рядом стояла капельница с чем-то зеленым. Жидкость текла по тонкой трубке, медленно, маленькими каплями, но от одного только ее вида становилось дурно. Мужчина повернул голову и увидел по ту сторону комнаты девочку, забинтованную, облысевшую. Она повернулась к нему и улыбнулась.
– Дядя Долгожитель, как твои дела? Как твое здоровье? В последнее время я чувствую себя очень дурно. Ты уверен, что от этих уколов мне будет действительно лучше? А где моя новая жизнь, дядя? Ты говорил, жизнь простых людей очень скучная, ты хочешь подарить мне другую жизнь. Жизнь в реакторе, да, дядя?
– Да, Алиночка, я не хотел, чтобы у тебя была жизнь лучше моей.
– Неужели ты завидуешь маленькой девочке, дядя Долгожитель?
– Да, завидую, Алиночка, потому что твой папа знаменитый ученый.
– А твой – тунеядец и алкоголик, да, дядя Долгожитель?
– Да, Алиночка.
Она снова улыбнулась.
– Я могу исполнить любое твое желание. – На лице девочки не дрогнул ни один мускул. – У меня сегодня очень хорошее настроение. Что ты хочешь, дядя Долгожитель?
– Умереть. Устал я, Алиночка.
Девочка хмыкнула.
– Исполнено! – мужчина прикрыл веки, почувствовав холодное прикосновение. Сознание упало в темноту, а с его полуоткрытых уст сорвался последний протяжный вздох. – Завтра тебя найдут мертвым. И больше искать не будут. Прощай, дядя Долгожитель.
Глава V
– Только в город не ходи, хорошо? – матушка заботливо погладила дочь по светлым, будто бы золотистым, волосам. – Мы с тобой об этом не раз разговаривали…
– Потому что меня заберут злые милиционеры? – девочка подняла голову и посмотрела на грузную женщину в халате.
Ее мама приехала сюда спустя много лет после аварии. Личная жизнь не сложилась – мамин муж часто распускал руки, нигде не работал, а когда все-таки нашел мало-мальскую подработку, встретил другую женщину и бросил матушку. А она, пошатавшись по вахтам, приехала сюда, в Чернобыль, где влюбилась в ликвидатора последствий катастрофы. Он уже был не молод. Но, спустя какое-то время, на свет появилась девочка с карими глазами и золотистыми волосами.
– Пригнись! – шикнула на нее матушка, когда малинового цвета “Жигули” пронеслись мимо контрольно-пропускного пункта. Знакомый любовника матери, охранник в овечьем тулупе, пропустил машину без остановки, заранее зная, что в ней прячется ребенок. Три раза небольшая семья выезжала из Зоны Отчуждения – по законам Украины детей в Чернобыле быть не должно, их нахождение в радиоактивной местности строго запрещено.
Девочку, восьмилетнюю Юлию, обычно прятали в мешках картошки и провозили мимо контрольно-пропускных пунктов. Когда их будто исчезали вдалеке, малышка осторожно высовывала нос наружу и всматривалась в мелькающие мимо деревья с густой зеленой листвой. Смотрела карими глазами на поля, где не стояло ни единой избушки, на мирное течение реки… И именно на ее берег собралась Юля, когда матушка в очередной раз отпустила дочь погулять, взяв с нее обещание не высовываться.
– Дело не в милиционерах, Юлечка, – матушка присела перед ней на одно колено, – и даже не в детском доме, куда ты рискуешь попасть, если нас все же поймают, – она в упор посмотрела дочери в глаза. Девочка опустила их, пряча насмешку в густых ресницах. – В городе живет нехорошее существо…
– Бабайка? – Юля развеселилась.
Женщина усмехнулась:
– Можно сказать и так. Хотя это вполне обычная девочка…
– А, так ты знаешь про мою подружку? А почему ты называешь ее Бабайкой? Она хорошая! – упрекнула дочь собственную мать.
– Просто не общайся с ней, хорошо? – лицо матушки стало строгим.
– Ладно. – Юля тяжело вздохнула.
Девочка вышла из дома, прикрыла за собой деревянную калитку и, прихватив с забора полотенце, направилась на речку, купаться. Стояло жаркое лето. Середина июля. Юля не ходила в обычную образовательную школу, ею занимался оставшийся после аварии старый учитель, учивший девочку читать, писать и считать. Она знала все буквы алфавита и могла сосчитать до тысячи. Учитель соорудил для нее импровизированную школу, отыскав в заброшенной парту, учебники и даже небольшой колокольчик. Юлия садилась за своеобразное обучение и ждала нового лета, когда за окном бушевали ветра, дожди и снега.
Юля подбежала к реке, опустила ногу в теплую воду и, бросив полотенце на землю, принялась снимать с себя сарафан. Она развязала поясок на ярко-оранжевом платье, когда заметила на себе пристальный взгляд темноволосой незнакомки с пронзительными синими глазами. Юлия соврала, что общалась с ней, выдумав себе подружку – здесь среди тишины и пустоты маленькому ребенку было очень одиноко. Во взгляде школьницы блеснули мелкие искорки и тут же исчезли, будто наваждение, зазывая восьмилетнюю девочку идти за собой.
Юля поспешила за странной незнакомкой в школьной форме. Белая прозрачная блузка мелькала среди высокой зеленой травы, как и высокий белоснежный бант, кончики которого развивались на ветру. Девочка с длинными темными волосами несколько раз оборачивалась и награждала Юлию пронзительным взглядом синих глаз. А затем двигалась дальше, понимая, что за ней идут.
Юлия не понимала, что с ней происходит – в голове стучал спокойный и ненавязчивый девичий голосок, шепчущий, просящий, иногда умоляющий и угрожающий. Она спокойно шла за девочкой в школьной форме, что вывела ее в центр огромного опустевшего города, посреди которого стояло большое колесо обозрения. Его опоры уже были задеты ржавчиной, от легких порывов ветра оно поскрипывало, но продолжало стоять как ни в чем не бывало. Незнакомка остановилась, давая восьмилетней малышке насладиться зрелищем. Рядом обнаружился и заброшенный парк аттракционов. Юле хотелось перелезть через маленькую перегородку, но натолкнулась на осуждающий взгляд школьницы и двинулась за той следом.
Девочка в школьной форме остановилась недалеко от опустевшей школы. Трехэтажное здание успело прорасти маленькими хилыми деревцами, небольшими кустиками с красивыми красными листьями и яркими желтыми одуванчиками. Юля наградила здание непонимающим взглядом и посмотрела на незнакомку, что стояла к ней спиной, сцепив руки в замок. Школьница медленно повернулась. Ее пронзительные синие глаза стали ядовито-красными. Юля вскрикнула от неожиданности и боли, когда девчонка набросилась на нее и, сомкнув пальцы на тоненькой шее, принялась душить.
Юля беспомощно открывала и закрывала рот, пытаясь больше нахвататься воздуха. Вцепилась в мучившие ее руки девятилетней незнакомки и хотела оторвать их от своей шеи, но девчонка была в разы сильнее нее. И вокруг ни единой души! Сознание начало мерцать, покидая хрупкое тельце. Но Юлия не хотела сдаваться, хотела повидать свою маму, обнять ее и сказать, насколько же сильно она была права. И просто начала лупить кулаками негодницу по лицу, и в итоге попала ей в глаз, отчего девчонка завизжала и отпустила Юлю.
Юля забежала внутрь опустевшего здания. Едва она спряталась в первом же кабинете, открытого настежь, стремительная молния пролетела над ее плечом, едва коснувшись хрупкой детской кожи. Девочка удержалась от визгов и криков, понимая, что это привлечет внимание той, что хотела ее убить. Юлия бегала из угла в угол, а потом, почуяв неладное, спряталась под одну из парт и прижала колени к груди. И вовремя – в комнате появилась та незнакомка, что разминала пальцы и взглядом метала молнии, вглядываясь в каждое подозрительное место.
Юлия выскочила из-под парты, перевернула стол на разгневанную школьницу и метнулась к выходу. Новая молния последовала следом, попав в дверной косяк. Выход из школы оказался свободен, но девочка понимала, что малолетняя преследовательница не оставит ее в покое, а до дома идти очень далеко. Юля хотела скрыться внутри здания и подождать, пока школьница исчезнет. Она поднялась на второй этаж, пробежала по свободному коридору, обмочив ноги в сандалиях в лужах, что были по всему помещению, и, отыскав нужное место, тут же вновь спряталась, поджав ноги и собрав полы развивающегося сарафана. Юля старалась успокоиться и дышать тише, но частое дыхание само срывалось с губ, привлекая ненужное внимание.
– Аа!!
Парты поднялись высоко вверх, касаясь ножками потолка. Внезапный порыв ветра поелозил по полу и принялся дуть изо всех, вынося столы за пределы школы. Юля пыталась устоять на своих маленьких хрупких ногах, но очередной порыв вынес ее в окно, заставляя цепляться за проржавевший откос. Она на миг подняла глаза и увидела злорадствующее лицо школьницы. Девчонка полоснула рукой будто стрелой, пронзая малышку ударом обжигающей молнии. Схватила ее за горло и, пару раз стряхнув, сбросила Юлю вниз, наблюдая, как та падает без сознания на землю.
Глава VI
Мама Юлии вышла из дома с полным воды тазиком. Она выронила его из рук, увидев на протоптанной тропинке девочку с синяками под глазами и синей шеей. Юля с трудом открыла калитку, зашла внутрь двора и, не устояв на дрожащих ногах, рухнула на землю.
– Юля, Юлечка, солнышко мое!.. – матушка ахнула от испуга и, бросившись к бессознательной дочери, принялась ее потихоньку тормошить за плечо. – Юля, Юля, очнись, Юля, золотце мое, что случилось с тобой, моя хорошая, кто напал на тебя? Юля!!