Девица сильнее поджала губы, буравя священника, сжавшегося у нее в ногах. Подняла глаза, вгляделась в лица, запечатленных на золотых иконах, и, развернувшись, поспешила к выходу. На нее смотрели тысячи нарисованных глаз. Отец Димитрий выглядел жалко, но не шелохнулся, пока не хлопнули деревянные двери. С его уст слетел вздох облегчения.
Но надолго ли?..
– Нахрена ты это сделал?! Что ты вообще, блять, делаешь? – кричала словно обезумевшая Марина.
Саша виновато опустил голову.
– Ты отлично знаешь, зачем я здесь! Ты хочешь продлить мои страдания или че?! – негодовала молодая женщина.
– Я не смог удержаться! – в ответ закричал Сергей-Александр. – Она такая красивая, соблазнительная, а у меня бабы давно не было! Я живой, в конце концов! Я, как все нормальные мужики, хочу трахаться! Что в этом плохого?!
– Ничего. – Марина всплеснула руками.
– Если ты так боишься за меня, могла бы и сама дать…!
Раздалась звонкая пощечина.
– Больной извращенец! – хлопнули двери, оставляя Александра наедине с мрачными мыслями.
Он потер ушибленную щеку.
– Да, я извращенец. Ты мне уже давно нравишься.
Годом ранее
Рая уже давно не думала о своем будущем. Из зеркального отражения на нее смотрела уставшая от жизни девушка – черными тенями под веками улеглись синяки, провалились щеки, тусклый взгляд карих глаз, фигурка поблекла, висели мешками груди и ноги слегка искривились.
– А мне действительно необходимо идти на это свидание?
Марина вышла из комнаты, неся в руках воздушное платье.
– Конечно. Ты же не хочешь закончить так же, как большая часть моих знакомых. – Она подошла к Раисе и приложила к ней платье, расплавляя легкую ткань, что собиралась воланами на короткой, до голеней, юбке. – Помнишь, я рассказывала тебе историю, как один юноша, по приезду в Чернобыль, застрелился? Молодой совсем, едва восемнадцать стукнуло. Не хотел рисковать, решил все на месте.
– Неужели?..
– Угум.
Раиса пожала плечами, продолжая всматриваться в собственное отражение.
– А этот, Андрей, он хороший?
– Слушай, если бы он был бы плохой, я бы ни за что его бы не посоветовала бы!.. – воскликнула Марина, вновь убегая в спальню. Через минуту вернулась с ярко-синими сандалиями, которые бросила перед девушкой. – Все! У меня все готово! Переодевайся, приводи себя в порядок и отправляйся в летнее кафе. Я тебе адрес напишу на бумажке, чтоб потом сама нашла. Он будет ждать тебя там же. И ради бога, улыбайся! Не делай страдальческий вид. Ты молодая красивая девчонка! Не нужно ставить на себе крест. – Марина обняла Раю за плечи.
Девушка расплакалась еще сильнее, вытирая слезы маленькими кулачками, будто маленькая провинившаяся девочка.
– Не могу! Я люблю только Васеньку! Почему его нельзя вернуть? Зачем мне кто-то другой?! – говорила она сквозь слезы, всхлипывая и размазывая сопли по бледному личику. – Неужели нельзя все вернуть как раньше все было?!
– Послушай, мне тоже все это не нравится! – повысила голос Марина. – Но у нас нет другого выхода! Не мы виноваты в том, что случилось! Не мы сделали все это, за нас уже давно все решили! Просто… – она тяжело вздохнула, прикрыв веки, – просто прими это как данность, хорошо? Не губи свою жизнь и жизнь ни в чем неповинных людей. Запомни, ты не должна кормить своим отчаянием этого монстра, ни в коем случае! Иначе мы все пропадем…
– Вот это платье? – немного успокоившись, спросила Раиса.
– Да. Мне кажется, оно лучше подойдет. И не забудь про пояс!
Рая застегнула кожаный тонкий пояс и, повернувшись к зеркалу, снова всмотрелась в собственное отражение: девушка с обложки, с чуть кудрявыми волосами, мирно покоящимися на выпуклой груди, слегка блестящие кончики, белоснежный ободок, серебряные сережки, море секса и обаятельности! Платье цвета ночного моря, юбка, идущая волнами, белый передник, подпоясанный ремешком, сандалии на тонкой подошве, ко всему этому дамская сумочка, девушка-мечта.
– И улыбайся! Образ жертвы тебе не идет.
Рая тихонько вышла из квартиры. Закрыла дверь на ключ, поправила дамскую сумочку и направилась вдоль опустевшего коридора до лестничной площадки, откуда спустилась на первый этаж. Красивая девушка не осталась незамеченной: ее соседи, такие же вдовы, лишь тихонько шипели ей вслед, гневно осуждая и ругая за несправедливости этого мира.
Раиса зашла за угол, огляделась по сторонам, вытащила из сумочки пачку сигарет и, прикуривая, выпустила табачный дым в небо. Она незаметно стащила сигареты у подруги, что частенько курила на маленькой кухне, сидя у форточки. Бросила недокуренную сигарету на землю, растоптала его носком сандалия и, поправив наряд, продолжила путь.
Мужчина уже стоял возле входа в летнее кафе. Он заметно отличался от людей, что сидели на открытом воздухе, среди полупустых столиков с развевающимися от порывов ветра скатертями: деловой костюм, галстук, цветы – белые розы, свежий свежий запах лепестков, красота, да и только. Посетители переговаривались между собой, иногда бросали взгляды на странного гостя и улыбались, пряча усмешку в уголках губ.
– Это вы Раиса?
Девушка кивнула:
– Я. – И сцепила руки, неловко улыбаясь.
– Я Андрей! – мужчина принялся раскланиваться.
– Приятно познакомиться, – продолжала улыбаться Рая.
– Пройдем? – Андрей указал на столики.
Она закивала:
– Да-да!
Когда принесли бокалы с мороженым, Андрей принялся рассказывать о себе:
– Когда мне рассказали о вас, я был немного в шоке от услышанного. Вы правда ухаживали за своим мужем до последнего, пока он не умер?!
Рая позволила себе усмехнуться:
– Простите, я думала, у нас разговор будет о чем-то нейтральном, – она отложила серебряную ложечку, – но я не вижу смысла что-либо скрывать. Да, мой муж один из тех, кто тушил четвертый реактор. Он был сильно облучен и умер спустя две недели. Уже столько лет прошло… – девушка хмыкнула, – а я все пытаюсь об этом забыть. Как-то плохо выходит. – На ее лице снова заиграла усмешка. – Я так и не вышла снова замуж, у меня нет детей, и все, о чем я могу думать, так это о ребенке. Если бы был ребенок, моя жизнь обрела бы смысл. А я себе уже давно не нужна. Надеюсь, вы меня отлично понимаете.
– Нет, не понимаю, – сначала на лице Андрея отразился ужас от услышанного, но мужчина взял себя в руки и уверенно произнес: – Вы молодая цветущая женщина! Со всеми бывают трудности и невзгоды, и это не значит, что вы должны на себе ставить крест! Я знаю, что я выполняю роль донора, но… – мужчина набрал воздуха в легкие, прикрыв веки, – во-первых, давайте на “ты”. Нам предназначено провести не один день в постели, не вижу смысла “выкать”. Мы же не чужие теперь люди, верно? А во-вторых, прекрасная Раиса, помимо оплодотворения… слово-то какое скверное!… В общем, я бы хотел видеть вас… тебя… прекрасная Раиса… в качестве своей спутницы жизни.
– Об этом не может быть и речи!
– Почему? Почему?!
– Потому что мне, кроме моего мужа, больше никто не нужен!
– То есть… Как это?..
– Да, вас, Андрей, правильно проинформировали, мне нужен только ребенок.
Андрей стукнул ладонью по столу:
– Я так не могу! Я мужчина! Мне нужна женщина!
Рая позволила себе усмешку:
– Я думала, вы меня поймете…
Она попыталась встать из-за стола, но мужчина перехватил ее за руку:
– Я так просто тебя не отпущу. Я буду пытаться снова и снова, но мы с тобой будем вместе.
Рая вырвалась и зло посмотрела на Андрея.
– Прощайте. – И Раиса удалилась, покинув нелицеприятное для себя общество.
Перед схваткой с девочкой
– Марина!
Она остановилась, оценивающе взглянула на него, смерив пристальным взглядом с ног до головы, и, демонстративно сложив руки на груди, с вызовом в голосе произнесла:
– Ну?
А позади – запятнанная ржавчиной и черными потеками масштабная стена, закрывающая останки энергоблока, разбитого взрывом. Под ногами катились грязь и остатки снега. Когда Марина, в конце холодного месяца, синяя и почти почерневшая от холода – губы девушки напоминали уста покойника, – притащила не без помощи других раненого и бесчувственного спецназовца, на ней, кроме тонких джинсов и открытых летних туфелек, ничего теплее не было. Работники станции, оставшиеся в этих помещениях еще с осени восемьдесят шестого, отлично помнили гостью в качестве ликвидатора, поэтому выделили ей теплую и сменную одежду.
– Я тебя очень внимательно слушаю.
Сергей-Александр поежился и спрятал руки в карманы темных брюк.
– Я бы хотел сказать одну вещь, которая может тебе не понравится.
Марина поморщилась:
– Не тяни кота за хвост, говори прямо.
Александр заозирался по сторонам:
– Мне бы не хотелось говорить об этом на весь аул, но так как нет больше необходимости это скрывать, я скажу прямо – я хочу с тобой отношений, здесь и сейчас. Ты сама просила!.. – он развел руками, натолкнувшись на немой взгляд темно-карих глаз.
Марина усмехнулась и, бросив взгляд себе под ноги, спрятала руки в карманы джинсов.
– Что-то много желающих в последнее время! – язвительно заявила она.
– В смысле? – Саша всплеснул руками.
– Мне пока что одного хватает!
– Кого?..
– Ну, раз ты об этом заговорил, я тоже скажу напрямую – мой друг и товарищ, с которым я проработала здесь в восемьдесят шестом, тоже не против отношений. – На лице Марины просияла новая ядовитая усмешка. Она склонила голову и в упор посмотрела на Александра. – Мы с ним даже переспали. А что? Он хороший мужчина, одинокий, правда, у него имеется малолетняя дочь, да и я, знаешь ли, прохлаждаюсь в Чернобыле не просто так. И об этом говорю уже не первый раз. Да и, насколько мне не изменяет моя память, ты прекрасно проводишь время с Кошмаром, так что, я не имею никакого желания вам мешать.
– То, что я перепихнулся пару раз с той девицей, ничего не значит!..
– Алекс, мне насрать. Прости. Я помогаю тебе из-за личной выгоды, но спать с тобой не собираюсь. Адью.
Киев, тот же год
– Вы собрались меня преследовать?
Андрей протянул вперед красивый с одурманивающим запахом букет ярко-алых роз.
– Ты думала, что избавишься от меня просто так, да? И, если не быть таким настойчивым, ты ушла и даже не сказала, когда именно произойдет наше соитие. Ну, донорство, если ты так настаиваешь. Ну, я человек, привыкший к романтике, решил сделать это красиво, цивилизованно, хотя, конечно, сейчас совсем другие ценности, и все это вовсе не обязательно, но я мужчина старой закалки…
– Я не хочу делать это в своей квартире. – Раиса сложила руки на груди.
– Хорошо. А не скажешь, почему?
– Тебя это не касается!
– Из-за мужа?
Рая хмыкнула.
– Допустим.
– Ко мне или в гостиницу?
Девушка склонила голову.
– А у тебя есть деньги?
– У меня есть все, чтобы завладеть твоим сердцем!
– И не мечтай. Оно уже занято.
Раиса краем глаза заметила любопытствующие взгляды соседских женщин, наблюдающих за неловкой сценой из своих окон.
– Знаєш, доведеться перенести наше дійство в інше місце, так як сусідки про мене поганої думки. Вони заздрять мені і називають мене поганими словами, тому що журналісти наділяють мене великою увагою. А вони теж вдови. Я навіть з подругою через це посварилася. Вона не розуміє, чому у мене запитують про мого Васеньку, а про її Віктора практично нічого не говорять. Тому не хочу спати з чужим мужиком на очах у всіх71, – произнесла она, сложив руки на груди.
– Как скажешь. – Андрей пожал плечами. – Слово дамы для меня закон.
Рая спустилась со ступенек и встала рядом с мужчиной.
– Букет я не приму. Договор был о другом.
– Мы вообще ни о чем не договаривались!.. – Андрей всплеснул руками.
Подул прохладный ветер.
Раиса посильнее укуталась в свитер.
– Разве Марина ни о чем тебе не говорила?
Спустя час
Маленькая квартирка была скромно обставлена: диван у стены, мебельный гарнитур из ФРГ, журнальный столик, отодвинутый к окну, и два кресла, одно из которых было убрано в спальню, где стояли лишь кровать да двухсторчатый шифоньер. Окно занавесили большой и прозрачной тюлью, не позволяя темным вечером включить свет – все на виду у всех, как на экране большого телевизора. На кухне шкаф и стол времен революции, холодильник, только что купленный, ну и ванна с туалетом, раздельные, конечно.
– Я живу очень скромно! – Андрей развел руками.
– Ничего страшного. – Раиса улыбнулась.
На улице пошел дождь, стекая по стеклу красивыми потоками. Подул вновь ветер, склоняя деревья к мокрой земле. Полыхнула молния, затем другая, погружая квартирку в темноту – электричеством не попользуешься, все может сгореть в считанные секунды. Шум с улицы помогал отвлечься от посторонних мыслей. Рая смотрела на летний армагеддон за окном и почувствовала, как Андрей подошел сзади и обнял ее, обвивая пальцами хрупкие локти.
– Решил сделать это здесь и сейчас?
– А зачем тянуть с этим? Я настаиваю.
Мужчина поставил букет на столик. Откуда-то появилась бутылка шампанского, пара фужеров и конфеты, шоколадные, купленные в ближайшем киоске. Раиса откусила одну из них и ощутила давно забытый вкус детства. Как будто она еще там, в деревне, недалеко от строящейся Припяти, гуляет со своими подружками. Рая повернулась, заметила улыбку на лице Андрея, и тоже улыбнулась. Расслабилась.
Свитер полетел в кресло, туда же отправилось и легкое летнее платье. Худенькая девушка предстала перед мужчиной в одном нижнем белье. Андрей уже расстегнул пряжку на ремне и провел “молнией” до упора, сбрасывая брюки на пол. Он выглядел просто изумительно – красивый, накаченный торс (спортом занимался, что ли?), худой, стройный, в общем, мечта многих женщин. Рая дрожащими руками обвила его шею и прикрыла веки, позволяя дотронуться до своего лица. Его губы оказались сначала на ее щеке, а потом на устах, оставляя мокрый след.
Они переместились на заранее разложенный диван. Раиса бросила трусы и бюстгальтер на пол, стараясь не думать о морали и собственной нравственности: вот, нынешняя молодежь занимается этим безо всяких там задумок, получая удовольствие и не обещая, что это приведет к чему-то по итогу. Андрей лег на нее сверху, оставшись полностью голым, и смотрел в ее глаза, не отводя взгляда. Рая смутилась, но быстро смирилась – она делает это не просто так, не по прихоти животной, а ради дальнейшей своей жизни.
Андрей покрывал ее тело поцелуями. Гладил руки, груди, ноги слегка подрагивающими пальцами, словно боялся причинить вред. Он старался запечатлеть каждую деталь совершенного женского тела, проводя по нему пронзительным взглядом своих зеленых глаз. Он хотел ее расслабить, замечая скрюченные мышцы, будто девушка ожидала подвоха. Раиса уставилась в потолок, боясь взглянуть на своего любовника. Она старалась не думать об погибшем муже, о предательстве, которое совершается по отношению к нему. С ее уст сорвался невольный стон, когда Андрей опустился ниже, коснулся пальцами заветного бутона и поглаживал его трепещущие лепестки, вдыхая приятный аромат.
Это не казалось неприятным или больным. Это было настолько примитивно, пусть и волнующе, с толикой соблазнительности и любопытства, словно тебе восемнадцать лет, и это происходит впервые, под действием алкоголя или животного инстинкта, когда поцелуи зашли слишком далеко, и этого недостаточно, чтобы насытить бушующую страсть. Телодвижения, ощущения все те же, что тогда, в первую брачную ночь, когда молодожены скрепляют брак прикосновениями своих тел. Раиса лежала полностью раскрепощенная, во власти чужого мужчины. Андрей двигался, сначала медленно, словно нехотя, а затем все быстрее и быстрее, будто обезумевший, или за ним гнался сам дьявол.
В квартире царила гробовая тишина, нарушаемая лишь скрипами старенького дивана или стонами совсем еще молоденькой девушки, что справила тридцать три года совсем недавно, на днях. Она выглядела еще свежо, словно бутон розы среди тюльпанов. Красивая цветущая женщина, правда, очень одинокая и замкнутая. Андрей был старше нее на пару лет и тоже выглядел ничего. Иногда им хотелось включить музыку. Радиоприемник, что висел на кухне. Телевизор в зале. Но не могли оторваться друг от друга, размеренно двигаясь и наслаждаясь собственными телами в процессе.
Когда Андрей прикурил сигарету, Рая выхватила ее из его пальцев и затянулась, стоя у окна обнаженной.
– Ты куришь?
– Для расслабления нервов.
Он подошел к ней и слегка коснулся ее кожи своим дыханием.
– Продолжим? – на его устах заиграла улыбка.
Девушка потушила сигарету в пепельнице и повернулась к нему.
– Продолжим.
За час до схватки с девочкой
Первый сентябрьский день оказался на удивление теплым. Своей погодой он напоминал начало июня, слегка знойное и очень приятное, с ощущением того, что впереди долгих три месяца, которые пролетят как один день. Деревья все еще стоят в цвету, зеленые, некоторые сгибаемые под тяжестью яблок, что спадали на землю только в конце августа, а то и с приходом первых холодов.
Лена вышла из дома в открытом летнем костюме – коротких шортиках и топе, едва доходящим до пупка – и, присев на скамеечку, что стояла у забора, надела новенькие ролики, купленные тетей в городе. Отпуск в деревне, расположенной в нескольких шагах от Зоны Отчуждения, немного затянулся. Тетя не единожды напоминала об возвращении, но девушка предпочла сдавать экзамены в конце десятого класса, нежели вновь приходить и уходить с теми, кто ее не любил из-за ее прошлого. В общем, каникулы продолжились.
Лена встала на ролики и подмигнула Александру, что стоял в нескольких шагах от нее.
– Привет. – Мужчина довольно улыбнулся.
Они обнялись и поцеловались.
– Рано или поздно твоя тетя меня убьет, если узнает, что вчера между нами произошло, – произнес Саша.
– Да ладно тебе! – Лена похлопала его по предплечьям. – Ничего страшного не произошло, тем более, мы давно нравились друг другу, и, в конце концов, что в этом такого? Мы же все-таки предохранялись, верно?
– Конечно, моя госпожа. – Сергей-Александр усмехнулся.
– Ты был классный. Как-нибудь еще повторим. А пока что мне пора. Не скучай!
Лена помахала мужчине на прощание и направилась по тропинке вглубь деревни, в конце которой виднелся густой лес, стеной закрывавший Зону Отчуждения, где царили разруха и радиация. На сердце царили одновременно радость и спокойствие. Внезапно наступившая взрослая жизнь манила приключениями и испытаниями, волнующие душу и разум многих молодых девушек. Лена не любила скуку и серую обыденность, как и стабильность – становилось очень и очень уныло и грустно, когда события шли ровно, словно по накатанной, день изо дня, одно и то же, без шанса на изменения.
Поэтому она связалась с Александром, взрослым мужчиной, который оказался выше ее ожиданий. Девушка-подросток давно заметила на себе проницательные мужские взгляды – особенно на пикантную часть тела, скрываемую топом с большим количеством рюшек. Большие груди сложно было скрыть даже под прозрачной школьной блузкой, да и, в общем-то, зачем, когда можно этим умело пользоваться?
В голове всплыли вчерашние события: тетушка, уехав из дома по особо важным делам, оставила племянницу наедине с собственными мыслями. Как только иномарка отъехала далеко за пределы деревни, Лена соскочила с дивана, выбежала за забор и перехватила одиноко гуляющего Александра за локоток. Сначала они целовались, умело прячась за разросшимися кустами шиповника, а сейчас, когда помехи временно не стало, любовная парочка уединились в небольшом домике, поддавшись накопившимся за это время чувствам.
Лена потащила за собой Александра, крупного мужчину, увлекая его на старую деревенскую металлическую кровать. Саша рухнул на хрупкую девушку и принялся расстегивать маленькие пуговички на блузке, но, не сдержавшись, просто разорвал хлипкую ткань в клочья. Елена подавила довольную улыбку, позволяя потерявшему от внезапной любви голову любовнику так же порвать бюстгальтер и сжать крепкими пальцами большие бугорки. Он хотел их так же, как и саму юную соблазнительницу. В этот момент Сергей-Александр не владел собою, своим разумом, им двигали только порочные страсти. Внутри школьницы ему было хорошо и спокойно.
Елена засмеялась, вспоминая телодвижениями тридцатилетнего любовника – как по его лбу катились крупные градины пота, как глаза хищно бегали, пытаясь остановиться на юном личике и запомнить этот легкомысленный, потерянный, взгляд; стоны, срывающиеся с соблазнительных губ; и как отвердевшее мужское достоинство оказалось лучше пальчиков, которые она совала в себя после очередного просмотра порно. Она совершенно забылась и не заметила, как покинула людские места, оказавшись в черте заброшенной радиоактивной зоны, среди которой царили пустота и мертвая тишина.
Лена остановилась. Тропинка, по которой она ехала на роликах, выглядела заросшей и покинутой. Густая трава доставала не только до щиколоток, щекоча нежную кожу, но и до пояса, заставляя опасливо озираться и искать среди зеленой пелены хотя бы намек на обратную дорогу. Впереди простиралось поле, высились маки, красные бутоны которых покачивались из стороны в сторону при легком дуновении ветерка, и еще несколько незнакомых цветов, выглядевшие подозрительно – хотя это было простое ощущение опасности, подкрадывающееся, иногда отпускающееся, временами нарастающееся, как снежный ком. Хотелось броситься со всех ног и бежать, куда глаза глядят, но Лена быстро совладала со своими страхами и пошла вперед, в итоге выйдя на более-менее нормальную дорожку.
Молния ударила в землю, подняв небольшое облачко пыли. Еще одна приземлилась совсем рядышком, едва не коснувшись хрупкой и нежной кожи. Лена едва не рухнула на траву, чудом удержавшись на ногах. Небо развернулось над головой, собирая грозовые тучи в маленькую точку, из которой посыпались электрические искры. Елена, тяжело дыша, побежала по слегка заросшей тропинке, пытаясь уворачиваться от ударов грозовых молний, сыпавшихся на нее одна за другой.
Крик ужаса рвался с приоткрытых губ, но Лена продолжала бег, пытаясь глазами отыскать хотя бы одну фигуру человека, который бы мог ее защитить от внезапной напасти. Она заметила блеклую тень на земле, и краем глаза увидела летевшую над своей головой девочку с длинными и черными, как смоль, волосами.
“Это же Персик!..” – успела подумать Елена, прежде чем новая молния обрушилась совсем рядом, едва ее не коснувшись.
Бледное лицо украшали сдвинутые к переносице темные брови, открытые, плотно сжатые, зубы и губы, превратившиеся в ниточки, едва заметные на покрасневшей от ярости коже. Девочка летела по воздуху будто стрела, испуская сотни грозовых молний, поднимая пыль с дорог и тропинок – несколько дней стояла сухая погода, небо было чистым, без единого облачка. Лена старалась не останавливаться, боясь, что маленькая негодница испепелит ее на месте, не пощадит старую подругу, с которой прошла огонь и воду.
Внезапно девочка остановилась. Зависла в воздухе, словно маятник – ветер трепал подол юбки, трогал кончики длинных волос, но малышку это никак не беспокоило. В острых стилетах глаз сверкало что-то недоброе. Лена не хотела узнавать наверняка: инстинкт самосохранения работал на всю силу, и она побежала дальше, боясь оставаться в этом месте, хотя бы минуту провести наедине с дьявольским созданием, выглядящим как обычный ребенок. Откуда-то появились сильные порывы ветра, и, проелозив по земле, поднялись высоко в небо, что разверзлось над головой тысячами молний и оглушающим громом.
Схватка
Ветер дошел и до слабеньких домиков самоселов. Тронул крыши кирпичных зданий, слегка потрепал бревенчатые избушки и, задрав полы юбок молоденьких девушек, заставил тех схватиться за толстые стволы деревьев, грозя вновь унести куда-нибудь далеко, в соседние заброшенные села.
Марина выбежала из домика, услышав крики своих подруг. Прихватила Калашников, оставленный спецназовцами – так, на всякий случай, – и, перезарядив автомат, бросилась внутрь ветреного порыва, уносясь вместе с ним вдаль. Она заметила изумленные взгляды девушек и повернулась лицом к встречному ветру, что подхватил молодую женщину еще выше, направляя в сторону пустующего города Припять.
Марина была готова к подобной встрече. Она жаждала расправиться с той, что держала оставшихся в Чернобыле людей в настоящем животном страхе, возомнив себя богом. Единственное, что бередило ее душу, так это мысль о том, что это всего лишь маленький ребенок, но пролетевшая мимо нее молния заставила быстро об этом передумать. Девятилетняя чертовка быстро материализовалась рядом, низвергнув еще парочку молний. Девочка быстро накинулась на тридцатилетнюю женщину и принялась ту душить, сомкнув тоненькие пальчики на толстой шее.
Марина вывернулась и больно ударила девчонку ногой по животу. Девочка отлетела в сторону, но быстро вернула себе равновесие и вновь напала на тетку – чего уж греха таить, последняя была достаточно крупной и сильной, но девятилетняя малышка надеялась расправиться с ней силой своих молний, низвергая их одну за другой, и ни разу не попав в цель. Марина не стала дожидаться повторного нападения и, накинувшись на малолетнюю мерзавку, принялась бить ту по лицу.
Последняя молния пронзила молодую женщину насквозь. Она чудом уцелела и отлетела куда-то вдаль, но, чувствуя неимоверную боль, начала стремительно падать вниз. Из оставшихся сил Марина зацепилась за карниз одного из зданий и принялась карабкаться, стараясь не смотреть вниз. Что-то пролетело мимо и с грохотом упало на асфальт, разбивая его вдребезги. Марина с трудом залезла на крышу и, сильно хромая, отыскала выход на лестничный пролет, что был перекрыт деревянным шкафом. Она оперлась на него руками и начала отодвигать, пока тот, не слетев по лестнице, не разбился в щепки.
Спецназовцы с криками, выставив вперед оружие, направились к центру города. Они отсиживались в укрытиях, наблюдая за схваткой и никоим образом в нее не вступая.
Девочка распахнула веки. Она лежала на городской площади – между Домом Культуры “Энергетиком” и отелем “Полесье”, – плотно вписавшись в асфальт, оставляя вокруг себя мелкие и широкие трещины. Ей хотелось пошевелить кончиками пальцев, призвать своих способности на помощь, но из руки посыпались лишь маленькие искорки, которые тут же потухли. Из груди вырвался вздох облегчения, когда малышка почувствовала холодное прикосновение смерти. И она потеряла сознание.
Спустя год после описанных в Чернобыле событий
– Марина?..
Она приветливо улыбнулась.
Раиса, не выдержав, обняла подругу за шею, примкнув к той всем телом.
– Ты не представляешь, Мариша, я так счастлива!
Марина даже растерялась:
– С чего это вдруг?
– С того это! – Рая даже подпрыгнула на месте. – Я беременна! У меня теперь появился смысл жизни!
– Поздравляю, – с легким удивлением в голосе ответила Марина.
– Только вот единственное… – девушка стушевалась и отошла.
– Да?..
– Андрей! Он не дает мне покоя! Как мне с ним быть, а? Может, ты знаешь?
Пару месяцами ранее
Раиса держала справку от гинеколога и не могла поверить своим глазам.
Беременность. Второй месяц.
– Ты что, с ума сошла?! – матушка была в шоке, когда дочь показала ей справку.
– Мам… – Рая тяжело вздохнула.
– Что – мам?! – женщина в негодовании уперла руки в бока.
– Мам, я хотела этого ребенка! – Раиса тоже повысила голос. – Мне надоело жить одной, мне нужен хотя бы кто-то, кто бы подарил мне смысл для подобной жизни! У меня никого нет, ни ребенка, ни котенка! После смерти Васеньки прошло много лет, как и после той аварии, неужели я буду ставить на себе крест?!
– Послушай, Раечка, – матушка обняла дочь за плечи, – не губи ты ни в чем не повинную детскую жизнь. Вспомни, что случилось с Наташей…
– Ее сгубила радиация! Сейчас ее нет в нашей жизни! Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива?
Матушка закивала головой, принимая слова дочери к сведенью.
– А тот мужчина? У тебя с ним что?
– Ничего, мамуля. Мы с ним встречались только ради беременности.
Женщина выпучила глаза:
– Ты использовала мужика в качестве донора?!
– Ну да! – Рая рассмеялась, всплеснув руками.
– Ужас! Раечка, это просто ужас! Надеюсь, он об этом не знает?
– Он прекрасно об этом знает.
– Дочь… Ты действительно сошла с ума…
Раиса вышла из гинекологии, поправив съехавшую с плеча дамскую сумочку.
– Рая!
Девушка вздрогнула и остановилась.
– Андрей?..
Мужчина подбежал к ней, одарив ароматом мужского парфюма.
– Раечка, ну что же ты так? Ты меня уже который день игнорируешь. А я ведь… ведь… – он отдышался, – а я ведь люблю тебя. – Андрей взял ее за руку, нежно касаясь ее тонких пальчиков.
Рая опустила глаза, уставившись пустым взглядом в пол.
– Я же изначально говорила тебе, что люблю только своего мужа…
– Раечка, любимая! Я хочу начать новую жизнь с тобой! Понимаешь? И твоему ребенку нужен будет отец!
– У него будет отец. Мой погибший муж.
Андрей прищурился:
– И как ты ему объяснишь, что он родился спустя много лет после смерти своего отца?
– Я не хотела, чтобы ты вот так бегал за мной и надеялся на что-либо! Я просто хотела ребенка! – Раиса помотала головой, словно происходящее было дурным сном.
– Я все понимаю, но ты мне очень сильно понравилась, и я хочу быть с тобой!
– Это невозможно.
– Из-за твоего мужа?
– Я до сих пор его люблю. Ты этого не поймешь.
– Я все равно тебя добьюсь! – Андрей стукнул ногой. – И добьюсь встречи со своим ребенком! Это не конец, я уверяю тебя!
Закрытие Чернобыльской АЭС
Несколько людей в белых одеждах выстроились в ряд у приборной панели. Над их головами светились яркие лампочки. Электричество освещало длинный, покрытый золотом, коридор. Установилась гробовая тишина.
На небольшом экранчике маленького телевизора, что стоял недалеко от панели, показалось лицо коренастого мужчины в деловом костюме. Помимо работников станции присутствовало еще несколько людей – журналисты, фотографы, физики-ядерщики, одним из которых был и Александр Боровой, оставшийся в Чернобыле дорабатывать план по укреплению объекта “Укрытие”. Разрушенный взрывом энергоблок прикрыли массивным сооружением, но ученый раз за разом обходил его с разных сторон, почесывал голову и принимался что-то чертить на бумаге ручками и простыми карандашами.
– Еще в восемьдесят девятом я делегировал в Европу с важным поручением, – рассказывал Александр Игорю, что тоже в то время оставался на станции. – Мы тут с институтскими ребятами посовещались и пришли к выводу, что “Саркофаг”, оно же “Укрытие” хватит ненадолго. Ты видел, какими ржавыми пятнами наш объект покрылся спустя всего несколько лет? – Костин с важным видом кивнул. – Если дождь сделает свое дело, защита рухнет, и радиация снова окажется на свободе. Новой катастрофы будет не избежать…
– И чего вы в Европе добились?
– Мы уговорили их вложиться в создание нового “Укрытия”. Если это рухнет, – Александр постучал пальцем по снимкам, на которых был изображен укрытый разрушенный четвертый энергоблок, – вся радиация снова придет в их страны, и тогда их беды будут намного больше, чем тогда, в восемьдесят шестом. Они обещали нам помочь. По нашим с ними расчетам строительство нового “Укрытия” должно начаться в две тысячи девятом. Посмотрим, как эти ребята сдержат свое слово.