Следующим утром Вася распрощался со Стёпой и продолжил свое путешествие. Прощаться было даже как-то грустно, эти два дня растянулись, словно превратившись в вечность, будто целую жизнь он прожил от того момента, как подобрал странного автостопера, и до того, как покинул дом нового друга.

Вася, наконец, приближался к трассе. Дорогу хоть и восстановили, но это восстановление больше походило на формальность. Будто бы Вовка из сказки про Тридевятое царство прошелся здесь и, махнув на все рукой, сказал свою любимую фразу – «и так сойдет». И будто бы эти «вовки» все идут по стране от края до края и машут на все рукой.

Радио, как назло, не транслировало ничего интересного. Вася пощелкал переключателем и в итоге решил его выключить. Он закатал рукава нового свитера, любезно подаренного на прощанье Стёпой, и запустил руку в сумку на соседнем сидении. Он нащупал свертки с едой, термос, еще что-то из одежды. На душе стало тепло от мысли, что на земле есть еще добрые люди. Потом под руку попалось что-то странное – какой-то конверт. Вася вытащил его, раскрыл одной рукой и заглянул туда. Там оказались деньги! Очень сильно удивившись, он попытался подсчитать и рассмотреть текст записки, но на ходу у него это получалось плохо. Да и приближался выезд на трассу, Вася поднял взгляд на дорогу и резко нажал на тормоз. Раздался глухой стук, на капот налетел старый бомж и, грузно завалившись, исчез из видимости.

Вася, сам того не ожидая, вскрикнул, отбросил конверт и задергал ручкой двери, пытаясь выбраться из машины. Ручка не поддавалась, паника нарастала, что делать – было непонятно. Наконец, после, как ему показалось, бесконечных попыток открыть дверь та сдалась, и Вася вывалился наружу. Он подбежал к старику.

– Вы… вы… вы… как? – не находил он слов, пытаясь подступиться к бородатому старику в черной одежде. Чуть поодаль от старика лежало что-то завернутое в плотную темную ткань.

Старик, кряхтя и охая, поднялся на ноги и повернулся к Васе своим чумазым лицом со шрамом на щеке. Волосы его были спутанными, одежда с дырками и в пятнах. Вася отшатнулся, пытаясь не выдать страха. Мужчина же, не обращая внимания на Васю, сгреб руками в перчатках без пальцев сверток и выпрямился.

– Да что со мной станет-то?.. – наконец ответил бомж.

– А что это у вас? – кивнул Вася на сверток, из которого вывалился собачий хвост.

– Мой друг. Пал в бою, – хмуро ответил бомж.

– С кем?

– С жизнью, с кем же еще?

– А куда вы его?

Бомж прищурил глаз, раздумывая, что ответить.

– На кладбище, вестимо, – как будто с некоторой опаской ответил он.

– Вас подвезти?

И после этой фразы Вася пришел в ужас – он точно не собирался подвозить какого-то там бомжа с мертвой собакой, и уж точно не собирался этого предлагать – а вдруг согласится? И что тогда делать? Слово не воробей… И как это он так оплошал? Всего-то и нужно было проверить, жив ли он, и отправиться дальше. Но нет. Что дернуло его сунуть нос не в свои дела?!

– Уваж старика, подвези, будь добр, отблагодарю, – улыбнулся в ответ бомж.

Вася поджал губы – пути назад не было. Он представил, как бы глупо он выглядел, предложив помощь, а потом ни с того, ни с сего резко бы запрыгнул в авто и умчался по трассе. А вдруг этот мужик убьет его? Ограбит? И закопает где-нибудь вместе со своей собакой? Как псину. Под каким-нибудь забором, вдали от дороги, да и вообще каких-либо путей. И никто не узнает, что там лежит человек. И никто, наверное, не вспомнит, что был такой Вася, что ехал он спасать мир, а сбил его с пути всего лишь какой-то злой бомж. И бомжу тому ничего за убийство не будет. Вдруг он и собаку свою сам убил? И ни в каком жизненном бою она не бывала…

Вася кивнул старику в сторону багажника. Они положили пса, бомж любовно поправил ткань, тяжело вздохнул. Вася захлопнул багажник.

Вот, еще не поздно, еще есть шанс, – трепетало у Васи внутри, – можно быстро побежать, сесть за руль, заблокировать все двери и смыться от этого странного деда. А пса потом самому закопать где-нибудь в лесу…

Вася сел за руль, бомж – на соседнее пассажирское сидение и сразу же пристегнул ремень безопасности, они выехали на трассу. Салон мгновенно наполнился тошнотворной вонью немытого тела. Неприятные ощущения стали подниматься из недр желудка, оповещая, что вот-вот наружу покажется плотный завтрак. Вася открыл окна, ворвался свежий весенний ветерок, приступ тошноты отступил. И бомж вдруг заплакал.

– Простите, я ничего не… ничего плохого, если хотите… хотите, я закрою, – засуетился Вася, пытаясь одновременно нажать на кнопку, закрывающую окна, утешить попутчика и найти для него в бардачке салфетки. Но мужик был неутешен. Он вытирал грязным рукавом лицо и причитал:

– Это был мой самый лучший друг, мой пес, всегда со мной. Был. Анубисом звал.

Вася, наконец, нашел салфетки и подал их старику. Он не знал, что ответить и неловко что-то мычал в ответ.

– Ну-ну… – приговаривал Вася, передавая старику термос с напитком.

Тот взял и салфетки, и термос.

– Кстати, меня зовут Аристарх, – успокоившись, с некоторой гордостью сказал старик, – Это имя я сам себе взял. Так иногда называли Зевса, я подумал, что это вполне подходящее для меня имя.

– А я Вася, но иногда мне тоже хочется взять самому себе какое-нибудь другое имя.

Бомж усмехнулся, повеселел, о том, что он плакал минуту назад, свидетельствовал только красно-сизый распухший нос. Хотя Вася не был уверен, что Аристарх не приобрел такой нос в результате алкоголизма и уже с таким носом не садился в машину.

– А что мешает-то? – спросил бомж.

– Да… – замялся Вася. – Какое имя дали, с таким и живу. Как-то привык уже…

– Во дела, – удивился Аристарх. – Так, а разве не мы сами создаем свою жизнь? Я вот сегодня Аристарх, а завтра, может, вообще какой-нибудь Геродот.

– Это вы можете так, а в городе так не принято… – пытался оправдаться Вася.

– Во дела… – еще раз хмыкнул Аристарх, покачав головой.

– Так, а где кладбище находится? Куда ехать-то? – поспешно спросил Вася, чтобы переключиться на другую тему.

– Да там скоро будет съезд, потом прямо километров пять. Там уже ждут, не пропустим… – махнул куда-то в сторону Аристарх.

И они быстрее помчались по трассе, лес сменился бескрайними полями, и через десяток километров Аристарх попросил свернуть направо. Они покатились по проселочной дороге, вдалеке уже виднелись мужские фигуры в черном.

– Послушай, есть к тебе у меня еще одна просьба. Поможешь? – спросил Аристарх.

Вася напрягся, это приключение становилось слишком опасным. Этот человек ведет его неизвестно куда, там стоят какие-то мужики, сто процентов бандиты, наверняка они действуют вместе. Все это бандитская группировка, так они ловят случайных проезжих, втираются в доверие, заманивают на пустырь и…

– Да без проблем, – ответил Вася, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

Аристарх откашлялся и начал робко:

– Да я своим… обещал, что проведем настоящую церемонию погребения…

Вася покосился на попутчика. Тот как-то неловко теребил рукав, бегал глазами по салону.

«Точно, сейчас будет просить денег», – пронеслось у Васи в голове.

– …Со священником. Я обещал им… А где ж я священника найду? Да еще для пса? Кто пса-то со всеми почестями хоронит?..

Вася выдохнул – не деньги. Он промычал что-то нечленораздельное в ответ, стараясь сделать вид, что разделяет мнение Аристарха о том, что его пес заслуживает погребения со всеми почестями.

– Угу… угу, непростое дело найти священника, а нужен ли он псу? – возразил Вася.

– В последний путь беднягу спровадить, надо, чтоб ему все понравилось… чтоб его там приняли, – вдруг Аристарх замолчал, несколько секунд они ехали в полной тишине, мужики вдали приближались, – Будь другом, скажи как священник последнее слово?

А вот такого Вася точно не ожидал, он дернул рулем, машина проехалась по липкой кромке земли, слегка пробуксовав.

– Да ты что… какой священник? Какой из меня… Псам не нужны священники! – запротестовал Вася.

– Войди в положение, – жалостливо протянул Аристарх, начиная хлюпать носом. – Мой лучший друг, собрались все, кто его знал… я обещал, что все будет как надо, как полагается, бедный пёсик, кто б знал, что он так закончит, без уважения, без последнего слова, что даже священник не придет проводить его в последний путь…

– Ну-ну… Аристарх, – Вася снова протянул ему пачку салфеток. – Да какой из меня священник? Это ж не по-настоящему выйдет…

Бомж вытер глаза и повернулся к Васе.

– Да по-настоящему, не переживай. Вон, ты весь в черном, да и лицо у тебя такое… блаженное, как и у священника, ты будто судьбой послан нам с Ануби. Я у боженьки попросил помощи, вот он тебя и послал мне на помощь. К тому ж ты уже пообещал…

– Это просто совпадение, я ехал своей дорогой…

– А вот тут ты совершенно не прав, – уже чуть ли не радостно ответил Аристарх.

В это время к машине подошли его друзья, Аристарх приветственно помахал им, высунулся из открытого окна и закричал им, подзывая подойти ближе. Пятеро мужиков обступили машину, все были грустные, слегка озабоченные. Аристарх с небольшим трудом вылез к ним из салона.

– А, молодец, Аристарх, нашел-таки священника, – кивнул один из мужиков на Васю.

Вася накинул куртку, засунул в карман шапку и следом выскочил из машины. Он хотел было сказать всем, что никакой он не священник, но кто-то сзади положил ему на плечо тяжелую руку и низким голосом произнес:

– Анубис заслужил! Хороший был, умный…

Вася глянул на Аристарха, бомж в ответ улыбнулся уголком губ и кивнул, показывая, что все в порядке.

– Арчи, не пугай священника, – твердо сказал Аристарх мужику, который незаметно подкрался сзади к Васе. – Ведите, где будем хоронить.

Все отправились дальше по полю, Вася поплелся следом. Они приближались к старому, огороженному ветхим забором, кладбищу. Чуть в стороне от забора на фоне зеленой травы виднелась черная пасть ямы, рядом лежал саморучно сколоченный крест, там же – лопаты, какие-то тряпки. Яма оказалась совсем неглубокой, может, по колено. Бомжи аккуратно положили пса в яму и повернулись к Васе. Аристарх расторопно подскочил к нему, дернул за рукав, подвел к краю могилы и шепнул:

– Ну, теперь тебе слово – уваж старика Анубиса.

Бомжи выстроились вдоль могилы с двух сторон, опустив головы и о чем-то крепко задумавшись. Вероятно, мысленно провожали Анубиса в загробное путешествие. Вася тянул. И бомжи, один за одним, стали нетерпеливо коситься на него.

– …Под маской ты можешь быть кем угодно, хоть Наполеоном, хоть да Винчи, хоть пришельцем. Думаешь, ты один такой?.. – очень явно прозвучал голос Стёпы в голове. Если бы Вася не знал, что сейчас находится в открытом поле вдалеке от города, то подумал бы, что это снова проделки Стёпы и его импровизированного театра.

Пути назад уже не было, и потому Вася закрыл глаза и зашептал себе под нос, настраиваясь:

– Так, на мне та самая маска, я могу быть кем угодно… кем угодно…

– Что он там делает? Что бормочет? – толкнул локтем один бомж другого.

Тот шикнул:

– Не видишь? Молится. Тише, так надо… не нарушай ритуал, – и натянул на лицо маску благочестия и смирения. Спрашивающий неопределенно покачал головой и сделал то же самое.

Вася глубоко вдохнул, собрался с духом и тихо начал:

– Мы все здесь собрались… чтобы проводить в последний путь… лучшего и вернейшего друга – Анубиса. Я знаю, что он верой и правдой служил своему другу и хозяину… Той верой, на которую только способна собачья душа. Ему приготовлено место на небесах, он заслужил покой… славный Анубис, покойся с миром.

Бомжи закивали, зашумели, соглашаясь с Васей.

– Передаю слово собравшимся здесь, почтите память вашего друга, – Вася обвел взглядом бомжей, те, опустили глаза – не решались.

– Я скажу, – прохрипел Аристарх. – Спасибо тебе за всё. За то, что воровал для нас еду и спасал от голода. За то, что грел нас в холод, за то, что отгонял бандитов. За то, что был моим лучшим другом, и всегда верил мне, даже когда я был неправ. Спасибо и прости, если что не так… – Аристарх всхлипнул и спрятал глаза в широком рукаве куртки.

Остальные тоже зашморгали носами, стали неловко переступать с ноги на ногу, незаметно прочищать горло.

– Прощай, Ануби, славный пёс, ты – хороший мальчик, – сказал рядом стоящий с Аристархом бомж.

– Покойся с миром, – сказал второй.

– Будь здоров, – тихо и слегка угрюмо произнес третий.

– Отжил здесь хорошо, поживи там лучше, – напутствовал четвертый.

– Не поняв смерть – не поймешь и жизнь, – философски подытожил пятый.

Компания еще несколько минут постояла молча, а потом, словно по какой-то внутренней договоренности, пятерка взялась за лопаты и стала закапывать яму. И в конце, словно подведя итог, в изголовье водрузили крест, на котором было написано имя пса и год смерти.

– А дата рождения? – спросил Вася.

– А кто его знает… – махнул рукой Аристарх, – он ко мне уже большим прибился. Есть просил, худющий… на него страшно было смотреть. Откармливали его все вместе.

Копальщики справились с работой и подошли к Аристарху с Васей, вытирая пот рукавами и втыкая лопаты рядом в землю.

– Ну, что? – спросил Арчи, высокий, худой мужик в кепке с козырьком и потертой куртке, тот самый, который напугал Васю. – Надо помянуть теперь? – после этой фразы нос Арчи дернулся, по губам пробежала непонятная волна то ли улыбки, то ли брезгливости, он наклонил на глаза кепку и почесал затылок.

Все вроде как одобрительно замычали, косясь на Аристарха. Как понял Вася, Аристарх был авторитетом среди них, его все уважали, слушались и, возможно, даже побаивались.

Аристарх кивнул, и все его друзья выдохнули с облегчением и заметно расслабились.

– Отличная речь была, – хлопнул Аристарх Васю по плечу, – пойдем, теперь действительно нужно помянуть, а то как-то не по-божески получается. Тут недалеко есть заброшенная сторожка.

– Я за рулем, – выпалил Вася.

Лицо Аристарха чуть нахмурилось, но уже через мгновение просветлело, заулыбалось, залучилось, и он заговорил мягким голосом:

– Да мы ж по чу-чуть… по чу-чуть, давай-давай, это ж мой лучший друг был… ничего не станет… по капельке, – заговорщицки шептал Аристарх и вел Васю к сторожке, поддерживая его за плечо.

Вася уже просто физически не мог сопротивляться. И, кажется, с Аристархом это было абсолютно бесполезно…

– Тю, не стесняйся, заходи в наш живой уголок, – пригласил Васю один из бомжей, первым зайдя в сторожку.

Все загыгыкали, кроме Васи и Аристарха. Вася осторожно перешагнул порог и оказался в маленьком помещении, где они всемером помещались плечо к плечу. В центре стоял небольшой стол, на газетках была разложена закуска. Миниатюрное окошко пропускало слишком мало света, и кто-то для этих целей, а также для свежего воздуха оставил открытой дверь.

– Давай представлю всех, раз уж ты остаешься с нами, – Аристарх обвел рукой своих друзей: – это вот, – он кивнул на невысокого мужичка, который первым вошел в сторожку, – Беня. Арчи ты уже знаешь. Гена, – он указал на мужичка, проворно достающего из-под стола бутылку водки, тот, услышав свое имя, обернулся и хитро подмигнул. Аристарх продолжил: – Боря и Кеша – братья, – те уже уселись за стол и ждали начала поминок.

Гена уже разливал водку по стаканам. Сторожка была настолько маленькой, что даже сидя, Вася оказался зажатым между правым плечом Аристарха и левым плечом Бени.

– Хва… хватит, я не бу… – Вася протянул руку, пытаясь остановить поток водки, льющийся в его стакан. Гена округлил глаза, глянул на Васю, потом перевел взгляд на Аристарха, словно спрашивая у того разрешения.

– Да не беспокойся ты так – водка не паленая, качественная! – сказал Аристарх.

– Подтверждаю! – поддакнул Гена. – Хоть руку на отсечение!

– Мы-то хоть и бомжи, но не бездельники! – продолжил Аристарх. – На водку всегда заработаем. Жизнь слишком коротка, чтобы пить некачественное пойло.

– Себя нужно уважать и любить, – словно пропел Боря, сначала погладив себя по голове, а после попытался погладить по голове своего брата Кешу. Но Кеша не оценил заботы о себе, грубо отмахнулся и пригрозил братцу.

– Ладно уж вам, не гундите, давайте помянем! Не чокаясь, – предложил Аристарх, поднял свой стакан и выпил залпом. Его примеру последовали остальные.

Вася отпил совсем немного, поморщился и отставил стакан позже всех. Бомжи наперебой стали хватать руками закуску, кто сначала занюхивал, кто сразу клал еду в рот и жевал, причмокивая.

– Закусывай-закусывай, Вася, не стесняйся, – сказал Аристарх, подкладывая к Васе ближе порезанное большими неровными кусками сало и зелень. – Чем богаты. Зато все натуральное.

На столе также была разложена разнообразная рыба – сушеная и соленая, целые маринованные огурцы и свежие помидоры, чеснок, перья лука, веточки укропа, много хлеба…

– Хороший стол у вас… – проговорил Вася, пережевывая сало.

– Для бомжей-то, ты хотел сказать? – хмыкнул Аристарх.

– На водку заработали и на еду заработаем! – усмехнулся уже расслабившийся Арчи.

– Мы, в отличие от вас, – Аристарх ткнул пальцев в Васю, – можем себе позволить жить каждый день как последний. У нас каждая минута может оказаться последней. Так что здесь что ни событие, то праздник. Если мы знаем, что обречены на смерть, почему же нам сейчас не пожить в свое удовольствие?

Гена снова разлил водку и поднял свой стакан:

– Ну, за здоровье. И за жизнь, – произнес он и залпом осушил налитое.

Остальные с задором повторили за ним, Вася опять чуть пригубил.

– Вот, Вася, говоришь, не веришь ты в судьбу, а зря… – завел старую тему Аристарх.

– Ой, зря, зря… – поддержали его остальные бомжи.

Аристарх передал Васе огурец.

– Ты закусывай-закусывай. А вот скажи, если б не судьба, оказался б ты здесь?

– Да это же божье провидение, как-никак! – поднял Арчи палец вверх, – а не зря священником заделался.

– Спасибо тебе, Василий, что помог бедному старику, оказал нам честь, почтил своим присутствием. Вот за это и выпьем, – Аристарх поднял стакан и быстро осушил его.

Все выпили, и пока Вася пытался сделать небольшой глоток уже опротивевшей водки, Аристарх подтолкнул его стакан так, что Васе пришлось выпить все до дна.

– Третью всегда пьют до дна – закон такой. Чему вас только в ваших семинариях учат! – в шутку усмехнулся Аристарх.

Остальные бомжи переглянулись между собой, усмехнулись, продолжая с нескрываемым любопытством пялиться на Васю.

– А часто вы здесь бываете? – уже заплетающимся языком спросил Вася.

– Да, частенько, мы тут иногда могилы копаем. Иногда на соседних кладбищах. Поправляем мертвецов, следим, чтоб в гробы помещались… – ответил Гена.

Вася слегка поежился, и это не укрылось от взгляда Бени.

– Тю, священник, а мертвецов боится, надо же, – усмехнулся тот.

Вот эта затянувшаяся игра в священника Васе уже порядком надоела, он почувствовал, как его уже тошнит от всех непередаваемых запахов, сгустившихся в малюсенькой сторожке. Здесь от зловония не спасала ни открытая дверь, ни чеснок.

– Спасибо вам за угощения, – пролепетал Вася Аристарху, стараясь выглядеть уверенно, – но мне уже нужно ехать.

– Эй, да куда ты поедешь-то? Ты ж уже столько выпил, – спохватился Беня, удерживая за плечо Васю, попытавшегося встать из-за стола, – К тому ж ты священник, пьяным за руль – это ж богохульство выходит.

Остальные бомжи закивали головами, соглашаясь с Беней.

– Да я вовсе и не… – набрался уже храбрости Вася, чтобы сказать, что он не священник, как встретился с тяжелым, суровым взглядом Аристарха. Все бомжи стихли, прислушались, что же Вася вовсе не, и Вася ответил: – собирался пить.

Аристарх тут же повеселел, улыбнулся, похлопал Васю по плечу:

– А оставайся здесь, переночуй, они правы, куда ты поедешь на ночь глядя…

– Но мне очень нужно. Вопрос жизни и смерти.

– Кому суждено умереть – тот умрет. Кто должен жить – тот будет жить, – философски ответил Аристарх.

Но на этот раз Вася был непреклонен, он точно знал, что должен противостоять силе Аристарха, он сделал недовольное лицо и резко встал. И вдруг его повело в сторону, в глазах помутилось, и последнее, что он почувствовал, это как его потянуло в горизонтальное положение. Уже сквозь пелену, как в тумане, он слышал голоса:

– Тю, семинарист…

– Говорил же – закусывай…

– Лож его на диван.

– Пусть проспится малец.

– Устал бедняга, худой совсем, пост у них, наверное…

– Поспи-поспи, утро вечера мудренее…

***

Вася проснулся от настырного щебета птиц. За окном занималась заря, лучи проникали в сторожку, придавая ее скудному убранству таинственный вид.

Вася приподнялся на локтях, скинув с себя драное одеяло, которым был заботливо укрыт, и почесал затылок. Голова вроде бы не гудела, и состояние, в общем, было не плохое… Он повертел головой – вокруг все выглядело так, будто никакой пьянки не было и в помине. На придвинутом к окну столе лишь остались кусок сала и хлеб. «На завтра», – мелькнуло у Васи в голове, и он старательно потер слипшиеся глаза. И вдруг он ошалело стал лазить по карманам. И вдруг так же резко остановился и вздохнул с облегчением – документы, ключи, деньги – все было на месте. Он поднялся с дивана и подошел к окну. Там, чуть поодаль, за кладбищем, виднелась его машина. Рука как-то автоматически потянулась к куску хлеба и положила его в рот, Вася монотонно жевал, пытаясь понять, что же ему делать дальше. Солнце поднималось все выше. Сегодня – последний день, когда что-то можно изменить. Осталось совсем немного…

Он снова почесал в затылке и, что-то вспомнив, резко оглянулся и окинул взглядом сторожку, пошарил по карманам – он точно помнил, что брал с собой из машины шапку…

Лучи солнца подбирались к кладбищенским покосившимся надгробиям.

Из радио доносились энергичные, воодушевляющие, ободряющие и пробуждающие желание жить мелодии. Вася нашел в сумке, которую ему вчера собрал Стёпа, бутерброд и стал с аппетитом его уплетать. Кажется, он нормально не ел со вчерашнего утра, и этот теплый, со слегка подтаявшим сыром бутерброд казался самой вкусной едой на свете.

Навигатор периодически оповещал, что до пункта назначения оставалось все меньше и меньше. По радио начались новости:

– …Ученые безуспешно пытаются найти причины катаклизмов. По их словам, сейчас самое время обратиться к опыту прошлого столетия, найти тот переходный момент, когда начались массовые катастрофы, – спокойно говорила диктор. – А сегодня у нас в эфире доктор философских и психологических наук, и мы постараемся у него узнать, как справляться обычному человеку со всеми навалившимися проблемами этого тысячелетия…