Но что я не пробовал – это истинных чувств. Секс под затуманенным ореолом любви приятнее наверняка в сотни раз. Ты вбиваешь себе в голову, что ты любишь этого человека, что он лучшая твоя награда.

Сегодня я вспомнил о враче, потому что впервые за последние два года мне позвонила мама просто с просьбой сходить к врачу. И потом она призналась, что позвонила, чтобы узнать, здоров ли я вообще.

Мне казалось, что я не болен, но смертельно закован в чем-то. В голубой, да, черт возьми, в дымке волос Пеппер.

Я кладу телефон на кресло и начинаю собираться, попутно ища в интернете тот оздоровительный центр, где когда-то мне поставили диагноз.

– Малый центр помощи больным в северной части города? – Пеппер смотрит в экран ноутбука и потом сразу переводит взгляд на меня.

– Надо кое-что узнать. Я скоро буду.

Я выхожу на улицу и вызываю такси. Оно везет меня прямо к этому центру.

Я открываю дверь и иду к стойке регистрации. Там девушка миловидной внешности плавно поправляет выбившуюся прядь из хвоста и набирает имя моего доктора по листу, который я ей дал.

– Да, он сегодня принимает. Вам даже повезло, примет вас через полчаса. Ричардсон, верно?

– Да, Роджер Ричардсон.

Смотря на своего лечащего врача, я вспоминаю свой первый секс втроем. Странная ассоциация, думаете? Мне тоже так казалось, пока я не увидел женщину, сидящую за столом. Ей было сорок с небольшим, тонкие плечи были закрыты в шелковой блузке кремового цвета, глаза обрамляли очки в тонкой оправе. Она была очень похожа на женщину, с которой я встречался некоторое время назад. Она не была какой-то статной или властной, как этот врач или Эрика с работы, она была самой простой женщиной тридцати лет, у которой была небольшая изюминка: любила молодых. Таких красивых и молодых, худощавых, каким и был я. Я е спорю, что сейчас я все так же дрыщеват для нормального общества, но тогда мое тело было слишком молодым, будто незрелый мальчик умудрился соблазнить взрослую даму, хоть и разница в нашем с ней возрасте не составляла и десяти лет.

Тогда на пьяный ум она начала перечислять всех своих любовников и поняла, что у нее ни разу не было девушки. Женщина, скажем, «Д» озадачилась и несколько раз подряд перечисляла все свои сексуальные успехи, иногда записывая на оборванной салфетке, чтобы ничего не забыть. И тут ее будто заклинило. Она боялась, что без этого опыта она не видела жизни, что именно он изменит ее представление о сексе. И я предложил ей то, что предлагал Пеппер: секс втроем. В тот раз у меня стоял колом, когда меня ласкали две девушки.

Одно пылающее от молодости и любви к сексу тело, а второе богатое своей историей и шрамами, но все еще красивое. Я наслаждался ими обеими. «Д» садилась на меня сверху, и я ублажал ее ртом, пока маленькая «А» ласкала меня рукой. Мы несколько раз менялись, но, впоследствии, «Д» запомнилось одно: какой куни ей делала «А». Вряд ли девушки плохи в этом, мне кажется. Они знают, как именно нужно ласкать друг друга. Тоже и с мужчинами. Только мужчины делают лучший минет. И, самое забавное, что она потом ушла от меня. К этой самой девушке.

Врач. Она была чуть худее этой самой девушки и выглядела намного строже, чем та. Я присаживаюсь перед ней на стул.

– Роджер Ричардсон, так? – она копается в папках на столе и еле-еле находит нужную. – Вы давно у нас не были, не так ли?

– Честно сказать, я бы к вам и сейчас не пришел, если бы не обстоятельства, заставившие меня это сделать.

– У вас ухудшилось здоровье в последнее время?

– Не особо, но.. Моя болезнь как-то связана с потерей памяти?

– Да, но она является кратковременной и довольно скоро воспоминания должны приходить, – доктор улыбается и смотрит на меня, отчего ее улыбка сразу же пропадает. Видимо мое выражение лица было очень серьезным. – У вас не так?

– Я.. Я не могу вспомнить некоторые фрагменты своей жизни, а не прошлое. Да, они являются прошедшим этапом, но что было до них, к примеру, я помню. И меня это пугает, если честно, – я мог быть откровенен лишь с незнакомым человеком, никак ни с тем, кого я мог трахать или даже просто близко общаться.

– Это приближенно к нормальному вашему состоянию. Вы потом вспоминаете это?

– Лишь по рассказам, – после моих слов врач начинает пристально смотреть на меня. – Моя, – я одергиваю себя на этом слове. – Мой сожитель рассказывает о том, что я забыл. И тогда я немного вспоминаю.

– Вам нужно сделать томограмму мозга. Я попрошу помощника вас отвести, у нас такие коридоры, что я сама иногда путаюсь, – она усмехается, – старшую сестру Форд можете ко мне в кабинет позвать? – она звонит по какому-то стационарному телефону, на вид он был находкой из прошлого века.

В кабинет входит девушка в светло-голубом халате и закрытыми волосами. Я смотрю искоса на нее и понимаю, что это не первая наша встреча. Ее взгляд тяжелый и глубокий, она присматривается ко мне, и ее глаза становятся шире. Я узнаю в ней Пеппер.

Пеппер? В смысле, это не мои домыслы и мечты, это правда была Пеппер. Ее бирюзовые волосы выглядывали из медицинской шапочки. Тонкие руки сажали стопку бумаг у края, слегка потрепывая их и пережимая уголки. В моей памяти начали поблескивать воспоминания. Воспоминания того, как она уходила куда-то, а возвращалась далеко за полночь. Я думал, что она уходила трахаться с другими, но имела ее, видимо, только работа.

А я никогда не задавался этим вопросом. Кем она работает.

Для меня постепенно становится ясным, кто она и что делает. На ее бейджике написано «интерн Форд», хотя и зовут ее здесь медсестрой. Черт возьми, все время, пока она делала вид, что печатает никому ненужные сопливые рассказы, она училась. Видимо, училась заочно, подрабатывая в этой клинике. Может, по устройству с университета. Может, сама.

– Как сестру, говорите, зовут?

– Медсестра Форд, – удивленно повторяет врач и складывает в стопку все бумаге со стола.

– Мисс Форд, поможете мне дойти?

– Конечно, – Пеппер натягивает маску себе на лицо и спешно убегает вперед. Я иду за ней, замечая, как ее тонкие ноги быстро, почти подпрыгивая, идут от меня. Она бежит. Я иду вслед девушке, подходя к нужному кабинету.

Пеппер оглядывает меня и прячет глаза. А я пытаюсь поймать на себе ее тяжелый взгляд.

– Пеппер?

Девушка сжимает губы и теребит бумаги.

– Пеппер, что ты делаешь здесь?

– А ты? Ты не был здесь два года, если верить бумагам. Что ты тут забыл?

– Представь себе, лечиться в клинику приехал. Неожиданно? Почему ты здесь?

– Очень нудная и неинтересная ист.., – она замолкает, когда видит, что к нам подходит специалист по томограммам. – процедура. Проходите и ложитесь на кушетку, как вам будет удобнее. Врач расскажет вам все остальное.

После минут пяти рассказа о том, что за томография и зачем она нужна, я присаживаюсь, а затем и ложусь на кушетку. Ненароком я прикрываю глаза. И..

И просыпаюсь в своей квартире. Четыре часа ночи. Вокруг меня салфетки, трусы спущены. В левой руке я держу пульсирующий спермой член.

Дерьмо.