Армандо постучал в дверь. Дино не ответил. Дедушка приоткрыл дверь и вошёл в комнату. Дино сидел за столом, подогнув одну ногу под себя и что-то рисовал. Увидев дедушку, он быстро спрятал лист бумаги и отодвинулся от стола. Армандо сделал вид, что не заметил этого.
– Не хочешь поговорить? – спросил дедушка.
– Нет, извини, я занят.
Армандо не стал настаивать и вышел из комнаты.
– Это ты называешь своим методом воспитания? Ты просто вышел, ничего не спросив у него! – возмущалась мать – я знала, что из этого ничего не выйдет. Я пойду сама.
– Не надо – остановил её Армандо. – Дино ясно дал понять, что не хочет сейчас разговаривать, он занят.
– Мало ли чем он занят – волновалась мать – а вдруг у него проблемы, вдруг ему нужна помощь. А ты просто вышел и оставил его одного!
– Он сказал, что занят – спокойно повторил Армандо – Карла, уважай его желание. Если ему потребуется помощь, он попросит её сам. Он взрослый мальчик, позволь ему решать свои вопросы самому.
Но Карла не могла этого понять. Не могла и не хотела. Она считала такое поведение Армандо безразличием и равнодушием и порывалась подняться к сыну сама. Но всё же что-то останавливало её.
В десять часов Армандо начал укладываться спать. Его комната находилась наверху напротив комнаты Дино. Окно было открыто, в комнату залетал чуть солоноватый запах моря, приятно обдувая его старое лицо. Ветер был так мягок, что чудилось, будто он нежно одну за одной расправляет морщинки на лице Армандо. Выражение у него было довольное и сонное. Вдохнув поглубже свежего воздуха, он подумал, как хорошо было бы сейчас пройтись вдоль залива, может быть снова увидеть белых альбатросов. Но он слишком хотел спать.
Он погасил свет, забрался под одеяло и начал дремать, когда тихий голос позвал его. Во сне Армандо не сразу сообразил, что его зовут, но когда проснулся окончательно и повернул голову, то увидел в дверях своей комнаты Дино. Он стоял в шортах и ночной футболке, но даже в них, с растрёпанными волосами, он был очаровательнее многих.
– Дедушка – прошептал Дино – сходим на залив?
Армандо хотелось спать. Но он с трудом приподнялся с кровати, стянул с себя одеяло, накинул на плечи лёгкую курточку, и они пошли.
Идя вдоль залива знакомой дорогой, они оба долго молчали. Альбатросов не было видно. Дино шёл ближе к воде, задевая мысом волны, и смотрел вниз.
– Дедушка, – сказал он наконец – ведь я красивый?
– Несомненно, – ответил Армандо, стараясь не улыбаться – а почему ты спрашиваешь?
– Дедушка, я нравлюсь всем девчонкам в классе.
– Ну так это хорошо, разве нет?
– Всем, кроме одной.
У Армандо отлегло от сердца. Всему виной была девочка. Обычные мальчишечьи проблемы. Значит всё хорошо. Дедушка всё ещё старался спрятать наставническую улыбку с лица.
– Расскажи о ней.
Дино помолчал. Он думал, как бы точнее её описать, что бы такое рассказать про неё, чтобы дедушке сразу стало понятно, что она – самая прекрасная девчонка на свете. Он не знал, что Армандо и так всё слишком хорошо понимал.
Наконец Дино сказал:
– Её зовут Маддалена, но все называют её Мадди.
– Красивое имя. Ты знаешь, что оно означает?
– Нет – несколько виновато ответил мальчик – скажи, дедушка.
– Маддалена означает «завивающая волосы». Она ведь кудрявая, твоя Мадди?
– Да – радостно воскликнул Дино – она правда кудрявая! Как ты узнал? У неё такие волосы, знаешь, как волны. Да, они похожи на волны, только чёрные. И очень-очень густые!
Тут Дино смутился и замолчал. Он испугался своей пылкой речи. Испугался, что дедушка его не поймёт, или поймёт как-то неправильно. Но дедушка всё понимал правильно, всегда.
– Подари ей цветы – сказал вдруг Армандо – ты когда-нибудь дарил девочками цветы?
Дино никогда не дарил.
– А что скажут ребята, если я подарю ей цветы? Они же меня засмеют.
– От чего же? – удивился дедушка – в хороших поступках не может быть ничего смешного.
Они ещё немного прогулялись по берегу, Дино – погружённый в свои мечты, Армандо – борясь с наступающим тяжёлым сном. Завтра он непременно подарит ей цветы. И будь что будет.
На следующее утро Дино взял свой рюкзак с учебниками и вышел из дома. По дороге он сорвал три красивые оранжевые лилии и с колотящимся сердцем пошёл в школу. Наверно, впервые он почувствовал себя так неуверенно. «Что за противная девчонка – подумал он – буду я ещё переживать из-за неё». Но, как только он увидел Мадди, все его мысли тут же куда-то испарились. Его голова была пустая, в ней даже кажется гулял ветер. Он позабыл обо всём на свете. Сейчас он видел только свои оранжевые лилии и её кудрявые локоны.
К его счастью, он встретил Мадди перед классом. Никого из знакомых поблизости не было, и никто не мог увидеть его, раскрасневшегося от волнения и такого растерянного. Он собрал все свои силы в один большой комок где-то возле солнечного сплетения, он даже задержал дыхание на всякий случай, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, и молча протянул ей цветы. Мадди недоумённо переводила взгляд с Дино на лилии и обратно и никак не хотела их брать.
– Ну бери же – нетерпеливо проговорил Дино.
– Ты мне? Зачем это? – она улыбнулась хитрой улыбкой, и в её глаза блеснуло что-то по-женски обаятельное и насмешливое.
Они оба стояли в неловком молчании и не предпринимали решительно никаких действий. Наконец Мадии рассмеялась:
– Ты наверное долго спорил со своей гордость, чтобы подойти ко мне, а?
Дино не на шутку рассердился.
– В хороших поступках не может быть ничего смешного – пробормотал он, сунул ей в руку цветы и ушёл прочь.
В этот день Дино не пошёл на уроки. Весь день он прогуливался у моря, баловал себя ягодным джелато и всё без конца думал. «Как она могла… Ведь меня любят все. Я же… Хотя она красивая очень. Но нельзя же так задираться из-за этого. Подумаешь». Дино быстро себя успокоил. Он всегда очень быстро решал всякого рода проблемы, и чаще в свою пользу. Он не отошёл от мысли, что жить надо ради своего счастья. Стоило ли омрачать свою жизнь какими-то неприятностями и тратить время на то, чтобы пережить их? Не проще ли сразу обо всём позабыть и жить себе легко дальше. Он решил больше не думать о Мадди. Ему и без неё неплохо живётся. И всё-таки, что за глупые советы даёт дедушка Армандо.
Мадди весь день светилась от счастья. Подруги допытывали её, кто подарил ей эти прекрасные лилии, но она лишь загадочно молчала и всё отнекивалась. Дома она поставила их в самую красивую вазу и любовалась ими весь вечер. Она вдыхала их аромат, трогала лепестки нежными пальчиками и представляла, как крепкие руки Дино срывали каждый стебелёк. Как он нёс их в своих руках, как нёс их именно ей.
Мадди нравился Дино. Её несомненно притягивала его уверенность и неугасаемый энтузиазм, его авторитетность и то, как он с лёгкостью располагал к себе ребят. Но и себя она считала достаточно привлекательной и не собиралась так быстро сдаваться. В ней просыпалась женщина со всеми её ухищрениями и уловками, и Дино ждала несладкая жизнь.
Прошёл год, Дино и Мадди стали неразлучны. Дино было теперь не узнать. Он стал старательным, его школьные баллы становились всё выше, он умерил свою юношескую беспечность, стал серьёзным. И, кажется, даже учился разделять радость Мадди и переживать её неудачи. Ведь она стала его лучшим другом, частью его самого. Но, конечно, его излишне избалованная сущность никуда от него не делась, она лишь спряталась и изредка давала о себе знать, то капризным взглядом, то недовольной гримасой, но всё реже показывались теперь хвастливые и гордые порывы.
Однажды, когда они прогуливались у залива после школы, Дино рассказал ей ту легенду про белых альбатросов, которую узнал от дедушки Армандо. Мадди она очень понравилась, она даже едва заметно прослезилась и долго потом молчала, не сводя взгляд с переливающегося пустынного берега. Дино тогда признался, что к нему никогда не прилетит альбатрос, ведь так часто он поступает неправильно и так много огорчает своего дедушку.
После школы Дино часто приводил девочку к себе домой, Мадди сразу же понравилась его родителям. Они были рады видеть сына в такой компании, они чувствовали, как новое необъяснимое веяние охватывает Дино с каждым днём всё больше, как его душа раскрывается, и что-то светлое, чистое и совершенно новое заполняет всё его существо.
При самом их первом знакомстве, когда Дино представил подругу дедушке, Армандо невзначай обронил:
– Вы точно такая, как на портрете, удивительно!