– Этого не будет! – неожиданно резко выкрикнул Бран, словно понимая, что Руми не воспринимает слова брата всерьез.
– Кто… Кто посмел это сказать?! – зарычала девочка, оглядываясь по сторонам.
– Я, – Бран сделал несколько шагов в ее сторону, чтобы она хорошо могла его разглядеть и узнать, кто он такой на самом деле.
– Бран, не нужно, – в один голос сказали Дое и Девин, стараясь уберечь друга от кары обезумевшего призрака.
Но Бран, словно не слыша их слов, направился к Руми сначала медленно, потом ускорив шаг. Пройдя половину пути, он сорвался с места и, оставив Тревора позади, побежал навстречу озлобленной девочке.
– Не подходи! – зарычала Руми, и ее тело тотчас начало краснеть и набухать, превращаясь из теплого отголоска прошлого в нечто по-настоящему ужасное.
– Она превращается, Бран! – закричал Дое. – Она становится безумной!
– Остановите его! – подала голос Ива, поднимаясь с земли и стараясь за считанные секунды придумать что-нибудь. – Если она превратится, то Бран… Ее энергия убьет его!
А Бран и не думал сбавлять хода. Пока Руми покрывалась толстыми бугристыми волдырями, которые то и дело взрывались, источая призрачный сок, он продолжал двигаться ей навстречу. Ветер обдувал его черные волосы, а светло-серые глаза слезились от его сильных порывов.
«Я смогу. Я успею», – проносилось у юноши в голове, пока он пытался разглядеть в ужасном монстре подобие той Руми, которую встретил в Тойстриге. Руми, которая была настолько доверчивой, что потеряла любимую семью, родного брата и собственную жизнь.
– Убирайся! – продолжала кряхтеть девочка, почти полностью обратившаяся в пузырчатого монстра. – Убью! Убью!
Бран оттолкнулся от земли и буквально вылетел навстречу Руми. Ее тело стало настолько безобразным, что невозможно было понять, где заканчивается линия ее подбородка и начинается шея.
«Я успею», – подумал Бран и, упав рядом с Руми, крепко обнял ее двумя руками. По лесу пронесся такой звучный и громкий вой, казалось, способный снести деревья, вырвав их с корнем, обрушить хижины Снодина на землю, убить всех птиц, что сидели на еловых ветвях, и всех животных, что прятались в пушистых кустарниках. Бран почувствовал, как по его щеке сползает что-то жидкое и горячее, тонкой струйкой заползает за ворот рубахи и течет дальше вниз по телу.
– У-би-райся, – глухо хрипело чудовище, медленно обращаясь в обычный облик малышки Руми. – Не-на… не-на-вижу, – глядя пустым взглядом сквозь лес, одними губами шептала девочка.
– Все хорошо. Ты помнишь меня, Руми? – выпустив из объятий и посмотрев малышке прямо в большие промокшие глаза, спросил Бран.
– Мистер из клетки, это вы? – сказала Руми и, когда последний волдырь на ее теле исчез, обратившись призрачным силуэтом, громко заплакала.
Это был не вой, не пронзительный душераздирающий крик. Нет, это было нечто большее. Плач маленькой наивной девочки, что по своей глупости забрела в хищный запретный лес и встретила в нем собственную смерть, став пищей для более могущественных и коварных созданий.
Бран нежно поглаживал Руми по светлой голове. Его мысли были сосредоточены лишь на том, как скоротечен срок, отведенный людям богами и самой матерью-землей. Юноша глубоко размышлял о том, не постигнет ли его друзей и его самого та кара, что постигла малышку, заблудившуюся в лесу и доверившуюся не тем существам? Не станут ли они жертвами чьего-то жестокого умысла? Солнце вошло в зенит, когда его ни в чем не повинных подруг, что вновь стали заложницами несправедливости судьбы, готовили к кровавому жертвоприношению.
Глава 29
Когда Руми полностью пришла в себя и смогла принять существующую реальность, Бран внезапно почувствовал что-то странное. В воздухе витал совершенно необыкновенный аромат, словно в огромном казане заварили сразу несколько десятков трав, кореньев, ягод и шишек. Этот аромат показался Брану невероятно притягательным, и он решил поделиться ощущением с друзьями.
– Что находится возле Тойстрига? – обратившись к Дое и Иве, спросил юноша. – Разве он недостаточно отдален от остальных частей леса?
Дое слегка нахмурился, а затем ответил:
– Так и есть, Тойстриг и Снодин порядком отстранены от прочих поселений и существ. А почему ты спрашиваешь?
Бран проигнорировал вопрос мальчика и поспешил задать следующий:
– Феи едят коренья и ягоды?
Ива слегка вздрогнула, а затем, заметно нервничая, ответила:
– Иногда, когда они находят их за пределами своего поселения, что бывает довольно редко, и добавляют их в качестве… приправ. Приправ к мясу, – последнее слово она произнесла с усилием, настолько противно ей было вспоминать о том, чем закончилась ее жизнь и жизни других детей Снодина. – Мясо – единственное, что утоляет их голод. Коренья и ягоды только провоцируют жажду… к еде, поэтому прежде чем готовить мясо, особенно не детское, феи предпочитают замариновать его в лесных плодах, чтобы вкус был более…
– Более утонченный, – закончил за нее Дое.
Бран обернулся к друзьям. Его взгляд забегал из стороны в сторону, пока разум хаотично подбирал происходящему какое-либо объяснение.
– Бран, ты в порядке? – дотронувшись до друга рукой, спросил Девин и недоуменно свел брови к переносице.
– Запах… Вы его не чувствуете?
Девин старательно принюхался, но ничего, кроме аромата лесной хвои не ощутил.
– Какой такой запах? Ты про деревья?
– Нет… Запах заваренных кореньев и ягод. Он повсюду. Словно…
Дое с Ивой поспешили оценить окружение собственным обонянием и по прошествии нескольких секунд Дое резко помрачнел.
– Похоже, они готовятся к приему пищи, – заключил мальчик и рывком кинулся к Руми и Тревору, сидевшим чуть поодаль остальных.
– О, нет! Не может быть! – заверещала Ива, перекручивая собственные пальцы.
– Послушайте меня внимательно, Тревор, Руми. Вы должны вернуться в Снодин и сказать всем, что… мы с Ивой вряд ли сможем вернуться домой.
– Как? Почему? – недоуменно воскликнул маленький Тревор, прижимая крошечные пальцы к губам.
– Потому что мы должны завершить кое-что важное, – выдохнул Дое, стараясь как можно быстрее объяснить все будущим преемникам. – Если мы не вернемся к ночи, то… прошу вас стать проводниками для остальных духов. Станьте их светом, – сказав это, Дое без оглядки полетел в сторону Тойстрига и громко воскликнул: – Все за мной! Нужно успеть спасти ваших подруг!
Девин с Браном и Ивой сразу же ринулись за мальчиком, оставив позади не понимающих происходящего Тревора и Руми.
– Спасать?! Да что вообще происходит?! – запыхавшись на бегу, крикнул Девин.
– Они готовят котел, в котором… хотят сварить Нису и Арин, – тяжело переводя дыхание, ответил Дое.
Времени оставалось совсем мало. Как только солнце зайдет за горизонт, феи опустят девочек в котел и тогда им уже никто не сможет помочь.
Ниса и Арин сидели взаперти в той самой клетке, в которую их поместила Триша, когда они очнулись в Тойстриге. Ниса трогала свои волосы, за которые ее тащила злобная фея, голова раскалывалась, а мысли путались. Арин глухо плакала, закрыв лицо ладонями.
– Они… съедят нас? – всхлипывая на каждом слове, вопрошала рыжекудрая девочка.
– Я не знаю, – полушепотом отвечала Ниса.
Еще пара часов и солнце сядет, оставив поселение фей в кромешной тьме, подсвеченной лишь одним единственным очагом света – огромным костром, на который был водружен чугунный котел огромных размеров.
Девочки молчали. Одна протяжно всхлипывала, а другая думала над тем, как спасти собственную жизнь и жизнь подруги. «Клетку невозможно открыть. Вокруг стража фей. Мы в западне, – думала девочка, стараясь сохранять спокойствие. – Если попросить воды, возможно, Триша войдет в клетку и тогда…», – Ниса не могла придумать, что именно они сотворят со злодейкой, но других вариантов спасения пока не находилось. Подойдя ближе к прутьям клетки, девочка попыталась просунуть свой нос между ними и как можно громче сказала:
– Я хочу пить.
Феи, усердно сторожа клетку, разом захохотали и принялись издеваться над девочкой:
– Прости уж, но нам самим потребуется много пресной воды, чтобы запить ваш мерзкий вкус, – начала одна из них, более высокая и желтоокая.
– Вот-вот, думаешь, мы так добры, что станем исполнять твое предсмертное желание? – заливалась хохотом другая. – Хотя… – протянула фея и удалилась куда-то вглубь Тойстрига.
«Неужели сработало?» – подумала Ниса и стала смиренно ждать, когда чудовище принесет ей пить.
Спустя несколько минут фея вернулась с глиняным сосудом, доверху наполненным холодной пресной водой. Она поднесла его к прутьям клетки и приставила к самым губам девочки.
– Пей! – приказала она.
Ниса, слегка смутившись, все же повиновалась ей.
– Кажется, она не достает до воды, Фор. Ей нужно помочь, – хихикнула другая фея.
– О да, – отозвалась Фор, – например, открыть клетку и внести сосуд или… – резким движением фея выплеснула содержимое сосуда прямо в светлое лицо Нисы.
Та буквально захрипела – жидкость попала ей в нос и глаза.
– Надеюсь, ты утолила свою жажду, красавица! – едко прошипела фея, отбрасывая опустевший кувшин в сторону.
Ниса закашлялась. Все ее платье и длинные волосы намокли, отчего девочке стало холодно, и она начала подрагивать.
– Может быть, принесем ей теплое одеяло? – хохотнула Фор.
– Да, и накроем так сильно, что она в нем задохнется, – со смехом отвечала вторая фея. – Жаль, что у полежалого мяса еще более прогорклый вкус. Людей, особенно таких старых, нужно убивать и сразу есть свежими.
Пока феи громко смеялись, продолжая издеваться над девочкой, Ниса села и, подобно Арин, громко зарыдала от безысходности. Неужели она никогда более не увидит маму, папу, Ардстро и… «Бран, прошу, спаси нас! Ты так дорог мне. Так дорог», – думала девочка, все громче всхлипывая от собственного бессилия.
Когда солнце зашло за горизонт, невольниц стали готовить к жертвоприношению. Сперва их хорошо отмыли от грязи, что запеклась на теле, особенно на босых ногах. Затем привели в одну из хижин под строгим наблюдением стражей и самой Триши и заставили сесть на четвероногие деревянные стулья возле кривых шкафов и уродливых полок с различными причудливыми фигурками, будто сотворенными маленькими детьми.
Когда одна из фей, вспорхнув над полом, подлетела к входной двери и с торжественным поклоном отворила ее, в комнату без промедления вошли статные нимфы – весь состав Совета фей.
Агнесса шествовала впереди всех. Казалось, она была слегка разочарована происходящим. Не то чтобы ей было жаль девочек, напротив, она жалела, что дети не принесли ей ни толики выгоды: не истребили духов и не вернули дорогой ее сердцу и сердцам всех жителей Тойстрига кулон. Только он мог заключать в себе огромную энергию, он один мог помочь феям убить Индру и стать новыми владычицами Салфура.
За ней шла дивная Лиана, слегка понурив голову, и полная Долорес с большими железными ножницами с лезвиями размером с предплечье человеческой руки.
– Как жаль, что вы решили поступиться нашими договоренностями, – печально выдохнула Агнесса, присаживаясь рядом с заплаканными девочками. – Ужасно жаль. Мы бы могли править Салфуром вместе. Рука об руку.
– Ты знаешь, что это ложь! Если бы мы истребили духов и вернулись к вам, вы и тогда сварили бы нас заживо в этом чертовом котле! – воскликнула Ниса, сжимая зубы и злобно скалясь на главную советницу.
– Кто может знать наверняка, моя юная красавица? – Агнесса погладила девочку по голове и едко улыбнулась: – А знаешь, еще не поздно все исправить. Если бы юноши вернулись до наступления кромешной темноты с кулоном, наполненным душами детей, то кто знает, возможно, я смогла бы простить всех вас и отпустить обратно в ваш этот… – аловолосая фея на секунду задумалась и стала прищелкивать пальцами, пытаясь вспомнить название деревни путников.
– Ардстро, – тихонько сказала Арин, думая, что это поможет наладить контакт со злодейкой и тем самым спасти себе жизнь.
– Именно! А ты, оказывается, умеешь говорить? – захохотала во весь голос фея.
Пройдясь по комнате, она резким движением вырвала из рук Долорес ножницы и подошла вплотную к Нисе.
– Знаешь, я всегда была уверена, что красота и сила любого человека заключена в его волосах, потому что вы абсолютно беспомощны. У вас нет магических навыков, физических сил или власти над кем-то вроде меня, – пространно рассуждала девушка. – Думаю, нам обязательно следует это проверить, – заключила она и, погладив Нису по длинным белоснежным прядям, с легкой завистью в голосе добавила: – Какие жемчужные! Знаешь, очень жаль, что ты родилась человеком. Ведь если бы стала феей, то своей красотой оборвала бы тысячи человеческих жизней во благо Тойстрига, – Агнесса грубо собрала в руку ее светлые волосы и стала резкими дергающими движениями состригать их.
Длинные пряди падали на пол, на грудь Нисе и на ее заплаканное лицо. Девочка умоляла остановиться, прекратить эти издевательства, но Агнесса была непоколебима в своем желании растоптать, уничтожить ту силу духа, что сохраняла Ниса.
– Кажется, готово, – широко улыбнувшись, сказала фея и вернула ножницы Долорес. – Убеждена, что твоя красота крылась в длинных волосах. Взгляни на себя, без них ты буквально уродлива, – Агнесса поднесла к лицу Нисы огромных размеров жестяное блюдо и стала хохотать во весь голос.
В отражении Ниса увидела измученное страданиями лицо, похудевшую тонкую шею, впалые скулы и жемчужного цвета волосы, что были неаккуратно сострижены по плечи. Ей стало нехорошо, в животе будто что-то затрепыхалось, голова загудела так, будто девочку оглушили огромной дубиной, и ее тотчас вырвало жидкостью на пол.
– Какая чудесная картина, – продолжала смеяться Агнесса.
Арин смотрела на царившее вокруг безумие и молча плакала. Не вскрикивала, не хрипела и не стонала. Слезы сами катились по ее щекам, будто завороженные.
– А как же рудая? Что будем делать с ней? – обратилась к Агнессе Триша.
– Ничего, – хмыкнула аловолосая фея, оценивающе взглянув на девочку. – Она и без того уродлива и абсолютно бессильна. Так что отрежем мы волосы или нет, абсолютно ничего не изменится. Она по-прежнему останется такой же невыносимо жалкой, – сказав это, фея поманила советниц рукой и под ее предводительством они вышли из комнаты, оставив Тришу, стражниц и девочек в хижине до скорого прихода ночи.
Сумрак медленно опустился на Тойстриг, накрывая все живое плотным одеялом таинства. Запретный лес уснул, но существа, что проживали в нем, творя свои ужасные деяния, напротив, оживали и наполнялись новыми силами.
Девочек вывели в центр Тойстрига – самую выжженную и безжизненную часть деревушки.
Арин уже не рыдала, только молча глядела на лесные тропинки, тая в груди надежду на то, что вот-вот прибудут юноши и спасут их от смерти. Но время шло, а они не появлялись.
– Не бойся, я рядом, – повернувшись к подруге, сказала Ниса. – Даже если сейчас это произойдет с нами, – она кивком указала на разогревшийся до предела котел, – мы должны попасть в Снодин… Это не самый худший исход, – на последних словах Ниса неожиданно зарыдала, а затем закричала во весь голос громко и протяжно, так, что по лесной глуши прошелся мерный гул. Она стала трепыхаться на месте, словно тряпичная кукла, пытаясь вырваться из пут канатных веревок, что держали ее конечности. Ниса хотела жить. Всей своей душой девочка желала вновь увидеть рассвет, друзей, семью. Она не могла сдаться сейчас. Не могла, подобно Фицу, умереть здесь, в лесу.
– Ниса… Ниса, хватит, – громко заплакала Арин, стараясь заглушить страх, что в этот момент пожирал ее душу. – Все кончено. Нужно смириться.
Пока девочки плакали и кричали, к центру Тойстрига подоспели феи из Совета. Агнесса вновь шествовала впереди всех, словно являлась единственным символом всей деревни злобных крылатых существ. Она подошла к Нисе и Арин и, испытующе глядя на девочек, сказала:
– Так они не придут?
Ниса подняла глаза на предводительницу фей – она ненавидела ее всем своим сердцем. Ее злую, лживую натуру. Ее высокомерное поведение и даже чарующую внешность, что скрывала внутреннее уродство от посторонних глаз.
– Они придут! – громко выкрикнула Ниса. – Бран обязательно придет! И даже если будет поздно… Даже если мы умрем, вы жестоко поплатитесь за это! – сквозь зубы проговорила девочка.
– Не смеши меня, голубка, – усмехнулась Агнесса, прижимая ладонь к губам. – И что он мне сделает? Этот маленький, хлюпенький человечишка. Только ты одна веришь в то, что этот мышонок способен на подвиги.
Не дожидаясь от Нисы ответа, фея немедля развернулась и, гордо подняв голову, стала удаляться от пленниц.
– Не забывай, что у него есть медальон, – едко прошипела Ниса в спину главной советнице. – Разве не вы говорили, что он способен убить Королеву? А если это действительно так, то вас он убьет наверняка!
Агнесса обернулась, а затем продолжила шествие.
– Начинайте! – приказным тоном воскликнула фея.
Триша с остальными стражами тут же накинулись на девочек в попытках стянуть с них одежду.
– Отпустите! – задыхаясь собственными слезами, вскрикивала Арин. – Прошу! Умоляю!
Ниса же просто молча отбивалась от фей, всячески стараясь ускользнуть от их огромных острых лап. «Все кончено. Он не придет», – вскользь подумала девочка и уже готова была отдать свое тело в распоряжение злобных тварей, как вдруг из ниоткуда вдали показался маленький огонек. Сначала он был совершенно крошечным, а после разгорелся, слегка осветив округу.
– Уберите от них свои мерзкие лапы! – воскликнул кто-то прямо оттуда, где был яркий источник света.
– Что это, черт побери?! – воскликнула стражница, когда из кустов на нее налетел сильный оглушающий поток светло-синеватой энергии. В мгновение он растворил ее без остатка. Сперва сгорело тело, а после догорели и кости. Когда стражница истлела, вдалеке, прямо за высокими хижинами и иссушенными непогодой растениями, Ниса увидела его: Бран шел вперед, держа в вытянутой руке сверкающий медальон. Его щеки были покрыты мокрыми дорожками соленых слез. За ним, сжав кулаки и озлобленно глядя на уродливых существ, ступал Девин. Сейчас он был похож на голодного дикого зверя, что зашел в амбар и готов был сожрать всех беззащитных кур.
– Убить их! Убить их всех! – громко воскликнула Агнесса.
Видя, как на ее глазах стражницы превращаются в пыль и растворяются в воздухе, фея тотчас перевоплотилась в уродливого монстра с алым телом, покрытым глубокими шрамами.
– Решили испепелить нас нашим же оружием, мерзкие людишки! Я покажу вам, что такое страх!
Бран с Девином продолжали медленно идти в направлении центра Тойстрига, без труда справляясь со всеми, кто встал на их пути.
– Я вас ненавижу! – воскликнул Бран, растворяя очередную стражницу, – Я убью вас всех! Собственными руками!
Феи слетелись к свету, с опаской дрожа всем телом. Каждая из них пыталась остановить юношей, но все было тщетно.
– Девин, берегись! – выкрикнула Арин, видя, как вокруг него сужается круг из чудовищ.
Триша подлетела к юноше и рывком повалила мальчика на почву. В ней было больше сил, чем в простых стражницах, поэтому кулону не хватало энергии, чтобы истребить ее.
Девин схватил с земли огромный острый сук и ударил Тришу в ответ, отчего фея лишь злобно усмехнулась:
– Думаешь, жалкая деревяшка поможет тебе?
Советницы враз обратились в монстров и быстро закружили над мальчиками, заставляя их потерять фей из поля зрения. Агнесса собрала в руках алую, ужасную на вид энергию и стала целиться в Брана. Шар в ее руках становился все больше. Фея едко улыбнулась, обнажив острые гнилые зубы, и громко воскликнула:
– Умри!
Шарообразный клочок энергии феи, собранный из сил, что она копила все это время, полетел прямо в Брана. Тот совсем растерялся и стоял на месте как вкопанный.
– Бран! – громко выкрикнула Ниса, подавшись вперед всем своим телом.
Юношу невозможно было спасти. Шар подлетел так близко, что, казалось, он поглотит его, превратит в пыль и навсегда решит его судьбу.
– Какой же ты идиот! – выкрикнул Девин и, будто бы ведомый самой судьбой, рывком принял удар на себя.
Бран мог лишь молча смотреть на то, как с ужасными криками из тела Девина уходят последние крупицы жизненной силы.
– Нет! – сквозь слезы закричала Арин, глаза ее горели от слез, а по всему телу проходила дрожь.
– Вот что случается с теми, кто противится воле величайшей из рас! – громогласно расхохотавшись, воскликнула Агнесса. – Тебе должно быть стыдно. Твой друг пожертвовал собственной жизнью ради твоей жалкой душонки, но сейчас и ты отправишься к нему!
Бран видел, как руки Девина беспомощно повисли вдоль его крепкого тела, как силы покидали друга, оставляя только опустошенную оболочку. Его тело стало наполняться той ожесточенной энергией, которую он почувствовал тогда, в домике на отшибе леса, когда лишил Аву одной из личностей. Юноша молча поднялся, аккуратно переложив обездвиженное тело Девина на пожухлую, выжженную траву. Его мышцы горели, сердце учащенно билось, а в светло-серых глазах появился по-настоящему хищный огонек.
– Не прощу! Не прощу! – выкрикнул он так громко, что небольшая стая птиц, сидевшая на кронах иссушенных деревьев, с гулкими хлопками маленьких крылышек взлетела в воздух. – Сдохните!
Триша подлетела к мальчику, стараясь нанести тому последний удар, но была отброшена обратно. Вокруг Брана образовался сильный энергетический купол, что высвободил всю свою силу.
– Что-то не так. В кулоне заключены души, – ошарашенно глядя на советниц, проговорила Триша. – Сильные души.
Бран вновь медленно шествовал к центру Тойстрига, а затем сорвался на бег в сторону Триши.
– Ива, Дое, прошу, помогите мне! – воскликнул он и, приблизившись к Трише, вонзил кулон прямо ей между ребер.
Последние капли духовной энергии высвободились наружу, порвав тело феи на мелкие кусочки, которые разлетелись по всей округе. Триша успела вскрикнуть, и ее мышцы огромными кровавыми кусками оросили кровью все пространство. Глаза вывалились из орбит и покатились в сторону связанных пленниц – алые, огромные и безжизненные.
Кулон ярко заморгал, а затем потух, словно души Ивы и Дое окончательно покинули эту бренную землю.
– Триша! Нет! – вскрикнула Долорес.
Подлетев вплотную к юноше, фея стала наносить удар за ударом, будто стараясь порвать его, растерзать, уничтожить. Бран кричал. Все было кончено. Энергии в кулоне не осталось, а физически фей нельзя было побороть. «Вот так я и умру?» – подумал юноша, приземляясь от очередного удара Долорес.
– Боже! Кто-нибудь, прошу, помогите! – пронзительно воскликнула Ниса, вырываясь из пут.
Еще пару минут Долорес, словно кошка, играющая со своей добычей, наносила Брану удары, но, соизмеряя силы так, чтобы тот не мог отключиться, а всем своим телом ощущал приближающуюся смерть.
Агнесса хохотала, словно присутствовала на самом интригующем представлении в ее жизни. Юноша должен был умереть прямо на ее глазах, она была одухотворена очередной победой.
– Забери кулон! – воскликнула она, обращаясь к Долорес.
Та поспешила исполнить ее просьбу и резким рывком вырвала кулон из обессилевших рук окровавленного юноши.
– Он у меня, – довольная собой, воскликнула она. – А сейчас, с вашего позволения, я нанесу завершающий удар!
– Позволяю, – небрежно бросила Агнесса и взлетела над землей, чтобы как следует рассмотреть происходящее.
Кровь во рту Брана булькала, сердце замедляло свой ход, а душа будто бы замерла в теле, когда Долорес, подняв свою огромную лапу, замахнулась на него.
«Вот и конец. Простите меня, Ниса и Арин», – подумал мальчик и мирно закрыв глаза, приготовился умереть. Но ни через пару секунд, ни через минуту удар так и не последовал. Он со страхом открыл глаза и обнаружил, как центр Тойстрига буквально искрится синеватой энергией, как феи со страхом отходят от его обездвиженного тела и с праведным ужасом взирают куда-то вдаль.
– Мистер, поднимайтесь! – послышался тонкий голосок, и среди поваленных деревьев Бран смог разглядеть силуэт малышки Руми. – Мы задержим их, насколько сможем!
Бран поднялся на локтях и увидел, как сотни мерцающих духов направились в сторону Долорес. Они рвали ее тело на куски, отчего та, крича во все горло и умоляя о пощаде, вздрагивала и корчилась.
– Долорес! – закричала Лиана и, подлетев к ней, стала кружить, подобно птице. – Маленькие уродцы, я не вижу вас, покажитесь! Агнесса, сделай что-нибудь!
– Я… я… – со страхом в голосе сказала Агнесса, а затем опомнилась и стала вновь собирать в ладонях шар порочной энергии.
– Бегите! – воскликнул Тревор путникам, отрывая от тела Долорес очередной кусок окровавленной плоти. – Наших сил не хватит надолго!
Бран лишь кивнул и, подхватив Девина под руки, поволок его к девочкам. Пока духи вели ожесточенную битву с феями, мальчик так быстро, как только мог, освобождал подруг.
– Бран, что… – сказала Ниса.
Но он тут же осек ее.
– У нас мало времени, все потом!
Освободив девочек из пут канатных веревок, он с их посильной помощью вновь подхватил друга под руки и, как мог, побежал в неизвестном направлении по запретному лесу. Туда, где они прежде никогда не бывали. В темную, тенистую чащу, где, возможно, их ждали новые разочарования.
Глава 30
– Он дышит? – со страхом в надломившемся голосе спросила Арин, обращаясь к Брану.
– Да, но слабо, – ответил юноша.
Путники отошли от Тойстрига довольно далеко. Страх потихоньку угасал в их сердцах, давая место моральному опустошению. Девин был без сознания. Духи Снодина, возможно, погибли, защищая их жизни. У ребят не было предположений, что следует делать дальше.
Тьма окутала Салфур, а ароматы деревни фей испарились и слились с запахом еловых шишек. У друзей не было ничего: ни еды, ни питья, ни даже места более-менее удобного для ночлега. Вокруг только высокие старые деревья, вой осеннего ветра и душераздирающая темнота, к которой подростки должны были привыкнуть, но сейчас, когда на их руках была ответственность за столькие унесенные лесом жизни, ночь казалась намного страшнее, чем была на самом деле.
– Думаю, спать мы не будем. Не сможем, – с грустным вздохом сказала Ниса и, погладив Девина по голове, замолкла.
Арин притронулась к юноше рукой. Казалось, он стал холоднее и бледнее, чем был раньше. Но прерывистое дыхание говорило о том, что он все еще жив.
– Прошу тебя, Девин, открой глаза, – глухо стонала рыжекудрая девочка, – Ты нужен мне. Нужен нам всем.
Но ответа не было, как и движений. Подобно восковой кукле, юноша продолжал безмолвно лежать на пожелтевшей траве.
– Что будем делать дальше? – обратившись к Брану, спросила Ниса.
– Я не знаю. Все так ужасно, – пространно глядя куда-то вдаль, сказал Бран. – Если бы я не стоял на месте, если бы отпрыгнул вовремя, этого не случилось бы.
– Прекрати винить себя, это не приведет ни к чему хорошему.
Бран вдруг вспомнил могучего странного сатира, что когда-то пришел ему на помощь. Можно было предположить, что он со злым умыслом привел детей в Топь. Однако Брану почему-то казалось, что он действительно желал помочь. В лесу не было ни единого спокойного и доброжелательного места и существа, потому, может быть, сатиру не оставалось иного выбора, как предложить путникам направиться к болоту.
«Если бы Одвал был сейчас здесь и помог нам привести Девина в чувство, – подумал Бран и тяжело вздохнул, не будучи до конца уверенным в том, что загадочный рогатый сатир был реален. – Если он действительно настоящий, то обязательно явится мне сейчас, и чтобы это могло сработать как следует, я должен попросить девочек о небольшой услуге».
– Может быть, вам все же стоит как следует поспать? Дорога до Ардстро довольно долгая. Вам нужны силы.
– О чем ты говоришь? Разве мы можем спать, когда Девин находится в таком… в таком забытье? – немного помрачнев, ответила Ниса.
– И как вы поможете ему?
– Не мы, но… Возможно, ты сможешь исцелить его своими чудотворными травами? – испытующе глядя на юношу, спросила Арин.
– Исключено. Лилии росли только на той поляне. Так сказала сама Ава, – махнув головой, ответил Бран. – А обыкновенные травы вряд ли смогут снять с Девина порчу, нанесенную магией Агнессы.
– И то верно, – выдохнула Ниса, – но спать я точно не стану.
– И я тоже, – кивнув в знак согласия, поддержала Арин.
Бран тихонько хмыкнул. Похоже, его плану не суждено было сбыться.
– К слову, Ниса, что случилось с твоими волосами? – переведя тему разговора, спросил юноша.
– Ах, это? – печально выдохнув, ответила девочка. – Агнесса сказала, что в волосах заключена воля и сила человека, и решила отрезать мои.
– Вот как, – потупив взгляд, ответил Бран. – А почему волосы Арин…?
– Не стоит спрашивать. Эта злая мымра наговорила много всякой чепухи, – Ниса перебила Брана, не желая давить на больное и припоминать слова главной советницы. – Скажем так: ей повезло больше.
Подростки продолжали разговаривать обо всем на свете: о злоключениях, произошедших с Девином и Браном, о заточении Арин и Нисы и о том, что Дое с Ивой, пожертвовав собственным посмертием, дали силу магическому кулону.
Пока путники делились тем, что произошло с каждым из них, лес дышал, гудел, выл, словно одно большое живое существо. Но что-то выбивалось из общей картины: это был какой-то тихий скрипучий стон, похожий на стон животного, которое пыталось петь свою дивную песню, заманивая кого-то в ловушку. Затем, спустя некоторое время, звук превратился в нечто большее, в едва разборчивые слова, а затем и в полную четкую песню, запеваемую каким-то совершенно чудным голосом.
– Сам приходит и уходит этот странный зверь,
Прячется и смотрит в оба средь густых ветвей,
Исчезает и восходит, словно лунный свет,
Добрым кажется кому-то, нимфами воспет.
Но не стоит расслабляться, доверять ему,
Ведь он держит под собою силы целину,
Он скрывает за собою леса круговерть
И детей людских не раз он обрекал на смерть.
– Вы это слышите? – испугавшись, спросила Ниса и тотчас стала оглядываться по сторонам. – Кто это, черт побери?!
– Я не знаю, – воскликнул Бран и, поднявшись с места, схватил в руки большой тяжелый камень.
– Феи, ведьмы, даже тролли под его рукой.
Всемогущий повелитель — главный над судьбой.
Только вот никто не знает, кто внутри живет,
И дитя не замечает – зверь игру ведет.
– Ниса, Арин, держитесь возле меня. Чудовище близко, – шикнул на подруг Бран, заслонив их собой.
– Может быть, это человек? Может, кто-то все-таки пришел за нами? – боязливо глядя в темноту, предположила Арин.
– Ага, и зачем-то поет странные песни? – ответил ей Бран, подсознательно готовясь к тому, что вот-вот из кустов на него выпрыгнет какой-то ужасный человекоподобный зверь.
Но этого не произошло. Спустя пару минут голос затих, а затем из тени деревьев появились тонкие очертания незнакомки. Казалось, она была истощена – худая, как тростинка, и высокая, как мужчины, что жили в Ардстро. Ее морщинистое лицо было изуродовано сотней страшных шрамов, а кожа была коричневато-бурого оттенка. Черные, словно вороново перо, глаза с хитрецой взирали на путников. В остроугольных ушах красовались золоченые серьги, а большой горбатый нос был покрыт странными белыми узорами. Зубы были гнилыми, а губы измазаны той же белой краской, что и нос.