Ночные тени

– Что ты творишь? – гневно процедила она.

– Я хотела отпустить его спокойно.

– Спокойно? Ава, ты чуть сама не пострадала! Не старайся взять больше того, что можешь сама унести!

Я прикусила от досады нижнюю губу, даже не пытаясь противоречить ей, потому что она была во всем права.

– Правила Ордена были созданы не для того, чтобы ты их так глупо нарушала! Они нужны, чтобы вас защищать! Так будь добра им следовать! – последние слова она уже прорычала от накатившей на нее злобы.

– Я им следую! Что ты мне предлагаешь? Молча смотреть на мучения бедных стражников? Они и так отдали Ордену все, что у них было, так пусть хотя бы умирают в спокойствии и с достоинством, – огрызнулась я, выдергивая свою руку из ее тисков.

– Это не тебе решать, – повторила она свои слова, сказанные старику. – Делай то, что тебе говорят, иначе….

Я сразу поняла к чему она клонит и поспешно прикусила свой язык. Пожалуй, единственное правило, которое мы соблюдали все без исключения – не спорить ни с Ириной, ни с матушкой Натальей.

– Я поняла. Больше это не повторится.

– Я рада, что ты это поняла, – Ирина напоследок смерила меня раздраженным взглядом и пошла к стоящим неподалеку Ольге и Алёне.

Наша работа здесь была закончена и пора было возвращаться обратно в крепость.

Мы успели вернуться как раз до обеда. Переодевшись и умывшись, мы прошли в главную столовую – большое помещение, уставленное длинными столами в несколько рядов. За столами уже сидели сестры, переговариваясь и обедая крутой похлебкой.

– И где вы пропадали? – Светлана отломила большой ломоть ржаного хлеба и раскрошила его маленькими кусочками себе в похлебку.

– В деревне, по поручению Ордена, – буркнула Марфа усаживаясь на скамью.

– Часто же вашу троицу забирают по поручению Ордена. Что в этот раз? Гонялись за зайцами с Пустоши?

– Если бы зайцы, – сказала Ася. – Отправляли к Моране еще одного стражника.

– О!

– Угу, – я съела одну ложку бульона. Она камнем упала мне в желудок. Есть мне совсем не хотелось, но я понимала, что сегодня у меня уже не получится нормально насытиться перед дорогой. После распределения мы должны были в этот же день отправиться в дорогу.

Из-за событий в деревне, у меня так и не было возможности прочесть свой свиток. Поэтому я даже и не знала, сколько по времени займет мой путь.

– И как ты можешь есть такое месиво, – перевела тему Ася, заглядывая в тарелку к Светлане. Ее хлеб уже разбух, вбирая в себя бульон.

– Ну, это точно не испортит такое шикарное блюдо, – Светлана залилась звонким смехом, утягивая за собой Асю и Марфу. – Надеюсь, что уже завтра я буду пробовать раков. В них точно добавлять хлеб не буду.

– Раков? Вот это запросы, – фыркнула Марфа.

– Меня отправляют в Беловодье, в царский дом личной компаньонкой царицы. Так что я буду есть не только раков.

– Ты даже не знаешь, как их есть, – усмехнулась Ася, закидывая в рот кусочек сыра.

Светлана закатила глаза с улыбкой на лице. А я уперлась в свою тарелку, перебирая ложкой кусочки картофеля и мяса. Раки. Я бы с большим удовольствием их тоже попробовала.

– Вы не боитесь того, что будет после? – мой голос звучал совсем тихо, но сестры услышали. Их улыбки быстро померкли, и я поняла, что они тревожатся не меньше, чем я.

– На то воля Богов, – сказала Марфа. – Зачем об этом думать.

– Я краем уха слышала, как шептались матушки. Они говорили, что этот Обряд будет особенным, и наше распределение условное, – Светлана наклонилась ближе к столу. – Не знаю, что это значит, но мне кажется, что они знают, кому достанется Светоч.

– Как они могут знать? – так же тихо ответила Ася. – Даже Боги не знают, кто из нас будет достойной. Хотя, если и так, то я даже рада. У меня в планах выйти замуж за царевича, а не стать Светочем.

Светлана захихикала, подавляя недовольное фырканье Марфы. Слова Аси и у меня вызвали легкую улыбку. Она всегда шла против правил и придумывала для нас разные приключения. Жаль конечно, что не из всех приключений мы выходили сухими, но было весело. Мне, определенно, будет их не хватать. Как и таких беззаботных разговоров с сестрами.

С тех пор прошло несколько недель.

Меня распределили в город Ирий, служанкой в царские дома.

Город, с его величественными домами, широкими улицами действительно был настолько прекрасным, как его нам описывали матушки.

Все дороги были вымощены гладким камнем и вели к высокому царскому дому в несколько этажей в центре города. Его фасад был обильно украшен позолотой, каменными и деревянными статуями медведей, которые являлись символом города.

По правую сторону от царского дома был высажен сад из яблонь, груш и вишен, и к моему удивлению, был всегда открыт для горожан, которые хотели отдохнуть после тяжелой работы в тени плодовых деревьев.

Я знала почти всех лавочников, которые торговали рядом и приходили после работы посплетничать в царские сады.

Не скажу, что моя работа в царском доме была тяжелой. Наоборот, ко мне относились учтиво и по-доброму, не наваливая слишком много обязанностей служанки.

Каждое утро я приходила в покои царицы Елены и помогала ей с утренними сборами. Освежала ее кровать, убирала ее покои.

Елена была доброй и очень красивой женщиной. Стройной, статной, с длинными каштановыми волосами и глазами цвета меда. Она любила по утрам пить чай с чабрецом, закусывать его пряником и часто угощала и меня. Почти каждое утро за сборами она спрашивала, как прошел мой день и что нового я узнала в царском доме, а я в красках рассказывала обо всем, что видела и чему удивлялась. Ее мои рассказы веселили и умиляли.

Вот и сегодня, с первой зарей, взяв кувшины с горячей водой и рушники я пошла к ней в покои, чтобы помочь подготовиться ко встрече послов из другого города.

Я тихо прошла по резным коридорам, которые были украшены коврами, картинами семьи царя, утопающих в живых цветах. Остановилась возле больших дубовых дверей ее комнаты. Стражник, усатый, немного полноватый дядька улыбнулся мне.

– Ты как по часам. Заходи, она уже ждет тебя.

Я одарила его слегка смущенной улыбкой, постучалась и вошла.

Комната была наполнена утренним светом и казалась очень яркой. Елена уже сидела на краю кровати, на пышной, белоснежной перине в окружении сбитых подушек.

Ее волосы были распущены и струились до пола каштановой волной.

Елена улыбнулась мне и на ее лице появились аккуратные ямочки на щеках.

– Аврора, ты как солнце. Я не успела проснуться, а ты уже тут.

Я наклонила голову в знак приветствия и поставила кувшин с водой на столик рядом с дверью. Сложив рушники рядом, я выдвинула ящик столика с маленьким тазиком и налила горячей воды в него, чтобы она смогла умыться.

– Мне в радость приходить к вам.

Елена встала с кровати, слегка поправив свою сорочку и подошла ко мне.

– Чем сегодня меня порадуешь? – спросила она, зачерпывая в ладошки воду. – Сегодня, как и меня, тебя ждет очень интересный день. Послы из Лыса приедут на званый ужин в честь обряда Светочи. Я хочу, чтобы ты тоже там была, как моя служанка. Тебе необходимо познакомиться с вельможами.

Званые ужины были частым событием в царском доме, но еще ни на одном из них я не была, как и другие служанки Елены.

Я не любила все эти светские встречи, считая их скучными и помпезными, хотя и была обучена этикету. Служительницы были частыми гостями в царских семьях, поэтому нас с детства обучали как правильно общаться с царской семьей и в какой руке держать нож. Даже уроки танцев частенько проходили в стенах нашей крепости. К сожалению, похвастаться особыми успехами в них я не могла. Мне больше давались точные науки и правила ведения боя с нечистью, чем плавные движения в бальных танцах. Я бы с большим удовольствием променяла званый вечер на тренировку с царской стражей.

Поэтому по мне пробежала легкая дрожь предвкушения интересного праздника и, в то же время, легкого разочарования, что мне придется поддерживать нудные разговоры вельмож, натягивать улыбку при встрече с каждым гостем и танцевать.

Меня беспокоило и другое, как царица сможет объяснить мое присутствие на этом празднике?

Рассказать о том, что я являюсь прислужницей Ордена, означало нарушение непреложного обета тайны и разгаром нешуточных страстей на самом празднике. Мы были разменной монетой в политике, и каждый царь с большим удовольствием заполучил бы хотя бы одну из нас, чтобы укрепить свое положение и добиться большей властью.

Я нервно сглотнула, присматриваясь к Елене, пытаясь понять, зачем она решила позвать меня на этот ужин.

– Не беспокойся. Я не раскрою твоей тайны. Да и не за чем. Наш дом не имеет наследников.

Она вытерла свое зарумянившееся лицо рушником.

– Я и не думала, что вы хотите это сделать, – поспешно ответила я, отодвигая стул возле зеркала. – Мне беспокойно, потому что я не была на таком ужине. Да и что я буду там делать?

И правда, что я буду там делать среди знатных особ и вельмож?

Невольно я посмотрела на себя в зеркало, расправляя свою коричневую плотную юбку, где кое-где виднелись сильные потертости, перевела взгляд на белую блузу, которая уже была далеко не белой, поправила закатанные рукава.

Я и не заметила, как Елена с улыбкой наблюдала за мной. Сильно смутившись, я взяла гребень, чтобы расчесать ее буйные волосы и заплести их в косы.

– Наряд ты можешь взять из моих, – нежно сказала она, смутив меня еще сильнее. – Мне хочется, чтобы ты прожила в нашем доме как можно больше радостных моментов, пока не дала обет.

– Мой обет не ограничит меня в миру.

– Да, но никто не знает, кто из твоих Сестер унаследует Светоч. Вполне возможно, что это будешь ты и вся твоя жизнь будет посвящена уже не веселью и мирным радостям, а службе Царю и Яви.

Елена нахмурилась, словно эта тема очень сильно ее тревожила.

Я ловко разделила ее волосы и начала заплетать в две тугие косы, не решаясь ей ответить, хотя она ждала этого, украдкой наблюдая за мной.

На самом деле, я не думала об этом.

Нас учили, что совсем не важно, кто из нас будет благословлен богиней, важно, чтобы мы все понимали, что каждая из нас будет нести крест этого благословения. Каждая из нас будет стражем стены, и каждая из нас без колебаний отдаст свою жизнь, если вновь мороки решат напасть на наши земли. Это было тяжелым бременем и в то же время не вызывало у меня никаких чувств беспокойства или страха. На нас не нападали уже очень много лет, так что ни мне, ни моим сестрам ничего не грозило.

– Даже, если я унаследую Светоч, я все равно с большой радостью буду приезжать в ваш дом и беседовать с вами каждое утро.

Такой ответ Елену успокоил, и мы продолжили свои сборы.

Для встречи с послами она выбрала расшитую красными узорами запону и многослойную юбку-поневу с квадратными узорами ее царского дома. На шее у нее красовались бусы из красных рубинов, а в ушах легкие серьги на золотой нити с такими же алыми камнями.

– Что ж, – протянула Елена, поправляя свои косы, которые я мастерски уложила в виде венца на голове, – Осталось только нарядить тебя. Возвращайся ко мне после всех дел, я помогу тебе одеться.

Я покорно кивнула, забрала пустой кувшин с рушниками и юрко вышла за дверь, оставив Елену одну.

Надо было успеть сделать все свои дела до приезда послов, а их каждый день было у меня достаточно.

Несмотря на то, что я в этом доме была почетным и важным гостем, согласно правилам Ордена, я все равно должна была выполнять все обязанности, которые на меня возлагались как на работницу царского дома: уборка, помощь поварихам, корм скота, поход на рынок за свежими овощами и ягодами и еще много чего, что делает служанка в доме. Наши матушки считали, что такой труд держит наше тело и души в чистоте, но как по мне, каждый поход в свинарник точно не грозил мне чистотой и благоуханием. Хотя многие сестры с большим удовольствием заняли бы мое место. Лиза, которая была старше меня на несколько месяцев, белокурая красавица с васильковыми глазами, была направлена одному из дворников в Беловодье. По наказу матушек, она должна была работать в поле, чтобы понять нелегкий труд пахарей. Ольга, полноватая шатенка и одна из самых сильных моих сестер, была направлена в Ирий в коровники. Ася же, как и хотела, была направлена в дом Царя Ира и наверняка уже успела несколько раз столкнуться с двумя царевичами.

Я очень скучала по ней. По нашим ночным перешептываниям, по маленьким шалостям, которые мы устраивали в крепости. По началу, я засыпала, крепко прижимая подушку, представляя, что это Ася вновь пробралась ко мне в грозу, испуганная. Она была мне настоящей сестрой, которой у меня никогда не было.

Все девочки, которых отдавали Моране не знали ни родителей, ни других родных. Для нас единственной семьей был Орден. Мое последнее смутное воспоминание о родной семье – голубые балдахины с солнцем возле моей кровати. Даже оно с каждым годом тускнело еще сильнее.

Я пробралась на кухню, где уже во всю готовились к приему гостей: на печках томился гарнир, кажется, это была печеная картошка. Повариха Марта, полная, грудастая женщина с массивными руками, обмазывала перепелов медовой заправкой, а несколько девчушек лет по десять на противоположном столе, активно нарезали свежие овощи.

Я быстро отломила кусок свежего хлеба и стащила со стола Марты несколько кусочков сыра.

– Ну, куда кусочничать! Садись и нормально поешь.

– Нет времени, – пробубнила я невнятно, прожевывая еще горячий хлеб. Огибая ее стол, я быстро схватила плетеную корзинку возле выхода на задний двор.

– Мне еще на базар нужно. Купить яблок к столу.

– Пфф, – фыркнула Марта, посыпая перепелов солью, – так отправь Алешку.

Она кивнула в сторону мальчишки, который расположился рядом с печкой на скамье и сладко подремывал.

– Нет, Елена любит наливные, да и я хочу пройтись.

– Ох, не к добру твоя дружба с хозяйкой.

Марта еще что-то пробубнила себе под нос, но я ее уже не слышала.

Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула пряный аромат уже налившейся вишни вперемешку с запахами хлеба, свежей скошенной травы и каких-то пряностей.

Утро только наступило, а жара уже начинала опускаться на город. Нужно было успеть как можно скорее купить все необходимое, пока торговцы не ушли с палящего зноя.

Я быстро пересекла двор, где работники дома, как и я торопились закончить свои дела: кто-то рубил дрова и складывал в дровник на осень, кто-то ощипывал кур, кто-то кормил гусей. Жизнь кипела, и мне это безумно нравилось.

В нашей крепости в это время мы уже были на ведах и практиковались в бое на мечах или варили снадобья.

Я вышла на главную улицу. Поздоровалась со знакомыми служанками, которые под ручку уже шли с базара, держа в руках полные корзины сыра, молока, яиц и масла и направилась в сторону базара, который от дома был через несколько улиц.

Город был усыпан мелкими домишками, старыми трактирами и магазинчиками. И я частенько заглядывала в их большие окна, чтобы подсмотреть, какая жизнь кипит в каждом из них. Иногда останавливалась возле магазинов сладостей и с неприкрытым желанием глазела на розовые леденцы на витрине.

– Нравится? Могу купить?

Я вздрогнула от горячего дыхания рядом с мои ухом и резко повернулась на низкий, бархатный голос. Совсем рядом со мной стоял высокий блондин и широко улыбался, довольный тем, что смог меня испугать.

На нем был парадный мундир зеленого цвета, расшитый витиеватыми узорами, слегка распахнутый, темные штаны и начищенные сапоги.

– Понравился? – его немного пухлые губы расплылись в довольной улыбке.

– Вот еще, – фыркнула я.

– А что ж тогда засмотрелась? – не унимался он.

Он подшучивал надо мной и даже не скрывал своего удовольствия, что еще больше меня раздражало. Я нервно убрала выбившуюся прядь со своего лица и уже хотела его обогнуть и пойти дальше, но юноша преградил мне дорогу.

– Ну куда же ты? Я не кусаюсь.

– Так, может быть, кусаюсь я.

У него от удивления глаза на лоб полезли, и он расхохотался еще сильнее.

– Судя по виду, ты служанка. Это в каком доме такие дерзкие слуги?

В его голубых глазах заиграли игривые огоньки. Юноша слегка наклонился и взял меня за запястье. Ладони у него были горячими и очень мягкими.

Неудивительно. Весь его внешний вид говорил о том, что он в жизни тяжелее чашки чая в руки не брал.

Я отдернула свою руку, гордо выпрямившись. Ох, как я не любила таких прилипчивых мужчин. Когда мы раньше гуляли по крепости с Асей, к нам все время приставали торговцы, приезжавшие в Орден продать ту или иную безделушку. Ася умудрялась с ними флиртовать, за что получала частенько от матушек по пяткам, а я же держалась особняком, считая такие разговоры пустой тратой времени.

– Выходит, если я служанка, то должна каждому встречному улыбаться и быть учтивой? Если хотите развлечься, то за поворотом есть трактир с очень улыбчивыми служанками.

На этот раз его улыбка сползла с лица. Он выпрямился, расправив свои широкие плечи и стал внимательно изучать меня. Я чувствовала всей кожей его пристальный взгляд, что у меня побежали мурашки и легкие волны волнения пробежались от головы до пят. Да, я была служанкой и если бы этот юноша был из знатного рода, то меня легко могли выпороть за дерзость, даже несмотря на то, что я была прислужницей Мораны. Но с другой стороны, остановиться я уже не могла.

– И то верно, – спокойно сказал он. – Может мне, наоборот, нравятся дерзкие и загадочные служанки. Увидел, как ты смотришь на эти сладости и решил подойти из любопытства.

– Раз вы уже полюбопытствовали, я могу идти? У меня еще много дел.

Я вновь постаралась его обойти, но он все так же преграждал мне путь. Глубоко вздохнув, чтобы унять уже клокочущую во мне злость, я вопросительно уставилась на него, поджав губы.

– Меня зовут Гриша, – поторопился сказать Гриша и улыбнулся. – Давай забудем наше … – он запнулся, подбирая слова, – знакомство и начнем сначала. Я все так же готов купить тебе леденец в знак примирения.

Гриша расплылся в улыбке и сделал полушаг в сторону, давая понять, что он больше удерживать меня не будет. Леденец я уже точно не хотела, но чувство легкого злорадства начало во мне просыпаться. Они стояли пару медяков, пусть купит, а я тем временем смогу улизнуть по своим делам. Асе это точно бы понравилось. Я невольно хихикнула, представляя его удивленное лицо, но быстро взяла себя в руки, чтобы он не заметил.

– Ава, служанка из царского дома. Мне клубничные, пожалуйста, – последнее слово получилось притворно слащавым, но Гриша этого не заметил. Он довольно кивнул и пошел в магазин.

А я же, не дожидаясь пока он выйдет, чуть ли не бегом устремилась к воротам базара, который был как раз за поворотом этого магазина.

Смешавшись с толпой зевак и покупателей, я облегченно выдохнула, поняв, что назойливый Гриша, так и не нашел меня в толпе.

Немного переведя дух, я уже внимательно проходила вдоль рядов торговцев, выискивая того, кто продавал яблоки.

На рынке было достаточно многолюдно. Тут и там слышались голоса зазывал, приглушенные сплетни и ругань торговцев, которые друг у друга переманивали покупателей.

– Пшел прочь отсюда. Это мое место!

– Хуюшки, балбес этакий.

Я прошла мимо прилавок с мясом, кренделей, сыра и уже хотела пройти еще один круг, как через несколько рядов увидела прилавок с корзинами яблок. Душа ликовала.

Я уже уверенно направилась в их сторону, как крепкая мужская рука, схватила меня за локоть, резко разворачивая.

– Ну куда же ты? Не убегай

Опять.

Гриша, запыханный, стоял позади меня, но уже не один, а с еще одним юношей, который был по виду чуть старше него. Такой же высокий, но уже в красном мундире расшитый такими же витиеватыми узорами. Он был темноволос, слегка бородат и с бронзовой, загорелой кожей. Юноша смотрел на меня с некоторой брезгливостью и раздражительностью. Его лицо мне казалось до боли знакомым, но я никак не могла вспомнить, где же я видела его раньше.

– Может не будем терять время? – сухо сказал юноша, обращаясь к Грише.

– Ава, я правда не хотел тебя обидеть, – даже не обратив на него внимание, Гриша все так же держал меня за локоть. – Вот, держи. Я купил тебе не только клубничные, – он протянул мне увесистый сверток холщовой ткани, в которой были завернуты леденцы.

Я в недоумении перевела взгляд на сверток, потом опять на него.

– Да бери ты уже эти чертовы леденцы, – прорычал второй юноша. – Не видишь, что ли, что барин тебе их предлагает.

Я ошеломленно протянула к ним руку.

– Ну и зачем ты так? – отвлекся на него Гриша.

– Нечего с челядью возиться. Нам пора быть в царском доме.

Я резко отдернула руку.

В царском доме…

В том доме, где я была служанкой.

Значит, эти двое были из тех послов, которые сегодня должны были прийти на званый ужин. И судя по их внешнему виду, они занимали высокое положение, а значит, мне точно сегодня не сдобровать.

Воспользовавшись замешательством Гриши, я ловко высвободила свою руку, скомкано поклонилась и быстрым шагом вновь постаралась затесаться в толпе.

В след я услышала окрик Гриши и поторопилась еще сильнее.

Не то, чтобы мне не хотелось, Гриша был весьма красив и мне даже немного льстило его внимание, но в голове все время возникало кривое лицо матушки Натальи, которая заставляла нас стоять на горохе каждый раз, когда мы нарушали правила Ордена. А их было достаточно: не сквернословить, не поддаваться чревоугодию, не соблазняться хмельными напитками, не открывать свое сердце порочным чувствам и еще столько запретов, которые держали нас в своеобразных клетках. Я не хотела никогда быть избранной девой, потому что понимала, что если я получу божественное благословение, то променяю клетку Ордена на золотую клетку брака. Выйти замуж за вельможу, рожать детей и не возмущаться, отдать жизнь, если попросят, если так будет нужно. Я хотела быть свободной.

Иногда мне очень хотелось быть Служительницей, потому что только они имели хоть что-то наподобие права выбора в нашем Ордене. Хочешь отдать жизнь сейчас – умри сегодня. Хочешь свободы – иди в патруль за стену. Хотя даже им не позволялось любить всем сердцем того, кого они сами выбирали. И страх внезапной смерти останавливал меня от принятия обета Служительницы.

– Зачем ты купила столько леденцов? – удивленно спросила Марта, разбирая полные корзины, которые я с трудом дотащила до дома с базара.

Чего?

Марта протянула мне знакомый холщовый сверток.

Постойте.

Когда он успел?

– Я не покупала их. Встретила настойчивого стражника, который хотел познакомиться. Он подкинул.

На пухлом лице Марты заиграла улыбка, но она ничего не сказала, убирая сверток на верхнюю полку, где у нее лежало спрятано печенье. Все сладости она прятала там, потому что на эту полку пока еще не залезали маленькие помощницы с кухни.

– Оставлю их на потом.

Я закивала. Им действительно лучше будет там, а не у меня в комнате. Я собрала несколько красных яблок из корзины себе в фартук, чтобы забрать с собой. Любовь к сладким яблокам была не только у Елены, и я иногда этим пользовалась, покупая несколько штук и себе. Марта знала про мою маленькую хитрость, но покрывала меня, хоть и не одобряла. Даже сейчас, она смотрела на меня укоризненно, когда я забирала себе часть покупок.

– Это последний раз, – улыбнулась я, плотнее заворачивая яблоки в фартук. – Правда.

– Уж надеюсь на это, – буркнула она, продолжая расставлять на стол всю базарную поклажу. Я решила сильно не задерживаться на кухне, понимая, что перед самим вечером мне еще необходимо помочь с приготовлениями и еще наведаться к Елене для выбора наряда. Быстро пробежав по нижнему коридору к главному фойе дома, я юркнула на главную широкую лестницу и побежала вверх, на второй этаж. Мне выделили комнату в левом крыле, в самом конце. Добежав до дверей, я боком толкнул ее и вошла. Дверь я привыкла не закрывать на замок, да и не переживала особо, что кто-то решить в нее войти. Брать у меня было нечего.

Комната была маленькой и больше походила на каморку, но в ней было уютно. Мне так казалось. Узкая кровать с балдахином, прикроватной столик, большой стол у окна и сундук с одеждой у двери. Скромно, и по всем правилам нашего Ордена.

Скинув яблоки на стол, я торопливо взглянула на себя в зеркало, висящее на стене. Яркие голубые глаза, переходящие в серые, все такая же бледная кожа с едва уловимым румянцем от солнца и черные, взлохмаченные волосы. Не было ни одного намека на неземную красоту, как любила говорить Ася, когда временами любовалась на себя в зеркало.

Поправив волосы, я в очередной раз заглянула в потайной ящичек под столешницей своего стола. В ящике лежала печать нашего Ордена и старый пергамент с напутствием от матушки Натальи.

«Веди себя благоразумно, Аврора. Ты направляешься в царский город Ирий, и я прошу тебя внимательно следить за разговорами во дворе. Царь Белозар не имеет наследников, но очень хочет оставить власть в своем городе. Он может пойти против правил Ордена и заключить наместнический союз с соседями. Это скверно и неправедно. О его намерениях я хочу знать первой.»

Она была всегда прямолинейна в своих требованиях и перечь ей, значит обрекать себя на унизительные наказания. Одним из ее любимых: порка плетьми по пяткам или спине. От воспоминаний я покрывалась мурашками, потому что мои пятки помнили, какой она бывает.

Скорее всего, Белозар и сам знал, что Орден за ним следит, поэтому у меня не было свободы корреспонденции ни с кем. Все письма, которые приходили мне, сначала попадали ему, и он сам решал, отдавать мне их или нет. И если я писала письма, должна была обязательно отдать ему. Возможно, он боялся огласки моего присутствия, или боялся, что я могу рассказать что-то не то Ордену. Но, как ни странно, за две недели не было ничего, что я могла бы рассказать матушке Наталье. Да и Ася мне не писала, чтобы беспокоиться о таком неудобстве, как невозможность писать письма.

Что меня действительно начало беспокоить за все это время, так это приезд послов. Слишком рано для сбора вельмож в городе для начала празднеств Светочи, но и не настолько странно, чтобы точно знать, что их приезд связан с желанием Белозара оставить власть у себя в руках. Да и на самом деле, что в этом было такого, что настолько могло обеспокоить Орден. Так бы поступил, наверное, любой царь, если у него не было возможности через сыновей претендовать на Светоч. Хотя, мои познания в царских интригах и дипломатии, ограничивались только историями из книг, которые мы читали на занятиях. Так что, если бы действительно был какой-то заговор, то я бы не смогла его различить, даже если бы и смотрела в упор.

Не хочу об этом думать.

Ко мне относились хорошо и мне было этого достаточно.