Любовь солдата

Иногда по вечерам Алиша не шла заниматься к Олле, а спускалась украдкой в подвал, темный и противный, и избивала старый, свернутый матрас, невесть кем и когда туда принесенный. Потом садилась на него и думала: «какой же злой я стала, сколько же во мне ненависти?!». Но где-то в глубине своего существа она была довольна этим.

9

Через несколько месяцев ее вызвали помогать в больницу. Там Алиша встретила весну: жесткие тренировки прекратились, на их место пришли расслабленные бои с восстанавливающимися мастерами и данами. Да и отчеты убару больше писать не требовалось. А от воинов девушка узнавала последние новости с фронта.

– Мы давно держим повстанцев в кольце, но выкурить их совсем не просто. Они как будто чувствуют, где мы готовимся атаковать, и устраивают засады, – сетовал раненый мастер по имени Курава.

– Как же так, полгода не можете выбить? А массированная атака? – удивлялась Алиша.

– Это все старик Улузир, правитель Го. Он не дает нам возможности атаковать всем вместе. Вбил себе, что против точечных засад нужны точечные атаки. Вот мы и идем отряд на отряд, как в уличной драке!

– И убару позволяет такую глупую тактику?

– Нет, она нас посылает лишь как подкрепление. Гоанцы впутаются, а мы разгребай потом. На месте боя всегда неразбериха, и кто-то иногда попадается. Вот и мне не повезло… – вздыхал Курава.

У него были длинные черные волосы, собранные в хвост, узкие глаза и внимательный, хоть и усталый взгляд. Алише с ним было как-то особенно легко. В характере Куравы удивительным образом сочетались сосредоточенность воина и умение открыто проявлять эмоции, даже если это выглядело несколько комично. К Алише он относился очень благосклонно, девушке льстило его внимание. К тому же, Курава уже год как получил второй ранг, очень высокое звание для сравнительно юного возраста, ведь воину не было еще тридцати. Его называли Неуловимым Мечником – он и вправду превосходно орудовал режущими лучами, совмещая свои атаки с метанием кинжалов и металлических игл.

– Ее саму раздражает такая политика, но она вынуждена подчиняться, – продолжал Курава. – Ничего не поделаешь, рано или поздно они выдохнутся.

– Интересно, что сейчас в Осколе? – задумчиво произнесла Алиша.

– Ты там училась, не так ли? Говорят, город стал главным постом повстанцев во главе с «Тенью». Они ввели там свои порядки. По большому счету, мы более или менее контролируем территорию до пригородов Оскола, но иногда одиночным врагам удается выскользнуть, поэтому во всей области неспокойно.

* * *

Две недели Курава исправно лечился в госпитале, потом возобновил тренировки. Алиша вызвалась ему ассистировать. Она давно поняла выгоду от своего положения – постоянно сражаясь с разными воинами, пускай даже и ослабленными после ранений, она приобретала разнообразный и крайне ценный опыт.

Обычно день девушки начинался с шести утра, но иногда она дежурила по ночам и не ложилась вовсе. Не спать целые сутки стало для нее довольно привычным явлением. Она встречала тяжелораненых, готовила их к операции вместе с другими медицинскими сестрами, делала перевязки, следила за удовлетворением основных нужд. Вид крови, испражнений, открытых ран или гноя давно перестал вызывать в ней какие-либо эмоции. Она всегда мечтала стать врачом, и теперь могла даже остановить кровь силой мысли. День за днем Алиша все больше оттачивала свои навыки.

* * *

Как-то раз выздоравливающий Курава пригласил ее в больничное кафе, выпить зеленого чая. Девушка кокетливо согласилась.

– Как ты попала к нам? – спросил мастер. – Конечно, я слышал кое-что, но хочется знать из первых уст.

И Алиша рассказала ему свою историю. Да так разоткровенничалась, что поделилась и своими чувствами от прошлой, обыденной жизни, рассказала о назойливости Риккерта, об отсутствии друзей.

– Значит, ты решила кардинально изменить свою жизнь и использовала случай с агнирскими мастерами? Ловко! – засмеялся Курава.

– Ты не считаешь это самоуверенным или глупым? – спросила Алиша.

– Ты пошла своим путем, несмотря ни на что. Это достойно уважения. Убару не зря тебя приметила, – серьезно ответил воин.

– Разве? – удивленно приподняла брови девушка. – Она, конечно, очень мудра, но я не чувствую себя какой-то особенной…

– Да брось ты. Все особенные себя такими не чувствуют. Но простой девушке сперва перебраться из горной деревушки в огромный город, а потом и вовсе записаться в даны – большое дело! Ты редкий случай, Алирия, тот самый самородок, который у Яни-тэм на особом счету!

Алиша покачала головой.

– Спасибо, конечно, за такие слова, но я трезво смотрю на вещи. Я пришла невесть откуда и приступила к тренировкам в девятнадцать, в то время как у вас этим вещам учат лет с трех. Из меня выйдет разве что средний дан, который внесет небольшую лепту в общее дело.

– Даже небольшая лепта очень важна, – безапелляционно произнес Курава. И больше они эту тему не затрагивали.

* * *

Курава и впрямь великолепно владел лучами. Он не просто фехтовал, но управлял ими силой мысли. Это была его индивидуальная особенность. Конечно, многие умели затачивать луч или даже удлинять его на несколько сантиметров, но Курава буквально лепил из него, как из пластилина. Более того, он сражался сразу двумя лучами! Он заставлял их изгибаться, идти рябью, прерываться и вилять, сбивая противника с толку и между делом поливая его градом метательного оружия. Для Алиши это был совершенно иной уровень. Да, она тренировалась с самим Скроу, но тот опустился до ее уровня тогда еще начинающего ученика. А Курава дрался, ориентируясь на свои заживающие раны, а не на ее мастерство. И Алише приходилось порой нелегко.

* * *

– Не сильно я тебя? За этот синяк я оплачиваю ужин! – виновато воскликнул Курава, заехав ей ботинком в висок. У Алиши перед глазами все плыло.

– Ты такими темпами на меня денег не напасешься! – отшутилась она, тяжело дыша. – И какой еще ужин?

– А такой! Приглашаю тебя сегодня! Я уже считай, что выписан, и присмотрел тут новый ресторанчик – самое то!

– Это что, свидание? – спросила Алиша, поднимаясь с колена и становясь в боевую стойку.

– Считай, что так. Имеешь что-то против? – Курава снова зажег свои лучи.

– Только не надо мне поддаваться! – ушла от ответа девушка.

Еще полчаса они сражались, пока Алиша сама не остановила бой. И не потому, что устала, а потому что пациент не всегда здраво оценивал свое состояние. И Курава тоже утомился – она чувствовала это по его биополю.

* * *

Вечером Алиша отправилась на первое за полтора года свидание. Воин и вправду повел ее в настоящий ресторан, где заказал изысканный ужин. Они болтали о том о сем, и девушка чувствовала себя счастливой.

Когда Кураву выписали, больница стала ей не мила. По вечерам даже не хотелось возвращаться в свою комнату, а утром – идти на осмотр пациентов. Но пришлось привыкать.

Курава через пару недель отбыл на фронт. От него иногда приходили письма, но все больше с описанием военных действий, чем собственных чувств. Все-таки он, как и все мастера, был воином до мозга костей.

Алиша не ощущала к нему горячей влюбленности, хотя и открыто симпатизировала мастеру. Ее тянуло к Кураве, хотя эта его поглощенность войной невольно отпугивала.

Как-то раз Алиша встретила в госпитале Зару, девушку на два года моложе ее, решившую переучиться на дана. Зара всегда была немногословна, но в тот раз у них вышла небольшая беседа.

– Курава – мой дальний родственник, из близкого клана, – поделилась Зара. – Это крупный клан, и в нем много сильных воинов. Да и собой он хорош.

– Да, приятный молодой человек. Но у него, как и у большинства мастеров, война и служение на первом месте, – просто так поделилась своими мыслями Алиша.

– А тут так и есть. Еще мама говорила, что если станешь женой мастера – будь ты сама хоть сто раз басилиска, все равно нужно быть готовой постоянно делить его с «убару». «Убару» ведь и значит служение, ты знала? Это изначальное значение слова.

– Не знала, интересно! – отметила Алиша. – И мама твоя была права. Полностью твоим такой мужчина никогда не будет.

Зара кивнула. Они разошлись, но Алиша отметила про себя, что девушка стала немного приветливее.

«И она очень умна для своих лет. Хотя, что еще ожидать от ребенка погибших мастеров?», – подумала Алиша.

* * *

В преддверии лета Алиша написала письмо сестре.

«Дорогая, родная моя Кира! Прости, что долго не писала тебе – я проходила жесткое обучение, и оно еще не закончилось. Вот уже почти год, как я нахожусь в военном городке Агнира, но, несмотря на все сложности и постоянный «запах пороха», витающий, кажется, даже в мыслях живущих тут людей, я все равно убеждена, что нашла свое место. У меня появились друзья и даже ухажер! Это, правда, неудивительно, ведь я помогаю в больнице, где лечится множество брутальных солдат-героев, сердца которых размякли от медицинских процедур. Ну, иногда мне так кажется, потому что, стоит им выздороветь – и они тут же возвращаются к своей единственной возлюбленной – войне! Вернее, не войне, а служению родине.

Мы все тут надеемся, что ситуация в Осколе вскоре разрешится. Конечно, теперь никого из нас ничто не связывает с этим местом – Агнир, как и наша с тобой Рисия, крепко стоят на ногах. Но все равно неприятно. Что же, не будем о политике, она того не стоит. В этот раз я дам тебе обратный адрес – я вроде как оправдала доверие, проявленное ко мне вначале, и теперь могу свободно переписываться с тобой. Тем более, что мы обе в Агнире, и меня это очень радует! Люблю эту страну, хотя так мало о ней еще знаю… Напиши, как твои дела, как тетя с дядей? Навещала ли ты их или из-за обстановки в Го отложила поездку? С нетерпением жду ответа, твоя сестричка-авантюристка Алиша».

Девушка отнесла письмо Мэдо-дану. Он был достаточно авторитетным человеком, чтобы ставить визы на отправку писем за пределы города. Конечно, все это было чистой формальностью, и все же нужно было собрать несколько подписей. С Мэдо Алише удалось установить теплые отношения. Он стал ее учителем по медицине, но из-за занятости в больнице чаще всего просто нагружал девушку домашними заданиями. У Алиши голова пухла от новых знаний, но приходилось усваивать их вместе с практикой.

За тот год она освоила программу двух лет обучения в школе. Конечно, в основном благодаря возрасту и способности быстро поглощать информацию по сравнению с детьми. Но, например, в концентрации энергии она сильно отставала, да и свою физическую подготовку считала весьма посредственной. Семилетние ученики куда лучше нее бегали по вертикальным плоскостям и метали кинжалы. Алиша понимала, что ей требуется больше времени, чтобы перестроить свое тело, и радовалась, что может брать хотя бы интеллектом. В начале лета она принялась за программу третьего года обучения мастеров и медиков. Учитывая, что обучение в школе длилось обычно лет семь, а потом навыки оттачивались на заданиях, расслабляться девушке не приходилось.

Мэдо пробежал письмо глазами, молча поставил печать.

– Когда на почту понесете? – спросил он.

– Да думаю сегодня, в конце дня. Успею к закрытию.

– Понятно. Хотел вас перевести в лабораторию, которой заведую вот уже года три. Практику медицинской сестры вы давно освоили, это ясно. Но для мастера-дана это не главное, – Мэдо внимательно посмотрел на Алишу.

– А что за лаборатория? – поинтересовалась та.

– По изготовлению лекарств. И ядов. То, что должен любой медик знать наизусть, а дан – разгадывать по одному виду и запаху.

Алиша кивнула. Она не знала, радоваться ей или нет. Конечно, работа с травами интриговала. Это же целая наука, целое поле для изучения! И очень важный навык, ведь в бою противник часто применяет отравляющие средства…

На почту Алиша шла в раздумьях.

* * *

Отправив письмо, девушка пошла обратно к больнице. Землю освещало солнце, на деревьях вновь распустились листья. Все вокруг цвело и благоухало. В городе было немного грязно и суетливо, после зимы многие здания как будто обветшали, краска на них потрескалась. Люди постепенно приводили свои владения в порядок, но отсутствие родных отвлекало, волновало их, рассеивало внимание. Напряжение ощущалось, даже несмотря на то, что война не касалась страны напрямую.

Алиша слышала, что Оскол почти полностью окружен. Кто-то говорил, что мастера собираются установить вокруг города специальный барьер, полностью перекрыв любое сообщение. Многие горожане бежали, но часть осталась из страха или нежелания переждать тяжелое время в каком-нибудь другом месте. Некоторым просто некуда было пойти. И теперь их хотели замкнуть, создать электромагнитную чувствительную сеть, любое пересечение которой будет фиксироваться стражами-мастерами союзных сил. По периметру уже устанавливались вышки и строились форпосты.

«А еще говорят, кто не покинет город за ближайшие тридцать дней, сам будет считаться отступником», – гласила молва.

– Госпожа Алирия! – окликнул Алишу женский голос.

Девушка обернулась. К ней спешила секретарь и помощница убару – девочка со светлыми волосами, заплетенными в хвостики.

– Я вас искала, думала, вы в больнице! – секретарь быстро подошла к Алише. – Убару-тэм вызывает вас, незамедлительно.

– Убару! Но зачем? – удивилась Алиша.

– Узнаете там, – пожала плечами девочка, махнув головой в сторону администрации.

Алиша невольно поправила одежду, пытаясь придать себе более уверенный и изящный вид. Она последовала за секретарем убару, стараясь казаться не слишком обеспокоенной.

* * *

– Алирия, проходите! – кратко кивнула убару Яни, взглядом отпустив свою помощницу. Алиша осталась наедине с правительницей военного городка. Та, как и прежде, была одета в строгий черный костюм и казалась еще более собранной и сдержанной, чем в прошлый раз.

– Я вызвала вас, чтобы привлечь к работе в администрации. Вы ведь служащий по образованию? – без предисловий начала убару.

– Да. Правда, я не закончила…

– Неважно, – оборвала Яни Алишу. – Моему первому советнику требуется помощник. Времена сейчас не самые простые, и нам нужны активные молодые люди, способные выполнять важные задачи. Иногда – несколько задач одновременно.

– Вы считаете, что я подхожу для этого? – осмелилась спросить Алиша.

– Если я вас пригласила, то очевидно – да, считаю, – убару подняла на посетительницу глаза. Они светились ясностью, но взгляд оставался серьезным.

– Мэдо-дан, мой куратор в госпитале, хотел перевести меня в лабораторию для изучения лекарственных растений и приготовления снадобий. Это важные знания для дана. Нужно ли мне теперь отказаться от его предложения? – поинтересовалась Алиша немного жалостливым тоном. Волей-неволей она пыталась донести до убару, что та вырывает ее из только недавно налаженной жизни.

– Вы можете посещать лабораторию в свободное время. Обучение на дана всегда приветствуется, так что, думаю, договориться с советником не составит труда.

Алиша благодарно поклонилась. Она не хотела донимать убару вопросами, поэтому молча ждала. Наконец, убару, переложив какие-то бумаги, произнесла:

– Завтра на рассвете приходите в приемную. У нас будет совещание, после чего я представлю вас советнику Охаму. У него уже есть помощница, моя дальняя родственница Ютифирь, но советник стареет, и ему требуется дополнительная помощь. Рассчитываю на вас, Алирия.

Убару посмотрела на Алишу в упор, и та поспешила поклониться в пояс. После чего вышла, почти гордо развернувшись к убару спиной – гости и ближайшие служащие никогда так не делали, но Алиша, хоть и была благодарна убару за новое назначение, все равно считала себя вправе не склоняться перед ней.

«Значит, я буду помощницей старого советника Охама, – думала Алиша по пути в госпиталь. – Это неожиданное и серьезное дело. Я слышала о нем немного, но знаю, что он – первый советник, один из заместителей убару. Ведать всеми его делами – большая честь и ответственность. Ведь моя ошибка может отразиться не только на мне, но и на судьбах жителей города, а, возможно, и на более крупных политических событиях. Нет, тут потребуется всестороннее сосредоточение жизненных сил. Ох, как же высоко я взлетела за столь короткий срок! К добру ли это?».

Алиша была скорее напряжена, чем обрадована. Но когда первое удивление и испуг прошли, девушка подумала, что есть в ее положении и положительные стороны: она будет вхожа в узкий круг, а, значит, ей действительно доверяют. К тому же, она сможет получать достоверную информацию обо всем, что происходит в мире и о событиях в Го. А если вернется Скроу, то, наверняка, они будут видеться чаще, чем если бы она осталась в госпитале…

В таких мыслях Алиша вернулась к себе и тут же отправилась к Мэдо-дану объявить о решении убару. Врач, конечно, огорчился, но пожелал девушке удачи и выразил надежду, что она все же не забросит медицинскую практику.

* * *

На следующий день Алиша пришла в здание администрации незадолго до рассвета. В приемном зале сидело еще несколько человек, а советники – в длинных балахонах или военной форме, проходили в переговорную, которая располагалась с противоположной стороны от кабинета убару. Сама она, видимо, имела отдельный вход в комнату для собраний, так как в зале не появлялась.

Алише пришлось провести больше двух часов, ожидая завершения совещания. Девушка недоумевала, почему ее пригласили к началу, но так ни с кем и не познакомили. Сперва она силилась узнать советника Охама по лицам проходящих мимо нее, а также искала глазами девочку-секретаря, но тщетно. Она, как и другие посетители, осталась незамеченной советниками. Зато успела неплохо их рассмотреть, в том числе и лиц в военной форме: Скроу среди них не было, а в целом в переговорную вошло двенадцать человек. У четырех были помощники, но понять, была ли одной из них Ютифирь, Алише также не удалось. Оставалось только ждать конца совещания.

Под конец на девушку накатила сонливость. Она пыталась проанализировать свою ситуацию, даже свою жизнь, настроить себя на важную встречу. Но в голову ничего не шло. Казалось, все решено за нее, и Алише остается только подчиниться.

«Я сама хотела стать частью этого города, разделить его порядки, и теперь нечего пугаться или жалеть о чем-либо», – убеждала она себя, борясь с дремотой.

Наконец, двери переговорной отворились, и советники стали выходить: кто-то поодиночке, кто-то парами. У одних был задумчиво-отсутствующий вид, у других – наоборот, оживленное выражение лица, третьи делились с коллегами своими соображениями. Алиша вновь стала всматриваться в лица, искать Охама или Ютифирь.

«Может, надо постучать к убару или найти секретаря?» – думала она немного обеспокоенно. Но внешне пыталась выглядеть непроницаемой.

Последней из дверей показалась помощница убару. Она обвела приемный зал глазами в поисках кого-то и остановила взгляд как раз на Алише.

– Госпожа Алирия, здравствуйте! Пройдите, пожалуйста, в переговорную!

И девушка исчезла за дверью.

Алиша торопливо встала, поправила одежду, встряхнула головой, прогоняя навязчивый сон. Она вошла в комнату спокойно и ровно, контролируя дыхание и стараясь воспринимать обстановку отвлеченно.

Переговорная была того же размера, что и кабинет убару, только вместо шкафов здесь на стенах висели карты, а посередине стоял длинный овальный стол человек на двадцать. Удобные кресла были аккуратно придвинуты к столу, а вдоль стены у окна в ряд стояли стулья.

«Здесь сидят помощники», – подметила Алиша и обратила свой взгляд к присутствующим в зале.

Во главе стола сидела убару. Сегодня она была одета в зеленый костюм из мягкой ткани, который делал ее облик менее строгим. Глаза едва заметно подведены, на ухоженных пальцах сияют перстни. Серьги тоже с зелеными камнями, темными и тяжелыми.

Рядом с убару сидел советник Охам. Почтенный муж в длинном синем балахоне. Лицо серьезное, взгляд внимательный, но скорее добрый, даже с искоркой. Седая борода аккуратно подстрижена. На шее поверх балахона – тяжелая цепь первого советника, дань традиции. Волосы на голове полностью поседели, старик уже начал лысеть. Но сморщенные руки, сложенные на коленях, все равно показались Алише руками бывалого воина – в них чувствовалась закалка и твердость.

Рядом с советником стояла Ютифирь – тоже в длинном синем узком платье с запа́хом, больше похожим на нарядный халат. Подпоясана дорогим поясом с золотой вышивкой. Волосы аккуратно подстрижены, не достают до плеч, передние пряди касаются румяных щек. Большие темные глаза смотрят внимательно, изучающе – в них чувствуется острый ум и проницательность. Почти никакого сходства с убару у ее дальней родственницы не было.

По левую сторону от убару стояла ее секретарь.

– Почтенный советник Охам, представляю вам госпожу Алирию, прибывшую к нам из зеленой Рисии, – произнесла убару.

Алиша поклонилась в пояс. Сердце четко отстукивало ритм.

– Для меня большая честь быть представленной вам, – строго по этикету произнесла девушка.

Потом выпрямилась.

– Я слышал вашу историю, Алирия-дано, она весьма примечательна, – спокойно сказал Охам, глядя на девушку. – Мы не просто так выбрали вас мне в помощники. У вас есть соответствующее образование, кроме того, вы жили в Осколе, с которым, как вы наверняка знаете, дела обстоят весьма непросто. Конечно, вы можете быть удивлены столь быстрому повышению, но, видимо, удача и вправду на вашей стороне. В сложившихся обстоятельствах ваша кандидатура для нас более чем приемлема. Вы уже обжились в городе и прошли две ступени обучения на дана, также зарекомендовав себя с лучшей стороны. Теперь попробуйте проявить свой потенциал на службе второго помощника. Это непростая и ответственная работа. Моя первая помощница Ютифирь-тан расскажет вам о ваших новых обязанностях. У вас есть какие-либо вопросы лично ко мне, Алирия-дано?

Алиша хотела сказать, что ее рано пока еще называть даном, но понимала, что это лишь дань уважения к ней со стороны советника. К тому же, как еще ее можно называть? Просто по имени тут редко к кому обращались. «Тэм» – обращение к старшим, а также могущественным людям. «Тан» – значит помощник, служащий, нижестоящий по сравнению с тобой. «Дан, дано» – медик, «фэн» – уважительное отношение к женщине, хозяйке дома, «динь» – к ребенку, ученику. И еще множество приставок, которые в любом случае можно было заменить на «господина» или «госпожу» как универсальные.

Были ли у Алиши вопросы лично к советнику? Нет, конкретных вопросов не было. Конечно, ее интересовала оплата и ее трудовое оформление. Пока что она жила с карточкой «привлеченного ученика» – весьма сомнительный документ. К тому же, ей никто не выдавал пропуск на пересечение границы Агнира, а удостоверение личности было выдано в Рисии, то есть она считалась иностранкой. Но все эти вопросы можно было решить и с Ютифирь.

– Большое спасибо, но нет, я готова приступить к обучению и работе, – произнесла Алиша, вновь поклонившись.

Советник, кажется, удовлетворенно кивнул.

Ютифирь вышла вперед и поманила Алишу за собой. Она была само изящество и грациозность, что удивительным образом лишь подчеркивало ее ум и глубину взгляда на мир.

– Приятно познакомиться. Можешь звать меня Юта-тан, – мягко улыбнулась Ютифирь, когда они вышли обратно в приемный зал. – Сейчас пойдем в комнаты советника, я покажу твое рабочее место.

Алиша кивнула, сказав лишь, что ей тоже приятно познакомиться с Ютифирь.