Читаю сообщение и улыбаюсь. Так вот о каком сюрпризе он говорил утром? Шифровальщик! А ведь я почти поверила, что он забыл о нашей годовщине. Три года со дня свадьбы. Неужели уже прошло столько времени?

Вспоминаю, как мы впервые встретились в университете. Егор – студент третьего курса, капитан баскетбольной команды, звезда факультета. И я – вчерашняя выпускница, отчаянно мечтающая поступить на юрфак. Чем не сюжет для молодежного романа?

И вот сегодня я – счастливая жена, домохозяйка и будущая мама двух очаровательных близнецов.

– Ну что, мои хорошие, поехали к папе? – поглаживая пятимесячный живот, обращаюсь к своим двойняшкам. Смотрю на часы, до условленного времени еще полно времени. Значит, Егор еще на работе. – Сделаем ему сюрприз. Он приедет, а мы уже там, нарядные и с его любимыми пирожными!

Складываю угощение в контейнер, закрываю и бегу собираться.

Новое кружевное белье нежного лавандового цвета садится просто идеально. Мужу точно понравится! Егор обожает, когда я надеваю что-то пикантное, а я, когда он меня раздевает… И с каждым разом эта страсть только сильнее, мы как двое зависимых друг от друга наркомана. Неудивительно, что когда решили завести ребенка, УЗИ показало сразу две горошины.

Лавандовое платье с широкой юбкой до колен красиво подчеркивает грудь. А белые кеды хоть и не прибавляют роста, зато удобные и не вредят нам с малышами. Легкий дневной макияж, немного блеска для губ и темные волосы, струящиеся по спине мягкими волнами. Еще капелька духов, и я уже готова.

– Шикарно! – подмигиваю своему отражению и, прихватив аккуратную связку с брелком в форме дома, вызываю такси.

Сажусь на заднее сидение и еду в нашу новую жизнь.

По пути набираю свекровь и делюсь с ней новостью о квартире. Предупреждаю, что скорее всего мы переночуем там, чтобы не волновалась и не ждала.

– Я очень за вас рада, милая! Теперь вы точно самостоятельная ячейка, даже немного грустно.

– Что вы, теть Лид. Мы же не в другую страну уезжаем. Все равно будем рядом. Да и куда я без вас? Скоро родятся мальчики, а им очень нужны бабушка с дедушкой.

На этой позитивной ноте мы прощаемся, и я, выглянув в окно, вижу приближающиеся стены ЖК.

Огромные многоэтажные дома возвышаются бесконечными рядами до самого неба. Застекленные вереницы балконов ярко бликуют на солнце, а изумрудный живой газон перед каждым подъездом так и манит прогуляться по нему босиком. Глубоко вдыхаю и, поблагодарив водителя, захожу внутрь.

Современный лифт в считанные секунды доставляет меня до двенадцатого этажа. Раздается мелодичная трель, и створки лифта разъезжаются, открывая все великолепие и роскошь интерьера.

Вау! По-другому и не скажешь. И впрямь, как картина из Интернета. Страшно представить, сколько это все стоит…

Да, в последнее время Егор часто хвалился, что у него началась белая полоса, их компания выиграла несколько тендеров подряд, про них даже сняли репортаж на местном телевидении. Но я даже не представляла, что все настолько хорошо.

Роскошная побелка, зеркальный пол и шикарная белоснежная дверь с ручкой из розового золота. Та сама. Наша квартира!

Эмоции такие сильные, что меня немного потряхивает. Сердце бешено колотится от волнения и еще какого-то странного чувства, природа которого мне неизвестна. Списываю все на гормоны и медленно подхожу к заветной двери. Тянусь к замку и с удивлением обнаруживаю, что квартира не заперта.

Ну конечно же, Егор снова меня перехитрил. Назначил одно время, а сам приехал пораньше и готовит мне очередной сюрприз. Может украшает спальню? Все-таки поспешила я со своим решением…

Толкаю приоткрытую дверь и… обмираю. Из квартиры доносятся томные вздохи. Слишком явные, чтобы списать их на разыгравшееся воображение. Так и стою, держась за ручку, и не могу пошевелиться. Слушаю.

Женский голос выкрикивает имя моего мужа:

– Да, Егор, да! Как хорошо!

Дрожь усиливается, к горлу подкатывает тошнота, но я все же отлипая от двери и иду на голоса.

Понимаю, что увижу там, судя по участившимся вздохам, но все еще надеюсь, что этому кошмару найдется хоть какое-то логическое объяснение.

Мой муж любит меня. Он купил для нас эту квартиру. Скоро родятся наши близнецы… Он не может мне изменить! Я не верю!

Сердце не чувствую совершенно. Как и мое дыхание, которое появляется только, когда становится невыносимо без кислорода.

Делаю шаг… Второй… и единственное, что я вижу – это голая спина незнакомки с татуировкой розы вдоль линии позвоночника и руки мужа, придерживающие ее за талию. На безымянном пальце сверкает обручальное кольцо, а на запястье часы из белого золота – мой подарок на нашу третью годовщину.

Предатель… Палач.

Как же больно! Пол резко уплывает из-под ног, приходится схватиться за косяк, балансируя. Пальцы безвольно разжимаются, сумка с глухим стуком летит на кафельный пол. Профитроли разлетаются по гладкой поверхности, пачкая шоколадным и ванильным кремом. Глаза щиплет от слез, горло саднит – не могу дышать.

На мгновение из-за белокурой головки показывается лицо мужа. Наши глаза встречаются. Мой – отрешенный, затравленный, как у загнанного в ловушку зайца и его – пустой, расфокусированный… чужой.

– Аня?! – выдыхает незнакомым, заторможенным голосом. Подталкивая к действиям.

Разворачиваюсь и ухожу, шатаясь. Прочь! Выхожу в подъезд и приваливаюсь к стене. Голова кружится. Пульсирует в такт разбитому, расколотому на куски сердцу.

Я будто горю заживо, бьюсь в агонии, умираю. Здесь. А он… там. С другой. В нашей квартире…

Мой муж.

Отец наших детей.

За что?

Как ты мог?

Предатель…

Ты убил меня, Егор. Нашу любовь. Все, во что я верила. Растоптал!

Господи, как же мерзко! Трясу гудящей головой, пытаясь прогнать эти картинки, забыть. Но как? Как, если они отпечатались на сердце?!

Мне кажется, меня сейчас вырвет. Надо уйти отсюда. Уйти, как можно скорее.

Сейчас! Подальше от этого места. От него…

Отталкиваюсь от стены, подхожу к лифту и нажимаю на кнопку вызова. Захожу в кабину и тут же сгибаюсь от резкой, разрывающей поясницу, боли. По ногам стекает что-то теплое. Нет! Прошу, только не это! Мои дети…

Обнимаю беременный живот. Кровавое пятно под ногами все увеличивается. Я чувствую, как теряю своих малышей. Пытаюсь закричать, но из горла вырывается только сдавленный стон. Темнота обрушивается тяжелым куполом, и последнее, что я вижу, прежде чем потерять сознание – серые глаза, склонившегося надо мной, мужа.

Глава 2

– Анна… Анна Алексеевна, вы меня слышите? Откройте глаза.

Слабо стону, пытаясь подчиниться, но веки такие тяжелые, будто весят целую тонну.

– Где я? – с большим трудом выдавливаю из себя и глубоко вдыхаю, чтобы набраться сил для следующего вопроса. – Что… что со мной случилось?

– Вы в больнице, – отвечает мелодичный женский голос. – Самое главное, что вы живы. Остальное…

Женщина замолкает, так и не закончив свою мысль.

Я слышу, как она вздыхает. Тяжело. Протяжно. Будто собираясь с мыслями. Решаясь… На что?

Мой еще спящий под воздействием лекарств мозг медленно, но верно начинает функционировать.

Я с силой сжимаю пальцами простыни, чувствуя, как по телу медленно ползет холод. Вверх. К самому сердцу. Вгрызается ледяными кольями. Разрывает.

Тут же перед глазами проносятся обрывки воспоминаний, из-за которых я собственно и оказалась здесь.

Егор…

Мой муж и эта… девушка с татуировкой на спине…

В нашей квартире.

В день нашей свадьбы…

И боль. Острая, режущая, несравнимая ни с чем.

Горло стягивает невидимыми щупальцами, глаза распахиваются, а руки тянутся к животу.

Обнять. Почувствовать. Защитить…

– Где?! – трясущимися ладонями пытаюсь нащупать привычное движение.

Мои мальчишки никогда не замирали так надолго! Они подвижные. Бойкие. Мои маленькие футболисты. Почему я их не чувствую?!

– Что… что с моими детьми?!

Спрашиваю я, а на самом деле кричу. Так громко, что дверь палаты распахивается и ко мне подбегает Егор. Бросается к постели и пытается обнять, удерживая, не дает подняться.

– Нет! Не смей меня трогать! Не прикасайся! – вырываюсь, дергаюсь, что есть сил и корчусь от резкой боли. Сгибаюсь в попытке с ней справиться. – Убирайся!

Воздух с шумом вырывается из легких. Я не могу дышать. Не могу ничего с этим поделать. Я. Ничего. Не. Могу.

Две пары рук с обеих сторон давят вниз, заставляя лечь. Не дают подняться, удерживая.

– Аня, милая, я умоляю тебя успокойся, – шепчет муж.

Он дотрагивается до моего лица, стирает слезы, а меня тошнит. Тошнит от его голоса. От прикосновений, которые когда-то были самыми желанными. Мне мерзко от него!

Отворачиваюсь.

Стиснув зубы, вою раненой волчицей.

Я не могу сопротивляться.

Почти не могу.

Пытаюсь, но получается слишком слабо, еле двигаюсь, чуть шевелюсь, просто пытаюсь вырваться, отодвинуться в сторону.

Что-то острое колет мне в вену. И все тот же мелодичный голос просит меня успокоиться, дышать через нос.

– Мои дети… – выдаю дрогнувшим голосом, больше похожим на скрип пенопласта по стеклу. – Пожалуйста, спасите моих детей… Нет… Умоляю…

– Мне очень жаль, – с горечью произносит врач. – Мы сделали все, что было в наших силах, но вы потеряли слишком много крови. У нас не было шансов… Простите.

Я слушаю ее спокойную нелепую речь и не могу поверить. Отказываюсь. Этого не могло случиться! Не с моими детьми, нет! Они не могли… не могли погибнуть. Я же так долго их ждала…

Низ живота обжигает новая боль. Словно что-то острое вспарывает кожу. Разделывает уверенной рукой мясника.

И весь мир растворяется в огненной вспышке, в безумии, что накрывает меня с головой.

– Ты! – ищу взглядом мужа. – Это все из-за тебя! Ты убил их! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Стараюсь подняться, чтобы увидеть. Посмотреть в глаза предателю, убившему МОИХ детей.

Но крепко зафиксированные по бокам руки каменеют, мне не дают даже пошевелиться. Сжатые в кулаки пальцы скручивает сильным спазмом. Я будто сама превращаюсь в статую. В холодную мертвую глыбу льда.

Слезы без остановки льются по щекам, заползая в уши, в растрепанные, стянутые в небрежный хвост волосы, пропитывая сначала белоснежную наволочку, затем и всю подушку.

Мой внутривенной мир разрушен вдребезги, а я не знаю, куда себя деть от невыносимой душевной боли, и как сделать так, чтобы не болело.

Потому что я снова и снова вижу эту картину: день, когда я узнала о своей беременности. Как сидела на краю ванны и смотрела на три разных теста, показывающих один и тот же результат – две яркие полоски.

А теперь их нет…

Моих малышей…

Моих полосочек НЕТ.

Ничего… нет.

Впервые в жизни я думаю о смерти.

Я – человек, который всегда была за жизнь, отчаянно мечтаю заснуть и больше никогда… никогда не просыпаться.

Так и происходит. Моя душа умирает. Летит в манящую ледяную бездну. Каменеет.

Чувства притупляются. Физическая боль отступает. Я уже ничего не чувствую.

Пустая бессмысленная оболочка.

Труп, который по какой-то неизвестной природе причине продолжает дышать.

Я не знаю, как долго лежу без движений. Сколько времени Егор, несмотря на все мое нежелание остается рядом, сидит на полу рядом с кроватью, сжав голову руками, но наконец лекарство начинает действовать.

Постепенно сознание уплывает, усталость расползается ядом по венам, и я закрываю глаза.

Мне снятся мои дети.

Два очаровательных, самых красивых, самых желанных и любимых мальчишки.

Они зовут меня к себе.

Манят маленькими пухлыми ручками, смотрят в глаза, заставляя сердце отчаянно сжиматься в ответ.

И я иду к ним.

В мечту.

В мир, где нет смерти и предательства.

Где любимые не причиняют боль и не изменяют.

Реальность расплывается, и я забываюсь тяжелым искусственным сном.

Глава 3

Егор

– Нет! Нет! Не-е-ет! – хрипит моя совесть затухающим скрипучим ревом. Барабанные перепонки рвутся, как тонкие паутинки, а в ушах все еще стоит истошный крик Ани.

Ее голос звучит повсюду, заглушая собственный разум, перекрывая пульс.

В голове вязкий густой туман. Он проникает в каждую клетку и отравляет ядовитым паром. Перед глазами – пелена. Бескрайнее пустое марево, и оно разрастается с каждой секундой. Моя идеальная, красивая жизнь растворяется в грязи предательства и обмана. Моего предательства.

Как?! Как я пошел на такое? Зачем?

Ее полный отчаяния и ужаса взгляд у меня перед глазами. Затравленный, пустой. Словно в нее разом выпустили целую обойму.

Я даже не сразу понял, что произошло. Пришел в себя, когда она, тяжело оттолкнувшись от косяка – своей единственной на тот момент опоры, медленно побрела вон из квартиры. Из нашей, сука, квартиры! Которую я так тщательно выбирал, ждал, когда дом наконец достроят, делал ремонт. И все в тайне от жены. Представлял, как она обрадуется, когда вручу ей на годовщину связку ключей, скажу пламенную речь, а потом буду любить в нашей новой спальне. Сначала на большой двухспальной кровати с каким-то там навороченным матрасом, чтобы спина Анютки больше не болела, затем в душе, в гостиной с панорамными во всю стену окнами… Как буду целовать округлившийся животик, слушать шевеление малышей. Она же беременная у меня. Нашими первенцами. Такими долгожданными и желанными близнецами…

Аня стонет во сне, выдергивая меня из забытья. Тут же бросаюсь к ней, словно своим присутствием могу что-то изменить, исправить… отмотать время назад и… что?! Злюсь на себя. Что я могу?!

Все уже сделано, Булатов. Так что заткнись и пожинай плоды.

Медленно опускаюсь рядом с ней на колени, дрожащими рукам накрываю ее маленькую, еле теплую ладонь.

Аня спит.

Ее длинные черные ресницы все еще мокрые от слез, под глазами темные круги, которых я готов поклясться утром еще не было. Губы сухие, искусаны в кровь. И все это из-за меня.

Только сейчас набираюсь смелости, чтобы опустить взгляд ниже. К животу, где еще несколько часов назад резвились наши мальчишки. Вспоминаю, как они в первый раз толкнулись. С каким благоговением я слушал двойное сердцебиение. Как часами смотрел на черно-белый снимок УЗИ, боясь поверить, свыкаясь с новой ролью. Папа… Я должен был стать отцом в конце сентября…

Но моя измена все разрушила.

Наклонившись, целую руку жены. Пальчик за пальчиком. Я покрываю ее ладонь десятком поцелуев, но ни один из них не способен уменьшить мою вину. Я и не пытаюсь себя оправдать. Просто… не верю.

До конца не верю, что сделал это. Пал так низко. Я.

Какая-то часть меня еще противится.

Нет!!!

Это неправда. Этого просто не может быть. Это дурной сон. Если я сейчас замахнусь, тресну себя по башке, я обязательно проснусь…

Больше всего на свете мне хочется проснуться и понять что ничего из этого не было!

А что было?

Я не помню. В голове только обрывки воспоминаний. Утро. Я поцеловал Аню и пообещал, что вручу свой подарок вечером, после работы. Жена нежно улыбнулась и застегнула на моей руке часы. «Люблю больше жизни» – гласила гравировка на корпусе. И я ни секунды не сомневаюсь в ее подлинности! Аня – мой воздух, мои душа и тело. Я не могу без нее жить!

А она – без меня. Это как болезнь. Взаимная зависимость, от которой невозможно избавиться. Разве что вырвав из груди вместе с сердцем. А может ли человек жить без сердца?

Нет!

Сто раз нет!

Тысячу.

Но я все равно отправился на работу. Привычная суета офиса. Встречи. Подписание договора. Новый проект. Я помню каждое, произнесенное мной, слово. И то, как пил кофе с Евой – своей новой секретаршей. Как смеялся над ее забавным рассказом об очередном неудачном свидании. А потом позвонили из мэрии. Мы выиграли очередной тендер на госзаказ и решили отметить это событие. Я поднял тост за процветание фирмы, а потом…

От накатывающих воспоминаний в горле разгорается настоящий пожар, голова трещит от боли, а желудок скручивает морским узлом.

Я вспоминаю, как обнял Еву. Эта красивая фигуристая блондинка и раньше выказывала мне знаки внимания, но я четко дал ей понять, что не это не к чему. Я женат и люблю только свою жену! Но это не помешало ответить на ее заигрывания…

Страстный поцелуй в кабинете. Ее томные, горящие глаза, безумие, охватившее нас обоих. Я вспоминаю, как вызываю такси, потому что явно перебрал с алкоголем и не смогу вести сам, хотя и выпил совсем немного. И как мы оказались в нашей новой квартире. В той самой гостиной, где я планировал отпраздновать нашу с Аней годовщину. И где она, впоследствии, меня и застала, сношающегося со своей секретаршей…

В какой именно момент меня переклинило? Когда это произошло?

Я пытаюсь найти ответы в своей голове, но ничего логического на ум не приходит. Да, мне нравилась Ева. И я не раз засматривался на ее прелести. Признаюсь, было такое. Но я никогда не переступал черту! Никогда!

Ага, так не переступал, что в итоге трахнул ее на глазах у беременной жены…

О чем я вообще думаю?

Ищу смысл там, где его нет. Пытаюсь оправдать свое предательство, будто это вообще возможно. Идиот!

Я же сам во всем виноват.

Сам!

Я взял на работу Еву, хотя с самого начала понимал, что не смогу сдержаться. Чем дольше я держал ее при себе, тем слабее соображал. И тем глубже она проникала в мои мысли. Я подвозил ее после работы, потому что Ева жила в пригороде с больной бабушкой и мне хотелось хоть как-то ей помочь. Конечно же об этом никто не знал. У нас как будто появился общий секрет. Тайная жизнь, о которой никто не догадывался…

И все равно я не должен был ее целовать! Надо было обрубить все в начале, когда это только-только зарождалось. Тогда бы мне не пришлось сейчас оправдываться…

И все было бы по-другому!

Наши дети были бы живы.

Господи, наши дети…

Думаю о них и хочется заорать. Убиться башкой о стенку. Сдохнуть.

За что, Господи? За что ты так с нами?

Они же не виноваты… Ни они, ни Аня.

Только я!

Я один должен расплачиваться за свое предательство!

Я!

Так почему ты наказываешь меня ими?!

Глава 4

Анна

Очередное пробуждение, как прыжок в пропасть. Открываю глаза, и воспоминания вновь обрушиваются градом из булыжников.

Руки тянутся к пустому животу. Комкая, сминают белоснежную ткань. Короткие ноготки впиваются в кожу, но я все равно ничего не чувствую. Боли нет. Только звенящая, сводящая с ума безысходность.

Хочется выть, свернуться на кровати калачиком и кричать. Орать в никуда. Громко. Так громко, чтобы меня услышали Там.

За что? Боже, за что?

Я ведь была хорошим человеком. Я никому ничего плохого не делала!

По возможности помогала нуждающимся, в университете руководила добровольческим сектором. Там я и познакомилась с Егором. Влюбилась в него как дурочка, хоть и понимала, что в жизни такие, как он – богатые, успешные, привыкшие быть в центре внимания, никогда не засматриваются на таких, как я.

Что я могла ему дать?

Обычная девчонка, из простой семьи, не красавица. Я ему не пара. Я знала это с самого начала.

И все равно верила в сказку.

Вот такая вот современная Золушка с юрфака. Единственная, кому удалось остепенить плейбоя Булатова…

На выпускном курсе он сделал мне предложение. Как же мне тогда завидовали! Косились, шушукались. Я была темой номер один для обсуждений. Я и мой жених-совладелец небольшой строительной компании, которая на тот момент делала первые шаги в мир большого бизнеса.

Мы же были счастливы! Сами накопили на свадьбу. Поддерживали друг друга во всем…

А потом я узнала, что беременна.

Наша любовь переродилась во что-то большее, самое дорогое, что может быть. В наше продолжение…

Неужели я так ослепла от счастья, что не заметила, как потеряла его? Растворилась в своих чувствах. Но ведь я была уверена, что он тоже любит меня!

Егор делал все, чтобы я ни на секунду не усомнилась в его отношении ко мне.

Получается, он притворялся?

Все это время…

Нагло врал мне в лицо, а сам…

Сердце сжимается от дикой боли. Как же мне все это пережить?

Боковым зрением улавливаю под стеной слабое движение.

Знакомая сгорбленная фигура на полу сидит, уронив голову на колени.

Что он тут делает? Я же просила его уйти! Просила…

Пустота внутри медленно наполняется злостью. Новое чувство вытесняет былую любовь, растворяет в яде предательства. И я уже не могу ни о чем думать.

Предатель!

Изменщик!

Убийца…

Все ложь. Его сладкие речи, признания в любви, ласки, возносящие меня до небес. Все неправда!

Наглая. Грязная. Ложь.

– Аня? Как ты?

Мой муж – мужчина, растоптавший мою жизнь, медленно встает. Проводит по лицу ладонью, глядя на меня серыми, некогда любимыми глазами.

Молчу.

Меньше всего на свете мне хочется говорить с ним о своем самочувствии. Просто говорить. С ним.

– Аня…

– Убирайся!

– Аня, прошу тебя. Я не оставлю…

– Егор, уходи! Вон, я сказала!

Схватив с тумбы стакан, бросаю в него. Булатов чудом успевает отскочить. Стакан пролетает в сантиметре от его головы, бьется об стену и разлетается на куски. Совсем как и мое кровоточащее сердце.

– Убирайся! Я не хочу тебя видеть! Никогда!

Я даже не смотрю в его сторону. Отворачиваюсь. Закрываю глаза.

Его нет. Не существует. Он для меня пустое место. Подонок и предатель. Убийца моих детей.

В палату заходит вчерашняя женщина-врач.

– Что здесь происходит? Анна Алексеевна, как вы себя чувствуете?

– Плохо. Мне очень… очень плохо. Я хочу, чтобы этот человек ушел. Пожалуйста, выведите его отсюда!

– Егор Сергеевич, вам действительно лучше выйти.

– Но я хочу быть рядом с женой!

Меня это выводит, выворачивает наизнанку. Он. Хочет. Он! Господи, как же я его ненавижу!

– Ты не понимаешь?! Егор, убирайся! Я хочу забыть тебя, стереть из памяти, как страшный сон! Из-за тебя я потеряла своих детей! Я ненавижу тебя, Булатов! Слышишь?! Я не хочу тебя видеть! Уходи к своей блондинке!

– Аня…

Не знаю, что со мной происходит. Я как раненая львица, готова наброситься на него с когтями, расцарапать эту наглую, ничего не выражающую, физиономию.

Будь под рукой что-то тяжелое, я бы бросила в него не думая.

– Доктор, прошу вас! Пусть он уйдет! Если он еще хоть на минуту здесь останется, я за себя не ручаюсь.

– Успокойтесь, пожалуйста. Вам сейчас нельзя волноваться. Все будет хорошо. Егор Сергеевич уже уходит.

Она теснит его к двери. И в этот раз Булатов не сопротивляется. Я вижу, как он выходит за порог, как закрывается белая безликая дверь.

И только тогда понимаю, что все это время я даже не дышала. Выдыхаю. Слезы водопадом брызжут из глаз. Рыдания рвутся из горла сдавленным хрипом.

Больно…

Господи, как же это больно…

Ненавижу его. Просто… ненавижу!

– Анна Алексеевна, ну не убивайтесь вы так. Я понимаю, вам больно. Вы потеряли ваших первенцев, но жизнь на этом не заканчивается. Вы еще молодая, у вас вся жизнь впереди. Все наладится…

Понимаю, она всего лишь выполняет свои обязанности. Ее задача – успокоить меня и не допустить ухудшения ситуации. Но ее слова только раздражают. Она словно ковыряет мою рану. Лезет туда грязными руками, а я снова ничего не могу сделать! Только чувствую, как из меня по капле вытекает вся моя жизнь. Мечты… Все, во что я верила.

И я снова проваливаюсь в пропасть. Вниз. На самое дно. В пустоту.

Это конец.

Все закончилось.

Ничего больше нет.

Ни детей, ни мужа, ничего… Я – никто. Пустая оболочка. Ничто…