Но мои ноги прирастают к месту, и Эмме приходится осторожно подтолкнуть меня в спину.
– Мадемуазель Эдвардс, для ресторана такого уровня блоггеры – это не совсем…то.
Опять этот пренебрежительный тон. Да что не так с этими людьми?
– При всем уважении, но с чего вы это взяли? Социальные сети сейчас развиваются куда быстрее и лучше ваших допотопных СМИ.
Он морщится и переводит взгляд на Тристана, который в свою очередь не отводит глаз от меня.
– Дана, ты сможешь заняться социальными сетями? – вдруг спрашивает он, и у меня внутри загорается тревога.
– В каком смысле? – бормочу. – Я имею ввиду, до открытия всего день, если у вас нет…
– Да или нет? – обрывает он с нетерпением.
– Да. – вырывается из меня тут же под его пристальным взглядом. – Я смогу.
Моему голосу, разумеется, не хватает уверенности, но Тристану этого хватает. Он переводит взгляд на мужчину и говорит:
– Вы уволены.
– У нас контракт, вы не можете вот так просто нас уволить. – пиарщик начинает возмущаться. – Придется выплатить неустойку…
– Конечно. – ровным голосом отвечает Тристан. – Именно так мы и поступим. А сейчас вы свободны.
7
Черт! Черт! Черт!
– Успокойся, Дана. – расслабленно говорит Эмма, покуривая сигарету на моем диване.
Как она может так спокойно сидеть? Мой мозг уже отфильтровал около сотни человек. Смартфон буквально превратился в раскаленный кусок металла, а ноги не могут перестать мерить пространство.
– Я выбрала пятнадцать лучших вариантов, – тараторю я. – завтра утром отправлю им приглашения, еще выложу несколько постов в своем профиле и видео в сториз, надеюсь это поможет. Что думаешь?
– Думаю, ты поработала достаточно на сегодня.
– Почему ты такая спокойная? – отрываю глаза от экрана, впервые за три часа.
– Потому что ты сделала достаточно, Дана. Что есть, то есть. Мы с Тристаном пригласим еще знакомых, они, конечно, не знаменитости, но сарафанное радио еще никто не отменял. Ты не можешь сделать больше, чем уже сделала. Так что иди сюда, сядь.
– Поражаюсь тебе. – плетусь к дивану и плюхаюсь рядом с ней, ощущая себя полностью истощенной. – Как ему вообще такое в голову могло прийти?
– Ты о чем?
– Тристан. Как он мог так легко принять такое важное решение?
– Это Тристан. – выдыхает дым. – Он не колеблется в принятии решений.
– Но он меня даже не знает.
– Он неплохо разбирается в людях. И видимо, ему удалось что-то разглядеть в тебе. Он дал тебе возможность и ты ухватилась за неё, хотя могла и отказаться. Знаешь, иногда нужно иметь стальные яйца для этого.
– Но почему он просто не нанял кого-то изначально для продвижения в социальных сетях?
– О-о-о, в этом он динозавр.
– А ты ему на что? Почему не предложила?
– Как я уже тебе говорила – мне просто нравится готовить. Весь организационный процесс – не мое.
Я кладу ноги на кофейный столик и запрокидываю голову назад. Эмма же придвигается ближе, поджимая под себя ноги, и выжидательно смотрит.
– Что? – спрашиваю я.
– Вы поговорили с Шоном?
Из меня вырывается стон, и я прячу лицо в ладони.
– Не напоминай.
– Ты ему не сказала?
– Нет. Знаешь, когда он устроил сцену ревности перед Тристаном у меня как-то не получилось сказать – "прости, но свадьба сейчас не в списке моих приоритетов"
– А что в списке?
Не этот вопрос я ожидала. Опускаю руки и смотрю подруге прямо в глаза, надеясь найти…что-то…не знаю, осуждение что ли. Но ничего подобного там нет.
– Ну, на данный момент, я хочу, чтобы хотя бы половина из блоггеров согласились прийти на открытие.
– А потом что?
– Не знаю, так далеко в будущее я не заглядываю.
– Неплохое начало, не думаешь?
– Да, может быть.
Неужели у меня и вправду появилась цель? Я так долго жила мыслями других, что кажется, напрочь забыла, как звучит мой собственный голос. Сейчас он кричит мне спасаться бегством.
– Мне страшно. – признаюсь я.
– Значит, ты все делаешь правильно. Нам всегда страшно, когда приходится делать что-то важное для себя и других. И преодолевая этот страх, ты становишься сильнее, забираясь выше. Это называется жизнь, подруга.
– Значит, мне страшно жить.
Она начинает смеяться.
– Добро пожаловать во взрослую жизнь. Здесь всегда так. Иногда хреново, но иногда, – она придвигается ближе, опускаясь до шепота. – чертовски восхитительно.
Мы обе начинаем смеяться в один голос.
– Чем мы вообще тут занимаемся? – вдруг выпрямляется она.
– Ну, я пытаюсь предотвратить паническую атаку, а ты может, помогаешь мне?
– Раз я – скорая помощь, тогда мы прямо сейчас идем в бар.
Она тут же подрывается на ноги.
– Что? Нет. Я сегодня не в настроении для веселья и…
– И что? – внимательно смотрит на меня.
– Подожди, я пытаюсь придумать еще одну отговорку.
Она закатывает глаза и тянет меня за руку.
– Ты пока подумай, а я выберу, что тебе надеть.
Её руки толкают меня в спину, и я буквально вваливаюсь в спальню. Подруга распахивает шкаф и принимается внимательно изучать содержимое.
– Почему у тебя все платья такие длинные?
– Шону не нравится, когда я слишком сильно оголяюсь.
Её голова тут же оборачивается ко мне с испепеляющим взглядом.
– Тащи ножницы.
– Зачем?– с ужасом спрашиваю я.
– Будем творить искусство.
Я отлично понимаю, что если не принесу ей ножницы сама, она в любом случае их найдет рано или поздно. Поэтому просто повинуюсь ей и всему, что она собирается сделать. Мне и самой не нравятся эти платья только из-за их длины. Мои ноги в них кажутся короче.
Эмма достает темно-синее платье на бретельках и опускается с ним на пол, вооружившись ножницами.
– Отойди, – приказывает она. – Ты мне свет загораживаешь.
Я сажусь на кровать, внимательно наблюдая за тем, как её руки с хирургической точностью обрезают платье прямо по середине, сантиметр за сантиметром.
– Готово! – заявляет она. – Надевай!
– Слушаюсь и повинуюсь. – бормочу я и срываю с себя такие удобные шортики с футболкой.
Тонкая ткань струится по моему телу и опускается на середину бедра, нет, даже выше.
– Черт, я же не надеваю белье под него. А теперь еще и нагнуться не смогу.
– Бесшовных трусов нет?
– Нет.
– Тогда идешь так.
– Ты издеваешься?
– Нет, я серьезно.
И судя по выражению её лица, возражений она тоже не примет. Так что я просто соглашаюсь. Да и к тому же, идея немного выпустить пар начинает приобретать новые очертания. А мои ноги и правда выглядят просто шикарно в этом платье.
Мы вместе делаем себе вечерний макияж. Она надевает один из моих топов с открытой спиной.
– Не пойму, ты сказала, что Шону не нравится, когда ты оголяешься, но этот топ…
– Я не надеваю его, когда я с ним. – отвечаю я, думая, какие босоножки надеть.
– Ты хоть понимаешь, как дико это звучит?
– Это не проблема для меня. – пожимаю плечами и наношу немного духов на запястья и шею. Серебряные. Надену серебряные босоножки.
– Ты рассказывала, что твоя мать тоже полностью контролировала твой гардероб.
– Да, и я в тайне от неё покупала себе юбки и топы.
Она странно смотрит на меня и будто бы хочет еще что-то сказать, но передумывает.
Спустя час мы вызываем такси и выдвигаемся в ночной Париж.
По дороге к бару я отвечаю на сообщение Шона и вру, что уже ложусь спать. У нас с ним и так все не совсем гладко, а если он ещё узнает, что я собираюсь в бар с Эммой…всё станет намного хуже. Так что, это можно считать ложью во благо. Успокаиваю себя этой мыслью и отбрасываю все остальные навязчивые, о честности. Сегодня мне хочется просто забыть обо всем.
Этот бар отличался от тех, в которых я была раньше, потому что он находится в подвале. Мы спускаемся по металлическим ступенькам. Эмма крепко держит меня за руку, когда мы проходим через толпу мимо бара. Черт, да тут полно народу. Мы протискиваемся между танцующими парами и попадаем к кабинкам с кожаными диванами, где нас уже ждет Элиот с парой девушек и еще одним парнем.
– Марсель? – кричу я, узнав его.
Он растягивается в улыбке и машет мне, продолжая прижимать к себе симпатичную брюнетку.
– Вы знакомы? – тут же спрашивает Элиот, когда мы с Эммой садимся напротив.
– Да, -отвечает она. – мы работаем вместе. А ты то откуда его знаешь?
– Он делал мне тату на заднице. Классный парень. – ухмыляется Элиот и придвигает нам поднос с шотами. – Угощайтесь.
– У тебя тату на заднице? – удивляюсь я.
– Да, хочешь взглянуть? – подмигивает он.
– Воздержусь.
Марсель во всю занят тем, что засовывает язык своей спутнице в рот, а мы с Эммой только берем по первому шоту.
– Нам нужно их догонять. – говорит мне подруга. – Дорожку в Рай?
Я киваю, в предвкушении, и мы опрокидываем подряд каждая по четыре шота.
– О-о-о, – протягивает Элиот, внимательно наблюдая за нами. – Это будет райская ночка.
Его девушка дотошно изучает языком каждый сантиметр его кожи на шее, а ему кажется, больше нравится следить за тем, как мы напиваемся. Он вдруг выпрямляется и широко улыбаясь, говорит:
– Принесу еще! Да побольше.
Успеваю только кивнуть, как Эмма хватает меня за руку и мы вливаемся в поток беспорядочных движений под песню Promiscuous.
Девочка, неразборчивая в связях
Где бы ты ни была,
Я всегда один,
Ведь мне нужна только ты.
Я поднимаю руки вверх по телу, чувствуя, как алкоголь растекается по венам. Мы вместе двигаем бедрами в такт, улыбаясь друг другу. Спиной я трусь о кого-то в танце, но мне плевать. Музыка полностью овладевает мной, я трясу попой и головой, волосы в полном беспорядке. От активных движений и жара тел вокруг нас капли пота образуются на шее. Но мне и на это плевать.
Когда песня заканчивается, мы возвращаемся к столу, мое сознание уже потихоньку расплывается, а поцелуи за столом больше не вызывают желания отвернутся. Не садясь, мы с Эммой вливаем в себя еще больше текилы. Я даже на пару рюмок больше.
– Полегче. – шепчет она мне.
– Все в порядке. – тут же отвечаю я.
– Да, Эмма, все в порядке, – подначивает Элиот. – не мешай ей.
Я ставлю рюмку на стол и опираясь одной рукой на стол, наклоняюсь к нему так близко, что наши губы оказываются на одном уровне, нависаю над ним.
– Что ты…пытаешься…сделать? – мой язык немного заплетается, тяжелея.
Элиот еще шире улыбается и сокращает расстояние между нами. Я чувствую его язык на своей шее. Он что только что слизал каплю пота с моей шеи?
– Развлекаюсь, как и обычно. – шепчет он мне на ухо и чмокает в щеку.
Я выпрямляюсь и чувствую кого-то рядом с собой. Поднимаю глаза.
– Тристан! – верещу я от радости и буквально бросаюсь ему на шею, но тут же отстраняюсь, слыша за спиной раскатистый смех Элиота.
– Дана? – спрашивая, говорит он.
– Что ты делаешь здесь? – мой голос такой громкий.
– Я его позвала. – отвечает Эмма, пытаясь подавить смех.
Почему они все смеются? Даже Тристан. Плевать.
– Идем танцевать. – тут же выпаливаю я, хватая Тристана за руку.
– Дана, я не… – отвечает он что-то, но мы уже на танцполе.
Мне всегда хотелось потанцевать так с парнем, но Шон не фанат таких мест. Я поворачиваюсь к Тристану спиной и начинаю тереться о него всем телом. Но он совсем не двигается и я оборачиваюсь, чтобы узнать, в чем дело. Он игриво мне улыбается и наклоняясь, говорит мне на ухо:
– И часто ты так веселишься?
– Не так часто, как хотелось бы. А ты что не танцуешь? – спрашиваю я, подергивая бедрами.
Он улыбается, наблюдая за моими движениями. Играет Kitten -Cut it out.
– Я не люблю танцевать. И не умею.
– Да ладно тебе. Все умеют танцевать.
Чтобы подбодрить его, я начинаю странно пожимать плечами и махать руками совсем не в такт музыке. Дергаюсь, отходя назад, и вижу его улыбку. Мне нравится его улыбка, и что он не стыдится меня, а просто кивает в такт музыке. Это распаляет мою уверенность и я делаю еще более странные движения бедрами одновременно с руками. Он немного расслабляется, взрывается припев, и я подлетаю к нему, кладу руки на его шею, он свои мне на талию. Наши глаза сталкиваются и мы начинаем вместе немного двигаться.
Я начинаю подпевать.
Дай мне свет, дай мне дышать,
Согрей мне лицо, ты все, что я вижу,
Напиваешься, ты все, что мне нужно
И тут он начинает подпевать вместе со мной, и мы кричим вместе слова.
Просто позволь мне дышать.
Просто позволь мне дышать.
Просто позволь мне дышать.
Мы возвращаемся за столик, запыхавшись. Эмма смотрит на меня во все глаза. Но у меня так сильно кровь стучит в висках, что я не пойму, почему. Ноги бешено гудят. Я тянусь за новой порцией шотов.
– Ты уверена? – усмехаясь, предостерегает меня Элиот.
– А ты что, моя мама?
– А! – он показательно прикладывает руку к сердцу. – Я оскорблен!
Я фыркаю, и он кивает на танцпол.
– Пойдем, я покажу тебе, как твоя мамочка никогда не сделает.
Я начинаю громко хохотать, и он хватает меня за руку под следующий трек – Charli XCX -Break the rules.
Его бедра начинают сексуально покачиваться, волна поднимается к плечам, а я просто стою и улыбаюсь, представляя свою мать на его месте. Тут припев набирает обороты, и мы вместе начинаем трястись всем телом совершенно беспорядочно. Он подхватывает меня за талию, раскачивая еще сильнее. Эмма подлетает к нам, и наше трио образует что-то вроде круга. Очевидно, что мы решили устроить соревнование по тому, кто выполнит самое странное движение, потому что наши дерганья до абсурдного странные. Но нам плевать. И всем вокруг нас тоже. Есть только этот чертов момент, и мои сумасшедшие друзья.
Когда мы возвращаемся к столу, девушек уже нет. А Тристан что-то увлеченно обсуждает с Марселем.
– Ну, вот. – надувает губы Элиот при виде пустого места. – Ты её спугнула.
– Я? Да ты видел, как дергался твой зад там? Будто у тебя судорога какая-то.
– Да она весь вечер здесь сидела только из-за моего зада.
– Ну, да, конечно, утешай себя.
Выпиваю еще шот, поражаясь, как мой рот все еще способен воспроизводить членораздельные предложения. У барной стойки раздаются ликующие вопли, что привлекает мое внимание. Девушка поднимается прямо на барную стойку.
– Даже не думай об этом. – тут же предостерегает меня подруга.
– Да, расслабься Эм, – отвечает Элиот с ехидной улыбкой. – она в жизни туда не залезет.
Тут я понимаю, что наш разговор внимательно слушают и Марсель с Тристаном.
– И с чего ты это взял?
– Детка, я знаю тебя со школы, ты в жизни не полезешь на эту стойку.
– Дана, ты не хочешь этого делать. – снова пытается остановить меня подруга, но я уже встаю под слова песни P!nk – U+Ur Hand. Выпиваю еще шот и уверенно направляюсь к стойке, которая слегка плывет перед глазами.
Вижу Элиота, Эмму, Марселя и Тристана в толпе, когда бармен помогает мне вскарабкаться наверх. Толпа оглушает меня криками. И я начинаю танцевать. Слышу подбадривающую волну свистов, и двигаю бедрами еще сильнее, немного расставляя ноги. Сверкают вспышки камер. И я немного выпячиваю зад. Толпа ликует. Краем глаза замечаю внизу Элиота с открытым ртом и Эмму в ужасе.
Кто-то хватает меня за руку и я теряю равновесие, оказываясь на руках у Тристана. Он борется с улыбкой и под недовольство толпы несет меня к друзьям. Элиот хлопает в ладоши, и тут же скручивается пополам от смеха. Тристан опускает меня на землю, и я слегка отшатываюсь. У Марселя такое странное выражение лица. А Эмма прикрывает рот одной рукой, качая головой, будто не верит в то, что я действительно это сделала.
– Да что не так? – возмущаюсь я, и Тристан наклоняется к моему уху.
– На тебе нет белья, Дана.
Вот же чертова текила!
8
Открываю глаза от дикой жажды. Все тело протестует против малейших движений, будто меня поезд переехал.
– О! Ты уже проснулась? – бодро щебечет Эмма, влетая со шипящим стаканом воды. – Держи.
Выхватываю стакан, словно от этого зависит моя жизнь и осушаю его залпом. Эмма забирает его, и я откидываюсь на подушку. Подруга какая-то тихая, ее глаза улыбаются. Что-то случилось? Вчера я…
Обрывки вчерашнего вечера влетают в меня на бешеной скорости.
– Нет. – потрясенная смотрю на неё. – Я не могла.
Улыбка пытается прорваться, но Эмма все еще держится и просто кивает.
– О Боже! – воплю я, зарываясь в одеяло. – Гребанная текила!
Сквозь одеяло слышу смех подруги.
– Почему ты меня не остановила?
– Я пыталась, но ты так понеслась к этой стойке, мы просто не успели.
– Черт! Черт! Мать твою!
Осторожно выглядываю из своего убежища.
– Тристан видел?
Она кивает.
– И Марсель?
– Даже Элиот.
– Не-е-е-т. – снова прячусь под одеяло. – Этого не могло произойти.
– Да брось ты, с кем не бывает.
– С тобой не бывает! А вот со мной постоянно!
– Дана. – она пытается стянуть с меня одеяло.
– Нет. Я останусь здесь навсегда.
– Это вряд ли, завтра открытие, тебе придется там появиться.
– Как я буду смотреть в глаза Марселю после вчерашнего, мне же с ним работать. А Тристану? О, Боже!
– Ну, вчера у тебя с этим проблем не было. Ты то и дело заглядывала ему в глаза, восхваляя их цвет.
– Когда? – резко опускаю одеяло.
– В такси, я сидела спереди, а вы сзади.
Стыд поднимается высоко к горлу, заливая лицо краской.
– У тебя такой глубокий цвет! – продолжает она. – Вот мои светлее, с такими небольшими серыми вкраплениями. А твои просто синева. Где ты достал такие глаза…
– Не продолжай. – обрываю я.
– Не буду. Я там сделала кофе, но остаться не могу. Нужно ехать в ресторан. – она направляется к двери, но тут же оборачивается и добавляет. – Не залеживайся, у тебя еще полно сегодня работы.
– Черт! Точно! – я резко встаю на ноги, но тело сопротивляется, и я морщусь, чувствуя, как разъедает внутренние органы.
Эмма начинает громко смеяться.
– Надеюсь, когда-нибудь ты научишься пить. – кричит она мне из гостинной.
– Ага, но видимо не в этой жизни. – бормочу себе под нос и слышу, как хлопает входная дверь.
Первым делом я вливаю в себя литр кофе, затем принимаю душ и привожу свое умирающее тело в порядок. Тошнота все еще присутствует, но теперь я могу хотя бы нормально думать.
Включаю бодрую музыку на колонке и размещаюсь на балконе с сигаретой и смартфоном. Начинаю отправлять приглашения всем из своего списка. Затем оформляю профиль ресторана. Черт, мне потребуется больше фото и видео. Делаю несколько постов для своего аккаунта, и на пару часов погружаюсь в мир Pinterest, ищу всевозможные аккаунты популярных заведений в Париже, но прихожу к выводу, что на мой вкус, ни один не похож на тот, что мог бы мне понравиться. Где-то слишком много еды, где-то текста, в каких-то цветовая палитра слишком яркая. Все не то.
Плетусь на кухню за новой дозой кофе. Так, мне нужно будет снять еще работу кухни, и атмосферу в зале завтра. Черт. Но мне же еще придется работать. Фотограф. Нужен фотограф.
Быстро пишу Эмме, спрашивая наняли ли они кого-то, но она только сбрасывает мне номер Тристана и советует спросить у него.
Не думая, тут же набираю его, отгоняя непрошенные картинки вчерашнего вечера. Я могу быть профессионалом.
– Да? – раздается его голос, и частицы уверенности разбегаются от меня.
– Тристан, это Дана. – хриплым голосом отвечаю я.
– Привет. – слышу улыбку в его голосе. – Как ты?
– Все хорошо, я звоню по делу.
– Я слушаю.
– Вы же нанимали фотографа на сегодняшний вечер?
– Агентство…– слышится многозначительный выдох.
– Его у нас нет?
– Нет.
– Я что-нибудь придумаю, не волнуйся. Скинуть тебе список блоггеров?
– Не нужно, я тебе доверяю. Звони, если тебе что-то потребуется.
– Конечно.
– И Дана, – добавляет он. – спасибо.
Я киваю в воздух, улыбаясь, и он сбрасывает звонок.
Так, кто мог бы согласиться взять подработку на завтра? Нужен кто-то толковый, но кто возьмет работу за день до мероприятия?
Элиот.
Точно. Почему он мне сразу в голову не пришел?
Набираю его, но на другом конце глухо. Пробую снова. Ничего.
Тут мне на телефон приходит сообщение о том, что на мой счет зачислено несколько сотен евро. Это треть моей зарплаты официанткой. Следом прилетает еще одно сообщение от Тристана.
"Это только часть, обсудим твое новое назначение после открытия."
Новое назначение? Мое сердце пускается танцевать сальсу. Так, соберись. Что ты делала до этого? Элиот. Точно. Пробую дозвониться еще раз. В итоге прошу Эмму скинуть мне его адрес и вызываю такси.
Дверь в его студию оказалась открытой, и я осторожно вхожу. Пожалуйста, молю я, никакой обнаженки. Ага, сказала та, кто…Так, не думай об этом, Дана.
Внутри как-то тихо.
– Элиот? – зову я.
Раздается шум из его спальни. Я в жизни туда не пойду. Но, слава Богу, этого и не требуется. Белая дверь распахивается, и из неё сонный выходит Элиот, демонстрируя мне свой идеальный пресс.
– Спасибо, что в штанах. – говорю я. Он подмигивает и приближается ко мне, как акула к добыче. Его горячий взгляд медленно скользит по моему телу и возвращается к лицу.
– Даже не начинай. – предупреждаю я.
Одна его бровь поднимается вверх.
– Что не начинать? – якобы хмурится он, но следом тут же на лице растягивается довольная улыбка.
– Я здесь по делу.
– Угу. – бормочет он, и его взгляд снова спускается вниз по моему телу.
– Прекрати! Мне нужна твоя помощь.
– Элиот. – раздается мужской голос за его спиной.
Я выглядываю из-за своего друга и вижу высокого блондина с широкими плечами, натягивающего футболку на обнаженное тело. Следом за ним выскакивает абсолютно голая девушка с розовыми сосками, на ходу она через голову надевает бирюзовое платье.
– Когда ты успел? – шепчу я, снова возвращаясь к Элиоту. Он пожимает плечами.
– Они были здесь, когда я приехал. Удобно, да?
– Мы поехали. – говорит парень, возникая рядом с нами, затем неожиданно притягивает моего друга за шею и запускает язык ему в рот.
Я отвожу взгляд, но тут же натыкаюсь на блондинку с другой стороны, ее взгляд еще сексуальней, чем у Элиота. Она оценивает меня своими карими глазами и подмигивает. Все, что могу сделать я – это улыбнуться ей в ответ.
Блондин отодвигается от Элиота, и теперь его подруга прижимается к нему всем телом. Мой друг шепчет что-то ей на ухо, от чего она закусывает губу. И я замечаю, как на меня смотрит Блондин.
– Привет. – говорит он мне. – Я-Маркус.
– Ей не интересно. – обрывает Элиот.
Тот пожимает плечами и хватая девушку за руку, направляется к выходу.
– Увидимся! – кричит блондинка. Элиот кивает им обоим и снова концентрирует все внимание на мне.
– Кофе? – спрашивает он и проходит мимо меня на кухню.
– Они похожи, как брат с сестрой. – вслух озвучиваю свое предположение.
Элиот усмехается.
–Поверь, дьяволенок, ты не хочешь знать.
Он включает кофеварку, а я запрыгиваю на кухонный стол.
– Так какая помощь тебе требуется? – спрашивает, доставая кружки из шкафчика.
– Почему ты сказал, что мне не интересно?
На секунду он замирает, ставит кружки на стол, приближается ко мне, и раздвинув мне ноги, встает между. Его тело излучает жар, а губы останавливаются на опасном расстоянии от моих. Кажется, что он ничего не делает, но я непроизвольно сжимаюсь и тяжело сглатываю.
Элиот тут же смахивает свою сексуальную маску и чмокает меня в кончик носа.
– Может быть, когда-нибудь, дьяволенок, – говорит он. – но не сейчас.
Отстранившись от меня, он возвращается к кофе, а я чувствую, как пылают щеки. И дело даже не в Элиоте. Он уже сотню раз проделывал такое со мной. Что-то глубоко во мне изменилось. А может, это просто отсутствие секса в моей жизни.
– Так, что ты там хотела от меня? – снова спрашивает он, но тут же резко поднимает на меня широко открытые глаза. – Или ты и вправду пришла сюда за горячим сексом?
– Нет!
– Ну, нет, так нет. – пожимает плечами, и протягивает мне кружку с кофе.
– Ты мне нужен, как фотограф. Завтра открытие ресторана, а ты лучший из тех, кого я знаю…
– Не интересно. – отмахивается он, делая глоток, и направляется обратно в гостинную.
Я спрыгиваю со стола, следуя за ним.
– Тебе щедро заплатят. – молю я в отчаянии, и он оборачивается, склоняя голову набок.
– Деньги меня не интересуют, ты же знаешь.
Он снова отворачивается, и опасно быстро приближается к ванной.
– Но мы ведь друзья. А друзья должны помогать друг другу.
– У меня утренний стояк, поможешь с этим, друг? – бросает он через плечо. Затем распахивает дверь в ванную. И из меня вырывается первое, что приходит в голову.
– Я снимусь для тебя голой.
Элиот останавливается, ставит кружку куда-то на раковину и поворачивается ко мне.
– Когда?
Я пожимаю плечами, не в состоянии сказать что-то еще. Черт! Я встряла.
– Дана, когда?
– На следующей неделе.
– Когда конкретно? – напирает он.
– На выходных. Суббота?
– Договорились. – он растягивается в улыбке. – А теперь, если ты не против, я приму душ. Но ты всегда можешь ко мне присо…
Я хлопаю дверью перед его носом и слышу сдавленный смех.
Возвращаюсь домой с чувством приятного удовлетворения. Мне хотелось поехать в ресторан и снять немного контента, но Эмма вовремя остановила меня, сказав, что Тристан выпроводил всех по домам. Поэтому я просто написала ему о том, что вопрос с фотографом улажен. Он прочитал и не ответил.
Проверяю почту на наличие ответов на приглашения и не верю своим глазам. Пятеро подтвердили свое присутствие, включая крупного блоггера с пятью миллионами.
– Да! – выкрикиваю я, судорожно набирая подругу.
Нога дергается отдельно от тела, пока я считаю гудки.
– Только не говори мне, что ты опять где-то заблудилась.
– Нет! Пятеро согласились! – верещу я в трубку. – И даже та, которой я написала просто на удачу. У неё пять миллионов подписчиков.
– Это ахренительная новость, Дана!
– А-а-а-а! Не могу поверить! – прижимаю руку к сердцу. – У меня кажется сейчас сердце остановится.
– Просто дыши. – успокаивает она, смеясь. –Ты уже рассказала Тристану?
– Нет, сейчас напишу ему.
– Хорошо. Ты молодец! Я горжусь тобой, Дана Эдвардс.
– Спасибо.
Мое сердце расплывается, как масло на сковородке от тепла ее слов. Сбрасываю вызов, метаясь по комнате, и пишу Тристану. Но он теперь даже не читает. Это немного заглушает мою радость, только не пойму почему. Хотя не важно. Сейчас ничто не сможет испортить мне настроение. Что бы мне такого сделать? Глаза внимательно осматривают комнату и останавливаются на полке с дорогим вином, коллекции Шона.
Нееет. Это плохая идея.
Хотя с другой стороны, его же здесь нет.
Подбегаю к полке и хватаю первую попавшуюся бутылку. В эту же секунду мне приходить уведомление, проверяю экран и замираю.
Шон: Что делаешь?
Нервно начинаю осматриваться по сторонам. Как он понял, что я собираюсь делать? Хотя как он мог понять? Здесь ведь нет камер?
Кладу бутылку под мышку и захожу на кухню, печатая сообщение.
Я: Читаю
Затем ищу штопор и открываю бутылку.
Шон: Скучаю.
Начинаю доставать бокал, как вспоминаю Тристана, который пил вино прямо из бутылки. Я раньше никогда так не делала. Задвигаю бокал обратно, беру телефон с бутылкой и располагаюсь в гостинной. На кофейном столике пачка сигарет, пепельница, книги, а теперь еще и бутылка. Прихожу к выводу, что это идеально и делаю фото. Потом только пишу ответ Шону.
Я: И я
Делаю глоток белого вина и закуриваю сигарету. Решаю, что вранья на сегодня достаточно и беру книгу.
Сегодня я намерена узнать, живет ли любовь на самом деле только три года.
Главный герой признается, что бессилен перед этим чувством. Мне становится его жалко. Хоть я и понимаю, что он не может это контролировать, не могу не думать о гордости. Ты пишешь любовное письмо, его игнорируют. Имей же гордость, в конце то концов. Интересно, что это моя первая книга, где именно мужчина так убивается из-за женщины, а не наоборот. И это так странно читать. Попахивает откровенным сексизмом с моей стороны. У мужчин ведь тоже есть чувства.
Продолжаю читать, выкуриваю пару сигарет, и наполовину опустошаю бутылку.
Вот они наконец вместе. Проходит год. Два. И наступает годовщина. Три года. Герой со страхом идет к своей любимой, видит её и понимает, что она все так же прекрасна для него. Ему хочется её поцеловать, взять её за руку.
…Удивительно в этой жизни то, что она продолжается.
Мы целовались, неспешно переплетя руки, под оранжевой луной, на пороге будущего.
Я посмотрел на часы: было 23.59
Закрываю книгу, уставившись перед собой.
Почему я до сих пор с Шоном? – громко звучит голос в моей голове. За весь день я даже не вспомнила о нем. А те чувства, что переживал главный герой, мне в принципе были не знакомы.
Открываю вторую книгу, беру листок с номером телефона и начинаю писать сообщение.
Я: Ты был прав!!! Брегбедер наглый лжец!
Отпиваю еще вина в полном смятении. И что это вообще было? Я ведь верю в счастливые финалы. Но почему тогда сейчас мне кажется, будто меня обманули?
Спустя пару минут приходит ответ.
Он: Значит, я не ошибся
Я: Он разрушил мою веру в счастливый конец.
Он: Я пытался предупредить.
Я: Знаю. Но почему я сначала ему поверила? Почему я поверила, что любовь живет три года?
Выхожу на балкон и делаю глубокий вдох, наблюдая за городом.
Он: Это ты мне скажи, почему решила, что в конце не будет хэппи энда?
Я: Потому что в моей жизни его нет.
Мне казалось, я верила в счастливый финал. Думала, что хотя бы одна сторона моей жизни в порядке. Но почему же я тогда не чувствую этого хэппи энда? Почему мне хочется сбежать от одной только мысли о свадьбе? И что более важно, почему я все еще здесь?
Он: Может, ты просто не там его ищешь?
Я: И где по-твоему я должна его искать?
Он: Внутри себя.