35
Рафаэль привозит меня на дикий пляж, или точнее в местечко, о котором знают лишь немногие. К тому времени, как мы добираемся, солнце уже приближается к горизонту.
Он плавает в одних боксерах, а я слава Богу в купальнике. Никто из нас больше не возвращался к моему срыву и нашему разговору. И этот момент сейчас кажется таким далеким. Особенно, когда я погружаюсь в воду с головой и вокруг не остается ничего кроме голоса моря. Рафаэль плывет рядом со мной. Мы вместе выныриваем, он отстегивает шутку о том, что для человека, который так боится скорости, я довольно отчаянно тянусь ко дну морскому. Я брызгаю ему в лицо водой, он отвечает тем же. Тогда я пытаюсь потопить его, зализая ему на голову. Но он перехватывает меня и накрывая своим телом, опускает на дно. Ну, скорее просто глубину, потому что мы сейчас довольно далеко от берега. Я вырываюсь, он поддается, и мы снова хватаем ртом воздух.
Ложусь на воду, желая остаться здесь навсегда.
Он напоминает, что прежде чем сядет солнце, нам нужно немного высохнуть, и мы вместе медленно добираемся до берега.
Без сил я падаю на горячие камни. Соленая вода стекает по коже, и в тело наконец вселяется долгожданное расслабление. Перевожу дыхание и сажусь. Рафаэль сидит рядом, дышит так же тяжело, как и я. Значит, он и правда такой же живой человек, как и я. Хорошо. А то иногда он кажется мне пришельцем, который познал тайны Вселенной.
Кроме морского прибоя и голосов вдали от нас, больше ничего не слышно. Словно мы остались совсем одни на этом берегу, в этом мире. И поэтому в данный момент я не чувствую никаких границ между нами. Кое-что не дает мне покоя, поэтому я просто спрашиваю напрямую.
– Ты ездил к ней?
– К кому? – он хмурится.
– К маме?
Он снова переводит взгляд к горизонту и вздыхает.
– Поэтому я и вернулся. – признается он. Наверное, он тоже не ощущает никаких границ между нами, потому что продолжает. – Я два года пытался заглушить чувство вины. Но оно душило меня. Не важно, где и с кем я был. Оно не отпускало.
На секунду он замолкает.
– Париж только усилил это чувство. Там слишком много воспоминаний. Хорошие причиняют боль. Плохие разрывают на куски. Я думал, что не смогу этого сделать. Как я мог прийти к ней, когда бросил её и…всех.
– Но ты смог. – догадываюсь я и немного радуюсь. Рафаэль переводит на меня взгляд.
– Смог. Недавно была её годовщина.
Тристан говорил, что встретил кого-то в тот день.
– Ты был там один?
– Да.
Я бросаю взгляд на свое новое тату и говорю.
– Горжусь тобой.
Улыбка едва касается его губ.
Не знаю, сколько мы так сидим, наблюдая за горизонтом. Небо окрашивается в ярко-оранжевый, потом в лиловый. Солнце медленно утопает в море, отбрасывая широкую тень прямо до самого берега. Это так прекрасно, что сердце сжимается.
Порой всем иногда стоит просто вот так понаблюдать за тем, как заканчивается день. Особенно, если денек выдался так себе. Это дает надежду на что-то хорошее там, впереди. Не хочу говорить завтра, потому что, по факту, и нет никакого завтра. Только вот этот крошечный момент, когда солнце прячется за морем. Конец и начало.
Достаю телефон из сумочки и делаю снимок. Хочу отправить это единственному человеку, который, как мне кажется, увидит это моими глазами, но может, немного по-своему.
– Что делаешь? – спрашивает Рафаэль.
– Отправляю фото другу.
Открываю чат с незнакомцем и прикрепляю фото к сообщению.
Я: не знаю, где ты, но надеюсь, ты видишь сейчас что-то не менее прекрасное
Нажимаю отправить. Через секунду раздается звук оповещения, но не у меня. Рафаэль достает свой телефон из кармана джинс. А я убираю свой обратно в сумку. Он замирает над экраном.
– Все хорошо? – спрашиваю я.
– Да. – все, что говорит он. – Готова вернуться?
– Нет, но думаю, у меня нет выбора.
– Выбор есть всегда, принцесса. – улыбается он, уже по-настоящему. – Просто он не всегда очевидный.
***
Когда мы подъезжаем к особняку его бабушки, я не хочу идти домой. Когда снимаю шлем и спускаюсь с мотоцикла, не хочу домой. Даже когда мы в абсолютной тишине поднимаемся по ступенькам в сад, я не хочу идти домой. В голове одна единственная мысль – завтра я уеду. Эти три дня превратились во что-то совершенно неожиданное для меня. И пусть я обещала матери провести неделю здесь, в этом больше нет смысла.
– Завтра утром я уезжаю. – тихо говорю я. На секунду Рафаэль замирает, но потом кивает и открывает для меня калитку.
– Я тоже скоро уеду.
– Значит, – я пересекаю лужайку к саду родителей. – сегодня наш последний день.
Он не отвечает, и я оборачиваюсь.
– Думаю, да. – поднимает на меня глаза.
Свет фонарей освещает нас, но мне все равно кажется, что вокруг слишком темно. Настолько, что я гадаю, если сейчас обниму его или поцелую, узнает ли кто-то об этом, будет ли это что-то значить? В конечном итоге у наших отношений всегда был срок годности. И даже не три года. Может, именно по этой причине между нами всегда существовало это притяжение? Мы оба знали, чем закончится эта история.
– Ненавижу прощания. – говорит он.
– Тогда просто пожелай мне сладких снов, и я пойду. – пытаюсь натянуть улыбку.
Он подходит ближе и кладет руки на мою шею. По телу проносится разряд. Тот самый, что возникает каждый раз, когда он вот так ко мне прикасается.
– Сладких снов, принцесса. – шепчет он у моих губ и нежно целует в щеку. Я не могу коснуться его, не могу даже пошевелиться, потому что мне уже кажется, что его никогда не было в моей жизни. И это больно.
– Доброй ночи. – отвечаю я, и он выпускает меня.
Давай, Дана, ты можешь это сделать. Просто шаг назад. Затем еще один. Делаю глубокий вдох и начинаю отдаляться. Он не останавливает меня. Ну, знаете, как в фильмах. Главный герой бежит к девушке и кричит что-то вроде "Ты не можешь уехать, я не отпущу тебя". На самом деле, он никогда меня не останавливал. Может, потому что он и сам привык уходить.
Я разворачиваюсь и иду через сад к дому. Не смотря ни на что, это были самые теплые три дня в моей жизни. А все хорошее когда-нибудь да заканчивается. Завтра я уеду. Уеду, и может, никогда больше не увижу Рафаэля. Он и сам собирается уехать. Возможно, очень далеко. Потому что в Париже его ничего не держит. Мы больше никогда не встретимся…
Я резко останавливаюсь.
Я уезжаю.
Он уезжает.
Мы больше не встретимся.
Да к черту все!
Разворачиваюсь и бегу обратно. Плевать я хотела на главных героев, в моей истории я и есть та самая главная героиня. Да, я стала эгоисткой. В чем смысл жить, если не делать того, что так сильно хочешь?
Выбегаю обратно на то место, где мы оба стояли еще пару минут назад. Рафаэля там уже нет. Но он все еще здесь, у лестницы, поднимает на меня глаза и улыбается. Мое сердце пропускает сотни тысяч ударов, когда я срываюсь с места и почти лечу к нему.
Он едва открывает рот, чтобы что-то спросить, как я притягиваю его к себе за шею и целую. Его руки не теряют ни секунды, он обхватывает меня за талию.
– Только сегодня ночью. – шепчу я, пытаясь перевести дыхание.
– Только сегодня ночью. – отвечает он, и снова целует меня. Горячо, страстно. Так, как будто у нас нет завтра.
От него пахнет морем и летом. Он берет меня за руку и ведет в дом. Мы вваливаемся в темное помещение, как клубок из рук и ног. Раф прижимает меня спиной к столику в холле, и он начинает опасно покачиваться за моей спиной. Но Рафаэлю плевать. Его руки забираются под юбку платья. А губы исследуют шею.
– Твоя бабушка. – вспоминаю я.
– А что с ней?
– Она нас услышит.
– И?
– Я так не могу. – говорю, но не пытаюсь остановить его.
Он отстраняется и смотрит мне в глаза, будто пытается оценить, насколько я сейчас была серьезна.
– Хорошо, идем. – он берет меня за руку и ведет в другую часть дома. Мы пересекаем несколько коридоров и оказываемся снова на улице. Но не останавливаемся. Рафаэль открывает стеклянную дверь, втягивает меня в прохладное помещение. Оранжерея. Несколько фонарей подсвечивают растения, цветы. Я ахаю от такой красоты, раньше я здесь не была. Это место просто волшебное.
Рафаэль обнимает меня со спины и оставляет легкий поцелуй на плече. Затем снимает сумку с моего плеча и бросает её на землю. Колени начинают дрожать. Одной рукой он сжимает бедро и через тонкую ткань платья я чувствую жар его кожи. Перед нами стоит пара диванов прямо в центре, но он не ведет меня к ним. Вместо этого Рафаэль разворачивает меня к себе, прижимает к одному из деревьев и снова целует. Я отчаянно хватаю ртом воздух. Забираюсь руками под его футболку, чувствую напряжение его мышц, пока его язык проникает в мой рот. Из меня вырывается стон.
– Черт, ты еще лучше, чем я представлял.
Я стягиваю с него футболку, а он с меня платье. Мы снова целуемся, и мне уже этого мало. Я кусаю его в шею, и он вознаграждает меня за это низким рычанием. От чего мое желание только возрастает. Он срывает с меня верх купальника и прижимается губами к груди. Я выгибаюсь ему навстречу. Пока он покусывает, посасывает мою чувствительную кожу, его руки развязывают бикини, и вот я уже стою перед ним полностью обнаженная. Он отстраняется на секунду и окидывает мое тело своим темным взглядом, который обжигает даже сильнее, чем его прикосновения. Я не испытываю потребности прикрыться, потому что то, как он смотрит на меня достает изнутри ту Дану, которой я всегда хотела быть. Уверенную, сексуальную, желанную Дану.
Мы перемещаемся на мягкую траву. Он нависает надо мной, размещаясь между ног, продолжает целовать, пытаясь охватить руками каждый сантиметр моей обнаженной кожи.
– Черт! – вдруг отстраняется он. – У меня нет с собой презервативов.
– Ты чист? – спрашиваю я. Сердце так сильно колотится, что голос срывается.
– Да, а ты?
– Да. – киваю. – И пью противозачаточные.
– Ты мне доверяешь?
– Да. Я тебе доверяю, Рафаэль.
Он выдыхает с облегчением и снова целует. Затем оставляет меня на пару секунд, но только для того, чтобы избавиться от штанов и боксеров. А я наблюдаю за ним. У него идеальное тело, сильное. Но в самом Рафаэле нет ничего идеального. Он сводит с ума своей сложностью и неопределенностью. Но я не могу не смотреть на него, не могу не быть здесь с ним. Он был прав, я слишком близко подлетела к огню.
Он снова на мне, а мои руки на нем. Чувствую его член между ног и начинаю тереться, умирая от желания. Он улыбается мне в губы.
– Я весь твой, принцесса. – шепчет он, и я тянусь к его члену и сама направляю в себя.
Он входит одним резким толчком, и дыхание перехватывает. Его губы снова впиваются в меня, а я прижимаю его к себя за ягодицы, умоляя, чтобы он начал двигаться. Именно это он и делает. Сначала медленно, затем быстрее, глубже, резче. Я горю, каждая клеточка моего тела сгорает рядом с ним.
Он перекатывается, и теперь я сверху. Непривычная для меня поза, но так он входит в меня глубже. Немного перевожу дыхание. Его руки сжимают мои бедра, и я начинаю двигатся, не сводя с него глаз. Одним пальцем он добирается до моего клитора, и из меня вырывается стон. Я запрокидываю голову назад и отдаюсь этим ощущениям целиком.
Он поднимается, теперь мы лицом к лицу. Слышу, как что-то щелкает, и уже через секунду чувствую капли воды на своей коже. Нас поливает со всех сторон, но мы даже не думаем останавливаться. Наоборот, наши движения ускоряются, мы цепляемся друг за друга. Я утыкаюсь ему в шею, хватаясь руками за крепкие плечи. Он поднимает меня и снова укладывает на землю. Его толчки становятся сильнее, быстрее, и я взрываюсь. Он прижимается ко мне губами, и спустя еще пару толчков кончает сам. Наши сердца бешено бьются в унисон, а кислорода не хватает. Я не могу даже пошевелиться. Рафаэль перекатывается с меня и опускается на траву рядом. Его рука тянется к моей, и он переплетает наши пальцы.
Нас продолжает поливать водой, а я вижу звезды через стеклянный купол.
– Если бы…– говорю я. – если бы ты мог описать этот момент двумя словами, то что бы это было?
– Сладкое отчаяние. – слышу его тихий голос.
Сладкое.
– Сахарное. – исправляю я. И мне в голову наконец приходит идея.
– Мне нужно идти. – я подрываюсь на ноги, но меня слегка пошатывает.
– Что? – он тоже выпрямляется. – Уже уходишь?
– Да, прости, но мне срочно нужно кое-что сделать. – хватаю с земли платье и быстро надеваю. – Я уже какое-то время ломаю голову над этим чертовым меню. И мне кажется, ты только что сильно мне помог.
Запихиваю купальник в сумку. Он уже стоит рядом со мной и смотрит с весельем в глазах.
– Что? – спрашиваю я.
– Девушки еще никогда сами не уходили от меня после секса.
– Ну, – я пожимаю плечами. – все когда-то бывает в первый раз.
Быстро целую его в губы, уже собираюсь уйти, как он снова притягивает меня к себе и целует по-настоящему. Глубоко, нежно и страстно. Так, как умеет только он.
– До встречи, принцесса. – ухмыляется он.
Я пячусь назад.
– Это же вроде был прощальный секс, разве нет?
– Кто знает, может, теперь ты начнешь меня преследовать.
Я закатываю глаза и разворачиваюсь, бегу сломя голову через весь дом. Идеи накидываются на меня разом. Плотину прорвало.
Залетаю в комнату и тут же сажусь за стол. Перед глазами мелькают все события последних шести месяцев. И я помещаю каждый в два слова. Мое расставание с Шоном, встреча с Тристаном, поцелуй с Элиотом, ссору с родителями, день рождение, разговоры с Эммой, поцелуй под Эйфелевой башней с Тристаном, первый поцелуй с Рафаэлем на балконе, последние три дня в Ницце. Каждый момент сливается в два слова.
Открываю переписку с незнакомцем в телефоне, чтобы взять что-то и оттуда. Натыкаюсь на свое длинное письмо о том, что я больше всего люблю. Глаза цепляются за одну мою фразу – люблю смотреть вверх, не понимаю, почему люди этого не делают. Сердце пропускает очень неприятный удар, в нем поселяется сомнение, подозрение. Рафаэль недавно слово в слово повторил эту фразу. Танцы. Я писала, что люблю танцы. Он отвел меня в бар. Фисташковое мороженное. Он купил мне его, хотя я не просила.
Руки начинают дрожать, и я начинаю судорожно искать подтверждения моим мыслям. Любимая книга незнакомца – "Таинственный сад". Это же и любимая книга Адель, мамы Тристана и Рафаэля. Должно быть, это совпадение. Но я перечитываю свое предпоследнее сообщение, свой секрет. И все до ужаса приобретает смысл. Рафаэлю изменили. Я изменила своему парню. Поэтому он так вел себя со мной два дня назад. Он знал.
Мое последнее сообщение, которое так и осталось без ответа. Тогда на пляже…я была той, кто написала ему.
Меня начинает тошнить. Я поднимаюсь на ноги, но колени дрожат. Он…это был он. Все это время я общалась с ним. Делилась с ним своими мыслями. И он скрыл это от меня. Какая же я идиотка! Где-то глубоко внутри возникает мерзкое чувство, словно кто-то залез грязными руками в грудную клетку и все там уничтожил. Все мои мои мысли, переживания, секрет. Он знал обо всем этом, но продолжал играть в какую-то отвратительную больную игру.
Хватаю в руки телефон и пишу сообщение дрожащими руками.
Я: Встретимся в саду.
Затем я собираю свой чемодан. Запихиваю вещи кое-как и спускаюсь вниз. Там бужу Чейза и прошу отвезти меня сейчас же в Париж. Не задавая лишних вопросов, он выполняет мою просьбу.
Я выхожу на улицу, вдыхая теплый воздух. Глаза наполняются слезами. Мне хочется стереть последние три дня из своей жизни. Чувствую себя полной дурой.
Небо понемногу окрашивается в розовый. Завтра уже настало. Новый день.
Я набираюсь смелости и выхожу в сад, оставляя чемодан у машины. Какая-то часть меня продолжает надеяться на то, что я ошиблась. Она верит, что Рафаэля не будет в саду, верит, что он бы так не поступил.
Но вот я вижу фигуру около дерева и замираю, как парализованная.
– Дана, – говорит он, но я подбегаю к нему и толкаю изо всех сил, из глаз льются слезы.
– Как ты мог! – воплю я.
– Дана, я…
– Я что игрушка для тебя?
– Послушай…
– Нет! Ты врал мне! Все это время! – голос срывается. – Какого хрена ты появился в моей жизни? Ты не имел права этого делать!
– Просто выслушай меня.
– Выслушать? Да я даже видеть тебя не могу. Не смей больше приближаться ко мне!
– Дана. – он пытается взять меня за руку, но я отхожу.
– Иди к черту, Рафаэль!
Я не даю ему ответить, не хочу его видеть, не хочу больше слышать. Разворачиваюсь и ухожу. А он не останавливает. Он никогда не останавливает меня.
Чейз уже готов выезжать. Я бросаюсь к машине и залезаю на заднее сиденье. Слезы вырываются из меня вместе с болью. Видимо, это на самом деле было прощание.
36
Я написала Тристану о том, что возвращаюсь. Не знаю, почему ему. Но мне нужно его увидеть, нужно, чтобы он знал. Чейз паркуется у дома. Он не спрашивал, почему я проплакала всю дорогу. Спасибо ему за это.
Выхожу из машины, он достает из багажника мой чемодан. На мне вчерашнее платье, я спала чуть меньше часа за последние сутки, могу только представить, как сейчас прекрасно выгляжу.
– Дана. – окликает меня знакомый голос, и я оборачиваюсь.
Усталость мгновенное покидает мое тело. Я перебегаю дорогу и бросаюсь к Тристану. Он крепко обнимает меня. И я чувствую привычное спокойствие, безопасность. Вдыхаю его запах и становится легче.
– Зачем ты приехал? – спрашиваю я, отстраняясь. – Я думала, мы встретимся в ресторане.
– Кто-то ведь должен был тебя встретить.
Я улыбаюсь, потому что снова чувствую это тепло. Нежно поглаживая кожу на шее, он притягивает меня к себе и целует.
– Я скучал. – говорит он, и внутри все сжимается.
Вот он – первый укол совести. До этого момента, я даже не знала, что она у меня существует.
– Мисс Эдвардс. – Чейз приносит мой чемодан, я выпускаю Тристана.
– Спасибо.
– Что-то передать вашим родителям?
– Нет, ничего.
Он кивает Тристану, прощается со мной и уезжает.
– Почему ты приехала раньше? – вдруг спрашивает Тристан.
С чего бы начать…Мой родной отец ударил меня, мама выбрала его сторону, а твой брат оказался лжецом. Ах, да, мы еще переспали.
– Скажем так, мы не сошлись характерами.
Что правда во всех случаях.
– С родителями?
– Да.
Он кивает и больше ничего не спрашивает, видимо чувствует, что сейчас я не готова это обсуждать. Затем берет мой чемодан.
– Поедем сразу в ресторан?
– Ах, да! Точно! – достаю из сумки сложенный лист. – Я придумала меню.
Как и вчера ночью у меня слетают тормоза, и я начинаю ему перессказывать все, что записала. Он внимательно слушает и ведет меня к своей машине. Кладет чемодан в багажник и открывает передо мной дверь.
Я продолжаю говорить и не на секунду не затыкаюсь, пока мы едем к ресторану.
– Значит название основных блюд будут немного отличаться от остальных? – уточняет он.
– Да, так будет удобнее. И менять можно только позиции из основных блюд, а остальное останется неизменным.
Он тщательно все обдумывает.
– Думаю, с этим можно работать.
Я выдыхаю с облегчением. Не могу дождаться, когда мы сможем воплотить мою задумку в жизнь.
Тристан паркует машину, и я вылетаю из машины, полная энергии. Как же хорошо вернуться домой. Этот ресторан всегда будет особенным местом для меня. Кажется, будто я не была здесь целую вечность.
Адалин приветствует Тристана и спрашивает меня.
– Кофе?
– Да! Пожалуйста.
– Отдашь мне тот листок с меню? – просит Тристан, и я вручаю ему свое сокровище. Уж слишком многое я вложила в этот список. – Как немного передохнешь, приходи на кухню.
Я киваю, он целует меня в висок, приобнимая за талию, и скрывается на кухне.
Это так странно. Не его прикосновения, а то, как легко все между нами, спокойно.
–Как прошел твой отпуск? – спрашивает Адалин, улыбаясь. И я прислоняюсь к барной стойке. Последние дни вдруг разом бьют под дых. Меня накрывает волной злости, грусти и вины. Тонны вины. За то, что Тристан не знает. За то, что всего на пару мгновений, проведенных с ним, я забыла о Рафаэле. За то, что они братья, и я лгу обоим. В кого я превратилась?
– Неплохо.
– Что значит, неплохо? – раздается голос за спиной.
– Марсель. – улыбаюсь я. Сегодня наша смена, точнее его. Потому что я больше не официантка. Я больше не официантка. Мне точно потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этому.
– Эдвардс. – он все еще рад меня видеть. Надеюсь, что он не обижается на меня. – Значит, тебя повысили?
– Эм-м-м, не думаю, что это можно назвать повышением. Скорее смена деятельности.
– Да пофиг, я в любом случае, рад за тебя.
– Правда?
– Конечно! Да и к тому же, вместо тебя взяли Даниэль. – он подмигивает и немного отходит в сторону, указывая в зал. Адалин хихикает, и я понимаю почему. Даниэль, новая официантка, просто секс-бомба. Шикарная фигура, густые черные волосы и острый взгляд.
– Он уже два дня пускает на нее слюни. – смеется Адалин и протягивает мне стаканчик с кофе.
– Да, пускаю. – не отрицает Марсель. – Но уверен, ты тоже.
Адалин пожимает плечами. Я забираю свой кофе.
– Она не в моем вкусе.
– Оооо, – качает головой. – если она не в твоем вкусе, тогда у тебя серьезные проблемы.
Адалин фыркает и возвращается работе.
– Просто пригласи её куда-нибудь. – предлагаю я Марселю.
– Как будто это так просто.
–Меня же ты пригласил.
– Это потому что ты – не она.
Я хмурюсь.
– Я не это хотел сказать. – тут же пытается реабилитироваться, но я уже на полпути на кухню.
– Надеюсь, Адалин заполучит её первая. – кричу я и слышу, как она смеется в ответ.
Захожу на кухню и выпиваю немного кофе. Тристан с Эммой склонились над моим списком, а другие повара заняты своим делом – готовят.
– Дана! – замечает меня Эмма и стискивает в объятиях так, будто мы годами не виделись. – Почему не сказала, что возвращаешься? – шлепает меня по руке.
– Ауч! Я сказала. Тристану.
Подруга оборачивается к парню со своим гневным взглядом. Но он только пожимает плечами.
– Я не виноват в том, что сам хотел её встретить.
Буквально слышу, как Эмма закатывает глаза, и Тристан ухмыляется.
– Что произошло? – она снова поворачивается ко мне.
– Ничего.
Она пронзает меня своим проницательным взглядом. Эмма знает, что Рафаэль тоже там был. Но Тристан ничего не спрашивал о брате, значит, она ему не рассказала.
– Правда ничего. – я съеживаюсь под ее напором. – Давай лучше выйдем.
Она смотрит на Тристана, тот кивает, и мы выходим на улицу через черный вход. Я тут же достаю пачку сигарет и предлагаю ей.
– Ого, кто-то сильно изменился за последние три дня. Неужели ты в открытую курила перед родителями, и поэтому вернулась раньше времени?
– Если бы.
Мы закуриваем по сигарете. А я собираюсь с мыслями. Прошлое обретает способность кусаться, если обернуть его в слова.
– Отец ударил меня. – выдыхаю это предложение вместе с дымом, в надежде, что оно растворится воздухе.
Лицо Эммы каменеет.
– А мама?
Просто мотаю головой. Мне до сих пор трудно принять тот факт, что она осталась с ним. Поднимаю голову, и подруга тут же заключает меня в свои крепкие объятия.
– Я в порядке. – бормочу я.
Она отпускает меня и снова бьет по руке. Я смеюсь и отпиваю немного кофе.
– Надеюсь, ты послала их.
Киваю и снова отпиваю. Потом подношу сигарету к губам, и Эмма ловит мою кисть.
– Ты сделала тату?
– А, да.
– Ты смелая. – читает она вслух и отпускает запястье. – Тебе идет.
Больше она меня ни о чем не спрашивает. Мы докуриваем в тишине. Я выбрасываю свой стаканчик, и мы возвращаемся на кухню.
Тристан тут же подзывает к себе Эмму. Вместе они начинают обсуждать разные варианты блюд. К ним подключаются другие повара. Но Эмма единственная, кто может откровенно высказываться об идеях Тристана. Но не потому что они хорошие друзья. Моя подруга всегда умела открыто высказывать свое мнение. Наверное, поэтому я и промолчала о Рафаэле. Знаю, в этой ситуации она не сможет быть полностью на моей стороне. Не хочу ставить её перед выбором между двумя близкими людьми. Она этого не заслужила.
Кухня продолжает кипеть, а я снимаю материал для аккаунта. Затем выхожу в зал, выбираю столик в углу и ставлю телефон на зарядку. Марсель приносит кофе, и я начинаю погружаться в свой мир – обрабатываю фото, монтирую видео. Не только для аккаунта ресторана, но и для своего личного. Просматривая пленку, натыкаюсь на фото Рафаэля. Сердце пропускает болезненный удар. От чего-то и ком подступает к горлу. Выделяю все эти фотографии и зависаю над кнопкой удалить. Перед глазами возникает тепло последних дней. Его смех, наши танцы, то, как он рассказывал о себе, как мы вместе читали.
Хорошие воспоминания причиняли боль, а плохие разрывали на куски.
Так он сказал тогда на берегу. Теперь я понимаю, что он имел ввиду. Нужно удалить эти фотографии, чтобы все осталось там в Ницце. Только в памяти, не больше. Нужно забыть. Потому что так мне будет не к чему возвращаться. Но я не могу. Не выходит. Поэтому я отправляю их в свою скрытую папку. Ту, в которую вообще никогда не заглядываешь. Он станет моим секретом. Должен стать, иначе не получится. Иначе я не справлюсь с тем, что натворила.
И почему истинное осознание поступков приходит только после того, как ты что-то сделал? Потому что в тот момент это кажется правильным?
Я чувствую, как меня начинает затягивать болото вины, но останавливаю себя. Прячу последние дни в уголок сознания.
Просто сконцентрируйся на работе, Дана.
Захожу на свою страницу. Мне приходит запрос на рекламу. Ювелирный магазин. Раньше я сразу же удаляла подобные сообщения. Без понятия, почему. Но сейчас открываю его, читаю их предложение. Они хотят отправить мне любое украшение на выбор взамен на рекламу. Перехожу в профиль. Красиво. Очень даже красиво. Первым в глаза бросается кулон из белого золота. Просматриваю информацию о самом магазине. Это местный бренд. Ну что ж, была ни была. Соглашаюсь на их предложение и продолжаю работать над аккаунтом ресторана, отвечаю на сообщения и комментарии, размещаю пост о новом меню.
Не замечаю, как проходит несколько часов. Передо мной на стол опускается тарелка супа. Поднимаю глаза. Даниэль. Эта девушка действительно невероятно красивая. Даже я могла бы на неё запасть.
– Блюдо от шефа. – говорит она и одаривает меня приятной улыбкой.
– Спасибо.
Вроде она хочет что-то еще сказать, но передумывает и отходит. Снова перевожу взгляд на экран.
– Простите, можно кое-что спросить? – снова возникает у столика.
– Конечно.
– А вы случайно не @darling?
Всего на мгновение я замираю. Но не от паники, которую раньше испытывала, если у кого-то из знакомых возникали подозрения насчет моего аккаунта. Меня поразило то, что я вообще ничего не почувствовала. И вот как раз это удивление и занимает у меня целых три секунды, чтобы ответить.
– Да, это я.
Её лицо становится светлее.
– Я обожаю вашу эстетику! Каждое утро просматриваю ваши фотографии. Мне очень нравится то, как вы видите этот мир.
– Спасибо. – я немного смущена и сильно польщена. – Но можно спросить, как вы меня узнали?
– О, ваше тату. – она указывает на запястье. – Ну, и волосы, разумеется.
– Понятно. Спасибо еще раз.
– Вам спасибо.
Не пойму, за что конкретно она меня благодарит, но когда она уходит, в моей голове возникает мысль. Я навожу на себя фронтальную камеру и снимаю свое лицо. Без фильтров и масок. И прежде чем смогу передумать, выкладываю на страницу. Сердце немного колотится. Но когда начинают сыпаться комплименты в директ, я понимаю, что в этом не было ничего страшного. Разумеется, есть и те, для кого мое лицо не соответствует ожиданиям. Но к подобным комментариям я уже давно привыкла. Набираюсь храбрости и выкладываю окошко, чтобы люди могли задавать вопросы. Все оставшееся время до закрытия ресторана я отвечаю на каждый.
Я даже и подумать не могла, насколько людям может быть интересна я сама, то, чем я занимаюсь и о чем думаю. Странно, потому что для страницы ресторана я постаралась сделать все, чтобы потенциальные гости смогли познакомиться с поварами, персоналом, узнать их поближе. В этом во многом заслуга Тристана. Он был прав в том, что место становится особенным, если за ним стоят истории людей.
После закрытия Тристан подвозит нас с Эммой домой. Всю дорогу мы обсуждаем дела ресторана. Он рассказывает о том, что ему отправили предварительные вопросы для интервью, советуется со мной по поводу того, на чем стоит сделать акцент. Эмма поражается тому, что он умеет пользоваться электронной почтой. И у меня появляется ощущение, что мы втроем заново открываем ресторан, будто мы всегда только об этом и мечтали.
Когда мы с Эммой наконец добираемся домой, я выжата, как лимон. Но при входе меня еще ждет куча одежды, которую я вывалила на пол три дня назад.
Подруга размещается на диване с сигаретой и включает тихую музыку, в то время как я снова перекладываю свои вещи в два чемодана. И пока я всем этим занимаюсь, не могу не думать об одном – это не мое место. За все время, что я живу с Эммой, эти чемоданы так и стояли здесь. Потому что это не мое место. Эта квартира невероятна, потому что с ней связаны самые прекрасные воспоминания. Все эти ночные разговоры, слезы, улыбки – все и даже больше навсегда останется частью этого места. Но оно не мое. И думаю, я готова найти что-то свое. Сейчас мне нужно что-то свое. Убежище, место, не привязанное ни к кому.
– Эм, – зову я подругу и сажусь рядом на диван. – думаю я готова.
– К чему?
– Я хочу съехать.