Взлет и трагедия «ЧМЗ» (краткая история приватизации)

Структура управления завода была отлаженной десятилетиями, и само акционерное общество вполне могло вести собственный реестр. Но принятое тогда законодательство не позволяло этого делать, как, наверное, и сейчас. Если на предприятии более тысячи акционеров, вести реестр обязана была специализированная организация. Такую организацию Б.Гельфенбуйм нашел в Перми, возглавлял её и был основным учредителем Дмитрий Евгеньевич Рыболовлев, выпускник Пермского медицинского института имени Вагнера, по специальности сосудистый хирург. Я дал согласие и в один из дней конца января мы поехали в Пермь знакомиться.

Тогда Д.Рыболовлев еще не был известным, как сейчас, на весь мир олигархом, будущим «калийным королём» России. Для работы он арендовал небольшую комнату в здании по Ленина, 64. Ходил с дешёвым пластмассовым «дипломатом». И еще только разворачивал организацию своей будущей «империи» из инвестиционной компании, скупающей и продающей акции разных обществ, банка и владения контрольными пакетами ведущих предприятий области. Мы выехали в Пермь далеко за полдень. Пока добрались на заводской «Волге» уже сгустились сумерки. Борис Викторович ранее, видимо, уже рассказывал обо мне, поэтому вопросов от Д.Рыболовлева было немного. И один из них, наиболее запомнившийся, звучал так: «шарю» ли я в компьютерах? (В смысле, умею ли работать как пользователь?). Я честно сказал нет, но заверил, что, если мне покажут, я научусь быстро. Обговорили зарплату, дату, с которой начнем работу, организационные вопросы. Я написал заявление, и по предложению Е.Рыболовлева мы спустились вниз и прошли в ресторан «Европейский», располагавшийся в здании неподалёку. Что особенно поразило тогда, тем более, что в ресторанах я особо не гулял, они мне были знакомы по железнодорожному вокзалу, куда заходил иногда перекусить, да «Тайге» что у нас в Чусовом на улице Чайковского. Правильнее сказать, это были не рестораны, а обычные забегаловки, куда шел рабочий люд выпить дефицитных водки и пива. По более высокой цене, чем они продавались в магазинах, когда иногда поступали туда. А тут – элитный ресторан, где прямо у раздевалки на столике у входа в зал уже стоят наполненные рюмки с алкоголем. Пей – не хочу! Вместе с нами зашел и юрист компании Загоскин. «Это бывший председатель областного суда. Теперь он работает у нас», – представил мне его Д.Рыболовлев. В зале почти никого не было, может, пять-шесть человек, но играла живая музыка, скрипач исполнял разные мелодии. «Это же сколько стоит, чтобы почти для пустого зала звучала живая музыка?» – вертелось у меня в голове.

Б.Гельфенбуйм и Д.Рыболовлев вели неспешную беседу по вопросам, понятным только им, а я смотрел на горку апельсинов, и так мне хотелось съесть хоть один апельсин, но я не решался взять его в руки, потому что не знал из правил этикета как его очистить: руками или ножом? Эта картина до сих пор в моей памяти. Я пишу об этом потому, что новые поколения не знают, что такое дефицит товаров и продуктов, пронизывавший всю советскую эпоху. Это сейчас стоит зайти в любой продовольственный магазин, и ты купишь то, что желаешь на основе своих возможностей. А тогда мы апельсины и лимоны, как и туалетную бумагу, привозили из Москвы. И сидит в ресторане 40-летний еще молодой человек, и не знает, как ему поступить. «Эх, детям – хотя бы по апельсину», – свербит мысль. Часа через полтора мы расстались. Борис Викторович прихватил со стола непочатую бутылку водки «Смирноff», в машине отдал её мне и сказал, чтобы я считал эеё подарком от Д.Рыболовлева. Такую именитую водку никогда ранее я не мог себе позволить. Она простояла в серванте почти полгода и была использована как редкое угощение для гостей в день моего рождения.

Так я стал работать на будущего олигарха, помогая ему создавать неисчислимые богатства.

Я искренне верил, что строится «народный капитализм». Осколок такого «капитализма» был у меня в памяти еще с позднего советского времени. В Верхне-Чусовских городках работал магазин потребкооперации, в котором, как правило, были дефицитные по тому времени продукты и промышленные товары, и цены, отличавшиеся от цен в государственных магазинах. Они всегда были ниже. «Наши основные интересы – это предприятия в северной части края, в направлении Соликамска, – говорил мне Д.Рыболовлев. – Но мы будем покупать акции и предприятий Перми. В дальнейшем или приобретем контрольный пакет, или продадим заинтересованным покупателям». Я воспринимал всех работников «Финансового Дома» как единую команду, в которой и сам был востребованным человеком. Я привык работать ответственно, добросовестно, отдаваясь душой, не жалея личного времени ради общего дела. Ни один другой филиал «Финансового Дома» не достиг в своей деятельности таких результатов, какие были у нас. В 1993 году работа шла по двум направлениям. Первое – это замена свидетельств о владении акциями завода (пол-листа формата А4), отпечатанных в ИВЦ, на свидетельство, изготовленное у нас на принтере с занесением всех необходимых данных в единый реестр акционеров. К нам приходили заводчане, пенсионеры, представляли паспорт, выданный на заводе листок, а мы взамен официальный документ – свидетельство о владении определенным количеством акций. Потом началась работа по линии инвестиционной компании «Каменный пояс». Именно она была наиболее важной для «Финансового Дома» и лично Д.Рыболовлева. Ваучеры номинальной стоимостью 10 тысяч рублей, выданные на каждого жителя России, родившегося до 1 января 1993 года, мы обменивали на акции ИК «Каменный Пояс».

Люди верили рекламе, так как еще никогда советских людей столь масштабно не обманывали, если не считать послевоенного займа. И я верил собственной рекламе: «За «Каменным Поясом» – как за каменной стеной!», все ваучеры семьи вложил именно в эту инвестиционную компанию. Лишь позднее я понял, почему именно на мне остановил свой выбор Д.Рыболовлев в качестве директора Чусовского филиала. Ему и всем другим организаторам ваучерной приватизации в России нужны были авторитетные люди, чтобы, доверяя им, граждане доверялись и созданным «новыми русскими» инвестиционным компаниям. Я был депутатом областного совета, известным в городе и области журналистом. К тому времени у меня в трех номерах общесоюзного, а после распада СССР общероссийского журнала «Юность» выходили публицистические статьи под рубрикой «Письма государственного человека». В них была правда о ходе горбачёвской перестройки в глубинке. Не знаю, есть ли еще в каком-нибудь другом провинциальном городке типа Чусового пример такого доверия к инвестиционной компании, какой был у нас. На акции «Каменного Пояса» в нашем районе подписались почти 13 тысяч человек, хотя мощных инвестиционных компаний, в том числе на общероссийском уровне было очень много. Их реклама постоянно крутилась по центральным телеканалам.

Я открыл пункты по приему ваучеров и замене их на акции «Каменного Пояса» в 14 районах Пермской области. Никто из руководства «ФД» меня об этом не просил, не заставлял и не приказывал. Просто я считал, что выполняю благое дело – помогаю стране переходить на новый общественный строй. Нашу работу ценили Д.Рыболовлев, Д.Карпов, Ю.Гаврилов и все остальные в «Финансовом Доме». На мои просьбы об увеличении заработной платы сотрудникам, предоставлении каких-либо льгот в корпоративных рамках всегда шли навстречу. Когда пришло время жёсткого противостояния с руководством металлургического завода, а ведь я был назначен на должность директора Чусовского филиала с согласия и одобрения И.Губайдуллина, Д.Рыболовлев и А.Карпов всегда поддерживали меня. Смеясь, показывали мне письма, приходившие с завода за подписью В.Уколова о том, что я работаю на швейцарскую разведку, продался иностранным покупателям акций «ЧМЗ», в связи с чем меня необходимо уволить.

Много позднее я понял, что был игрушкой в руках формировавшихся на глазах олигархов, что благодаря моему авторитету и уважению со стороны жителей Чусового и района, в их собственности оказались тысячи ваучеров, которые они вложили в акции прибыльных предприятий, ввели в их совет директоров нужных себе людей, и, в конечном счете, прибрали эти предприятия к рукам, забыв о своих обещаниях делиться с рядовыми акционерами инвестиционных компаний дивидендами с получаемых доходов. Но всё это было ещё впереди.

Я горжусь тем, что возглавлял газету в то непростое время. Сохранил коллектив, создал в нём товарищескую, дружескую атмосферу и в событиях, происходивших на заводе и в городе, всегда занимал принципиальную позицию. Роль и значение «Чусовского рабочего» в то время были очень велики. Публикации тех лет служат сегодня важнейшим историческим материалом, как документы, отражающие дух времени. Именно поэтому я опираюсь на них в данной работе.

БОРИС ГЕЛЬФЕНБУЙМ: «МММ» – В ЧУСОВСКОМ ВАРИАНТЕ»

Весь короткий период жёсткого противоборства А.Седых, Р.Абрамовича и И.Губайдуллина газета отстаивала интересы металлургов. Её позицию поддерживал и глава администрации Чусового Ю.Лобанов. После того, как стало очевидно, что И.Губайдуллиным и А.Седых затевается авантюра, мы обратились к депутату Законодательного Собрания Пермской области Борису Гельфенбуйму с просьбой об интервью. Он согласился и ответил на все заданные вопросы. Интервью получилось обширным, на целую полосу, вышло в газете 2 марта 1995 года. Здесь я приведу лишь ту часть из него, которая касается предмета повествования. В качестве эпиграфа своего выступления Борис Викторович просил привести высказывание президента США А.Линкольна: «Можно дурачить часть народа всё время, можно дурачить весь народ некоторое время, но нельзя дурачить всё время весь народ».

Итак, отдельные выдержки из интервью Б.Гельфенбуйма под заголовком «МММ» – В ЧУСОВСКОМ ВАРИАНТЕ»:

– Борис Викторович, среди чусовлян, и особенно акционеров металлургического завода, Вы пользуетесь большим авторитетом, входите в состав совета директоров завода и, вероятно, в курсе событий, происходящих вокруг него. Людей вконец запутали. Объясните, пожалуйста, что же все-таки происходит?

– Представляя Чусовой в Собрании, я в курсе всех событий, происходящих в городе и районе. Мне часто звонят и заходят на работу друзья, товарищи, просто те, кто нуждается в помощи. Так уж сформировался мой характер, что всегда стараюсь помочь и морально, и материально. Ежегодно не менее 10 процентов личного бюджета направляю людям по их конкретным просьбам. Уверен, в столь жестокое время, чтобы не ожесточиться самому, человек должен помогать другим.

Что касается завода, процессов, происходящих на предприятии, то всё началось с момента акционирования, когда к бесконтрольному руководству акционерным обществом был приведен нечистоплотный руководитель.

Кто внимательно читал в 1992-93 годах мои выступления в «Металлурге» и «Чусовском рабочем», наверняка обращали внимание, что я был против стадного управления собственностью, предлагал иную схему управления производством.

Я благодарен случаю, позволившему мне убедиться в порядочности большинства людей, не изменивших своего отношения ко мне, несмотря на публикации г-на Н.Окулова в «свободном от цензуры» «Чусовском металлурге».

Сегодняшняя ситуация, к которой пришел завод – это результат борьбы за власть группы людей, чья совесть не совсем чиста. Они используют всё: от обращений от имени трудового коллектива, комитета профсоюза, до антимонопольного комитета и юридических фирм, пытаясь представить трудовой коллектив жертвой борьбы за собственность. Причём подключают как официальные, так и иные структуры, «забывая» представить документы, в полном объеме подтверждающие правомерность принятия решения об увеличении уставного капитала. Видимо забыли, что сразу после собрания в апреле 1994 года я вынужден был обратиться к г-ну Губайдуллину И.Н. о незаконности принятия тогда решения об увеличении уставного капитала в принятой собранием редакции. Но в ответ получил очередную «порцию» в «Чусовском металлурге» от г-на Окулова Н.П.

Всё дальнейшее – результат неуважения к закону конкретно со стороны г-на Губайдуллина.

В декабре 1994 года ко мне обратились руководители АОЗТ «Петролтранс» с просьбой помочь разобраться с происходящим на АО «ЧМЗ». И по мере того, как я стал подробней заниматься заводом, встречаться с десятками заводчан, понял, в какую аферу их ввергла команда г-на Губайдуллина.

Давая это интервью, заявляю, что полностью отвечаю за свои слова, Более того, моя принципиальная позиция не только в знании дела, но и в желании заявить тем неизвестным, кто дважды, как только я стал с декабря интересоваться механизмом происходящего вокруг завода, угрожали меня физически уничтожить. Я вынужден был обратиться в ФСК, другие официальные структуры. Меня не пугают угрозы, но вопрос: почему я стал их получать с тех пор, как занялся изучением опыта «МММ» на АО «ЧМЗ», остаётся открытым.

Схематично ситуация на «ЧМЗ» такова. В реестре акционеров появилось несколько крупных собственников. Это – «Петролтранс», «Металлинвестбанк» и другие. Затратив на покупку акций несколько миллиардов рублей, естественно их желание управлять собственностью. Тем более, что к такой деятельности, в частности «Петролтранс», был приглашен лично г-ном Губайдуллиным, сын которого, кстати, трудится непосредственно в «Петролтрансе».

Но в это ситуации у нынешнего правления возникла совершенно «гениальная» идея: низвести новоявленных собственников до смешного положения, обесценив их доли почти в 30 раз за счет проведения очередной эмиссии. Благо, решение об увеличении уставного капитала, хоть и незаконное, но принималось.

И опереться есть на кого. Сказано трудящимся, что они могут продавать свои акции, а остаток все равно будет увеличен в 26 раз. Ну, чем не «МММ»?

Тем не менее, всё было бы смешно, если бы не было столь грустно. Новый собственник намерен бороться за свои права. Допустим, ожидаемая и обещанная эмиссия будет зарегистрирована. Люди получают новые доли в денежном выражении. При арбитражном решении в пользу собственника кто окажется в дураках: г-н Губайдуллин и его команда? Нет, они своё заработали. Опять же рядовые акционеры.

– Борис Викторович, каким видится Вам развитие ситуации дальше?

– На мой взгляд, собрание акционеров, если оно состоится в объявленные сроки и права новых собственников не будут ущемлены, примет необходимое решение о развитии завода. Не надо забывать, что последние 20 лет на заводе по существу основные фонды не обновлялись. Объявленная реконструкция ферросплавного производства на фоне закрытия мартеновского цеха дальше возведения стен химического передела не пошла. И сегодня, в ценах 1995 года, на реконструкцию ферросплавного требуется уже более 120 миллиардов рублей. Может ли трудовой коллектив, как утверждает от имени комитета профсоюза в своем обращении В.Андреев в этой ситуации сам себя инвестировать?

Если же ситуация обмана сохранится, то вряд ли те крохи в виде долгожданных госкредитов, которые обещают заводу много лет, чем-то помогут.

Я уверен, лишь частные инвестиции не дадут умереть заводу, государство нам уже не помощник, и если таким образом мы будем «рекламировать» привлечение инвесторов, ни один нормальный инвестор на завод не придет. Очевидно для меня и следующее: правление завода необходимо отправить в отставку как скомпрометировавшее себя. На заводе есть способные руководители, которые давно доросли до управления акционерным обществом. Себя в этом качестве в виду не имею.

Кто будет управлять собственностью так же решит собрание (Гельфенбуйм в данном случае имел ввиду совет директоров – автор). Но завтра это будет уже не безропотная масса из 56 человек, а конкретные 7-9 человек, с которых могут спросить и акционеры, и профсоюз. На страницах газеты мы подняли с вами очень важные проблемы, не настраивающие читателей на мажорный лад. Используя возможность выступить в печати, хочу поздравить милых женщин с наступающим праздником весны, пожелать им здоровья, счастья, благополучия и веры в лучшее будущее».

Всё, о чём предупреждал Борис Викторович Гельфенбуйм, к сожалению, сбылось на 100 процентов. И.Губайдуллин втянул коллектив завода в авантюру, люди поверили, что проданные акции можно еще раз продать, при этом число их будет увеличено в 26 раз. Всё это случится очень скоро, и рассказ об этом еще впереди. Позиция «Чусовского рабочего», Б.Гельфенбуйма совпала с позицией «Российской газеты», которая ещё 21 января 1995 года опубликовала статью

А.ВЕЛИЧЕНКО: «ОЧЕРЕДНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ ПРОРАБЫ»

(Опыт «пирамид», похоже, переняли и некоторые директора промышленных предприятий)»

Эту статью мы перепечатали в «Чусовском рабочем» за 31 января. Для объективности привожу её полностью.

«Пермское территориальное управление Антимонопольного комитета приступило к рассмотрению законности продажи акций Чусовского металлургического комбината по заявлению сторон, участвовавших в сделке. Коллизия выглядит и впрямь более чем неожиданно. По словам заместителя председателя управления Татьяны Микеевой, предложив купить инвестору акции первой эмиссии, предприятие не поставило в известность, что оно приступает ко второй эмиссии. Этот факт, по её мнению, вполне можно расценивать как «прямое мошенничество», и этим делом «должны заняться правоохранительные органы». Татьяна Микеева так же обратила внимание на то, что это уже не первая попытка в их регионе продать инвестору заведомо обесцениваемые акции вторичной эмиссии.

Средних размеров АО «Петролтранс» было приглашено дирекцией завода в качестве инвестора. Во второй половине 1994 года оно приобрело 46 % акций предприятия. Намерения сторон на первом этапе выглядят вполне партнёрскими: наладить технологический цикл «металл – прокат – трубы – нефтепроводы» ко взаимной выгоде. Но в конце 1994 года при попытке «Петролтранса» закрепить положение собственника хотя бы наличием своих представителей в совете директоров выясняются неприятные вещи. Оказалось, что еще в апреле общее собрание акционеров «ЧМЗ» решило переоценить уставный фонд с 2,3 до 64 млрд. рублей и провести дополнительную эмиссию акций. Для инвестора это означало одно: его доля в уставном капитале уменьшалась сразу же до полутора процентов. В итоге этой комбинации он становился владельцем пустых бумажек за полтора миллиона долларов.

Как оказалось, столь щекотливая ситуация возникла не случайно. В 1992 году руководству предприятия удалось каким-то образом получить свидетельство о регистрации АО у главы администрации г. Чусового без предъявления учредительских документов. Они появились лишь два месяца спустя. Очевидно, что такое лукавство позволило внести в устав АО «ЧМЗ» пункты не только противоречащие многим законам, , но и имеющие вполне определенный смысл.

Скажем. Утверждается, что «Учредителем общества является организация арендаторов «ЧМЗ». В соответствии с этим пунктом «ЧМЗ» – унитарное дочернее предприятие организации арендаторов, полностью находящееся в её собственности. Всё это никак не вяжется с известным постановлением правительства № 601, позволяя свести на нет права акционеров.

Ну а далее, в апреле 1994 года, принимается то самое решение об увеличении уставного капитала «на сумму дооценки в 65 млрд. руб.» и еще «15 млрд. руб. – для выпуска в свободную продажу акций с целью привлечения инвестиций». При этом «указанные эмиссии провести без изменения стоимости акций». Экономический смысл в этих формулировках зарыт столь глубоко, что сразу и не разберешься. Поскольку в соответствии с ноябрьским 1993 года постановлением правительства переоценка должна была проводиться без всякой связи с эмиссией. Ведь на это имущество уже как вроде выпущены акции. И что юридически означает оборот «без изменения стоимости акций»? У акций есть номинал, которые не меняется. И есть курсовая стоимость, по которой её покупают и продают на рынке, Собрание акционеров назначать цену уже выпущенным бумагам не вправе.

Если допустить, что те самые «указанные эмиссии» включены одна в другую, т.е. всего эмитируется акций на 65 млрд. рублей, а из них идет в «свободную продажу» 15 млрд., то где же остальные 50 млрд.? Не иначе, как на балансе «ЧМЗ», а фактически в полной власти у директора И.Губайдуллина.

Имея в управлении пакет акций на три четверти эмиссии, можно без труда избавиться от лишнего совладельца, уже выложившего свои деньги. Для этого необходимо теперь уже уменьшить уставный капитал. И обязать инвестора «предъявить свои акции для выкупа и аннулирования» под угрозой признания их недействительными. Все эти манипуляции устав опять же допускает в полной мере.

Неинтересный теперь стратегический инвестор оказывается перед выбором: либо вернуть эмитенту акции по номиналу, хотя покупал гораздо дороже, либо идти по судам.

Если бы налоговые органы, как это и положено, вовремя заставили бы «ЧМЗ» провести переоценку фондов, то никакая комбинация с продажей заведомо обесцениваемых акций была бы невозможна. Но перспектива увеличения налогов на имущество завода сразу в 30 раз почему-то не заинтересовала. К слову сказать, подобным уклонением от уплаты федеральных налогов грешат многие предприятия.

По этой же причине попало в двойственное положение Пермское антимонопольное территориальное управление. Если оно признает покупку 35% акций неправомерной, то поставить под сомнение собственное решение о переоценке фондов «ЧМЗ» до 65 млрд. рублей. И наоборот, если будет отстаивать собственное решение, то будет вынуждено признать законность сделки, т.к. речь тогда будет идти о полутора процентах акций. Но в этом случае, как уже было сказано, потребуется вмешательство правоохранительных органов.

Неплохая перспектива для инвестора, не правда ли? Пермский опыт с недооценкой основных производственных фондов весьма своеобразно смотрится на фоне послеваучерной приватизации. Если этот фокус проделан на госпредприятии, пусть и акционированном, то его реальная недооценка может составлять от 500 до 4000 раз. А это значит, что инвестор, купивший подобное предприятие, сделает весьма выгодное приобретение. Только вот дадут ли купить? Или опять найдётся хитроумный директор…».

Р.АБРАМОВИЧ В ЧУСОВОМ

Через П.Дроздова мне стало известно, что 1 марта в Чусовой прибудет директор «Петролтранса» Р.Абрамович. До Перми он прилетает на собственном самолете Як-40, а оттуда в Чусовой на вертолёте. Задачей П.Дроздова было обеспечение посадки вертолёта в удобном месте и организация его встречи с управлением, начальниками цехов и общественностью завода. Роман Аркадьевич давно добивался этой встречи, однако, под разными предлогами ему всякий раз отказывали. Вот и на этот раз исполняющий обязанности президента-директора акционерного общества Владимир Михайлович Уколов, безусловно, находившийся под влиянием И.Губайдуллина, отказался не только организовать встречу, но когда она всё же состоялась, полностью уклонился от неё и в зале заседаний не присутствовал.

Около 12 часов дня вертолёт с Р.Абрамовичем и охраной приземлился на стадионе «Металлург» и находился там всё время, пока собственник контрольного пакета акций завода проводил разные встречи.

За несколько дней до прилёта в Чусовой Р.Абрамович обратился ко мне с просьбой подготовить предложение с несколькими кандидатурами на должность директора завода. Он хотел с ними по отдельности встретиться. Начиная с 25 января, стало очевидно, что после очередного собрания акционеров И.Губайдуллин будет смещён. Будучи руководителем нового типа Р.Абрамович мог предполагать, что ему, как законному владельцу контрольного пакета акций на начальном этапе вхождения в предприятие старая команда управленцев способна создавать проблемы, но чтобы вела она себя, как гопники, кидающие инвестора на миллиарды рублей, не верил. Законы Российской Федерации были на его стороне.

Исходя из опыта 11-летней работы в управлении металлургического завода, знания людей, уровня их профессионализма, умения руководить большими коллективами, я остановился на двух кандидатурах: начальнике доменного цеха Геннадии Григорьевиче Гаврилюке и начальнике дуплекс-цеха Алексее Ивановиче Сазухине. Это были творческие, самостоятельные, способные публично отстаивать собственное мнение люди. Профессионалы высочайшего уровня. Пройдет время, Геннадий Григорьевич уйдет с завода, но как доменщик мирового уровня он будет востребован неоднократно, в том числе оказывая помощь металлургам Индии.

С позиций сегодняшнего дня трудно представить атмосферу того времени. Особенно, если родился в начале 90-х, и во взрослую жизнь вошел не при социализме с его плановой экономикой и командно-административной системой, а при рыночных отношениях. Сейчас никого не удивишь, если узнаешь, что молодой человек зарабатывает миллионы, владеет крупной недвижимостью, имеет счета за рубежом. Что можно стать миллионером, почти не ударяя палец о палец, пример – тик-токеры, блогеры и так далее. В начале 90-х всё было в новинку.

Люди реально не могли понять, как и за счет чего можно заработать миллионы долларов, а не рублей. Вот сидят они в зале заседаний, десятилетиями работают в должностях начальников цехов и служб, не воруют, дисциплинированны и ответственны, считают себя патриотами страны, а завод с людьми, производственными процессами, выполнением плана и провалами в его выполнении не просто близким, а родным. И вдруг появляется человек, которого они в жизни никогда не видели, не металлург, в металлургии ничего, кроме школьных знаний не смыслит, мальчишка в сравнении с ними, убеленными сединой, и считает себя крупным собственником только потому, что скупил более 51 процента акций предприятия. Они тут жизнь положили, семьями в одном цехе и одной бригаде работают, а он-то кто такой? Ну, скупил наши бумажки… И что? Мы должны ему подчиняться?

Вот примерно такой была атмосфера внутри зала заседаний заводоуправления, когда вошел туда Роман Аркадьевич Абрамович, таинственный для них владелец контрольного пакета. Человек, которому недавно исполнилось всего 28 лет.

Люди той формации, что сидели в зале, привыкли, что всё им разжевывается и разъясняется. Заводской партком КПСС через агитаторов и пропагандистов рассказывает о политике партии и государства как внутри страны, так и за рубежом. Внутри у нас, как всегда, хорошо и правильно, а вот в империалистических странах рабочему человеку плохо, там безработица, угнетение и отсутствие элементарных прав. Профсоюзный комитет постоянно занят организацией досуга, каждый выходной приглашает то во Дворец культуры металлургов, то на лыжную базу, если зима, то на кроссы, эстафеты или хоровое пение в честь предстоящего праздника. Так же он распределяет путевки в санатории, дома отдыха, пионерские лагеря, оказывает содействие в получении материальной помощи, содержит кассу взаимопомощи, вносит предложения в коллективный договор. То есть, стоит человеку перешагнуть проходную завода, и вся жизнь у него здесь расписана. Даже если ты совершишь прогул, не обязательно, что тебя выгонят с работы. Профком пожурит, бригада возьмет на поруки. Человеку вообще ни о чём самостоятельно думать не надо. За него уже подумали партком, профком и дирекция. Ты только работай!

И вдруг перед глазами они видят то, что никогда себе представить не могли: 28-летнего молодого человека, невесть откуда взявшего деньги на покупку половины акций предприятия. Первое, что приходит в голову сидящему в зале – что такие деньги честно заработать невозможно. Да еще на вертолёте прилетел! На стадионе сел! У нас если прилетают на вертолёте, то садится он на горе недалеко от кладбища. О каком доверии может быть речь?!

С таким внутренним настроем и сидели в зале металлурги и общественники завода. Атмосферу недоверия усиливало отсутствие исполняющего обязанности президента В.Уколова и председателя совета директоров И.Губайдуллина. Лишь вице-президент Александр Аркадьевич Каменских находился за столом президиума, да и то публично демонстрировал свою нервозность.

Увидев меня, он спросил, на каком основании я здесь нахожусь? Пришлось ответить, что я являюсь главным редактором газеты «Чусовской рабочий» и одновременно директором Чусовского филиала «Финансового Дома», реестродержателя акций металлургического завода, хотя всё это он прекрасно знал. Было заметно, что А.Каменских не понравились наши предыдущие публикации про ТОО «Торговый Дом ЧМЗ», и он не скрывал своего раздражения. И.Губайдуллин находился в своём кабинете, дверь из которого выходила в зал заседаний. Многие поглядывали туда, но она не открывалась. Он появился только через 15 минут после начала встречи. Общение Р.Абрамовича с руководителями подразделений завода было построено по принципу вопрос-ответ. Он очень коротко рассказал о себе.

– Мне 28 лет, – сказал он. – Родился 24 октября 1966 года в Саратове. Воспитывался у родственников, так как стал сиротой. Жил в Сыктывкаре и Ухте, с 1974 года живу в Москве. С 1984 по 1986 год служил рядовым в армии, в артиллерийском полку. Потом два года работал механиком строительного управления в тресте «Моссспецмонтаж».В 1989 году, когда в стране открылась такая возможность, занялся бизнесом, создал кооператив «Уют», который выпускал игрушки из полимеров. Были у меня и другие проекты, сейчас, в основном работаю в двух компаниях: АОЗТ «Петролтранс», занимаемся реализацией нефти за рубеж, и руковожу представительством швейцарской компании «Руником в Москве. Женат, трое детей.

Р.Абрамович в представлении собравшихся был одет крайне просто – в джинсовый костюм и кроссовки, что никак не вязалось с традиционным представлением о руководителе большого масштаба. Ни костюма с галстуком, ни начищенных ботинок. Держался он просто, но одновременно и с большим внутренним напряжением. Позднее, когда мы беседовали с ним в нашем офисе, он признался, что впервые в жизни выступал перед такой большой аудиторией. А зал действительно был заполнен до отказа, минимум человек 200 находились там.

В основном вопросы задавали начальники цехов. Их интересовало, будут ли инвестиции, и в какую сферу, предстоят ли сокращения персонала, так как упорно распространялись слухи, что с приходом «Петиролтранса» численность рабочих на заводе будет сокращена на 50 процентов? Какие перемены произойдут в управлении предприятием?

На каждый вопрос Р.Абрамович отвечал коротко, лаконично, без дополнительных комментариев, что так же было непривычно для людей советского формата работы и воспитания.

Он сказал, что инвестирование в производство со стороны фирмы начнется при условии сохранения «Петролтрансом» контрольного пакета акций, руководить заводом должна новая структура, разделенная на управление собственностью и управление производством. В первую очередь капиталы будут направлены на поддержание оборотных средств, производство и сбыт продукции. Сами работники «Петролтранса» руководить заводом не будут. В совет директоров от «Петролтранса» войдут авторитетные и грамотные работники завода. На вопрос о возможном сокращении персонала и убыточных производств он чётко сказал нет, и добавил, что эффективность производства достигается другими средствами.