Развод. Я прошу, возвращайся

– Она снова стала выпивать. Мне не нравится, что мои… брат с сестрой постоянно без присмотра, – процедил Дима.

– Так с этим нужно что-то делать! – воскликнула я, не сдержавшись. – Пока вы думаете о собственном комфорте, дети стали заложниками той ситуации, которую не выбирали! Им не дают права голоса, не спрашивают, хотят ли они так жить и дальше. У них не уточняют, нравится ли им быть на задворках и молчать, чтобы не рухнул брак, которому сорок лет! Да он уже рухнул, когда твой папа решил сходить налево аж дважды!

Я вскочила из-за стола и сделала пару рваных вдохов. Дима смотрел на меня встревоженно, и было из-за чего. Я уже довела себя всем этим до белого каления, поэтому теперь мне нужны были только факты и ничего кроме. И пока их не получу, все так и останется запутанным настолько, что здесь сам черт ногу сломит.

– Хочу, чтобы ты провел тест днк, – сказала я мужу. – И пока не буду убеждена в том, что сейчас ты мне не соврал, оставляю место для любой вероятности. Вплоть до того, что стану думать, будто ты можешь быть отцом этих детей.

Муж тоже поднялся из-за стола и вдруг снова меня ошарашил, сказав:

– Тест не понадобится. Он уже сделан. Я сам потребовал его у отца, он согласился. Сейчас принесу.

Тяжело опустившись на стул, я почувствовала себя прибитой. Даже если Дима не солгал, все уже никогда не будет прежним. Эти дети, чьи несчастные личики стояли у меня перед глазами до сих пор, не должны были отвечать за ошибки взрослых. И если промолчу об этом и ничего не сделаю – стану соучастником равнодушия и жестокости, ведь иначе отношение к Арине и Стасику я обозвать не могла.

– Вот, – вернувшись, сказал мне муж, протягивая два листа бумаги, скрепленные между собою.

Он ткнул пальцем в нижние строки и сказал:

– Вероятность отцовства со стороны Алексея Денисовича Чернова – почти сто процентов.

Я жадно вчиталась в написанное. Все было ровно таким, как и озвучил муж. Девяносто девять и девять десятых процента. Алексей Денисович Чернов. О, Боже мой…

– Я в шоке, я просто в ужасе, – сказала, прикрыв глаза. – Ладно твой отец! Он, как ты говоришь, опасается разрушить свой многолетний брак. Но ты! Ты-то почему молчал и ничем со мной не делился?

Я все эти годы была уверена в том, что у нас нет секретов друг от друга, а вышло, что их целых два и они уж посерьезнее всего остального, что могло еще обрушиться на мою голову.

– Танюш… Это не моя тайна, я же сказал, – отложив документы, едва ли не простонал Дима. – И я очень стараюсь сделать все для того, чтобы Арине и Стасу жилось не так плохо…

– Но этого недостаточно! Дети одни таскаются по городу! Есть им без твоих подношений, как я понимаю, нечего! А когда они дома – то рядом с ними лежит полумертвая от водки мать!

Меня аж захлестнуло такой волной праведного гнева, что показалось, будто он вот-вот перельется через край и затопит все кругом.

– И если ты считаешь, что я, познакомившись и с детьми, и с этой ситуацией оставлю все так, как есть, то ты очень сильно ошибаешься, Чернов!

А вот мои последние слова мужу явно не понравились. Он недобро сверкнул глазами и ответил:

– Нет, Тань… Все останется именно так, как есть. Я не хочу, чтобы мой отец, который так тщательно скрывает эту тайну, в итоге не смог удержать все в секрете.

Я посмотрела на мужа так, словно видела впервые в жизни. Он всегда отличался разумностью и мудростью. Даже когда я, охваченная гормональными и прочими состояниями сходила с ума, зная, что могу никогда не стать матерью, Чернов проявлял просто чудеса сдержанности и благоразумия. И слушать сейчас то, что он говорил, было просто немыслимо!

– Танюш, послушай… Ты вообще никакого отношения к этому не имеешь, – сказал он, добавив в тон мягкости. – И не забивай себе этим голову. Все под контролем, я навещаю своих брата и сестру, – он кривовато улыбнулся, – они получают деньги, подарки, продукты. Я их беру иногда погулять, то же самое делает для них отец. Все под контролем! – повторил он.

А я вдруг поймала себя на странной мысли. Заведи себе Дима любовницу, я бы об этом попросту не узнала, настолько успешно он встроил присмотр за двумя детьми в свой обычный график жизни. Что уж говорить о женщине, с которой можно было встречаться раз в пару недель…

– Я не успокоюсь, пока не пойму, что Яна перестала пить. Займись хотя бы этим вопросам, и сразу миллион проблем испарится, будто их и не было, – процедила я.

Поднялась и вышла из кухни. Меня вся эта история ввела в состояние, которое угрожало перерасти в нервный срыв, но позволить себе подобного я попросту не могла. Мой ребенок – превыше всего. Но и бросать две маленьких жизни на произвол судьбы я тоже не собиралась.

И если Дима считал иначе, то он очень плохо знал человека, с которым прожил ни много, ни мало, а десять лет жизни.

Я никогда не рылась в телефоне мужа и считала это занятие абсолютно унизительным и для себя, и для того, кто имел право на безусловное доверие. Но сейчас, когда Дима ушел в душ, по обыкновению оставив свой мобильник на прикроватном столике, зуд в кончиках от желания изучить содержимое телефона стал нестерпимым.

Готова ли я была к тому, что могу увидеть нечто, что разрушит мою семейную жизнь? Нет. К такому, в принципе, невозможно приготовиться. Но я не могла даже мысли допустить, что являюсь еще большей дурой, чем то было на самом деле.

Пароль от мобильника я знала – в этом плане секретов друг от друга у нас с Димой не имелось. Все же решившись, я ввела цифры и, убедившись в том, что менять шифр муж не стал, открыла список исходящих и входящих звонков. Яну среди них обнаружила сразу. Они созванивались как минимум раз в неделю – это выяснила, просмотрев все вызовы. Еще там был номер некой Арины Д, она звонила Диме чаще. Раз в два дня, а то и каждый вечер. Вот, например, вчера. Я припомнила, что делала в то время, когда муж говорил с Ариной по телефону – выходило, что я отправилась в душ, а они созвонились.

Раздел сообщений был почти пуст. Если Чернов и общался с кем-то из тех «родственников», о которых я узнала сегодня, то делал это посредством мессенджера. Но вряд ли сейчас я успела бы его изучить.

«Пап, привет! Ты ведь завтра приедешь?»

«Пап, мы очень тебя ждем! Ты приедешь?»

Это были два идентичных сообщения, оставленных без ответа, которые прислала ему Арина. Арина Д… Что означала эта самая буква? Дочь? Бррр! Аж мурашки пошли от того, что я себе представила. Мой муж вносит в список контактов эту девочку, называет ее дочерью, но при этом зашифровывает так, чтобы я ни о чем не догадалась.

– Там нет ничего интересного, уверяю.

Голос мужа раздался за спиной так неожиданно, что я чуть не выронила телефон. Сам Дима вышел из душа, но отчего-то воду в ванной не выключил, вот я и попалась на месте преступления.

– А вообще мы вроде не трогаем личные вещи друг друга, – добавил он, и в голосе Чернова послышалось искреннее возмущение.

– Мы не трогали их до того момента, когда между нами было полное доверие, – ответила я, откладывая телефон мужа. – Сейчас его у меня по отношению к тебе нет, уж прости, – добавила, складывая руки на груди в защитном жесте.

– И что там насмотрела? – приподняв брови, спросил Чернов, кивая на свой мобильник.

– Звонки от Яны, звонки от Арины Д… Сообщения в стиле «Папа, ты где?».

Я говорила это совершенно спокойным тоном, но меня всю изнутри выкручивало от того, что вообще вынуждена касаться данной темы.

– Кстати, ты не подскажешь, что за такая буква в контакте этой девочки? «Д» – это что? Дочь?

Муж прикрыл глаза и, присев на край постели, вздохнул. Затем посмотрел на меня с прищуром в светло-карих глазах. Точно такие же были у его отца, они же унаследовались и обоими детьми.

– Это фамилия, которую носят дети. Дмитриевы.

Я округлила глаза. Об этом ведь вовсе не думала. На кого записаны Арина и Стасик? По документам они дети Черновых? Кого из них именно? Как оказалось, если все же верить мужу, в свидетельствах о рождении вообще была другая фамилия…

– Хочешь сказать, что ни твой отец, ни ты не стали оформляться в качестве отца?

Как-то и звучало это, мягко говоря, не очень, и на деле от всего этого веяло душком.

– Не стали, конечно. Что касается отца – я рассказал тебе о его позиции. А что касается меня… Я же не стану рисковать тем, что в итоге должно стать наследством только для моих детей.

Он поднялся с постели и подошел ко мне. Неожиданно положил ладонь на мой живот, что вызвало у меня чувство, будто для Димы беременность уже не является секретом. Но я не могла проколоться! Тест он видеть не мог, я его спрятала в сумку. И да – мы не трогали без разрешения личных вещей друг друга, так что муж уж точно не мог отыскать его там, где он находился.

– Я уверен, когда-нибудь ты родишь мне мальчишку или девчонку. А лучше обоих.

Губы Димы растянулись в довольной улыбке. Он намеренно свернул на ту тему, которая вызывала у меня наиживейший отклик. На то, что затмевало все остальное.

– Я хочу поговорить с твоим отцом, – вместо того, чтобы и дальше обсуждать тех детей, которые еще у нас не родились, но один из которых уже жил у меня под сердцем, ответила я, высвободившись и отойдя в сторону.

– Поговори, – пожав плечами, сказал Чернов. – Но уверяю тебя – ничего нового ты не услышишь.

Я скопировала его жест и тоже пожала плечами.

– Неважно. Хочу лично услышать его версию событий – и точка!

Об обстоятельствах этого разговора, который обдумала лишь поверхностно, распространяться, разумеется, я не стала. Но планировала увидеться со свекром и вызнать, скажем, как он познакомился с Яной. А потом – поехать к ней и поговорить еще и с матерью брата и сестры Чернова.

– И конечно, предпочтешь это сделать одна? – покачав головой, задал Дима вопрос, не требующий ответа.

– Именно так! – заявила я уверенно и ушла на кухню, потому что эмоциональный заряд, который нес в себе этот разговор с мужем, меня истощал.

А позволять себе этого в моем состоянии я не имела никакого права.

Алексей Денисович согласился на эту встречу удивительно легко. Конечно, я допускала мысль, что Дима успеет дать ему инструкции относительно того, как повести беседу (если, конечно, муж мне соврал), но я рассчитывала понять по его поведению станет он юлить или нет.

У нас со свекрами были прекрасные отношения, и я искренне надеялась, что и Алексей Денисович, и Лидия Андреевна относятся ко мне как к родной дочери. Вот и проверим, насколько откровенным со мной будет отец Димы.

Он неловко улыбнулся мне, поднявшись со скамейки в парке, где мы и условились встретиться. Показалось, что вся его фигура буквально источает чувство вины. Я не была ему судьей, и если он действительно зачал на стороне двоих детей, я не стану призывать его к ответу за этот поступок. Но, разумеется, относиться к нему так же, как до сего момента, уже попросту не смогу.

– Танюша, я… знаю, о чем ты со мной хочешь поговорить, – сказал он, присев и тут же переходя к делу.

– Дима вас предупредил? – спросила я, хмыкнув и устраиваясь рядом с ним.

– Предупредил, да. Но ты не думай – он сделал это вовсе не потому, что я должен сказать какие-то заученные фразы.

Я взглянула на Алексея Денисовича, пытаясь представить его с Яной. Как-то эта картина совсем не вязалась с тем, что можно было назвать нормой. Свекор выглядел очень хорошо для своих лет, я не раз думала о том, что мне хотелось бы, чтобы Дима унаследовал от отца гены, отвечающие за то, как человек выглядит в солидном возрасте. Но даже учитывая этот факт, я никак не видела Алексея Денисовича рядом с Яной. Тем более, не могла представить их родителями трехлетнего ребенка.

– И какие же фразы вы тогда мне скажете? – уточнила я, глядя на свекра прямо.

Он не отводил глаз, только так и продолжал виновато улыбаться.

– Я – отец Арины и Стаса. Я прошу тебя сохранить то, что ты узнала, в тайне. И я хочу прожить с Лидой до конца своих или ее дней. Я обожаю свою жену, и ты это прекрасно знаешь.

Пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы не скривиться. И не сообщить Чернову-старшему секрет Полишинеля: когда обожают, не ходят налево и не стругают детей.

– Вы же знаете, в каких условиях живут Арина и Стасик… – проговорила я тихо.

– Мы с Димой делаем для них все, что в наших силах. Поверь мне, если бы Янка не пила, все было бы иначе.

Имя «Янка», произнесенное небрежным тоном, резануло мне слух. Но как относиться к некой презрительности, что звучала в словах Алексея Денисовича, я не знала.

– Я не хотела спрашивать у вас, потому что это не мое дело… Но все же… Ладно один ребенок, которого вы завели десять лет назад – это я еще хоть как-то могу если не понять, то принять… А как же рождение Стасика? Почему вы, так сильно любя свою жену, пошли на это?

Я вцепилась взглядом в лицо свекра. Если он сейчас мне лгал, когда говорил о детях, то был просто виртуозом актерской игры.

– Я не знаю, что на меня тогда нашло, Танюш… – сказал он, покачав головой. – Да и было у нас с Яной лишь раз четыре года назад. А она забеременела.

Слушать и дальше все это у меня сил не было. Я поднялась со скамейки, давая понять, что разговор завершен. О чем новом еще могла спросить у Алексея Дмитриевича, не знала. А на те вопросы, которые уже задавала Диме, получала точно такие же ответы, что и от мужа.

– Вы сделали тест днк, – все же решила прояснить для себя один момент напоследок, – потому что сомневались, что дети ваши?

Свекор нахмурил брови, как будто что-то припоминая.

– Да, я сомневался в этом. Яна ведь свободна женщина. В нравах – в том числе, – наконец ответил он после некоторого размышления.

Я горько улыбнулась и, не попрощавшись с Алексеем Денисовичем, развернулась и пошла к выходу из парка. А в голове моей был только один вопрос: неужели ради женщины, которая могла спать параллельно с кем-то еще, стоило предавать любовь всей своей жизни?

– И как встреча с моим отцом? – спросил меня Дима утром следующего дня.

Он был совершенно спокойным и даже отстраненным, словно мы говорили о каких-то обыденных вещах. Закатал рукава рубашки, налил себе свежесваренного кофе из турки, который готовил нам обоим каждое утро.

Наполнил вторую чашку и поставил ее передо мной. От аромата этого напитка почему-то замутило. То ли токсикоз уже начался, то ли просто испытывала отвращение к тому, с каким непроницаемым лицом подал мне кофе муж.

– Никак, – пожала я плечами. – Он подтвердил версию, которую озвучил ты.

Я тоже взяла себя в руки и сделала вид, что все внутри меня не противится тому, как поступили Дима и Алексей Денисович. Но не природное хладнокровие помогало мне играть роль, а план, который возник в моей голове сегодня ночью, пока я лежала без сна хоть в одном глазу и смотрела в потолок.

Мне нужна была очная ставка. Причем на ней должны присутствовать Яна и мой свекор. И произойдет это без участия Димы. Я многое поняла за те несколько часов, которые прошли с момента обнажения ситуации, заложниками которой стали двое ни в чем неповинных детей. И если мне не изменяла интуиция, то очевидным был тот факт, что и Яна, и Алексей Денисович делали все, что им говорил мой муж. А уж для чего они шли у него на поводу мне только предстояло выяснить. И первый шаг к этому был уже сделан – я переписала телефон Арины и намеревалась привлечь ее к тому, что задумала.

Так или иначе, это пойдет ей только на пользу. Если докопаюсь до истины и окажется, что муж и свекор не соврали, я возьму на контроль вопрос обеспечения детей всем необходимым. Если же выяснится, что Дима и есть отец Арины и Стасика, то ему прямой путь в эту вторую семью, где он возложит на себя те обязанности, которые должен был исполнять уже давно.

От мыслей этих сердце мое сжималось. Было обидно за моего еще нерожденного малыша, но мы с ним обязательно справимся, уж я об этом позабочусь.

– Ну вот и хорошо, – пожал плечами муж, попивая кофе, как ни в чем не бывало.

Завтракал он обычно в офисе через пару часов после того, как приезжал на работу. Поначалу за эту привычку я его ругала. Вроде спортом занимается и знает основы здорового питания, а ходит голодным так долго. Но сейчас это было мне на руку – я уже считала про себя секунды, когда Дима уедет на работу, а я начну претворять свой план в жизнь.

– Я вечером хочу заказать столик и поужинать с тобой в ресторане, – неожиданно проговорил муж, отставляя пустую чашку.

Сказанное порядком меня удивило. Никаких дат, которые нужно было отпраздновать и которые бы вылетели у меня из головы, вроде как в наличии не имелось. Так что за причина для ужина?

– Просто проведем время вместе. Я соскучился по нашим вылазкам, – не успела я задать вопрос, пояснил муж, улыбаясь.

Я заставила себя ответить тем же.

– Хорошо, – кивнула ему. – Сходим и поужинаем.

Он поднялся из-за стола, склонился к моим губам и оставил на них легкий невесомый поцелуй. После чего ушел, при этом вел себя так, словно ничего не случилось. Что ж… буду учиться у любимого этому прекрасному качеству.

На работе дела меня закрутили, но я только и могла думать, как позвоню Арине и попрошу у нее помощи. Как говорить с ней об этом? Какие слова подобрать? Я не знала, но надеялась, что она девочка умная и поймет, что это лишь для ее блага.

– Алло, Ариша, привет! Это тетя Таня, ты пришла ко мне в магазин со Стасиком, а потом мы ели пиццу с вами, помнишь? – выпалила я, когда позвонила девочке и на третьем гудке начала молиться, чтобы она взяла трубку.

Арина все же ответила, но сделала это настороженно, словно опасалась, что с незнакомого номера могут звонить какие-то нехорошие люди. Впрочем, мой ребенок тоже будет научен этому нехитрому правилу. А в идеале не станет брать трубку вовсе. Но сейчас любопытство Арины сыграло на моей стороне.

– Помню. Здравствуйте, – ответила она после недолгой паузы.

Мне показалось, что в голосе ее прозвучала радость. Как будто она ждала этого звонка, но уже начала терять веру в то, что он случится.

– Привет, – повторила я, чувствуя, что сердце мое начинает стучать быстрее. – Я могу тебя попросить… о помощи? Видишь ли, вы со Стасиком никак не выходите у меня из головы. И ваша мама тоже. Хочу попытаться ей помочь бросить пить.

По сути, говоря это, я не привирала. Так или иначе все может сложиться таким образом, что Яна действительно в итоге оставит пагубную привычку.

– Что мне нужно делать? – спросила Арина.

Я сделала несколько вдохов и выдохов.

– Ты можешь позвонить дедушке и попросить его приехать? – спросила я и даже дыхание задержала.

Она молчала, а я считала про себя секунды и молилась, чтобы этот звонок не вышел мне боком. Например, Дима и Алексей Денисович о нем узнают, и тогда я уже буду вынуждена докапываться до правды какими-то иными методами.

– Могу. Он как раз давно у нас не был, – ответила Арина.

– Только сделай это так, чтобы он не узнал, кто тебя об этом просил, хорошо? И еще, главное, чтобы мама тоже в этот момент была дома. Я тоже подъеду и мы с ними обсудим кое-что важное. Ты не волнуйся, я желаю тебе и Стасику только добра. Вам ведь будет лучше, когда мама совсем бросит пить? – спросила я.

– Будет лучше, – ответила Арина. – Я позвоню дедушке и попрошу приехать. Мама сегодня дома. Она еще спит.

Я закусила нижнюю губу. Видимо, Яна снова была нетрезва. Но если верить Арине, то она проспится довольно быстро.

– Хорошо. Сделай это для меня, лапуль. Я буду очень ждать!

Сказав это и получив заверения от девочки, что она обязательно выполнит все обговоренное, я положила трубку. А через несколько минут мне пришло сообщение:

«Дедушка будет часа через три. Я спрятала мамкину водку. Приезжайте».

В сердце кольнуло от жалости… Все, что касалось этих детей, вызывало у меня те чувства, с которыми я еще не имела дел, но которые меня трогали за душу.

«Я приеду через три с половиной часа. Дедушке и маме про меня и мой звонок не говори. До встречи, Ариша!» – написала в ответ и снова принялась за дела, чтобы хоть чем-то занять голову и руки.

Быстрее бы прошло это время, которое уже стало казаться бесконечным…

К дому, где жили Яна и дети, я приехала с отчаянно колотящимся сердцем и предчувствием чего-то неминуемого. Но раз уж взялась за это дело, буду разбираться в нем от и до.

– Добрый день, – поздоровалась я, когда позвонила в дверь и мне открыла Арина.

Она приложила палец к губам, и я заподозрила, что ее мама снова спит без задних ног.

– Заходите, я им не говорила, что вы приедете, – сказала девочка, давая понять, к чему эта таинственность.

Я сняла балетки, прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. До меня долетели обрывки разговора о какой-то ерунде вроде похода в парк с детьми. Говорил Алексей Денисович, а ему отвечал женский мелодичный голос.

– Я дедушке сказала, что просто по нему соскучилась, – шепнула Арина. – А еще соврала, что сейчас ко мне подружка забежала. Вы же хотите перед ними неожиданно появиться? – кивнула она в ту сторону, где находилась кухня.

Кажется, Арина понимала в этом всем гораздо больше, чем свойственно ее возрасту. Но тем лучше – не придется объяснять все по сотне раз.

– Да. И предпочту поговорить втроем. Сможете немного поиграть во дворе?

Было заметно, что Арину это предложение не устраивает. Наверно, она уже себе придумала, что непременно будет в курсе происходящих событий.

– Сможем, – все же кивнула она. – Сейчас Стасику скажу, чтобы собирался.

Она ушла, а я стояла и не решалась зайти на кухню и увидеть ту самую женщину, которая могла отреагировать на мое прибытие как угодно. И появление которой в моей жизни уже стоило мне множества нервных клеток.

Все же заставив себя быть смелой, я прошла к двери на кухню и кашлянула. Алексей Денисович и Яна, которые сидели за столом и пили чай, как по команде повернули головы в мою сторону. Свекор побледнел и приподнялся, как будто планировал сбежать. На довольно симпатичном, но пропитом лице Яны появилось выражение искреннего недоумения.

– Таня? – выдохнул свекор, глядя на меня ошарашено. – Что ты здесь делаешь? Ты одна?

Я снова кашлянула, потому что в горле пересохло, и, зайдя на кухню, кивнула.

– Да, я одна. Добрый день, Яна, добрый день, Алексей Денисович.

Мать Арины и Стаса смотрела на меня недобро. И в ее глазах я видела понимание – она прекрасно отдавала себе отчет, кто именно перед нею.

– Мам, мы со Стасиком немного погулять пойдем, – тихо проговорила Арина, заглянув на кухню.

К ее ногам жался брат, который смотрел на меня так, как будто я была как минимум ангелом, сошедшим с небес.

– Ты пустила к нам в квартиру незнакомую женщину? – процедила Яна, мельком взглянув на дочь.

Та потупила взгляд, но прежде, чем она бы ответила, в разговор вступила я.

– Я солгала Арине, что вы меня ждете. Знала, что Алексей Денисович поедет к вам, вот и решила навестить вас тоже. Так что ваша дочь, Яна, здесь не при чем.

Ложь, нагроможденная на еще большую ложь. Вот, к чему привел обман со стороны моих мужа и свекра.

– Идите! – проговорила Яна, махнув рукой и давая понять детям, что они свободны.

Сама поднялась из-за стола и, подойдя ко мне, встала напротив. Мы были с нею почти одного роста, а вот комплекция разнилась. Я была спортивного телосложения и не пренебрегала спортзалом, а Яна оказалась субтильной женщиной с небольшим животиком. Наверно, он остался еще с послеродовых времен.

– Меня зовут Татьяна, – представилась я, хотя, Яна уже слышала мое имя. – Мне был хотелось поговорить, – сказала, когда дети вышли из квартиры.

– Вы – жена Димы? – вопросом на вопрос ответила Яна.

Я кивнула.

– Да. И невестка… отца ваших детей.

Я намеренно сказала именно так, чтобы по реакции стоящей напротив женщины понять, царапнут ее произнесенные мною слова или нет.

– Не вижу повода вести с вами беседу, – сложив руки на груди, сказала она. – И я не люблю незваных гостей.

Готовясь к этой встрече, я предполагала и такой вариант развития событий. И он меня хоть и покоробил, но я сделала вид, что не обратила на слова Яны внимания. Обойдя ее, направилась к столу, за которым и устроилась.

– Ваши дети приехали через весь город в мой магазин. Расплатились карточкой, которая принадлежит моему мужу. Назвали его папой. Они уверены в том, что родились от Чернова Дмитрия, который женат на мне уже скоро десять лет как. Он возит им продукты, покупает игрушки, разрешает обращаться к себе, как к отцу.

Сделав паузу, я посмотрела на Алексея Денисовича. Он глядел прямо перед собой на сложенные на столе руки и с силой сжимал пальцы до побелевших костяшек.

– Яна, вы действительно думаете, что у нас с вами нет повода вести беседу?

Теперь уже я взглянула на мать Арины и Стаса. По ее непроницаемому холодному лицу было невозможно что-либо понять.

– Уверена, что Дима рассказал вам правду, – после небольшой паузы, во время которой Яна о чем-то раздумывала, ответила она.

– Какую правду? – уточнила я.

– Такую правду, какая есть.

Она отошла к кухонному гарнитуру и оперлась на него бедром. Смотрела прямо на меня, и я физически чувствовала, что она видит во мне соперницу.

– Я родила Арину и Станислава от Алексея. Но он очень любит свою жену, поэтому отцом вызвался быть Дима. Дети считают его таковым, и пусть так и остается.

Прекрасно… А меня спросили, что я об этом думаю?

– Как вы познакомились с Алексеем Денисовичем? – не став уходить в дебри выяснения того момента, что Яна думает о наличии у Димы законной жены, спросила я.

И увидела, что заданный вопрос выбил почву из-под ног Яны. А свекор и вовсе покраснел, как буряк.

– Это было давно. Мне понадобилась помощь на улице. Алексей мне помог, – ответила Яна после паузы.

– Какого рода помощь? – этот вопрос я адресовала свекру.

– Яне нужно было помочь донести тяжелую коробку, – прошелестел Алексей Денисович.

– И Леша проводил меня до дома, я напоила его чаем.

Мне показалось, что в глазах Яны засверкали искры веселья. Она потешалась над всей этой ситуацией. А может, надо мной.

– Ну и как-то у нас закрутилось, а потом родилась Арина.

– Вы знали, что он женат? – продолжила я расспросы.

– Знала. Я не в ответе за желания мужчин, которые в браке, – с нажимом сказала она. – Понимаете, Татьяна, некоторые настолько не удовлетворены семейной жизнью, что ходят налево.

Я поджала губы. Что несла эта женщина? Насколько мне было известно, как раз Алексей Денисович на все сто процентов был счастлив со своей супругой…

– А вы точно об отце своих детей? – спросила я, приподняв бровь.

На что Яна как-то странно рассмеялась и ответила уверенно:

– Я точно об отце своих детей.

Так, все. Мне надо что-то с этим делать. Находиться здесь и дальше и выслушивать все это – ниже моего достоинства. Все, что мне было нужно, я уже услышала. Только это ясности не внесло ни на йоту.

– Алексей Денисович, ситуация вышла из-под контроля и вы это прекрасно понимаете, – обратилась я к свекру. – Все тайное уже стало явным. Дети страдают, когда их мать лежит здесь без задних ног.

– А это не твое дело! – рявкнула Яна, но на нее я внимания не обратила.

– Я думаю, что нам стоит сесть вчетвером и все обсудить, – продолжила говорить свекру. – Вы, Лидия Андреевна, я и Дима.

Я направилась к двери, когда до меня донесся голос Алексея Денисовича, полный ужаса:

– Таня, только не это! Лидочка ничего не должна знать!

Да что же это такое?

– Алексей Денисович, вам нужно думать прежде всего о своей ответственности перед двумя детьми! – сказала я с нажимом. – Если бы Арина и Стас жили в нормальных условиях, то это все еще можно было бы как-то скрыть и спрятать. Но они страдают!

– А я не против, чтобы мои дети действительно жили при отце, – вдруг сказала Яна. – Только не думаю, что это всем понравится и всех устроит.

Она пожала плечами, а на ее лице появилось язвительное выражение. И снова эта женщина намекала на то, о чем у меня имелись очень внушительные подозрения?

– Алексей Денисович, я все сказала, – все же дойдя до двери, уведомила свекра. – Это все я так не оставлю, хотелось бы вам того, или нет. Скажете, что лезу не в свое дело? В свое. Моего мужа никакие чужие дети отцом называть не должны.

Яна снова рассмеялась. Я посмотрела на нее внимательно и добавила:

– Будут от меня родные ему малыши – они и станут именовать Диму папой.

И когда выходила, поняла, что последние мои слова Яне ой как не пришлись по душе.

Когда я вернулась домой, муж уже приехал с работы. И был зол, как тысяча чертей. Направляясь к Яне и детям, устраивая этот разговор, я понимала, что Чернов обо всем узнает. Причем очень быстро. Так и случилось.

– Что ты творишь, Таня? – загромыхал надо мною голос мужа, едва я переступила порог квартиры.

Я тут же ощетинилась тысячами игл. Пусть орет, сколько влезет! Если врал столько лет, последствия своих поступков должен готов принимать беспрекословно.

– А что я творю? – поинтересовалась невинно, проходя в комнату.

Дима следовал за мной по пятам и источал такие эмоции, что я их ощущала за версту.

– Ты отправилась к Яне, подстроила там встречу с моим отцом. Угрожала все рассказать моей маме!

– И сделаю это, – кивнула я. – Я считаю, что она имеет право знать. Если, конечно, не выяснится, что Лидия Андреевна была в курсе все это время.

Чернов взвыл и, сцепив челюсти, запрокинул голову и воздел руки к потолку.

– Если бы она знала, считаешь, мы бы устроили весь этот цирк? – буквально выплюнул он.

Вот! Вот оно, то слово, которое как нельзя лучше отображает содеянное. Только совсем невесело было на тех цирковых представлениях, что организовала труппа, состоящей из моего мужа и его папы. Двум детям, по крайней мере, на арене этого цирка было не до смеха.

– Чернов, ты так заврался, что я не верю ни единому твоему слову, – устало произнесла я. – И да, уж извини, но раз ты годами делал за моей спиной столько всего, то я считаю себя в полном праве ответить на это тем же.

Я стащила одежду и нацепила домашнюю футболку до колен. Очень рассчитывала на то, что Дима прекратит эти разборки, но он проговорил:

– Если ты сделаешь то, что сказала, мы очень крупно поругаемся, Таня.

Это звучало, как самая настоящая угроза. Только мне было не страшно. И муж прекрасно знал, что скандалом меня не напугаешь. Сейчас мне нужно было лишь заставить себя реагировать на все спокойно, чтобы не пострадал ребенок. С остальным справлюсь.

– Я не сделаю этого только в одном случае. Ты пойдешь с детьми на тест днк, куда я скажу, и докажешь, что Арина и Стас родились не от тебя.

Брови Чернова взметнулись наверх.

– То есть, тот тест, который я показывал, тебя не устраивает? – уточнил он.

– Нет. Он был сделан без моего участия. Я не знаю, что вы там с Алексеем Денисовичем делали, когда заказывали это исследование.

Дима смотрел на меня со злостью, которая лишь разгоралась в его глазах. Он никогда не изливал на меня таких эмоций, которые сейчас пылали кострами в расширившихся зрачках.