Глава 12
Своих вынужденных помощников – неудачливых охотников за головами – я отыскал в месте слишком подозрительном и неоднозначном. Полтора десятка человек по-прежнему дожидались меня возле кинотеатра, но сохраняли при этом абсолютное молчание и странную неподвижность. Расположилась вся эта банда в нескольких метрах от погнутого билборда с кино-афишами и всякий раз стоило мне к ним хоть немного приблизиться, как в пятках тут же холодело, на голове шевелились волосы, а в горле пересыхало. Кроме того, неподалеку от жуткого места валялась почерневшая от копоти гигантская кастрюля, в соседних кустах – дохлая кошка, а в мусорных баках использованные кисть и банка краски.
– Хрень какая-то, – разозленно бормотал я себе под нос, нарезая круги вокруг билборда и моих пленников. – Откуда такая жуть? Почему никто не отвечает? Бред какой-то.
Ситуация мне категорически не нравилась, причин обуревающего меня страха я не понимал, а потому всё больше злился и списывал происходящее на хитрую фсбшницу – причислял грозной тетке авторство этой странной на вид, подозрительной западни. В том, что передо мной какая-то подлая ловушка я даже не сомневался. Однако всевозможные проверки результата никакого не давали, призывы выйти мне навстречу неподвижные охотники за головами стойко игнорировали, а отведенное мною время на разбирательство с этой дурацкой ситуацией стремительно заканчивалось. В общем, собрав волю в кулак и взвесив все «за» и «против» я двинул к билборду. Сразу же выяснилось, что зря. Стоило мне перешагнуть невидимую черту, как собственные силы тут же меня покинули. В глазах потемнело, в ногах задрожало, сердце пропустило удар и вообще начало казаться, что жизнь из меня уходит. Буквально. Словно кто-то невидимый и очень голодный высасывает из меня душу, пьёт мои жизненные соки, воткнув мордхаю в макушку тонкую трубочку.
– Попался, голубчик! – ликующее, прозвучало из темноты неподалеку, силами обыкновенной веревки меня вытащили из проклятого места обратно к кинотеатру.
– Ну Молчанова и даёт! – уважительно пробасил мужской голос, стальной хваткой огромные лапища подхватили обессиленного меня за шкирку. – Прям всё, как и предсказывала. Молодец, бабенка!
Уж не знаю, что там предсказывала Молчанова, но случившееся у билборда мне категорически не понравилось. Мало того, что чуть кони не двинул, так я даже не сообразил, как это, собственно, произошло. Просто раз – и ты бесполезный мешок с костями, лежишь, ждёшь, пока невидимая сила выпьет из тебя последние силы. Может, у них тут в оплоте дементоры летают? Фиг поймешь.
– Ага, попался!
– У-у, скотина бездушная!
– Ну всё, падла, готовься к смерти!
– На пику, на пику его, мразь такую! – со всех сторон закричали людские голоса, стоило моим конвоирам толкнуть от себя входные двери.
Меня затащили в кинотеатр. По глазам ударил ослепительно яркий свет, огромная толпа облегченно выдохнула, страх и напряжение, витающее повсюду, мгновенно сменились на радость и облегчение. Забаррикадировавшиеся в кинотеатре ополченцы ликовали моей поимке, облегченно хлопали друг друга по спине, поздравляли с победой и благодарили моих пленителей за проявленные смелость и выдержку. Вряд ли бы они так радовались, повстречай меня при других обстоятельствах. Гады.
– Молодцы, молодцы ребята! – кричали со всех сторон. – Так держать! Мужики! Настоящие герои!
– Да что мы-то… – стеснительно бормотали громилы, – подумаешь! Там дело всего-то было на раз-два. Мы же того… по инструкции работали! Молчанову благодарите!
– Все равно герои!
– Так держать!
– Наши защитники! – не унималась ликующая публика, громкими овациями сопровождала нас аж до самой лестницы
И только на втором этаже кинотеатра, за третьими или четвертыми по счету дверьми, крики ликующей толпы окончательно стихли. Мне же на руки повесили браслеты и заклеили рот скотчем, мобильный телефон был изъят, фомку отобрали, и дальнейшее путешествие продолжалось в относительной тишине, через полупустые коридоры и обширные залы. Чем выше поднимались мы по ведьминой цитадели, тем меньше народа оставалось вокруг, а тот, что изредка нам встречался, преимущественно был занят беседами друг с другом и чем-то обеспокоен.
– Ты вот скажи мне, – приглушенным голосом задавал вопрос невысокий мужик с банкой краски в руках, – зачем мы эти рисунки на стенах мажем, ну вот зачем? Лично на мой взгляд выглядит жутковато. Не находишь?
– Ой да ладно тебе, – безмятежно отмахивался его товарищ, продолжал елозить кистью по стенам, – не заморачивайся по пустякам. Сказали рисовать – рисуй, тебе за это платят. И вообще, закончим здесь и по пиву пойдем бахнем, сразу все эти мысли дурацкие из твоей головы выветрятся .
Мои конвоиры свернули очередным коридором.
– Слушай, здесь конечно безопасно и кругом куча народа, но все равно я себя как-то некомфортно чувствую, вот прям как-то тревожно в последнее время… – жаловался на собственные ощущения мужик в униформе электрика.
Взобравшись на стремянку и ковыряясь в проводке, двое мужчин чинили свет в глубине соседнего коридора.
– Фиг знает, – пожимал плечами его товарищ, крутил на зубах соломинку и беззаботно подбрасывал в руках отвертку. – Я лично ничего такого не чувствую. И вообще мне здесь нравится. Видел, сколько интеллектуалов вчера прибыло? Там же одни бабы кругом, симпатичные. Не знаю как ты, а я отсюда в ближайшее время валить никуда не собираюсь. Мне, между прочим, одна из мозговичек недвусмысленно так подмигнула!
– Везет тебе…
– А то!
За нашими спинами хлопнула очередная дверь, под ногами застучала лестница, конвоиры потащили меня ещё на этаж выше.
– У меня какое-то сосущее чувство внутри… У тебя такого нет? – обеспокоенно растирал себе грудь молодой парень в спецодежде, подкидывал в котёл дрова и уголь. – Как будто из меня силы кто-то тянет, понимаешь? Я сегодня в свой профиль глянул, а там написано «проклятие». Как думаешь, может к Молчановой сходить, проконсультироваться? Она же всех принимает.
– А чего к Молчановой-то сразу? – помогая закидывать уголь в топку, хекнул старший кочегар. – Вон к Прохору сходи, он своими способностями всякую сомнительную херню отлично лечит. Золотой мужик!
– Ну не знаю… Просто всё, что связано со словом «проклят» – это по ведьминой части, – резко стушевался парень, прекратил растирать себе грудь, усерднее принялся за работу. – Вот я и подумал…
– Ага, как же, – хохотнули в ответ. – Просто скажи, что она тебе нравится, и жуть как хочется поглазеть на её обворожительные сиськи! А то выдумывает он, о проклятиях каких-то мне тут рассказывает.
– Ой да ну тебя…
– Ха-ха! Как я и думал!
Кочегары остались позади, на смену полупустым коридорам и молчаливым комнатам вновь пришли перила и лестницы. Меня затянули на четвертый, последний этаж этого недостроенного комплекса. Текущая локация выглядела максимально незавершенной и через дырявую крышу местами просвечивало небо, гулял ветерок прохлады и доносились звуки окружающего нас мира. Преимущественно, треск горящих построек. Конвоиры протащили меня до внушительных размеров помещения, оставили валяться напротив массивной железной двери – бронированного хода в эдакий защищенный бункер. Здесь же, в помещении, толпилось приличное количество народа, о чем-то тихо судачило, в нетерпении переминалось с ноги на ногу и представляло собой сборную солянку из силовиков, интеллектуалов, инопланетных бородачей, пожарных, представителей газовой службы и ещё двух десятков людей самой разной профессии, которых предприимчивая фсбшница сумела организовать под своим крылом.
Появление связанного меня местные не заметили вовсе, так как львиную долю внимания всех присутствующих отнимал здоровенный телевизор, у дальней стены подвешенный. Там же, на специальной подставочке, валялся USB-кабель и подключенный к нему чей-то мобильный телефон, разблокированный. Каждые пару минут кто-то из толпы подходил к телевизору, отсоединял телефон и уходил обратно. Изображение на экране в такие минуты гасло, народ резко затихал и корчил недовольную мину, после чего из толпы выходил новый доброволец, доставал свой телефон, подключал к USB и изображение вновь появлялось. Местные ожидающие, такое чувство, раздавали с телефонов мобильный трафик, жутко дорогой и лимитированный.
Сам же телевизор в это время демонстрировал на своём экране лицо уже знакомой мне журналистки и транслировал её старый, всем надоевший репортаж о свалившейся на город беде, бездействии местных властей, беззащитности населения, страхе и панике. Следом шли кадры растерзанного воронами заклёванного Андрюхи, кадры каких-то бомжей и наркоманов, подозрительных полицейских и снова лицо неугомонной журналистки – та без остановки вещала о беспечности рода людского и прямым текстом молила высшую силу в наш город явиться и всех спасти. На этом старая запись обрывалась и начиналась новая, о ползущем в город мрачном конвое – прибытие рогатого представителя незеррилм к зданию гостиницы. Этот свой репортаж журналистка записала в непосредственной близости от молчаливой процессии и во всех подробностях умудрилась заснять те самые левитирующие повозки, огромных роботизированных гуманоидов и мелькающие в зашторенных окнах силуэты рогатых. Загадки, каким таким образом ей всё это дело разрешили снимать, не было абсолютно, ибо в этом же своем ролике хитрый репортер практически в лоб заявляла, что дескать вот она, та самая, вожделенная, свалившаяся всем нам на радость долгожданная подмога. Спасение, которого наш непутевый и беспомощный городишко так долго ждал.
– Вот ведь пропагандистка зиккуратовская, – чертыхнулся какой-то мужик, подошёл к телевизору, нажал пару кнопок в телефоне, – давайте лучше блогера посмотрим!
Изображение на экране сменилось. Телевизор начал транслировать лицо знакомого мне по событиям в девятиэтажке блогера и здание гостиницы. Именно там сейчас ходил-бродил перепуганный малый, снимал репортаж, без остановки комментировал. Здесь уже, в отличие от журналистки, риторика ведущего отличалась кардинально и строилась она преимущественно на недоверии к рогатым гостям, сомнении в необходимости таких высоких стен вокруг гостиницы и в подозрениях ко всему этому мероприятию в целом – блогер оказался тем ещё оппозиционером.
– Держи его, – один из конвоиров ослабил хватку на моих плечах, двинул к металлическим железным дверям доложить о прибытии.
Пока бугай стоял и давил кнопку дверного звонка, кое-кто из толпы скованного по рукам и ногам полуживого меня все-таки заметил. Пухлая девчонка-мозговик, с папкой документов в руках и светящимися глазами удивленно ойкнула, пнула в бок свою зазевавшуюся подругу, передала ей бумаги и заспешила в нашу сторону.
– Это же он, да? – робко поинтересовалась девушка у моего охранителя.
– Он, он, – хмыкнул детина, саданул мне кулаком по ребрам. – Попался, голубчик.
– А можно… потрогать? – задала девушка робкий вопрос.
– Кого? – не понял мордоворот. – Что потрогать?
– Её, – указала девчонка пальцем куда-то поверх моей головы.
Ни я, ни мой телохранитель не поняли, что именно эта девчонка имела в виду, а потому наступившую паузу расценили как молчаливое согласие. Девушка осторожно потянулась своими аккуратными ручками к моей макушке, чужие пальцы схватили над моей головой один лишь воздух, девчонка удивленно ойкнула. Слегка растерянная, интеллектуал попыталась было ещё раз что-то там невидимое нащупать, но быстро сдалась и прекратила попыток.
– Показалось, наверное… – смущенно прошептала девушка, окинула меня озадаченным взглядом и убежала обратно к своей подруге.
Тут уже вернулся напарник моего охранника, железная дверь тайного бункера пришла в движение, открылась, связанного по рукам и ногами обессиленного меня потащили внутрь. Толпа с бумагами мгновенно расступилась, обеспокоенно зашепталась, из-за железных дверей стали доноситься крики и ругань. Я и мои телохранители шагнули за порог. В нос тут же ударил запах сигарет, дерева и дешевого алкоголя, присутствующие в комнате высокие чины на секунду притихли, обернулись в нашу сторону, после чего один из них удивленно заявил:
– Ты глянь, ну точно по расписанию гаврика этого притащили, – пробасил начальник газовой службы нашего города. – Во Молчанова даёт! Охренеть, какие точные предсказания.
– Ага… – синхронно отозвалась толпа, почесала в затылке и вновь потеряла ко мне всякий интерес, вернулась к своим крикам, ругани и взаимным претензиям.
«Ничего-ничего», – думал я, валяясь тухлой амебой у порога. – «Недолго вашей полицейской осталось. Сейчас силы вернутся, и функцию предсказывать будущее Молчановой то я отключу!»
Мордовороты протащили меня к дальней стене помещения, посадили на специальный стул и пристегнули наручниками, сняли с меня рюкзак. Отобранные фомку и телефон положили на небольшой столик рядом. Мне от этого стула вновь поплохело, в суставах начало ломить, а в голове будто дырку проделали и пьют из меня душу, тянут жизненные силы через тонкую соломинку. Не в силах и двух слов связать, я уронили голову себе на грудь, пустил слюни пузырями и, балансируя на грани жизни и смерти, остался наблюдать за политическими баталиями высоких чинов. В укрепленном бункере Молчановой собралась вся мало-мальски важная верхушка нашего многострадального города.
– В гостиницу, к представителям зиккурата, пойду я и Симонов! – безапелляционно сообщал начальник местного райисполкома, тянул к себе поближе бывшего прокурора. – Других достойных кандидатур пока что не вижу!
– Не видишь? – вскинула брови директор водоканала. – Ну дак глаза свои пошире разуй! «Не видит он», понимаешь ли. От вас двоих толку там никакого не будет. Что вы вообще туда идти резко вздумали, а? Кто стройку заканчивать будет, территорию облагораживать, патрулировать, в конце концов.
– Строят у нас мозговики! – начальник райисполкома ткнул пальцем в сторону недовольной женской компании со светящимися глазами. – А стены патрулировать будут люди горгаза. Что непонятного?
– Я своих людей не для того сюда вел, чтобы двадцать четыре часа в сутки стены патрулировать, понятно? – врезал кулаком по столу тот самый начальник газовой службы, обвел недовольным взглядом всех присутствующих. – Сидеть время терять, ходить вокруг этой стройки – нет уж, увольте. Я на такое не подписывался. Пока судья и ему подобные свою влиятельность наращивают, мы тут всё строим и строим цитадель для Молчановой, беженцев этих… инопланетных защищаем! Ситуация – абсурд.
– А чем это тебе беженцы не нравятся? – вступился за Молчанову начальник РУВД. – Эти бедолаги про нынешний апокалипсис больше нас с тобой знают. Ты с ними разговаривал? Нет? А я разговаривал. И знаю, какого развития событий стоит ожидать, знаю к чему готовиться. Эти инопланетные бедолаги нам нужны. В обмен на еду, воду и свободу слова они предоставляют нам бесплатную рабочую силу и тактическое преимущество. Усёк?
– Слушай ты, Молчановский подпевала…
Входная дверь медленно приоткрылась. Всеми горячо обсуждаемая Молчанова, уставшая и с растрепанными волосами, прошла мимо меня, села за соседним столом. Положив перед собой лист бумаги и ручку, ведьма махнула «заходи», позвала к себе толпу докладчиков и нуждающихся, приготовилась записывать. Один за другим к фсбшнице поспешили с проблемами и просьбами, начали сообщать о важных и не очень делах текущего строительства, о нехватке провианта, участившихся нападениях монстров и прочих бедах, народ обуревающих. Молчанова, скуривая одну за другой, устало вздыхала, слушала, записывала и бросала выразительные взгляды на балаган у соседнего стола, приглашала народ отвлечься и помочь ей с многочисленными делегатами. Никто ей, разумеется, помогать не собирался.
– Наталья Александровна, затоп!
– Наталья Александровна, дезертиры!
– Наталья Александровна, монстры!
«Наталья Александровна» не прекращалась ни на секунду. Хмурая, растрепанная, с осунувшимся лицом и синяками под глазами, Молчанова внимательно всех слушала, подбадривала и по мере сил принимала решения.
– Выдайте из запасов.
– Направьте туда Прохора.
– Передайте нашим аналитикам, – раздавал указания фсбшница, стойко держалась и вымученно улыбалась, собственным примером демонстрировала всем отчаявшимся, что вешать нос ещё рано и лучшие времена не за горами.
Одним из таких «отчаявшихся» была крючконосая подвижная бабка и щуплый паренек с автоматом в руках.
– Почти сотня убитых и ещё столько же раненных, – выдохнул ополченец, практически без сил повалился перед ведьмой. – Это чудовище почти треть гарнизона уложило.
– Вот «это» чудовище? – фсбшница устало кивнула в мою сторону, закурила очередную.
– Наталья Александровна… – округлил глаза парнишка, шарахнулся от меня как от прокаженного. – Это.. это вы его поймали?!
– А кто же ещё, – ободряюще улыбнулась фсбшница, мягко потрепала своего подчиненного за щеку. – Кто же ещё, если не я.
– Убить! Жуткий человек! Убить! – полезла на меня с кулаками крючконосая бабка, выхватила из-за пояса кривой инопланетный нож. – Дать мне его прямо сейчас! Мы ему месть совершать, за убитых мстить!
Я эту клячу говорливую узнал, вспомнил по многочисленным юбкам и хитрому прищуру. Это же та самая бабка, которую притащили к своей королеве инопланетные захватчики и заставили подчинить своей воле земной миксер. Каким образом эта крючконосая оказалась здесь, в лагере Молчановой, догадаться было не сложно. Судя по обгоревшим кускам пластика, обильно покрывающим нехитрый прикид пенсионерки, со своими обязанностями она справилась паршиво, подорвала новенький миксер и дала деру. Миксер, кстати, фирмы «Bosh», модели MF-3555, погружной, стационарный, год выпуска 2029, апрель – именно так было написано у крючконосой бабки на распухшем лбу. Судя по всему, при взрыве земной техники старухе в лоб прилетела заводская табличка.
– Да-да, мы с ним разберемся, – остановила Молчанова кровожадную пенсионерку. – Не переживай, скоро он за всё ответит.
Жестом указав бабке постоять в сторонке, фсбшница затушила сигарету, поднялась, направилась в мою сторону.
– Что у него в рюкзаке? – задали вопрос конвоирам. – Почему не проверили? Господи, с кем приходится работать… Открывайте!
Бугаи поспешили расстегнуть чужой рюкзак.
– Фу, блин, – непроизвольно скривилась Молчанова.
В сумке обнаружился плотный кокон из паутины. Мой волосатый попутчик странным образом закуклился, подвел меня в такую важную минуту. Вокруг столько халявной жрачки, такая куча легодоступных деликатесов, а оно даже виду не подает. Сидит себе в моем рюкзаке и хоть бы лапой пошевелил. Предатель.
– Бр-р, ну и мерзость, – попятилась ведьма от рюкзака с паутиной. – Сожгите это! Сейчас же отнесите в котельную. Срочно!
– Может и этого в котельную? – предложил один из бугаев, всадил мне кулаком под ребра. – Упыря недоделанного!
– Этого пока рано, – не согласилась Молчанова. – Он ещё за свои дела не отработал.
Проследив за убегающим мордоворотом, ведьма забрал со стола мой телефон, спрятала себе в карман.
– Ну и натворил же ты делов, – осуждающе покачала головой майор, оставила меня дальше пускать сопли пузырями.
Полицейский уверенной походкой подошла к галдящей компашке, тяжело облокотилась на стол. С трудом перекричав всю эту разгоряченную банду, сконцентрировала на себе внимание, обвела всех присутствующих пронзительным взглядом:
– Что с убитыми делать будем? С раненными? Полторы сотни человек.
– Ну а что с ними делать?! – взлетели брови у главы райисполкома. – Ничего уже не поделаешь. Вы, Наталья Александровна, конечно, молодец. Угрозу предсказали оперативно, всех нас проинформировали, предложили план поимки этого убийцы, реализовали его самостоятельно. Но теперь нужно смотреть дальше в будущее. Идите обратно к своему котлу и займитесь тем, что у вас получается лучшего всего – предсказаниями.
– Вот именно, – поддержали главу райисполкома. – Займитесь Наталья Александровна своей основной работой. Посмотрите там, кто ещё угрожает нашему оплоту и подумайте как мы с этой бедой будем справляться.
Фсбшница провела рукой по своему уставшему лицу, закурила ещё одну, посмотрела на интеллигенцию взглядом матерого оперативника:
– Мы всех воскресим!– безапелляционно заявила майор. – Ещё не слишком поздно, время есть. Тела даже остыть не успели! Мы просто обязаны вернуть всех в строй. Понимаете?
– Оживить убитых? – взлетели брови у делегации. – Вы в своем уме? Вокруг нас апокалипсис. Жертвы, пусть и в таких невероятных количествах, неминуемы. Нужно привыкать к новым реалиям! Чем тратить время и ресурсы на убитых, не лучше ли позаботиться о выживших?
– Нет, не лучше, – недовольно мотнула головой Молчанова, приложилась к бутылке виски. – Вы знаете верное решение. Позовём некроманта. Третьяков уже выходил с нами на связь, предлагал свои услуги. И мы, и он заинтересованы во взаимопомощи. Лично я ему верю! Третьяков не станет никому из нас вредить. Мы все плывем в одной лодке и нам в этом городе ещё жить.
– Третьяков чокнутый профессор! – хором отозвались все присутствующие. – И о предложении его уже сто раз подумали! Просто так этот мальчишка никого реанимировать не будет, затребует к себе на опыты кого-то из нас! Это недопустимо.
Молчанова вновь приложилась к бутылке:
– Я пойду, – устало выдохнула дамочка, затянулась очередной сигаретой. – Если вы все тут такие бесхребетные, то я готова. Не верю я, чтобы Третьяков был отсаженным на всю голову маньяком. Ничего он со мной не сделает.
– Ну, вы Наталья Александровна словами-то не бросайтесь, – набычился глава райисполкома. – Трусов здесь нет, и никто тут ничего не боится. Но… якшаться с некромантом – это сперва подумать надо, обсудить. Нельзя вот так сломя голову. Понимаете?
– Верно! – хором поддержали главу райисполкома.
– Наталья Александровна, пойдите отдохните, – сменил тон мужик, приобнял женщину за плечи. – Мы все вас очень ценим, вы наш ключевой сотрудник и глава «центра противодействия инопланетной оккупации», наш формальный лидер. Не стоит загонять себя и всех нас в такие моральные рамки.
– Послушайте, – ведьма обвела всех уставшим взглядом. – Если мы хотим от людей доверия, если мы хотим от них поддержки, то нужно действовать решительно. Этот, – ткнули пальцем в мою строну, – лишь первая весточка, понимаете? Таких сумасшедших будет ещё не один десяток! Если мы не найдем с Третьяковым общий язык – от нашего оплота ничего не останется!
– Хочешь жить – умей воскрешаться, – подытожила майор полиции, поправила на себе разгрузку, застегнула пуговицы на порванной блузке.– Идёмте, нужно действовать!
Меня снова подхватили за руки-ноги, повели следом за Молчановой и её делегацией. Спустившись потайными коридорами, затянули в подвал кинотеатра, потащили узкими коридорами и темными туннелями. Чем дольше мы блуждали под землей, тем сложнее мне и всем присутствующим было запомнить обратный путь из этих катакомб. В какой-то момент и вовсе сложилось впечатление, что нас специально кругами водят, лишь бы не нашли обратного выхода.
– Мы все делаем общее дело, – открывая дверь в просторное помещение, завила фсбшница. – Вам это зачтется.
Все присутствующие шагнули внутрь, с тревогой и любопытством в глазах осмотрели непонятную установку в центре подвала. На больничной койке, грязной скатертью прикрытая, валялась мертвая бабка вся в хитрых проводах и приспособлениях. Тут же работали несколько дизельных генераторов, тускло горел свет, у старухи из башки тянулся очень длинный сплиттер на пятнадцать USB-коннекторов.
– Некромант скоро явится, – сообщила фсбшница нервничающей делигации, махнула рукой в сторону разветвлителя. – Подключайте смартфоны, понадобится много виртуальной «выносливости».
На собственном телефоне продемонстрировав как нужно, майор ФСБ подключила телефон к удлинителю и вернулась к столу.
– Вы как будто готовились, – заявил глава райисполкома, неуверенно потыкал проводом в разъем своего телефона. – Не думал, что всё будет происходить настолько быстро.
– Вы и в стройку не верили, и предсказаниям моим не доверяли, – закурила Молчанова, оперлась возле бетонной стены. – Вспомните, сколько мы с вами переругались на этот счет? А что теперь? Никаких сбоев. Всё функционирует как часы, работает, строится.
– Да-да, верно, – робко улыбнулся глава райисполкома, боязливо обошел мертвую бабку в центре помещения. – Чтобы мы без вас все делали.
Свет в помещении неожиданно потух. Заискрила проводка, загустел воздух, дальняя стена помещения внезапно испарилась. В нос тут же ударил запах хлорки и этилового спирта, из портала рыча и принюхиваясь, вышла собака Третьякова. От некогда крошечного пуделя практически ничего не осталось. Разве что куцый белобрысый хвост, к мускулистой телячьей ляжке пришитый. В остальном же волосатая уродина являла собой живую машину смерти, из разного рода зверей и животных умело сшитую. Одни медвежьи лапы чего стоили – массивные и с огромными когтями. И где только Третьяков такие нашел? Зоопарк ограбил? Украл медведя и распилил на запчасти? Не знаю. В общем зомбо-пудель напоминал скорее машину-убийцу, нежели домашнюю собаку которой когда-то являлся.
Грозно рыча и ко всем принюхиваясь, шитая разноцветными нитками зубастая туша медленно обошла помещение, замерла у кромки портала, призывно пролаяла. В помещение заглянул Третьяков. С недоверием всех нас осмотрев, студент шагнул через портал, зябко поежился, застегнул пуговицы на своем медицинском халате. Весь из себя какой-то щуплый, бледный, донельзя помятый и разбитый, Третьяков выглядел человеком, который остро нуждается в глубоком здоровом сне и интенсивной реабилитации. Подозреваю, что последние три дня его жизнь протекала не менее веселым темпом, чем моя собственная.
– У вас всё готово? – прохрипел студент севшим голосом, вытащил из кармана пачку леденцов, закинул один такой в рот. – Кто рычаг жать будет?
– Рычаг? – забеспокоился народ. – Какой рычаг?
– Этот, – продемонстрировал Третьяков светящуюся приспособу на рычаг похожую, закрутил мертвой бабке в лоб. – Я точно не буду. Мне и двух пальцев хватило.
У Третьякова на правой руке отсутствовали два пальца. Ну как отсутствовали – присутствовали. Только чужие и суровой ниткой пришитые.
– Вот он нажмет, – подтащила меня фсбшница к некроманту.
Третьяков смерил меня пристальным взглядом, недовольным. Зомбо-пёс угрожающе зарычал, припал на передние лапы, медленно пошёл мне навстречу.
– Давайте-ка без своих разборок, – поспешила вклиниться между полудохлым мной и бледным Третьяковым фсбшница. – Рычаг дернет, реанимирует собственноручно убитых, а потом делайте что хотите. Себе его заберешь, как и договаривались.
– И тебя, – посмотрел на ведьму Третьяков.
– И меня, – твердо кивнула фсбшница, напряженно выдохнула.
– Трупы свежие? Когда у вас тут всё случилось? – полез развязывать мне руки некромант, поднял на ноги.
– Минут десять назад.
– Ну… кто-то точно воскреснет, – задумчиво почесал голову студент, вытащил пистолет из кармана, отошёл к стене подальше. – А кто-то не точно.
Я этой странной логики Третьякова, признаться, не понял.
– Дави на рычаг, – некромант передернул затвор, наставил пистолет мне в лоб. – Стреляю через три, два, один…
Вариантов не было. Я кое-как ухватился за рукоятку, вдавил светящуюся палку. Громыхнуло так, что в ушах заложило. Мертвяка разметало кровавым фаршем по стенам, моя левая рука, по самый локоть оторванная, разлетелась вместе со старухой. Всех присутствующих взрывной волной разбросало по углам помещения. Пока каждый из нас приходил в себя, собирал мысли в кучу и пытался понять, жив он или мертв, фсбшница уже стояла на ногах, держала в руках мой телефон и оторванный взрывом большой палец. Приложив огрызок к экрану самсунга, ведьма разблокировала агрегат, включила на моем телефоне незеррилм, победоносно захохотала.
– Сработало! – выдохнула фсбшница, расплылась в счастливой улыбке, – сработало, мать твою!
Я лишь краем глаза заметил чего у неё там сработало. На экране моего телефона ярким значком моргала иконка выполненного задания. Незеррилм любезно сообщал о завершении квеста «Святой человек» и поздравлял меня с удачной реанимацией почти полусотни живых существ. В награду же, как и было обещано, низкополигональная морда дарила мне маркер координат «гекатомба» – виртуальную точку на карте, присваивающую выбранному месту статус проклятого. Ведьма стремительно вдавила кнопку.
У меня перед глазами резко потемнело, потом позеленело, стены помещения пошли ходуном и начали обрастать густой бурой плесенью. Везде и всюду жутко зашептало, чего-то там забормотало, из-под бетонных плит поползли жирные черви и гусеницы, побежали тараканы, под бетонными плитами заскреблись невидимые обитатели. Молчанова буквально расцвела. Минуту назад вся из себя замученная и уставшая, оперативник наполнилась новой жизнью, омолодилась, повеселела, жадно вдыхая всей своей грудью этот тухлый запах окутывающей нас цветущей гнили. Наблюдая за этим её невероятным преображением, можно было подумать, что женщина и не жила до этого момент, а так, мучалась, терпела.
– Наталья Александровна…? – недоуменно посмотрел на фсбшницу глава райисполкома, кое-как поднялся на ноги. – Что происходит?
– Происходит запланированное, – проворковала майор сладким голосом, вытянула руку в сторону ничего не понимающего мужика, сжала кулак. – Я устанавливаю над этим городом свой контроль!
Из мужика высосало душу. Блеклая прозрачная субстанция, на главу райисполкома похожая, вылезла из груди несчастного и полетела к Молчановой, с жутким воем и отчаянными криками растворилась в теле фсбшницы.
– Невероятно, – прошептала майор, уставилась на свои синевой полыхающие кулаки.
Первым среагировал Третьяков. Зомбо-пудель без предупреждения бросился на фсбшницу, попытался отгрызть ведьме её голову. Не получилось. Рычащая туша пролетел тетку насквозь и врезался в бетонную стену, проломил ту аж до соседнего помещения. Фсбшница хищно улыбнулась, вернула себе материальную форму. Выставив руку в сторону Третьякова, попыталась высосать душу из некроманта. Студент разрядил в ведьму макаров, прыгнул в сторону, прикрываясь кем-то из интеллигенции.
– Убегать бесполезно, – проворковала дамочка, ухватила за горло подлетевшую к ней душу начальника горгаза, направила духа в обратном направлении. – Убить всех!
Пока некромант скакал и уворачивался от обезумевшей бсплотной субстанции, я кое-как вытащил из заначки ампулу чумовых наркотиков, откупорил стекляшку, затянулся на всю имеющуюся дозу галлюциногена. Полегчало. Оторванная по самое плечо кровоточащая рука сразу же онемела, в башке прояснилось, окружающие меня события даже немного замедлились. Я телепортировался к Молчановой. Подхватил с пола светящийся рычаг Некроманта и попытался пронзить им обдурившую всех нас полицейскую. Не помогло. Ведьма, Т-образной позой в центре помещения левитирующая, едва не высосала меня целиком и полностью. Я искренне пожалел, что вообще к ней приблизился. Третьяков атаковал дамочку со спины. Соорудив из говна и палок какую-то искрящуюся херь, некромант бросил агрегат тетке под ноги, прыгнул в сторону. Громыхнуло. В помещении разом пропал кислород, раненную ведьму на краткий миг вернуло в человеческое обличие. Я вновь телепортировался к фсбшнице, попытался разорвать той горло. С горлом не получилось, но порез на плече у Молчановой остался знатный. Я сжал кулак, потянул на себя кровеносные потоки из тела полицейской. Своровал добрый литр.