– Биа! – он вышел из очереди, забыв про свой все еще пустой поднос и пошел ко мне. – Привет, как ты?
Прежде чем ответить, я кинула взгляд на Джэя, но он смотрел на юношу с хладнокровным видом, Вайлет тихо стояла рядом со мной.
– Привет, всё хорошо, – ответила я.
– Вчера тебя не было, ну ты поняла, – Эрик бросил короткий взгляд на Джэя, словно опасаясь, что последней может заподозрить нас в волшебстве.
– Я не хорошо себя чувствовала, – ответила я, и Вайлет рядом со мной двинулась:
– Что случилось? – ее голос звучал обеспокоенно.
– Это Эрик, мы дружим, и я вчера упала с его мотоцикла, – ответила я, и Вайлет приподняла брови.
Я понимала, что ее смущает не то, что я свалилась с металлического коня, а то, что этот парень катал меня на своей мотоцикле, в то время, когда я по уши влюблена в ее брата.
– Хах! – вдруг послышался голос Джэя, и я рефлекторно к нему обернулась. – Видел я этот мотоцикл! Его грохотом только дворовых кошек пугать! – Джэя перевел взгляд на меня, и его губы растянулись в брезгливой улыбке. – А ты, Диас, смотрю, весело проводишь свои выходные!
Черт!
– У меня есть хотя бы что-то, – заговорил Эрик, – хаешь мой мотоцикл, а сам пешком ходишь! Кто из нас неудачник!?
Джэя его слова резанули, и он сделал резкий выпад вперед, желая вцепиться в брюнета. Эрик был ниже Джэя почти на голову, рыжий парень был очень длинным, а брюнета можно было назвать коренастым. Не равный бой.
– Джэй! – окликнула его Вайлет, но юноши уже держали друг друга за шивороты, готовые бодаться как бараны или козлы.
Идиоты!
Я не чувствовала себя виноватой, я понимала, что их стычка вызвана совсем не мотоциклом, а ревностью.
Джэй ревнует меня?
Я глянула через плечо на тонкую блондинку, что, готовая порваться на части от своего негодования и недовольства братом, стояла, поставив руки в боки. На ее лице было написано, как ее раздражает эта ситуация, и я испугалась ее. Она казалась тихим омутом, из которого в любой момент готовы вырваться черти и убить всё вокруг.
Джэй ревнует меня.
Они так и стояли, прожигая друг друга взглядами и не желая друг друга отпускать. Они вызывали интерес окружающих, и некоторые даже поспешили достать телефоны, ведь было бы концом света, если бы они не записали на видео эту драку.
– Джэй! – Вайлет крикнула громче, но юноши проигнорировали.
Они уже начали пыхтеть и пытаться сдвинуть друг друга с места. Зрители засвистели, послышались реплики: «Рыжий, я ставлю на тебя! Давай, врежь этому мелкому!», «Эрик, ты идиот!? Он же тебя сломает, он раньше метанием копья занимался!», «Эй, давайте уже, начинайте, не интересно, уже минута видео, а экшена нет!».
– Джэй, – я подошла к ним ближе, и в отличии от Вайлет поднимать голос я не стала, – перестань. Это того не стоит. И ты, Эрик, успокойся, не хватало, чтобы в столовую пришел кто-нибудь из администрации.
Парни сначала слушаться не хотели, но потом, последний раз фыркнув друг на друга, отпустили воротники и отступили. Джэй тяжело дышал, а Эрик с непониманием смотрел на меня, а затем, развернувшись, схватил свою большую спортивную сумку с ближнего к нам стулу и вышел из столовой.
Идиоты!
Я перевела взгляд на Джэя. Тот стоял с удрученным видом, а потом вдруг схватив меня за плечо, потащил к запасному выходу из столовой на улицу. Он тащил меня через весь зал, заставленный столиками и стульями, а также полный любопытными студентами, что с раскрытыми ртами наблюдали за разворотом событий. Среди толпы я услышала печальные вздохи: «Что? Драки не будет?».
Джэй толкнул передо мной дверь и жестом велел выйти на улицу первой, он вышел за мной, захлопывая за собой дверь.
На улице без верхней одежды было холодно, и меня затрясло в дрожи. А может и не от холода, ведь мерзнуть я не могла.
«Ненадолго, ведь сейчас Джэй начнет говорить, и я согреюсь» – подумала я, перетаптываясь с ноги на ногу.
Джэй ходил передо мной, словно лев загнанный в клетку и потирал пальцами виски.
– Что не так? – не выдержала я.
– Значит, вы друзья? – спросил он, останавливаясь и заглядывая мне в глаза. – И где ж вчера тебя не было?
– Не смеши меня, – фыркнула я, – с чего вдруг тебя интересует моя личная жизнь?
– А с того и интересует! – почти кричал он, но я не злилась в ответ, я радовалась, ведь… Джэй ревнует меня.
– Перестань, – я пожала плечами, не сдержав слабой улыбки, радость меня распирала, – мы с ним действительно просто друзья, а Али знакома с его родителями и обычно вечерами она приходит со мной к ним в гости, а вчера меня не было.
Ложь давалась мне легко, словно я знала, что нужно говорить.
– Но у этого парня к тебе явно непросто дружеские чувства, – уже спокойнее проговорил Джэй.
– Ну и ладно, – я пожала плечами. Снова.
Не могу понять: чего он бесится?
Что вдруг изменило его отношение ко мне!?
«Джэй, ты любишь меня?» – спросила я его мысленно, и мое сердце сбилось с ритма.
«Джэй, скажи мне, скажи, скажи, что ошибался! Скажи, что любишь! Скажи, что я нужна тебе!»
Я смотрела в его карие глаза, шоколад окутывал меня, и я чувствовала себя умиротворенно, пусть внутри меня горело дикое пламя.
– Ты права, – вдруг произнес Джэй, – ну и ладно.
– Но ты ведь не просто так злишься, – моментально произнесла я.
Я не могу дать ему уйти.
«Ты слышишь, Джэй! Я не отпущу тебя! Никогда! Я ведь так люблю тебя! Люби меня! Джэй, я умоляю!» – кричала я мысленно, чувствуя, как начало трясти пальцы рук.
– Мы друзья, – тихо произнес рыжий, словно услышав мои мысли, – не забывай.
– Да мне плевать на эту Сандру, или как там ее! – с моих губ сорвался крик.
Да, Биа, говори все, все, что накопилось в тебе.
– Ты ведь понимаешь, – начала Джэй, но я перебила его.
– Что я должна понять!? Это ты пойми меня! Я ведь…, – договорить я не успела, так как две теплые ладони легли на мои щеки, приподнимая мою голову, а своими теплыми мягкими губами он прикоснулся моих.
«Я не отпущу!» – мысленно крикнула я, чувствуя, как по щекам стекают слезы.
Я подняла руки и обхватила его за шею, как можно сильнее прижимая к себе, наслаждаясь его поцелуем. Как и тогда при его друге, я совсем забыла про реальность, утопая в страстях.
Он нежно отстранился от меня, не выпуская мое лицо из рук. Я все так же прижимала его к себе.
– Тебе нравится издеваться надо мной, тебе нравится приносить мне боль, – прошептала я, и по щеке сбежала обжигающая кожу слеза.
– Не правда, Триша, – так же тихо ответил он.
– Я не Триша, я – Беатриса, – выдавила я из себя, мои губы растянулись в улыбке, а по щекам одна за другой потекли слезы.
Внутри казалось выжгло все, я не могла попять, что чувствую, казалось, во мне сразу перемешались все возможные эмоции. Я испытывала радость, потому что он все еще любил меня, испытывала боль, потому что он все еще не мой, и им быть не может. Я плакала, и была готова хохотать одновременно.
Черт!
Какая же я идиотка!
Видя, что эмоции захлестывают меня, Джэя обнял меня, позволяя разрыдаться ему в грудь. На его коричневом свитере не было бы видно мокрых пятен, поэтому я позволила себе выплеснуть эмоции.
Меня трясло в его объятьях, он нежно гладил меня по голове, изредка целуя в макушку. Иногда мне казалось, что он готов сам расплакаться, чувствуя мою боль, но, как и следует мужчине, держал все внутри себя. С моих губ срывался крик, и я сжимала в кулаках колючую ткань его свитера.
Ну почему? Почему? Почему?
Что держит его с этой Сандрой!?
Ну почему?
– Пойми меня, – голос Джэя звучал надломлено, – я не могу пойти обратным путем.
– Но почему? – сквозь всхлипы говорила я.
Я начинаю ненавидеть лицей, здесь я вечно утопаю в собственных слезах.
Джэй тяжело вздохнул, слегка отстраняясь от меня и заставляя меня оторваться лбом от его свитера.
– Сама все узнаешь, – тихим и убитым голосом ответил он, – история долгая, а я уже все тебе рассказывал.
– Рассказывал? – я рефлекторно подняла на него взгляд. – Ты про Сандру?
– Нет, – он покачал головой.
– Ты уверен, что рассказывал именно мне? – уточнила я. Ведь я точно помнила, что он ничего мне не рассказывал.
Джэй молча кивнул.
– Но я не помню…, – я снова опустила взгляд.
– Вытирай слезы, нужно идти на уроки. Не стоит прогуливать третий день подряд, – Джэй отстранился от меня, и мне стало холодно. До этого момента я и не замечала, как было тепло и уютно в объятиях рыжего парня.
– Третий день? – этот парень знал про меня больше, чем я про себя сама.
– Ну да, – он кивнул, засовывая замерзшие руки в передние карманы джинс, ему без меня тоже было холодно, – тогда ты с Вайлет сбежала с уроков, потом не явилась, а теперь сейчас ты снова не в состоянии идти на занятия.
– Так ты знал, что мы с Вайлет подружились? – спросила я, растирая слезы по лицу.
– Знал, но не верил, пока ты не подошла к нам в холле.
Я попыталась превратить свое лицо в первозданный вид, даже воспользовалась снегом, чтобы снять отеки и красноту, и через какое-то время мы вернулись в столовую.
Внутри было пусто, все были на уроках.
Мы моментально привлекли внимание одной из поварих, она смирила нас строгим взглядом, но Джэй полностью ее игнорируя, вывел меня из столовой. И снова холодная улица, меня сотрясло от холода.
– Иди сюда, – Джэй привлек меня к себе, прижав рукой к себе, и повел к главному корпусу лицея.
– Но мы же не пара, – заговорила я.
– Это не запрещает мне не допускать того, чтобы ты мерзла, – он кратко пожал плечами, – и, в конце концов, это дружеская забота.
– Ладно, друг, – почти прошипела я, и Джэй рассмеялся.
Я не понимала, что смешного он видит во всем этом, а потом задумалась, что, возможно, это самая простая истерика. Ему не смешно, ему печально, возможно, даже больно.
Он когда-то рассказывал мне это, но когда…
Шла математика, и я, помня, что последний раз сбежала с нее, слегка боялась заходить в кабинет.
Джэй постучал и извинился за нас двоих, я была сильно удивлена, когда увидела свои вещи за своей партой и рядом сидящую Вайлет. Наверное, она ненавидит своего брата. Нужно рассказать ей, что наши отношения чуточку, но продвинулись.
Я отодвину эту Сандру, да и всех, кто будет стоять на моем пути.
Месье Бартлен что-то объяснял у доски, но я толком и не слушала его, выписывая на странице, вырванной из тетради наш разговор с Джэем за корпусом столовой. Блондинка, читая, кратко кивала, и я знала, что она расскажет все на перемене, главное, чтобы Джэй не подошел, и она могла всем поделиться. К моему облегчению, на перемене между двумя математиками Джэй покинул кабинет, и я обратила все свое внимание на альбиноску.
– Что думаешь? Я не помню, чтобы он мне что-то рассказывал, – тихо говорила я, понимая, что многие наши одноклассники подслушивают наш разговор.
– Ты уверена, что не помнишь? – Вайлет крутила в пальцах шариковую ручку.
– Да, конечно, уверена! «Думаю, такое я бы не забыла», – произнесла я чуть громче, и поняла, что в кабинете кроме нас с девушкой никто не разговаривает.
Гробовая тишина для человеческого уха.
– А ты проверяла голосую почту? – вдруг спросила она.
Черт!
What’sApp!
– Я поняла! – чуть ли не крикнула я, и в эмоциях обернулась к одноклассникам. – А вы что уши греете!? Так сильно интересно!
– Вообще-то нет, – вдруг подала голос девчонка с дальнего ряда, – меня лично никак не тревожит твоя личная жизнь!
– Вот и отлично! Нечего тогда так внимательно слушать, что я и кому говорю!
Нашу перепалку прервал месье Бартлен, а ему завторил звонок на урок, с которым в кабинет вернулся Джэй.
16
После уроков я быстро попрощалась с Вайлет и Джэем и почти бегом направилась к трамваю.
Мне нужен был телефон!
Срочно!
Я могу узнать все!
И помочь мне могла только Али… и кредит на телефон.
***
Иногда я понимаю, что лучшая погода – это дождь. Он смывает пыль с окна твоей маленькой комнатки, в которой ты сидишь взаперти, желая спастись от всего того ужаса, что навалился и хочет раздавить тебя. Иногда мне так жаль, что дождь не может пойти, и дело не в том, что на небе нет и облачка, а в том, что на улице зима.
Последнее сообщение отпечаталось в моем сознании, и я оторвала взгляд от экрана телефона размытого слезами. Если дождь не может начаться, то у меня есть свой.
Волнами на меня накатывала обида, но при этом слабо омывая, она что-то щекотала внутри меня и исчезала, откатываясь и набирая силы для нового броска. Словно если бы я сидела по пояс в воде на желтом песке берега, и волнами меня бы била соленая морская вода.
«Мне очень жаль. Вся эта ситуация с Сандрой… Я даже не подразумевал, что одна моя ошибка испортит все» – я слышала, как голос Джэя проговаривает это у меня в голове, пусть совершенно недавно сама это прочла.
Это было одно из самых первых его сообщений.
«Мой отец содержит небольшую компанию, пойми, Триша, все это бизнес» – объяснял он.
«Я уеду в другую страну, вместе с Сандрой, я буду там учиться, нашим отцам необходимо провести слияние компаний» – надломленный и слегка сухой голос мною обожаемого парня продолжал говорить в моей голове.
– Я понимаю, – вслух ответила я, разглядывая темнеющее небо за окном.
«Я бы бросил все, но ты же понимаешь, я не могу пойти против своей семьи» – я представляла его в воображении со сдвинутыми бровями. – «Я бы общался с тобой как с подругой, но…»
Тишина не зависла на долго, и в моем воображении, глубоко вдохнув, он продолжил:
«Но нам было бы от этого только больнее».
– Да, это я тоже понимаю, – ответила я, совершенно наплевав на то, что общение с собой это клиника.
«Я люблю тебя, Триша Диас» – проговорил он, словно прощаясь, а потом растворился, оголяя действительность.
За окном было уже темно, и я невольно опустила взгляд на телефон. До возвращения Али оставался час.
Джэй был офлайн последний час, значит, он знает, что я прочла его сообщения.
Черт.
Я медленно поднялась с кровати, оставив средство связи на кровати в комнате и направилась на кухню. Сейчас я заметила, насколько тяжело мне в квартире в одиночестве. Я привычно слышала все, но впервые этот задний шум не отвлекал меня от самобичевания. Я чувствовала себя так, словно вокруг была мертвенная тишина. Все звуки вокруг меня казались не важными, не способными привлечь мое внимание.
Я открыла холодильник. Али постаралась заранее, ужин был готов и аккуратно разложен по пластмассовым емкостям.
Наверное, стоит накрыть на стол.
Пока в микроволновке грелись макароны, я сидела на табуретке, листая учебник по алгебре и вспоминая, как Вайлет легко решала примеры на уроке.
Вайлет.
Я невольно подняла взгляд от учебника, и громко запищала микроволновка, время вышло.
В момент, когда я расставила на стол тарелки и достала столовые приборы, в коридоре щелкнула дверь, пусть я и до этого слышала, как Али вошла в подъезд и поднялась до нашего этажа на лифте.
Грэгори привычно кряхтел, сопротивляясь тете, а Али, как и обычно выглядела замученной. Ее волосы взлохматились, а в глазах горела злость, ведь сын совершенно не желал раздеваться. Я вышла к ним в прихожую, и Али подняла на меня недовольный взгляд, а потом смягчилась.
– Ну что? – спросила она.
– Все могло быть и хуже, – ответила я.
– Ты накрыла на стол? – Али была удивлена моим поведением.
– Да, – так же спокойно ответила я, и Грэг, уставившись на меня своими огромными глазами, замер, желая попробовать на вкус варежку.
– Выглядишь ты не важно, – заговорила она и, пользуясь моментом, стала раздевать сына, а затем, отпустив его бежать в их комнату, стала снимать с себя свое пальто цвета кофе с молоком.
Я проигнорировала.
– Мы пойдем сегодня на поле? – вдруг спросила я. – Стоило бы извиниться перед Эриком.
– Но ты ведь…
– Сегодня случилось еще кое-что, – ответила я, не опуская взгляда.
– Биа…? – Али смотрела мне в глаза.
– Они с Джэем чуть не подрались из-за меня, – ответила я.
Она глубоко вдохнула, собирая все свои мысли воедино, а потом заговорила:
– Я уже ничего не понимаю, Санта Барбара отдыхает, – она покачала головой и, обойдя меня, направилась на кухню.
– Так мы пойдем? – спросила я, проследовав за ней.
– Конечно, ведь нужно извиниться перед Эриком, – она кивнула, – только извинись перед ним, а не его существом ведь…
– Ведь они еще не слились, я знаю, – я закивала.
– Я ведь не учила тебя, как так получилось с тобой? – тетя принялась раскладывать макароны по тарелкам.
– Оно полностью случилось само, – ответила я, присаживаясь на свою табуретку.
Учебник по алгебре все так же лежал на столе.
– Ты решила подтянуть математику? – спросила она, бросив взгляд на книгу в синей обложке.
– Да, я в последнее время всегда делаю домажку.
Ужин прошел спокойно, и меня сильно удивляло, что я не испытывала ничего, что должно было вызвать прочтенные сообщения.
Боль? Обида? Разочарование?
Внутри была только пустота.
И желание извиниться перед Эриком.
– Лучший способ забыть человека, это заменить его другим, – вдруг проговорила Али, когда я доела.
– Я не хочу поступать так с Эриком, я не хочу использовать его в своих целях, – ответила я.
– Я не говорила тебе это делать, и об Эрике ты подумала сама, я и слова не говорила о нем, – тетя поднялась со своего места, и я перевела взгляд на Грэга, что в это время заинтересованно рассматривал свой стульчик.
– Уйдем как обычно, я уложу его спать, только на этот раз давай без… «хочу быть человеком»! – Али смотрела на меня через плечо.
– Никаких «хочу быть человеком», но ты будешь меня учить! – я перевела взгляд на тетю.
Она хмыкнула, складывая грязную посуду в раковину, а потом, взяв на руки сына, направилась с кухни.
– Помой посуду.
– Эй! – обиженно крикнула я ей в след, но она была уже у себя в комнате.
Делать было нечего.
Я мыла посуду.
***
К моменту моего возвращения в комнату, экран моего телефона светился.
Теперь, столько времени спустя, до меня снова можно дозвониться и дописаться.
What’sApp высветил три новых сообщения.
Два было от неизвестного номера, и пришли совершенно недавно.
«Привет, это Вайлет» 20:01
«Украла твоей номер у Джэя, теперь можно будет общаться не только в лицее, если, конечно, ты этого хочешь» 20:02
Я быстрым движением сохранила ее номер, и среди чатов на меня смотрела с аватарки тонкая блондинка с длинными ресницами и аккуратной формой губ.
Другое сообщение было от ненавистного мне номера, который я, как бы не старалась, из памяти не сотру.
«Привет» 19:48
Стоит ли отвечать?
Я написала ответ, и сообщение от парня пришло удивительно быстро, словно он заранее написал то, что хочет сказать.
«Ты прочла?». 20:10
«Да, давно еще». 20:10
«Теперь ты понимаешь, я не владею ситуацией?». 20:11
«Я все прекрасно понимаю, неужели этот разговор так необходим?». 20:11
Я совершенно не хотела с ним общаться.
Завалившись на бок, головой в подушку, я держала телефон над своим лицом и ждала ответ.
«Мне не писать?». 20:12
«Как хочешь». 20:12
Я думала, что он больше не напишет, пусть смотрела в окно чата и ждала.
«Что делаешь?». 20:14
«Лежу, а ты?». 20:15
«Тоже, и смотрю фотки в старом альбоме». 20:15.
Его последнее сообщение удивило меня, но еще больше оно раздражало меня.
«Натолкнулся на мои фотки и поэтому решил написать?». 20:15
«Твои здесь тоже есть, мелкой ты была милой». 20:16
«Спасибо». 20:16
Ненавижу этикет, так бы уже давно его послала! А может просто не хочу его слать?
Я легла удобнее, подмяв подушку и перевернувшись чуть больше на живот.
Неожиданно Джэй решил сменить тему.
«Этот парень явно в тебя влюблен». 20:18
Я закатила глаза, глубоко вдыхая, и стала печатать ответ, чувствуя, как от непривычки от нагрузки стало сводить левую руку. Оказывается, писать сообщения – это такой труд.
«Так ты хочешь об этом поговорить?».20:18
«Нет». 20:18
«Зачем тогда все это?». 20:19
«Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня! Беатриса, я умоляю, не люби меня, ведь так ты делаешь себе больнее!». 20:20
Злость вдруг выпустила на глазах слезами, и я вскочила с подушки, набивая сообщение.
«О! Какой вдруг заботливый стал! Да если бы ты тогда не побежал «мстить» мне с этой девчонкой, не было бы этого! А теперь строишь из себя невинную овцу, мол, гляньте, такой несчастный, родители на него давят! Спать с другой тебя никто не заставлял! Ты сделал этот выбор, голубчик, сам! Вот и отвали от меня! Плевать тебе на мое сердце, и на мои чувства! Ты, когда бежал к Сандре, думал только о своих чувствах! Самовлюбленный эгоист!». 20:22
С чувством исполненного долга, но при этом слегка сомневаясь в том, что моя резкость была необходима, я нажала на «Отправить».
Руки тряслись и вспотели, и я ждала ответа, так и не опрокинувшись обратно на подушку.
«Ты словно всегда думала обо всех кроме себя! Ну-ну! Не выпендривайся! Ты ничем не лучше меня!». 20:23
«Я не хочу с тобой разговаривать» – печатала я, чувствуя, как по щекам стекают слезы. – «Все кончено! Вали в свою другую страну!». 20:23
«Потерпи, осталось полгода». 20:24
«Придется». 20:24
«Ты ненавидишь меня?». 20:24
Я решила оставить этот вопрос без ответа. Вытирая слезы, я убрала телефон под подушку и положила свою голову сверху.
Все эти взаимоотношения с парнями полный отстой!
Настроения куда-то идти у меня не было, но я понимала, что это необходимо. Срывая с себя рамки человеческого бытия, я бегом мчалась по бетонной лестнице подъезда, вдыхая запах пива, мокрой бумаги и краски. Делайн бежала за мной, и теперь я могу различать слившихся существ и отдельно существующих. Я видела в ее глубоких глазах, в самой глубине миндалевидного зрачка трещину, как если бы я глянула на зеркало с бока, она отражала действительность такой, какой ее видит простой человек. Неужели она еще не слилась?
Диким ветром мы неслись через двор, и я пыталась не обращать внимания на зевак.
Мысли о Джэе я попыталась заблокировать, сложить их как ненужные вещи на дальнюю полку и не возвращаться к ним. В то время мысли о Лукосе почти полностью заполнили мою голову. Я не получала удовольствия от пробежки, от ночного воздуха, от звездного неба. Вся та эйфория, которой я была когда-то наполнена, исчезла. Я бежала, потому что должна была, а не потому, что хотела. Делайн наоборот радовалась возможности вырваться на свободу, широко улыбаясь, мчалась вперед, я от нее отставала.
Деревья, деревья, деревья… казалось, мы бежим вечность, но вдруг я ощутила знакомый запах и остановилась. Делайн срывала с себя человеческую одежду нещадно и порывисто, та трещала, расходясь в некоторых местах по швам. Было видно, она уже вся горит от желания сменить ипостась.
Я так же принялась раздеваться, медленно я складывала вещи под свое дерево, а женщина-кошка, даже не дождавшись меня, в образе рыси умчалась через лес.
«Наверное, они сейчас за мою «поспешность» сочтут меня сумасшедшей» – подумала я и хмыкнула.
В образе пантеры легче мне не стало. Казалось, словно на спину положили тонную кирпичей, но я бежала сквозь деревья, желая скорее вырваться на поле и все обсудить с Лукосом.
Поле, три камня… но… Лукоса нет.
Эрика не было.
Я медленно направилась к когда-то завоеванному мною камню и вальяжно на него уселась, полностью проигнорировав недовольные лица тигрицы и леопарда. Вот они, родители Лукоса.
Делайн разместилась у моего камня.
– Я ожидала встретиться с Лукосом, – заговорила я, бросив взгляд на тигрицу.
– Он не захотел сегодня приходить, – ответила она, – сегодня он сильно устал в лицее.
– Корентайн сегодня тоже устала, – заговорила Делайн, – но все же пришла…
– У него некоторые проблемы с учебой, – ответил леопард.
«Со мной, а не с учебой» – сама себе мысленно кинула я.
Я бросила взгляд в глаза тигрице, но зеркала в нем не увидела, так и в глазах леопарда. Слившиеся, как и я.
– Я не ожидала, что столь юная леди, так и без необходимого обучения сможет что-то смыслить в слиянии, – вдруг заговорила тигрица, и я увидела, как ее хвост бьет об камень ровный ритм.
Ей явно не нравилось, что я смотрю ей в глаза.
Что-то мне подсказывало, что лучше не спорить, а вообще лучше как можно быстрее куда-нибудь убежать. Судя по тому, что дикая кошка занимала самый большой камень на поле, она была самой главной среди нас.
«Ненадолго!» – мне захотелось усмехнуться, но я сдерживалась. Если я ей брошу вызов, тигрица порвет меня на кусочки.
– Мне было просто интересно, – я увела взгляд.
– Не злись, любимая, она еще ребенок, – заговорил леопард, и я заметила, что наш разговор совсем никак не беспокоит Делайн. Она лежала на снегу, опустив голову на передние лапы и со скучающим видом рассматривала окружающие поле деревья.
– Я понимаю, – тигрица отвернулась, облизнувшись, а потом снова перевела взгляд на меня, – будь у тебя обучение, ты была бы достаточно сильна…
Договаривать она не стала, я и так поняла, что она имела ввиду.
…достаточно сильна, чтобы занять ее место.
Удивительно, что она это говорит мне, а не своему сыну. Или в их семейке принято, что женщина всем руководит?
Это что она меня сейчас, за своего сына замуж выдала?
Свой шок я решила не показывать, решив, лучше резко отвернуться.
А ведь хотела только извиниться перед Эриком.
Делайн поднялась на свои лапы, и все же решила насладиться ночной прогулкой. Выгулкой.
Я пыталась больше не поворачиваться к тигрице, и я чувствовала, как она давит на меня всей своей невидимой силой. Это мне совсем не нравится, подчиняться ей.
Я очередной раз поймала себя на мысли, что с удовольствием бы вызвала ее на дуэль, но вот только велика вероятность, что она оросит моей кровью все поле. Делайн не беспокоилась за меня, бегая по полю, поднимая в воздух сухой снег и вдыхая всей грудью зимний ночной воздух.
«Сижу здесь как старая клуша» – вдруг подумала я и мельком глянула в сторону двух камней.
Тигрица и леопард, молча, восседали на своих местах, а я, выгнув спину, растянула каждую мышцу и спрыгнула вниз в снег.
Нужно развеяться.
Выгоняя из головы дурные мысли, я побежала по полю, наслаждаясь чувством собственной скорости. В какой-то момент я поняла, насколько везет не слившимся существам, в своей животной ипостаси они полностью забывают о проблемах человеческого мира, а я сейчас, бегущая через поле, все ровно подсознательно возвращаюсь к проблемам сегодняшнего дня.
Делайн помогла мне отвлечься. Мы устроили гонки, в которых, понятное дело, выиграла я, из-за большей маневренности и длинны моих лап. Затем повалялись в снегу, полностью стирая доказательства нашего присутствия здесь – наши лапы, наши следы, у людей возникнут вопросы, если они обнаружат в лесу у города следы пантеры, рыси, тигра и леопарда. Делайн так же неплохо разбирается в звездах, она показала мне большую медведицу и пояс Ориона, но мое внимание полностью поглощала Луна. Она висела монеткой на черном небе, окруженная голубым поясом, излучая одиночество.
– Делайн, – вдруг заговорила я, когда дикая кошка завалилась в сугроб, – когда станет возможным превращение в другое животное?
– Это зависит от твоего желания, – кошка перекатилась на живот, – на самом деле, это дано не всем. Нужна огромная сила, чтобы заставить свою душу переродиться во что-то новое, но при этом, не забывая про старое.
– Ты не можешь, – сделала вывод я, и Делайн кивнула.
– А они? – я даже не стала переводить взгляд на камни, зная, что девушка поймет.
– Знаю точно, что Ирен (тигрица) может, поэтому она и занимает вершину, – ответила Делайн, – ее муж значительно слабее, а как в бою Лукос ты уже знаешь.
– В кого она умеет превращаться? – спросила я, поймав себя на мысли, что я рада, что не кинулась с ней в бой.
– Медведица, насколько я знаю, – ответила рысь и поднялась на лапы.
– Она чистокровная? – я так же поднялась со снега.
– Да, она из древнего рода, – Делайн все же перебросила взгляд на камни.
Я промолчала, и аккуратно перевела взгляд на представителей кошачьих. Они даже не смотрели в нашу сторону, общаясь между собой. В какой-то миг я задумалась, что их обсуждения могут быть как раз о нас.
Напрягать слух мне не пришлось, их голоса казались очень четкими и достаточно громкими. Подслушивать не хорошо, и что-то мне подсказывало, что Делайн не слышала их разговор, так как мы находились через все поле от них, длина которого насчитала бы километра два точно.
– Эта девчонка удивительно сильная, – говорила тигрица.
– Прекрати, она даже элементарного не умеет, – леопард потянулся, зевая.
– Это и не обязательно, а если начнет учиться, уверена, достигнет большего чем Лукос, – тигрице не нравилось то, что она говорит.
– Она слабая полукровка, тебе не о чем беспокоиться, – отвечал ей ее муж.
– Ее мать была сильной ведьмой! Дэниел, ты вообще слышишь меня!? В ней та же больная натура! Чертова семейка! Хорошо, что Делайн отличается от них, – тигрица злилась.
«Больная натура!? Чертова семейка!?» – отдавалось эхом в моей голове.
И Али ходит к ним сюда, возможно, зная, что они думают о нас!?
Негодование подкатило к горлу удушением!
Старая идиотка!
Мне захотелось вскочить на свои тяжелые лапы и, промчавшись ветром через поле, вонзить свои клыки в шею старой тигрицы, но осознание того, что проигрыша мне не избежать, заставляло меня оставаться на месте.
– И зная это, наш сын по уши в нее влюблен! – последние слова тигрицы одновременно грели душу, и одновременно ее травили.
Влюблен.
Эрик любит меня?
Что за черт, мы знакомы-то пару дней.
Еще один идиот.
Меня окружают сплошные идиоты.
«Одна я молодец!» – я мысленно усмехнулась.
– Ты не хочешь домой? – я перевела взгляд на Делайн, она со скучающим видом рассматривала деревья.
– А ты? – она посмотрела на меня.
– Завтра на учебу, а тебе на работу, – проговорила я.
– Да, Али завтра рано вставать, – ответила дикая кошка, и в зрачке заблестело зеркало, разъединяющее их на два разных существа.
Мы даже не стали прощаться с семейной парой, вольным ветром помчавшись сквозь деревья за своей человеческой одеждой.