"Прости меня, Джэй! Я была такой дурой! Я так люблю тебя!" – почти вслух кричала я, сдерживая мышечный спазм, желающий сотрясти меня в слезах.
Я не смогла победить собственное тело, эмоции овладели мною полностью. В слезах меня потряхивало, а с губ срывались крики, помогающие облегчить выжигающее изнутри чувство обиды.
В груди тяжелым грузом лежало осознание, что я уже ничего не смогу исправить.
Ничего и никогда.
***
В положении эмбриона на полу, с опухшим красным от слез лицом меня обнаружила Али, вечером вернувшись домой с сыном.
Подниматься, встречать ее в коридоре у меня не было сил, поэтому я так и осталась в своей комнате.
Шурша тканью классических брюк и звеня бусами из поддельного жемчуга, а также излучая уже знакомый запах ореха и цветов, она медленно прошла ко мне в комнату.
– Что с тобой? – спокойно спросила Али, и я была удивлена, что она вернулась с работы не взвинченная как обычно.
– Джэй, – произнесла я, хватая воздух ртом.
Тетя тяжело вздохнула, присаживаясь на мою кровать. Я чувствовала, что она не знает, что мне сказать, поэтому она молчала. Я так же молча продолжала лежать на полу, дыша через рот.
– Я думала, у вас вчера с Эриком был взаимный интерес, а ты, оказывается, все так же думаешь об этом парне, – наконец проговорила Али и снова тяжело вздохнула.
– Эрика я даже толком не знаю, – моментально ответила я, понимая, что пора подниматься с пола, но я никак не могла собраться с силами.
– Он учится в том же лицее, что и ты, – ответила тетя, и я поняла, к чему она ведет.
Переключить свой интерес на другого парня?
Так еще и более подходящего, так как он тоже не просто человек?
Или как мы вообще называемся?
Кто мы?
– Али, так мы ведьмы? – тихо спросила я.
– Угу, а Эрик ведьмак, – так же тихо ответила тетя.
– А Грэгори? – я перевернулась на спину, чувствуя, как та затекла.
– Ему сила не досталась, он человек, – ответила тетя.
– Потому что его отец человек?
– Именно.
13
Следующий день должен был быть выходным, единственным. Воскресенье.
Весь вечер, после моего болезненного дня лежания на полу и истекания слезами, Али решила провести со мной. Мы молчали, но мне было легче, осознавая, что рядом есть хоть кто-то меня любящий. Поддержать мое положительное состояние решила и Корентайн, привычно поглаживая меня своим хвостом.
Я чувствовала, что она с огромным бы удовольствием вырвалась на свободу, но обе решили, что эту ночь лучше провести дома, подальше от Эриков и Джэев.
Мы смотрели сериал, который я не знаю, но фанаткой которого является Али. По началу я не понимала сюжета, путалась в героях и вообще думала о своем, но в скором времени почувствовала, что главный герой мне симпатичен, а сюжет очень захватывающий. Я видела, что Али довольна тем, что я не сижу в своей комнате, умирая в депрессии.
Грэгори тем временем сидел на постеленном на полу покрывале, углубившись в игру. Я изредка бросала на него взгляд. Сначала он уделил внимание кубикам, затем конструктору, позже и плюшевым игрушкам.
Везет же детям, никаких забот.
Хотя, тоже самое может сказать Али про меня. По сути, у меня нет проблем, а если они и появляются, то это всё результат неправильно принятого крохотного решения, который перерастает в огромный клубок проблем.
Неожиданно я задумалась о Вайлет.
Интересно, она задалась вопросом почему меня нет, или ей все ровно? А Джэй пришел сегодня в лицей?
Узнаю в понедельник.
Поздней ночью я всё же оставила Али, направившись спать. Мои глаза слипались и текли слезы, стоило начать зевать. Я всей душой надеялась, что моментально усну, не столкнувшись с мыслями о Джэе.
Так и случилось, стоило прикоснуться головой к подушке. Где-то внутри я почувствовала, но не обошлось без магической помощи Корентайн.
***
Утром меня разбудило дикое рычание. Оно стояло постоянным гулом, и принадлежало не животному.
Лениво поднимая голову с подушки, я глянула в окно. Судя по степени освещенности улицы, было позднее утро.
Рычание вдруг резко заглохло, и я поняла, что это был шум мотора мотоцикла.
Мотоцикл зимой?
По снегу и гололеду?
Корентайн внутри меня пошевелилась, словно желая заставить меня подняться с кровати.
Вот уж нет!
Закрывая глаза обратно, я перевернулась на бок, желая уснуть обратно. Сделать это кошка мне не позволила, заставляя греться мою шею. Я почувствовала уже знакомую энергию в мышцах и поняла, что кошечка хочет вырваться наружу.
– Ты тоже это слышала? – недовольно бубнила я, выходя из своей комнаты.
У Али наконец выходной, и она сидела на кухне за завтраком, по привычке проснувшись очень рано.
– Да, я бы на твоем месте, направилась в душ, а я открою дверь, – тетя быстро поднялась со своего места, и я недовольно протянула:
– Али!
Кто к нам пришел в такую рань я не знала, и знать не хотела, так как хотелось видеть только одного человека, до меня которому дела не было.
Я чувствовала себя очень уставшей, сказывался недосып, поэтому я провела слишком много времени в душе. Я наслаждалась теплотой воды, стекавшей по моей коже, глаза от такого блаженства слипались.
Приведя себя в порядок, завернутая в полотенце, я вышла из ванной.
– Так почему же в столь ранний час? – я слышала голос Али. Вместе с гостем они были на кухне. Уверена, подчиняясь правилам этикета, она предложила ему чай.
– Я не мог дождаться вечера, – ответил приятный юношеский голос.
Я определенно уже слышала этот голос, но я не знала, кому он принадлежит. Кому-то из серых пятен моей повседневной жизни, ведь из лицея я могу выделить только два ярких пятна: Джэй и Вайлет.
Я прошла к себе в комнату.
Вытерев почти насухо волосы, я выбрала джинсы и зеленый плотный свитер. Расчесаться было трудно, но я, торопясь, больше волос вырвала, чем расчесала.
Кто же этот гость?
Корентайн внутри меня подпрыгивала до потолка, веля собираться быстрее.
Раскрыв дверь, я направилась на кухню.
У меня что, новый ухажер?
И судя по через чур приветливому голосу Али – она была от него без ума.
Он сидел на табурете, сжимая длинными тонкими пальцами белую кружку с чаем. На меня он бросил теплый шоколадный взгляд и слабо улыбнулся. Внешность у него была приятная. О нем можно было смело сказать, что его место на обложке какого-нибудь журнала. Самым удивительным для меня было то, что выглядел юноша совсем не на восемнадцать лет. Его черные волосы стояли непослушным ёжиком. Черная водолазка, черные джинсы – словно он собрался на кладбище приносить жертву дьяволу, или, возможно, он был там ночью.
Что-то было в нём знакомое. Но кто он? Мой мозг вытаскивал из памяти образы и имена, от напряжения я почувствовала, как у меня печет шею.
Меня вдруг осенило. Наконец картинка нашла своё имя.
Это Эрик?
– Доброе утро, – сказала я, надеясь, что тишина не затянулась на долго.
– Доброе, Биа, ты узнала меня? – парень обворожительно улыбнулся.
– Да. Ты Эрик, – ответила я, присаживаясь на другой табурет.
Словно по команде, в эту же секунду тетя поставила передо мной на стол кружку с чаем.
– Я думал, ты будешь этой ночью на поле, – слегка обиженно проговорил парень, но продолжал улыбаться.
– У меня были дела, – лгала я, – в лицее много задали на дом.
– Так ты входишь в число тех, кто делает домашнее задание? – Эрик сделал большой глоток чая.
Я тоже решила приступить к завтраку, а Али поспешила нас оставить.
– Обычно нет, – ответила я после того, как попробовала чай.
Слишком сладкий.
– Я хотел поговорить, надеюсь, я не разбудил тебя.
Не хотелось говорить, что причиной моего пробуждения стал шум мотора его мотоцикла.
– Нет, я встала по будильнику, – ответила я.
– Зачем же так рано в выходной? – Эрик усмехнулся.
«Чтобы потом сидеть здесь и терпеть твою довольную рожу!» – моментально пролетела в голове мысль, но озвучивать ее я не стала.
– Он сработал автоматически, – ответила я, снова делая глоток чая.
– Ясно, – он опустил взгляд, а потом снова поднял его, – ты не против провести этот выходной со мной?
– Ты приглашаешь меня на свидание? – тут же спросила я.
– Я не могу назвать это свиданием, но мы узнаем друг друга лучше, – ответил он, заглядывая мне в глаза.
Корентайн внутри меня плясала от счастья, хотя Эрик мне не нравился.
Ладно, только ради тебя, Кора.
Даже не смотря на то, какая ты вредная.
– Хорошо, я не против. В противном случае, я бы просидела весь день в своей комнате, – ответила я.
– Отлично, – парень засиял.
Юноша продолжал меня удивлять. Он позволил мне собраться: высушить волосы и убрать их в конский хвост. Все это время он терпеливо ждал меня на кухне.
Пантере внутри меня не сиделось.
Казалось, словно она ходит внутри меня, как загнанный лев в клетку, и ее напряжение передавалось мне.
Существо Эрика испытывает тоже самое?
Когда я зашла на кухню, юноша уже скучал, подперев голову руками и рассматривая узор поверхности стола. Он выглядел расслабленно, но, что-то мне подсказывало, его волк так же требовал встречи.
– Я готова, – ответила я, и он поднял меня взгляд слабо улыбнувшись.
– Отлично, а то я думал, усну здесь, – он поднялся с места, разминая руки и слегка потянувшись.
Я мысленно хмыкнула, понимая, что будь на его месте Джэй, после подобной реплики получил бы мой ядовитый ответ.
– Я долго? – неуверенно спросила я, и мы направились к выходу.
– Достаточно, но ты успела не дать мне заскучать, – он очаровательно улыбался мне, и Корентайн от этого млела, но не я.
Позади себя я услышала шорох и голос Али:
– Уже идете?
– Да, мадам Паласиос, – откликнулся Эрик, – увидимся сегодня на поле. Думаю, мы с Биа будем там.
У меня перехватило дыхание.
Он хочет провести со мной сегодня весь, то есть полностью, каждую минуту, день со мной?
В ужасе я поняла, что слишком быстро устану от его компании, а мне предстоит терпеть весь день.
Корентайн при этом была счастлива, она смотрела на существо Эрика влюбленными глазами, и я надеялась, ее не видно в моих глазах.
Я одела свои зимние сапоги и пальто, в то время, когда юноша одел летние кроссовки и тонкую осенне-весеннюю кожаную черную куртку. Я окинула его взглядом с ног до головы: чем же он не модель? И это меня в нем отталкивало. Джэй всегда выглядел проще, не подбирал супер гардероба. Иногда он вообще носил одно и то же, а его зимней куртке уже полтора года.
Я помню его в начальных классах. Он был тогда еще ниже меня ростом, с непослушными каштановыми волосами, он обычно ото всех держался в стороне, а я часто наблюдала за ним, желая с ним познакомиться. У меня никак не получалось это сделать, так как все насмехались над ним, а я боялась потерять друзей. Он ходил в серых потрепанных джинсах и единственное, что менялось, это цвет его футболок.
В коллеже Джэй решил сменить свой стиль, набирая популярность среди девчонок. Я помню стоящего его в коридоре в обнимку с какой-нибудь девушкой из параллельных классов, а вокруг них кружили его новые друзья, среди которых были и наши одноклассники. Я наблюдала за всем этим, не понимая, как вдруг из гадкого утенка он превратился в знаменитость. Тогда он стал носить линзы, а к концу коллежа перекрасил волосы, введя в шок преподавателей и повысив свою популярность.
А в лицее он решил проявить интерес ко мне, потеряв свое признание, и получивший славу, как связавшийся с больной девчонкой из нашего класса.
Значит, он все так никогда не был для меня серым пятном.
– Ну же, Биа?
– Что? – меня толчком вернуло в действительность.
Эрик смотрел на меня с ожиданием.
– Выходи, – ответил он.
Пытаясь собрать свои мысли в кучу, я прислушалась к Корентайн, она была уже где-то далеко, утопая в существе Эрика.
Мы вышли из квартиры, и парень попрощался с моей тетей. Мы остались вдвоем.
– Похоже ты не выспалась, – юноша направился к лифту, – ничего, я разбужу тебя до конца.
– Каким образом? – я встала рядом с ним.
– Увидишь, – он широко и мило улыбнулся.
Я не сдержала улыбки в ответ.
Лифт мы ждали не долго. Внутри было очень тесно, мне не хватало личного пространства и не нравилось, что Эрик стоит так близко. Я рассматривала выжженные, испорченные черным маркером кнопки с номерами этажей, чувствуя жуткое желание выбраться наружу. В какую-то секунду я поняла, что Кора чувствует примерно тоже самое.
На улице меня ждал сюрприз. Хотя, сложно назвать это сюрпризом, так как именно этим агрегатом он меня разбудил.
– Мы будем кататься на мотоцикле? – спросила я, наблюдая, как он его заводит и садится на него.
– Мы доберемся на нем до нужного места.
– У меня нет шлема, и разве не безопасно пользоваться мотоциклом зимой? – спросила я, подходя ближе.
В этот же момент я поняла, что Джэй бы не одобрил столь огромный риск моей жизни.
– Перестань, Биа, – парень широко улыбнулся, – даже если ты упадешь, встанешь и пойдешь дальше.
Я в удивлении приподняла брови, а потом ответила:
– Даже если так, – я пожала плечами, – падать мне не очень хочется.
– Никто не упадет. Я мастер своего дела, а ты держись за меня, – юноша бросил взгляд позади себя, безмолвно приглашая меня сесть за ним.
Пришлось расстегнуть немного пальто снизу, чтобы была возможность сесть на мотоцикл. Куда поставить ноги, Эрик мне нашел, а я была готова трястись как куст от ужаса, так как это был мой первый опыт езды на мотоцикле.
Я обняла Эрика, так как держаться мне было больше не за что, и как можно сильнее к нему прижалась, обещая себе, что закрою глаза, если страх победить у меня получаться не будет.
Резким толчком мы сорвались с места, и я вжалась в Эрика еще сильнее, улавливая ухом, прижатым к его плечу усмешку. Ему-то смешно, а мне страшно.
В лицо бил холодный ветер, и я понимала, что облизывать губы ни в коем случае нельзя. Боясь, что мне обдует лицо, я шевельнула внутри себя Корентайн, и она, словно понимая, что от нее требуется, разлила по мне свое тепло. Ветер мне теперь не помеха. Я теперь могла бы хоть голая быть. Тогда я и поняла, почему Эрик не мерзнет.
Мы ехали через двор, но не так быстро, как могли бы двигаться на общей полосе движения транспорта.
– А куда мы поедим? – спросила я, зная, что парень прекрасно меня услышит.
– Увидишь, – ответил он.
Страх сильнее сковал мое сердце, когда мы помчались по дороге. Петляя мы обгоняли попутные машины, и каждый раз, когда он куда-то резко поворачивал, мое сердце сбивалось с ритма.
Я больше ни за что не сяду на этот чертов мотоцикл!
Корентайн была довольна, она неслась куда-то вперед вместе с ветром, и я чувствовала, как ее разрывает от счастья.
В какой-то момент, я вспомнила, что Али говорила мне про наши с ней сознания. Мы с ней одно целое, а не отдельные существа. Нет ее, просто у меня два имени.
Мое дыхание вдруг сбилось, и я ощутила, как адреналин ударил мне в кровь. Та скорость, с которой мы неслись начала доставлять мне удовольствие, и я смогла оторвать голову от плеча Эрика, окидывая взглядом мелькающую мимо нас жизнь: дома, люди, деревья, машины. В какой-то момент я поняла, что больше не боюсь вообще.
Корентайн, казалось, теперь молчит внутри меня.
Вот почему Эрик любит мотоциклы, потому что это дает ему ложное чувство свободы, которое так требует его существо.
Я перестала как прежде сильно сжимать юношу. Я не видела смысла: страха я не испытывала, а если упаду – встану и пойду дальше.
14
Зима.
Вдоль трассы стояли голые серые деревья, усыпанные снегом. По другую сторону стояли кафе и рестораны. А холодное утреннее небо светло-голубого цвета освещалось холодным и словно сонным желтым солнцем. Оно не до конца встало, поэтому редкие облака были освещены приятным светло-розовым светом. С помощью моей внутренней магии, по имени Корентайн, я не испытывала холода, а изо рта выдыхала необычно густой пар. Шум мотора дополнял эту картину, и мы стрелой мчались вперед, оставляя позади шумный мегаполис.
Впереди нам открылся вид огромной широкой реки, блестящей на солнце. Оно казалось таким же приятным голубым как небо, а через него вел длинный серый и простой мост. Я наблюдала за красотой блестящей реки и открывающимся за ней спокойным морем.
В какой-то момент я усмехнулась сама себе: «Надеюсь, он не какой-нибудь маньяк, желающий увести меня поглубже в лес!».
В связи со временем года и временем суток, попутных или встречных машин мы не встречали. Мост был пуст. Кто спешил в город на работу – уже там.
Мы переехали мост, оказавшись на противоположной стороне реки, и я невольно обернулась через плечо, бросая последний взгляд на голубую гладь.
Подтверждая мои самые страшные догадки, мы свернули с асфальтированной дороги, на такую же широкую, но грунтовую и промерзшую. Слева от нас продолжали стоять деревья, а справа расстилалось огромное каменистое поле, припорошённое снегом. Я видела, что дальше была асфальтированная, тонкая дорога мимо белых домиков, но Эрик вез меня не известными мне путями.
– Знаешь, летом здесь намного лучше, – подтверждая мои мысли сказал Эрик.
– Я в этом уверена, – ответила я.
Шум мотора и свист ветра в ушах совершенно не мешал нам общаться.
Через какое-то время пути, дорога снова стала покрытой асфальтом, а впереди я увидела небольшой белый домик, встречающий нас неудачным граффити. Я ни разу здесь не была, и, если быть честной, даже не знала о названии места, куда мы приехали. Позже я увидела красный знак, на котором белым было написано: «Les Goudes L’lle Maire».
Редкие деревья прекратились, и нам показались небольшие белые домики с черными или красными крышами с голубыми заборчиками, небольшие кафе и закусочные. Небольшими каплями солнечного света были желтыми дома с облупившейся краской. Улицы были очень узкими, и нам едва хватало место проехать по ним на мотоцикле. Понимая, что я изучаю городок, Эрик снизил скорость, и все вокруг не превращалось в смесь неразборчивых красок.
Все вокруг было каменным и холодным. В воздухе висела тяжёлая влага, и мне было тяжело дышать.
– Как тебе здесь? – спросил Эрик, когда мы ехали вниз по склону, и я разглядывала стоящие вдоль дороги домики.
– Здесь очень тихо, – вдруг сказала я, и поняла, что это действительно так. В отличии от моего родного города здесь было очень спокойно. Не раздавались звуки машинной сигнализации, людей было в сотню раз меньше, и их речь не превращалась в своеобразную кашу городского шума.
– Провинция, – Эрик чуть слабо пожал плечами, – я родился и жил здесь, пока родители не поняли, что хотят жить в центре.
Я промолчала, рассматривая улицы.
Но и в этом городе мы не остались.
Заасфальтированная дорога вела вниз, и я увидела среди камней и белых домиков холодную гладь моря.
Мы едим на берег?
По краю дороги нам на встречу шли наши ровесники. Это были пара девушек и три парня. Среди них была приятной внешность блондинка, волосы которой мягкой волной спускались по плечам. Клетчатая красная куртка, светлые джинсы и зимние ботинки. Судя по ее недовольно-печальному взгляду, брошенному в след мотоциклу, когда-то они с Эриком были достаточно близки.
– Кто это? – спросила я, зная, что он понимает, о ком я говорю.
– О ком ты? – нехотя бросил он в ответ.
Лгун, будто бы не понял.
– Та блондинка, – ответила я.
– Не знаю.
Каждая клеточка моего тела вспыхнула, казалось, огнем. Я чувствовала, что он лжет.
Лгун!
Мотоцикл остановился, и я вскочила с него, даже не получая разрешения Эрика – это сделать. Мы стояли на конце дороги, откуда начался каменистый берег, а в двадцати метрах от нас об камни билось море.
На самом берегу так же стояли домики. Замученные стихией они стояли посеревшие, с облупившейся краской и выцветшей после солнечного лета бледно-красной крышей. Дальше открывался вид на скалистые горы. Вдоль берега были натянуты провода электропередач от столба к столбу.
– Ты врешь, – проговорила я.
– Биа, – Эрик слез с мотоцикла.
– Кто она? – повторила я свой вопрос.
– Мы встречались с ней раньше. Это имеет значение? – его карие глаза стали более глубокого холодного цвета, и я отвернулась, не желая смотреть на него.
Черт возьми!
Что я тут делаю?
Идиотка!
Зря я согласилась.
– Почему расстались? – тихо спросила я, не переводя взгляд на него обратно.
– Так было нужно.
Я кинула на него взгляд, и парень тяжело вздохнул:
– Мама была против. Она человек, а мама требовала невесту ведьму, – ответил он, – а сейчас такое редко можно найти.
Злость сотрясла меня, а осознание резануло что-то внутри за грудиной.
– Вот оно что!? – я закричала так громко, что мне завторили чайки, летающие над морем. – Ну знаешь ли, мне плевать! Я буду хоть последней ведьмой в мире, но я не стану твоей девушкой, только для того, чтобы ты мог угодить своей мамаше!
– Биа, это тут причем!? – Эрика сотрясло от негодования. Когда-то карие глаза залились черным цветом, и я почувствовала, как его магическая сила уколола меня.
Он был сильнее, он обучался, и, если я его сейчас разозлю, от меня и мокрого места не останется.
Я глубоко вдохнула, успокаиваясь.
– Ты просто тогда мне понравилась на поле, я захотел узнать тебя в действительности! И знаешь, похоже зря! Твое существо понравилось мне куда больше, чем ты!
– Я и она одно целое, – тихо ответила я, – мы едино. Тебе не может кто-то из нас нравиться больше!
Парень замер, а потом чуть качнул головой, стряхивая со своего лица поражение:
– Ты смогла подчинить ее? Но ведь она совсем молода.
Я замерла сама, не понимая, что он имел ввиду.
– Что?
– Если ты больше не чувствуешь ее как что-то отдельное внутри себя, значит, у тебя получилось слиться с ней, подчинить ее своей воле, но даже я, столько лет обучения, не могу это сделать. А ты…
– Взяла и сделала, – я пожала плечами.
– Ты сильнее, чем кажешься, – Эрик хмыкнул, – моя мама была бы от тебя в полном восторге.
Я ожидала, что это вызовет у меня прилив злости, но мы засмеялись.
Разговор о бывших было решено отложить, поэтому Эрик, оставив свой мотоцикл на асфальте, направился со мной ближе к морю. Я перешагивала через камни средних размеров, наступая на огромные каменные булыжники. Вода шумела, пенилась, накатывая на берег. Эрик шел рядом, и я заметила, что его глаза вернули свой теплый шоколадный цвет.
– Давно ты переехал отсюда? – я решила начать разговор.
– Два года назад, – ответил парень, слабо улыбнувшись.
– Я ни разу не видела тебя в лицее, – ответила я.
– А мы учимся в одном? – парень перевел на меня удивленный взгляд.
– Вообще да, если верить словам Али, – я пожала плечами.
– Я учусь в классе мадам Вьен, – ответил парень, – она ведет…
– Биологию, я знаю, – я кивнула.
– А ты? – парень перешагнул огромный булыжник и, восстанавливая равновесие, зацепился за мое пальто. – Прости.
– У месья Бартлена, – ответила я, – ничего страшного.
– Удивительно, что я раньше тебя не встречал, – Эрик улыбался мне, а ветер трепал его непослушные черные волосы.
Я молча пожала плечами.
Мы недолго гуляли вдоль берега, пока оба не почувствовали голод. Ко всему погода испортилась, и над берегом повисли тяжелые дождевые тучи. Было решено вернуться в городок и поесть в закусочной.
На обратной дороге мы никого не встретили, словно все люди городка исчезли. Ветер гнал тучи к городу, и я догадывалась, что в непогоду никому быть вне дома не хочется.
Мы зашли в первое же показавшееся кафе, и когда мы разместились за столиком, на улице начался дождь. Дождь в конце января?
Я, словно впервые видевшая дождь, уставилась в окно. По запотевшему стеклу стекали холодные капли дождя, а на улице стремительно таял снег.
– Что будете? – к столу подошла невысокого роста полная женщина, если верить бейджу на ее груди, звали работницу – Мерелин.
– Омлет и горячий эспрессо, – сделал заказ Эрик, бросая на меня взгляд.
– У меня нет с собой наличных, – я покачала головой.
– Я оплачу, – Эрик слабо улыбнулся.
Я быстро бросила взгляд на главные блюда кафетерия, висящие за спиной официантки на стене над стойкой.
– Оладья с медом, – я перебросила взгляд на напитки, – и чай.
– Хорошо, – женщина развернулась и тяжелой походкой ушла за стойку.
Я огляделась. Кроме нас никого не было.
Это меня пугало.
– Долго это будет? И как мы доберемся до города? – спросила я, снова уставившись в окно.
Эрик тоже смотрел в окно.
– Честно, я не знаю, когда здесь портится погода, это может затянуться на долго, – он не смотрел на меня, – прости, погода здесь меняется с огромной скоростью, поэтому прогноз на сегодня не оправдался.
– А разве ты не чувствовал влагу в воздухе? – спросила я, понимая, что наши внутренние существа наделили нас определенной чувствительности к погоде.
Я надеялась, что будет просто снег, а тут дождь. Это все усложняет.
– Я этого не умею, – Эрик перевел на меня взгляд, – и тише, они могут услышать, о чем мы говорим.
Он стрельнул глазами в стойку, и я увидела Мерелин, готовящую Эрику кофе. Я чувствовала приятный аромат, пусть кофе никогда не любила.
– Почему не умеешь? – почти одними губами спросила я, понимая, что Эрик все ровно меня услышит.
– Потому что я и мое существо пока что не единое целое, эта функция мне пока что не доступна, – так же тихо ответил он и усмехнулся.
– Детишки, – наше внимание привлекла Мерелин, подходящая к нашему столу, – все готово.
Она поставила перед нами по красному пластиковому подносу, с заказанными нами блюдами. Мои оладья и чай парили, источая приятный запах, и я поняла, насколько на самом деле я голодна.
– Спасибо, – откликнулся Эрик, и женщина широко улыбнувшись ушла обратно за стойку.
Я принялась за еду, изредка бросая взгляд в окно. Погода не улучшалась, а я чувствовала, что впереди ожидается что-то более страшное.
Подтверждая мои мысли, через какое-то время ударила гроза, высоко среди туч послышался жуткий гром, а в окна ударил порывистый ветер.
Похоже, я здесь на долго.
Взглядом я нашла часы над входом в кафе. Было начало первого. День только начался, но проводить его в кафе маленького городка мне совсем не хотелось.
Черт!
– Не волнуйся, – привлек мое внимание Эрик, допивая свое кофе, – погода успокоится, и мы вернемся в город.
– Ты даже не знаешь, когда это будет, – пробубнила я.
– А ты знаешь?
Я прислушалась к барабанной дроби дождя и неглубоко вдохнула через нос, распознавая запахи в воздухе: кофе, мед, жареное масло, запах теста и гниющего дерева, чувствовался слабый запах влажности. В окно ударил ветер, и через сквозящие окна поступил свежий воздух, наполнив кафе запахом дождя и тления. Судя по всему, подобное здесь частое явление.
– Часа три, максимум, – очень тихо ответила я.
Я чувствовала это, знала.
Эрик обернулся через плечо к часам, давая понять, что он засек время. Вот и узнаем, будет ли верным мой прогноз.
– Я пробью вам счет, но вы можете посидеть здесь пока не успокоится погода, а также у нас бесплатно подается растворимый кофе, – говорила Мерелин из-за стойки.
– Спасибо, – ответил ей Эрик.
Какая она любезная.
Интересно, здесь все такие!?
Женщина подала нам небольшую кожаную книжечку, в которой лежал чек, и Эрик, как и говорил, заплатил за нас обоих.
– Спасибо, – проговорила я, когда Мерелин забрала счет обратно.
– Я не мог оставить тебя голодной, – Эрик пожал плечами.
Я промолчала, а юноша перевел взгляд в окно.
– Нам повезло, – я понимала, что это была ирония.
– Хорошо, что мы хотя бы под дождь не попали, – я хмыкнула.
– Все ровно бы не простыли, – тихо проговорил юноша, – а вот одежду жалко.
Я в удивлении перевела на него взгляд, а потом поняла, что это способность относится к роду «Я не мерзну, умею предсказывать погоду, чувствую ложь, а также на мне все очень быстро заживает».
Мы продолжали молча сидеть с Эриком, в то время, когда Мерелин сидела за стойкой и разгадывала кроссворд.
Я слышала, как шарик ручки скрипит, прокручиваясь из-за прикосновения к бумаге, и чувствовала слабый сладко-металлический запах чернил. Я не видела, но казалось чувствовала, могла определить по звуку, каждую выписываемую ею букву. Вот она, немного подумав, вписывает в клетки по очереди Шекспира. В подсобном помещении я слышала, как о вчерашнем шоу по телевизору разговаривали два повара, один из которых занимался заготовками. У них громко шумела вентиляция, но она не мешала мне расслышать их разговор до мелочей.
«Да, я смеялся очень громко, даже Стефани разбудил. Она спустилась ко мне и закатила скандал!» – говорил первый.
«Скандал?» – второй словно не верил собственным ушам.
«Да, представляешь!? Ругалась, говорит, я по дому ничего не делаю, зарабатываю гроши, так еще и спать ей мешаю!» – жаловался первый.
«Ну и мегера у тебя жена!».
«И я об этом же!» – первый печально вздохнул.
Я вернула свое внимание на Эрика, он сидел, подперев голову рукой и глядя в окно на тонущий город.
– Это погода все испортила, – выдохнул парень.
– У нее на сегодня были свои планы, – я пожала плечами.
– Надеюсь, в городе нет осадков.
– Если и есть, то идет снег, а это в разы лучше дождя, – ответила я.
– Какие планы на завтра? – спросил юноша, переводя взгляд на меня.
– В лицей иду, – я хмыкнула, – ты вроде тоже должен.
– Да я-то иду, а после? – спросил он.
Что мне? Снова соврать по домашнюю работу?
– Буду делать задания на дом, – ответила я.
В какой-то момент я обрадовалась, что Эрик пока что не умеет чувствовать ложь. Пусть этот момент не наступит никогда.
– Тебя они так беспокоят? – юноша чуть скривился, но продолжал слабо улыбаться.
– Да, в конце концов, в этом году я заканчиваю лицей, – и снова ложь. Я никогда не входила в число людей, выполняющих домашнюю работу.
– Я тоже заканчиваю, и что же, сидеть весь вечер и делать то, что я делать не хочу, – Эрик снова перевел взгляд в окно.
На самом деле я полностью его поддерживала, но мне не хотелось проводить вечер с ним.
– Всю жизнь предстоит этим заниматься, – наверное, со стороны я казалась серьезной и ответственной барышней, но тут я вспомнила, что совершенно не давно все же действительно подготовила уроки.
– Ты говоришь, как моя мама, – парень невесело усмехнулся, – я же говорю, она была бы от тебя без ума.
Я широко улыбнулась, воспринимая это как комплемент. Эрик обворожительно улыбнулся мне в ответ.
Да этот парень прирожденный сердцеед!
Но мое сердце он не заполучит, его без моего ведома украл и хранит у себя Джэй.
Джэй Рэйф Грэйг.
– Иногда ты словно проваливаешься куда-то и так печально выглядишь, – вдруг заметил Эрик.
Неужели мои мысли видны на моем лице!?
– Не знаю, – отрешенно ответила я, переводя взгляд в окно.
– Тебе не захотелось растворимого кофе? – спросил парень, и я рефлекторно перевела на него взгляд обратно.
– Нет.
Мы снова замолчали. Я рассматривала домики напротив кафе, в то время Эрик заказал себе бесплатное кофе. Аромат горячего напитка прогнал из кафе запах влажности и разложения.
– Ты на самом деле очень симпатичная девушка, – я перевела взгляд на Эрика, он не отрываясь смотрел на меня, – а когда грустишь, кажется, словно твоя привлекательность возрастает. С тебя можно рисовать картины.