Молодой человек, высокий темноволосый, кареглазый, похожий на итальянца, по имени Сергей ранним летним утром нежился на солнышке в старом плетённом кресле на открытой террасе дачи. Рядом с ним на столе, застеленном нарядной клеёнкой, стояло лукошко, наполненное свежей малиной, которую он насобирал с кустов, окружавших дачный участок. Ещё больше ягод он съел. И сейчас, прикрыв глаза, наслаждался приятным послевкусием.

Старая дача перешла любимой школьной подруге его матери от родителей. Подруги часто бывали здесь во времена своей юности. По рассказам матери Динка легкомысленно выскочила замуж сразу после школы и очень рано родила дочь. Теперь она жила на даче с тем же мужем и двенадцатилетней внучкой. А его серьёзная, ставшая кандидатом наук мать воспитывала позднего ребёнка в третьем браке. Она носила строгую причёску и официальные костюмы. Выглядела старше своей подруги-ровесницы.

Хозяйка дачи Дина Борисовна не походила на бабушку. У неё была супермодная короткая стрижка, всегда подкрашенные губы, короткий легкомысленный сарафан открывал красивые загорелые руки и стройные ноги. В этом году уродилось много малины, и Дина Борисовна пригласила подругу пожить недельку за городом, поесть ягод и запастись витаминами впрок.

Внучка хозяйки напоминала молочную ириску. Казалось, солнышко небрежно брызнуло на её вздёрнутый носик милыми веснушками. Задорные золотые кудряшки обрамляли хорошенькое личико, большие зелёные, как у кошки, глаза всегда хитро прищурены. Выглядела она моложе своих лет. Из коротких маек торчали худые, тронутые золотистым загаром руки в царапинах от кустов малины, а длинные ножки всегда обтянуты цветными тайцами. Поведением она больше напоминала мальчишку. Была весёлой непоседой и егозой. Домашние смешно звали её Колькой. Спокойно она сидела только за пианино, когда усердно занималась по два-три часа в день.

Сергей относился к девчонке снисходительно, как шестнадцатилетние смотрят на младших. Правда, иногда он ловил на себе её заинтересованный взгляд. Но стоило ему обратить внимание, она тут же отводила глаза. Только алые губы трогала ускользающая улыбка.

Разнежившись, Сергей задремал. Вдруг ему послышался едва уловимый скрип половиц, и он ощутил, как мимолётная тень на мгновение легла на лицо. Почудилось лёгкое прикосновение локона к щеке, и его губ коснулись чьи-то мягкие губы. Он продолжал лежать неподвижно, боясь спугнуть видение. Воздушное касание продолжалось. И тогда Сергей осторожно приоткрыл глаза и сквозь опущенные ресницы взглянул на свою щёку. Он увидел большую золотистую бабочку, которая легко шевелила крылышками у его губ. Широко раскрыв глаза, он некоторое время с удивлением смотрел на легкокрылую красавицу, которая спокойно сидела на его лице, будто ждала ответного поцелуя. А потом снялась и неспеша улетела, нервно подрагивая крылышками. Сергей ещё какое-то время сидел ошарашенный: «Неужели он принял крылья бабочки за поцелуй рыжей девчонки?»

За завтраком Сергей пытался поймать взгляд Кольки. Он надеялся разгадать по её поведению своё утреннее видение. Но девчонка только улыбалась, опустив глаза. Потом она и вовсе умчалась куда-то на велосипеде. Под вечер он подкараулил её в затенённой гостиной, надеясь что-то разузнать. Но Колька уселась за инструмент, и её руки застучали по клавишам, исполняя «Рондо в турецком стиле» Моцарта. Она не взглянула на него ни разу. И Сергею оставалось только наблюдать, как решительно впархивали её золотые кудряшки в такт «Турецком маршу».

Наутро они уезжали в город с банками малинового варенья и лукошком свежих ягод.

Девчонка на прощанье расцеловалась с гостьей, а Сергею пожала руку не поднимая глаз. Ему хотелось думать, что в это пожатие был вложен тайный смысл.

В городе он ещё некоторое время мечтательно вспоминал своё необычное приключение, пытаясь разгадать тайну поцелуя. Но события бурной юности быстро стирают мимолётные воспоминания.

Прошло семь лет. Сергей приехал в родной город навестить родителей. Мать радостно хлопотала у стола, угощая любимого сыночка домашним пирогом и чаем с малиновым вареньем. И вдруг, словно вспомнив о чём-то очень приятном, сказала:

– Помнишь, Серёжа, мы гостили на даче у Динки? Малиновое варенье и нынче от неё. Внучка у подруги стала красавицей, и к тому же она прекрасная пианистка. У меня два пригласительных на её отчётный концерт в консерватории. Пойдём, не пожалеешь.

Приглашение всколыхнуло в Сергее воспоминание летнего утра на дачной террасе и волшебный поцелуй бабочки. Было любопытно взглянуть, какой стала рыжая девчонка со смешным именем Колька.

У входа в консерваторию висел плакат с портретом очаровательной девушки и крупной надписью «Глазунова Николина – фортепьянный концерт».

Оказывается, у его давней знакомой такое красивое необычное имя. А он думал, что Колькой её звали за мальчишеский характер. Он не преминул покопаться в телефоне и выяснил, что её необычное имя с латыни означает рыжая.

Они заняли места в первом ряду слева. Сергей держал в руках купленный у входа букет.

Мать читала программку и восхищалась:

– Ты посмотри, какие имена! Ференц Лист, Сергей Рахманинов, Фредерик Шопен. Это не только знаменитые композиторы, но и великие пианисты. Исполнять их произведения необычайно сложно технически.

На сцену вышла высокая девушка в длинном концертном платье с открытой спиной. Выразительное лицо освещали зелёные, как лесное озеро, глаза. Волосы были гладко зачёсаны и забраны в пучок на затылке. Она поклонилась публике и села на краешек специального стула у рояля. Сергею с его места были хорошо видны красивые руки с длинными сильными пальцами, которые легко порхали над клавишами. Умилял профиль вздёрнутого носика и пучок рыжих кудряшек, подпрыгивающих при каждом взмахе головы пианистки. Сергей почти не слушал музыку, а любовался незнакомой красавицей. Золотой бабочкой, неведомо как возникшей из милой юной гусеницы.

Публика аплодировала, а Сергей подошёл к сцене и протянул свой букет пианистке. Она наклонилась, чтобы принять букет и пристально посмотрела в его глаза. Он понял, что девушка его узнала. Загадочно улыбнувшись, Николина поднесла к губам ладонь, запечатлев на ней поцелуй, и будто сдула его с руки ему в лицо. Он поймал его, ощутив на губах невесомое прикосновение, лёгкое, как поцелуй бабочки.

Елена Ларюшина
Россия

Обрети в себе мир

Обрети в себе мир и дари его людям,
Слышишь? Падают тихо снежинки в лесу…
Может, этого снега назавтра не будет,
Ты запомни его неземную красу.

Ты вмести в себя краткие жизни мгновенья,
Время – это течение плавной реки,
Принесёт со вселенской волной откровенья,
И поймёшь, как мгновения те велики.

Мои высокие деревья

Мои высокие деревья,
Молчанью вашему ─ сто лет.
Вы далеки от лицемерья,
В вас дух свободы, солнца свет.

И в этом часе предрассветном
Могу одно лишь рассмотреть:
Как Бог дыханием бессмертным
Даёт нам время, чтоб прозреть.

Как внутрь каждого творенья
Вдруг проникает жизни ток.
Весь мир ─ одно сердцебиенье,
Неистощимых сил исток.

Немыслима Россия без берёз

Спешу туда, где средь зелёных крон
Сверкает небо синеокой далью.
Берёзы для России испокон
Наполнены то светом, то печалью.

Их ветви обнимают и влекут
В свои объятья материнским зовом.
Берёзка ─ милый сердцу атрибут,
Хочу укрыться под её покровом.

Немыслима Россия без берёз,
Где небо голубое, как божница.
И потому в потоке светлых слёз
Печаль и свет спешат соединиться.

Моему четвероногому другу

Потери, опять потери,
Зима и снега вокруг.
Не слышится лай за дверью,
Не встретит меня мой друг.

И глажу я снег пушистый,
Но руки в нём не согреть,
Как мех, он такой же чистый,
Холодный, как лёд и смерть.

За что-то меня окунает
В колодец студёный жизнь,
Кто друга терял, тот знает,
Прошу я его, держись.

И сердце галопом скачет,
На помощь ему спеша,
Но только вот ─ незадача:
Уходит собачья душа.

Прости меня, друг любимый,
Что я не смогла спасти,
Ты ─ в далях необозримых,
А мне эту боль нести.

Материнская доля

Под сердцем девять месяцев носила,
Любила, берегла, желанней нет.
Она его у Господа просила,
И появился первенец на свет.

Она его баюкала, качала,
Питала материнским молоком,
И жизни человеческой начало
Младенческим звучало языком.

Знакомы сердцу матери до боли,
Все чувства, все тревоги за детей,
Должны они в земной своей юдоли
В конце концов отдать их в мир людей.

Оплакивать и крест их, и Голгофу —
Так учит Величайшая средь всех.
В какую бы не жили мы эпоху,
Страдаем, искупая Евин грех.

Когда пронзит лучом вечерний лес…

Когда пронзит лучом вечерний лес,
И кроны позолотой тронет осень,
Покроется смолой сосновый крест,
И станет глубже на закате просинь.

Утру слезу и через боль дорог
Почувствую, что это всё не лживо,
Непостижим мой светоносный Бог,
А значит, сердце у планеты живо.

И откровенье Божие дано,
Что мир ещё не подошёл к обрыву,
И льётся виноградное вино
Рекой на золотящуюся ниву.

В обвале листьев, красоте немой
Я в тишь небес свою зарою душу,
Ты рай земной открыл передо мной
И, как ребёнка, отпустил на сушу.

Как вечность во Вселенной глубока…
Душа моя, тебе бы дотянуться
До тех высот, где Божия рука
Поможет к самому себе вернуться!

Мотылёк на блюдце

От сваренного кофе дух такой
Разносится по утреннему саду,
Что даже мотылёк летит домой,
Почувствовав душевную усладу.

На блюдечке с каёмочкой сидит
И крылья голубые расправляет.
Посланник неба на меня глядит
И красотой своею вдохновляет.

Какая нежность в крылышках твоих!
Я замерла, боюсь пошевелиться.
Разделим чашку кофе на двоих!
И утро будет радостью искриться.

Дорога к дому

Нет ничего милей, чем отчий дом,
Ромашек кружева, полей раздолье
И маленький прозрачный водоём,
Родное деревенское приволье.

Как хочется, забыв про все дела,
В застенчивую речку окунуться.
Казалось, вечность целую ждала,
Чтоб поскорей к корням своим вернуться.

Вот в этом счастья маленький секрет:
В дороге к дому, мелочах привычных.
Когда над речкой розовеет свет
И запах хлеба на полях пшеничных.

Когда до боли в сердце дорога
И тонкая травинка, и букашка,
И пахнущие ветром берега,
И в душу заглянувшая ромашка.

Григорий Незамайков
Россия

Лето 2022

Ещё вокруг божественное лето,
Ночной туман, зелёные холмы.
А в глубине души тихонько где-то
Уже растёт предчувствие зимы.

Ещё вокруг улыбчивые лица,
И всякий трёп о лёгком барыше…
Но почему не спится и не спится?
И почему тревожно на душе?

Весна

Давайте вспомним о любви,
Когда вокруг начало марта!
Весна уже в режиме старта,
И громко требует: «Живи!»

И кстати, вспомним о весне!
Весна – магическое слово,
И сердце выпрыгнуть готово,
Перевлюблённое вполне.

Давайте вспомним о словах,
Которых, может, было мало,
Но без которых исчезало
Желанье чуда в головах.

Не позабыть о чудесах!
Они случаются, бывает,
Когда любовь нас накрывает,
Когда теплеет в небесах.

И всё же, вспомним о любви!
Она попутчица азарта.
Прошу, Господь, в начале марта,
Влюблённых всех благослови!

Снег

(По мотивам сонета Цурена)

Не бывало такого вовек.
И морозы, и вьюга стеною.
Мне на голову падает снег,
Оставаясь на ней сединою.
Говорят, холода не беда.
Только как-то помимо желаний
Покрываются корочкой льда
Фотографии воспоминаний.
И кончается мой саундтрек.
Я пройду, тишины не нарушу.
Только медленно падает снег
На мою раскалённую душу.

Осень

Играла осень на рояле,
Свой ежегодный «Вальc Бостон»,
И тучи землю шлифовали
Тяжёлым, мокрым животом.

Похитил все оттенки цвета
Тяжёлый сумрак ноября.
И кто-то сверху вниз на это
Смотрел, совсем не одобря*…
________________________
* Одобря – сознательно оставлено так!

Апрельские тезисы

1
То ли правда, то ли сон,
Я не ведаю!
Где-то новенький вагон
Ночью следует.

2
На равнине перегон,
Скорость минимум,
Едет, едет, едет он
К морю синему.

3
В паровозе уголёк,
Печка топится.
Он спокоен, путь далёк,
Не торопится!

4
И вздыхает паровоз
Над вопросами —
Может, лучше под откос?
Вверх колёсами?

5
Проплывают за окном
Клёны, ёлочки.
Пассажиры тихим сном
Спят на полочке.

6
И стаканчик на столе,
Чай с лимончиком.
Что же станет на земле
С тем вагончиком?

7
В горку, с горки, под уклон,
Лакированный,
Едет, катится вагон,
Пломбированный…

Давайте верить в чудеса!

С недавних пор всегда и всюду
Я повторять упрямо буду,
Пройдя любые адреса:
Давайте верить в чудеса!

Когда опять пошли невзгоды,
И от безветренной погоды
Повисли ваши паруса,
Давайте верить в чудеса!

Когда соседи вам не рады,
И за окошком дождь и «Грады»
Перечеркнули небеса,
Давайте верить в чудеса!

И если в старости болезни
Разнообразные полезли,
И жить осталось полчаса,
Давайте верить в чудеса!

И надоело всё на свете,
И даже если на планете
Перевернулись полюса,
Давайте верить в чудеса!

И может быть, тогда, наверно,
Когда мне будет очень скверно,
Услышу чьи-то голоса:
«Давайте делать чудеса!»

Эскулапы

(идея Arina Baturenko)

Вот раньше бывали
Другие врачи.
Диагноз давали
По цвету мочи.

А нынче, заразы,
Грози, не грози.
Все требуют сразу
КТ и УЗИ.

Автопортрет

Борода и ноутбук.
Ноутбук не сходит с рук.
Свитерок поношенный,
Рядом кот взъерошенный.

А всё же напрасно

А всё же напрасно,
Что мы не заметили,
Как было классно
В двадцатом столетии…

Сижу в интернете

Сижу в интернете,
Мой вывод угрюм:
На нашей планете
Закончился ум!

Болят болячки по ночам

Болят болячки по ночам,
Когда нельзя пойти к врачам!
И затихают по утрам,
Когда пора по докторам.

Люди сели, достали бинокли

Люди сели, достали бинокли.
Только жутко не хочется петь!
Улететь бы! Но крылья промокли.
Да и некуда вроде лететь!

Лёд откалывая ломом

Лёд откалывая ломом,
Дворник делает весну!
А рыбак за буреломом
Ловит солнце на блесну…

Ты постарайся не забыть

Ты постарайся не забыть,
Что целый мир с тобою связан.
Поэтом можешь ты не быть,
Но просто БЫТЬ, мой друг, обязан!

Итого

Когда уйду, останутся незримо
Дела земные, несколько грехов,
И двадцать пальчиков любимых,
И пять страничек в сборнике стихов…

Ольга Яблоновская
Россия

Наши русские берёзы

Ах, наши русские берёзы,
Что в белых платьицах стоят,
В вас радость, боль и счастья слёзы.
В вас нежность, хрупкость, сила, стать.

Одеть хотели вас все в рубище,
Под корень всех вас корчевали.
Сгноить и сжечь хотели чудища,
А вы красой всех врачевали.

Вы гордо поднимали крону,
Листвой вы нежно шелестели.
Носили гордо вы корону
И в зной, и в дождь, мороз, метели.

И сколько б ни минуло лет,
Вас в мире нет светлей и краше.
Вы гордость наших всех побед,
Вы достоянье только наше!

Вы – наши Марьи и Анастасии.
Вас любят и о вас поют.
От вас светло по всей России,
И вам поклон все отдают.

Печали и тревоги

От свечей на потолке мелькают тени,
Пламя бьётся, будто бабочка крылом.
Лунный свет тихонько белит стены,
Заполняя своими бликами весь дом.

Неспокойно на душе и так тревожно,
Бродит тишина по комнате тайком.
Как неоднозначно всё и как всё сложно,
Хочется, чтоб было это страшным сном.

«Унеси мои печали и тревоги», —
Я прошу и повторяю вновь и вновь.
Вдаль бегут и мчатся все пути-дороги,
Только б сделать несколько шагов.

Протянуть к тебе озябшие ладони
И почувствовать тепло души и рук.
Поклониться маме низко как иконе,
Навсегда забыть все горести разлук.

Не успела, не смогла, хоть торопилась,
Да и путь не близким был, таким далёким.
И беда не обошла, она случилась…
В доме пусто, холодно и одиноко…

Вновь февраль, и снова ветер завывает.
Не уносит он печали и тревоги…
В зимний вечер вновь я маму вспоминаю,
И луна бросает свет свой мне под ноги…

Зимняя картина

В сумерках дремлет уставшее солнце,
Сонно скатившись за горизонт.
Вылив свой свет до самого донца,
Будто раскрыло малиновый зонт.

Вот и полнеба в зимнем закате,
Тучи окрасились в розовый цвет.
Ветер-шалун у зимы на подхвате
Внёс свою лепту в картины сюжет.

Вдруг весь окрасился снег на поляне,
Будто разлито вино на сукно.
И всё смешалось в снежном тумане —
Стало в разводах всё, кружевно.

Стоит добавить бликов немного,
Тени слегка, подобрав, подсинить.
Вот и в снегу затерялась дорога,
Можно художника и похвалить.

Солнце картину без красок писало,
И на снегу оставляло свой след.
Утром писать начинает сначала,
Только забрезжит зимний рассвет.

Гололедица

Ах, какой гололёд, гололедица…
Не пройти, не ступить, не проехать.
Всё вокруг хрусталём так и светится,
Тронешь ветвь – отдаёт сразу эхом.

Стонут с хрипом деревья от тяжести,
Непосильна им ноша такая.
Только ветер под видом вальяжности
Чуть подует и тут же смолкает.

Лёд сковал все деревья и кустики,
Обволок в ледяную глазурь.
И качаются веточки в грусти —
Не подняться им в неба лазурь.

Загрустили во льду и рябины —
Алый цвет потускнел, не горит.
В панцирь скованы ягод рубины,
И вокруг, как хрусталь, всё звенит.

В ледяные доспехи одето
В парке всё. Не горят фонари.
Свист синицы послышался где-то,
Да присели, грустя, снегири.

Лёд повис там, где можно повиснуть.
Всё во льду: окна, стены, скамья.
Если ветер надумает свиснуть,
То застынет в осколках земля.

Ромашка и василёк

В поле, где пшеница колосится,
И летает в небе синем птица,
И за дальним лесом у реки,
Синеоко распустились васильки.

Рядышком ромашки в белях платьях
Солнышком приласканы. В объятьях
С ветерком, что им слова шептал,
Каждый лепесточек трепетал.

Василёк влюблён в ромашку был,
Взгляды синеокие дарил,
И готов её обнять и целовать.
Только как открыться, как сказать?

Каждый раз, как к ней он прикасался,
Больше лишь синел и вновь смущался.
А ромашка, опустив ресницы,
Думала, что всё ей только снится.

И сама мечтала, чтобы василёк
Ей в любви признаться поскорее мог.
Но однажды туча набежала.
Дождь пошёл. Цветы к земле прижало.

Василёк ромашку защитил,
От дождя собой её прикрыл.
Так они, обнявшись, и лежали,
И дождинки счастья трепетали.

А на утро солнышко взошло,
От земли влюблённых подняло.
Василёк с ромашкою в объятьях,
А она, как в подвенечном платье.

В поле, где пшеница колосится,
Суждено друг в дружку им влюбиться.
И остаться вместе расцветать,
Красотой своей всех восхищать.

Моя Россия

Россия всегда, как и прежде,
Бьёт ключом родниковой воды.
В нём вера, любовь и надежда,
И хрусталь путеводной звезды.

Россия всегда необъятна,
В ней ширь всех лугов и полей.
Корабельными соснами статна,
И горда за своих сыновей.

Россия всегда побеждала,
Стеною стояла за волю.
В обиду народ не давала,
А земли свои и тем более.

Россия моя так прекрасна
Красой и талантом людей.
И солнце у нас светит ясно,
Поёт лучше всех соловей.

И краше берёзы в России,
В них стать и женская сила.
Куда бы меня ни носило,
Я вновь возвращаюсь в Россию.

Тамара Шахова
Россия

Вся власть андроидам!

2045 год. Людмила Петровна мыла окна. Скоро Пасха, а все знают, что какое место останется грязным в Пасху, то и будет плакать. В комнате работал телевизор, только что закончилось ток-шоу, и начались новости. Диктор рассказала о том о сём, а потом сказала:

– Вчера закончили вживление в мозг чипов системы «ИНГРИТ» последним жителям страны, родившимся в 2024 году. Правительством принято решение с завтрашнего дня проводить поголовную диспансеризацию в поликлиниках. Каждый россиянин обязан записаться на приём к своему Андроиду, у которого наблюдался с 2040 года.

Людмила Петровна, женщина сорока трёх лет, крашеная блондинка, полнотелая, по профессии повар, тут же взяла мобильный телефон и записалась на приём к Андроиду «Айболит Илизаров». Записала также своего мужа Анатолия Степановича и сына Степана Анатольевича. Через несколько минут пришло SMS-cообщение. Всех их записали на послезавтра. Потом пришла ещё одна SMS-ка. Её спросили, в какое время ей удобно прийти на приём. Послезавтра у неё была вторая смена и поэтому она скинула SMS: «В 10 часов утра».

Домыла окно, налила воды в вертикальный пароочиститель «Philips» и за пять минут очистила пол от грязи и микробов. Потом пошла готовить ужин. Скоро должны подойти её мужчины – муж и сын.

Вот и Анатолий:

– Милая, я в душ.

Вышел из душа розовый, как поросёночек. Людмила любовно поглядела на него. За двадцать пять лет брака чувства их не угасли. Уж было стали угасать, но после вживления в мозг чипа пять лет назад и посещения Андроида «Айболит Илизаров» чувства их опять воспламенились.

Людмила вспомнила свой первый приём у Андроида. Тогда их поставили вместо врачей. В кабинете сидела медицинская сестра с бейджиком «Оксана», и стоял ящик из золотистого металла высотой около 140 сантиметров с экраном как у телевизора. Шторы в комнате тоже были золотистые, обои бежевые с золотыми крапинками. Всё подобрано по цвету, всё создаёт хорошее настроение.

– Присаживайтесь, Людмила Петровна, к экрану лицом. Сейчас вам доктор Илизаров будет задавать вопросы, а вы на них будете отвечать.

– Доктор Илизаров? Так он же умер.

– Я знаю, что умер. Это его изображение, оживлённое при помощи нейросетей, а фактически вся эта установка – искусственный интеллект. Если вам не нравится Илизаров, в других кабинетах есть доктор Авиценна, Пирогов, Бехтерев, его внучка Наталья Бехтерева, Боткин, Склифосовский. Выбирайте.

– А какая разница. Они все умерли, здесь только их ожившие изображения.

– Да. Совершенно верно. Разницы нет. Просто кто вам больше нравится.

– Илизаров так Илизаров, – и она уселась перед экраном.

Оксана надела ей на голову шлем. От шлема шёл провод, который медсестра воткнула в искусственный интеллект и нажала на кнопку. На экране появился доктор Илизаров:

– Здравствуйте, дорогая Людмила Петровна!

– Здравствуйте, доктор Илизаров! Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Это неважно. Можете просто обращаться ко мне «Доктор». Ну, что вас беспокоит, дорогая Людмила Петровна? Вам 45 лет, а угасание всех функций организма неизбежно начинается в среднем с 25—28 лет. Но сейчас при помощи вживлённого чипа мы можем подпитать, подзарядить участок мозга, отвечающий за те или иные функции организма. Ну, что вам подзарядить? Какую функцию?

И Людмила Петровна сказала:

– Половую.

– Пожалуйста. Сейчас у вас в голове застучит, но вы не бойтесь. Десять минут не шевелитесь.

Через десять минут всё закончилось.

– А ещё подлечить кишечник можно?

– Сегодня нет. Запишитесь у Оксаны на следующую неделю. Через семь дней милости прошу.

Вечером за ужином Людмила не переставала удивляться, как он узнал, что она Людмила Петровна. Ведь он поздоровался первым. Их сын Степан был программистом, имел высшее образование, мог создать любую программу, в свободное время увлекался конструированием самолётов.

– Мама, так у тебя чип с цифрами, вот он тебя и узнал по цифрам.

В гости пришёл сосед дядя Вася, бывший конструктор самолётов, ныне пенсионер. Пришёл поиграть в лото. Степан всегда был рад дяде Васе, ведь это он рассказывал ему в детстве историю создания летательных аппаратов, показывал чертежи, объяснял, в чём состоит разница одного самолёта от другого. Дядя Вася, выслушав восторженный рассказ Людмилы, сказал:

– А я буду подальше держаться от этого Андроида и ничего подпитывать не буду. А лечусь я травами, летом сам их заготавливаю.

Поздно вечером Анатолий признался, что тоже подпитал половую функцию. Ночью у Людмилы и Анатолия случилась любовь, как в молодые годы.

Через неделю Людмила пошла к Андроиду с проблемами желудка и кишечника. Илизаров велел Оксане взять у неё кровь на анализ и мазок из прямой кишки. Оксана всё сделала и поместила кровь в один отсек, а мазок в другой. Через десять минут Андроид высветил на экране результаты анализов, а также рецепт на лекарство. Оксана всё это распечатала и отдала пациентке.

С тех пор Людмила ходила к Андроиду по двум причинам – подпитать половую функцию и полечить желудок и кишечник.

Народ был в восторге. Ни очередей к врачу, ни узких специалистов, не надо идти в лабораторию сдавать анализы. Всё в одном месте, быстро и качественно.

И вот сегодня диспансеризация. Что это такое?

Людмила поздоровалась с Оксаной и уселась в кресло. Оксана, как всегда, надела ей шлем и соединила с Андроидом.

– Здравствуйте, дорогая Людмила Петровна!

– Здравствуйте, доктор!

– Сегодня, Людмила Петровна, мы подведём итог нашего пятилетнего сотрудничества. Итак, за пять лет или шестьдесят месяцев, вы подпитывали половую функцию 180 раз, 60 раз лечили кишечник, 15 раз головную боль. Вы проходили каждый квартал тестирование, всего 20 раз. По всем этим показателем я определил коэффициент вашего интеллекта или IQ. Он равен 80 пунктам. Вам присваивается первая гражданская категория. Сейчас выйдет ваша карточка, по которой банк вам будет начислять ежемесячный доход. С предприятий функция начисления заработной платы снимается. Зарегистрируйте карточку в банке.

Не подозревающая никакого подвоха, Людмила Петровна, забрала пластиковую карточку, распрощалась и ушла.

Вечером выяснилось, что у Анатолия IQ – 82 пункта, тоже первая категория. У Степана IQ – 118 пунктов, четвёртая гражданская категория.

Родители стали спрашивать сына, зачем их разделили на категории, и что от этого ждать.

– Народ хотел справедливости, вот и получили справедливость. Теперь начальником или директором может стать только человек четвертой категории, специалистом – третья категория, а ты, мама, не волнуйся, как была поваром, так и останешься поваром. Отец, как был водителем трамвая, так им и останется. А про зарплату надо узнать в банке.

На другой день Людмила и Анатолий пошли в банк. Им активировали карточки и объявили, что у Людмилы денежное содержание в месяц 25 тысяч рублей, а у Анатолия 29 тысяч рублей. Даже больше, чем было раньше. Ненамного, но всё-таки больше.

На работе уже все прошли диспансеризацию у Андроидов. Людмила стала расспрашивать коллег. Оказалось, что у кого-то IQ ниже, чем у неё, а у кого-то выше. У её подруги Оли из кондитерского цеха IQ оказался 101. Карточку в банке она активировала, зарплату в месяц ей назначили 39 тысяч.

Вторая новость сразила всех. Приехали два уполномоченных от губернатора и привезли приказ о снятии с должности директора Семёна Буряка, так как IQ его оказался 88 пунктов, и управлять людьми он не имел права. Олю из кондитерского цеха назначили директором, а Семён попросился барменом за стойку.

Вечером после ужина пришёл в гости дядя Вася с набором для лото. Сели играть. Людмила не удержалась и спросила дядю Васю:

– Василий, а ты прошёл диспансеризацию?

– Прошёл, а как же. Пенсионный фонд закрылся, пенсию будет платить государство по итогу IQ. Я насчёт здоровья не обращался, а тестирование проходил каждый квартал.

– Ну, не тяни, какой у тебя IQ?

– 120 пунктов. Если бы я был трудоспособным, получал бы 70 тысяч рублей, а так пенсионерам принято постановление оплачивать только 60% от результата, то есть 42 тысячи.

– Отлично, а у нашего Степана 118 пунктов, заработная плата 66 тысяч рублей!

– Молодец, Стёпа! Насчёт него я и не сомневался. Светлая голова.

Через несколько дней Степана вызвал директор и завёл с ним разговор о жилищных условиях. Степан сказал, что он живёт с матерью и отцом в двухкомнатной квартире, у отца с матерью отдельная спальная, а он спит в зале на диване.

– Это никуда не годится. Вы у нас ведущий программист с хорошей зарплатой. Банк даёт вам ипотечный кредит под 1%. Сейчас после реновации центра города построили отличное современное жильё. В доме есть бассейн, магазин, терминалы всех банков. Рекомендую посмотреть. Через час подойдёт менеджер, сходим, подберём вам квартиры. Я тоже пойду с вами и ещё три специалиста.

Менеджер показал 18 свободных квартир, назвал цену. Цены были высокие. Но дом и впрямь был хорош. Закрытый двор, подземные стоянки не под домом, а под территорией двора; на первом этаже магазины, небольшие бутики, зато и промтоварные, и продуктовые; в подвале бассейн с сауной. И Степан решился, выбрав двухкомнатную квартиру. Кухня в ней была 20 квадратных метра, большой коридор со встроенными шкафами, большая ванная комната с джакузи, туалет с унитазом и биде. Жениться пока он не планировал, потому что только недавно расстался с девушкой, а новую пока не нашёл. Поэтому представил на этой кухне мать. Как бы она радовалась встроенной духовке, большому обеденному столу, вместительному кухонному гарнитуру. Кстати, кухня была уже оборудована всем необходимым. Представил отца в бассейне и сауне с пивом. А старую квартиру можно продать и погасить ипотеку.

Он подошёл к менеджеру и задал ему этот вопрос. Менеджер спросил:

– А какой категории ваши отец и мать?

– Первой, – ответил Степан.

– Нет, людям первой категории жить в этом доме нельзя. Только третьей и четвёртой.

Вот так. И стал Степан один проживать в этом доме. И стало ему не хватать материных котлет, борща, блинов и много ещё чего. Не стало хватать дяди Васи и обсуждений с ним достоинств или недостатка того или иного лайнера. И задумал он взломать программу «Айболит» и сделать мать и отца людьми четвёртой категории, да нет, третьей хватит. Он мог зайти в программу и со своего компьютера, если бы знал пароль.

Как узнать пароль? Да очень просто. Надо поставить камеру так, чтобы она снимала клавиатуру компьютера, а лучше всего вмонтировать шпионскую крошечную камеру в очки. Задумано, сделано. Он зашёл в обеденный перерыв в комнату, где программисты работали с программой «Айболит». Кто-то обедал тут же за рабочим столом, но Петя Хромов ходил на обед в кафе без очков, оставляя их на рабочем столе. Свои очки Степан положил на стол Пети, надел очки Пети, спросил какую-то инструкцию, вышел с ней, зашёл в туалет, приклеил камеру к очкам. Потом вернулся, поменял очки, вернул инструкцию и вышел. Петя вернулся, включил компьютер, и стал набирать двадцатизначный пароль. Степан включил на планшете функцию «Запись» и записал пароль.

На работе входить в программу «Айболит» было опасно, потому что везде стоят камеры. Рабочий день закончился в 16 часов, и Степан первый выскочил из офиса. По дороге прикупил пиццу и поспешил в свою квартиру. Быстро набрал пароль, и программа «Айболит» открылась. Фотографии всех врачей высветились на экране. Он ткнул в доктора Илизарова, и сразу появился список его пациентов. Он нашёл отца и мать, увеличил количество правильных ответов на вопросы тестов, и программа сама присвоила им третью категорию. Закрыл программу, вызвал такси и поехал к родителям.

– Мама, папа не спрашивайте ни о чём, но вы с сегодняшнего дня люди третьей категории. Завтра пойдёте квартиру выбирать в моём доме. Доставайте свои карточки, надо их испортить, как будто собака сжевала.

– А у нас собаки нет.

– Да я сам её сгрызу, как собака, – сказал отец и стал жевать свою карточку, потом пожевал и край материной карточки. Людмила для верности проткнула обе в нескольких местах маникюрными ножницами.

На другой день они пошли к Андроиду, показали Оксане карточки и рассказали жуткую историю, как соседская собака, пока Людмила разговаривала с соседкой, сунула морду в сумку Людмилы и испортила карточки.

– Ничего страшного, я эти утилизирую в специальном отсеке, а искусственный интеллект выдаст вам новые.

В общем, всё получилось, и вскоре мать с отцом переехали в такую же двухкомнатную квартиру этажом выше. Теперь затосковал дядя Вася. Но с ним проблемы не было, подобрали ему однокомнатную квартиру с большой кухней и ванной с джакузи.