Разбитое стекло

К ужину пришли гости, ненавязчивая семейная парочка из коттеджа напротив. По итогам голосования было решено включить в меню только баранину и лосося, цыплята-корнишоны остались невостребованными. Ужинали на свежем воздухе, и только когда стало темнеть и активизировались голодные комары, все переместились в дом пить кофе с коньяком. День пролетел незаметно.

Уже после одиннадцати Альберт Валентинович пригласил Аню и Макса играть в карты. Влад и Юля пошли провожать гостей и заодно смотреть каких-то таиландских аквариумных лягушек. После полуночи, когда Альберт Валентинович был еще в ударе и не обращал никакого внимания на то, что Макс клюет носом, в гостиную вернулся Влад, устроился на диване перед телевизором в компании с бутылкой. К началу второго, когда Безбородов-старший наконец-то милостиво разрешил расходиться по спальням, бутылка перед Владом была уже почти пуста, а сам он, судя по всему, мирно спал, склонив набок голову. Аня присмотрелась к нему повнимательнее, но Альберт Валентинович, предвосхищая ее возможное действие, проворчал:

– Он пьяный, не будите его, Анечка. Была охота с ним сейчас возиться! Очухается, сам в спальню переберется.

Возиться с пьяными, разумеется, не любит никто, потому ни Макс, ни Аня спорить со стариком не стали, разошлись по своим комнатам. Через пять минут Аня, едва успев раздеться, уже спала мертвым сном.

Разбудил девушку стук камешка в открытое окно. Все тело чесалось: видимо, комары, обрадованные свободным доступом в комнату, свирепствовали здесь всю ночь. Руки и ноги были покрыты красными следами укусов. Аня разлепила веки, но пробуждение было неполным, потому что не сразу пришло понимание того, где она находится. Чужая комната, свежий, пряный воздух, шелест листвы прямо за окном, проникающие сквозь прозрачные шторы снисходительные лучи солнца, с каждым днем все менее щедрые… Аня вдохнула полной грудью, ей было хорошо. И только теперь она вспомнила, где и зачем находится.

В подоконник снова попал малюсенький камешек. Аня встала с постели, посмотрела на себя в зеркало. Как все-таки правильно она поступила, когда раз и навсегда выбрала короткие волосы! И мода на художественный беспорядок была для нее чрезвычайно выгодна: элегантная небрежность, которая всем прочим стоила больших денег, у нее на голове каким-то чудом укладывалась сама собой. Она высунула голову в окно, там ошивался довольно помятый Макс.

– Ты, что ли, меня домогаешься? – поинтересовалась Аня.

– А кто же еще? – буркнул он. – Сколько можно спать?

– А че еще делать-то?

– Как это что? Что делают люди после такого дня, как наш вчерашний?

– И что же?

– Хватит придуриваться!

– Шампанское пьют, может быть? – догадалась Аня.

– Ну, наконец-то! Слышишь ты, принцесса на горошине, – рассерженно ворчал Макс, – давай спускайся. Сил уже нет никаких.

– А я тебе на что? Или ты, бедняжка, без компании не можешь?

– Могу, но не хочу. И вообще, если ты будешь так себя вести, я тебя катать на лодке не стану, учти.

– А разве я напрашивалась?

– Э, – протянул Макс, – да ты и сама ничего не помнишь! Весь вечер вчера жужжала. Так ты идешь или нет?

– Одну минуточку, – церемонно пропела Аня и побежала в ванную.

Ей потребовалось десять минут, чтобы принять душ и высушить свои короткие волосы. Еще пять на то, чтобы одеться и пару раз мазнуть щеточкой по ресницам. Когда тебе тридцать лет, нужно совсем немного времени, чтобы хорошо выглядеть.

Макс окончательно извелся, сидя во дворе. Увидев Аню, он галантно вскочил.

– Наконец-то, – бросил он, отодвигая перед Аней ротанговое кресло.

– В чем проблема, дружок? Воспитание не позволяет тебе залезть в хозяйский холодильник? И ты позвал меня, чтобы я совершила это самоуправное действие?

– Шампанское я купил в супермаркете, – гордо ответил Макс, – и даже успел охладить его в морозилке.

– И была тебе охота вставать чуть свет!

– А ты знаешь, на всякий случай, сколько времени? Уже почти одиннадцать!

– Я смотрела на часы, – кивнула Аня, – сама удивилась, что нас еще завтракать не звали.

– Марина позвала бы, да некого. Юлия Андреевна, похоже, спит у себя в комнате. Дед ругается с сыночком в гостиной.

– По поводу? – оживилась Аня.

– Я не подслушивал, но думаю, что по поводу вчерашнего пьянства. Или еще чего-то. Влад так и дрых в той комнате, даже в спальню не перешел. А деду только дай повод…

За рассказом Макс успел открыть бутылку и разлить шампанское по бокалам.

– Если не хочешь, можешь не пить, но только не отказывайся, сделай вид хотя бы, – взмолился он, – я без шампанского с утра не человек.

– А вот я пай-девочка и шампанское с утра не пью, хотя и знаю, что так делают многие другие, – отрезала Аня.

– Мы тратим время, – не обращая внимания на ее тираду, ответил Макс.

С этими словами он жадно припал к своему бокалу. Аня сделала то же самое, только без жадности, а просто, чтобы поддержать компанию.

– Так что, поедем кататься по озеру? – предложила наконец она. – Перехватим что-то по дороге… Если отцы и дети в конфликте, неизвестно еще, что за завтрак получится.

– А это мысль, – согласился Макс, – только сходи на кухню и возьми пирожков, я видел, как эта мегера Марина печет их. По-моему, с чем-то вкусным.

– А сам?

– Да ты что! Меня в этом доме все терпеть не могут! Я тут шаг лишний сделать боюсь.

– Ладно, я сейчас.

Аня пошла в кухню, хотя и не знала, где именно та располагается. Впрочем, это безошибочно можно было определить по соблазнительным ароматам, которые плыли по дому. По дороге она не удержалась, остановилась у лестницы, которая вела в гостиную. Сделала пару шажков наверх, прислушалась. Оттуда действительно слышались голоса, но понять, о чем там беседуют, можно было, только поднявшись по лестнице. Аня размышляла об этом не более пяти секунд, потому что при следующем шаге она обнаружила, что вакантное место под дверью уже занято. Там стояла Марина и внимательно прислушивалась к разговору. Насколько успешно – неизвестно.

Аня бесшумно слетела вниз, забежала в кухню. На глаза ей попался пищевой пакет, видимо, для чего-то заранее приготовленный. На столе стояли два огромных блюда с пирожками. Аня нахватала их с разных сторон в расчете на разнообразие начинки. Засунула нос в холодильник, где ей попалась на глаза охлажденная бутылка сухого вина с откручивающейся пробкой. На разграбление кухни ей понадобилось не более двух минут.

– Это добыча, – с гордостью заявила она, протягивая Максу пакет, – оцени скорость. Обстановка непонятная. Отцы и дети беседуют, Марина подслушивает. Юля, видимо, спит. Поехали.

– Ай да девочка! – воскликнул Макс. – Даже вина захватила! Пошли. Телефоны брать не будем.

Шампанское допивали по дороге к озеру прямо из бутылки. Пока дошли, проголодались до спазмов в желудке. Достали пирожки, те оказались с курицей и зеленым луком, проглотили по одному и сели в лодку. Воздух пьянил, Макс был хорошей компанией, предстоял еще один чудесный день.

Кататься с Максом, который слишком активно начал день, показалось Ане небезопасным, и она попросила его держаться ближе к берегу. Макс не упрямился.

– Да, вода и вино не очень хорошо сочетаются между собой, – заметил он, – особенно если вода за бортом.

Решив, что к полудню вся семья уж точно должна быть в сборе, Аня и Макс решили вернуться. Аня предполагала, что на самом деле Макс, так же как и Влад, просто не хочет вызывать недовольство Безбородова-старшего. А тот наверняка будет не в восторге от того, что компания распалась на части.

Макс оказался прав, их ждал накрытый во внутреннем дворе стол и хмурые Влад и Альберт Валентинович.

– Вы без Юли? – вместо приветствия обратился к ним Влад.

– Я же говорил тебе, что Юли с ними нет, – не дождавшись Аниного подтверждения, встрял Альберт Валентинович, – Марина видела их на озере, чем ты слушаешь?

– Здравствуйте, извините, что опоздали, – изрекла Аня, – мы не знали, что вы нас ждете.

– Вас ждет поздний завтрак, а не мы, – огрызнулся Безбородов-старший, – мы уж как-нибудь сами.

Что это, дед ревнует Макса к Ане? Неужели Юля была права в своих подозрениях? Ане вовсе не хотелось стать причиной раздора между… друзьями. Или Макс вовсе не любовник старика, просто тот не любит, когда его компании предпочитают другую…

– Простите, Альберт Валентинович, – Аня улыбнулась старику своей самой очаровательной улыбкой, – все были заняты, и мы решили подождать, пока компания соберется. А где же Юля?

– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Влад и отодвинул свою тарелку.

Аня бросила в его сторону беглый взгляд и поняла, что хозяин дома мучается похмельем: его трапеза состояла из темного пива и пирожков.

Аня и Макс с удовольствием поели и присоединились к общему молчанию.

– Ну как можно было ничего не сказать и никого не предупредить? – нарушил долгую паузу старик. – На Юлю это непохоже. Оставить дома телефон и уйти в неизвестном направлении…

– Ну, она большая девочка, папа, – язвительно заметил Влад, – волноваться нечего. Она сама считает, видимо, что ее отсутствие не повод для обсуждения. Раз не взяла телефон и никого не предупредила.

– А давно она ушла? – поинтересовалась Аня. – Может быть, Марина ее видела?

– Марина ее не видела, – отрезал Безбородов, – она, слава богу, не приучена лезть в хозяйские спальни, ждет, пока люди сами проснутся. Но Юля не появлялась нигде. Ни на кухне, ни здесь. Ни где-то в доме.

– Может быть, ушла в магазин? – предположил Макс.

– Здесь нет бутиков, по которым можно гулять часами, – сквозь зубы проскрипел Влад.

Понятно, что делать большие закупки Юлия не отправилась бы без мужа, а если ей чего-то не хватало по мелочи, она вернулась бы довольно быстро.

– У вас здесь такие красивые места, что, уединившись где-нибудь на берегу, очень легко потерять счет времени.

Влад внимательно посмотрел на Аню, выдвинувшую это предположение, и ей показалось, что он ее ощупывает, примеряется, не догадалась ли она о чем-нибудь лишнем. Ане стало не по себе.

Через некоторое время предположения иссякли, под разными предлогами присутствующие стали расходиться. Юлино отсутствие не прибавило никому настроения. Аня ощутила себя в несколько двусмысленном положении: ее пригласила Юля, которая незаметно для окружающих, без всяких объяснений исчезла из дома. Значит, и ей пора уезжать? Она не понимала, как поступить правильно: дождаться возвращения «подруги» или сослаться на дела и уехать домой? На природе размышлять легче и приятнее, и Аня решила пока прогуляться по поселку. У нее была одна версия, но как ее проверить? После их вчерашнего разговора Юлия вполне могла пойти к девушке с рыжей собачкой выяснять отношения. И кто знает, как далеко у них там зашло…

Как узнать, где живет девушка, о которой не известно ничего, кроме породы и окраса ее собаки? Аня огляделась. Незаметно она дошла до центра местной цивилизации. На площади народу было мало, некоторое оживление наблюдалось лишь у стеклянных дверей супермаркета. У входа в пекарню курила хмурая молоденькая продавщица в кокетливом передничке.

– Девушка, простите, я вас немного побеспокою, пока вы отдыхаете. Можно? Я тут в гостях и познакомилась с одной девушкой, у нее собачка шпиц, может, знаете?

– Да тут много у кого собаки, а что вам нужно-то?

– Да мы с ней разговорились, пока гуляли, и она обещала дать телефон хорошего ветеринара. Записала мне, а я, пока возвращалась, выронила листочек. Не могу найти. В карманах нет…

Аня изобразила крайнее расстройство и стала ощупывать свои карманы в безуспешных попытках найти якобы потерянный предмет.

– И что?

– Не знаете, в каком коттедже она живет? Так не хочется опять возвращаться в дом, спрашивать, потом опять идти. Уже и так сегодня километраж намотала, аж ноги гудят.

– Шпиц – это какая собака? – уточнила девушка. – Пушистая такая?

– Да, маленькая, пушистая, рыжая, на львенка похожа. Или на лисичку.

– Собачку я видела, но хозяйку не знаю. Так, в лицо только. По-моему, она живет в конце вон того переулка. Видите, как тут у нас тропинки расходятся? Вот если идти в ту сторону, – девушка махнула рукой, – то где-то там. Она на белой «Ауди» ездит, по-моему, там эта машина стоит.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила Аня и пошла в указанном направлении.

Дом долго искать не пришлось, в поселке вообще оказалось все довольно просто и понятно устроено. Улочки располагались симметрично, дорога запоминалась легко. Чувствовалось, что территория заселялась не постепенно и хаотично, а строго по плану. Дома разных типов не выглядели одинаковыми, но застройщик у них был один, это чувствовалось по архитектурному стилю. Белая «Ауди» стояла у коттеджа из серого с розовыми вставками кирпича. Дом выглядел очень нарядно: второй этаж украшала терраса с балюстрадой, везде, где только можно, стояли кадки с цветами и ложными пальмами. Широкие стеклянные двери высотой во весь первый этаж выходили на крохотную лужайку, где стояли плетеные кресла и маленький садовый столик. Аня заметила, что в поселке перед домами территорий практически нет: лишь небольшие палисадники для растений или прудика. Пространства для приятного времяпровождения находились в задней части домовладений, и это было очень умно: устраивать беседки и мангалы удобнее вдали от публики. И для детей это куда безопаснее.

В доме кто-то был. Аня поняла это не только по тому, что машина хозяйки стояла не в гараже, а перед коттеджем. Входная дверь нараспашку, из дома слышатся веселые голоса и радостное собачье тявканье. А вскоре показалась и сама хозяйка с подносом, на котором высилась целая гора ярко-красных раков. Собачка путалась у девушки под ногами.

– Матильда, зараза, я ведь упаду сейчас! Заберите кто-нибудь это создание, она меня обрушит.

– Давай я лучше у тебя раков заберу, – предложил кто-то, пока невидимый Ане.

– Камилла, ты скоро? – донеслось из глубины двора.

– Уже иду, – отозвалась девушка.

Аня притаилась под деревом и увидела, как со стороны заднего двора появился молодой человек и принял у хозяйки дома поднос.

Было очевидно, что у девушки собралась веселая компания, намечается пиво с раками на свежем воздухе. Нет, Юлии здесь быть не могло. На дружеских посиделках ей делать нечего.

Глава 3

По дороге назад Аня для очистки совести заглянула повсюду: в супермаркет, аптеку, пекарню. Зашла в кафе – а вдруг Юля решила вдали от домашних залить плохие новости чем-нибудь вроде рома? В такой погожий день кафе по всей логике должно было пустовать, однако, к Аниному удивлению, посетители там были. Только Юлии Донич среди них она не увидела. Когда она вернулась в дом, напряжение там усилилось. Оказалось, что Влад уже успел смотаться в город и проверить квартиру, убедиться, что Юлии там нет. Теперь он методично обзванивал всех ее знакомых и с каждой минутой становился все мрачнее.

Макс около двух часов прочесывал окрестности: прошелся по пляжу, по лесопосадке. Заглядывал чуть не в каждый двор. Вернулся ни с чем. Наконец, Альберт Валентинович прервал телефонные изыскания сына и велел ему подняться в комнату Юлии. Там они вместе прощупали каждый предмет.

Был уже вечер, когда Альберт Валентинович собрал всех, включая домработницу Марину, в гостиной.

– Все это странно и совсем не похоже на Юлию, – начал он, – она очень ответственный человек, вся в своего отца, и я не могу допустить даже мысли о том, что она с нами так глупо шутит. Или что она просто не подумала о том, что мы будем ждать ее, волноваться и искать. Юлина машина в гараже. Ее телефон в доме, и с него такси не вызывали. Правильно я говорю, Влад?

Тот удрученно кивнул. Было видно, что он погружен в какие-то свои мысли и на поверхности остается только его оболочка.

– Пойдем дальше, – продолжил Безбородов-старший, – у Юлии было две банковские карточки для постоянного использования. Мы нашли их в сумочке, в Юлином кошельке. Здесь, в спальне. И наличность тоже там. Мы, правда, не знаем, сколько у нее было бумажных денег, но из домашнего сейфа ничего не пропало, Влад это проверил. Все Юлины вещи на месте. Украшения лежат там, где им положено. На мой взгляд, вывод очевиден: с моей невесткой что-то случилось. Что-то непредвиденное и наверняка серьезное, иначе она нашла бы возможность нам сообщить. Если она сегодня не явится ночевать, нам придется подключать полицию.

– Мы не обзвонили больницы! – вдруг встрепенулся Влад. – Как мы могли это упустить? Надо срочно…

– По моей просьбе это сделала Марина, – прервал его отец, – результатов нет. Ленты новостей с происшествиями я просмотрел лично и продолжаю листать их каждый час. Так что вопрос о заявлении в полицию встанет с самого утра. До этого времени я прошу никого не покидать этот дом. И так как скоро к делу подключатся совершенно посторонние люди, я хотел бы прояснить некоторые вещи сейчас, пока мы здесь еще одни. Первой мы опросим и отпустим Марину. Итак?

– О чем я должна рассказать, Альберт Валентинович?

– Марина, сейчас важна любая мелочь. Может быть, вы что-то видели или слышали такое, чему сначала не придали значения? Может быть, заметили какую-то странность в чьем-то поведении? Я имею в виду поведение не только Юлии, но и любого другого человека, кто был в доме. Может быть, вы случайно услышали какой-то телефонный разговор? Пожалуйста, постарайтесь вспомнить все, что вчера было. Кто о чем говорил, кто с кем ссорился, если такой факт имел место.

Марина переводила испуганный взгляд с одного из присутствующих на другого и только усиленно моргала.

– Но я не могу ничего такого вспомнить, Альберт Валентинович, если бы было что-то из ряда вон выходящее, я, конечно, обратила бы внимание. А так… Сами знаете, сколько у меня вчера было хлопот. Готовка, сервировка, посуда…

Она поджала губы. Скрестила руки на груди. Язык тела говорил о безоговорочности принятого ею решения не вмешиваться в хозяйские дела ни под каким предлогом.

– И все же подумайте, все произошло неожиданно, и, может быть, вы не готовы вот так сразу ответить на мой вопрос. Вспомните вчерашний день, попробуйте восстановить его по минутам. Может быть, что-то всплывет. А пока мы вас отпустим.

– Уже скоро девять вечера. Мне приготовить ужин? – спросила Марина, обращаясь к Владу.

– Да, сделайте что-нибудь, – ответил он механически, – только не спрашивайте, что именно. На ваше усмотрение.

– Хорошо, Владислав Альбертович, – кивнула Марина, – если никто не возражает, я все-таки запеку цыплят.

– Я же просил! – рявкнул Влад, и прислуга с извинениями удалилась.

– Она у вас тут постоянно? – спросил Альберт Валентинович, когда Марина ушла.

– Нет, приходящая, – объяснил Влад, – Юля с удовольствием готовит еду и ей помощь в этом не нужна. Марина приходит по необходимости: то два, а то три раза в неделю. Когда работы по дому было больше, она тут чаще бывала. Убирает, смотрит за цветами, гладит белье. Она хорошо готовит, и мы договорились, что если у нас гости, то она приходит и помогает.

– Она что-то слышала, видела или знает, но не говорит. Так мне показалось. А тебе?

– Я не знаю, – ответил Влад, – я не психолог.

– Ну что ж, тогда мы продолжим. Простите, Анечка, мы с вами успели подружиться за этот небольшой срок, вы очень милая и умная девушка, вы мне очень симпатичны, но мне придется задать вам тот же вопрос.

– Боюсь, что мне тоже нечего вам сказать, – ответила Аня.

Для себя она уже приняла решение, основанное на своем критическом отношении ко лжи в любых ее проявлениях. Врать Анна не умела и не считала нужным учиться. Она знала, что ее выдает все: глаза, жесты, мимика, краска, заливающая лицо. И считала личным позором и унижением оказаться в ситуации, когда ложь вскрывается. Но в данном случае сказать правду – значит, нарушить конфиденциальность, на которую рассчитывала ее заказчица. Пока нет никаких данных за то, что Юлия Донич пострадала или перестала быть ее заказчицей, Аня не может раскрыть суть их соглашения иным лицам. А таковыми в данном случае были все, включая членов семьи.

– Или вы просто не хотите этого делать? – из тона Альберта Валентиновича вдруг исчезла сердечность.

– Хочу, Альберт Валентинович, но боюсь, что не могу, – твердо ответила Анна и добавила: – Во всяком случае, пока.

– Вы ведь не Юлина подруга? – продолжил допрос Безбородов. – Ответьте хотя бы на этот вопрос. Вас с Юлей связывают какие-то другие отношения. Не пытайтесь отрицать, я не первый день живу на свете.

– А я и не собираюсь отрицать, – спокойно согласилась Анна, – я вообще не люблю врать, Альберт Валентинович, и не собираюсь унижать себя этим занятием. Я действительно не Юлина подруга, хотя ваша проницательность здесь, простите, ни при чем. Я думаю, к такому выводу пришел Макс во время нашей с ним вчерашней прогулки к озеру.

– Так кто же вы?

– Я финансовый аналитик, специалист по банкротствам, – четко произнесла Анна.

Лицо Альберта Валентиновича вытянулось, брови поползли вверх. Кукольная фигурка, милое личико с ямочками на щеках, безупречная вежливость – все это было за прелестную, воспитанную девушку. Лишь живые, проницательные глаза выдавали в Анне что-то иное. Женщину, успевшую пережить что-то важное. Серьезное. Сложное. Большое. Но потом очаровательная улыбка прогоняла эти тени прошлого, и Аня снова становилась милейшим, приятнейшим существом.

– Ваша фамилия Орешкина? – вдруг очнулся Влад. – Это вы банкротили «Экопроект»?

– Я, – ответила Аня, – а вы имеете к нему какое-то отношение?

– Нет, но их кредиторы, братья Петриченко, мои хорошие знакомые. Они отзывались о вас как о высококлассном специалисте, – объяснил Влад, – мы с вами однажды случайно сталкивались в их офисе. Но вы можете этого не помнить. И я забыл, но вот сейчас всплыло. Я еще думал, откуда мне знакомо ваше лицо…

– Вот даже как? – подхватил Безбородов. – Высококлассный специалист? И на какой же почве у нас образовались дела с Юлией Андреевной?

– Уважаемый Альберт Валентинович, – стала терпеливо объяснять Аня, – одно из незыблемых правил моей работы – это сохранение полной конфиденциальности доверенной мне информации. Когда я была в штате одной крупной фирмы, нарушение этого правила грозило мне немедленным увольнением. Уже год я работаю самостоятельно и вольна сама устанавливать любые правила. Меня никто не может уволить, меня просто перестанут нанимать. У меня появилась своя клиентура, я ею очень дорожу, как и той репутацией, в создание которой вкладываю сейчас все силы. Я ответила на ваш вопрос? Если с Юлией Андреевной, не дай бог, действительно что-то случилось, я ничего не стану утаивать, ни одной детали. Но сейчас, пока мы не знаем, где она и почему отсутствует, я считаю себя связанной обязательствами перед ней.

– И при каких обстоятельствах вы сочтете, что можете раскрыть тайну ваших взаимоотношений?

– Мне трудно это сказать, – пожала плечами Анна, – мы же не знаем, что произошло. Но я обещаю вам, что скажу все, что мне известно, как только будет очевидно, что эта информация послужит не только удовлетворению чьего-то любопытства.

– Мадемуазель, вы не в арбитраже! – воскликнул отец семейства. – Прошу вас не забывать о том, что в этом мире есть вещи, имеющие куда большее значение, чем какая бы то ни было репутация. Жизнь человека, например.

– Я с вами согласна, – примирительно промолвила Аня, – я лишь надеюсь, что для самых худших предположений у нас пока нет оснований.

– Как это нет?! – взревел Альберт Валентинович. – Она без прав, без паспорта, без денег, без ключей от городской квартиры. Ее нет ни у кого из знакомых. Какие у нас, по-вашему, должны быть предположения? Юля не такой человек! Не такой!

Во время всей этой тирады Аня внимательно смотрела на Влада, на лице которого отражалась мучительная работа мысли. И Аня догадалась о выводе, к которому он пришел: Влад понял, для чего Юля наняла финансового специалиста. И по логике вещей теперь он должен сделать все возможное, чтобы Аня не задержалась в доме надолго.

– Папа, я думаю, Анна права, – как будто откликнувшись на ее мысли, сказал Влад, – мы не имеем права задерживать ее здесь. Их с Юлей связывали исключительно деловые отношения, а у нас проблема сугубо семейная.

– Как бы не так! – возразил Альберт Валентинович. – Конечно, мы не можем никого задерживать и Анна вольна уехать, когда ей захочется. Это была всего лишь моя просьба, но никак не приказ. Но насчет семейного дела ты поспешил, сынок. Я все-таки задам вам один вопрос, Аня, если вы не будете возражать. Ответьте только да или нет. Просьба, с которой обратилась к вам Юлия Андреевна, нисколько не касается других членов нашей семьи?

– Вопрос поставлен некорректно.

– Хорошо, спрошу по-другому. Дело, которым вы занимались для Юлии, было сугубо личным?

Или оно все-таки выходило за рамки исключительно ее дел?

– Нет, оно не было сугубо личным, – отчеканила Аня, – больше я пока ничего не смогу вам сказать.

– Анечка, – вернулся к ласковому тону Альберт Валентинович, – вы могли бы задержаться у нас хотя бы до завтра? Может быть, новый день внесет хоть какую-то ясность…

– Это зависит не только от меня. У меня кот, сейчас с ним мама. Если я задержусь еще на день, маме придется забрать его к себе. Если это никак не противоречит ее планам, я останусь.

– Позвоните маме, Анечка, очень вас прошу.

Аня набрала сообщение: «Мам, забери Тибальда с собой, я задержусь тут на денек-другой. Ок?» Пока Аня ждала ответа, все глаза были устремлены на нее. «Ок», – ответила мама.

– Я остаюсь.

Что делать дальше, было непонятно, и прекрасно обставленная просторная гостиная, в которой еще вчера царили смех и веселье и которая отвечала Аниным представлениям об идеальном домашнем очаге, вдруг сделалась безжизненной. Никаких страшных известий еще не было, но все будто замерли в их ожидании. Тишина, повисшая в воздухе, стала почти осязаемой.

– А может, она на скутере куда-то поехала? – вдруг разрезал тишину голос Макса.

Отец и сын одновременно вынырнули каждый из своих раздумий.

– А что, разве скутера нет на месте? Вчера я его видел, – заявил Альберт Валентинович.

– Ну так то вчера, – протянул Макс, – я пойду посмотрю.

– Я с тобой, – увязалась за ним Аня.

Пока спускались по лестнице, она решила уточнить:

– А где стоит скутер? Я его еще не видела, представляешь, я вообще ни разу не видела такую штуку вблизи! Чей он?

– Теоретически Альберта, это он его покупал и регистрировал, – ответил Макс, – но сам на нем редко ездил, негде было. Зачем вообще брал, непонятно, но он много делает таких покупок. А когда появился этот дом, скутер стал нужен, здесь удобно им пользоваться, расстояния как раз для него. Альберт обрадовался, что нашел ему применение, и Влад перегнал его сюда.

– А здесь кто им пользовался?

– Альберт, насколько я знаю, может, иногда и Юля с Владом.

– И почему ты меня не покатал?

– Я собирался вообще-то, но с утра чувствовал себя неважно, потом мы на лодке кататься пошли, а после Юля пропала. Не вышло.

– Где же он? Почему я его не видела?

Они уже вышли во двор, где сгущались неотвратимые сумерки.

– Должен быть на заднем дворе. У него там место за гаражами. Ты просто туда не ходила.

Молодые люди обошли дом. Добрались до места. Скутера там не было.

– Что и требовалось доказать, – пробурчал Макс.

– Больше он нигде не может находиться?

Макс пожал плечами.

– Ну а где еще ему быть? Если бы Альберт или Влад его кому-то отдали, они бы сказали сейчас.

– А Альберт Валентинович не мог поехать на нем куда-то и забыть там?

– Он старый, конечно, но не в маразме еще, – хмыкнул Макс, – не мог. Он любит на нем кататься. Я даже удивился, что он вчера никуда не поехал.

Аня замолчала. Одновременное исчезновение скутера и Юлии вполне могло означать, что она им воспользовалась, чтобы поехать куда-то ненадолго. Но раз она до сих пор не вернулась, значит, что-то произошло.

Альберт Валентинович встретил сообщение с недоумением. А Влада новость, кажется, добила. Было очень похоже, что Юля не справилась с управлением или столкнулась с кем-нибудь. Вариантов могло быть много, но не все из них внушали надежду на ее скорое возвращение.

За ужином пытались строить разные догадки. Вернее, варианты развития событий предлагал лишь Макс. Альберт Валентинович вяло жевал цыпленка, лишь изредка отзываясь какой-то репликой. Влад быстро утолил голод и пошел к бару. Достал бутылку, устроился на том же месте, где провел прошлую ночь.

– Завтра нам всем нужна ясная голова, – покосившись на сына, заявил Безбородов, – и всем нужно быть готовыми к тому, чтобы сесть за руль.

– Папа, оставь уже свои намеки, – огрызнулся Влад, – я знаю, что за день мне предстоит, мне не пятнадцать лет. У меня жена пропала, меня всего трясет. Не лезь ко мне хоть сейчас, пожалуйста.

Глаза Альберта гневно вспыхнули, но он промолчал. Было решено утром подключить к делу полицию.

– Еще не поздно звонить, как вы считаете? Хотя какие уж тут церемонии? Человек пропал, – заявил Альберт.

Было десять вечера. Он решил, что побеспокоить знакомого человека из ГИБДД не поздно, все-таки случай особый. Оказалось, в сводках никакого ДТП с участием скутера зарегистрировано не было. Звонок ничего не прояснил. Влад каждые полчаса набирал телефон городской квартиры, но неизменно слышал длинные гудки. Расходясь по комнатам, желать остальным приятных снов никто не стал.