Единственная для сурового

– Я не понимаю.

– Тебе и не нужно.

– Но я не могу жить так! Я не собака, слепо следующая приказам. Я человеку, у меня есть душа и личность. Я не могу выдавать нужную реакцию, когда не знаю, чего вы от меня ждёте. Почему подозреваете во всех смертных греха?! Хотя моя единственная вина в том, что я оказалась не в том месте и не в то время!

Слова вырвались бурным потоком из меня, и я не успела их как следует обдумать. Просто я высказала все мысли, что накипели, и испытала облегчение. Лишь позднее, через секунду возникло опасение, что такая выходка может мне дорого обойтись.

– Твоя вина не только в этом, Настя. Ты очень доверчивая и непосредственная.

– Это преступление?

Я заглянула глубоко в глаза Сурового и оказалась поймана в тёмную, опасную ловушку. Я бы не смогла сама прервать зрительный контакт, если бы он сам не перевёл взгляд на тарелку с греческим салатом, подвинув миску в мою сторону.

– Я бы сказал, что это редкость. Тебе лучше не показывать эти качества всем подряд. Ешь салат, если не хочешь рыбу. Потом обсудишь с поваром свои вкусовые предпочтения, расскажешь, нет ли непереносимости каких-либо продуктов.

– Я не люблю жареный лук.

– Об этом расскажешь не мне, – покачал головой Суровый.

Мужчина приподнялся и взял пульт с небольшой полки на стене. Щёлкнув на кнопку, он включил телевизор и остановил свой выбор на новостном канале. Суровый принялся за еду, не говоря ни слова. Мне следовало делать так же как он, но я не решалась ослабить контроль ни на одну секунду.

– Я сказал, не трону тебя. Значит, не трону. Проверял, вдруг ты одна из тех, кто только притворяются овечкой в начале, а потом готовы на всё.

– Готова ли я… вот так… на столе… с вами?! – произнесла я, чуть заикаясь и горя от смущения.

– Ты лишилась девственности не так давно, у тебя не было мужчин, кроме меня, и ты явно пока не знаешь, как и в каких позах тебе нравится, – насмешливо произнёс Суровый, но через секунду он стал серьёзным. – У тебя смазливая мордашка, от которой веет чистотой и непорочностью. Однако ты оказалась в моей постели, и у меня возникли сомнения насчёт тебя. Проверка показала, что ты действительно попала в переплёт по своей наивности, но…

– Но что? – напряглась я.

– Некоторые девицы очень быстро обучаемы. Почуяв запах больших денег, они с лёгкостью расстаются со своими принципами и готовы на всё. И на столе, и под столом, – снова закончил свою реплику с лёгкой насмешкой.

– То есть моя реакция пришлась вам по душе? – окончательно запуталась я.

– Не преувеличивай. Достаточно того, что ты не примеряешь на себя корону профессионалки. Она тебе не к лицу.

Я так и не поняла, похвалил он меня или наоборот, обругал. Но решила, что у этого мужчины есть очень большой изъян. У Сурового был дефицит доверия к другим людям. Наверное, в его возрасте это уже не подлежит исправлению. К тому же меня совсем не должны волновать его достоинства и недостатки. Уверена, есть огромное количество девиц, которые с радостью приняли бы его и таким – хамом, с непредсказуемыми перепадами настроения и пугающим поведением.

– Вы удерживаете меня в плену… И…

– Вот как?

Суровый отложил вилку на стол и насмешливо посмотрел на меня, а потому лениво махнул рукой в сторону выхода.

– Можешь идти. Я тебя не держу.

– Очень смешно! Там же дежурит ваша охрана, и мой паспорт, мои документы сейчас находятся именно у вас! Вы отобрали их у меня. Вы не оставили мне выбора. Могу я попросить вас хотя бы не насмехаться надо мной? Моё согласие на ваши требования – не целиком моё решение… Это ваше давление и власть, и… вседозволенность тех, кто имеет власть и деньги.

– Если ты дашь мне желаемое, то есть выносишь и родишь моего ребёнка, я обеспечу тебя всем. Деньгами, роскошной машиной с личным водителем и дорогой недвижимостью… Могу даже подарить действующий, прибыльный бизнес, к управлению которого тебе не нужно будет прилагать никаких усилий. Для полного комплекта.

Суровый говорил размеренно и кажется не шутил, обещая мне всё это. С каждой минутой я всё больше увязала в нашем странном соглашении и понимала, что это, увы, реальность… Если утром у меня ещё были некоторые иллюзии на счёт Сурового, то сейчас они окончательно растаяли без следа.

– Твоя жизнь может подняться вот так, – он поднял ладонь, демонстрируя уровень выше моей головы. – Всего лишь будь пай-девочкой и не путайся под ногами.

– Если вы о том, что я прибралась в квартире, то больше я этого делать не стану, даже если… посреди вашей комнаты соберётся мусорная гора. Я не привыкла бездельничать и не имела в виду ничего дурного.

– Я уже понял. Не надо по сто раз повторять. Ешь, Настя. Я не позволю морить голодом Моего Ребёнка.

– И вы не будете ко мне приставать.

Он поднял взгляд с раздражением, которое хорошо ощущалось в глубине его взгляда. Я чуть было привычно не опустила глаза, но с трудом выдержала его натиск и добавила немного дрогнувшим голосом:

– Даже в плохие дни.

– Особенно в плохие дни. Такой ошибки больше не произойдёт, – заверил меня Суровый.

Мы продолжили ужинать в тишине, которую нарушал только бубнёж диктора новостей. Но я больше не чувствовала напряжения между мной и Суровым. Надеюсь, что мы договорились и очертили границы, которые не станет нарушать ни один из нас. Хотя я смело могу вычеркнуть себя из числа нарушителей. Я точно не собираюсь добиваться внимания с его стороны.

– К переезду почти всё готово. Очень скоро я отправлю тебя жить в дом. Он находится за городом, в закрытом элитном посёлке. Он охраняется, там красиво и безопасно.

Суровый произнёс эти слова будничным тоном. Однако я почувствовала, как моя жизнь летит в неизвестное будущее, а я не выбираю её направления.

Глава 11

Следующий день снова начался в одиночестве. На второй день я встала гораздо раньше, чем накануне. Я проснулась задолго до звонка будильника. Очень раннее утро, по углам комнаты ещё таился предрассветный сумрак.

Часы показывали 6:20. Но в квартире стояла идеальная, густая тишина. Некоторое время я лежала и прислушивалась, ожидая, что Суровый как-то обозначит своё присутствие. Но оказалось, что мужчины нет ни в одной из комнат.

Во сколько же уехал Суровый? Почему я не проснулась и ничего не заметила? Должно быть, я сильно устала и перенервничала, поэтому спала крепко. Утро я провела за уборкой. Можно сказать, что в этом почти не было необходимости. Потому что в квартире царил порядок, а вчера я довела его до состояния идеальной чистоты. Но мне нечем было занять себя и после лёгкой зарядки я скоротала время за уборкой.

Только в спальне Сурового я не стала наводить порядок, потому что мужчина был недоволен, что я нарушила его границы и вообще высунула нос, давая о себе знать. Я лишь приоткрыла дверь и снова закрыла её. В комнате царил порядок и даже постель была почти в идеальном состоянии. При взгляде на чуть помятое покрывало можно было подумать, что Суровый едва прилёг и почти сразу же встал. Как человек и как мужчина, Суровый оставался для меня загадкой. Я могла бы целые сутки напролёт ломать голову над тем, что он из себя представляет и какие тайны скрывают его тёмные глаза. Но решила не ломать над этим голову.

Я хотела позавтракать, и как раз в это время зазвонил мой телефон. Глупое сердце ёкнуло и пропустило удар, когда я заметила имя на экране «Суровый». Я вытерла мокрые руки о бумажное полотенце и задержала дыхание на несколько секунда, прежде чем ответить на входящий звонок.

– Доброе утро, Настя.

– Доброе утро. Я не заметила, как вы уехали из квартиры.

– Очень ранним утром. А что? – внезапно спросил с усмешкой мужчина. – Хотела проводить меня?

– Ничего подобного я не хотела и вряд ли захочу. Это просто элементарная вежливость.

– Иначе говоря, ты говоришь то, что, как сама считаешь, должна сказать, а не то, что ты хочешь сказать на самом деле. К чему усложнять?

– Если бы я сказала всё, что захочу, то это вам точно не понравилось бы.

В ответ Суровый издал лёгкий смешок, как будто его забавлял наш разговор.

– Плохо спала? Или ещё что-то?

– Всё замечательно. Кроме того, что моей жизнью теперь распоряжаетесь вы.

– Не драматизируй, Настя. Тебе не к лицу.

– Разве у вас не полно своей работы? – спросила я внезапно и с враждебными нотками в голосе.

Суровый ещё не сказал мне ничего плохого. Но меня раздражала его манера постоянно подчёркивать собственное превосходство и навязывание своего взгляда на жизнь. Он был мужчиной, обладающим большой властью и авторитетом. Разумеется, он мог позволить себе говорить всё, что вздумается. Глупо было ожидать того же от меня! Да если бы я только осмелилась высказать ему всё, до последней мысли, мне бы не поздоровилось!

– У меня много работы. Но я звоню тебе не для того, чтобы потрепаться о пустяках.

– Да? Мне так не показалось.

– Сегодня ты бойкая, Настя. Это хорошо. Значит, у тебя полно энергии и переезд пройдёт как нельзя лучше.

Сердце ухнуло куда-то вниз и по телу разлилась предательская слабость. Я присела на стул, чтобы придать себе больше уверенности.

– Переезд уже сегодня? – спросила ослабевшим голосом.

– Да. Я всё уладил. Мой загородный дом в отличном состоянии. Вчера там побывала клининговая компания и навела идеальную чистоту. Тебе не придётся бегать с тряпкой, – снова лёгкая усмешка, отозвавшая по моему телу острыми мурашками. – Комнаты готовы. Охрана предупреждена и усилена. Остаётся только одно – перевезти тебя.

– Не только это, – возразила я.

– Вот как?

– Моя квартира. Квартира, доставшаяся мне от мамы. Я хотела бы побывать там. Забрать свои вещи.

– Тебя обеспечат всем необходимым, – Суровый оборвал меня, не дав развить свою мысль.

Какой тяжёлый, непробиваемый человек. Как же с ним сложно вести беседу и договариваться! Мне захотелось прикрикнуть, повысить голос. Почему он так сильно выводил меня на эмоции, когда сам оставался равнодушно-холодным. Я с трудом сдержала наплыв эмоций. В последнее время я всё чаще ловила себя на мысли, что становлюсь излишне эмоциональной, а иногда даже плаксивой. Это меня расстраивало. Может быть, причина крылась в моей беременности и всплеске гормонов?!

– Я говорю не только про одежду. Я говорю о том, что в доме остались памятные и дорогие для меня вещи. Например, фотографии, подарки…

– Тебе не зачем там появляться, – снова возразил мужчина. – Из квартиры уже вынесли всё.

– Как?!

Я всё же не удержалась и повысила голос, возмутившись тем, что Суровый в очередной раз просто распорядился моей жизнью, не поинтересовавшись мнением.

– Что значит, вынесли всё? Вы… вы отобрали мою квартиру и продали её?

Голос подвёл меня. Он стал более высоким, чуть ли бы не писклявым.

– Какие глупости приходят тебе в голову! Неужели ты думаешь, что я польстился на крошечную сумму, которую получу при продажи этого клоповника?

– Вы богатый человек. Все богатые люди считают копеечки, и вы бы тоже не сколотили состояние, если бы разбрасывались деньгами налево и направо.

– Захлопни рот.

Я открыла рот и, вдохнув воздух, захлопнула рот. Как будто по приказу Сурового!

– Захлопнула? Молодец. А теперь послушай сюда, девочка. В твоей квартире я хочу сделать ремонт. Разумеется, для этого из квартиры вынесли всю старую мебель и выбросили на помойку. В том числе и дешёвые вещи, обувь. Всё остальное барахло, типа фоток, статуэток и другой дребедени, которая может быть памятной, мои люди сложили в коробки и вывезли на склад. Если захочешь, сможешь порыться в этом. Но не сейчас. Сейчас в приоритете стоит твой переезд и медицинское обследование в лучшей из клиник. Всё ясно?

Я хлопала ресницами, слушая голос мужчины – уверенный, полный силы, с приятной, царапающей слух хрипотцой.

– Ремонт? Но зачем? – удивилась я.

– Пусть это будет небольшим бонусом к тому, что ты получишь после исполнения договора. В таких условиях, что есть сейчас в квартире, жить нереально.

– Вы действительно позволите мне забрать то, что я захочу?

– При условии, что твоё барахло не захламит мой дом.

Я едва не съязвила в ответ, что площадь моей квартиры наверняка не больше, чем площадь чулана под лестницей в доме Сурового. Но вовремя успела перехватить мысли и не стала говорить вслух колкости. Это могло не очень хорошо кончиться для меня. Так зачем же провоцировать мужчину на крайние меры?

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила я.

– Ты ещё не завтракала?

На заднем фоне раздался лёгкий стук клавиш.

– Ещё не успела. Только встала, немного прибрала и сделала зарядку.

– Не понял. Ты упахивалась по хате, не позавтракав?

Тон голоса Сурового значительно заледенел и даже на большом расстоянии вызвал у меня табун предательских мурашек.

– Ты беременна. Ты обязана нормально питаться. Не морить себя голодом.

– Я не голодаю. Просто я привыкла так.

– Как так?

Суровый едва не рычал. Он сильно разозлился по неизвестной мне причине.

– Я всегда сначала делаю что-то. Потом завтракаю. Если успею перед работой. Иногда перехватывала завтрак уже на месте…

– Значит так, девочка. С этого дня у тебя появляются новые. Полезные привычки. Всё понятно?

– Я не падаю в обморок от голода, Суровый.

– И не упадёшь. Я заказал тебе завтрак. Кажется, тебе понравился итальянский.

– О… Но я ещё вчерашнюю еду не успела съесть. Зачем сорить деньгами?

– Вчерашнюю?! Но она уже не свежая. Еды в холодильнике уже нет.

– Куда же она подевалалсь? – удивилась я, хорошо помня, как сама заставляла полки холодильника контейнерами с едой.

– Выбросил.

После слов Сурового о том, что он выбросил гору хорошей еды, мне стало по-настоящему дурно.

– Выбросили? Вы выбросили еду, когда в нашем мире каждый день дети умирают от голода?!

– Слышь, святоша. Я тебе не посол доброй воли от ООН.

– Я отказываюсь есть еду, когда вы выбрасываете деньги на ветер! – внезапно заупрямилась я.

– Дура! – шикнул на меня Суровый.

– Вы, наверное, и не знаете, что такое голод! – продолжала я возмущённым тоном. – Не все родились с золотой ложкой во рту! Вы же могли…

– Уймись, – произнёс ледяным тоном Суровый. – У меня есть куда сбывать еду, кроме помойки.

– Точно?

– Точнее не бывает. Или хочешь проконтролировать процесс? – насмешливо поинтересовался мужчина.

– Вы наверняка ловко умеете обманывать людей.

– Ты отнимаешь у меня время пустой болтовнёй! – внезапно заявил Суровый.

Я ахнула от возмущения. Ведь именно он мне позвонил первым. Я не горела желанием общаться с ним ранним утром. Однако теперь Суровый обвинил меня, что я ему мешаю. Я глубоко и часто дышала, он, кажется, тоже. Я слышала шум его дыхания, и оно словно опаляло моё лицо. Повисла неловкая тишина, и я не знала, куда девать себя, нервничая. Этот мужчина умел производить впечатление, даже когда его не было рядом.

Спустя длительный промежуток времени Суровый спросил насмешливо:

– Ты живая там, Настя?

– Очень.

– Жди курьера. Позавтракай хорошо. К двенадцати за тобой заедет Заур. Всё поняла?

– Заур, – повторила я.

– Да. Именно он. Если что-то понадобится или покажется, что чего-то не хватает, смело говори ему. Он должен будет найти всё необходимое.

– Он ваш помощник?

– Да. Но сегодня он будет заниматься тобой.

Хорошо, мысленно сказала я. Всего лишь мысленно, потому что тело охватил внезапный трепет и дрожь проникла в каждую клеточку.

– Хорошего дня, Настя.

– И вам. Удачного. Хорошего, – запиналась, как дурочка. Внезапно добавила. – Берегите себя.

– Что? – удивление в голосе Сурового было неподдельным.

– Мама мне всегда так говорила: «Береги себя…»

В этот момент я почувствовала себя ещё глупее. Хотя, казалось, глупее уже быть не может. Зачем я вообще напутствовала Сурового этими словами? Смутившись окончательно, я поспешно буркнула: «До свидания…» и сбросила вызов.

* * *

Суровый был мужчиной, не разбрасывающимся пустыми обещаниями. Ровно к двенадцати часам раздался звонок. Я открывала дверь, зная в глубине души, что за дверью стоит Заур, помощник Сурового. Я знала, что Зауру не было нужды звонить, чтобы войти. У охраны, дежурившей возле квартиры, были ключи. Но Заур позвонил, создавая видимость того, что именно он в квартире Сурового редкий гость, а не я.

Прежде чем отпереть дверь, я посмотрела в дверной глазок и поняла, что не ошиблась насчёт Заура. Мужчина шагнул в коридор и пристально осмотрел меня с головы до ног.

– Добрый день. Готова к переезду, Настя?

В ответ я только пожала плечами.

– Мне почти нечего брать с собой. Так что если нужно, я могу выйти уже через минуту.

– Если ты была занята, можешь закончить начатое и спокойно собраться. Тебя не подгоняют и ты не под дулом пистолета, – зачем-то добавил Заур.

Но взгляд у него был тяжёлый и по убийственной силе недалеко ушёл от выстрела. Наверное мужчины, связанные с криминалом, проходят особую школу запугивания одним лишь взглядом. Хоть Заур сказал, что я могу не торопиться, но у меня не было своих дел в квартире у Сурового. Поэтому я быстро собрала некоторые вещи в сумку, положила в неё телефон и вышла, готовая к переезду.

Разумеется, готовность была только внешняя, внутреннее состояние было тревожным и мне было неспокойно. Заур молча забрал у меня сумку и выпустил из квартиры первой. Два массивных охранника синхронно двинулись за нами следом. Я оглянулась через плечо на две огромные, невозмутимые тени.

– Охрана отправится за нами, – прокомментировал Заур.

– Это так необходимо? – удивилась я.

– Суровый сказал, что необходимо, – подтвердил Заур и больше не стал распространяться на эту тему.

Мы спустились вниз на лифте, первыми из дома вышли охранники. Только потом Заур позволил выйти и мне. Возле подъезда уже дежурил массивный чёрный джип, забраться в который было всё равно, что лезть в гору. Заур занял место за рулём, а я села на переднее сиденье рядом с водителем. Он покачал головой.

– Сзади безопаснее.

– Мне пересесть назад? А охранники тоже сядут туда? – спросила я, не желая быть зажатой между двумя мужчинами массивного телосложения.

Заур со смешком оглядел меня:

– Охрана отправится следом за нами. В отдельной машине.

Ого! Для сопровождения выделили не только Заура, но и дополнительную машину с охранниками.

– В этих мерах безопасности есть необходимость?

– Ладно, можешь сидеть здесь, – разрешил Заур. – Охрана останется в любом случае. Это приказ Сурового, он из тех, кто перестраховывается.

– Он тоже передвигается с охраной?

– Со мной. Я и есть его охрана. Чаще всего. Иногда на важные встречи Суровый берёт дополнительных людей. Но в целом он не любит лишней суеты и мишуры.

– Тогда зачем здесь они?

Я кивнула на машину охраны, которая пристроилась сразу же за джипом Заура.

– Потому что речь идёт не о Суровом, а о тебе и ребёнке Сурового, – сказал, как отрезал Заур, и у меня больше не возникло вопросов.

* * *

Наверняка переезд – хлопотное дело. По-настоящему я не переезжала не разу. Мы с мамой всегда жили в той квартире, которую сейчас по приказу Сурового взялись ремонтировать. Вещей у меня при себе было немало. Так что самым утомительным за время переезда была пробка, в которой угораздила застрять машину Заура.

Мы уже час стояли в плотном потоке машин, не продвинувшись и на километр. Я вздохнула и в очередной раз проверила состояние пробки на этом участке дороги через сайт. Как будто от этого могло что-то измениться! Заур сидел молча, как каменное изваяние, его вообще можно было посчитать неживым или немым. Я долго набиралась смелости, прежде чем задать вопрос.

– Вы давно знаете Сурового?

– Я давно на него работаю, – поправил меня Заур. – Знаю ли я его? Я даже себя иногда не знаю.

Ответ был довольно длинным, из чего я сделала вывод, что Заур не против немного поговорить. Но разумеется, нужно было соблюдать осторожность и не задавать лишних вопросов. Знать бы ещё, какие вопросы этот мужчина может счесть лишними…

– Какой он человек?

– Влиятельный. Властный. Опасный. Суровым его прозвали не за мягкий характер.

Пока ничего особенного, о чём я уже сама не догадалась.

– У него есть семья?

– У всех есть семья.

Я вздохнула и призвала на помощь всё своё терпение.

– Имею в виду, родители, братья-сёстры… Жена или дети, – добавила, почувствовав, как участился пульс.

Заур хмыкнул и искоса посмотрел на меня.

– Женой и детьми интересуешься? Так бы прямо и сказала.

Значит, у Сурового есть жена и дети? Пульс стал запредельно частым…

Но ведь я, правда, не знала, чего ожидать от этого мужчины. Причуды богатых и власть имущих могут быть странными. Заур не спешил отвечать на мой вопрос. Он словно нарочно изводил меня молчанием, но потом решил смилостивиться, сообщив:

– У Сурового нет и никогда не было ни жены, ни детей.

– А родители? Братья и сёстры? – спросила уже с облегчением.

Почувствовала, что губы сами улыбнулись. Неужели я на самом деле радовалась, что Суровый холост?!

– Родителей Сурового давно нет в живых. Родных сестёр и братьев тоже нет.

На миг мне стало грустно, но потом я внезапно подумала, что в чём-то наши жизни похожи. Только Суровый старше и опытнее, к тому же успел забраться очень высоко и сейчас с лёгкостью ворочает миллионами, если не миллиардами.

– У него опасная жизнь, – произнесла задумчиво. – Ой!

Подумала вслух, совершенно не ожидая, что так получится!

– Это вопрос?

– Я уже поняла, что Суровый занимается не пекарнями. Но мне хотелось бы знать, насколько опасны его занятия.

– Не обманывай себя, Настя. Ты хочешь узнать, не коснётся ли это тебя. Вот что действительно важно, – хмыкнул Заур.

Он посмотрел вперёд и значительно оживился, заметив, что машины тронулись с места.

– Наконец-то! – выдохнул он.

Телефон, закреплённый на приборной панели, затрезвонил. Заур, придерживая руль левой рукой, нажал на кнопку ответить, включив динамик громкой связи.

– Ты ещё не на месте?

Салон заполнил голос Сурового. Низкий и холодный, как воды северного моря зимой.

– Стояли в пробке, шеф.

– Вырулили?

– Да, через полчаса будем на месте. Если снова не встрянем.

– Привезёшь девчонку, познакомь с персоналом. Потом доложишь мне.

– Разумеется.

– Ты на громкой сейчас?

Заур покосился в мою сторону и кивнул своему собеседнику, как будто Суровый мог его видеть:

– Да. Я сейчас на громкой.

– Есть разговор.

– Могу припарковаться на обочине и выйти.

– Нет, это дело не горит. Доставь девчонку на место, – Суровый помолчал, потом обратился ко мне. – Настя?

– Да. Я слушаю.

– Заур познакомит тебя с персоналом. Не геройствуй. Я плачу людям за то, чтобы они выполняли свою работу.

– То есть я должна буду целые сутки сидеть сложа руки и не имея возможности ничем заняться? – удивилась я. – Но я не привыкла так жить. Я вообще надеялась, что смогу работать…

В ответ Суровый крепко выматерился. Мне показалось, что на лице Заура промелькнула улыбка. Но я не могла быть в этом уверенной, может быть, это был лишь отсвет фар.

– Об этом мы поговорим позднее. Поверь, тебе будет чем заняться. Отбой. Заур, – снова переключился на разговор с водителем. – За девчонку отвечаешь головой.

Суровый коротко попрощался и прервал звонок. Остаток дороги прошёл без особых происшествий. На наше счастье, больше машина не застревала в пробках и до загородного дома Сурового удалось добраться довольно быстро.

* * *

Загородный дом Сурового располагался в закрытым элитном коттеджном посёлке с серьёзной охраной и пропускной системой на въезде.

– Посторонних сюда не пускают, – объяснил Заур.

– Дом тоже охраняется?

– Конечно. Охрана, круглосуточное видеонаблюдение. Собаки… – добавил Заур. – Так что не рекомендую гулять поздней ночью. В одиночку.

– И в голову не приходило!

– Хорошо, если так. Но я буду настороже. Потому что ты показала себя слишком прыткой! Мало ли ещё какие мысли могут посетить твою чудную головку?

Я не стала отвечать на риторический вопрос, заданный Зауром, и просто разглядывала дома по обе стороны широкой улицы. Такое ощущение, что я находилась где-нибудь в Европе, но никак не в России.

Роскошь и высокий уровень жизни.

Я не представляла, сколько мог стоить домик в таком районе. Даже задумываться не хотелось! Всё равно мне и за тысячу жизней столько не заработать. Если только сам Суровый, после исполнения договора, не преподнесёт мне в подарок такой домишко.

Когда перед внедорожником величественно распахнулись ворота, я окончательно поняла, что моя жизнь больше никогда не вернётся в прежнее русло. Возможно, когда-нибудь я буду жить просто и незатейливо, но я навсегда запомню этот миг вступления в жизнь, более высокого уровня. Заур представил меня охране и повёл в трёхэтажный дом. В холле на первом этаже полукругом выстроилась прислуга. Мой приезд ждали. Меня встречали, словно наследницу монаршего престола!

Что за излишние церемонии? Я чувствовала себя неловко. Ведь совсем недавно я и мечтать не могла о работе даже простой уборщицей в доме такого уровня, как этот. Однако сейчас меня представили, как ту, к чьему мнению и пожеланиям стоит прислушиваться. Я попыталась запомнить имена, но быстро сдалась, потому что дом обслуживали более двух десятков людей, включая охрану.

Из всего потока имён я запомнила только имена повара – Сергея Валентиновича, экономки – Лейлы Ахмедовны и начальника охраны – Мурата. Я приветливо улыбнулась персоналу, надеясь, что смогу найти общий язык со всеми. Заур занёс мои вещи и проводил прямиком до спальни, отведённой для меня. Здесь он простился со мной и оставил на попечении Лейлы Ахмедовны. Она показала мне весь дом.

Стоило признать, что хоромы Сурового очень хорошо обставлены. Но вместе с тем они не пустые и не холодные, как я ожидала. Когда Суровый сказал, что я буду жить в его доме, я ожидала, что и дом будет похож на квартиру, в которой я уже побывала.

Думала, там будет много свободного пространства, модных вещиц в стиле хай-тек и абсолютный, стерильный холод во всём остальном. Но к счастью, я ошиблась. Разумеется, интерьер дома был строг, под стать хозяину. Однако в то же время в отделке было много натурального дерева, камня и прочих природных материалов, придающих интерьеру особое тепло и уют.

Суровый не просто посещал этот дом изредка. Он в нём жил и стены дома напитались энергетикой хозяина… Я ходила по комнатам и буквально чувствовала, где он любит проводить времени больше всего, а в какие комнаты заглядывает лишь изредка. Экскурсия по дому Сурового закончилась там же, где началась – в моей спальне. Было непривычно думать об этой комнате, как о собственной спальне, но надо было привыкать к новой жизни.

– В шкафу разложены самые необходимые вещи. Надеюсь, размер подобран верно. В любом случае, это лишь на первое время. Потом вам представят возможность пополнить свой гардероб всем, что считаете нужным, – мягко произнесла Лейла Ахмедовна.

Она говорила со мной учтиво и с уважением, но я чувствовала, что она относится ко мне настороженно.

– Суровый часто приводил сюда других женщин?

– Извините, но я не обсуждаю и не осуждаю действий хозяина, – улыбка на лице Лейлы стала ещё более натянутой.

Кажется, она видела во мне нищую девочку по вызову, которая была рада возможности схватиться за представительного мужчину.

– Спасибо за то, что встретили меня и показали дом, Лейла Ахмедовна. Я хотела бы попросить вас предоставить мне возможность самой убираться в этой спальне.

Удивлению женщины не было предела. Она перехватила эмоции и вежливо улыбнулась спустя мгновение, но я успела заметить, какое впечатление на Лейлу произвели мои слова.

– Это… необычная просьба.

– Я не знаю, бывали ли здесь другие девушки или нет. Возможно, вы привыкли видеть в доме девушек… определённого поведения. Но я не из их числа. Меня не нужно обслуживать в мелочах и выполнять глупые, избалованные капризы тоже не придётся.

Брови Лейлы Ахмедовны снова взлетели вверх.

– Территория возле дома очень большая. Я хотела бы знать, где мне можно бывать, а какие места лучше обходить стороной.

– Да-да, разумеется, Анастасия Николаевна.

– Можно просто Анастасия.

– Я обязательно покажу вам территорию, Анастасия. Но сейчас вам нужно согласовать обед, чтобы повар успел приготовить его вовремя, и стоит подумать о том, что вы хотите видеть на ужин.

– Хорошо. Я пройду на кухню и поговорю с Сергеем Валентиновичем.

– Он сам может подняться и прийти, куда вы скажете.

– Мне не тяжело пройтись. К тому же так я лучше буду ориентироваться в доме.

Лейла Ахмедовна закивала часто-часто и пропустила меня вперёд, а потом неожиданно произнесла тихим голосом:

– Хозяин не приводил в стены этого дома временных девушек. Если только в числе гостей, когда они составляли пару другим мужчинам. Я буду очень рада, если вы окажетесь не одной из этих девушек.

Мне было приятно, что Лейла пошла со мной на контакт и даже приоткрыла часть тайны. Но я всё же услышала и другую часть правды.

– Вы давно работаете на Сурового?

Лейла утвердительно кивнула.

– Вы говорили о временных девушках. У хозяина были постоянные? – спросила я и зарделась, почувствовав жар, приливший к щекам.

– Извините, но мне нельзя распространяться о личной жизни хозяина. Обсудите с поваром меню?

На этом наш разговор окончился, и я поняла, что мне не скажут больше ни слова о личной жизни Сурового. Но так же я поняла, что Суровому есть что хранить в секрете, иначе бы Лейла ответила иначе.